Текст книги "В кольце страха"

Марина Милованова
В кольце страха

Пролог

«…Гибель твоя внутри тебя, ибо страх есть подчиняющее оружие. Кто владеет страхом, тот владеет миром».

Он захлопнул книгу и уставился в дощатый пол задумчивым взглядом.

Как все просто: получив власть над страхом, можно покорить мир или… защитить собственную страну. Забавно, какая великая мощь скрыта внутри небольшого предмета. Еще забавней, что люди зачастую не подозревают об истинной ценности попавших в руки вещей. Особенно если записи о них считаются утерянными или давно перешли в разряд легенд. И смешно, что важные сведения свободно выбалтываются под воздействием алкогольных паров. Нужно только уметь ждать и слушать, а также вовремя задавать интересующие вопросы.

Теперь дело за малым: прийти и взять. Ничего сложного, особенно если есть возможность убить одним выстрелом двух зайцев.

Глава 1

Спокойна жизни гладь,

Живет там счастье тихо —

Земная благодать.

И не находит Лихо

Сей райский уголок.

Есть все, о чем мечтала.

Но вновь приходит срок,

Ты все начнешь сначала…

Солнечный луч лениво полз по светлому ковру, медленно пересекая комнату по диагонали. Лежа на животе и заинтересованно свесив голову, я задумчиво следила за ним с высоты кровати и решала один мучительно важный для себя вопрос.

Талейна уже и след простыл – в последнее время муж возобновил утренние тренировки, мотивируя свое решение тем, что магия в руках, конечно, хорошо, но, когда еще и мускулы на этих самых руках крепкие, гораздо лучше. Теперь по утрам меня встречает его остывшая подушка. Сегодня не выдержала – запустила ее в угол.

Претензий к мускулам своей половины я не имею и не придумаю, даже если захочу придраться. Все дело в излишней ответственности, которая овладела моим мужем после нескольких наших совместных вылазок.

Будучи верна своему слову, данному под воздействием внутреннего порыва во время пребывания в стране тизарров, а также соответствуя образу послушной жены, за отсутствие тяги к которому не раз получала словесную выволочку от Зарайны, я исправно разделила с Талейном тяготы целых трех заданий. После чего поняла, что моя сестрица может ругаться сколь угодно долго и виртуозно, но послушной жены из меня никак не получится. И не моя в том вина, как бы смешно и пафосно это ни звучало.

Проблема в Талейне. К сожалению, как только на горизонте начинает маячить малейшая призрачная тень опасности для его любимой жены, мой бесстрашный воин, мудрый правитель и замечательный во всех смыслах муж моментально превращается в наседку, трясущуюся над своим цыпленком в состоянии тихой истерики. Его речь превращается в сплошное «нельзя», а все действия сводятся к одному: закрыть меня грудью и уберечь от всего на свете. В первый раз я не придала этому особого значения, только удивилась с непривычки. Во второй раз искренне разозлилась, но терпела стойко и ругалась сильно, правда про себя. А в третий раз отчетливо поняла, что ни четвертого, ни пятого, ни любого последующего раза не будет.

Несколько дней я честно договаривалась со своей совестью, упорно твердившей, что нарушать данное ранее слово как минимум некрасиво и как максимум нельзя. Не помогло. Стоило только вспомнить заботливость, проявленную моей второй половиной, как все муки совести посылались далеко, надолго и самыми непроходимыми путями, чтобы обратной дороги никогда не нашли.

Затем попыталась поговорить непосредственно с Талейном и объяснить, что давно вышла из того нежного возраста, когда человеку требуется нянька. Муж внимательно выслушал мою вежливую речь и не менее вежливо отрезал, что не желает из-за моей работы становиться вдовцом.

Категоричность голоса четко указывала на невозможность дальнейших обсуждений данной темы, тем не менее я не сдержалась и возразила, что вдовцом он в любом случае останется, даже если будет трястись надо мной всю оставшуюся жизнь. Вот только повинна в этом будет не моя работа, а банальная старость. Муж скривился, словно хлебнул уксуса, но отвечать не стал, попросту сбежав от меня в портал.

Еще несколько дней я честно молчала и сдерживала язык за зубами, но сейчас вынуждена признать, что терпению моему подошел конец. Разобраться с ситуацией следует заранее, иначе при появлении нового клиента придется врать мужу в глаза и искать благовидные предлоги для своего отсутствия, а мне этого делать очень не хочется.

Подавив тоскливый вздох, я встала с кровати и подошла к окну. Прижалась лбом к нагретому солнцем стеклу.

Осень уже в полной мере заявила о своих правах, щедро разукрасив сад насыщенными тонами спокойного желтого, сочного багряного и яркого рыжего цветов. Кое-где еще проглядывали остатки зелени, уже тусклой, лишенной своей летней сочности и свежести. Но, вопреки сезону, утреннее небо было ярко-голубым, без малейшего облачка – день обещал быть не по-осеннему теплым. В центре небольшой лужайки перед дворцом тренировался Талейн. Меч в его руках мелькал подобно молнии, ловя на лезвие солнечные всполохи. А на краю лужайки, сжимая в руке деревянный меч, с восторгом и нетерпением подпрыгивал Салем. Отец понемногу тренировал и его, но настоящее оружие еще не доверял, справедливо считая это преждевременным делом. Рядом с сыном подпрыгивали встревоженные няньки, опасаясь, как бы резвое чадушко не помчалось к отцу, вопреки запрету не дождавшись конца тренировки.

Судя по всему, мои мужчины будут заняты еще пару часов, не меньше. Может, успею до завтрака оседлать Карата и промчаться по лугам наперегонки с ветром?

Идея весьма хороша, потому что из-за того, что я слишком часто пользуюсь порталами для перемещения, конь несколько застоялся в стойле. Периодически катает ребятню и, похоже, доволен, но неспешный шаг по просторному княжескому двору не заменит быстрого галопа, когда ветер порывисто хлещет ноздри, принося с собой упоительные запахи леса. К тому же в лесу конь сможет поглодать древесину без ущерба для нервов нашего конюха. За все прошедшее время он так и не избавился от этой привычки и даже вошел во вкус. Любимейшее лакомство черногривого – береза. Рядом с кормушкой, полной овса, всегда стоит внушительное полено. Конюх честно его приносит взамен съеденного, но смотреть на сам процесс поедания без содрогания не может. Не едят, понимаете, лошади дерево, и точка!

Мы, конечно, понимаем, вот только Карату наше понимание до высокой звезды. И, похоже, животное нарочно доводит бедного работника – стоит тому появиться в поле зрения, как конь моментально тянется к бревну и начинает его со вкусом обгладывать, смачно похрустывая древесиной. Лицо несчастного конюха в эти моменты напоминает вареного рака – ярко-красное, с выпученными от невероятности происходящего глазами.

На мой взгляд, мог бы уже давно привыкнуть и не удивляться столь явно. Впрочем, на его трудоспособность это не влияет, и ладно.

Далее традиционно последует завтрак в кругу семьи, где я по обычаю буду посвящена во все подробности новых успехов сына, а после нужно будет наведаться на кухню и дать необходимые распоряжения к ужину. Сегодня ко мне в гости пожалует сестра. Не в роли второго лица соседствующего княжества, а просто так, по-родственному – посплетничать за бокалом вина с сыром и фруктами. Кажется, я уже сообщала повару, что предпочитаемое Зарайной красное арнавское из терпких сортов иссиня-черного винограда хранится в дубовых бочках вдоль дальней стены винного погреба.

– Любуешься?

Я вздрогнула и обернулась. Дверь в комнату была приоткрыта, а в центре кровати уже чинно восседал Тимошка, щуря золотые глаза.

Приветливо улыбнувшись, я отошла от окна, вновь шлепнулась на кровать, играючи повалила кота на спину и зарылась лицом в пушистый живот.

– Щекотно! – завопил зверь, отпихиваясь от меня всеми лапами сразу. – Пусти, а то шерсть помнешь!

– Потом лично расчешу, – великодушно заявила я.

– Ну уж нет! – Извернувшись, он выскользнул из рук и ретировался на другую половину кровати, где обычно спал Талейн, сочтя это расстояние вполне безопасным от моих посягательств. – Хватит с меня твоих гребней! И так в прошлый раз от ароматических бальзамов для волос целый час чихал. Каждый зубец ими пропитан! И вообще, – золотые глаза лукаво прищурились, – у меня для тебя новости…

Повисла многозначительная пауза.

Я азартно навострила уши:

– Крынка молока?

– Мало!

– Мм… сметаны?

– К молоку? Неплохо.

– Курочка?

– Две! Ну… – Лохматый вымогатель вальяжно махнул лапой. – Так и быть, договорились. Сегодня вечером в десять, на обычном месте. – Соскочив с кровати, кот мягко пошел к двери. На пороге обернулся. – Но учти, если не увижу в меню ужина всего тобой обещанного, пожалуюсь Талейну!

Мной обещанного? Да меня нагло обвели вокруг пальца!

Я показала вдогонку кулак, но пушистого прохвоста уже и след простыл. Знаю – ничего не расскажет, просто шалит по доброте душевной.

Несмотря на переезд из Лиода, мои клиенты исправно находят дорогу в трактир, а Тимошка – уж не знаю, какими средствами и связями пользуется, – все так же исправно приносит мне вести. Лучше так, нежели устраивать подобную «точку свиданий» здесь, в Райлене. Сразу ненужные слухи пойдут, что Лиса сменила место жительства. Постараются выследить. Это ни к чему. Здесь я – одно из первых лиц города. И соперница, даже в моем собственном лице, мне не нужна. Там же все устроено, проверено временем и работает без проблем.

Одного жаль: посиделки с Зарайной придется свести к минимальному времени и выпить вина не больше бокала. На встрече с заказчиком голова должна быть трезвой, а мысли ясными.

Плотней запахнувшись в пеньюар, я перешла в гардеробную, воспользовавшись порталом, и, распахнув ближайший из шкафов, окинула задумчивым взглядом ворох нарядов. Среди нежных пастельных тонов роскошных княжеских платьев не нашлось ничего, что привлекло бы мое внимание. В данный момент настроение требовало активного времяпрепровождения, поэтому, закрыв створку, я перешла к следующему шкафу, хранившему в своих недрах костюмы для верховой езды, как мои, так и мужа. Вытащив на свет вешалку с темно-вишневым брючным комплектом, ретировалась обратно в спальню. Переодевшись за ширмой, убрала пеньюар в шкаф и, закрыв створку, удовлетворенно посмотрела на свое отражение в зеркале.

Неожиданно за спиной что-то грохнуло. Подскочив от испуга, я обернулась, ощетинившись пульсарами, готовая ко всему, даже к иномирному вторжению.

От мощного удара дверь комнаты впечаталась в стену, а под потолок взмыла взъерошенная яркая птица, удерживая в лапах странный, угрожающе потрескивающий шар цыплячьего цвета.

– Бер-регись! – гаркнул Тиам, роняя шар на кровать.

В следующий момент бабахнуло. Красно-зеленый комок перьев швырнуло мне в лицо, удар клювом по лбу подарил незабываемые ощущения. Спина встретилась с дверцей шкафа и сроднилась с нею, став единым целым.

– Убью! – мрачно пообещала я, с трудом отлепившись от шкафа и выплюнув перья изо рта.

– Берегите попугая! Это птица дорогая! – нервно сообщил Тиам, взлетая под потолок на безопасную высоту.

– Значит, отправлю в курятник! – не прониклась я заявленной ценностью птички.

Бывший демон наградил меня укоризненным взглядом с люстры. Но, не углядев и тени сочувствия на моем лице, уныло повесил голову. Я же сосредоточилась на ссадине, полученной при столкновении с птичьим клювом, унимая боль. Попутно рассматривала устроенный в комнате бардак.

В воздухе кружились перья из подушек, развороченная взрывом кровать радовала глаз обугленной дырой, шкаф после столкновения с моей спиной ощетинился щепками, и все вокруг было усыпано непонятным желтым порошком. Похоже, плакала моя верховая прогулка.

– Что это? – Я не поленилась испачкать палец порошком, принюхалась и с опаской лизнула.

– Если бы эта концентрированная пыльца сработала как надо, никаких люстр вам больше не понадобилось бы! – обиженно возвестил попугай. – Она распылилась бы и устойчиво держалась в воздухе несколько дней кряду!

Пыльца? Я устало вздохнула. Хорошо не что-нибудь ядовитое. Интересно, а как бы мы дышали этой пыльцой? Или как сумели бы погасить ее на ночь? Уверена, что о неудобствах, связанных с его изобретением, демон даже не подумал… Пыльца?! Ощутив в груди непонятную тревогу, я вкрадчиво уточнила:

– А где ты взял пыльцу?

– В саду, – гордо заявил Тиам. – Там как раз цветов много было.

Было? Я едва не застонала от досады – вот и все, плакали мои хризантемы! Впрочем, как обычно: если у птички зачесались крылья что-нибудь смастерить – прячьтесь подальше.

Дело в том, что, оказавшись в этом мире, Тиам с безмерным любопытством и рвением принялся его изучать. Поначалу он подолгу пропадал за пределами дворца, рассматривая город и засовывая свой внушительный клюв во всевозможные щели. Потом уличные пейзажи ему наскучили, и он переключил свое внимание на дворец. И ладно бы, если просто рассматривал. Но он упорно пытался изменить все, что его по тем или иным причинам не устраивало.

Надоели многочисленные стекла в окнах, куда периодически врезался с непривычки – убрал, а чтобы не было потери тепла, пустил вдоль проемов теплые воздушные потоки. В итоге нас всех чуть не выдуло из дворца через эти самые окна – экспериментатор что-то напутал, преобразовав воздух в затягивающие воронки.

Дальше ему помешали двери, и Талейну пришлось применить свои знания и умения в магии, чтобы растворить прозрачные заслоны, вмиг затянувшие опустевшие дверные проемы. А несколько дней назад попугай пожаловался в очередной раз. Теперь на наличие люстр – мол, свисают, мешают летать. Мы информацию должным образом не восприняли, итог – сегодняшний взрыв. Поменяв сущность, он сумел сохранить свои способности к магии, но, похоже, и они претерпели изменения, причем далеко не в лучшую сторону. Лично я с внутренним содроганием жду дальнейших претензий и грядущих за ними перемен. Вроде пока ничего критичного не произошло, мы успешно восстанавливаем все магические казусы новоявленного питомца, но кто знает, что за идеи придут в эту разноцветную голову позже.

В общем, обещание переселения в курятник звучит довольно часто, разница только в тоне, которым оно произносится. Сегодня угрожающих нот настолько прибавилось, что я сама себе поверила. А как иначе, если этот пернатый поганец сейчас улетит в детскую, а наводить порядок после его экспериментов придется мне.

– Случилось что, ваше… – На пороге возникла служанка. Запнулась на полуслове, да так и осталась стоять, молча хватая воздух ртом, словно рыба на берегу.

– Не волнуйся, Эмми, никто не пострадал!

Я досадливо поморщилась. Теперь о происшествии узнает весь дворец. Талейн наверняка разволнуется и вечером будет бдительней обычного. А это означает, что я не смогу уйти незамеченной и придется отпрашиваться. Подумать только, у собственного мужа! А потом еще и брать его с собой на задание.

– Ступай-ступай! – замахала я руками на служанку, стремясь поскорее избавиться от истукана в ее лице. – Сама здесь разберусь.

Девушка послушно исчезла, порадовав меня напоследок гримасой недоверия. Я показала попугаю кулак.

– Пожалуй, мне пора! – Тиам снялся с люстры и быстро ретировался с глаз долой.

Ну вот, все как всегда!

Вздохнув, я закрыла глаза и сосредоточилась. Воздух подернулся рябью, по коже прошелся легкий ветерок. Несколько минут спустя я критически оглядела результаты труда: главное, чтобы в нужный момент кровать под нами не расползлась, явив на обозрение дыру. Впрочем, разглядеть мы ее не успеем – провалимся. Зато прочувствуем основательно, причем самой правильной из всех частей тела. Впрочем, сейчас комната выглядит как надо, а после разберемся. Проблемы нужно решать по мере их поступления.

Вычистив напоследок свой костюм от пыльцы, я заплела волосы в косу и вышла из комнаты.

Осенний воздух встретил меня теплом, свежестью и мерным перестукиванием деревянных мечей. Мои мужчины тренировались, не замечая ничего и никого вокруг. Не будучи в силах отказать себе в удовольствии, я несколько минут за ними наблюдала. Талейн держался спокойно, даже расслабленно, но при этом был предельно внимателен. Салем же сосредоточенно хмурил лоб, двигался отрывисто, нервничал, но не пропускал ни одного выпада отцовского меча. Не желая отвлекать на себя их внимание, я направилась в сторону конюшни, по дороге размышляя над тем, не послать ли к чертям свою работу и не родить ли второго ребенка. Девочку. Для себя.

До ушей донеслось конское ржание – как обычно, по утрам Карат приветствовал меня издалека.

Внутренний же голос не преминул сообщить, что даже при всех моих магических умениях детей нужно ждать девять месяцев, не меньше, а Талейн сейчас занят, так что идею следует отодвинуть хотя бы до того момента, когда он освободится. Убедил, что и говорить.

В конюшне было светло и тепло, вкусно пахло свежим сеном. Бодрый конюх деловито рассыпал по кормушкам овес. В стойле Карата красовалось новое полено, но сейчас конь его не трогал. Вопросительно скосив лиловый глаз, наблюдал за моим приближением.

– Здравствуй, мой красавец! – Я вошла в стойло и протянула сахар.

Теплые губы мягко прикоснулись к ладони, принимая угощение. Послышался хруст. Я запустила пальцы в шелковистую гриву, любуясь ее роскошным иссиня-черным цветом, погладила коня по длинной шее, удовлетворенно отмечая ее лощеную бархатистость – несмотря на непонимание или даже боязнь странных вкусовых предпочтений лошадки, конюх от своих обязанностей не отлынивал и регулярно чистил и расчесывал моего любимца. Сняла со стены седло и закрепила его на угольно-черной спине.

Во время моих манипуляций конь стоял неподвижно, но я едва закончила, как он без понуканий покинул стойло и направился к выходу из конюшни. Я пошла за ним, попутно наделяя сахаром других лошадей, потянувшихся ко мне за угощением.

На улице ласточкой взлетела в седло и слегка сжала упругие бока. Конь понятливо взял с места в галоп, стрелой промчался в ворота, которые едва успели раскрыть стражники, и спустя короткое время мы были далеко за городом.

Ветер приветственно хлестал в лицо еще теплым, но упругим потоком, окутывая упоительным ароматом осеннего разнотравья с легким привкусом прелой листвы и утренней влаги. От быстрого бега деревья и кустарники проносились мимо с высокой скоростью, слившись в единое цветное пятно. Глухой дробный перестук копыт заставлял смолкать птичий гомон, испуганно порскать врассыпную полевок и прочую мелкую живность, водившуюся в высокой траве.

Чуть наклонившись вперед, я дышала всей грудью, чувствуя, как внутри разливается горячее чувство восторга. Довольно быстро оно затопило меня полностью, накрыло с головой, заставив выпустить поводья и уткнуться лицом в развевающуюся гриву.

Конь тут же перешел на плавный аллюр, позволяя мне передохнуть и прийти в себя. Я благодарно потрепала его по шее и выпрямилась в седле. Мгновение спустя в воздухе перед нами повисло марево портала. Я направила любимца прямо в серебристый туман.

Неподвижная гладь хорошо знакомого лесного озера была щедро покрыта разноцветным ковром опавших листьев. Небольшую поляну плотно обступали деревья, закрывая лесное зеркало от проказливого ветра, не давая ему тревожить ровную поверхность рябью. Стояла тишина, лишь высоко над головой иногда пересвистывались птицы.

Я отпустила Карата пастись, а сама села на берегу и уставилась задумчивым взглядом на водную гладь, ожидая появления подруги. Время шло, но русалка не спешила радовать меня своим появлением. Решив, что сегодня она вовсе не появится, я поднялась с травы и наконец услышала тихий всплеск.

– Алиена не придет, у нее мужчина, – виноватым тоном сообщила незнакомая русалка, вынырнув у самого берега, и с любопытством уставилась на меня. – Поиграешь со мной вместо нее?

Я, в свою очередь, виновато посмотрела на девушку и нарочно повела плечами:

– Прохладно, в воду не пойду. Извини! Может, в другой раз?

Отвернувшись, зашагала прочь от озера к деревьям, под которыми пасся Карат. Если Алиену я знала давно, еще при ее жизни на земле, то причин доверять этой незнакомой русалке у меня не было никаких. Еще утащит под воду забавы ради, даже несмотря на то, что я не мужчина.

Обрывая мои мрачные мысли, вдогонку полетело обиженное: «Постой!» Устыдившись, я обернулась.

Русалка стояла в траве всего в двух шагах от меня. Стройное обнаженное тело, тонкое и бледное, открыто просвечивало сквозь мокрую прозрачную ткань; хвост, как это положено на суше, претерпел необходимые изменения: босые ноги с крохотными ступнями зябко переступали по траве; широко распахнутые прозрачно-голубые глаза смотрели жалобно и трогательно.

– Я так замерзла! – певуче пожаловалась русалка, приблизившись, и вдруг прильнула ко мне с неожиданной силой. – Согрей!

В звонком голосе колючими иглами зазвучали властные ноты, глаза призывно распахнулись, и я ощутила, что стремительно проваливаюсь в них, словно в бездонный омут. Время замерло, внезапно прекратив свой бег, зазвенело струнами моих натянутых нервов. В душе шевельнулся запоздалый страх. Превозмогая гипноз, я забилась, пытаясь вырваться из стальных объятий.

– Хорошая, славная! – нежно заворковала русалка, убаюкивая мою панику. – Милая моя девочка, хочешь пойти со мной?

«Хочу!» – предавая разум, согласно откликнулось внутри мое сознание.

Губы сами собой приоткрылись, чтобы произнести страшное слово вслух, после которого уже не будет возврата вспять, но не успели. Русалка вдруг рассмеялась и резко толкнула меня в грудь. Не удержавшись на ногах, я упала, подняв тучу брызг, вмиг намочив одежду и волосы. Взвизгнув, вскочила на ноги и похолодела от страха, осознав, что нахожусь по колено в воде.

Хитрая нежить мало того что привела меня обратно к берегу, но даже заставила незаметно войти в озеро! Хотя почему заставила? Я сама пошла за ней, и, не прекрати она вовремя свою игру, было бы сейчас в озере одной русалкой больше. Интересно, Алиена разозлилась бы или обрадовалась такому повороту событий? И почему не пришла на помощь? Чувствовала, что до беды не дойдет? Впрочем, зачем ей помнить обо мне во время любовных игр…

На смену страху пришла злость. С трудом сдерживаясь от грубостей, я молча вышла на берег. Оказавшись на суше, шепнула заклинание. От мокрой одежды пошел густой пар, сразу почувствовалось тепло.

– Ты похожа на кипящий самовар! – усмехнулась русалка мне в спину. – На себя обижайся.

Я обернулась, чтобы возразить наглой нежити в грубой форме, но поверхность озера оказалась пустой и неподвижной. К моей досаде, русалка исчезла.

– Поганка бледная! – все же огрызнулась я вдогонку и, кликнув коня, открыла портал.

Поставив Карата в стойло и скормив ему последний кусок сахара, покинула конюшню.

Едва я успела выйти, как навстречу уже спешил Салем, оглашая воздух радостным криком:

– Мама! Мама! Я умею вот так! – Сын нанес несколько рубящих ударов по воображаемому противнику, шустро повернулся вокруг своей оси, повторил маневр и поднял ко мне сияющую мордашку. – А ты когда будешь меня учить?

– Чуть позже, дорогой! – Я ласково взъерошила светлую макушку. В душе шевельнулось сожаление. Разумеется, по книгам можно выучить несколько ритуалов и заговоров, но без природного дара они будут иметь весьма посредственную силу и достаточно узкую область применения. Будет обидно, если природа окажется столь несправедлива, что обделит сына двух магов.

– Составишь нам компанию за завтраком? – Талейн в насквозь пропитанной по́том рубахе ограничился поцелуем в щеку. – Или у тебя есть другие важные дела?

– Абсолютно никаких. – Я вернула мужу поцелуй и теперь наблюдала за тем, как сын, заливисто хохоча, улепетывает от грузной няньки, вознамерившейся отобрать у него меч. – Только сначала переоденемся.

– Да, дорогая. Иначе при взгляде на меня от нас сбежит вся прислуга.

Я окинула Талейна быстрым взглядом. Мокрая рубашка мало того что расстегнута на груди, но еще и плотно прилипла к телу, четко обрисовывая рельефные мускулы. Нет, прислуга не сбежит, а, наоборот, сбежится. По крайней мере женская ее часть.

Сочувствуя няньке, у которой быстро началась одышка, муж тихо шепнул несколько слов. Салем застыл на месте, словно уперся в преграду. В итоге меч был отобран, и нянька с чувством выполненного долга уносила его в одной руке, а второй заботливо придерживала перекинутого через широкое плечо мальчугана, звонко вопившего:

– Так не честна-а-а!