Текст книги "Виноградная дорога"

Глава 2

Купив в алкомаркете бутылку коньяка, я вышла из магазина, села в машину и позвонила Володьке Кирьянову.

– Привет! Спешу выполнить свое обещание, – произнесла я на одном дыхании.

– Какое? – непонимающе уточнил мой приятель, полковник полиции.

– Владимир Сергеевич, ты что забыл? Я обещала презентовать тебе «Хеннесси», когда закончу расследование. Без тебя я так быстро не вышла бы на шантажиста. Так вот, вчера была поставлена последняя точка, а сегодня…

– Ты взялась за новое дело, а посему будешь звонить мне по десять раз на дню, чтобы пробить по базе данных новых фигурантов, – предположил Киря.

– Нет, новых заказов мне пока не поступало, и это хорошо. Я могу позволить себе взять небольшой отпуск, поскольку последний клиент оказался не жадным, что я от него, признаюсь тебе, никак не ожидала. Короче, я обещала тебе коньяк. Когда и где мне его передать?

– Смотри-ка, не забыла! Лады, привози свой презент прямо сейчас. Не знаю, как потом день сложится, но пока я на месте. Жду! – Володька отключил связь.

Минут через пятнадцать я сидела в кабинете Кирьянова. Мы перебрасывались с ним дружескими шутками. Потом ему принесли распечатку чьей-то фотографии, я из любопытства взглянула на нее и не поверила своим глазам. В последнее время крайнее удивление стало посещать меня слишком часто, и это было не к добру.

– Что он натворил? – спросила я, старательно делая вид, будто это всего лишь дежурная фраза для поддержания дальнейшего разговора.

– Зарезал жену своего благодетеля, – Киря забрал у меня листок и уточнил: – Так, значит, ты не стала смотреть ту видеозапись? Или все-таки посмотрела?

– Только прелюдию.

– Ясно. – Владимир Сергеевич выдержал небольшую паузу, потом спросил: – Таня, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Да точно, я не смотрела тот файл целиком! Оно мне надо?

– Я не про старое дело спрашиваю. Мне показалось, ты узнала этого человека, – Владимир Сергеевич ткнул пальцем в ориентировку.

– Тебе показалось.

– Возможно. Ладно, Таня, ты извини, мне надо набросать план мероприятий по поиску Аясова. Представляешь, бомж спас собаку самого Бусыгина, – Киря поднял глаза к потолку, демонстрируя, насколько велик статус этого человека, – та в люк провалилась, ногу сломала. Федор Петрович в знак благодарности приютил у себя в загородном доме этого бомжа, одел-обул его, а тот попытался изнасиловать супругу Федора Петровича. Виктория стала сопротивляться, и он ударил ее ножом в печень. Я думаю, надо дать объявление в СМИ. Бусыгин объявил вознаграждение за поимку Аясова. Такая мотивация работает безотказно, всегда найдется тот, кто за три сребреника продаст душу дьяволу. Ты со мной согласна?

– Не совсем. Что-то в твоей версии не вяжется. Один и тот же человек сначала спасает собаку, а потом кидается с ножом на женщину.

– И не такое бывает! Тебе ли, Таня, этого не знать! Да, решено! Покажем фотографию по телевизору, конечно, будет много ложных звонков, но мы их отсеем, – Кирьянов уткнулся глазами в раскрытую папку.

– Раз у тебя много работы, я пойду.

– Да, спасибо за презент. У меня как раз сейф опустел, работа нервная, стресс часто приходится снимать. Теперь вот есть чем. Ты звони, если что… – сказал полковник, не отрывая взгляда от бумаг. Когда я была уже около двери, он крикнул мне вдогонку: – Может, тебе ксерокопию фотографии убийцы сделать?

– Зачем? Маловероятно, что я его где-нибудь встречу.

– А ты сама поискать этого душегуба не хочешь? Вознаграждение не маленькое – три миллиона.

– Владимир Сергеевич, я частный детектив, а не охотник за головами.

– Знаю-знаю, у тебя принципы. Это я так спросил, на всякий случай.

– Пока, – бросила я на прощание, закрыв за собой дверь.

Час от часу не легче! Едва я свыклась с мыслью, что Венчик Аякс уже не бомж, а сенсей одного из самых состоятельных тарасовчан и, возможно, по совместительству агент под прикрытием, как снова происходит смена его статуса. Теперь он подозреваемый номер один в убийстве жены своего благодетеля. Однако последнее не отметает предположение о том, что он внедренный сотрудник какой-то спецслужбы. Может, Бусыгина его раскрыла? Или целью Аякса была именно она? Последняя мысль заставила меня поежиться от внутреннего холода. Я доверяла этому человеку больше, чем себе. Он казался мне совершенно неспособным на злой, агрессивный поступок. У меня создалось устойчивое впечатление, что Венчик выше жизненный суеты, которая заставляет людей добиваться желаемого любой ценой, но, похоже, я ошибалась.

Кирьянов был прав – если показать по телевидению фотографию убийцы и сопроводить ее сообщением о вознаграждении, обещанном за поимку преступника, полиции можно больше ничего не делать. Горожане станут вглядываться в лица всех встречных-поперечных, а доморощенные охотники за головами бросятся наперегонки друг с другом в битву за три обещанных миллиона.

Наверное, я смогла бы найти Венчика быстрее их всех, но не собиралась этого делать. Хотя бы из-за того, что этот человек много раз мне помогал с расследованиями, а платы за свои услуги не брал. Те бургеры, которые мы уплетали с ним на кухне заброшенного дома, случайно оброненная там же купюра, одежда из секонд-хенда, выполняющая роль реквизита, – все это не в счет. Мне стало неловко, когда я представила себе, как на мои попытки накормить и приодеть реагировал человек, вовсе не являющийся нищим и бездомным.

Наверняка он считал их жалкими подачками и вынужденно принимал мои дары, лишь бы я его не рассекретила. Возможно, Венчик периодически выходил из образа лица без определенного места жительства, надевал нормальную одежду, до отвала ел и пил в ресторанах, встречался с женщинами.

Скорее всего, так и было, недаром вчера ничто не выдавало в Вениамине человека, который еще совсем недавно бомжевал. Странно, что Бусыгин не заметил, как быстро его сенсей, вытащенный из трущоб, приобщился к светскому образу жизни. Может, его супруга первой заподозрила неладное, за то и поплатилась жизнью?

«Все, хватит думать о Венчике! – одернула я себя. – Надо отдыхать по полной, пока не объявился новый заказчик».

Обычно между расследованиями я предавалась сумасшедшему шопингу и расслаблялась в SPA-салонах. В этот раз сработал сдерживающий фактор в виде синяка на скуле. Как я ни старалась его маскировать косметикой и прикрывать волосами, он все равно предательски обнаруживал себя.

Мне совершенно не хотелось придумывать какие-то нелепые истории, объясняющие его происхождение, и уж тем более раскрывать истинные обстоятельства произошедшего. Надо было просто немного подождать. Синяк в любом случае пройдет, тем более, для ускорения этого процесса я мазала его чудодейственным бальзамом по нескольку раз на дню.

Еще двое-трое суток, и тогда можно будет свободно посещать людные места, не боясь нарваться на жалостливый взгляд или неудобный вопрос.

Припарковав машину около дома, я зашла в подъезд, поднялась на лифте на свой этаж, подошла к двери и, почувствовав в воздухе едва уловимый знакомый запах, сказала:

– Здравствуй, Венчик! Выходи! Хватит прятаться за углом!

– Как ты догадалась, что я здесь? – спросил Аясов, вышедший из своего укрытия и остановившийся за моей спиной.

– Ты не поверишь, но по запаху, – честно призналась я. Открыв квартиру, я распахнула дверь, приглашая гостя зайти.

– Это – изюм, – сказал Вениамин, вынимая из кармана пакетик с сухофруктами. – Он моя слабость.

Я несколько раз видела раньше, что Аякс жевал изюм, но не придавала этому особого значения. Оказывается, аромат сушеного винограда стал прочно ассоциироваться в моей голове с Венчиком. Стоило мне почувствовать этот запах, как подсознание выдало – Аясов рядом.

– Заходи, – я произнесла вслух свое приглашение, потому что нежданный гость не спешил переступать порог моей квартиры.

– Таня, я должен тебе кое в чем признаться…

– Дома признаешься, – я втянула Венчика в свою прихожую, потому что услышала, как открывается соседняя дверь.

Он уже был несколько раз у меня в гостях – приносил информацию, которую я просила раздобыть для моих расследований. Было заметно, что чувствовал себя здесь Аякс тогда очень неуютно. Казалось, что он боялся осквернить своим потрепанным внешним видом мое благоустроенное жилище. Сегодня, несмотря на кардинальную смену имиджа в лучшую сторону, Венчик был так же нерешителен, как и прежде. Потоптавшись у двери, он вдруг сказал:

– Зря я сюда пришел. Мне лучше уйти. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы у тебя, Таня, возникли из-за меня проблемы.

– Нет, ты никуда не пойдешь! – тоном, не терпящим возражений, заявила я. – Проходи и рассказывай, что случилось?!

Венчик еще немного потоптался у порога, затем разулся и прошел в комнату.

– Даже не знаю, с чего начать, – замялся он.

– Ты пока подумай, а я сварю кофе, – я решила предоставить Венчику тайм-аут, давая возможность морально подготовиться к откровенному разговору.

Через несколько минут, когда я только перемолола зерна арабики, он зашел на кухню и выдал мне то, что считал самым главным:

– Таня, меня подозревают в убийстве, но я тут ни при чем. Мне бы отсидеться у тебя до вечера. Как только стемнеет, я сразу уйду.

– А тебе есть куда идти? – уточнила я.

– Заброшенных мест в Тарасове много, первое время перекантуюсь в одном из них, а потом переберусь в другой город.

– И это все, что ты мне хотел сказать? – спросила я, не скрывая своего разочарования.

– Если честно, то не все. Я хотел попросить тебя, чтобы ты нашла того, кто убил Вику, но ты, наверное, сейчас занята другим расследованием, – заключил Аясов, вероятно, разглядев вблизи припудренный синяк на моем лице. Немного помявшись, он достал из кармана несколько купюр и положил их на стол: – Правда, денег у меня с собой немного.

– Во-первых, я сейчас свободна. Вчера закончила расследование. Во-вторых, ты мне столько раз помогал, что я просто обязана отплатить тебе тем же. Убери деньги, они тебе сейчас нужнее.

– Это расследование, если ты за него все-таки возьмешься, ничем не отличается от других. Я знаю, что ты не работаешь бесплатно, так возьми, пожалуйста, эти деньги в качестве аванса, я потом найду еще. Для меня это важно.

– Ладно, считай, что мы договорились. Я возьмусь за это расследование, но при одном условии – ты мне расскажешь все-все-все, – я красноречиво оглядела своего гостя с головы до ног.

– Понимаю, я теперь выгляжу не так, как обычно. Но так уж вышло, – Венчик смущенно улыбнулся. – Я постараюсь все тебе, Таня, объяснить.

– Уж будь добр, – сказала я, разливая кофе по чашкам.

Мы сели за стол. С этой самой минуты Аякс перешел в новое качество, став моим клиентом. Сделав глоток обжигающего напитка, я отметила про себя, что он получился горьковатым. Все-таки приготовление кофе – это священный ритуал, и стоит только во время него отвлечься на посторонние дела, как это сразу отразится на результате, причем не в лучшую сторону.

Венчик пригубил кофе и стал рассказывать о том, как он спас щенка русской сторожевой, угодившего в канализационный люк. Я сознательно не стала предупреждать его, что мне уже кое о чем известно. Мой расчет был на то, что Аясов начнет свой рассказ с более ранних событий, тех, из-за которых он оказался на улице без средств к существованию. Мои надежды не оправдались. Отправной точкой повествования стало спасение породистого пса, принадлежащего «очень хорошему человеку». Именно так Венчик охарактеризовал Бусыгина. Он назвал его не владельцем строительной корпорации, не бизнесменом, не состоятельным человеком, а «очень хорошим».

– Он знает, зачем ему дана ложка с длинной ручкой, – загадочно произнес Аякс и, выдержав небольшую паузу, стал по своему обыкновению рассказывать притчу: – Один человек упал с лошади, ударился головой о камень, его душа вознеслась на небеса, но там к его появлению не были готовы. Ангелы с чертями разругались между собой, не зная, куда отправить новопреставленного – в ад или в рай. После длительных споров было решено дать ему возможность самому решать, что ближе. Для начала испытуемого привели в ад. То, что он увидел, никак не вязалось с его представлением об этом месте. Вместо котлов, в которых, как ему казалось, должны вариться грешники, наш тестируемый увидел длинный стол, уставленный различными кушаньями. По обеим сторонам того стола сидели грешники, лица которых были перекошены от непосильных мученических страданий. Приблизившись к ним, новопреставленный понял, в чем дело. У каждого грешника в руке была ложка с длиннющей ручкой. Они все зачерпывали своей ложкой вкусную еду, но до рта донести не могли – промахивались.

– Но ведь можно… – я решила вставить свою ремарку, но Венчик сделал мне жест рукой, и я замолчала.

– После этого его привели в рай. Он с порога увидел похожую картину, с той лишь разницей, что лица у всех сидящих за столом были довольные и счастливые. Подойдя ближе, наш испытуемый увидел, что каждый праведник зачерпывает своей ложкой с такой же длинной ручкой, как и у грешников, еду, но в отличие от них даже не пытается подносить ее к своему рту, а кормит своего соседа по столу. В итоге все сыты и довольны.

Именно это я и хотела сказать, но Аякс не стал меня слушать.

– И какой же он сделал выбор? – спросила я для поддержания разговора.

– Ему не пришлось его делать. Мимо всадника, лежащего на земле, проезжал экипаж, в котором был лекарь. Тот его реанимировал. Федор обмолвился, что несколько лет назад у него была очень серьезная травма головы, и как следствие – клиническая смерть. Почти неделю он пробыл в коме, а потом пришел в себя в больнице. Уж не знаю, видел ли он что там, – Венчик поднял глаза к потолку, – когда душа временно покинула его тело. Об этом Федор мне не рассказывал, лишь заметил, что после того случая он многое переосмыслил в своей жизни. После этого его бизнес пошел в гору.

Я впервые слышала от Аякса эту притчу, возможно, он сам ее недавно придумал, познакомившись поближе с Бусыгиным. Выходило, что Федор Петрович и есть тот праведник, который кормит ближних со своей ложки, а Венчику было совсем не зазорно сидеть рядом с ним и открывать свой рот. Когда же я пыталась накормить его, он отнекивался и брыкался, потом все-таки соглашался. Только про меня Аясов не говорил, что я знаю, зачем мне нужна ложка с длинной ручкой.

– Поучительная история, – высказалась я, чтобы заполнить затянувшуюся паузу.

– Знаешь, Таня, если мне кто-то сказал бы, как изменится моя жизнь после знакомства с Федором, я бы не поверил. Но это случилось. Я пообщался с ним и понял, что нужен ему. Еще год-два, и среда, в которой он вынужден обитать, могла бы разучить его правильно пользоваться длинной ложкой. Федор тоже осознал это и сказал мне: «Вениамин, мы нужны друг другу. Этот дом скоро начнут разбирать. Из Москвы пришел ответ, что хозяйка последней неосвобожденной квартиры преставилась. С ее наследниками вопрос улажен. Неужели ты хочешь еще одну зиму мыкаться по чердакам и подвалам? У меня в Князево большой дом, половина его пустует, выберешь любую понравившуюся комнату, а если хочешь, можешь и друзей своих забрать. Крыша и койки для всех найдутся, и работа, если они захотят работать. А тебя я прошу быть моим, – Аякс немного помедлил, – консультантом». Федор говорил об этом без всякой жалости, без высокомерия, я просто не мог отказаться от его предложения. Еще меня подкупило то, что он не меня одного к себе звал, но и тех, с кем я в последнее время жил бок о бок. Я чувствовал, Федор не обманет, были только сомнения насчет его жены, но и она оказалась очень милой женщиной, чем-то на тебя, Таня, похожей.

– Еще кофе? – спросила я, не зная, как отреагировать на последнее замечание Венчика относительно того, что Виктория была похожа на меня. По версии полиции он пытался ее изнасиловать, но получив отпор, пустил в ход острый кухонный нож.

– Нет, спасибо, – мотнул он головой из стороны в сторону. – Ума не приложу, кто ее мог убить. Она ладила со всеми – с прислугой, соседями, партнерами мужа. Гвидон к ней был очень привязан, это тот щенок, которого мне посчастливилось найти, а она – к нему.

– Как же случилось, что пес пропал и угодил в колодец, причем не в Князево, а на другом конце Тарасова?

– Вика поехала в город за покупками, взяла с собой Гвидона. На обратном пути она заехала за братом, тот и упустил щенка. Вика забежала еще в один магазин, а Костик стал выгуливать пса. Гвидон погнался за кошкой, Костик не смог его удержать, выронил поводок.

– Ясно, – кивнула я, удовлетворившись таким объяснением. – Насколько я понимаю, тебе на новом месте понравилось?

– Не все, были некоторые обстоятельства, с которыми мне пришлось мириться. Представляешь, Федор решил показать меня врачам! – Венчик поморщился, будто речь шла о чем-то унизительном. – Я отказался пойти в поликлинику, и тогда врачи стали приезжать на дом. Нашли они у меня какие-то болячки… А у кого их нет? Вот у самого Федора гастрит – болезнь всех ответственных людей. Лечи желудок – не лечи, все без толку, надо менять свое мировоззрение. Я так ему и сказал, что нельзя принимать на себя ответственность за просчеты других, надо либо создавать условия для самосовершенствования подчиненных, либо прощаться с ними. Федор не сразу, но все-таки поверил мне. Я предупреждал его, что не имеет никакого смысла капать мне в глаза капли, потому что они не помогут. Эта проблема пришла ко мне из прошлой жизни. Вероятно, я не умел прощать и справляться с обидами, мною одолевало сильное нежелание кого-то или что-то видеть. Чтобы справиться с этой проблемой, мне надо искренне захотеть открыто взглянуть на это, но я не могу, потому что ничего не помню.

– Да, я читала, что у каждой болезни есть своя психическая подоплека. Венчик, а ты откуда знаешь об этом?

– Это одно из тех немногих знаний, которые остались при мне, – явно поскромничал Венчик, который был ходячим сборником притч. – Для тебя, Таня, это не ново. А вот Федор отнесся к такой причинно-следственной связи с недоверием.

– Я его отчасти понимаю…

– Он поручил Вике контролировать, чтобы я закапывал в глаза лекарство по три раза на дню. Мне от этих капель только хуже было – никакой четкости в глазах, все расплывалось. Хорошо, что Вика не очень дотошно за этим следила, – Аякс таинственно улыбнулся.

Как мне ни было интересно, закапывал ли он вчера в глаза капли и не оттого ли не узнал меня в ресторане, или всего лишь сделал вид, что не узнал, я не стала спрашивать об этом. Были вопросы поважнее.

– Венчик, почему подозрения в убийстве Виктории пали именно на тебя?

– Потому что сегодня утром, примерно через полчаса после того, как мы сидели за одним столом за завтраком, я нашел ее мертвой в столовой. Она лежала там на полу, лицом вниз. Увидев Вику, я решил, что она упала в обморок, наклонился, повернул ее и увидел нож, торчащий из живота. По-моему, я инстинктивно дотронулся до рукоятки. Не успел я толком что-то сообразить, как за моей спиной раздался крик Лизоньки, домработницы. Она застала меня над телом хозяйки, подняла шум. Я понял: никто не поверит, что это не моих рук дело, и сбежал. Наверное, меня уже ищут.

– Скорее всего, – кивнула я. – Больше того, я думаю, что у каждого постового в кармане лежит распечатка твоей фотографии.

– Откуда ей взяться? – искренне удивился Аясов. – Меня никто не фотографировал.

– Наверняка в доме было видеонаблюдение.

– Было, – подтвердил Вениамин.

– Я знаю, как полиция поступает в таких случаях. Она просматривает записи, находит удачный кадр, такой, чтобы лицо было в анфас и как можно ближе к камере, и распечатывает его. (Мне пришлось утаить, что я уже видела подобный скриншот в кабинете Кирьянова. Сразу не призналась, что в курсе, почему он сюда пришел, не следовало это делать и теперь.) – Будем надеяться, что настоящий убийца тоже попал в фокус видеокамеры. Венчик, ты должен вспомнить и назвать мне всех, кто на тот момент был в доме и где приблизительно находился. Сможешь?

– Постараюсь, – Аякс задумался. – В тот день Федор уехал из дома рано, часа за полтора до произошедшего. Его за завтраком с нами не было. Охранники к тому времени уже сменились. Вся прислуга была на месте. В одном я уверен: Соня – это повариха, точно не могла убить Вику. Сразу после завтрака мы с Сонюшкой вместе вышли из столовой. Нам было по пути, я пошел к себе через сад, а она – в теплицу. Мне было видно из окна, что она все время находилась там. Потом я вспомнил, что не взял изюм, и решил вернуться за ним. Соня все еще собирала овощи.

– Давай вернемся немного назад. Скажи, вы с Соней последние выходили из столовой после завтрака?

– Нет, Вика там оставалась. Она делает… делала, – поправился Венчик, – такие замечательные поделки из скрученных бумажных полосок. Как я понял, она накануне закончила очередную работу и раздумывала, куда бы повесить панно. На нем были изображены яблоки.

– Ясно, сюжет вполне подходящий для столовой. А кроме нее еще кто-то оставался там?

– Нет. Лиза, домработница, завтракает дома, обедает и ужинает у Бусыгиных. Ночует она дома, у нее «Матиз», такой же красный, как и твой «Ситроен». На нем она и приезжает в Князево из Тарасова. А вот Соня живет там. Она сама из райцентра, приехала в Тарасов на заработки – нашла по объявлению работу на стройке, но в отделе кадров узнали, что у нее диплом кулинарного колледжа, и предложили поработать по специальности. Это еще два года назад было. А вот Лиза, насколько мне известно, не очень давно у Бусыгиных работает, может, месяца три-четыре. Иногда она по Сониному заказу продукты в гипермаркете покупает и привозит на своей машине. В этом случае она немного задерживается, но в тот день она приехала к восьми. Пока мы были в столовой, Соня убиралась на втором этаже. Охранники в дом редко заходят, если только Федор кого-то из них позовет. У них есть небольшой домик у ворот, там они и сидят – в компьютер глядят. Иногда по периметру участка проходят.

– Сколько охранников в смене?

– Двое, но к дому только один приставлен, второй постоянно при Федоре, он совмещает обязанности водителя и телохранителя. Если Бусыгин дома, то его телохранитель сидит там же, у ворот. Сонечка им еду туда – носит.

– Еще прислуга есть?

– На постоянной основе – нет. Но Бусыгины иногда нанимают работников для какого-то конкретного дела. При мне бассейн чистили, проводку чинили… Вспомнил! Костик, Викин брат, скорее всего, был в доме. Он иногда ночует у Бусыгиных, вот как раз в ту ночь Константин был в Князево. Общаясь с ним вечером, я понял, что он никуда уезжать не собирается, но за завтраком его не было. Впрочем, это совсем неудивительно. Костик обычно поздно встает. Да, вот еще что! Когда я перелазил через забор, то сверху увидел около ворот машину Ксении, Викиной подруги. Возможно, она приехала, когда та была уже мертва. А может, и раньше. Пожалуй, это все.

– Венчик, а ты сам как думаешь, кто мог убить Вику и за что? – поинтересовалась я, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Не знаю. Если бы мне сказали, что Викторию убили, я бы в это не поверил. Ее все любили, она общалась с прислугой на равных, в бизнес мужа не лезла, как и в дела службы безопасности. С соседями ладила, брату помогала. Вот ее подружка могла прикрикнуть на домработницу, пристыдить Костика за то, что тот пьет и не работает. Меня она побаивалась, поэтому в лицо ничего не высказывала. Я слышал, как Вика не раз говорила ей: «Ксюша, ты слишком строга к людям, будь проще».

– Значит, брат убитой – нигде не работающий алкоголик, который живет за счет Бусыгиных, – сделав вслух такой вывод, я запоздало поняла, что мои слова могли задеть Аясова, ведь он тоже не работал и по существу последний месяц находился на иждивении у Федора. Однако Венчик пропустил мое замечание мимо ушей – он со всей невозмутимостью жевал изюм, по ягодке доставая его из своего пакетика и отправляя в рот.

– У меня появилась версия, – сказал он, убрав пакет с остатками сухофруктов в карман. – Как-то я подслушал разговор Сонечки с Лизонькой о том, что Ксения неровно дышит к Федору, а Вика настолько наивна, что ни о чем не догадывается. Таня, а что, если Ксения решила устранить соперницу?

– Вполне возможно. А что ты скажешь о Костике? Что он за человек?

– Свободный художник, рисует картины, продает, иногда очень выгодно. Но вдохновение к нему приходит не часто. После нашего первого знакомства он нарисовал меня в образе старца, бредущего по пустыне. Мне понравилось. Нет, не мой портрет, там даже лица толком не видно было, а сама идея. Константин меня еще очень мало знал, мы с ним всего один раз по душам разговаривали. Однако он смог точно передать то, что я сам не знаю, откуда иду, но получаю удовольствие от каждого шага.

– Ты действительно не знаешь, откуда идешь? – спросила я, предполагая, что услышу очередную притчу.

– Разве я не рассказывал тебе, Таня, что до определенного момента своей жизни ничего не помню о себе? – уточнил Аякс.

– Нет.

– Однажды я проснулся в парке на скамейке и понял, что вся моя жизнь – это книга с чистыми страницами. Я знал, что этот город называется Тарасов, что стоит он на Волге, а напротив него другой город – Покровск. Мне несложно было найти дорогу из горпарка до железнодорожного вокзала или Крытого рынка. Но я абсолютно не представлял себе, где мой дом, есть ли у меня семья, – несмотря на красноречивые паузы и тон заправского сказителя, я поняла, что слышу в этот раз из уст Венчика не притчу, а быль.

– Но ты же показывал мне свой паспорт, – вспомнила я. – Он при тебе был, когда ты проснулся?

– Нет. Я не знал, куда мне идти, поэтому ночевал, где придется. Однажды я попал в полицию за то, что ночевал в парке на скамейке. В отделении я не смог назвать свое имя, просто не помнил его, но мне не поверили. Почти сутки я просидел в обезьяннике, потом мне вручили мой паспорт с назиданием больше не терять его и выпроводили восвояси.

– Погоди, а паспорт был именно в том отделении полиции, в которое тебя доставили?

– Нет. Как я понял, еще раньше кто-то нашел его и отдал участковому по месту моей прописки. Задержали меня в другом районе, проверили, так сказать, мою личность и обнаружили, что я похож на человека, чья фотография была в найденном паспорте. Открыл я ту книжицу, посмотрел на фото, прочитал имя, а внутри меня ничего не екнуло. Будто не мой-то паспорт был! Вышел я с ним из отделения полиции и побрел по улице. По дороге, помню, остановился около зеркальной витрины магазина, присмотрелся к своему отражению, а потом к тому, кто из паспорта на меня глядел. Определенное сходство было. Только фамилия, имя, отчество мне ни о чем не говорили. Будто они и не мои вовсе. Это потом я мало-помалу привык к ним и стал откликаться на имя Веня, Вениамин, Венчик.

– А по месту прописки ты ходил?

– Ходил, – кивнул Аясов, – но только там дома не было, один котлован. Жители соседних домов меня не признали, как и я их. Несколько дней я приходил туда снова и снова, надеясь что-то или кого-то вспомнить, но все без толку. Потом я перестал бывать на Перспективном проспекте.

– Венчик, почему ты раньше ничего мне про это не рассказывал? Я могла бы навести справки.

– Зачем? Я понял, что моя жизнь – это дорога, и идти по ней надо только вперед. Сейчас я рассказал тебе об этом, только лишь потому, что речь зашла о Костике. Все его считают бесталанным пьяницей, но это не так. Он – гений, а гении всегда бедны. Богатство, роскошь пресыщают, не позволяя самовыражаться в творчестве. Вот Костик и спешил потратить все деньги, вырученные от продаж своих картин, на алкоголь.

– А почему тогда, оставшись без копейки, он приезжал к Бусыгиным, а не творил у себя на голодный желудок?

– Так это Вика очень переживала за брата и настаивала на том, чтобы он жил в Князево.

– То есть сестра своей чрезмерной опекой мешала Костику творить, самовыражаться. Чем это не мотив? – размышляла я вслух, но Венчику ход моих мыслей не понравился. Он покачал головой из стороны в сторону, давая мне понять, что эта версия никуда не годится.

Однако я не спешила сбрасывать ее со счетов, для меня она была равноценной с той, что родилась с подачи самого Аякса. Как бы то ни было, но появление в бусыгинском доме нового человека могло спровоцировать кого-то на убийство Виктории. Даже если бы не Венчик первым нашел ее окровавленный труп, все равно подозрение пало бы на него. Или же это он убил хозяйку? Пока Аясов ничем не выдал своей причастности к этому преступлению, но он мог быть очень хорошим актером. Работать под прикрытием без этого качества просто невозможно. Или я ошибаюсь? Может, у него действительно амнезия, по этой причине он и оказался на улице? Надо будет выяснить все про адрес, указанный в его паспорте.

– Таня, дашь мне свой мобильный? Я хочу поговорить с Федором, объяснить ему, что это не я…

– Это не слишком хорошая идея, – теперь уже я мотнула головой из стороны в сторону, – а если быть точнее, то очень плохая.

– Почему? Федор очень хороший человек, он обязательно меня выслушает и постарается понять.

– Когда я ехала домой, то слушала в машине радио. В новостях сказали, что убита жена бизнесмена Бусыгина. Он объявил серьезное вознаграждение за поимку преступника, которого сам же привел в дом. Я тогда и подумать не могла, что ты можешь быть втянут в эту историю. Даже когда я почувствовала твое присутствие в подъезде, не связала одно с другим, – беззастенчиво соврала я. – Только потом, когда ты назвал фамилию, я вспомнила об этом объявлении. Венчик, просто поверь мне на слово – тебе не надо звонить Бусыгину. Если он и станет тебя слушать, то лишь для того, чтобы полиция смогла определить по сигналу мобильного твое местонахождение.

– Зря я сюда пришел. Меня могли видеть твои соседи. Меньше всего я хотел, чтобы у тебя были из-за меня неприятности, – в очередной раз повторил Аясов. – Уже начинает смеркаться, я скоро уйду.

– Да, уйдешь, – подтвердила я, – только я сначала изменю твою внешность, а потом собственноручно отвезу тебя на свою конспиративную квартиру. Будешь безвылазно сидеть там, пока я не найду убийцу Виктории. Кое-какой запас провианта там имеется, но я буду периодически привозить тебе свежий хлеб, изюм, раз уж ты его так любишь. Кстати, там целый шкаф с книжками, так что скучать тебе не придется.

– Вот за это спасибо, – Венчик благодарственно склонил голову.

* * *

Задача сделать Аясова неузнаваемым была не из простых. За последний месяц его внешность и так претерпела серьезные изменения – торчащие в разные стороны седые волосы были аккуратно подстрижены, борода сбрита, грязная рваная одежда с чужого плеча заменена на новую, которая была Венчику впору, потому что была куплена специально для него.