Текст книги "Призрак в опере"

Марина Серова
Призрак в опере

Глава 1

– И последнее сообщение о новостях культуры… – Дикторша местного тарасовского канала улыбнулась с таким видом, как будто собиралась сообщить о снижении курса доллара. – На днях начинаются гастроли известного столичного театра. Проект продюсера Арарата Кочеряна завоевывает все новых и новых поклонников. Тур театра по городам Волги со знаменитым мюзиклом «Призрак оперы» станет ярким событием в культурной жизни нашего города. И хотя билеты на это потрясающее шоу довольно дорогие, многие жители Тарасова с удовольствием посмотрят нашумевшую постановку, которая…

Оптимизм и восторженность, которую выплескивала говорящая головка, просто раздражали. Я выключила телевизор, так и не узнав до конца о будущем ярком событии. Интересно, кому придет в голову париться в жаркий июльский день в душном театре? Пусть даже на супермодной постановке. Нет, лучше на пляж, в лес, на свежий воздух. Расслабиться, отдохнуть от трудов праведных. Тем более что у меня, частного детектива Тани Ивановой, этих самых трудов праведных переделано – вагон и маленькая тележка.

Решено, вон из пыльного, знойного города с его чадом и ревом. Завтра с утра – отдыхать. Тем более что для этого за тридевять земель отправляться не нужно, я на своей «девятке» за двадцать минут домчусь до заветного укромного уголка. С такими благостными мыслями я и заснула.

Нам не дано предугадать, как к нам погода обернется. Утро меня встретило мерзким серым небом и проливным дождем. Вот чего я больше всего терпеть не могу, так это капризы погоды. Если мне бывает что-то нужно, ну просто необходимо, я всегда этого добиваюсь. Надо добыть нужную информацию – пожалуйста, необходимо очаровать кого-нибудь – нет проблем. И только дурацкая погода совершенно неуправляема. На дворе двадцать первый век, микрохирургия глаза существует, атом расщепляем, а с природой справиться не можем.

Стоп, чего это я разнылась? Ну, не позагораю сегодня, ничего со мной не случится. Может, хоть в шкафу разберу, а то лето давно на дворе, а я все никак теплые вещи подальше не уберу. Вот сейчас позавтракаю, сварю свой любимый напиток, кофеек, – и за работу.

Этому моему трудовому подвигу так и не было суждено свершиться. Мне позвонил один знакомый, вернее – бывший клиент, которому в свое время я помогла выпутаться из очень щекотливой ситуации. Дело было довольно сложным, если не сказать опасным. Мне пришлось даже подставлять свою шею, то есть сильно рисковать, но все обошлось. С тех пор мой богатенький клиент при первой же возможности спешит доказать свою признательность всеми доступными ему способами. Если я ему, конечно, позволяю это. Не люблю быть кому-то обязанной, пусть лучше уж мне будут должны. Знаком благодарности на этот раз явился билет в его персональную ложу на пресловутый гастрольный спектакль «Призрак оперы» в день премьеры. То есть сегодня вечером.

Перспектива убить вечер на просмотр какой-то авангардистской муры меня не обрадовала. Уж лучше дома поваляться на диванчике, посмотреть что-нибудь по видику или почитать. Нет, не то чтобы я очень домашний человек. Я люблю и светскую жизнь, и приключения, и легкий флирт. Просто мне не доставляет большого удовольствия посещение театров. А в летнее время года – особенно.

Наверное, я бы еще долго так сидела в полудреме-полуразмышлении, если бы ко мне на огонек не забежала соседка Аня. Вчерашняя школьница, а сегодняшняя студентка покуривала у меня на кухне втайне от родителей. За пятнадцатиминутный перекур Аня рассказала все городские новости, а главное, о приезде известной актрисы Лилианы Жиндаревой и труппы ее театра.

– Ой, Танечка, это так здорово, я по телику смотрела. Это что-то фантастическое, феерическое! Там такие костюмы, такая музыка! Спецэффекты не хуже, чем у Киркорова. Мы с девчонками узнавали: цены на билеты запредельные какие-то. Самые дешевые – как билет на самолет в первом классе.

– Ну уж и в первом, – я снисходительно улыбнулась: Аня ни разу в жизни из Тарасова не выезжала, а уж на самолете и вовсе ей летать не приходилось. – Дался вам всем этот спектакль…

– Нет, ты ничего не понимаешь в современном искусстве. К тому же там будет столько народу интересного, вся тусовка модная. Ну ладно, побегу, а то мои меня, наверное, уже потеряли.

Я закрыла за Аней дверь, выглянула в окно и… решила поехать в театр. Во-первых, все же нужно девушке, молодой, красивой и очень одинокой, культурно отдохнуть. На бомонд посмотреть, себя показать. А во-вторых, деньги заканчиваются, пора искать новых клиентов. Правда, мне пока везло, не я работу ищу, а она меня находит. Но напомнить о себе не помешает. Тем более что сегодня – приятели, завтра – клиенты, такова уж проза жизни.

Ну и в-третьих, такие мероприятия лучше любой пластинки «Мастер-кард» демонстрируют уровень благосостояния. Логика тут простая. Чем больше денег человек может отстегнуть на, скажем, премьеру, тем выше его рейтинг. Детектива кормят детективные способности, а если мои способности позволяют мне посещать такие тусовки, значит, я – хороший специалист. И, между прочим, единственный в городе Тарасове, без ложной скромности добавлю.

Все, решено. Лежание на диване, хозяйственные заботы откладываются. Вперед, в оперу! Я тщательно привела себя в порядок и надела свое любимое вечернее платье – кусочек тряпочки на двух бретелечках, мужики от него просто балдеют. Еще бы, при моем-то росте да с моими ногами только мини носить… Вот такой красавицей я и отправилась в оперу.

К театру я подъехала как раз вовремя: мне еще досталось место на стоянке. Оставив свою «девяточку», я поднялась по мраморным ступенькам лестницы. Шоу начиналось уже с вешалки. Канделябры с десятками свечек, швейцары в ливреях, женщины в мехах и бриллиантах, мужчины в смокингах и с мобильниками, какие-то экстравагантные не то мальчики, не то девочки в пестрых хламидах. Запах дорогого парфюма, денег, сытости и криминала. Натуральная ярмарка тщеславия, сюда бы Теккерея, второй роман бы на ту же тему написал.

Я пристроилась у колонны и с интересом разглядывала прогуливающихся. Лица попадались сплошь и рядом знакомые. Ага, вон тот милый толстячок головой кивнул, узнал. Как же, как же, пришлось как-то помочь ему, козлу старому, растлителю малолетних, вычислить шантажиста. А вон дамочка «в малиновом берете», известная миллионерша, для которой я разыскивала ее молодого любовничка, смотавшегося с ее же кругленной суммой на Канары.

Мимо меня дефилировали гордые красавицы-манекенщицы из элитного Тарасовского агентства моделей. Ага, агентство моделей… Типичные эскорт-услуги с помесью высокоразрядного борделя. Да мне-то, впрочем, какая разница? Каждый зарабатывает на жизнь, как может. Я сегодня пришла отдыхать, нечего голову ерундой забивать.

Ну что ж, пора пробираться к своему месту. Кого нужно, я отметила, с кем нужно – переговорила. Продвигаясь к своему месту, я подняла голову: в ложе второго яруса о чем-то яростно спорили двое. Лицо женщины показалось мне очень знакомым. Холеная, эффектная блондинка, с красивой прической, сделав недовольное лицо, слушала парня, держащего ее за руку. Он тоже был еще тот экземплярчик – высокий, стройный, с пышной шевелюрой. Правда, мужик не в моем вкусе, какой-то рафинированный качок. Может, это и совершенно несовместимые вещи, но мне пришел в голову именно такой эпитет. Спутник блондинки прямо как из киношных сказок про красивых, утонченных и сильных рыцарей появился. Меня такие мужчины ужасно раздражают – кажется, что от них пахнет розовым мылом.

Мужчина о чем-то просил… Нет, к такому лицу больше подошло бы другое выражение: молил о чем-то. Женщина, едва разжимая губы, «выплюнула» ему в лицо что-то злое, выдернула руку и оттолкнула его от себя. Тот выскочил из ложи, едва не опрокинув кресла, и захлопнул дверь. Надо же, занавес не поднят, а представление уже началось. Я оглянулась по сторонам: похоже, происшествия никто не заметил. Ну да ладно, я на отдыхе, не мое это дело. Надеюсь, они уже окончательно разобрались и не будут мне мешать насладиться зрелищем. Или подремать. В общем, отдохнуть, как получится.

Прозвенел последний звонок, свет стал медленно гаснуть, и занавес поднялся, открывая взору зрителей причудливые очертания какого-то сооружения, представляющего собой помесь паланкина и непрозрачной клетки – ларца. Послышалась волшебная музыка. Может, Моцарт, а может, и нет, это было неважно – всех поглотила атмосфера таинственного действа. Я расслабилась и… чуть не стукнулась головой о бортик ограждения. Нет, ну не для меня театр вообще! Даже не заметила, как заснула. Хорошо хоть одна в ложе сижу, а то конфуз получился бы.

Я собрала всю свою волю в кулак и вперила взгляд на сцену, где горели, мигали, шипели огоньки и танцевали какие-то длинноногие феи в перьях на голом теле. Узнать бы, про что хоть действие, может, тогда бы мне стало интересно. А программку я не сообразила купить. Ух ты! Не успела я подумать про программку, как мне на голову спикировал белый плотненький листочек. Спасибо соседям из верхней ложи.

Шлеп! Мне чуть ли не на голову оттуда же свалился бинокль. Ничего себе! Заснули они там, что ли? Раззявы, так ведь зашибить человека до смерти недолго. Я наклонилась и подобрала бинокль, он почему-то оказался влажным.

Дождь там, что ли, идет? Я поднесла руку к глазам и чуть не заорала на весь зрительный зал: моя ладонь была в чем-то красном. Кровь?! «Глупости, Таня, при чем тут кровь. Мерещится тебе всякое, возьми себя в руки», – мысленно рявкнула я самой себе. И взяла. А что, я такая. Теперь надо было прояснить ситуацию.

Быстренько я поднялась на этаж выше по боковой лестнице и рванула дверь той самой ложи на себя. Ну точно, зараза, дрыхнет! В кресле, склонив голову набок, дремала давешняя блондинка. Ну я тебе сейчас устрою! Подскочив к красотке, я дернула ее за плечо. Женщина как-то странно осела – словно сложилась пополам. Я наклонилась и увидела темное пятно, медленно расплывающееся вокруг торчащего из ее груди ножа. Это было последнее, что я успела заметить. За моей спиной мелькнула тень, а потом что-то с силой опустилось мне на голову.

Яркий свет привел меня в чувство. Приоткрыв глаза, я увидела вокруг себя плотное кольцо зрителей. Рядом возились люди в белых халатах, а в руке у меня был зажат нож. «Опять заснула, – пронеслось в моей голове. – Пора завязывать с театрами». Через пару секунд я убедилась, что это вовсе не кошмарный сон. Это просто кошмар. Я лежала на полу театральной ложи, в луже крови, с орудием убийства в руке. А рядом лежал труп той самой блондинки. Вокруг меня стояла толпа зрителей, жадно разглядывающих происходящее. И каждый был твердо уверен, что убийца – я. Да, посетила театр, дома мне не сиделось.

Ко мне подскочил какой-то молоденький милиционерик. Огромная фуражка то и дело сваливалась с его головы, а тощий кадык жалко выпирал из воротника форменной рубашки. Он что-то пробормотал, и через секунду на моих запястьях щелкнули наручники. Двое парней в защитной форме быстренько поволокли меня под белы рученьки к выходу, на виду у всего бомонда Тарасова. Сходила, напомнила о себе… Да лучше б я голая с парашютом на Немецкой улице приземлилась, пользы было бы больше.

Я злилась все сильнее и сильнее: на себя, на эту блондинку, а главное, на того, кто все это сотворил. Ну надо же, меня подставили, как простого обывателя. Нет, тут он, гад, просчитался! Я далеко не рядовой обыватель. Я даже детектив не средний, я очень хороший детектив! Но и это не самое главное. Самое главное в том, что я стерва и ведьма. И так меня называют не зря. И называют меня так не бойскауты какие-то, а крутые мужики. В Тарасове каждая криминальная собака знает Таню Иванову, частного детектива. Так нагло подставить меня… это уже слишком. И теперь, пока я этого типа не найду, я не успокоюсь. Вот какими мыслями была занята моя голова, пока двое дюжих мужичков тащили меня к машине, любовно называемой в народе воронком. Дверь с зарешеченными окнами, захлопнувшаяся за мной, словно отрезала меня от всего мира. В машине было темно и противно, волна паники накрыла меня с головой.

Стоп. Ну-ка, Таня, Татьяна, соберись. Сейчас первым делом нужно дозвониться Кире, он что-нибудь придумает. Слава богу, есть у меня друзья в этих самых внутренних органах. Машина остановилась, резко затормозив, и я в очередной раз стукнулась головой о железную обшивку. Голова гудела, что телеграфный столб, хотелось разреветься или заорать во всю глотку. Но сейчас никак нельзя было этого делать. Сейчас нужно было как-нибудь уговорить худосочного лейтенанта дать мне позвонить. Разревусь – морда от слез распухнет, буду некрасивая. Как тогда удастся его обаять? Скандалить буду – могут и дубинкой огреть. Еще больше разозлятся и уж тогда точно не дадут позвонить.

Меня вывели из машины, подтолкнули к воротам и завели в помещение, похожее на камеру. Наверное, следственный изолятор. Не знаю, в таких местах мне еще бывать не приходилось. Надеюсь, что это – первый и последний раз. Заморыш-милиционер посадил меня в углу на грязный табурет, а сам что-то записал в журнале, лежащем на тумбочке.

– Фамилия?

– Чья? – с удивлением спросила я.

– Свою я знаю. Твоя! – рявкнул заморыш. При его-то комплекции какой басок, кто б мог подумать.

– Извините, задумалась, – я выдавила из себя жалкую, испуганную улыбку. Пусть думает, что мне очень страшно, лишь бы дал позвонить. – Татьяна Иванова. Иванова.

– Адрес.

Я быстренько оттарабанила адрес своей квартиры и другие паспортные данные.

– Простите, вы не разрешите мне позвонить? Родители очень будут волноваться, – с легкой дрожью в голосе спросила я. – Только один звонок.

– Вот сейчас расскажешь, как убила, так сразу и позвонишь, – ответил милиционерик.

– Я все-все расскажу, только разрешите позвонить, у меня мама старенькая, у нее сердце больное, – зашмыгала я носом, глаза сделались мокрыми, и слезы градом покатились по щекам. Да, если бы я не любила свою работу, пошла бы работать в театр, хоть я его и не люблю. Какая актриса пропадает!

Мужик, в форме он или без нее, все-таки остается мужиком. Тем более если его просит о чем-то красивая женщина. Куда б он делся от такой неземной красоты? Конечно же, я позвонила не маме с папой. Киря, наверное, видел уже пятый сон, когда его разбудил телефонный звонок.

– Таня, побойся бога, – забормотал он, едва услышав мой голос. – Хоть раз в жизни может человек нормально выспаться? Такой сон интересный прервала.

– Киря, миленький, у меня не так уж много времени. Я в КПЗ, дело довольно серьезное. Вытащи меня как-нибудь отсюда. Я тебе все расскажу, как приедешь. И пожрать что-нибудь привези. Я есть хочу.

Ну все, главное дело сделано, теперь придется положиться на верного Кирю. Вернее – на подполковника милиции Владимира Кирьянова, товарища проверенного и со связями. Пока он подъедет, пока надавит на все рычажки, у меня есть время подумать-поразмыслить.

В камере было душно, пахло мочой и какой-то обреченностью. На грязных стенах были написаны имена, клички, фамилии, какие-то нецензурности. Да, вероятно, каждый, кто ожидал здесь дальнейшего решения своей судьбы, пытался оставить след на этих стенах. Те люди уже далеко отсюда, а может, кого-то и в живых нет… Я закрыла глаза и попыталась отвлечься от окружающей малоприятной действительности и перенестись в театр.

Как мне в руку попал нож? Я ведь точно помню, что орудие убийства руками не трогала. Я наклонилась к убитой и… Вспомнила: буквально за минуту до удара я почувствовала странный специфический запах: смесь запахов пудры и вазелина. Потом удар, и все. Кто-то прятался за шторкой у входа в ложу, воспользовался тем, что я занята осмотром тела, долбанул меня по голове и всунул в руку нож. Кто меня ударил? Убийца? Зачем? Он ведь мог незаметно выйти из ложи, мог подождать, пока я побегу за милицией. Почему не стал ждать?

Но если я лежала оглушенная, с ножом в руке, откуда появились милиция и зеваки? Кто сообщил о преступлении? Ничего не понимаю. Дело попахивает мистикой какой-то. Что, дух убиенной заявил в милицию? Надо будет уточнить у Кири, откуда стало известно о преступлении. Возможно, тот, кто сообщил, связан с убийцей.

От такого обилия вопросов без ответов моя бедная голова, которой и так досталось порядком, совсем поехала. По мозгам били какие-то маленькие молоточки, от жесткой скамьи занемела пятая точка. Но, несмотря на все неудобства, мне удалось задремать. Но что это был за сон – все то же продолжение театрального кошмара. Только на этот раз в кресле с ножом в груди сидела я, и рядом с ножом в руке лежала тоже я, почему-то в обнимку с милицейским заморышем.

Слава богу, кошмар был прерван тем самым заморышем. Кирьянов нажал, где нужно, подключил свои связи и оформил меня под солидный залог. Вернее, официально все сделал наш общий друг, светило тарасовской юриспруденции Миша Гдлян. У Кири сроду таких денег не водилось, да и вряд ли с его неподкупностью и принципиальностью когда-нибудь будут. А вот Мишка занимается частной практикой, и клиентура у него солидная, между прочим, наполовину состоящая из моих клиентов. Все в этом мире взаимосвязано и взаимозависимо, как писали в институтских учебниках по философии. Ну да ладно, не время рефлексировать, время действовать.

Мужики довезли меня до дому, предварительно остановившись у одной из ночных кафешек, которыми забит сейчас до отказа ночной Тарасов. Я заказала двойную порцию еды и, пока пережевывала котлеты с подливкой и горячее пюре, слушала официальную версию сегодняшних событий в театре в изложении Кири.

Убитая оказалась той самой Лилианой Жиндаревой, главной исполнительницей в мюзикле. В тот вечер она почувствовала себя плохо и попросила выступить вместо себя молодую актрису-дублершу.

– Здорово, – не удержалась я. – Люди платят бешеные бабки за спектакль, а им подсовывают суррогат какой-то. Ну это к делу не относится, это по другой статье. Извини, что перебила, – сказала я Кирьянову.

И Киря продолжил:

– Спектакль начался как обычно, мирно, тихо. Никто ничего не слышал, ни звуков борьбы, ни криков. Минут через тридцать кто-то позвонил в ближайшее отделение милиции и сказал, что на втором этаже в боковой ложе обнаружил труп, и бросил трубку, не назвавшись. Все. Группа выехала сразу же, ворвались в ложу, а там ты с ножом в руке, на полу. Милиционерик только-только из училища, проявил рвение и задержал тебя до выяснения обстоятельств. Вот, собственно, и все.

– Все-то все, но ничего не понятно, – сказала я, прихлебывая горячий свежесваренный кофе. – Тебе не кажется, что очень много белых пятен?

– Тань, мне сейчас кажется только одно. – Киря потянулся и зевнул. – Уже третий час ночи. И лично я думать о чем-нибудь не в состоянии. Давай завтра поговорим, у тебя есть время все обдумать и что-нибудь предпринять. Только долго я сдерживать это дело не смогу, извини. Сама понимаешь: «Наша служба и опасна, и трудна…»

– Ладно, благородный рыцарь, до дому меня хотя бы подбрось, мне сейчас совсем не улыбается через весь город к театру за машиной пилить.

Через пятнадцать минут, стоя в ванной под струями горячей воды, я обдумывала план действий на завтрашний день. Хочешь не хочешь, а действовать надо. Так что гражданка Иванова нанимает детектива Иванову по делу о защите собственной чести, достоинства и доброго имени. Для гражданки Ивановой в нашей фирме ба-а-альшие скидки, все 100 процентов.

А раз так, значит, на сон грядущий надо посоветоваться с моими помощниками. Насухо вытершись, я заварила чашечку своего любимого кофе, божественный аромат которого распространился по всей квартире, отгоняя все страхи, проблемы. Я достала из сумочки заветный мешочек с «косточками», сосредоточилась и бросила свои магические двенадцатигранники на полированную поверхность стола. Судьба с глухим стуком указала мне свой перст: 4+18+27 – «И все-таки все тайное рано или поздно становится явным».

Интересное заявление. Хочется искренне верить, что так оно и будет. Только когда это самое «поздно» наступит, вот в чем вопрос? Точно: одного желания мало, действовать надо.

Ну что ж, завтра нужно попасть в театр, найти того рафинированного атлета, попытаться узнать что-нибудь об этой Лилиане. Ну там привычки, пристрастия, друзья, враги, долги и т. д. С этими мыслями я нырнула под одеяло и щелкнула выключателем. Комната погрузилась в темноту, а с ней пришел и сон.