Текст книги "Каменное сердце"

– Ничего я не знаю. Просто в последние дни я все время находился на людях. С утра до вечера. Я почти ни на минуту не оставался один. Поэтому практически на любое время суток у меня алиби, которое могут подтвердить несколько человек.

– Ну, для того чтобы убить человека, вовсе необязательно уходить куда-то на какое-то время. Дело в том, что Приходько убил киллер, а чтобы нанять киллера, много времени не надо. Тем более подозрительно то, что у вас есть алиби. Как будто вы знали, что вас будут в чем-то подозревать.

– Нет, ну что такое! – возмущенно всплеснул руками Бакаев. – Нет алиби – плохо. Есть алиби – еще хуже. Вас, милицию, не поймешь! Так как надо, чтобы нормально было, – иметь алиби или не иметь?

– Надо не быть причастным к подобным делам, – сурово ответила я. – А вы первый подозреваемый.

– Да почему это я первый подозреваемый?! – снова принялся возмущаться Бакаев. – Что, эта шалава больше никогда ни с кем не встречалась? Только со мной? И что, теперь всех собак решили на меня повесить?

– Нет, наверное, она встречалась не только с вами. Но только вы при всех угрожали ей смертью в случае, если она не покинет Тарасов. Было такое?

– Не было, – буркнул он.

– Было, и тому есть свидетели, вы же это знаете. Зачем все время отпираетесь?

– Какие свидетели? Ее подружки-гомики? Это свидетели?

– Да, и не только. А что вы имеете против, как вы выразились, гомиков? – я пристально посмотрела на Бакаева. Он отвел взгляд.

– Я вообще больше не буду ничего говорить. Думал, поговорю здесь с вами, и с меня снимут подозрения. А теперь, раз для вас мое алиби не годится, вызывайте в ментовку, допрашивайте. Только я приду с адвокатом.

– Да хоть с десятком адвокатов! – проговорила я и поднялась со стула. – Ну, что ж, будем считать, что мы договорились. Ждите повестку, – угрожающе сказала я и направилась к двери.

Бакаев ничего не ответил, остался в кухне. Когда я шла по коридору, я заметила на столике в прихожей хозяйскую барсетку. И не смогла удержаться от соблазна поставить на нее малюсенький «жучок», который я всегда таскаю в сумке на всякий непредвиденный случай, вроде сегодняшнего. Прикрепляя «жучок», я сделала вид, что споткнулась, чтобы оправдать свою задержку в прихожей.

Выйдя из дома, я пошла по двору к воротам. Разговор не очень удовлетворил меня. Сама не знаю, чего именно я ждала от беседы с Бакаевым, но то, что я услышала, было не то.

С одной стороны, конечно, Бакаев показал, что ему было известно, что Приходько убили. Но это мало о чем говорило. Мало ли откуда он мог узнать об этом. Тем более, как говорил Саша, об этом говорил весь город. Не знаю… Но что-то было не так с этим Бакаевым, а что именно, я никак не могла понять, и это обстоятельство выводило меня из себя.

Я отправилась домой. Хотелось есть и спать. Погода стояла хорошая, теплая, но и она не радовала меня. Скоро бабье лето закончится, наступят холода, а там и зима не за горами…

Глава 3

С самого утра я проснулась в неважном настроении. Ночью мне снились какие-то непонятные люди, то ли мужчины, то ли женщины. Я проснулась и сразу же отправилась в душ смыть с себя ощущения ночного видения. После душа я позавтракала и поехала в салон к Кудряшову. Мне хотелось поговорить с кем-нибудь об этом Бакаеве. Не понравился он мне, и все тут. Может, это, конечно, мои личные эмоции, которые ровным счетом ничего не значат, но все же надо было либо подтвердить их, либо опровергнуть.

Я приехала в салон, прошла сразу к Саше в зал, но он был занят. В кресле сидела толстая размалеванная тетка, и Саша колдовал над ее прической, хотя, на мой взгляд, какую бы форму ни придать ее волосам, ей все равно ничем нельзя было помочь.

Кудряшов кивнул мне и попросил подождать немного. Когда он намазал волосы тетки какой-то массой непонятного зеленовато-бурого оттенка и замотал голову полотенцем, подошел ко мне.

– Доброе утро, Танечка, – в прежней жеманной манере поприветствовал он меня.

– Не такое уж и доброе, – пробурчала я, чем вызвала у Саши удивление.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Да нет, просто настроение с утра неважное, – отмахнулась я. – Я вчера ездила разговаривать с Бакаевым. Он показался мне странным.

– Что-нибудь выяснили? – обеспокоенно спросил Кудряшов.

– Ничего интересного. Я к вам, собственно, приехала по делу. Я бы хотела поговорить с кем-нибудь, кто работал тогда с вами в салоне «Солнечный берег», когда и Женя работала там. Как мне найти этих людей?

– А что их искать? Они здесь. Кроме, конечно, Жени… – взгляд Кудряшова стал потухшим. – Все перешли работать сюда вместе со мной, только Женя в другой салон.

– Покажите мне кого-нибудь из них, мне нужно кое-что выяснить.

– А что именно вы хотите выяснить? – настороженно спросил Саша. – Я сам могу рассказать все, что вас интересует. Только вот освобожусь и поговорим, – он кивнул на уже занервничавшую в кресле даму с зелеными волосами.

– Да с вами я успею поговорить. Мне бы побеседовать с кем-нибудь еще, – настаивала я.

– Ну хорошо. Сейчас я вас отведу, – Кудряшов подошел к даме в кресле, сказал ей несколько слов, не забыв при этом пожеманничать. Потом подошел ко мне и указал на дверь. – Пойдемте.

Мы вышли из зала в узкий коридор, прошли по нему, потом попали в большой зал. Саша подошел к девушке, которая делала клиентке маникюр, наклонился к ней и принялся что-то говорить ей на ухо, время от времени показывая на меня. Девушка кивнула, и Саша сказал мне:

– Это Юля, она работала тогда с нами в салоне и была в хороших отношениях с Женей.

– Здравствуйте, – звонким голосом проговорила Юля. – Вы подождете или мы можем поговорить прямо сейчас?

– Я подожду, – я села на диван и принялась листать журналы, лежащие на столике.

Вскоре Юля управилась с клиенткой и подсела ко мне.

– А давайте пойдем в комнату отдыха, – предложила через минуту она. – Там мы сможем спокойно поговорить. У меня как раз сейчас окно – клиентов пока нет.

Я согласилась, и мы прошли через боковую дверь в маленькую, но очень уютно обставленную комнатку, где стояли мягкий уголок, телевизор, столик с неизменными журналами и даже имелся маленький бар с напитками. Юля налила себе прохладной кока-колы и предложила мне что-нибудь выпить. Я отказалась от алкоголя, а попросила ее налить мне какого-нибудь сока. Протянув мне стакан с апельсиновым соком, Юля устроилась рядом со мной на диване и сказала:

– Саша сказал, что вы хотели поговорить о Жене Приходько. Он работал у нас в салоне, когда мы еще работали в «Солнечном береге».

– Вы хорошо знали Женю? – спросила я, отметив про себя, что все знакомые Приходько называют его по-разному. Кто-то говорил в мужском роде, кто-то – в женском.

– Да, мы довольно близко общались. Можно даже сказать, что какое-то время мы были друзьями.

– Понятно. А вам известна та история, когда Женя встречалась с неким бандитом по фамилии Бакаев?

– Известна, – со вздохом ответила Юля. – Это было уже после операции.

– А до операции у Приходько были… – господи, как же это сказать-то? – в ужасе подумала я, – близкие друзья?

– Вы имеете в виду любовники? – подсказала мне Юля. – Были. Мужчины.

– И какие у них были с ним взаимоотношения?

– Нормальные, – пожала плечами девушка. – С кем-то Женя встречался дольше, с кем-то меньше. Женя был непостоянным, ветреным. Но всегда он со всеми расставался по-дружески. Никогда ни с кем у Жени не было никаких конфликтов. Только вот с этим ненормальным бандитом… Все говорили ему, что не надо с ним общаться, но Женя никого не слушал. Он был так рад, что наконец-то сбылась его давняя мечта, – Юля посмотрела на меня и пояснила: – Я имею в виду то, что он стал полноценной женщиной. После операции. Он всегда так мечтал об этом…

– Скажите, а что там случилось с тем бандитом?

– Ну, они встречались какое-то время. Потом, уж не знаю, кто именно, но настучал этому Бакаеву, что Женя… не совсем женщина. Ну, то есть ему рассказали всю правду, что раньше Женя был мужчиной, а потом сделал операцию. И Бакаев взбесился. Он пришел однажды к нам в салон, прямо посреди рабочего дня, когда было полно клиентов, сотрудников, и начал такое вытворять… Орал, громил все, пытался даже несколько раз ударить Женю, но у нас охрана была. Его еле удержали. А Бакаев кричал, чтобы Женя убирался из города, что дает ему времени до конца суток. А если Женя не уедет из Тарасова, то грозился лично убить его. Он кричал, что в узел завяжет его, оскорблял, вообще такого наговорил…

– Да, ужасно… – согласилась я.

– А что, это он убил Женю? – робко спросила Юлия.

– Пока нет официальной версии. Но в любом случае, если даже это сделал Бакаев, то не своими руками. Он нанял кого-то. У него есть алиби на время убийства.

– Да, он мог… – со вздохом проговорила девушка.

– Скажите, а были у Жени враги? Может, у него с кем-то не ладились отношения в последнее время?

– Да нет, что вы! – удивилась Юля. – Женя был такой добрый, такой дружелюбный. Говорю же: у него никогда ни с кем не было никаких конфликтов, не считая Бакаева. Но и с этим ведь не по его вине все произошло. Хотя… – Юля задумалась. – Вы знаете, они как-то поругались с Сашей Кудряшовым. Ну, с тем, что вас привел. Это уже давно было, с год назад, наверное… Да, как раз ровно год тому назад. А так, в общем-то, никаких конфликтов у него не было.

– Скажите, а что произошло между ними?

– Да там такая история получилась… Некрасивая, – Юля опустила глаза.

– Расскажите, это может пригодиться.

– Да я не знаю. Может, Саша будет против.

– Расскажите, это может быть важно, – настаивала я, и девушка кивнула соглашаясь.

– Тогда мы еще работали в салоне «Солнечный берег», теперь такого не существует. И Саша, и Женя были в доле. Ну, то есть был хозяин салона, а Саша с Женей имели как бы часть в деле, понимаете? А потом у них случилась какая-то разборка с их «крышей», с деньгами что-то было связано, я не знаю подробностей. Кто-то кому-то чего-то недодал, какие-то деньги, проценты или что-то еще. Ну и вот, виноватого искали-искали, но так и не нашли. Тогда эти бандиты решили прикрыть салон. И тогда Женя счел, что нашел выход из положения. Он каким-то образом свалил всю вину на Сашу. Бандиты тогда сильно избили Сашу, издевались над ним, он даже в больнице лежал. Ну а потом, когда все утряслось и Саша вышел из больницы, они сильно повздорили с Женей. Ругались на работе, я слышала, как они кричали. Саша тогда был просто не в себе, Женя все извинялся перед ним, успокаивал, говорил, мол, все же обошлось. Но Саша так разозлился на него, что едва драться не полез.

– Он угрожал ему?

– Как? – испуганно спросила Юля.

– Ну как-нибудь. Может, кричал, что убьет его или еще что-нибудь в этом роде.

– Ну, как вам сказать… Знаете, когда люди в таком состоянии, они способны наговорить столько разных вещей, пообещав сделать такое, чего никогда в жизни не сделали бы. Может, и Саша что-то такое говорил, я не помню…

– Все понятно. Спасибо, Юля. Больше вопросов у меня к вам пока нет. Если вы мне понадобитесь, я смогу найти вас здесь?

– Да, конечно, я работаю каждый день, кроме воскресенья.

Я распрощалась с Юлей и снова отправилась к Саше. Значит, он не все мне рассказал про ту ссору с Приходько. Однако круто они разобрались тогда. И вполне, возможно, Саша затаил зло на Женю и только теперь все же отомстил. И опасаясь, что старая история всплывет, заранее готовит себе алиби. Дескать, беспокоюсь за друга, даже нанял частного детектива, чтобы отыскать убийцу. А что, если он сам и грохнул Приходько? Возможно, возможно, ответила я сама себе.

Кудряшов уже закончил заниматься импозантной дамой и теперь сидел на диване, закинув ногу на ногу, и листал очередной журнал. Увидев меня, он отложил его в сторону и спросил:

– Ну как побеседовали?

– Нормально. Узнала много интересного. И о вас, Саша, между прочим, тоже.

– А что обо мне? – испуганно спросил Кудряшов.

– Кое-что из того, что вы от меня скрыли.

– Не понимаю, – захлопал глазами, словно кукла, Саша.

– Вы ведь поругались с Приходько некоторое время назад.

– Ну и что? – обиженно дернул плечами Кудряшов. – Я вам рассказывал об этом.

– А о том, что вы устроили Приходько скандал прямо на работе, после того как вышли из больницы, вы умолчали. Почему? Ведь есть свидетели, которые могут подтвердить, что вы кричали, ругались, грозились убить Евгению.

– Это Юлька вам наболтала? – поджав губы, тихо произнес Саша. – Трепло! – он обиженно отвернулся.

– Не наболтала, а предоставила оперативную информацию, – поправила я Сашу. – Так что вы, Саша, из моего клиента сами очень просто можете превратиться в главного подозреваемого. Может, вы специально хотели отвести от се – бя подозрение, пытались направить меня по ложному следу, обвинив Бакаева?

– Да нет же, нет! – закричал Кудряшов, и я увидела, как на его глазах блеснули капельки слез.

Ну, вот, только истерик нам тут не хватало, с тоской подумала я. Теперь придется ему сопли утирать.

Саша достал платок, отвернулся в сторону и принялся с шумом сморкаться. А потом, судорожно глотая воздух и перебивая сам себя, торопливо заговорил.

– Как же вы, Таня, не поймете… Женя ведь умер! – он снова почему-то заговорил о Приходько в мужском роде. – Я ведь ему все простил. Вы подозреваете меня? Но я не убивал его. Я не имею к этому абсолютно никакого отношения. И я понятия не имею, кому понадобилось убивать Женю. Нет, это Бакаев. Больше некому. Но не я! Не я! Слышите?! – Саша так орал, что в комнату заглянули две испуганные девушки.

– Все в порядке, оставьте нас! – крикнула я, повернувшись к двери.

– Да-да, все нормально, – прохлюпал Саша, снова оглушительно сморкаясь в розовый в цветочках платок.

Девушки вышли.

– Как мне доказать, что это не я сделал, – Саша посмотрел на меня заплаканными глазами, и только сейчас я заметила, что глаза у него были накрашены. Тушь грязными дорожками струилась по гладко выбритым щекам. Саша платком пытался собрать ее с лица, но только еще больше размазывал, отчего стал похож на клоуна. – Я ведь нанял вас, чтобы вы нашли убийцу. Разве это не является доказательством того, что я не убивал Женю? – сорвавшимся голосом прокричал он.

– Нет, – спокойно возразила я. – В моей практике сколько угодно случаев, когда убийца, совершив преступление, сам же нанимал меня, чтобы я расследовала его. И, знаете, я все равно докапывалась до сути, хотя преступник думал, что классно все замаскировал и что я ни за что не догадаюсь. Но, к сожалению или к счастью, все тайное рано или поздно становится явным, – я протянула Саше свой платок, потому что его розовый платочек стал совершенно ни на что не похожим. Он промок и пропитался тушью и прочей косметикой. – До свидания.

Саша, взяв из моих рук платок, растерянно посмотрел на меня и захлопал длинными ресницами.

* * *

Выйдя из салона, я решила отправиться поближе к Бакаеву, ведь в его барсетке я оставила «жучок» и теперь надо было послушать, как он там поживает. Я развернула машину и поехала к загородному дому бандюгана Коляна.

Когда я подъехала и настроила аппаратуру, оказалось, что мне повезло и Бакаев пока находится дома. В наушниках я услышала приглушенные звуки музыки. Похоже, Николая Васильевича не так уж огорчил мой визит, раз он веселится. Я прибавила громкость, хотя «жучок» у меня достаточно современный и улавливает малейшие колебания воздуха, и прислушалась.

Ничего, кроме музыки, слышно не было. Потом раздались шаркающие шаги, и я услышала звук льющейся воды. Потом музыку не стало слышно, Бакаев либо выключил ее, либо убавил громкость. Я прислушалась. Бандюган Колян собрался кому-то звонить – совсем громко раздался писк нажимаемых клавиш сотового телефона. Вслед за этим зазвучал голос:

– Але, здорово, это я, – проговорил Бакаев. – Ну, как там дела? – Он послушал отчет невидимого абонента о состоянии дел, потом сказал: – А я уже договорился. Что? Ну, не знаю, сколько… Тысяч тридцать, сорок, наверное. Или побольше… Нет, не пойдет…

Я ничего не понимала в этой абракадабре и решила, что этот разговор не относится к делу. То есть – к моему делу. Похоже, Бакаев просто сделал какой-то деловой звонок. Я сняла наушники. Что мне теперь, целый день слушать его переговоры с корешами? Посидев немного, я снова надела наушники. Телефонный разговор закончился, снова зазвучала музыка. Колян был, похоже, в таком хорошем расположении духа, что даже что-то подвывал тихонько. Слуха у Бакаева не было и в помине, и он голосил что-то не чтобы рядом с нотами, но даже и не вокруг. Я улыбнулась и сняла наушники. Слушать его телефонные базары, а тем более завывания на произвольные темы у меня не было никакого желания. Подожду немного. Может, он поедет куда.

Я решила переставить машину таким образом, чтобы мне был хорошо виден выезд из ворот дома Бакаева. Я не знала, какая у него машина, поэтому нужно было быть настороже, чтобы не пропустить Коляна, когда он соберется прокатиться по Тарасову.

Прождав часа три или даже больше, я ничего не выиграла. Колян, похоже, никуда не собирался сегодня, ему и дома было хорошо. За то время, пока я ждала, он сделал еще пару звонков приблизительно того же содержания, что и первый, и на этом все закончилось. Колян слушал музыку, периодически подпевая особенно понравившейся мелодии.

Я посидела еще немного для очистки совести, потом убрала подслушивающую аппаратуру, завела двигатель и поехала восвояси. Когда я проезжала по узкой, еще не заасфальтированной дорожке, ведущей к главному шоссе, мне навстречу попалась машина – новенькая сверкающая десятка цвета «розовый беж», за рулем которой сидела молодая девица наглого вида. Сразу стало понятно, что на дорожке нам не разъехаться. Девица принялась нагло сигналить, требуя, чтобы я пропустила ее. Я показала ей, что не смогу сдать назад, так как сразу сзади меня был поворот, но девица продолжала упрямо жать на клаксон.

Тогда я нажала на педаль газа и плавно тронулась навстречу ее новехонькой «десятке», давая этой глупой корове понять, что не намерена уступать ей дорогу, а собираюсь протаранить ее тачку, если она не уберет ее по доброй воле. Девица вытаращила глаза, видя, как я медленно, но верно двигаюсь ей навстречу. Наконец, она сообразила, что я сейчас сомну передок ее машины и принялась лихорадочно отъезжать назад. Сдав достаточно для того, чтобы мы могли нормально разъехаться, девица с пренебрежительным видом уставилась на мою поношенную и видавшую виды «девятку», а когда я проезжала мимо, презрительно хмыкнула. Вот ведь глупая курица!

Выехав на шоссе, я прибавила скорость и помчалась по почти пустой трассе в Тарасов.

* * *

Приехав домой, я позвонила Гарику Папазяну, чтобы узнать, нет ли каких новостей по делу об убийстве Приходько. Гарик был на месте и обрадовался моему звонку:

– А-а, Танечка, здравствуй, дорогая. Как дела?

– Дела, как сажа бела, – весело ответила я и спросила напрямик: – Гарик, не знаешь, нет ли чего нового по моему делу?

– Так ты за этим мне звонишь? – разочарованно проговорил Папазян. – А я-то, старый дурак, обрадовался, что наконец-то у тебя появилось время и желание пообедать в обществе твоего старого верного друга…

– Гарик, как-нибудь в следующий раз обязательно пообедаем, а пока… Ты же знаешь, когда у меня есть работа, я отдаюсь ей целиком. Ну так что там по делу, есть новости?

– Нет, – вздохнул Гарик. – Ничего. А у тебя?

– Гарик, я не выдаю профессиональных секретов, – лукаво ответила я.

– Ну, конечно, как тебе что-нибудь нужно, то Папазян выдает профессиональные секреты, а ты ничего никогда не говоришь. Вот так всегда… Эх, Танька, пользуешься ты своей красотой и тем, что я от тебя без ума, – уныло проговорил Гарик.

– Не кисни, Гарик, – попыталась я его успокоить. – Когда-нибудь я тебе все расскажу. Или сам прочтешь в моих мемуарах.

– Ты все обещаешь, обещаешь… Давай тогда договоримся: как только ты закончишь это дело, то поужинаешь со мной и все расскажешь.

– По рукам. Ты знаешь – я слово держу, – засмеялась я в ответ. – Гарик, еще одна просьба. Ты, пожалуйста, держи меня в курсе, если вдруг станет известно что-то по этому делу, ладно?

– Хорошо, дорогая, хорошо. Папазян все сделает ради тебя.

– Спасибо, Гарик, я этого не забуду.

Мы попрощались, и я положила трубку.

Похоже, что прокуратура плюнула на это дело и объявила его очередным «глухарем». А что, «глухарем» больше, «глухарем» меньше, какая разница… Вот так и работают наши правоохранительные органы. Ну, что ж, может, это и к лучшему. Тогда для нас, частных детективов, работы больше будет, и на свой кусочек хлебушка с маслицем ты, Танюша, всегда заработаешь.

* * *

Вечером, когда я сидела дома, мне в голову вдруг пришла мысль снова поехать к дому Бакаева и еще немного послушать его разговоры. Сама не знаю, почему, но я каким-то шестым чувством осознала, что должна сейчас поехать туда. Меня словно влекла неведомая сила.

Я не стала долго испытывать терпение своей интуиции, села в машину и поехала по направлению к дому Николая Бакаева. Когда я подъехала к его коттеджу, уже начало темнеть, но мне это было только на руку.

Я настроила аппаратуру, попутно обдумывая, как потом забрать «жучок». Разбрасываться дорогостоящей техникой не в моих правилах. Надев наушники, я сразу же отчетливо услышала самого хозяина. Бакаев, похоже, разговаривал с кем-то по телефону.

– …Лучше сегодня, – настойчиво говорил он. Неужто договаривается с кем-то по телефону о встрече, обрадовалась я. Потом, помолчав и послушав, что говорит ему абонент, бандюган Колян сказал: – Нет, нет, мне нужно сегодня… Да какой, поздно?! – возмутился он. – Так, короче, буду ждать тебя на выезде из Тарасова в сторону Желтогорска. На пятом километре… Договорились? – Абонент что-то сказал, видимо, согласился, потому что Бакаев больше не настаивал, а проговорил спокойно: – Ну вот и лады. Значит… сейчас… полдевятого. Давай в девять… Все, пока, – я услышала, как Бакаев положил трубку.

«Куда-то собрался», – подумала я. Интересно, куда. Встреча скорее всего не деловая, иначе зачем ему было бы назначать свидание так поздно да еще на выезде из Тарасова. Все равно, я последую за ним и посмотрю, с кем это встречается Бакаев в столь поздний час.

Я достала из бардачка фотоаппарат – хорошую цифровую камеру, которую купила недавно в Москве специально для работы. Проверила, есть ли в нем пленка, батарейка. Все было в порядке, теперь осталось только ждать, когда Бакаев поедет на «стрелку».

Ждать пришлось недолго. Буквально через пять минут он выехал из своего дома на темно-синем джипе «Хендэ». Я неспешно поехала следом, стараясь оставаться незамеченной. Джип ехал довольно быстро, и мне было трудно катить следом, да еще так, чтобы Бакаев меня не засек. Машин на дороге было не так уж много, поэтому я периодически вынуждена была на свой страх и риск обгонять джип, а иногда останавливаться, чтобы не быть замеченной.

Наконец, мы достигли выезда из Тарасова, о котором говорил Бакаев. Я отстала немного, чтобы мое преследование не бросалось в глаза. Бакаев чувствовал себя вполне уверенно, а это говорило о том, что меня он не заметил. Значит, слежу я на уровне, с чувством самоудовлетворения подумала я. Еще бы, годы тренировки сказываются!

В конце концов мы добрались и до пятого километра, гле была назначена встреча. Бакаев притормозил у столба, а я была вынуждена проехать чуть дальше. Остановившись в двадцати метрах от его джипа, я быстро достала наушники и принялась готовить аппаратуру и фотокамеру. Самым ужасным могло быть то, что Колян оставил дома барсетку, тогда все мои приготовления стали бы напрасными. Но нет, удача не покинула меня, барсетка была при объекте моей слежки. Я услышала в наушниках сначала треск, а потом тихую музыку. Бакаев снова напевал что-то. Я прибавила громкость и принялась ждать того, кого дожидался и мой «объект».

Время у нас в запасе еще было, мы приехали немного раньше. А интересно, подумала я, разговаривать с телефонным абонентом Бакаев будет в машине или же выйдет на улицу? Если они выйдут на воздух или, скажем, Бакаев пересядет к подъехавшему, будет не здорово. Ведь не потащит же Колян с собой барсетку. Тогда я буду вынуждена по-пластунски пробираться через заросли кустарника, чтобы подслушать хотя бы часть их разговора. Мне не раз приходилось действовать и таким образом, и меня не пугала такая перспектива, но была маленькая загвоздка – сегодня я одета не самым лучшим для подобных передвижений образом: на мне были короткая юбка и кремовый джемпер. Я с тоской подумала о том, во что превратится мой новенький джемперок после того, как я полазаю по кустам. Но тут как раз я услышала неподалеку шум подъезжающего автомобиля и, выглянув из машины, увидела, как к месту встречи несется темная «шестерка», в которой никого нет, кроме водителя. Это наверняка тот, с кем Бакаев разговаривал по телефону.

Я не ошиблась, «шестерка» затормозила в нескольких метрах от бакаевской машины, и из нее вышел приземистый мужичок. Бакаев из машины не вышел, а прибывший торопливым шагом направился к джипу. Я надела наушники и принялась вслушиваться, на всякий случай положив рядом с собой фотоаппарат.

Хлопнула дверца, и я услышала, как закряхтел, усаживаясь в бакаевскую машину, приехавший.

– Ну? – вопросительно проговорил незнакомец.

– Короче, там по тому делу, надо это… – несуразно принялся объяснять Бакаев. – Менты что-то зашевелились… – я прижала наушники к самым ушам, жадно ловя каждое слово. Эх, жалко магнитофона нет, записать бы разговор сейчас!

– Что случилось? – Голос незнакомца звучал глухо и отрывисто.

– Да черт его знает! – с досадой проговорил Бакаев. – Может, ничего и не накопают, только что-то они там шебуршатся.

«Шебуршатся…» – с обидой подумала я, потому что речь явно шла обо мне. Я и не шебуршилась вовсе, это ты там шебуршишься, а я работаю. Между тем Бакаев продолжал:

– Ты бы пока того… поутих на время. Может, лучше вообще из Тарасова свалить…

– Свалить… – наглым тоном заявил мужик. – У меня тут дела, между прочим. Думаешь, ты у меня один клиент? Я сейчас никак не могу сваливать.

– А что же делать? – испуганно произнес Бакаев.

– Да ниче не делать! – спокойно проговорил собеседник. – Жить, как жил, дальше. И все…

– А менты?

– А что менты? Что они там зашевелились?

– Да черт его знает?! Сомневаются почему-то, начали под меня копать…

– И чего накопали?

– Да пока ничего. У меня все в порядке с этим делом.

– Ну а чего ты тогда засуетился? – спокойно спросил незнакомец. – Живи, как жил, говорю, на меня они по-любому не выйдут.

– А если раскопают? – снова испуганно спросил Бакаев. – Ты бы все-таки свалил хотя бы на недельку, а? Я заплачу.

– Да при чем тут бабки? Бабки у меня есть. Просто, говорю же, дела у меня тут, еще пара клиентов.

– А отказать им нельзя? – робко спросил Бакаев.

– Ты че, в натуре? – изумленно спросил собеседник. – Ты за кого меня принимаешь? А если бы я тебе отказал, представь? И что тогда? Нет, так дела не делаются. А насчет ментов… Ведь кроме как через тебя, они на меня не выйдут. Ты ведь будешь молчать? – вопрос был задан с угрозой.

– Да я-то понятно, могила! – заверил собеседника Бакаев. – Но, мало ли…

– А что мало ли? – начал злиться мужик. – Или ты уже накапал чего на меня?

– Да ты че! Да за кого меня принимаешь? Я же тогда и сам присяду. Или ты думаешь, мне туда охота?

– Ну, ладно, – смягчился незнакомец, – тогда по рукам. Ты молчишь, и менты меня не найдут. Только смотри… – в голосе снова зазвучала угроза. – Если менты начнут вдруг копать под меня, я сразу пойму, кто меня сдал.

– Да ты че, Витек! – заволновался Колян. – Я же сказал: молчать буду.

– Хорошо. А насчет ментов не беспокойся, скорее всего все это так, для видимости. Начальство какое-нибудь с проверкой приперлось, вот они и решили подсуетиться. Не боись, ничего страшного. Кто там будет на ментов давить, чтобы они искали? Некому, – констатировал невидимый мне Витек.

– Ну, ладно, тогда все, – уже более спокойно произнес Бакаев.

– Бывай, – в наушниках все смолкло, и я, выглянув из машины, увидела, как Витек направился к своей «шестерке». Эх, как же его сфотографировать? Может, так рискнуть? Я вытащила фотокамеру и направила ее на удаляющуюся фигуру Витька. Щелкнула затвором – есть! Должно хоть как-то получиться. К тому же Витек обернулся в тот момент, когда я его снимала. Как по заказу.

Витек и Колян разъехались в разные стороны, а я тоже, не мешкая, отправилась домой. Первым делом завтра нужно будет проявить пленку и посмотреть, что это за таинственный Витек, который говорит о каких-то странных вещах…