Текст книги "Богатые тоже скачут, или Где спит совесть"

Юлия Славачевская, Марина Рыбицкая
Богатые тоже скачут, или Где спит совесть

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

История, изложенная в этой книге, полностью выдумана.

Любые совпадения случайны.

От авторов

Мы сердечно благодарим всех тех, кто помогал нам в написании этой книги – в первую очередь наших родных и близких, которые доброжелательно терпели наши частые побеги от семьи и прямых обязанностей.

Мы безмерно благодарны помощи наших самых преданных друзей и читателей: Ларисе Геймбух за неутомимую работу беты; Голубевой Анне, Юлии Алишевой, Людмиле Бессоновой, Баире Илупаевой, Валентине Глинской и Марии Лебедевой – за любезно предоставленные прототипы персонажей. А также мы благодарны нашим активистам: Светлане Исайкиной, Екатерине – Скай, Ольге Артамоновой, Анастасии Тютюнник, Елене Глазковой, Елене Ивановой, Инне Ермолиной, Марии Коломиец, Анне Бескоровайной, Светлане Плахуте, Анне Негазиной, Наталье Тереховой, Ирине Царевой, Наталье Веприковой, Анне Князевой, tanya9_73, Людмиле Москвиной и Anastasiya.

Нам бы пришлось туго без Инны Човбан, Вероники Науман, Ольги Булавиной, Иры Манко, Инессы Лаги, Ирины Киселевой, Ларисы Ивановой, Ольги Давыдовой, Екатерины Жигульской, Наталии Вожжовой, Виктории Буториной, Евгении Поликарповой и Ольги Назаренко.

Девочки, знайте – без вас и вашей поддержки эта книга никогда бы не была написана!

Горячо благодарим сотрудников издательства, работавших над книгой.

Спасибо также тем, кто нас неутомимо хвалит и ругает в любых электронных библиотеках, – благодаря вам мы не тратим лишнее время на самолюбование и больше трудимся на благо родины.

Но больше всех мы благодарим себя – за то, что превозмогли и смогли.

Пролог

Наглухо занавешенные окна комнаты. Толстый слой пыли. Застоявшийся, спертый воздух и вязкая, сонная тишина. Брошенные как попало, сваленные в беспорядке вещи, ноутбук, застывший бесполезным томом пластика и металла. На столе нетронутый поднос с остывшей едой…

Худенькая девчушка с темными кругами под глазами сидела скрючившись и монотонно покачиваясь в глубоком кожаном кресле. Глаза безучастно вперились в тоненький золотой браслет с гравировкой «My love», который она держала в руках. Точно такие же надписи-татуировки пятнали щиколотку и бедро измученной пепельной блондинки.

Внутренности выжигала дикая непереносимая боль. В голове билась одна мысль: «Вот бы уйти! Забыться и уснуть, забыться… не быть…»

Зазвонил телефон. Включился автоответчик. Голосом мамы:

– Сабрина, милая, возьми немедленно трубку! Я знаю, что ты дома!

Девушка не пошевелилась.

– Доченька, тебе надо поесть! И не забудь принять таблетки, которые тебе выписал доктор.

Ноль реакции.

– Ладно, учти – я перезвоню позже.

Отбой.

Внезапно безучастность взорвалась ливнем ранящих осколков. Девушка вскочила и резко выдернула телефонный шнур:

– Как вы мне надоели! Когда же вы от меня отстанете наконец!

Заметалась по комнатке:

– Как вы не понимаете – кроме него, мне никто, никто не нужен!!!

Сабрина встряхнулась и схватила мобильный. В тысячный раз нажала знакомую комбинацию кнопок «горячего» вызова. И получила такой же знакомый ответ: «Абонент вне зоны доступа».

Он больше не желает ее слышать и знать. Почему?! Ведь поначалу он сам ее… Что, если в этот самый миг он обнимает другую девушку, нашептывает на ушко то, что обещал ей, Сабрине?

Девушка горько разрыдалась, жалко всхлипывая и размазывая слезы по лицу. Вскоре слезы иссякли. Дрожащими руками она утерлась бумажным полотенцем, с тоской глядя на распухший нос и красные глаза в зеркале.

Сабрине необходимо еще раз его увидеть, поговорить, объяснить! Он поймет. Это какое-то недоразумение. Он не может не понять. Он чуткий. Самый лучший, самый умный, самый любимый и родной!

Потому что если не так, если он играл, то для Сабрины все кончено. Тогда она для него была вещью! Теперь она грязная, поломанная вещь, игрушка, которую не отмыть – навеки замарана.

Ею попользовались всласть – и выкинули на свалку…

Села.

– А если все не так? Если он не подлец, не обманщик; если у него просто нет сердца? Если ему Богом не дано любить?.. – Девушка прижала хрупкие, тоненькие пальчики к вискам и тряхнула головой. Непрошеные слезы побежали по щекам. – Боже, бедненький, как ему тогда, должно быть, невыносимо тяжело жить! – Воскликнула, оживая: – Ему нужно обязательно помочь!

Долой сомнения! Решено. Нам надо еще раз встретиться и поговорить.

– Аэропорт? Я хочу забронировать на сегодня билет на рейс до… Да, да. Подходит.

Длинноногая блондинка вскочила, встряхнулась и понеслась в прихожую. Сжав до побелевших пальцев ключи от автомобиля, посмотрела в зеркало, беззвучно повторяя: «Я смогу! Я помогу! Ради него все вынесу!»

Чуть позднее…

Скользкая дорога, визг тормозов и краткий миг падения. Жар пламени и едкий запах гари. Растерзанное хрупкое тело в покореженной груде металла на камнях далеко внизу.

«Господи! – последняя мысль угасающего разума. – Прошу Тебя, Господи, помоги ему, пусть он узнает, как можно по-настоящему любить!»

Где-то там наверху горячая молитва была услышана. Шевельнулись спящие шестеренки, приводя в движение Жернова Судьбы.

Глава 1

Почему я должен оттяпать только руку по локоть? – подумал крокодил. – Если я могу съесть все?!!

– Да-а-а… Это не Рио-де-Жанейро, – сообразила я, рассматривая красивый лепной потолок.

В его центре был «небесный» медальон, на четырех позолоченных «веревочках» которого яростно надувал пухлые щеки, трубя в трубу, явно перекормленный ангелочек и стыдливо поддерживал что-то типа носового платка, прикрывая то, о чем в приличном обществе неприлично шепчутся.

– Феерично, – сказала вслух и попыталась встать с того, на чем покоилось с миром мое тело. Мое ложе оказалось кроватью, кстати такой же незнакомой, как и потолок.

– Привет! – решила я проблему и представилась: – Меня зовут Джул.

Просторная «пятизвездочная» кровать была предметом неодушевленным и, следовательно, невоспитанным. Она не поздоровалась.

Пахло розовыми лепестками и чем-то хвойно-терпким.

– Буду звать тебя кровать, – решила я, рыская глазами по ошеломляюще громадной комнате с архитектурно вычурными окнами, залитыми щедрым солнцем.

Стены роскошных апартаментов были украшены венецианской штукатуркой цвета слоновой кости с двойным широким золотистым ободком лепнины у потолка. Светлые деревянные полы, покрытые прозрачным лаком, дарили ощущение теплого живого дерева. Натяжной потолок с фотопринтом облаков создавали объемное впечатление круглого окошка в небо с подвешенным на цепях херувимчиком. Над окнами и дверью – белые арки с золотыми лепными узорами.

И никаких кресел или стульев! Голо.

– Кто-то очень пожалел мебели, – отметила я.

Судите сами: всю скудную обстановку составляла кровать со встроенными тумбочками, накрытая по-готически просто – черным шелковым бельем.

– Декаданс, – фыркнула я, яростно почесывая бедро. – Причем моральный.

Точно такое же явление происходило в моей голове – полный упадок умственной деятельности и отсутствие какого-нибудь объяснения, почему я здесь нахожусь. Последнее воспоминание – укол в бедро на темной парковке – и… все. Финита ля комедия! Получите расписной потолок, монстра в траурном убранстве и амура вдогонку. Для пущего эффекта, наверное.

Я вздохнула, еще раз почесала пострадавшее бедро и пошла искать приключений на все части тела.

При более тщательном осмотре обнаружились четыре двери.

– Больше всего мне нравится та, что заперта, – призналась я себе и пошла в ванную.

Ванная встретила меня все тем же гигантизмом и розовым мрамором… с теми же ангелами. Только их стало больше, и они уже не трубили, а весело отплясывали сиртаки, размахивая крыльями. Но на данный отрезок времени меня это мало волновало. Даже если бы амуры отплясывали брейк-данс. Потому что я наконец-то углядела, во что меня нарядили – нет! – вырядили.

Эту полупрозрачную вульгарную тряпочку с разрезами со всех сторон, на мой взгляд, не просто нельзя носить, ее нужно спрятать! Далеко и глубоко. Под землю. Желательно тому, кто ее создал! Чтобы больше никого не позорить.

– Если ЭТО призвано соблазнять… – покрутилась я перед зеркалом во всю стену, отбрасывая за спину тяжелую копну золотистых волос, достигающих тонкой талии, – то у кого-то совершенно отсутствует чувство меры, вкуса, такта и воображение! Нужно срочно принять меры!

И я решительно направилась в гардеробную. Там меня постигло жуткое разочарование во всем человечестве, потому как в развалах дорогущего барахла не было ни одной приличной вещи. Совсем! Ни единой! Зато неприличных – целый мировой океан! Газ, органза, кружево, сетка, перья, стразы, блестки… Продолжать нужно? И заканчивалось все это безобразие на полметра ниже шеи и на метр выше колен.

– Если это одежда, то я Микки-Маус! – вконец обозлилась я и полезла на раскопки.

Первый раз мне повезло в залежах купальников. Среди бикини, мини-бикини, мини-мини-бикини и совсем уж лепестков на стратегически важные места мне – о радость! о счастье! – попался сплошной купальник.

Я зело возрадовалась, словно волею судьбы отрыла в песках Египта как минимум еще одного Тутанхамона… с золотым саркофагом в придачу.

Второй раз я пришла в восторг, когда среди тех штучек, призванных называться обувью (видимо, по чистому недоразумению!), отыскалась пара стильных греческих сандалий без двенадцатидюймовых каблуков, ноголомных танкеток, перьев, царапающихся страз размером с хороший булыжник и помпонов.

УР-РА-А!!!

Теперь мои раскопки ушли в недра парео и платков. Здесь долго копаться не пришлось, и вскоре я радостно сооружала тунику поверх сплошного купальника. Смотрелось если не стильно, то хотя бы прилично.

Следующим местом моего изыскательского досуга оказался широкий балкон, нависающий над ухоженным садом.

Перевесившись через перила, я путем несложных математических вычислений обнаружила, что меня и амуров заперли на втором этаже.

Под балконом простиралась роща из оливковых и кипарисовых деревьев.

– Это мне нравится! – поведала я себе, вися вниз головой.

– А мне нравится этот вид! – раздался сзади мужской голос.

Как пишут в женских романах: «Звук этого густого, сексуального голоса привел ее в замешательство и послал мириады иголочек по всему телу, оголяя нервные окончания», – да?

Просто урок анатомии какой-то! Так вот, на меня этот набор звуков оказал прямо противоположное влияние. Захотелось порвать и укусить.

– Ой! – подыграла я мужскому эго и, шустро развернувшись, выпрямилась, прижимая руки к груди, а попу к перилам.

На меня взирал с эдаким снисхождением великолепный образчик мужского шовинизма и эгоизма. Современный Геракл!

Темные, слегка вьющиеся волосы длиной до плеч зачесаны назад. Жгуче-черные, жестокие глаза под тяжелыми веками в тени густых длинных ресниц. Высокий рост, хорошая фигура. Словом, море мужского обаяния и воплощенного греха ростом шесть футов и три дюйма[1]1
  В английской системе мер фут равен 0,3048 м, дюйм равен 2,54 см.


[Закрыть]. Тридцать два года. Холост. Грек. Никос Казидис.

Хм… Николаос… «победа народа»… Назвали небось в честь святого Николая…

Как же, как же! Плейбой, Казанова и бабник. Три в одном. Обширное либидо, гуляющее в разные стороны, но большей частью налево.

Я на Корфу.

– Привет! – сказало это воплощение вселенского соблазна и радостно улыбнулось всеми еще оставшимися зубами, посверкивая на солнце ровными рядами будущих зубных имплантов.

Я решила побыть сегодня ради разнообразия вежливой и тоже ощерилась в ответ. И, поверьте, я совершенно не виновата, если моя улыбка напоминала оскал некормленой гиены!

– Ну, милая, давай познакомимся поближе! – на английском радостно продолжил общение баловень судьбы. Бывший, но он об этом еще не знает!

Красавчик попытался приблизиться…

Я улыбнулась еще шире и, сделав немыслимый кульбит, перепрыгнула с балкона на оливу и быстро спустилась вниз, цепко и осторожно перемещаясь по хрупким колючим веткам и морщинистому стволу.

Древнегреческие легенды гласят: из оливы были сделаны те самые знаменитые палицы Геракла. У Гомера заостренной палкой из оливкового дерева Одиссей победил циклопа в одноименной поэме. Для меня же олива стала залогом моей будущей победы. Что сказать, символично.

– Стой, вернись! – заорал мигом потерявший большую часть спеси черноглазый мужчина.

И я называла Никоса Гераклом? Не права, каюсь. Он Геракакл.

– Сумасшедшая! – Глаза у мужика стали огромными. Просто чудеса безоперационной хирургии.

Как, птенчик?! Уже не «милая»?.. Быстро меня разжаловали!

– Немедленно вернись!

Угумс. Щас! Жди!

Я подмигнула растерянному мачо и резво поскакала в нужную сторону, прячась за кустами.

Отойдя на некоторое расстояние, провела рекогносцировку.

Итог: Божьей милостью меня занесло в окрестности не просто виллы, а шикарнейшего греческого поместья. Потому что на громадной территории в добрый десяток гектаров этих самых вилл было целых две, не считая вспомогательных построек. И обе – каменные домины немаленьких размеров.

Первая, так сказать, штаб-квартира – думается, имела площадь в полгектара, не меньше. Грубо обтесанный светлый камень, массивная кладка с декоративными вкраплениями кирпича, множество арок и удивительное изящество линий.

Строение венчала светлая черепичная крыша под старину.

Словом, типичная греческая архитектура. Мало того, в здание виллы привнесено все самое лучшее, что отличает архитектуру эллинов от любой другой – воздушность конструкций, натуральный материал, тонкий вкус и поразительно гармоничное сочетание с окружающим ландшафтом.

Вторая вилла немного уступала первой в размере, но предназначалась, скорее всего, для функции пляжной или гостевой. Меньше этажей, половина помещений полуоткрыта, выходы направлены в сторону моря.

Многочисленные, по краю увитые плетями цветущей бугенвиллеи и винограда изумрудные террасы плавно спускаются к дикому каменистому пляжу. Несколько небольших полос виноградников вдоль лестниц. На каждом шагу сторожевые лепешки опунций с желто-оранжевыми плодами, декоративные гибискусы, гранатовые деревья, сделанные в виде бонсай, с алеющими шариками гранатов.

Недалеко от главной виллы расположен большой бассейн с кристально чистой водой, выложенный светлой мраморной плиткой и кое-где изразцами с высокохудожественными изображениями а-ля Древняя Эллада и оснащенный современной подсветкой.

А сама территория – изумительный сад, зеленый и живой, дышащий прохладой и дающий тень. Даже не сад – сады на террасах! Вьющиеся и кустовые розы, плантации диких лечебных трав, среди них – пахучий тимьян и средиземноморская душица, которую здесь нежно называют «ригани». Пальмы, оливы, огромное количество разнообразных фруктовых деревьев – от лимонного и апельсинового до мушмулы и айвы. Каждый клочок земли ухожен и обихожен. Все на капельном поливе, все бурно растет, цветет и плодоносит.

Голоса птиц, шум моря и ментальная тишина. Рай, да и только!

Рай для богачей, да. Вот только мне тут не место!

Отдалившись на достаточно безопасное расстояние, засела в кустах. Пока рассматривала основную виллу и прикидывала некоторые догадки, заплела косу и обмотала голову еще одним куском ткани.

– Это есть гуд! – уверила себя. – Робин Гуд! – И короткими перебежками направилась обратно к зданию.

Трехэтажное строение по форме напоминало прямоугольник, и мне понадобилось совсем немного времени, чтобы обнаружить бойлерную.

Поскольку похититель рассчитывал на нежный междусобойчик, то окрестности были пустынны и необитаемы.

Свои грешки Никос, видимо, предпочитал не афишировать, и мой прямой долг был его переубедить! Поэтому я просочилась вовнутрь и, немного поизучав систему кондиционирования, полезла рассматривать жизнь богатых с изнанки. Изнанка оказалась пыльная, местами пахла железом и туалетным освежителем.

Когда мои колени уже были готовы заявить хозяйке ноту протеста и подкрепить длинной петицией в свою защиту, я услышала:

– Я сказал – найди ее!!! Не-мед-лен-но!

Опа! Это меня? Или тут еще кто-то кустами пробегал?

– Мы ищем! – отозвался второй более грубым голосом. – Но для ускорения поиска могу ли я хотя бы получить фото искомого объекта?

– Двадцать шесть лет, американка. Рост… пять футов и девять дюймов. Спортивная, стройная, с длинными ногами. Надменная. Мужчинам не доверяет. В общем, несмотря на шикарную от природы внешность, одевается и ведет себя как типичный синий чулок.

Э? Я могу и обидеться! Страшно и навеки!

Зашуршали бумаги.

– Кра-асивая… – задумчиво сообщил второй, видимо рассматривая мою (а чью ж еще!) физиономию.

Насчет красивой – искренне надеюсь! Не станет же греческий миллионер экономить на мелочах? Хотя… кто их, этих миллионеров, знает! Я еще ни с одним близко знакома не была. И еще я рассчитываю, что фотография получилась удачная…

– Не твое дело! – взорвался Никос. – Неужели так трудно найти на острове полуголую зеленоглазую блондинку без мозгов?! Да она должна колом в глазах стоять! Американка! Неприкаянная! Без вещей.

Н-да-а-а… Как все-таки много о себе узнаёшь нового… за глаза. Ну-ну, пусть еще поплавает в сладких иллюзиях. В последний раз.

Главное, чтобы не утоп раньше времени.

– В смысле ты хочешь, чтобы мы нашли ее тебе без мозгов? – хмыкнул кто-то слишком умный и чересчур здоровый.

Ага. А еще с лишним глазом, подозрительно целой челюстью и возмутительно длинным и неутомимым языком.

– Оставь свои шуточки, Йоргос, – прикрикнул Никос. – Я говорю серьезно!

Йоргос? А! Георгиос! Начальник охраны и верный пес…

– А если серьезно, то зачем тебе какая-то американка? – удивился Георгиос. – Что тебе, русских и европейских девок мало? Так еще мулатки остались. Такие барышни попадаются! Мм…

– Не твое дело!

Казидис начал повторяться и меня разочаровал. Я надеялась на более обширный лексический запас. Не повезло…

– А искать, значит, мое? – вкрадчиво спросил собеседник. – И от последствий избавляться – тоже мое?

– Я тебе за это плачу! – отгрызнулся Никос.

Я улеглась на живот, подложила руки под голову и битый час выслушивала, кто кому за что платит, сколько это стоит нервов и как нужно работать. На повышенных тонах. В ответ неслось не менее эмоциональное – что кто-то в гробу видал таких старших родственников, пусть и богатых, такую работу и поручения, напрямую связанные с частыми прогулками в полицию и возможным длительным отдыхом под сенью решеток.

Разумеется, все излагалось куда более красочно, колоритно и подробно, но суть я изложила верно.

Потом кто-то из них шандарахнул дверью об косяк и наступила тишина, изредка прерываемая шелестом бумаг и клацаньем клавиатуры.

Я уже вся извертелась и успела жутко замерзнуть, когда щелкнула открываемая дверь.

– Ее нигде нет, мы прочесали весь остров!

– Что ты хочешь этим сказать?.. – ледяным тоном осведомился Никос. – Что девчонка испарилась?!

– Я хочу сказать – если ты действительно хочешь найти свою ясноглазую красавицу, то должен обратиться в полицию! – отрезал Георгиос.

– Ни за что! – категорично отказался неудачливый похититель. – Йоргос, мне не нужны лишние сплетни и слухи!

Я покивала головой, всячески соглашаясь. Мне они тоже не нужны. Предпочитаю проверенные факты.

– Если девчонка заблудилась – это одно! Но если она выберется в город… лучше твоя версия будет первой, – пытался урезонить бушующего мачо двоюродный братец. – Нужно придумать, что ты им станешь говорить… – Досадливо стукнул рукой о стену – звук стоял… непередаваемый. – И камеры, как назло, все до единой перестали работать!

– А что я могу рассказать, если она здесь без паспорта? – насмешливо и даже чуточку снисходительно отозвался Никос. – Ее даже слушать не станут! – Хмыкнул. – Документов нет, по-гречески не говорит, обычаев не знает…

– Ты ее что, украл?.. – подозрительно приглушенным, безэмоциональным голосом, за которым крылась леденящая бешеная ярость, поинтересовался Георгиос.

Тишина, говорящая больше иных слов.

– Опять?!! С ума сошел?! – взорвался Йоргос.

Я жадно слушала.

Родственничек разошелся не на шутку:

– Еле-еле от Интерпола и желтой прессы, которая после той француженки за тобой полгода по пятам ходила, избавились – и снова за старое?! Никак не можешь угомониться? Мало тебе проблем? Она – американка! Да у них, если хочешь знать, принято судиться друг с другом за ручку от сумки! А ты ее, как бесхозный апельсин, запросто взял и умыкнул?! Делать тебе нечего, без конца неприятностей ищешь на свою голову?!

Нет, в чем-то он прав. Только ручка от сумки мне была не нужна. Зато я бы не отказалась от чьего-то скальпа, прибитого на моей входной двери! Казидиса!

– Так найди ее, – отмахнулся от упреков Никос. – И я решу эту проблему. Через пару дней девчонка будет есть у меня с рук и быстро успокоится какой-нибудь золотой побрякушкой.

– Наверно, именно потому она и сбежала, что мечтала золото из твоих рук кушать! – рявкнул Георгиос и умотал в голубые дали, искать светлое будущее в моем лице.

Мое же «лицо» вкупе со светлым будущим осталось лежать в засаде и слушать секретные деловые переговоры. Многое из услышанного мне о-очень понравилось.

Что до камер… конечно, перестали работать, отчего ж нет! Я там немного поковырялась в щитке. «Ноль» и «фаза» были для меня понятиями новыми…