Текст книги "Вера в себя"

Глава 8

Когда вернулся Вадим, я выглядела изнеможенной. Усталость на моем лице была видна невооруженным взглядом.

– Всем привет! – радостно проговорил Вадик.

– Папа! – с веселыми криками Лола выбежала из своей комнаты. Она подбежала к папе и бросилась ему на шею.

– Как же я по тебе соскучился, – прижимая ее, сказал Вадик.

Я в это время только выезжала из кухни.

– Привет, – тихо произнесла я.

– Привет, – Вадик поставил Лолу на ноги и посмотрел на меня. – Как ты?

Я устало улыбнулась.

– Тяжело, – медленно проговорила я, ставя чашку с чаем на тумбочку.

Он подошел ближе и поцеловал меня в щеку.

– Я понимаю тебя, – понимающе произнес он. – Мне очень жаль. Прости меня. – Вадим опустил голову.

Я тут же пришла в себя и радостно улыбнулась.

– Перестань, Вадюш, – сказала я. – Да ничего страшного не произошло. Я просто немного подустала, не более. Не стоит извиняться за то, что от тебя мало зависит.

Он заметно приободрился и прошел на кухню.

– У, как вкусно пахнет. – с умилением произнес Вадик. – Что ты там наготовила? – он начал поднимать крышки на кастрюлях, стоящих на плите.

Я обрадовалась такому энтузиазму мужа, и начала лепетать о том, как и что я готовила.

За столом мы все шутили и радовались приезду Вадима. Мою депрессию как рукой сняло, я резко повеселела и почувствовала поддержку своего любимого.

– Как твои продажи? Расскажи, – задала я вопрос мужу.

– Как оказалось, не все сразу. Спешишь – людей смешишь. Так как проект достаточно серьезный на солидную сумму денег, соответственно нужно время, чтоб его реализовать. – ответил Вадик и глянул на меня. – Естественно хочется побыстрее все закончить и получить свой процент от сделки. Но я не могу рисковать, мне нужно тщательно проверять покупателей прежде, чем соглашаться на продажу. Ведь в первую очередь я выступаю юридической поддержкой продавца участка. На то мы и посредники, нужно выполнить заказ так, чтоб потом не возникло никаких вопросов и люди обращались к нам снова. Понимаешь?

– Я все понимаю. Конечно же ты прав. – я несколько раз кивнула головой. Нам спешить некуда, у нас ничего не горит.

– Да, – прожевывая пищу, подтвердил мои слова Вадим. Потом немного задумался и спросил:

– Ника, ты делаешь упражнения, что назначил тебе врач?

Я даже слегка удивилась.

– Разумеется, делаю. – с приподнятыми бровями ответила я.

– Вероника, это очень важно для тебя. Тебе нужно делать упражнения постоянно и не в коем случае не забывать о них.

– Вадим, да что ты такое говоришь?! Я делаю массаж, а также занимаюсь лечебной физкультурой ежедневно. Забыть об этом равносильно забыть об аварии. Это просто невозможно. – опровергла я все домыслы мужа относительно своего отношения к своему же здоровью.

– Ясно. Это хорошо. Продолжай в том же духе. – потом он слегка потянулся и проговорил:

– Что-то я устал. Никто не против, если я лягу спать? – спросил он.

Мне стало обидно, ведь я так долго его ждала. У меня накопилось много всего, чего хочется рассказать, поделиться с ним. Но в то же время и его понять можно, ведь он сегодня приехал с длительной командировки и это вполне логично, что он устал и хочет спать, тем более после вкусного ужина. Я кивнула ему в ответ с едва заметной улыбкой на лице. Но вот Лола видимо не захотела его отпускать.

– Я против, – громко заявила она. – Папа, я соскучилась по тебе, – она немного подумала и добавила, – и мама тоже. А ты берешь и уходишь спать. Так нечестно. – протестовала она.

Вадик лишь улыбнулся ей в ответ.

– Лолочка, ты должна понимать, что бывает такое, когда папа или мама устает. Это нормальное явление. У меня просто нет сил, ужасно клонит на сон. Прости меня, моя родная.

Лола с нескрываемой детской обидой склонила голову.

– Спасибо за ужин, – проговорил Вадик, и отправился в спальню.

Я помыла посуду, приготовила одежду своей дочери на завтра и уложила ее спать. Затем я зашла в ванную, отрегулировала теплую воду и уселась под струей воды. Мне в голову полезли разные мысли. Вадим начинает вести себя не так, как раньше. Он перестал так бережно относиться ко мне. Ведь он прекрасно видел, да и понимал, что я также очень устала, но несмотря на это я была согласна сидеть с ним хоть всю ночь. А может я сейчас смотрю на вещи с эгоистической точки зрения, и нельзя обвинять мужа в том, что он устал? Возможно я просто преувеличиваю, и на самом деле Вадим отдохнет и все будет как раньше? Да, я действительно веду себя бездушно по отношению к нему, так нельзя. Я вышла из ванной и направилась в спальню, где сладко посапывал мой муж.

На следующий день я не стала будить Вадима для того, чтоб он отвел Лолу в садик. Я сделала это сама. В принципе я даже успела привыкнуть делать это самостоятельно. Вернувшись домой, я заметила, что Вадим уже встал с постели, и находился в ванной комнате. Я быстро приготовила завтрак, и ждала, когда он выйдет.

– Привет, – сказал он, заходя в кухню. На нем было полотенце, перетянутое ниже пояса. Вадим всегда отличался от остальных мужчин своей изумительной фигурой. В этот момент мне так захотелось его, что я не стала себя сдерживать. Я подъехала ближе и, взяв его за руку, заглянула ему в глаза своим страстным взглядом.

– Лола в садике, ты не на работе, мы дома одни, по-моему, прекрасная возможность подарить друг другу несколько моментов близости, – я приподняла одну бровь и посмотрела на любимого.

Вадим опустился на корточки и посмотрел на меня. В его глазах был блеск, какая-то искра пробежала между нами. Но она резко потухла в его глазах, и он с легким вздохом произнес:

– Прости, моя хорошая, что-то я себя плохо чувствую.

Я смотрела ему в глаза и пыталась отыскать в них правду.

– Вадим, скажи только честно. Тебя сдерживает мой паралич? После больницы тебя это не пугало.

Вадик немного улыбнулся:

– Что ты?! Нет, конечно. Ника, я правда сегодня себя плохо чувствую. Не обижайся, пожалуйста, и главное не бери в голову. Это пройдет. Договорились?

Я тоже улыбнулась ему в ответ и кивнула.

– Хорошо, – я обняла его в знак доверия. – Я люблю тебя.

– И я тебя. – отпрянув, Вадим сказал: Ну вот и отлично. – и принялся готовить себе кофе. – Ты что-то будешь пить?

– Нет, спасибо, – ответила я. Затем, немного подумав, сказала: Хотя буду чай. У меня на сегодня много работы и с чаем она пойдет быстрее.

– Окей, сейчас сделаю. Ты будешь работать на втором этаже?

– Да.

– Я принесу тебе его вместе с завтраком.

Я поблагодарила и вышла из кухни.

Работа просто кипела, собралось много отчетов, которые нужно было подготовить в короткие сроки. За три недели пока не было Вадима я в основном занималась домашними делами, и сейчас я надеялась на помощь мужа.

Несколько раз я спускалась на первый этаж к Вадику, он то смотрел телевизор, то перелистывал автожурналы.

– Вадик, ты что хочешь купить новую машину? – спросила я.

– Да, Ника. Я устал ходить пешком везде. Мне непривычно. Понимаешь?

– Вадик, может не стоит этого делать?

Вадим вздохнул:

– Ника, время прошло, и пора забыть то, что произошло и жить дальше. Многие люди попадают в аварии, но это не означает, что они больше не садятся за руль. Не вижу ничего плохого в покупке нового авто. – утвердительно проговорил муж и продолжил листать каталог.

Мне было обидно слышать от него такие слова. Ведь жизнь такая, как и была до аварии, продолжается для него, но не для меня. Я не могу забыть об аварии, мне не позволяют это сделать мои ноги, которые вяло упираются в опору на инвалидном кресле. Тем временем Вадим продолжил:

– На работу мне в понедельник. Я хочу за выходные приобрести машину, чтоб за неделю оформить ее.

Я удивилась еще больше.

– Почему ты не посоветовался со мной? Ведь это серьезная покупка.

Вадим, не отрывая глаз от журнала, сказал:

– Ника, твоя бухгалтерская работа практически ничего не приносит нашей семье, весь бюджет формирую я. По-моему, справедливо будет, если я возьму из него немного денег для того, чтоб облегчить себе жизнь, – он поднял взгляд на меня.

Я с горечью смотрела на него, до боли обидно было на душе. Упрекать меня тем, что я немного зарабатываю, учитывая мое состояние, было просто аморально. Вадим положил журнал на стол и вышел из кухни.

Я не знала, что мне думать. Я поднялась на второй этаж, заехала на террасу, открыла окно и подкурила сигарету. На улице было совсем тепло, было начало лета. Легкий ветерок подул мне прямо в лицо, распушив мои густые волосы. Обида захлестнула всю мою душу. Вадим вел себя совсем сухо по отношению ко мне. Он даже не понимал, что обижает меня. Часто говорил огорчительные слова, отводя глаза в сторону. Он ранит мое сердце, которое нуждается как раз только в его поддержке. Я затушила сигарету, и сразу же подкурила следующую. На ветке дерева сидел воробей, который во всю цвиринькал. Я надолго остановила на нем взгляд, разглядывая каждое перышко. Всему тому, что происходит, может быть одно объяснение, о котором я даже думать боюсь. Я положила окурок в пепельницу и поехала на первый этаж.

Вадим находился в комнате и говорил с кем-то по телефону видимо о работе. Я заглянула и отправилась на кухню. Там я достала бутылку вина, открыв его, я сделала несколько глотком прямо с горла. Потом выдохнула и снова сделала пару больших глотков. Я пробыла на кухне минут пять, за это время я выпила небольшую часть бутылки. В голове чувствовался дурман. Мне явно полегчало. Я взялась за колеса своего драндулета и поехала к Вадиму. Он в это время одевался.

– Ты куда-то уходишь? – не поняла я.

– Да. Начальник вызвал, нужно срочно провести показ квартиры. Извини, мне надо идти.

– А что больше попросить некого?

– Нет. Все заняты своими заказами. У всех работы по горло. Остаюсь только я.

Я молча наблюдала за тем, как Вадим быстро собирался. Он вышел в коридор, надел легкую весеннюю куртку и ушел, сказав, что скоро будет.

Я медленно поехала обратно на кухню. Взяла со стола недопитую бутылку вина, и налила в бокал. Затем взяла сигареты и начала пить, покуривая одну сигарету за другой. Время шло очень медленно. Я понимала, что у меня много работы, но писать бухгалтерские отчеты сейчас мне хотелось меньше всего. Хотя говорят, что работа отвлекает человека от плохих мыслей. Я вернулась на второй этаж и на пьяную голову начала работать. На удивление я делала все гораздо быстрее, чем будучи абсолютно трезвой, и закончила работу за несколько часов. Затем я отправила все сделанное по электронной почте своему начальнику и громко выдохнула, как будто камень с плеч упал, и стало легче дышать. Незаметно пришел вечер и надо было идти за Лолой в садик. Я посмотрела на свой телефон, мне никто не звонил, и тогда я сама решила набрать Вадика.

– Алло, – сказал он мне.

– Вадим, ты еще долго? Уже вечер.

– Я знаю. Нет, я скоро буду. – и тихо добавил. – Заказчики оказались очень скрупулезными. Даже не понимают, что занимают мое время. – я молчала в трубку. – Не переживай, я скоро приеду.

– Так мне самой сходить за Лолой? – решила переспросить я.

Вадим слегка помялся и ответил:

– Ну прости, Вероника, я не хотел, сама понимаешь…

– Что-то в последнее время я постоянно должна тебя понимать, – быстро, не обдумав этой фразы, сказала я.

Вадим замешкал, размышляя над ответом.

– Ладно, – я решила облегчить его задачу, – можешь не придумывать ничего. Я как всегда все понимаю.

После этого последовала тишина, и спустя несколько секунд, Вадим произнес:

– Пока, – и положил трубку.

***

Этот день был слишком мучительным. Меня не отпускали ужасные мысли о муже. Вадим пришел очень поздно, когда была уже ночь, и мы с Лолой спали. Лола конечно спала, а вот я только притворилась спящей. Я не могла уснуть без него, не зная даже, где он находится, поэтому ждала его прихода. Я лежала в постели, свет в комнате был выключен. Вадим его и не включал, он как можно тише прошел к кровати и плюхнулся на подушку. Я почувствовала сильный перегар, который даже затмил мой. Он явно напился в прямом смысле этого слова. Я не стала поворачиваться к нему, а просто попыталась уснуть.

Наступило субботнее утро. Вадим долго не мог проснуться. В комнате стоял перегар, я села на свое кресло и поехала в ванную. В ванной я посмотрела на себя в зеркало, мое лицо уже не было таким молодым, как буквально год назад до аварии. За это время я очень постарела, притом я ощущала, что не только на лице или теле, но и в душе. У меня появилось много морщин. И к своему тридцать первому году можно было смело добавить десять. Я вышла из ванной комнаты и направилась к Лоле. Она уже не спала и сидела на полу, разукрашивая рисунки.

– Доброе утро, – проговорила я.

– Привет, мама. Тебе нравится? – она подняла свой рисунок и показала его мне.

– Конечно, очень красиво.

Лола перевернула его к себе, и сказала:

– Мне тоже нравится. – она принялась рисовать дальше. – Мама, а что мы сегодня будем делать?

Я немного замешкала.

– Папа же вернулся с командировки. Может куда-нибудь сходим все вместе?

Я вообще растерялась, не скажу же я шестилетнему ребенку, что ее отец вчера пришел пьяный и сейчас спит.

– Я не знаю, посмотрим. – единственное, что смогла ответить я.

– На что? – спросила Лола.

– В смысле? – не поняла я.

– На что посмотрим?

– Сначала позавтракаем, а потом и посмотрим на то, как день проведем. Договорились?

– Договорились. И все-таки ты не ответила на вопрос. – она немного остановилась и сказала: Ну да ладно. Папа уже встал?

– Нет еще. Я иду готовить завтрак. Ты со мной или здесь будешь?

– Здесь.

Я вышла из детской и направилась на обычное женское место, к плите. Приготовив еду, я подкурила сигарету, открыв настежь окно. И тогда я услышала, как Вадик громко кричит. Я быстро выкинула сигарету, и поехала в спальню. То, что я увидела, меня повергло в шок. Лола склонилась к полу, и плакала, а Вадим кричал на нее, чтоб она убиралась из комнаты и не мешала ему спать. Я быстро приподняла дочку и обняла ее.

– Не смей кричать на ребенка! – громко сказала я.

– Быстро выйдите обе! – Вадим орал как недорезанный.

Лола вся тряслась, она не привыкла к крикам вообще, а тем более от родного отца. Я вывела ее из комнаты в детскую, обняла и тихо заплакала. Лола не унималась, рыдала, всхлипывая. Мне было так жалко ее, что аж сердце разрывалось. Никогда ему этого не прощу, я твердо это решила.

– Лолочка, родная, успокойся. – я как могла пыталась подбодрить ребенка. – Зайка, папа не хотел. Он просто сонный, и не понимает до конца, что делает. Он очень устал в командировке. Пойми его.

Лола все плакала.

– Я только хотела у него спросить, поедем ли мы сегодня кататься на каруселях. – она говорила, всхлипывая.

О Господи, как жаль мне стало своего ребенка, не передать словами. Я никогда не поощряла ругань на детей. Это глупый метод воспитания. Вадим, как ты мог? Я обняла ее еще крепче.

– Ну все, не плач, я с тобой, я рядом. Папа больше не будет на тебя кричать.

Лола слегка отпрянула, у нее были красные глаза от слез. Она начала их тереть.

– Обещаешь?

– Да, – твердо ответила я. Я сделаю все, чтоб этого больше не случилось, чего бы это мне не стоило.

Лола немного успокоилась, я вытерла ей слезы и повела в ванную. Там я умыла ее, она понемногу переставала всхлипывать. До чего же он довел собственную дочь! Я не могла поверить в то, что увидела. Вадим никогда еще не кричал на Лолу. Он мог прикрикнуть, но по делу, ребенок понимал, за что его ругают. Но сегодня был просто ужас. Лоле сложно все понять и осознать. Она чувствует себя виноватой, но не знает за что. Как ребенку объяснить, что с папой в последнее время что-то происходит? Ведь ей всего шесть лет, и все, что происходит вокруг нее, она принимала на себя.

– Ну как, зайка, – обратилась я к ребенку, вытирая ей лицо махровым полотенцем, – пойдем кушать? Я приготовила такие вкусные блинчики с малиновым вареньем, пальчики оближешь.

Лола нехотя кивнула.

– Идем, – сказала я и взяла ее за руку.

Как мне надоела это чертова инвалидная коляска. Я не могу даже наклониться к Лоле, чтоб поговорить как мать с ребенком, или просто заглянуть в опущенные глаза. Как хочется обнять ее всем телом, покружить, она это так любит.

Я положила несколько блинов на тарелку, налила в пиалу варенье, и стала наблюдать, как Лола все это ест. Она неохотно взяла один блин, скрутила его в трубочку и макнула в малиновое варенье. У нее был осадок на душе, и чтоб хоть немного ее отвлечь, я включила телевизор и нашла ее любимый детский канал.

– Ух ты, Свантенсоны, – проговорила Лола, – мой любимый мультик.

Я улыбнулась, похоже мне удалось поднять ей настроение.

Лола позавтракала, и я тоже, составив ей компанию.

– Спасибо, мама, – сказала Лола уже более веселым голосом.

– На здоровье, родная.

Лола собралась выходить из кухни, как вошел Вадим. Она сразу же изменилась в лице, и быстро выбежала. Вадим никак не отреагировал на реакцию дочери, он даже не глянул в ее сторону, да и в мою тоже. Он подошел к столу, чтоб сделать себе кофе.

– Черт возьми, какие же низкие у нас столы. Это же просто невыносимо.

Как бы мне ни была обидна эта фраза, я молча наблюдала за его движениями. Он был крайне раздражен, быстро отмерял кофе ложкой, затем бросил ее в чашку. И наконец поставил турку на огонь.

– Кстати, – начал говорить он, взяв в руки пульт и клацая каналы, – меня снова отправляют в командировку. – Он остановился в ожидании моей реакции.

– Это ты вчера узнал?

– Да, – коротко ответил Вадик.

– Надолго?

– Не знаю пока, как получится. Вполне возможно.

Мне захотелось плакать. Плакать от обиды за себя, плакать от разочарования в собственном муже.

– Вадим, – начала я как можно мягко, – скажи, что произошло между нами?

– Ничего, – Вадим все так же смотрел телевизор, даже не поглядывая в мою сторону. Я молчала в надежде на то, что он все же объяснит. – Ничего, – Вадим снова повторил, но на этот раз глядя на меня.

– Вадим, ты остыл ко мне… Мне очень обидно, ты стал вести себя как сухарь по отношению ко мне. Неужели тебе меня совсем не жаль? Ты находишься в своих командировках, а я тут вкалываю за десятерых.

– Ну не утрируй, – проговорил он, слегка улыбаясь. – Ты, Ника, делаешь работу всего лишь одного человека, как и полагается, работу матери, жены и хозяйки в доме. Просто тебе она дается с трудом в силу твоего физического состояния здоровья. Я ни в коем случае не упрекаю тебя, даже и не думай. Просто констатирую факт.

Вадик явно решил морально убить меня.

– Да уж факт. Факт, мой дорогой, это то, что моего мужа постоянно нет дома. И что-то мне подсказывает, что он не в командировках, как он сам безапелляционно утверждает.

Вадим уставился на меня.

– Да, утверждаю, как ты выразилась, безапелляционно. Потому что так оно и есть. А откуда же мне брать деньги, на которые мы все живем?

– Работая на своей работе, не выезжая из города на длительные командировки, – не кривя душой, ответила я.

Вадим сделал удивленное лицо.

– А где я по-твоему был все это время?

И сейчас я решила сказать то, что было самым страшным для меня.

– Ты был у любовницы…

Вадим выпучил глаза и видимо не знал, что сказать. Я смотрела на него, а он на меня. Немного погодя он тихо ответил:

– Да. Ника, ты права. – сказав это, он отвел взгляд.

Это было невероятно больно слышать. Я давно предполагала, что так оно и есть. Но как же мне хотелось верить в то, что это всего лишь мои глупые догадки. Он порезал мое сердце на несколько частей. Все, что угодно, но только не это. Я с силой закрыла глаза, пытаясь осознать истину, произнесенную моим мужем. А Вадим в это время продолжил:

– Ника, что мне оставалось делать? Ты постоянно ноешь и ноешь. Я конечно понимаю, что тебе сложно, но это твое нытье просто убивало меня. Я искал разные пути, чтоб избежать этого. А тут на работе мне уже достаточно давно симпатизировала одна девушка. Да, я провел все это время у нее. И мне было так легко с ней. Она не ноет, она ничего не требует. Понимаешь? Я вновь начал чувствовать давно забытую страсть, у меня начали рождаться к ней чувства. И я был безумно этому рад, я как будто заново родился.

– Все, хватит! Остановись! – крикнула я.

– Ника, так бывает. Пары часто распадаются. Я не хочу винить тебя в этом. Мы оба виноваты.

– Ты действительно считаешь меня виноватой? – меня предал человек, который всегда был со мной за одно, с которым мы шли по одному пути, поддерживая друг друга.

– Ника, прости меня. – все, что смог сказать он.

Я обвела взглядом пол вокруг, подняла глаза на него, комок рыданий подходил к горлу, и сказала еле слышно:

– Уходи.

Вадим медленно вышел. Я закрыла глаза и почувствовала, как крупная слеза скатывается по щеке. Неужели это случилось со мной?! Какой-то камень обвалился на мое сердце, оно сжалось и не хотело работать. Я посмотрела на свои ноги, да это все из-за них, из-за них моя жизнь перевернулась, из-за них я остаюсь одна. Слезы начали течь одна за другой. Все, во что я верила всю жизнь, рухнуло в одно мгновенье. Столько лет я считала Вадима своей второй половиной, была уверена, что мы дополняем друг друга. Я верила ему во всем, даже подчинялась. Но меня предали… разбили мою веру в настоящую любовь, уважение и справедливость. Вадим – человек, который всегда был рядом что бы ни случилось, человек, который являлся опорой для меня все эти годы после смерти родителей, человек, в котором я никогда не сомневалась. Нет, я просто не хочу в это верить. Как он мог так поступить со мной, зная в каком я положении? Камень, образованный на душе после его слов, так и тяготил, сжал все мои внутренности, не давал полноценно дышать. Вспомнились все моменты в жизни, так или иначе связанные с Вадимом. В трудную минуту он всегда меня поддерживал, я всегда на него рассчитывала. Но сейчас мне не хотелось жить… осознавая свое одиночество. О Господи, авария не просто повлияла на мою жизнь, она в корень изменила мою жизнь, мои взгляды, мое виденье многих вещей. Ни что не постоянно, банальная фраза: Друг познается в беде – дала о себе знать. Вадим не выдержал такой нагрузки, больше обязанностей, уход за ребенком в большей степени, нежели это было раньше, а главное он не выдержал утешать меня как он считает, хотя мое мнение, это не утешение, а скорее поддержка одним супругом другого.

В кухню забежала Лола.

– Мама, почему ты плачешь? – спросила она.

Я вытерла слезы и ответила:

– Ничего, все в порядке. Просто жалею себя, такое бывает у взрослых. Не стоит обращать на это внимание.

Лола посмотрела на меня с недоверием:

– Тебя папа тоже обидел? – ее внезапный очень взрослый вопрос привел меня в замешательство. Я взглянула на нее с нотками разочарования в глазах и тихо ответила:

– Да.

Лола резко обняла меня и положила свою голову мне на плечо.

– Не плач, мама. Ты же сама говорила, что папа просто очень устал. Он не хотел.

Я улыбнулась своему ребенку.

– Как мне повезло с тобой, – проговорила я. – Ты у меня просто прелесть. – и прижала ее еще больше к себе.

– Мамочка, ты больше не будешь плакать? У меня получилось тебя успокоить? – по-детски спросила она.

– Ну конечно получилось. Ты очень добрая, Лола. Ты – смысл всей моей жизни. – сказала я.

Лола еще некоторое время удерживала меня в своих объятьях, а потом убежала в свою комнату. Я прошла в спальню, и заметила, как Вадим усердно складывает свои вещи в сумку.

– Ты покидаешь нас? – спросила я, стоя у дверей.

Вадим повернул голову и кинул:

– Ты же сама меня прогнала.

Я еще до конца не могла осознать происходящего, наверное, в силу того, что просто не хотела.

– Ты пойдешь к ней?

Ответ Вадима прозвучал тише, чем предыдущая фраза:

– Да, я пойду к ней. Она давно хотела этого. И я хочу. Мы созданы друг для друга, мы идеально друг друга понимаем. Она очень хороший человек.

– Да, да. Когда-то ты говорил тоже самое и обо мне…

– Ника, не начинай. То было давно, сейчас все изменилось. Ты сама все должна понимать.

– Что изменилось? Мое состояние ног изменилось?! Ты поэтому начал мне изменять? – похоже мой голос переходил на крик.

Вадим прежде, чем ответить, несколько секунд подумал:

– Пойми, Ника, дело не в ногах. Дело в тебе, ты сама очень поменялась. Ты стала раздражительной, начала ко всему придираться. А мне хочется нормальной спокойной жизни.

– К чему я придиралась? Я старалась быть спокойной с тобой. Вадим, я инвалид, это нормальное явление, что меня это раздражает.

– Ну правильно. А меня твоя раздражительность не устраивает.

– Так что по-твоему: мне нужно было с легкостью смотреть на все это: на аварию, на свой паралич?

– Нет, просто сдержанно.

– Ну знаешь, тебе легко говорить. Быть поначалу полностью, а затем наполовину парализованным человеком совсем не просто, поверь. Волей-неволей начинает формироваться иной взгляд на вещи, обоснованный способом жизни…

– Ника, – перебил меня Вадим, – ты повторяешь одно и тоже. Я все это понимаю, и говорю тебе в который раз, я не хочу всего этого. Хочу, чтоб было как раньше, спокойная и легкая жизнь. Я устал, понимаешь?

Я еще раз глянула на него с обидой в глазах. А Вадим в это время уже закрывал чемодан, набитый вещами.

– Я многое оставляю пока у тебя. Позже заберу. Хорошо? – спросил он.

Настоящий плевок в душу. И от кого, от самого близкого человека, каким я всегда его считала.

– Хорошо, – ответила я.

Вадим подошел к двери, где находилась я, и попытался пройти. Я все еще была в оцепенении от слов родного человека, и не сообразила сразу, что нужно отъехать.

– Ты еще долго будешь меня держать? – с возмущением спросил Вадим.

– Извини, – тихо проговорила я и, повернув колесо, отъехала в сторону. – Вадим, – сказала я, обращаясь к мужу, который уже обувался и сидел спиной ко мне, – ты уверен, что делаешь правильно?

Вадим обернулся и утвердительно ответил:

– Да, Ника, я уверен. Прости меня.

– Да ничего, – я с легкостью махнула рукой, и почувствовала, как комок подступает к горлу, а слезы начинают заполнять мои глаза. «Надо держаться» – мысленно твердила я себе.

Вадим посмотрел на меня с недоумением.

– Ничего? То есть, это ничего, что мы с тобой расходимся? Я правильно тебя понял? – на его лице был написан большой вопросительный знак.

– Да, правильно, – твердо ответила я. – Почему ты можешь с легкостью уходить от меня, а я не могу с легкостью отпустить тебя? – Вадим смотрел на меня все тем же взглядом. – Не переживай, с нами все будет в порядке.

Он продолжил одеваться и напоследок сказал:

– Я буду вам помогать материально, можешь не переживать. Я прекрасно понимаю, что тебе будет сложно обеспечивать и себя, и ребенка. И еще, – он сделал короткую паузу и продолжил: если что-то понадобиться, звони. Я помогу.

– Угу, – я кивнула головой в ответ и поехала закрывать за ним дверь.