Текст книги "Клад белой акулы"

Марина Серова
Клад белой акулы

© Серова М., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Лето закончилось. Осень пришла в южный город. Ее дыхание можно было почувствовать в вечерней прохладе. Увидеть в первых желтых листьях, срывающихся с деревьев под настойчивыми упругими струями затяжного мелкого дождя. Лето сопротивляется изо всех сил. Днем яркое солнышко прогревает воздух, ощутимо ласкает кожу. Но этим последним теплом никого не обмануть. Постепенно осень вступает в законные права.

Я улыбнулась этим мыслям, поставила чашку с недопитым чаем на блюдце и повернула лицо к своей собеседнице.

– Женя, чему ты улыбаешься? – оживилась Рита.

– Да так, просто лето кончилось. И мне пора домой.

– Я так и знала, тебе просто не терпится уехать от нас в этот свой Тарасов. – Девушка швырнула на тарелку недоеденный круассан и капризно надула губки.

Я улыбнулась еще шире. Пользуясь последними теплыми деньками, горничная накрыла для нас с Ритой чай на открытой летней веранде. Недавно частный телохранитель Евгения Охотникова, охраняя детей Валентины Полянской и распутывая историю таинственного убийства, невольно раскрыла старую семейную тайну. И сознательно изменила жизнь детей известной в Ростове-на-Дону предпринимательницы. По крайней мере, они получили долгожданную свободу передвижений и определенную свободу выбора хобби и будущей профессии. Несмотря на то что неприятности остались позади, отказываться от большого штата охраны Валентина не торопилась. По ее настоятельной просьбе я задержалась в Ростове, выполняя обязанности телохранителя детей, пока мне не подберут замену и не проведут тщательную проверку будущего сотрудника. Ромка с Ритой этому обстоятельству радовались безмерно, мы успели сдружиться с ребятами. Но пора расставания неумолимо приближалась. Вчера Макс Сотников, начальник службы безопасности Валентины, сообщил, что кандидат найден, одобрен и через пару дней сможет меня заменить. Поэтому Рита с утра пребывала в плохом настроении и непрерывно ворчала.

– Здорово, ты бросаешь меня и улыбаешься при этом! – почти выкрикнула девушка со слезами на глазах.

– Рита, милая, – я встала со своего места, обошла стол и обняла ее, – ты ведь всегда знала, что я уйду.

– Да, но думала, что этот день наступит очень не скоро.

– Ну…

– Да, я все понимаю. Ты и так задержалась. И в твоей помощи нуждаются другие люди, которым грозит реальная опасность. И я не имею права тебя у них отнимать… Это все понятно, но я не хочу с тобой расставаться! Тем более что новой работы у тебя еще нет и в помине. Значит, можно еще хоть немного побыть с нами.

– Рита, ты должна понимать…

– Знаю, сейчас ты скажешь, что твои услуги довольно дороги. И заниматься простой рутинной работой телохранителя – невероятно нудное занятие, твоей высокой квалификации не соответствующее. Но нашей семье это вполне по карману. И мы с тобой подружились, значит, можно поступиться амбициями и побыть с друзьями еще чуть-чуть.

– Мне нравится, как ты приводишь аргументы и сама же им возражаешь, – усмехнулась я, разжимая объятия и присаживаясь на соседний стул, – но все же ты должна понимать: Макс уже подобрал вам с Ромой нового телохранителя. Я не могу занимать чужое место. А завершение сотрудничества с семьей Полянских вовсе не означает, что мы должны перестать общаться. Дружить, переписываться и созваниваться нам ведь никто не запрещает.

– Но ты уедешь домой, значит, видеться мы будем очень редко. А потом обязательно займешься решением чьих-то проблем. Значит, времени на меня найти и вовсе не сможешь, – поникла Рита.

– Обещаю и торжественно клянусь регулярно выходить на связь, – шутливо ответила.

– Я все равно буду скучать, – насупилась Рита, – знаешь, я даже подумывала что-нибудь предпринять, чтобы ты могла у нас еще немного задержаться.

– Угрозы по Интернету и письма от таинственного преследователя? – Я иронично усмехнулась.

– Откуда знаешь? – изумилась она.

– Несложно догадаться, если хорошо проанализировать вопросы, что ты задаешь в последние дни. И вспомнить название сериала, которым ты была искренне увлечена не так давно. Только он вышел, мы с тетей Милой тоже его смотрели. Рита, дорогая, «сталкер» – это банально.

– Да, понимаю, поступать так глупо.

– А еще очень жестоко по отношению к твоей матери, – строго добавила я, – считаешь, она мало страха натерпелась, когда тебя пытались похитить, а Ромку упечь в тюрьму? И даже сейчас, когда все закончилось, думаешь, ей легко?

– Да, матери троих детей всегда найдется о ком переживать. Поэтому я и передумала, не стала ничего посылать.

– Вот и молодец.

– Ага. И скоро ты уезжаешь из Ростова.

– Думаю, Евгении придется ненадолго задержаться. – На веранду стремительно вошла Валентина Полянская. Женщина была, как всегда, элегантно одета и тщательно причесана, будто только что вышла из модного салона, а не вернулась после долгого рабочего дня. И она, без сомнения, слышала последнюю фразу Риты.

– Мама? Ты сегодня раньше обычного, – протянула девушка, – скажи, Женя задержится у нас?!

– Нет, дорогая. К сожалению, нет. Но Женя пробудет в Ростове еще некоторое время, разумеется, если примет предложение о работе.

– О! – В одном коротком возгласе Рите удалось выразить богатую гамму чувств. Здесь смешались разочарование и облегчение, а также определенная доля любопытства. – А кто? Кому понадобилась помощь?

– Моя давняя подруга Валерия Облонская нуждается в вас, Евгения.

– Тетя Лера? Что у нее могло случиться? – наивно изумляясь, влезла Рита.

– Разумеется, я не знаю, – с нажимом, строго глядя на дочь, ответила Валентина, – и мы не будем ничего выяснять! И лезть с вопросами при встрече! Это понятно?!

– Почему?

– Потому что это неприлично, Маргарита! И если Валерия сама не объяснила суть проблемы, значит, вопрос достаточно деликатный. И расспрашивая, мы можем поставить человека в неловкое положение.

– Ладно, все понятно! Это тема не для моих ушей, потому что еще молоко на губах не обсохло! Обещаю к тете Лере не приставать. Буду в своей комнате! – Рита вскочила из-за стола, расправив плечи и высоко вздернув подбородок, и грациозно выпорхнула из комнаты.

– Вы были правы, Женя. Моей дочери танцы пошли на пользу, осанка изменилась, стала легче походка, – миролюбиво заметила Валентина, присаживаясь за стол и наливая себе чай, – только характер по-прежнему строптивый.

– Она расстроена, но это пройдет со временем, – ответила я, пряча улыбку.

– Очень надеюсь.

– Я поговорю с ней.

– Спасибо, Женя. Завтра утром у вас встреча с Валерией. Я взяла на себя смелость заверить подругу, что вы не откажетесь ее выслушать.

– Конечно, не откажусь.

* * *

Подруга Валентины назначила встречу ранним утром, в небольшом кафе-кондитерской на улице Еременко. Даже я, человек новый в Ростове, хорошо знала сеть этих заведений. Здесь подавали несколько сортов чая, замечательные свежие пирожные собственного производства, выпечку на любой вкус и предлагали широкий ассортимент разных тортов.

Валерия оказалась приятной, симпатичной женщиной лет тридцати пяти. Она была обладательницей свежего ухоженного лица, копны каштановых, вьющихся от природы волос, пронзительных черных глаз и слегка полноватой фигуры. Но правильно, со вкусом подобранная одежда это скрывала. Подруга Валентины, по-видимому, была женщиной спокойной, уравновешенной и уверенной в себе. Но сейчас она немного нервничала и вообще держалась скрытно и замкнуто. За время своей карьеры я встречалась с разной реакцией на неприятности, и подобная вовсе не редка, хотя и совершенно нелогична. Ведь если человек стремится получить помощь, он должен быть расположен к откровенности, в разной степени, конечно, но все же.

Валерия, после знакомства и взаимных приветствий, сжимая кулаки, заявила, что им с сестрой требуется надежный специалист для решения сложной и деликатной семейной проблемы. Но сейчас сообщить, в чем суть моей задачи, она никак не может. Ибо вынуждена соблюдать в этом деле строжайшую секретность. И печься об интересах семьи. Так что только после подписания обеими сторонами контракта Валерия будет готова сообщить все подробности проблемы. Разумеется, в договоре есть обязательный пункт о неразглашении информации, которую телохранитель Евгения Охотникова может узнать во время выполнения своей работы, о семье Замковых и Облонских. И оговорены различные меры и взыскания за невыполнение всех условий контракта.

Я сообщила Валерии размер своего обычного гонорара. Мы обсудили некоторые моменты и обменялись парой вежливых, но мало значащих фраз. Потом я взяла экземпляр контракта для подробного ознакомления, заявив, разумеется, что мне необходимо подумать.

Но, говоря откровенно, я собиралась отказаться от этой работы и вернуться домой, в Тарасов. Дело было не в нежно любимой тетушке Миле, по которой я сильно соскучилась. И не в приятеле Генке, который в последних разговорах неустанно намекал мне, что подруга загостилась в славном южном городе. Просто телохранитель Евгения Охотникова очень не любит, когда ее пытаются «разыграть втемную». И никогда так не работает, по крайней мере, с тех пор, как бросила службу на государственные структуры и стала сама себе хозяйкой. Ну согласитесь, что в наше время крайне недальновидно брать на себя обязательства, не зная их сути. А иногда это бывает и смертельно опасно. Ведь обернуться все может по-разному. И если я уверена в своих силах, не боюсь пострадать физически и способна быстро сориентироваться и выкрутиться из любой ситуации, – то как быть с репутацией? Давно известно, что репутация создается годами, а разрушить ее можно за один миг. Я, к примеру, над своей очень долго и упорно работала. И могу без ложной скромности заметить, что мне есть чем дорожить.

Примерно такие соображения я высказала Валентине при встрече. Вечером того же дня она позвала меня в свой кабинет, чтобы поинтересоваться результатом переговоров с Валерией Облонской.

Госпожа Полянская заметно расстроилась.

– Хорошо понимаю вас, Евгения. Репутация очень важна в любой сфере деятельности, тем более при вашей работе. И, как показывает жизнь, мы не можем знать все мысли, что роятся в головах близких людей, или контролировать порывы, которые происходят в их душах.

– Что вы хотите этим сказать? И кого имеете в виду? – уточнила я.

– Наверное, себя в первую очередь, – задумчиво пробормотала Валентина, – но стоит ли сейчас об этом?

– Вы правы, наверное, нет.

– Женя, говоря откровенно, я не могу дать вам никаких гарантий. Но помочь подруге хочу. Тем более что у меня есть личная заинтересованность в том, чтобы вы задержались в Ростове еще на некоторое время.

– Это из-за Риты?

– Вы проницательны, как всегда. Дочь привязалась к вам довольно сильно. И, без сомнения, будет остро переживать разлуку. А если вы получите работу в Ростове, то сможете видеться время от времени, и она легче привыкнет к переменам.

– Конечно, – усмехнулась я.

Валентина по-своему расценила мою улыбку.

– Работу у нас я вам не предлагаю просто потому, что мы уже обсуждали этот вопрос. И мне показалось, что ваш отказ был достаточно твердый.

– Конечно, когда все в порядке, нет надобности в специалисте…

– Вашего уровня, – продолжила мысль собеседница.

– Именно.

– В общем, я не могу ничего гарантировать, но Валерия моя давняя подруга и хороший человек. Хочется верить, что у нее нет камня за пазухой. И если вы, Женя, не против, я возьму на себя переговоры с Облонской и ее сестрой.

– Хорошо. Наверное, так будет правильно.

* * *

Валентина Полянская не стала мудрствовать, просто на завтрашний день пригласила Валерию с сестрой в свое поместье, чтобы в надежной, спокойной и уютной обстановке малой гостиной обсудить все возникшие вопросы.

Утро следующего дня началось с небольшого скандала. Сотников, начальник службы безопасности Валентины, привел нового телохранителя для знакомства с детьми. Маргарита устроила безобразную сцену и убежала плакать в зимнюю оранжерею. Я заверила Макса и растерявшегося парня, что знаю все любимые места девушки в поместье. И одна найду ее гораздо быстрее, заодно и поговорю, успокою как смогу. Мы с Сотниковым учились вместе в Ворошиловке и еще с тех времен умели понимать друг друга с полуслова и доверять почти безгранично. Поэтому он со спокойной душой остался с Ромкой и телохранителем. Еще Макс собирался провести новому сотруднику ознакомительную экскурсию по дому, познакомить с распорядком детей и сообщить массу необходимой информации.

Риту я нашла быстро. Но разговор наш несколько затянулся. Поэтому на встречу с Облонскими я слегка опоздала. Валентина уже некоторое время развлекала гостей разговорами, когда я вошла в гостиную. Женщины сидели в удобных мягких креслах, расставленных вокруг овального столика. Встречая гостей, Валентина распорядилась подать чай, закуски и прохладительные напитки.

– О, а вот и Евгения! – облегченно воскликнула женщина при моем появлении. – Все в порядке?

– Уже да, – улыбнулась я, присаживаясь в кресло, – простите за опоздание.

– Это ничего. Мы просто болтали. Позвольте познакомить вас с моей младшей сестрой, – взяла слово Валерия, – Нина Теренева.

– Очень приятно. Простите, вы родные сестры? – невольно вырвалось у меня.

– А что, не похожи? – хихикнула женщина, махнув рукой. – Нам это все говорят – я с детства была толстушка-хохотушка. А сестрица – строгая серьезная худышка. Типаж разный.

– Лера, это никого не интересует, – процедила Нина.

Женщина выглядела не намного младше сестры. Наверное, из-за строгой манеры держать себя. Была блондинкой с короткой стрижкой, очень худым лицом и стройной фигурой, одетой немного не по сезону в тонкий костюм из натурального шелка, по последней моде обыгранный кожаными аксессуарами, дополненный высокими закрытыми босоножками и кожаной курткой. Судя по всему, Валерия ультрамодным вещам предпочитала комфортные, удобные и лично ей подходящие. Это создавало между сестрами резкий контраст и сводило на нет общие фамильные черты, которые просматривались при более детальном и внимательном наблюдении.

– Просто фамилии у вас разные, – коротко ответила я после небольшой паузы.

– А, это Нина сменила фамилию, когда замуж вышла. А я, хоть и родила сына, официально замужем никогда не была.

– Лера, эти подробности тоже лишние, – одернула женщину сестра.

Валерия хмыкнула и, слегка отвернув лицо, неожиданно весело подмигнула мне.

– Да. Давайте ближе к делу. Женя, перед твоим приходом я заверяла девушек, что они могут рассчитывать на твой профессионализм – смело доверить любую тайну и быть уверенными в ее сохранности. И даже если вы не придете к общему знаменателю и сотрудничество не состоится, Евгения способна оценить ситуацию и дать дельный совет. Еще раз повторю: Евгения Охотникова имеет устоявшуюся репутацию в профессиональных кругах. И вы можете рассчитывать на ее лояльность и скромность. А также на сохранение всех семейных тайн, за что лично я, Валентина Полянская, готова поручиться.

– Мы тоже, обсудив создавшуюся ситуацию, пришли к выводу, что уважающий себя специалист никогда не возьмет на себя обязательств, не зная их сути. И твоих заверений, Валентина, вполне достаточно. Мы готовы рассказать Жене все.

– Вот и отлично. Тогда я вас покидаю. – С этими словами госпожа Полянская встала из-за стола и вышла из гостиной, как всегда, проявив море терпения и такта.

– Я как старшая начну, пожалуй, – проговорила Валерия.

От моего внимания не скрылось, что сначала женщина дождалась, момента, когда за Валентиной закроется дверь.

– Мы с Ниной – правнучки богатого купца Замкового Трофима Захаровича. До революции прадед владел торговой компанией, которая работала как внутри страны, так и с заграничными партнерами. Жил в Самаре, имел роскошный дом. Владел несколькими пароходами, которые перевозили грузы по Волге. После революции компанию и торговый флот реквизировали. Нажитое имущество разграбили. Прадед с женой Катериной и дочерью Марией бежал к дальним родственникам в Ростов-на-Дону. Троюродный брат выделил семье небольшой надел земли. Трофим купил скромный домик за городом, завел корову с лошадью и стал землепашцем. Во всех анкетах он называл себя крестьянином. Так прошло несколько относительно спокойных лет. И уже здесь, в Ростове-на-Дону, родилась наша бабушка, Валентина.

– Представители властей вашего прадеда не искали? – полюбопытствовала я.

– Понятия не имею. Может, успокоились, имущество отобрав. Может, он тогда, в Самаре, откупился. Но Трофим всю оставшуюся жизнь, а жил он долго, провел с оглядкой. Старался ничем особо не выделяться в своей социальной среде.

– Его проверяли в тридцатых годах примерно. Представители НКВД приезжали, справки у соседей наводили. Делали обыск в доме прадеда и допрашивали троюродного брата, – добавила Нина.

– Да. Но тогда все обошлось вроде. Обыск ничего не дал. Соседи о прошлом Трофима не знали. И привыкли видеть в нем простого работящего крестьянина. Разве что немного зажиточнее остальных.

– Что же было потом?

– Когда младшей дочери Трофима исполнилось три года, а старшей шестнадцать, пришла новая напасть. Власти взялись за крестьян. Стали раскулачивать тех, кто имел крепкое хозяйство, отбирать имущество и ссылать в Сибирь. Не знаю, каким образом, но прадед быстро сориентировался. Выдал старшую дочь Марию замуж и выделил ей половину имущества в приданое. Поэтому в кулаки не попал. Правда, лошадь и землю все равно отобрали. Первые годы семья выживала только за счет коровы. Потом Трофим придумал просо сажать, вязать веники и продавать их на рынке. Научился ватники шить на старом довоенном «Зингере» немецкого производства. В общем, нос всегда по ветру держал, умел семью прокормить. Еще и старшей дочери помогать умудрялся.

– Да. Муж Марии оказался не слишком удачной партией.

– Оно и понятно. Впопыхах ведь выбирали. Константин любил выпить, перекинуться в картишки и приударить за женским полом. Правда, говорят, красив был… Я видела однажды старое фото. Качество там не особо хорошее, но даже на нем видно…

– Валерия, ты опять отвлекаешься от сути.

– Да. Нравы тогда были строгие, о разводе никто не помышлял даже. Да и любила мужа Мария. Поэтому все терпела, хозяйство на себе тянула и родным не жаловалась.

– Лера хочет сказать, что семья прадеда не бедствовала, но они жили, разумеется, скромно, ничем не выделяясь.

– Мария погибла в годы оккупации Ростова фашистами. А Константин пропал без вести. Прадед всегда полагал, что его немцы расстреляли. Они картежников не жаловали. Валентина выросла, вышла замуж и родила двоих сыновей: Владимира, нашего с Ниной отца, и Георгия, тоже отца двух дочерей.

– У вас есть двоюродные сестры?

– Да. Это немаловажный для нашего повествования факт. Они гораздо младше нас. Ольге двадцать три исполнилось, Катя в будущем году заканчивает восьмилетку, ей четырнадцать. Сейчас они живут в старом доме нашего прадеда со своей матерью. И у нас очень напряженные отношения, особенно в последнее время.

– Это если не сказать больше, – вставила немногословная Нина.

– Понятно. А в чем все-таки суть проблемы?

– Еще немного терпения, я до нее уже практически добралась. По семейной легенде, прадед не все потерял во время революции. Львиную долю денег, которые Трофим предусмотрительно держал в золотых десятках царской чеканки, он успел припрятать – закопать на территории своего двора в Ростове. В лихие времена тратить капитал прадед боялся, чтобы не навлечь на себя и семью репрессии. Но дочерям о кладе рассказал. Перед смертью Трофим указал нашей бабушке, Валентине, место. К тому времени она осталась единственной наследницей, распорядительницей капитала при малолетних сыновьях. Нашла деньги, взяла себе несколько монет, а остальное снова закопала. Тратила мудро, постепенно. Продавала осторожно, только через проверенных людей. Умерла бабушка в почтенном возрасте, но скоропостижно. Так что местонахождение клада она так и не успела никому указать. Она вообще резонно полагала, что чем меньше народу знает тайну, тем надежнее она будет храниться. Поэтому при жизни никому не доверила секрета, ни сыновьям, ни тем более невесткам. А нас, внучек, она считала еще детьми. Хотя мне уже за двадцать было. Вы только не подумайте, Женя, что наша бабушка была сумасшедшей скаредной старухой. В первую очередь она нас защищала от всего и сразу: от нападок властей, лихих людей и собственных необдуманных поступков. Все ждала, что время изменится, станет безопасней. Да и мы, наследники, сначала должны научиться зарабатывать деньги сами. Только в таком случае мы сможем толково распорядиться капиталом, что незаслуженно в руки пришел.

– Ваша бабушка была очень мудрой женщиной.

– Да, наверное. Но, думаю, это был прадеда совет. Только полностью исполнить его бабуля не успела. После ее смерти деньги так и не нашли. Хотя папа с дядей и особенно Светкой, женой дяди, предпринимали попытки. В скором времени братья рассорились. Причин на то было много, и ненайденный клад тоже сыграл свою роль в разрыве отношений. Наши семьи перестали общаться, совсем. Прошли годы, взаимные обиды только копились. Сначала умер младший, Георгий, оставив дочерей сиротами. Через пять лет – наш отец. Он долго болел, а невестка с племянницами даже ни разу навестить не соизволили.

– Лера, это их дело. Бог им судья.

– Ну да ладно. Я снова отвлеклась, похоже. – Женщина отвернулась. И мне показалось, что торопливо вытерла слезу, сверкнувшую в уголке глаза.

– Может, семейная легенда не совсем правдива? Может, никакого клада не было вовсе? – поинтересовалась я, чтобы дать Валерии время прийти в себя и заполнить повисшую паузу.

– Был, вернее, есть! – горячо воскликнула женщина. – Подростком я сама десятки видела. У бабушки пара штук оставалась. Вот я и уговорила их показать, очень любопытство разбирало. Старинные монеты, царской чеканки, да еще из драгоценного металла. Честно говоря, я была разочарована. Мое бурное воображение рисовало нечто более крупного размера. И после смерти бабушки одна монета осталась, я это точно знаю. Родственнички ее зажали, вроде как на памятник. А потом на него мы все вместе скидывались, а Светка монету продала и себе тряпок накупила.

– Лера, сейчас не стоит об этом.

– Ты права, не стоит. Тем более что я добралась до самого важного. Теперь мы знаем совершенно точно, что клад есть! – Валерия сделала многозначительную паузу, потом продолжила: – Накануне смерти бабушка отдала мне несколько вещей, вроде как на память. Хрустальную вазу для конфет в виде ладьи. Знаете, такие были в моде годах в восьмидесятых примерно. Уродская вещица, но я ее в шкаф поставила, и выбросить рука никогда не поднимется. Костюм плотной твидовой ткани: юбка с жакетом, платье из панбархата, куртка и прочая ерунда, практического применения не имеющая. Я считала единственной ценностью среди этих вещей платье. Такую ткань давно не делают, я его очень берегу. И несмотря на крой, сто лет назад вышедший из моды, даже надевала пару раз. В общем, за вещами я слежу, регулярно освежаю, проветриваю. Недавно убирала в шкафу и, решив примерить пиджак, нашла документ, аккуратно зашитый под подкладку. Вот, смотрите сами!

Валерия порылась в объемной сумке и достала тонкую папку с листком пожелтевшей от времени бумаги, аккуратно вложенным в прозрачный файл.

– Читайте!

Чернила слегка выцвели от времени или изначально были не очень высокого качества. Документ датировался осенью 1927 года и гласил: «Я, купец второй гильдии Замковой Трофим Захарович, завещаю все свои деньги дочерям Валентине и Марии или их прямым потомкам. Велю распоряжаться мудро, осторожно, тратить медленно, чтобы неприятности не навлечь. Прятать надежно и никому об этом не болтать, даже своим вторым половинам. Уповаю на Господа и надеюсь, что когда-нибудь в России наступит время, когда оборотистому купцу или мастеровому человеку не придется оправдываться ни перед кем за удачу в делах, умение и труд тяжкий, прибылью вознагражденные. Не придется бояться непрерывно ареста темной ночью. Черного глаза недругов или доноса людского. Не бояться, что все нажитое годами отберут в один миг и пустят по миру побираться. За себя Бога не прошу давно. Об одном его молю неустанно, чтобы если не я, то хоть внуки или правнуки могли воспользоваться нажитым капиталом во благо семьи и преумножение доходов». Подпись, дата, сильно выцветшая печать прилагались, как и положено по всем правилам.

– Ну, Женя, что скажете? – нетерпеливо воскликнула Валерия, заметив, что я закончила чтение и уже просто рассматриваю документ.

– Это можно считать официальным завещанием. Правда, подобные документы полагалось заверять у юриста или с помощью двух специально приглашенных для этого свидетелей, которые сами наследниками не являются. Но очевидно, что ваш прадед был вынужден хранить в секрете само существование денег. И если возникнут вопросы, этот момент можно легко решить. Вы ведь нашли бумагу в вещах бабушки, которые она подарила лично.

– Да, она хотела, чтобы это нашла именно я! Понимаете?!

– Наверное, так и есть. Экспертизу не проводили? Бумага гербовая, по виду старинная, но на всякий случай можно сделать анализ и ее, и чернил.

– Проведем обязательно, если кто-то оспаривать станет или сомнения выдвигать! Вы мне скажите одно: завещание доказывает, что клад есть?!!

– Без сомнения, доказывает, что он существовал. По крайней мере, в 1927 году. Правда, этот документ не несет в себе информации, необходимой для поиска клада. Где он находится, по-прежнему не ясно. И еще, вы должны понимать, что нет никакой гарантии, что клад по-прежнему там, где его спрятала ваша бабушка.

– Она закопала его на территории своего двора. И я знаю место! – сверкая глазами, неожиданно заявила Валерия.

– Правда?!

– Да! Вернее, догадываюсь, но это не суть важно. Как самая старшая из детей в семье я больше всех знаю о кладе. Много общалась с бабушкой Валей, любила слушать рассказы о былых временах, родне. Знаю, какую постройку когда возводили. Примерно, конечно, но все же.

– Валерия, почему же вы раньше молчали?

– Женя, давайте сразу перейдем на «ты», так будет проще.

– Конечно, хорошо.

– Понимаешь, в какой-то момент я сама стала сомневаться в существовании клада. Его ведь и дядя искал, и отец.

– Светка еще, – неподражаемым тоном добавила Нина.

– Да. У них были свои соображения и резоны. Например, «невестушка» тщательно собирала сведения о нашей родне. Соседей расспрашивала, тех, кто постарше был и Трофима Захаровича застал, разумеется. Вроде как историей семьи интересовалась, гадина корыстолюбивая. В общем, все искали и не нашли ничего. Сомнения и зародились. А теперь, когда я догадываюсь, где клад, ничего никому не скажу. Не доверяю сестрам двоюродным, а Светке особенно.

– Э-э, я так понимаю, вы невестку сильно недолюбливаете?

– Если вежливо говорить, то да! Ее семейное прозвище – «Акула белая, особо опасная». Когда увидишь и немного пообщаешься, поймешь почему. Это она виновата, что дядя с отцом разругались после смерти бабушки. Сначала нас от дома потихоньку отвадила. Потом подбила дядю отца обмануть, не отдавать брату часть усадьбы, наследства общего. Девчонок против нас настраивает, гадости говорит постоянно. Врет так часто и виртуозно, что сама начинает в свою ложь верить!

– А еще мы подозреваем, что Светка виновата в смерти дяди, – ввернула Нина и снова замолчала как ни в чем не бывало.

– То есть как? – не поняла я.

– Доказательств у нас, конечно, нет никаких. Только подозрения. После смерти бабушки дядя выпивать стал, при поддержке невестушки, разумеется. Она сама любительница застолий и горячительных напитков, да покрепче. Это все как-то быстро переросло в норму, потом усугубилось. А в один из дней дядя отравился неизвестно чем, стал болеть и умер. Врачи сказали, что печень не справилась с токсином. Но криминального ничего не усмотрели. Мало ли алкоголиков травится паленой водкой?! До женитьбы на Светке, до смерти бабушки он таким не был. Выпьет пару рюмок на редком празднике семейном и веселится, шутит, всех развлекает. Душа компании, умный, обаятельный, красивый. Им все мои подружки восхищались, а я дядю просто обожала. Нина это плохо помнит, я в нашей семье старшая. – Валерия, не сдержавшись, всхлипнула, закрыв лицо руками.

– Я тоже очень дядю любила.

– Прости, Нина, конечно, любила. Но я опять отвлеклась. Все это мы рассказываем тебе, Женя, чтобы не возникло недопонимания между нами. Мы с сестрой обычные, нормальные люди, приступами немотивированной злобы или паранойи не страдаем. Но Светке категорически не доверяем.

– Как и Ольге с Катей.

– Да. Но только потому, что Светка воспитывает их последние несколько лет единолично. Девочки находятся под полным контролем и влиянием матери.

– Понимаю. Ситуация внутри вашей семьи сложная. И решать ее можно по-разному. Только до сих пор не ясна лично моя задача. Расследования смерти дяди, вы, видимо, проводить не собираетесь. С поиском клада, похоже, сами справитесь. Зачем тогда нужны услуги телохранителя?

– Для охраны, разумеется. Еще нам требуется грамотный тактичный переговорщик. Который при случае за словом в карман не полезет. Но если необходимо, сгладит конфликт. А если надо, сумеет дать отпор физически любому. В общем, ты, Женя, вполне подходишь.

– Да. Мы справки наводили.

– И Валентина тебя хвалит. И в историю подводных течений, проходящих внутри нашей семейки, ты уже почти вникла. Сумма твоего гонорара вполне приемлемая. Я бизнесом занимаюсь много лет, торговым. Дела идут, конечно, не столь успешно, как у подруги Валентины, – Валерия повела рукой, жестом предлагая оценить роскошную обстановку гостиной, – но на безбедную жизнь хватает. И потом, мы с сестрой вдвоем счет оплатим.

– Мой муж известный адвокат. И тоже прилично зарабатывает, – ввернула Нина, – а я тружусь главным бухгалтером в частной фирме.

Интересно, как они себе это представляют, тем временем думала я. Специалист экстра-класса, прошедший суровую боевую школу; диверсант, подрывник, снайпер, виртуозно владеющий основами рукопашного боя и восточными единоборствами, разрабатывавший и проводивший операции, которые многие специалисты сочли бы невыполнимыми, осуществлявший опасные рейды в разные точки мира, ведет борьбу со сварливой жадной теткой, любительницей выпить, ее юной дочерью и девочкой-подростком. Внимание: во время кухонной драки последних двух не покалечить. Ибо они – сестры заказчиц. Феерично! А ведь внутренний голос мне намекал: «Езжай, Женя, домой».

Я уже прикидывала, как бы тактичнее донести сию здравую мысль до сознания сестер, когда Валерия добавила: