Текст книги "Кости не лгут"

Марина Серова
Кости не лгут

Глава 1

Худющий и долговязый маньяк в черном кожаном плаще прижал к стене визжащую от ужаса девицу. Она попыталась выскользнуть из его рук, но не удержалась на ногах и упала. Маньяк наклонился над ней, медленно достал из кармана сверкающий кривой нож…

На этом месте я зевнула и переключилась на другой канал – до смерти надоели мне эти ужастики. Ого, а на канале местного телевидения показывают гораздо более интересные вещи.

– Сегодня утром на территории Заводского района, – вещала дикторша, немного похожая на девицу из фильма, – в подъезде дома номер сорок семь по улице Чернышевского обнаружен неопознанный труп девушки, предположительно девятнадцати-двадцати лет. По внешним признакам труп опознать сложно – лицо сильно обезображено. Это уже второй за последнюю неделю случай маниакального убийства. Совершенно очевидно: в городе Тарасове появился очередной серийный убийца-маньяк. Местные средства массовой информации уже окрестили его Тарасовский Чикатило. Как становится известно…

Тут я выключила телевизор совсем – одна кровища повсюду: и в жизни, и в игровом кино. Надоело. В комнате было очень жарко, хоть я и открыла все окна – бесполезно. Шла середина августа, и стояло просто ужасное пекло. Я пошла в ванную и сунула голову под кран. Уф-ф, вроде немного полегчало. Посмотрела на себя в зеркало, висевшее над раковиной, – мокрые волосы налипли на лицо и из соломенных сделались серыми.

«И все равно, – подумалось мне, – другой такой красавицы не найдешь!»

Я разделась совсем, чтобы принять душ, и полностью уверилась в своей исключительной красоте. В самом деле – и лицо у меня симпатичное, очень даже ничего, и фигурка не подкачала.

Только я встала под душ и открыла уже было воду, затрещал телефон.

Вот черт, и помыться нормально не дадут!

Я вылезла из ванны, прошлепала босыми ногами к телефону, по пути, не удержавшись, посмотрелась в большое зеркало – от пола до потолка – у меня в прихожей.

Телефон надрывался, так что пришлось снять трубку.

– Алло, – послышался тоненький женский голосок.

– Слушаю, – отозвалась я.

– Мне нужно поговорить с Татьяной Ивановой, – сообщили из трубки.

– Я она и есть, – ответила я и вновь посмотрелась в зеркало.

– Меня зовут Светлана Александровна. Ножкина.

– Очень приятно.

– У меня к вам… м-м, как бы это… предложение… то есть…

– Вам нужны мои услуги? – уточнила я.

Вот уж мямля!

Но если ты работаешь частным детективом, чем я и занимаюсь, то приходится и не с такими людьми сталкиваться.

– Да, – ответили мне обрадованно, – понимаете, дело в том, что…

– Тише, тише, погодите, – тормознула я свою собеседницу, – подобные разговоры по телефону не ведутся, к вашему сведению.

– Тогда…

Последовала продолжительная пауза. Мне даже показалось, что женщина на другом конце провода всхлипнула.

Ну начинается.

– Тогда, – сказала я, – давайте с вами встретимся… ну, скажем, в полдень у памятника Чернышевскому. Знаете?

– Это на площади?

– Да-да.

– Знаю, только…

– Как вы меня узнаете? Я буду в джинсах и… – я подумала, что мне сегодня лучше надеть, – …и в белой маечке.

– Хорошо, – пропищали на другом конце провода.

– Отлично, – с оптимизмом попрощалась я, – до встречи.

– До встречи, – с надеждой в голосе попрощались со мной.

Сейчас только десять утра, часика полтора посижу дома и поеду. А насчет джинсов я, пожалуй, погорячилась, лучше, наверное, какую-нибудь юбочку надеть полегче.

А сейчас надо, пожалуй, халатик накинуть.

Повесив трубку и одевшись, я прошла в комнату и села в кресло, снова включив телевизор. И зачем я согласилась на эту встречу? Деньги у меня пока есть, недельку можно отдохнуть. А тут изволь в такую жару заниматься какими-то расследованиями! Ну ладно, выслушаю, в чем у нее проблема, тогда посмотрим. Может быть, еще и заплатят хорошо, а лишних денег, как известно, не бывает.

Фильм про маньяка тем временем закончился, стали передавать какой-то рок-концерт. «Н-да, – подумала я, глядя на орущих и скачущих по сцене волосатиков, – и куда этот мир катится?»

Опять звонок, на этот раз – в дверь. Да что сегодня – с цепи все сорвались, что ли?

Со вздохом вышла из комнаты. Посмотрела в «глазок» – вроде какая-то девушка – и открыла дверь.

Это оказалась вовсе не девушка, а длинноволосый парень, причем с недельной щетиной на лице. «Наверное, „глазок“ чаще протирать надо, – подумалось лениво, – займусь сегодня вечером».

– Здравствуйте, – проговорил парень, ослепив меня голливудской улыбкой.

«Какой приятный молодой человек, – подумала я, – его бы вот только постричь да причесать…»

Вдруг послышался плеск воды в ванной – кран, что ли, неплотно закрутила? Пригласив парня войти, я отлучилась закрыть кран.

Когда, управившись со своей сантехникой, я вышла к гостю, он сидел уже на кухне и, видимо, совершенно освоившись, курил какую-то вонючую сигарету. Увидев меня, даже не поднялся, лишь помахал приветственно рукой, предлагая сесть (это в моем-то доме). Но парень улыбался так обаятельно, что я подавила поднявшееся было во мне желание схватить нахала за шиворот и спустить его с лестницы.

– Привет, – весело сказал он мне, – а где у тебя пепельница?

Я молча поставила на стол пепельницу и села напротив. Он, нисколько не смущаясь, рассматривал меня. Я без всякого стеснения стала рассматривать его.

Вообще-то было на что посмотреть. Признаться, подобных ему товарищей я видела только по телевизору: длинные – гораздо ниже плеч – обесцвеченные волосы, узкие драные джинсики, маечка совершенно немыслимой расцветки, оставляющая открытыми худые длинные руки, сплошь покрытые татуировками. Наверное, столичная штучка, в нашем захолустном Тарасове такие не водятся.

Впрочем, несмотря на совершенно дикий вид, он показался мне довольно симпатичным. По крайней мере, располагал к дальнейшему общению.

Пауза тем не менее затянулась.

– Ну, – начала я, – так по какому вы делу, молодой человек?

– Ты и есть Татьяна Иванова? – ответил он вопросом на вопрос.

– Вообще-то да…

– Отлично! Здорово! Круто! – закричал он, придя почему-то в неописуемый восторг. Внезапно вскипевшие чувства заставили его даже подпрыгнуть на стуле. – Я-то думал, что ты… А ты, оказывается… того! – Не находя слов, он завертел руками над головой, будто исполняя какой-то диковинный танец.

– А тебя как зовут? – спросила я осторожно – кто его знает, если уж мое имя вывело его из равновесия, как же он отреагирует на такой вопрос? Что-то ненормальный он какой-то.

– Я – Вася Новичков! – радостно сообщил он.

Фамилия показалась мне знакомой.

– Ну, Новичков, Новичков! Анжелин сын.

Ах ты боже мой!

Ну конечно! Анжелка Новичкова! Несколько лет назад я снимала у нее квартиру. Анжела была немолодая, но ужасно веселая и общительная дама. Я прожила у нее год, мы успели сдружиться, а потом она уехала в… Санкт-Петербург, по-моему. С мужем они развелись довольно давно. Был у них сын – вот этот самый Вася, я нечасто его видела – он тогда у своего отца жил. Почему-то не очень он мне запомнился, тогда он был не таким… ярко окрашенным молодым человеком. Да что молодой человек! Он тогда совсем пацаном был. А сейчас ему, значит, года двадцать три – двадцать четыре. Годков на пять всего моложе меня.

– Ну, ты, Василий, изменился, не узнать тебя, – проговорила я. – Как мать поживает? Вы же в Питере сейчас?

Вася от радости, что его наконец узнали, вновь подпрыгнул на стуле и в пять минут наболтал мне кучу информации. Процесс говорения сопровождался у него яростной жестикуляцией, часто он вскакивал со стула и пересаживался на подоконник. Мотающиеся белесые его патлы походили на разодранные тюлевые занавески. Я только кивала и молча курила – вставить хоть словечко никакой возможности не представлялось.

Оказывается, четыре года назад отроку Васе стукнула в голову мысль о его жизненном предназначении, и он подумал-подумал и решил, что карьера рок-звезды для него вполне подходит. Сколотил группу, выбил в техникуме, где учился, помещение для репетиций, начал отращивать волосы и спускать мамины и папины денежки на свои татуировки, гитары и другие непременные аксессуары истинного рокера.

Мать его, Анжела, поначалу не знала, что с сыном делать, к психиатру даже водила, но после того, как он стал действительно зарабатывать какие-то деньги, махнула на него рукой – пусть живет как хочет, не маленький.

– А недавно, – захлебываясь, продолжал кричать Вася, – нас в Тарасов пригласили на фестиваль. Рок-фестиваль у вас тут проходит. Что? Ну, как же ты не знаешь?! Мы три дня назад приехали, один концерт уже отыграли, завтра последний играем – и домой. Мать меня просила к тебе зайти. Я и зашел. Ты знаешь, я эти два дня у тебя поживу…

Он снова чарующе улыбнулся.

Вообще-то от такой бесцеремонности поначалу я аж дар речи потеряла. Вася сделал крохотную паузу и, не услышав с моей стороны возражений, продолжал:

– Деньги у нас, понимаешь, на исходе. На гостиницу не хватает. Мы, как приехали, покутили маленько…

Я чуть со стула не упала – он что, собирается в мою квартиру всю кодлу свою тащить? Абсурд просто какой-то. С утра-то пораньше.

– Знаете что, молодой человек, – перешла я на официальный тон, – у меня вообще-то не постоялый двор…

Вася осекся.

– Ну… мне же… я же никого здесь больше не знаю… – протянул он. Потом умильно посмотрел на меня и подкрепил свои слова очередной широкой улыбкой. Очевидно, эту свою улыбку он считал главным аргументом в любом разговоре. И надо сказать, абсолютно правильно считал – улыбающееся его лицо было довольно приятно.

Тут я вспомнила, что Анжела, его мать, часто прощала мне плату за квартиру, когда у меня не бывало денег. Мне даже стало немного стыдно. Наверное, это чувство отразилось на моем лице, потому что гость мой вдруг совершенно успокоился и начал болтать с удвоенной скоростью:

– Ну и сегодня утром решили из гостиницы кто куда разбежаться. Ребята пошли по знакомым устраиваться, ну, на фестивале здесь познакомились, а я… Вот, у тебя поживу.

– Поживи, – согласилась я.

Заявление мое привело молодого человека в дикий восторг, переходящий в конвульсии, он в очередной раз вскочил со стула, вытащил из кармана какую-то смятую фотографию, тыкая в нее пальцем, стал знакомить меня со своей группой:

– Это вот Гришка Распопов, Бандит по кличке, гитарист наш; это Витя Ирокез, барабанщик; это Саша Крысан, басист; а это я. Меня ребята Монстром прозвали, – гордо сообщил Василий.

– А группа-то у вас как называется? – спросила я.

– «Че-катилло».

– Как? «Чикатило»?

– «Че-катилло», – отчеканил Вася.

Нормально.

– И про что же вы поете? – растерянно спросила я. – Про этого маньяка, что ли?

– Не только про него, – самодовольно ответил он, – про других тоже. Я сам тексты пишу. Хочешь послушать?

– Да нет, – сказала я, – в другой раз как-нибудь.

Воображаю, какие там тексты! Вася продолжал трепаться, а я, блуждая взглядом, вдруг наткнулась глазами на настенные часы. Боже мой! Пятнадцать минут двенадцатого! Я же на встречу опаздываю. Охнув, соскочила со своего места и бегом бросилась в комнату переодеваться. Вася двинулся было за мной, не прерывая, впрочем, своего повествования, но я захлопнула дверь прямо перед его носом.

Через десять минут я села в свою «девятку», стоящую у подъезда. Успею, если постараться.

А Вася пусть пока у меня дома посидит. Ознакомится с обстановкой.

* * *

На встречу я приехала ровно к полудню – не опоздала. Уже из машины заметила женщину лет сорока – в черном, несмотря на невыносимую жару, платье. Траур, что ли, у нее какой? Ну, это явно связано с моим заказом. Всхлипы эти еще по телефону…

Я подошла к ней.

– Здравствуйте, я Татьяна Иванова. Это вы мне звонили?

– Я, – пропищала она, – я звонила.

Ну, знакомый голосок!

Мы отошли и сели на скамеечку в тени деревьев.

– Я вас слушаю.

Она вздохнула, пожевала скорбно губами и начала:

– Мне рекомендовали вас знакомые, сказали, что когда-то вы хорошо их выручили. Вот… я к вам со своей бедой. Мой сын, Виталик, – ему двадцать один год – неделю назад ушел из дома и, – губы у нее задрожали, – до сих пор не вернулся.

– Раньше надолго пропадал?

– Нет, на такой срок никогда. Он же знает, что мы с ума сойдем… А я сердцем чую, что случилось что-то. – Губы ее уже выплясывали нечто невообразимое, она сморщила лицо, готовясь заплакать.

Я торопливо вытащила из кармана джинсов носовой платок и подала ей. Специально таскаю с собой для подобных случаев.

– Спасибо… Так вот, в милицию я заявила, приходили пару раз, сказали, что будут искать, и… так и ищут. Я им звоню, звоню – ничего. Помогите мне, пожалуйста.

Тут она всхлипнула и закрыла рот руками.

«Сейчас рыдать будет», – с тоской подумала я. Не люблю эти сопли. Всем ведь известно – чужое горе мало кого трогает.

– Успокойтесь, – я погладила ее по спине, – и расскажите о вашем сыне.

Она еще раз вздохнула, вытерла навернувшиеся слезы и начала рассказывать, перемежая слова бесконечными всхлипами. И говорила она около получаса.

Как я поняла, сама Светлана Александровна была довольно известным в нашем городе дизайнером (это по ее словам– довольно известным, я что-то нигде ее фамилии не встречала). А ее супруг – удачливым бизнесменом (опять-таки по ее словам). Вот только сынок – тот самый Виталик – по стопам родителей пойти не захотел, закончив школу и отучившись два года в юридическом, решил для себя процесс обучения завершить. От армии его, естественно, отмазали, а работать он не пошел – в семье, слава богу, денег хватало.

– А в этом году, – рассказывала Светлана Александровна, прикладывая носовой платок к припухшим от слез и покрасневшим глазам, – мы с мужем стали замечать, что Виталик часто домой приходит… какой-то не такой. Вроде не пьяный, а… Только недавно догадались, что наркотики принимает…

Она вздохнула и продолжила:

– Правда, он не колется… то ли нюхает их, то ли курит… Ведь это не так опасно? – с надеждой спросила Светлана Александровна, наклонившись ко мне.

– Ну как вам сказать… до поры до времени… А впрочем, да. Не так опасно, – поспешила я успокоить ее.

Она снова вздохнула.

– Всех друзей, подруг, знакомых всяких проверяли?

– Да, милиция этим занималась. Ничего нет.

Я задумалась. Нужно было найти какую-нибудь ниточку, какую-то отправную точку, откуда можно было начать, собственно, поиски.

Потом спросила:

– А места тусовок? Ну там клубы, кафе и тому подобные заведения проверяли?

– Да он, собственно, в последнее время мало куда ходил. Мы с мужем как заметили, что он наркотики употребляет, стали ограничивать его в средствах… А вообще-то он в рок-клубе нередко бывал.

– В каком?

– Да он один у нас в Тарасове, рок-клуб-то. «Запад» называется.

– Милиция там была?

– Была. Вчера они заходили туда на концерт.

Я помолчала.

Светлана Александровна вдруг забеспокоилась:

– Вы возьметесь за это дело? Вы поможете нам, правда?

– Об оплате моих услуг наши общие знакомые вам говорили? – взяла я быка за рога.

– Да-да, – заспешила она, – я знаю – двести долларов в сутки, правильно?

– Верно.

Не хотелось мне что-то браться за такой заказ. Несерьезное это дело – сбежавших из дома сопляков разыскивать. Зато, впрочем, легкое. Зацепочки, правда, никакой. Хотя… Может, мой новый жилец Вася что-нибудь путное про этот рок-клуб расскажет. Такие заведения, насколько я поняла, его естественная среда обитания.

– Фотография какая-нибудь… – начала я.

– Ах, да, – всплеснула руками Светлана Александровна, – фотографию-то я… забыла совсем.

Она достала из сумочки несколько фотокарточек, протянула мне:

– Все возьмете?

Я стала просматривать их.

Бог ты мой! Виталик-то, оказывается, одного поля ягода с моим Васей – такие же длинные волосы, правда, черные и кудрявые, и такой же сумасшедший прикид. Я выбрала одну фотографию, где лицо парня взято крупным планом, остальные вернула обратно.

– Хорошо, попробую что-нибудь сделать. Дайте мне свой телефон, я буду звонить вам… по ходу расследования.

Светлана Александровна продиктовала мне номер, я кивнула – память у меня очень хорошая, телефоны, во всяком случае, никогда не записываю, – потом попрощалась.

Сажусь в машину: и руль, и приборная доска, и сиденья – все раскалилось от солнца. «Вот в такую-то жару люди и сходят с ума, – подумала вдруг, – может, и маньяк наш, Тарасовский Чикатило, тоже походил вот по солнцепеку, да и съехал с катушек». Завела машину и тронулась с места. Горячая волна душного воздуха заколыхалась в салоне. Да тут и самой сбрендить недолго. Сколько сейчас? Верных сорок градусов, наверняка не меньше!

Радио, что ли, послушать? Радио у меня настроено всегда на местную станцию – чтобы постоянно быть в курсе текущих событий. Я щелкнула кнопочкой:

– …сорок градусов выше нуля. В ближайшие дни никакого снижения температуры не предвидится… – обнадежил меня интимным голосом диктор.

Прогноз погоды закончился, динамики моего радиоприемника замяукали голосом какой-то популярной певицы, какой-нибудь там Анджелики Варум. Я включила вентилятор и прибавила скорость – поскорее бы оказаться дома и принять наконец душ. Полдня только прошло, а я уже как выжатый лимон. Вяленький такой лимончик. Что ж дальше-то будет?

Надо сказать, вопрос был вовсе не риторическим. Я действительно знала, как получить на него ответ. Держась одной рукой за баранку, достала из кармана замшевый мешочек с гадальными костями. Кости мои не совсем обычные – они двенадцатигранные. На сторонах одной нанесены цифры от одного до двенадцати, на второй – от тринадцати до двадцати пяти, а на третьей – от двадцати шести до тридцати восьми. Гадать очень просто (для людей посвященных, конечно) – достаточно бросить кости и расшифровать получившуюся цифровую комбинацию. Книгу, содержащую смысл этих комбинаций, я выучила наизусть, что при моей памяти не так уж и сложно.

Итак, я бросила кости на сиденье рядом с собой:

11+20+27.

Вот здорово! Прямо, как говорится, в точку.

11+20+27 значит «новые яркие впечатления». Не совсем, правда, своевременное пророчество: эти «новые яркие впечатления» преследуют меня с самого утра. Поменьше бы таких впечатлений.

Радиомяуканье закончилось, вкрадчивый голос диктора предложил прослушать криминальные новости.

Я насторожилась.

– Буквально полчаса назад на чердаке дома номер тридцать девять по улице Чернышевского был обнаружен еще один, уже третий за эту неделю, обезображенный женский труп. Убийство, очевидно, произошло сегодня ночью. Напомним, что утром в соседнем доме по этой же улице такой же труп найден в подъезде. Тарасовский Чикатило снова…

Вот тебе и «новые яркие впечатления»! Впечатлилась, Танечка? Еще пара дней, мне кажется, и этот новоявленный Чикатило до меня доберется – я тоже живу в центре, недалеко, кстати, от места последнего происшествия. Все, прекращаю ходить по ночам! Я, конечно, не совсем беззащитная женщина, но… маньяк – дело другое, это не хулиган, не киллер, это… впрочем, не знаю, не сталкивалась, слава богу.

Свернув с центральной автострады, я выехала на проспект Танкистов, ведущий к Ленинскому району.

* * *

Валера Ситайлов был осведомителем. Вообще-то он работал уборщиком в тарасовском УВД, но в свободное от этой работы время, на добровольных, так сказать, началах, занимался «стуком». Так называется работа осведомителей на милицейском профессиональном жаргоне.

Таких «стукачей» я знала несколько человек, но выбрала сейчас Валеру, потому что он каким-то образом практически был вхож во все музыкальные тусовки города. Как-то раз я наблюдала за процессом прохождения Валеры без билета на какой-то рок-концерт. Довольно, надо сказать, забавное зрелище – Ситайлов, маленький человечек, немолодой уже, с гривой нечистых, местами поредевших волос, чуть ли не с кулаками бросался на охранников, яростно крича о своей принадлежности к музыкальной элите. Со стороны он производил впечатление буйного сумасшедшего. Но, что самое удивительное, его всегда всюду пускали, он мог без труда пролезть на всякое городское мероприятие подобного рода.

Вот к этому человеку я сейчас и направлялась.

Подъехав, припарковала машину у его подъезда. Поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь. Из замочной скважины тянуло чем-то кислым и несвежим. Как я уже говорила, Ситайлов – человек крайне неопрятный.

– Кто там? – послышался из-за двери осторожный голос.

– Иванова.

Мне тут же открыли. Ситайлов посмотрел на меня и кивнул в сторону кухни:

– Проходи.

Я прошла. Мне не повезло – я застала Валеру за едой. Он сидел за столом в одних черных солдатских трусах и вилкой подбирал с закопченной сковороды какие-то ошметки. Пахло мерзко. Я подошла к окну, открыла форточку, вдохнула жаркий воздух.

– Чего случилось-то? – Ситайлов покончил с трапезой и теперь той же вилкой ковырялся в зубах.

Я наскоро ввела его в суть дела. Показала фотографию. Он вздохнул. Я вытащила из кармана пятидесятирублевую купюру и положила на стол. Валера сгреб ее, унес куда-то в комнату. Вернувшись, снова сел за стол.

– Наркоман, говоришь?

– Ну, не наркоман, но что-то там такое покуривал.

– Сходи в рок-клуб «Запад». Знаешь? Дурь там на каждом шагу продают. Поспрашивай у ребят, кто-нибудь что-нибудь все равно видел. Ясно, что парень из-за наркоты попал, не заплатил или что там… А наркоту он скорее всего в клубе доставал. Так что…

– Понятно.

Наскоро попрощавшись, я пулей выскочила из провонявшей душной квартиры. Спустилась к подъезду, села за руль своей «девятки».

«Значит, с „Запада“ начинать надо, – подумала, выезжая со двора, – ну, здорово, вот с жильцом моим новым и сходим».

* * *

Я подкатила к подъезду, поставила машину и поднялась к себе. В моей квартире грохотала музыка. Грохотала так, что аж перила лестничные подрагивали. Василий, что ли, веселится?

Сейчас я ему повеселюсь.

Я открыла дверь и вошла. Вася сидел на том же месте – на кухне за столом. Он притащил из комнаты мой магнитофон и, судя по объедкам на столе, изрядно опустошил мой же холодильник. Мало того, я почувствовала характерный запах, так и есть – он еще и травку здесь курил. Теперь я поняла, почему друзья прозвали его «Монстром».

Заметив мое появление, Вася радостно соскочил со стула и принялся ритмично дрыгаться под музыку.

– Восемь маньяков несут мешки, – рычал магнитофон, – в этих мешках потроха и кишки…

О боже!

Я с размаху ударила по кнопке «стоп». Наступила желанная тишина, которую, впрочем, тут же нарушил Васин вопль:

– Ну что, понравилось? Это я пою!

– Божественно. Слушай, Василий, ты что, траву здесь курил?

Он и не думал отрицать:

– У меня еще осталось! Хочешь?

Это предложение, признаться, застигло меня врасплох. Вообще-то я не ханжа какая, я все понимаю – молодое поколение, балуются – пройдет… Но столько раз по роду своих занятий я вынуждена была отлавливать нарков и, как это называют в милицейской хронике, осуществлять борьбу с наркоманией, что… Короче говоря, в моем восприятии наркоман всегда – «плохой парень».

– Мать мне говорила, что ты тетка с понятием, – осторожно произнес Василий.

– Ну-ка покажи, что там у тебя? – попросила я.

Вася недоверчиво посмотрел на меня и достал из кармана маленький бумажный пакетик. Я выхватила пакет у него из рук и, пока он с горестным изумлением хлопал губами, словно выброшенная на берег рыба, вышла из кухни. Жалостливый вопль донесся до меня:

– Куда?! Не надо!

Чеканя шаг, я прошла до туалета и бросила пакет в унитаз. Дернула шнур. Услышав шум воды, Василий ринулся было из кухни к туалету, но на полпути я сгребла его в охапку и снова усадила на стул.

На несколько минут воцарилось тяжелое молчание. Мне даже стало неловко.

– Я кофе поставлю? – заискивающе спросила я, пытаясь заглянуть обиженному гостю в глаза.

– Поставь, – безразличным тоном протянул он.

Я приготовила кофе, достала из холодильника чудом уцелевшую после Васиного нашествия коробку конфет.

Атмосфера постепенно разряжалась.

После трапезы выражение мировой скорби исчезло с лица Василия бесследно, я решила посвятить его в курс своего дела – авось чем-нибудь поможет. Показала фотографию пропавшего Виталика. Вася ничего не слышал о нем, нигде никогда не встречал, но настроен был крайне оптимистично.

– Найдем! – бодро проговорил он. – Забухал, поди, пацан, а мать уже и шухер поднимает.

– Слушай, Вася, вот вы вчера концерт где отыграли?

– В рок-клубе вашем… в этом… как его… «Западе».

– А ты не помнишь, менты туда не заходили?

Вася захохотал:

– Да кто ж их туда пустит?! Это же частный клуб! Они, наверное, у дверей только кумар понюхали да свалили. Не-ет, там ментам делать нечего!

– Вот как, интересно, – сказала я.

Значит, менты, занимающиеся поисками Виталика, скорее всего просто не заходили в клуб. Ну что ж, тогда я зайду.

– Сводишь меня туда как-нибудь? – попросила я.

– Да хоть сегодня пошли! Вечером в шесть часов! Фестиваль же!

Ну, вроде все налаживается. По крайней мере, с чего начать, знаю. Внезапно я почувствовала крайнюю усталость. Эта жара так выматывает! Предоставив в распоряжение Василия всю квартиру, я уединилась в спальне, опустила шторы, включила вентилятор и моментально заснула. Не очень-то вежливо с моей стороны, конечно, но… куда деваться? Вечером предстоит поход в рок-клуб, и что-то мне подсказывало, что силы для этого понадобятся немалые – если там все такие, как Василий.