Текст книги "Выйти замуж не напасть, или Оно нам надо?"

Смешно мне стало оттого, что дракон чем-то живо напомнил мне Годзиллу из старого японского мультика. Тот очень похоже ковылял куда-то к краю горизонта, зажав в кулаке, словно фунтик с мороженым, прекрасную деву (мужиков чудовище не оценило, видимо, решило, что грудастые полуобнаженные красотки лучше способствуют выделению желудочного сока!).

– Мне! Туда! Не надо! – устроила я шумную кампанию по подрыву чужого слуха и заодно авторитета.

– Надо! – уверил меня дракон и ухнул с обрыва.

Сердце скакнуло вниз и начало стучаться в правую пятку, просясь наружу. Одновременно захотелось сразу множество вещей, первоочередным из которых было посещение туалета. Помимо всего прочего, стало сильно задувать под юбку и мгновенно заледенели ноги.

– Н-не-эт!.. – слабеющим голосом, но по-революционерски твердо простонала я, старательно закрывая вылезшие из орбит глаза посиневшими от холода, еле действующими руками.

– Ты сына увидеть хочешь? – вдруг сменил тему ящер, типично по-мужски уходя от ответа. Умело переводит стрелки.

Я этого желаю больше всего на свете!

– Хочу! А что? – как истинная женщина, ответила я, пытаясь одним заходом поджать ноги, запихать в драконий кулак руки и обдумать, почему все принцессы, которых похищал дракон, никогда не испытывали подобных неудобств.

А, сообразила! Они ведь готовились к этому эпохальному событию с раннего детства, потому что каждая принцесса просто строго обязана быть похищена драконом. Поэтому в преддверии умыкания девы венценосные особы закалялись, обливаясь ледяной водой. Спали в сугробах, не расставались с меховыми штанами и таскали за собой «буржуйку» на веревочке. При этом прошу учесть немаловажный факт: дамы наверняка носили под платьем и между утепленными штанишками полный рыцарский боекомплект, включая модифицированные бронепанталоны – и как защиту от хребтового гребня, и чтоб дракону жизнь медом не казалась, если ретивое взыграет и на подвиги потянет…

Дикое воображение услужливо подсунуло картинку: на последнем этаже высоченной башни (а как же иначе тренировать боязнь высоты!) материлась девушка с прореженной прической, а внизу недоуменно крутил в руках косу мужик средней упитанности, с короной на рыцарском шлеме. Над всем этим безобразием парил зубастый ящер, отплевываясь от остатков волос и раздумывая: а оно ему надо? И к чему бы это?..

– Ничего, – пожал в полете могучими плечами дракоша. Изогнув шею, он заглянул мне в лицо.

Не знаю, что он там разглядел или собирался (лично я бы в этом «нечто» устойчиво синего цвета, с закушенными губами и скошенными к переносице глазами не нашла бы ничего стоящего внимания и до-олго бы подозрительно разглядывала).

Скорей всего, мысли у нас с драконом двигались в похожем направлении, потому как он затрясся, будто от еле сдерживаемого смеха, и даже тихонько похрюкал, выпуская ноздрями клубы черного едкого дыма:

– Просто интересуюсь.

– Да-а?! – удивилась я, проявляя чудеса дедуктивной логики практически в криогенном состоянии. – А откуда ты знаешь, где мой сын?

– Знаю, – буркнул зубастый переносчик эльфиек. – Сам переправлял в драконью академию.

– Аг-га, – озадачилась я и, подышав на руки, потерла лицо в тщетной надежде отогреть мозги и спросить еще чего-нить страшно умное.

– И все? Больше ничего не спросишь? – спустя какое-то время поинтересовался дракон.

– С-скока градусов з-за бортом? – выстучала я зубами.

– Понятно, – догадался чешуйчатый гад со встроенным обогревом. – Летим в пещеру – тебе нужно оттаять.

Ух ты, дракон в роли заботливой мамочки! Круто! А колыбельную спеть и одеяло подоткнуть – слабо? Надеюсь, это я не вслух сказала?

Глава 6

Я уверен в завтрашнем дне. И это дно я ощущаю уже сегодня…

NN

Закэри, Наследник Трона Драконов

– Какого бурана ты влез в их внутренние дела, садашонок малолетний?! – бушевал папа. – Тебе мало было неприятностей с вампирами, когда ты соблазнил будущую княгиню? Теперь ты решил войну с демонами развязать, остолоп?

– Я-а-а… э-э-э… – мекал я, занятый неотступной мыслью: «Интересно, откуда он прознал?..»

– Слово принца он, видите ли, дал! – рычал Владыка драконов. – А мне глубоко плевать на твое слово! С высокой башни. Если демоняры начнут разносить наши гнезда, попробуешь объяснить драконицам на яйцах про свое слово покойному Габриэлю, Повелителю демонов. Хотел бы я на то поглядеть!

Папа закашлялся и попробовал влепить мне подзатыльник. Я предусмотрительно увернулся и отскочил подальше. Во избежание. Батя крут во гневе, а рука у него тяжелая.

Огорченно взревев, папа отказался от мысли мне врезать и продолжил славное дело долбления моего юного крепкого черепа:

– Учти! Если, не приведи богиня, конфликт между расами драконов и демонов все же случится, то я тебя… Я знаешь что с тобой сотворю? – Папа сверкнул золотистым глазом и злорадно расхохотался. – Отдам жрицам Неба. В гарем. И будешь тыщу лет работать у них осеменителем, восполнять утраченную популяцию! Заруби на носу: пощады не будет!

Я побелел. В самом страшном бреду себе такого не пожелаю. И без того молодые драконицы обычно невероятно избалованы и наделены скверным характером, а жрицы так те вообще… Представьте себе компанию из сотни двух-трехтысячелетних старых дев. Не приведи ветер! Да лучше я сложу крылья и сам вдогонку за Габриэлем в пропасть кинусь. И буду, пока падаю, мстительно клевать в зад коварного демона. Эти святейшие гадины безо всяких пыточных инструментов способны превзойти любые потусторонние адские муки несчастному грешнику!

– Но, папа… я говорил об этом заранее с некоторыми членами Совета и Мудрейшими, мы обсуждали возможные последствия и пришли к выводу, что драконы не должны пострадать…

– Да-а ну!.. – плотоядно оскалился родитель. – А по именам перечислить слабо? Вижу, слабо. А знаешь почему? Потому что как только я выясню все подробно, то повыдергаю этим тупым, закоснелым мерзавцам, утонувшим в ветхих пророчествах вместо реалий жизни, всю чешую! И поотрываю хвосты! А потом засуну культяпки зна-а-ешь ку-уда…

– Но… – продолжал сопротивляться я.

– Учти, мне это надоело! Если на повестке дня всплывет война, я могу тебя даже демонам не выдавать. Сам поджарю! Поджарю, потом скручу в бараний рог – и к жрицам. У них целых пять веков должность Верховного жреца вакантна. Никто их бабские дрязги долго не выдерживает. Старые мудрые драконы готовы отдаться в объятия богов, лишь бы не в храм! А у тебя возможности слинять не будет. Уж я позабочусь.

Я внутренне десять раз облился холодным потом. Ну, Габриэль, за все ответишь, сволочь демонская! Тебе со мной вовек не расплатиться. Нараздавал поручений, понимаешь ли, бросил меня на растерзание, а сам сбежал. Это ж никакая не хрюмендия, а целое их стадо!

– Папа, но если все выгорит, то наследник будет обучаться некоторое время именно у нас, в нашей академии. Подумай, какие рычаги влияния на демонов мы получим в дальнейшем! – в отчаянии воскликнул я дрожащим голосом (мысль о жрицах у любого дракона мужского пола сразу включит природную смекалку). Уж если и на такой аргумент Владыка не купится, то уж и не знаю, что еще делать.

Впрочем, волшебный тезис сработал. Правитель немножко поубавил прыть в искреннем стремлении оборвать мои крылья и уничтожить подлого ослушника. Ырхгыр Крылатый рухнул в жалобно застонавшее кресло и задумался.

– Влияние на демонов, говоришь…

– Ага! И хорошие отношения, вплоть до заключения длительного дружественного союза, с темными и светлыми эльфами, потому что именно я верну Эланиэль в любящие объятия мужа и брата. И с оборотнями, замечу, тоже. Потому что и у них в этом деле непонятная заинтересованность.

– Зато получим целую империю врагов. Стоит ли оно того?.. – совсем остыв, начал трезво рассуждать, строя планы и взвешивая обстоятельства, старый интриган.

– Совсем не обязательно! Если пройдет по нашему сценарию, пока император мертв, править у них будет сын нынешнего, Алиаль, а его регентами он назначил проверенных демонов. Проблема в том, что никто в их империи не заинтересован в существовании вдовы императора, вот для того ему и понадобился я.

– Да? Хм… Заманчиво. Над этим стоит подумать, – заинтересованно сказал папа.

Фу-уф! Слава крылатому первопредку и золотому яйцу! Пронесло!

Вот уже добрый час я сидел в странной задумчивости на склоне горы, поджидая траурную процессию. Слившись с камнем и прильнув к скальному выступу, я наблюдал, как неторопливо готовили лестницу и платформу для прощания мрачные столяры-краснодеревщики, возводя помост и ограждение; как суетились дворцовые служки, посыпая место будущего упокоения лепестками; как юные демоницы, всхлипывая, украшали подходы траурными венками. Подготовив все необходимые атрибуты демонских похорон, слуги ушли.

Если судить по тому, что я увидел, рядовые имперцы обожали своего правителя. Тому, кто займет его трон, на первых порах придется туго. Кстати, в смерти Габриэля злые языки открытым текстом обвиняли Эрику.

Конечно, кое в чем они были правы, и даже не представляли – насколько. Но, к чести эльфийки, должен заметить, что к его внезапной смерти она лично руку не прикладывала. В отличие от меня… Внутренности скрутило жгучим комом. Я отдался своим переживаниям, не замечая утекающего сквозь тучи времени. «Габриэль, демон ты несчастный, как же так?..»

Под стать моему настроению мелкой сейкой зарядил холодный дождик, перешедший в жуткую грозу. Полыхали молнии, в лицо бил свежий штормовой ветер. Дождь омыл мое сердце и пригасил боль. Злость и обида на всех участников этой драмы начали постепенно уходить, вытесняясь глубокой печалью и горячим желанием исполнить волю умершего друга.

Солнце клонилось к вечеру. Против обыкновения, сама похоронная процессия запаздывала. Зато убийцы подоспели в самый раз.

Я имел в виду – в самый раз, чтобы вовремя умереть, разумеется. Это на друга у меня рука поднялась с трудом, а что до бесстыдных выродков, жадных до власти, которая им не принадлежит… Легко расправляясь с выводком голодных таракашек, закутанных в черное с ног до головы, я параллельно размышлял о том, что было бы несправедливо отправлять Габриэля в последний путь одного. Раньше, насколько я помню, в кровавой тризне принимало участие не меньше сотни доверенных воинов и слуг. В самом деле, разве можно правителя верхних демонов отослать в ад без достойной свиты? Пусть даже и ненадолго? Это уже Габриэль потом своей волей отменил кровавые жертвоприношения. За что, кстати, слуги ему безмерно благодарны. Йолар на этот счет тоже смолчал – значит, ему все равно.

Пинок в пах, добивающий удар – из меня вырвался победный рев дракона. Единственный оставшийся из числа заговорщиков полетел в жерло Туманной пропасти. Еще один пошел на корм Йолару.

Габи, Габи… Если о демоне можно сказать, не оскорбив его темную природу, – «он был человечным», то это о Габриэле. На его счету ни одного убитого для получения жизненно необходимой энергии, а ведь раньше это было повсеместным правилом. Вне круга демонов мало кто знал об этой их особенности питания. Но я – дракон. Я знал.

Одним своим примером Габриэль изменил жизненную философию целой расы, но никогда не гордился и не хвастался этим. При нем прекратились похищения женщин и детей для удовлетворения демонического голода. Это именно Габриэль нашел способ и ввел в моду привлекать в страну пышущих силой мужчин и женщин, никого не обижая. Эльфийские и гномьи поселения запестрели полями риса и пшеницы; раскинувшись между демонских, ржали табуны выносливых оркийских лошадей; а если кто-то из проголодавшихся рогатых невзначай и прихватывал чуток чужих сил, то демоны взяли за привычку маскировать отбор и незаметно компенсировать отнятое достояние если не магическими действиями, то хотя бы материально.

В самом деле, к чему, высасывая досуха ауру, убивать одного раз в полгода или год, если можно состричь понемножку у пятерых, за что те еще и не останутся внакладе, а значит – послужат неоднократно? Странный демон, который даже умер неправильно, чтобы она осталась жить…

Наконец-то погребальная процессия прибыла на место. Вот смотрю на них и удивляюсь – такое впечатление, будто сановных демонов накануне запрягли в плуг и распахали половину страны! Не понимаю, что с ними случилось? Да их раса выносливее всех! Они двужильны. А тут…

Перевел взгляд на молодую вдову… О-о-о! И это точно она? Женщина, из-за которой свихнулись двое совсем не слабых мужчин? Вот это чучело в линялой тряпке с черным полуоторванным подолом? Каким образом демоны нарушили этикет и приволокли вдову на руках, да еще и в таком неприглядном виде? Нет, правду говорят: страшных женщин не бывает! Ага, бывают кошмарно красивые! И эта одна из них! Если такое ночью явится, можно уже не рассчитывать на продолжение рода!

Решив отвлечься от травмирующего зрелища, чтобы… э-э-э… в будущем все же иметь возможность без проблем продолжить род драконов, прикрыл глаза и прислушался к ходу ее мыслей… Внутренне посочувствовал ее подданным. Какой буйный темперамент! В ее головке, под спутанной и запыленной шевелюрой просто роятся разнообразные эмоции: горе, тревога, глубоко спрятанный страх, неуверенность, бесшабашность и что-то еще, практически неуловимое… Попытался в этом коме разобраться…

Но тут начались прощальные речи…

Наверно, из меня выйдет плохой правитель или не выйдет вовсе. Потому что говорильня на меня действует почище любого сонного заклятия. Понимая, что сейчас неизбежно закемарю и чем это чревато, я навесил следящий маячок на молодую вдову, приглушил звук вокруг себя раз в десять и в драконьем облике завалился спать.

Должно быть, ряд печальных событий на моей психике сказался не лучшим образом, потому что мне примерещился соответственный жутковатый сон. Не выдумка, не фантазия, а в прошлом неприятная реальность. Трагедия, которая случилась на моих глазах несколько лет тому назад.

Три года назад…

– Хорошо. Новые эмпатические щиты ты мне установить отказываешься. А дополнительные блокирующие амулеты дашь? – не глядя в глаза, сухо поинтересовался Повелитель темных эльфов.

При взгляде на дроу, словно обугленного от неведомой сердечной муки, мне стало горько. Я услышал себя будто со стороны:

– Дарниэль, что ты творишь! Я тебе уже сто пятый раз понятным драконьим языком объясняю: дальше, нежели теперь, блокироваться просто-напросто нельзя! Ты угробишь себя. Все эмпаты… они же не только банально чувствами-эмоциями обмениваются – считай, они этим дышат. И едят. Да, я знаю, ты терпеливый. И выносливый… Но подумай хорошенько, ты же с таким недопустимым количеством ментальных и эмпатических блоков или сам сгоришь, потому что будешь слишком держать все в себе, или умрешь от энергетического истощения, ведь твой корень преобразования праны, высокой энергии тела и природы, в ману, исток магической силы, – именно в эмпатии! Ничего не попишешь, это ваша родовая особенность. Ты можешь до хрипоты отрицать это, хоть тресни, но против собственной натуры не попрешь!

С кривой улыбкой Дар спокойно отмахнулся от моих доводов:

– Зак, не говори ерунды. Я с твоими блоками больше тридцати с лишним лет ходил, не снимая. И ничего, не умер.

Мне стремительно поплохело.

– Ой я дурак!.. И посмотреть тогда никто не догадался! Если б знал, что ты вместо одного месяца, максимум – года, умудришься протаскать щиты такого уровня ТРИДЦАТЬ ЛЕТ… Я бы тебе и сам накостылял, и щиты поснимал, никого не спрашивая! Они ж ставились на очень короткое время как предохранитель от сильных душевных расстройств, а ты… То-то перед самой женитьбой совсем ослаб, остекленел, будто заморенный жизнью доходяга, и аура грязно-бурыми пятнами пошла…

Бедная жена, и как она тебя сумела отогреть, такого отмороженного… Благодари ее и в ножки кланяйся! Если б не она, еще годик-другой – и ты бы окостенел и омертвел изнутри окончательно. А для эмпата это даже хуже, чем смерть. Впрочем, за глубинным омертвением именно это обычно и следует. Считай, на гангрену очень похоже. Только душевную…

Дарниэль бесстрастно выслушал мой длинный монолог. Он рассеянно поигрывал стеком, щелкая недовольно по сапожку с замшевыми отворотами, и казался всецело поглощенным этим важным занятием.

– Да-ар… – снова попытался я.

– Или ты дашь мне свои готовые изделия, и они будут более-менее гарантировать мою безопасность, или я куплю их у тех, кто мне продаст, – просто и без затей поставил меня перед выбором Повелитель дроу. – Куплю хоть бы и у изгнанников, отщепенцев или воров. Даже если предметы не будут окончательно подстроены индивидуально под меня.

От его ультиматума у меня встала дыбом воображаемая чешуя. Не полностью настроенные телепатические или эмпатические артефакты – страшная вещь, повсеместно запрещенная. И, кстати, весьма опасная для носителя подобного «сокровища».

– Дар, ты опять не расслышал, о чем я тебе только что битый час толковал?.. – Я начал потихоньку закипать.

– Очень даже слышал, – жестко отозвался дроу. – А теперь ты, Зак, уже послушай меня! По веским причинам, которые я из государственных соображений не хочу пока озвучить, мне срочно нужна практически полная эмпатическая защита от внешних влияний. И по причине могущественных врагов, и… неважно. Короче, мне совсем не улыбается, что в моем присутствии подданные от моих чувств с ума сходят. Это ненормально. Ты же не хочешь, чтобы через пару-тройку месяцев все, кто со мной контактирует, покончили с собой, вульгарно зарезались, повесились или утопились? Моя стража целый год успокоительными средствами горстями закидывается и литрами заливается, а прочие дроу на полет стрелы ко мне не приблизятся даже под угрозой жестокой казни. Имей совесть, темных эльфов и так осталось немного.

Я изумленно распахнул глаза, подозрительно приглядываясь к Дарниэлю. Неужели это правда? Разве такое бывает? Какова же истинная сила его эмпатического импульса?

– Достаточная, – угрюмо подтвердил мои подозрения злой Дарниэль.

Я покорился и мрачно протянул ему несколько предметов с абсолютной привязкой на хозяина, сделанных еще год назад и любовно приготовленных в подарок к его дню рождения. Он торопливо натянул свежую бижутерию – браслет, скромный кулон на золотой цепочке и кольцо, полностью исчезая из эмпатического поля дворца.

Я невольно нахмурился. Каждый из предметов сам по себе слабее его старого медальона в форме скорпиона, но и делались они с учетом послабления, для ношения по отдельности, а не совместного прекращения любого обмена. Ладно, он взрослый парень и знает, что делает… в крайнем случае жена присмотрит. О, чуть не забыл…

– Дар, а где твоя супруга? Я хотел наконец с ней познакомиться!

Лицо Дара перекосилось.

– Она… занята малышом, готовится в гости к отцу, – хмуро ответил он и в очередной раз отвернулся. Не оборачиваясь, тихонько спросил: – Зак, можно попросить тебя об услуге? Ты съездишь со мною к тестю? Он пригласил на охоту.

– На охоту? – удивленно переспросил я.

– Да. Старикашка будет развлекаться. – Тон Дара мне очень не понравился. Так объявляют вендетту от имени рода, вызывают на дуэль, клянутся не упустить живым. Но уж никак не едут развлекаться к родственникам.

Было в его голосе что-то… не то сердечная горечь, не то беспросветное, лютое одиночество. И глухая ярость. Снова ничего не понимаю. Что-то ранило чуткую душу Повелителя? Он опять возненавидел светлых эльфов? Почему тогда его жена не утешит мужа, не приласкает, не успокоит? Она же сама эльфийка?.. И с братом ее вроде у Дарниэля полный порядок в отношениях. Он у них частый гость. Непонятная тоска сжигает Дара, убивает вернее меткого сабельного удара. Или они с женой рассорились? Впрочем, у дроу о таком расспрашивать не принято. Даже у самых близких друзей. Я прикусил язык.

Сон непонятным образом проскочил все несущественные детали, выхватывая главный эпизод.

– Поглядите на этого благородного коня! Чистейших кровей! – Калэстель уверенно похлопал по загривку буланого маурисийца, которого по его знаку подвели конюхи.

Роскошный жеребец знаменитой верховой породы всхрапывал, кося налитым кровью глазом, но в остальном вел себя смирно. Конь был поразительно хорош – с этими своими белыми чулками на задних ногах и белой звездочкой на лбу, великолепный постав и породистая сухая голова с подвижными ушами.

– Это чудное, благородное животное, – вещал довольный светлоэльфийский князь, – долгие годы прозябало в конюшнях моего зятя Дарниэля. Жеребенок был дик, необуздан, и никто не нашел в себе смелости или мастерства с ним справиться.

«Жирный намек в сторону зятя?»

Мне стало слегка не по себе. Лучше Дарниэля управляться с лошадьми может только бог. И не этому мерзкому садисту валять имя выдающегося лошадника в грязи. Невольно оглянулся, всматриваясь в недобро упомянутого Повелителя темных эльфов.

Я чего-то не так понял? На физиономии сдержанного Дарниэля застыло хорошо узнаваемое скучающее выражение, словно речь шла не о его славном имени, а о дамских духах, модных кружевах или посевах и погоде в будущем десятилетии.

А князь продолжал:

– В конце концов дроу трезво взвесили свои хилые силы и, оценив по достоинству выдающуюся светлоэльфийскую школу выездки, решили доверить судьбу лошади в наши умелые руки.

По губам Дарниэля зазмеилась тонкая усмешка.

Мое сердце пропустило удар. Если я правильно расшифровал мимику приятеля – Калэстель трижды труп. Нет, четырежды. Можно сразу вызывать гробовщика и снимать мерки. Что же Дар задумал?

А повелитель дроу невозмутимо кивнул головой, всецело подтверждая неуместный и заведомо оскорбительный спич Владыки Калэстеля. Насколько я знаю дроу, он скорее бы перебил всю конюшню, чем позволил светлым трепать достоинства темноэльфийской школы выездки и тем более – как следствие! – унижать свою родовую славу дроу, знаменитых укротителей лошадей.

Немного погодя мои подозрения подтвердились.

По приказу князя охотничий поезд, хохоча и перешучиваясь, выдвинулся со двора замка. Лаяли собаки, ржали разгоряченные предвкушением скачки силуальские гунтеры, бывалые стрелки травили охотничьи байки, искоса поглядывая на разодетых или, вернее – максимально раздетых по такому удобному случаю придворных дам. Дарниэль был молчалив и сосредоточен. Я толкнул пяткой лошадь и подъехал к ушастому заговорщику.

– Здесь происходит что-то такое, о чем я должен знать заранее?

Губы дроу сжались в узкую полоску. Он задал довольно неожиданный вопрос:

– Зак, я похож на всепрощающего монаха?

Я вылупился на него, словно на дикобраза с крыльями.

– А на добрую мать милосердия или целительницу?

Захотелось немедля сложить под накидкой знак, отвращающий зло. Никому не желаю стать врагом дроу. Они мстительны, как… нет, пожалуй, даже горячим демонам их не переплюнуть. Мстящий дроу – это… в общем, ранить их гордость не советую ни одному несчастному, будь тот хоть трижды сам Повелитель Ада. Эти ушастые гады и там свою жертву найдут, дотянутся и жестоко отмстят. Причем не побоятся ничего и обойдут любое препятствие. Любое. Слово «месть» для них свято.

– А на беспомощного идиота?..

Я сделал отрицательный жест.

– Ну так наблюдай и ни о чем не спрашивай. Пока ты лично не покушаешься на моих близких, тебе его участь не грозит, – презрительно качнул головой в сторону Владыки и надменно хмыкнул.

Светлоэльфийских стражей дураками не назовешь. Они мгновенно уловили суть нашего краткого диалога, хоть и не слышали текст послания. Часть телохранителей плотным кольцом окружила Владыку, вторая с угрожающими лицами взялась портить нервы нам с Дарниэлем. Тот неприкрыто усмехался прямо в их напыщенные злые рожи, не делая ни единой попытки оказаться поближе к Владыке или прикоснуться к оружию. Словом, формально придраться было не к чему.

А процессия тем временем въехала в древний Солминский лес, что издавна был известен как охотничьи угодья светлоэльфийских правителей.

Тут в общей мешанине событий нас караулить стало намного сложнее. Эти… «светочи» хм-хм… всего самого доброго и светлого всем скопом рассудили, что Дарниэль и в одиночку наиболее реальный объект опасности из всех присутствующих, и полностью сосредоточились на нем.

Их назойливое внимание ничуть не испортило тому поездку, и он принялся доводить бедолаг в ответ, совершенно вежливо интересуясь самочувствием князя, населенностью зверей в заповедном лесу и свирепостью диких кабанов, на которых шла охота. И по-прежнему демонстративно не касался ни копья, ни лука, ни прочей охотничьей амуниции. Стражи бледнели, лиловели и багровели, не имея малейших оснований применять к высшему лицу соседнего государства меры физического воздействия. Особенно с учетом того, что делегация дроу, заметив подобную активность, приняла контрмеры и окружила стражу, нависшую над темноэльфийским Повелителем, вторым кольцом нападения и обороны.

А фарс стремительно мчался к трагическому финалу. Скажите мне, что делает обученная лошадь при виде атакующего строй охотников матерого кабана? Помогает хозяину-охотнику, слушается поводьев или хотя бы держится на разумном расстоянии от опасности?

Ошибаетесь. Так поступила бы любая темноэльфийская лошадь, вообще – любая выезженная лошадь… кроме той, которую два года мучил светлый негодяй.

Жеребец внезапно пронзительно заржал, закусил удила и понесся в сторону кабана. Но и это еще не предел! Следом буланый дьявол встал на свечу (эльф усидел), потом, энергично опустившись, взбрыкнул задом и сбросил наземь незадачливого князя. Приложив копытами со всей силы ненавистного мучителя – даже издали мне померещился жуткий хруст ломающихся костей, он с холодящим сердце взвизгом отскочил вбок и культурно потеснился, давая место кабану и, словно по договору, предоставляя возможность тому докончить начатое. Вепрь, матерый секач, естественно, не сплоховал.

Как там ушастые говорят: «Князь умер, да здравствует князь»? Тут сложилась именно такая ситуация. Оцепеневшая стража не имела ни единого шанса изменить расклад. Маги тоже проморгали ситуацию. Они банально не успели, в отличие от благотворного союза секача с маурисийцем.

Жеребца мигом пристрелили, а потом добили ножом по шее. Надеюсь, душа сего благородного скакуна за сотворенное доброе дело получит рай для лошадей с сочными пастбищами и хрустальными ручьями. Покойся с миром, маурисиец, боевой товарищ! Кровавый убийца в первую очередь своих родных и близких был отомщен твоим копытом. Ты сотворил то, что до тебя никому не удавалось!

Придворный целитель после краткого осмотра вынес приговор:

– Мертв. Ясновельможный князь милостью богини Йаолы и бога Йолара только что скончались.

Взбешенные и отчаявшиеся эльфы из числа личных телохранителей в большом количестве скучковались вокруг Дарниэля. Раздались отчетливо слышимые обвинения:

– Это ваша лошадь! Дроу убили нашего князя! Предатель! Смерть коварному родственнику!

В глазах Дара загорелась пугающая меня радость. Он ведь истинный сын дроу, когда встает вопрос о защите чести, себя не пожалеет, но не смолчит. А в нынешнем состоянии… Ну вот, начинается. Узнаю этот характерный звонкий хмык.

– Господа, как глава соседнего государства, я не вправе устраивать тут резню между светлыми и темными. Поэтому я призову иностранных наблюдателей подтвердить мое нежелание ввязываться в любого рода неосмотрительные действия.

Эльфы недовольно заворчали. Темные хранили мертвящее спокойствие.

– Но, – с кровожадным блеском в глазах продолжил дроу, – я готов дать удовлетворение желающим как частное лицо!

Со стороны темных раздался протестующий вопль, и разъяренная охрана стала настойчиво пробиваться к своему правителю.

Тот проигнорировал их поползновения и пренебрежительно высказался:

– Согласен дать удовлетворение на саблях или магией любому из стражей, позорно потерявших своего господина. – Обвел глазами притихших воинов. – Могу и одновременно… СТОЯТЬ! Всем стоять и не вмешиваться! – Это уже твердый приказ своей охране.

Моя воображаемая чешуя уже не просто торчала дыбом, она выпустила побеги-иголки вместо семечек хвойного дерева. Этому свистуну ушастому точно жить надоело!

С пламенем в очах начали сбрасывать плащи и кафтаны десятки светлых эльфов. На их лицах горела жажда скорой мести.

Это что ж деется! Самоубийственный маневр Дара не позволил скромному дракону отсидеться в окопах.

– А я ему с удовольствием помогу! – радостно отозвался я, небрежно скидывая замшевую охотничью куртку и вооружаясь двумя облегченными клинками (родовой на охоту тягать не стал, слишком много чести!). Надеюсь, отцу не сразу донесут про мой дипломатический прокол? Иначе выпорет и на совершеннолетие не поглядит.

Улыбки светлых заметно померкли. И выцвели совсем, когда из туманного портала, сопровождаемый эльфийскими и драконьими магами академии, вышагнул сын покойного, Араниэль.

– Что здесь происходит?! – строго спросил наследник. Нет, уже не наследник, а полноправный Светлый Князь, пусть пока еще официально и не помазанный жрецами на княжение. – Кто и по какому поводу посмел атаковать моего ближайшего родственника?!

Светлые поняли, что дровские преподаватели политической интриги недаром деньги в университетах дерут…

Я всхрапнул и проснулся от настойчивого зудения магической следилки. Маячок зафиксировал перемещение объекта и отдаленную опасность. Я продрал глаза и отряхнулся. Представил перед собой зеркало, мысленно полируя мужское обаяние. Что там Габриэль в шутку сказал: «Коварный Гнусный Бабник»?

Хорошо. Пусть так. Я выступаю!