Текст книги "Пикантные подробности"

Я отшвырнула на край стола записную книжку и пасьянсом разложила перед собой набранные по чужим карманам визитки. Из них четыре были одинаковыми «Элит-клуб „Галант“», а остальные – опять женские. Как много у нас в Тарасове бизнес-вумен с крутыми должностями! Никогда я не обращала на это внимания, а теперь пригляделась к набору Мишиных визиток, и мысль у меня одна появилась, я даже про сигарету забыла. Все дамы, если судить по визиткам, на должностях почти генеральских, а сие означает, что как минимум они классического бальзаковского возраста. Я пододвинула ближе трубку и натыкала на ней номер «Элит-клуба „Галант“». Если я не ошибаюсь, то мне ясно, почему Мишель не рассказывал Ирине про свою работу. Действительно, не стоило.

«Галант» ответил быстро: на второй же звонок. Джентльмены.

– Добрый вечер, – поприветствовал меня весьма и весьма приятный мужской голос. Звучный глубокий баритон, обволакивающий какой-то. У меня сами собой начали от него расслабляться ноги и закрываться глаза.

– Здравствуйте, – отозвалась я и заулыбалась помимо своей воли: нельзя не улыбнуться такому голосу.

– Спасибо вам за звонок, – сердечно поблагодарил меня мужчина моей мечты и успокоил: – Мы сможем вам помочь. Вы же нам позвонили по делу, правильно?

У меня зачесался нос, и это помогло избавиться от наваждения. Но что творят, вот засранцы! Судя по голосу, ради такого мужчины можно лишний раз зубы почистить.

– Я звоню вам в первый раз, – достойно переняла я тон и манеру разговора, – мне хотелось бы узнать… – я помялась и сформулировала: – Стоимость услуг.

– О-о! Что вы, что вы! – неожиданно запротестовал мой собеседник. – Главное же не деньги, вы понимаете?

Я-то понимала, но бесконечно охмуряться у меня не было никакого желания. И что это еще за садистские заходы для одинокой девушки! Попререкавшись немного, я получила наконец искомое: до ста долларов в час в «зависимости от ваших желаний». Я поблагодарила и отключилась. Теперь уже у меня зачесалась шея. С Мишелем все ясно. С его современностью и широтой мышления – тоже.

Похоже, завтра меня ожидает веселенький денечек: сначала в «Царские забавы», затем в «Галант». Куда только жизнь не заводит!

Я покрутила головой по сторонам и на полу увидела замшевый мешочек с гадальными костями.

– Ну что, – спросила я у них, – будем еще хамить или наконец поработаем?

Ответа не последовало. Что ж, это не худший вариант. Я встала, подняла мешочек с пола и опять вернулась за стол. В тысячу первый раз, наверно, я проделала знакомую процедуру, перемешивая кости в ладонях, задумала вопрос и высыпала их на стол.

21+34+5 – «Вы уже сами непроизвольно накликали на себя беду».

Вот теперь и думай, Таня: это очередная веселая шуточка или серьезное предупреждение? Завтрашний день все и покажет.

Я прошла в комнату, упала на диван и включила телевизор. Сразу же попала на губернские новости. Оказывается, в наш стольный град Тарасов приехал нефтяной король Канторович. Если у нас найдено промышленное месторождение нефти, почему я ничего не знаю об этом?

Я увеличила звук. Канторович, честно глядя мне прямо в глаза, успокоил, что он приехал по делам, не связанным с компанией «Топ-ойл», которую он возглавляет.

«А какие еще у тебя могут быть дела? – подумала я. – Не за крутой же политикой ты сюда примчался!»

После этой проникновенной мысли я переключила каналы и, найдя приличный боевик, уткнулась в него.

* * *

Утро началось как обычно – ничего интересного. После обязательных процедур: зарядка, душ, завтрак и покурить – я была готова к подвигам.

Единственное, что меня тормозило, это соображение, что досуговые фирмы вряд ли работают с утра пораньше. Я и сама бы не поднялась в одиннадцать часов, если бы не желание все еще раз осмыслить и разузнать необходимые подробности.

Я взяла трубку и набрала первый из нужных мне номеров. Потом повторила это еще три раза.

Мне удалось дозвониться только до Володьки Степанова. Правда, его долго искали: минут десять прошло, пока я наконец не услышала в трубке знакомый голос бывшего своего однокорытника по юрфаку, а ныне – весьма заметного чина в горотделе УВД.

– Степанов, – отрывисто представился он и прислушался, ожидая ответа.

– Иванова, – в том же ключе выдала я и тоже затаилась.

Через несколько секунд Володька нерешительно уточнил:

– Тань, ты, что ли?

– Неужели на свете так много знакомых тебе дам с такой сложной фамилией? – удивилась я.

– Только одна, – признался он, – привет! Если бы я не догадывался, что тебе что-то нужно, я бы предположил, что ты решила наконец-то выполнить свое обещание поужинать вместе.

– Конечно, решила, – бодро ответила я и уточнила: – На днях. Хочешь?

Володька только поворчал в ответ.

Мы общались недолго, дольше его искали по кабинетам. Пообещав в итоге не просто поужинать, а перед этим еще и пообедать вместе, я закончила разговор и налила себе кофе.

Картинка вырисовывалась веселенькая. Мишель, он же Михаил Юрьевич Гурьев, был убит выстрелом из пистолета в голову четыре дня назад. Труп обнаружен вчера в лесу рядом с Парком Победы. Мальчишки наткнулись, когда играли в какие-то свои игры. На ограбление не похоже, на разборку – тоже.

Вот тебе и Ромео.

По поводу Ирины Володька не сказал ничего нового, намекнул только, что это – классический висяк. Мне тоже поделиться было нечем.

После приличных сборов – еще часик – я легким шагом вышла из дома и нажатием кнопки на пульте дистанционного управления объявила «девятке» о своем приближении. Она в ответ пискнула и щелкнула замками дверок.

Я выехала со двора и направилась к офису фирмы «Царские забавы». Лена вчера дала мне нужные координаты, поэтому не пришлось тратить много времени на поиски.

Сие заведение располагалось в помещении бывшего ателье объединения «Силуэт» на маленькой улочке недалеко от моста через Волгу.

В старом четырехэтажном доме между подъездами высилось крыльцо, приподнятое на три бетонные ступеньки. В высокой металлической двери бликовало от солнечных лучей квадратное застекленное окошечко. Очевидно, руководство фирмы имело все основания считать, что из окна обзор лучше, чем из панорамного глазка.

Им так видней.

Три окна, явно принадлежащие «Царским забавам», были занавешены чем-то подозрительным, похожим на простыни. Одна из этих импровизированных штор отошла в сторону, и можно было разглядеть стол с телефоном и бутылкой на нем. Живых существ не наблюдалось.

Вывесок ни на двери, ни рядом не было – сохранялась здоровая конспирация. Я оставила машину напротив входа и, поднявшись по ступенькам, позвонила. Подождав столько, сколько было прилично, я собралась уже нажать на кнопку звонка еще разок, но тут в окошке замаячило мужское лицо. Застекленная фрамужка открылась вовнутрь, и тощий с всклокоченными волосами субъект посмотрел мне прямо в лицо.

– Вам кого? – спросил он наконец, и на меня повеяло весьма качественным перегаром.

Слегка отстранившись, чтобы волна прошла мимо, я ответила:

– Мне нужен Гена.

Меня осмотрели еще раз, уже попристальней.

– А зачем?

Я потеряла терпение:

– Не все ли вам равно? Вы дверь откроете, или это здесь не принято?

Зазвякали и застучали запоры, и дверь приоткрылась. Я вошла, едва не задев благоухающего молодого человека среднего роста.

Он тщательно запер дверь, окинул меня взглядом сверху вниз и обратно и пробормотал:

– Пойдемте.

Мы прошли по коридору и свернули в первую же дверь направо. Это был кабинет, так сказать. Помимо стола с натюрмортом, который я разглядела из окна, здесь еще стоял довольно-таки потертый диван, пара стульев, раковина на стене между ними. У стола еще два стула. В углу, на обшарпанной тумбочке, бубнил телевизор. Опять я увидела гладкое лицо Канторовича и услышала, что его программа по выводу из кризиса Тарасовского нефтеперерабатывающего комбината очень перспективна, и этим сейчас занят его зять.

– На работу, что ли? – спросил молодой человек, усаживаясь за стол и показав мне жестом на один из стульев.

– Гена – это вы? – уточнила я на всякий случай. Пододвинула стул ближе к столу и брезгливо присела на него.

– Ну, – согласно кивнул Гена, – условия знаешь? Короче…

– Минуточку, – остановила я его и достала из сумочки свою лицензию, – я немного по другой части.

– А, – снова кивнул Гена, – и на таких заказы бывают, но реже.

Тут я выложила перед ним на стол маленький картонный прямоугольник, закатанный в полиэтилен – лицензию. Он опустил на нее глаза, потом взял в руки. Посмотрев на меня более осознанно, Гена опустил руку под стол, вынул оттуда бутылку колы и отпил из горлышка.

– И что вам? – спросил он, возвращая мне документ.

– У вас подрабатывала Ирина Симонова из медицинского, – не торопясь начала я, следя за его реакцией, – ее позавчера поздно вечером застрелили.

При этих словах Гена вздрогнул, поморщился, и глазки его забегали.

– Мне известно, что она позавчера была здесь. Давайте я вам открою карты, чтобы вы знали перспективы. – Я наклонилась ближе к Гене, а он, наоборот, отпрянул и явно ощущал себя неуютно.

– Почему вы думаете, что она была здесь? – спросил он осторожно.

– Я не сказала, что думаю, я сказала, что мне это известно, и обратите, пожалуйста, внимание: милиция пока не знает, что Ирина выходила на работу, – я подняла указательный палец, – пока!

Я достала из сумочки пачку «Пьера Кардена» и закурила, не сводя глаз с Гены. Гена был испуган, но еще храбрился.

– Недоказуемо, – промямлил он.

Я отмахнулась от этих слов и продолжила:

– Бросьте, она была не в безвоздушном пространстве. Найдутся свидетели, будет шум. Вам это надо? – Гена отрицательно качнул головой. – Однако в милиции могут и не узнать про вашу контору, в связи с убийством, если вы мне сейчас скажете, каким был у нее последний вызов.

Гена начал откашливаться, таким примитивным приемом пытаясь, видно, протянуть время, нужное ему для обдумывания.

– Сейчас посмотрю в журнале, – наконец сказал он и полез в боковой ящик стола. Вынув оттуда общую тетрадь с безобразно замятыми углами, он, полистав, нашел нужную страницу и застыл над ней.

– Да, – нехотя признался он, – она была, съездила на один вызов в десятую баню, в люкс на два часа. С шести до восьми. Больше работы не было, и она ушла домой.

Гена захлопнул тетрадь и положил ее на место.

– Вы уверены, что она в восемь освободилась?

– Ага, я сам съездил за ней. – Гена начал ерзать на стуле, намекая, что мое общество его утомляет.

– Куда же вы ее отвезли? Сюда? – Я не собиралась уходить, не выяснив все, что мне было нужно.

– Вот еще! Я же сказал, что работы не было. Высадил ее у моста, там троллейбусы ходят.

– Значит, – подвела я итог беседы, – вы не знаете, куда она могла пойти после половины девятого вечера?

– Точно! – резко кивнул Гена и схватился за затылок. – У вас цитрамона с собой нет?

– Увы! – ответила я и встала.

Проводив меня до выхода, Гена дождался, когда я сяду в машину, и только после этого запер дверь. Делая разворот, я бросила взгляд на окна «Царской забавы». Через отвернутый край занавески я увидела, как Гена уже с кем-то разговаривает по телефону. Судя по жестам, этот разговор был весьма и весьма неприятным.

Я это отметила про себя и взяла курс на «Элит-клуб „Галант“». Если оценивать по вчерашнему вербальному знакомству, это заведение должно было быть поприличнее Гениной неаппетитной конторы.

* * *

Клуб размещался на втором этаже городского Дома быта. Я подумала, что в этом, вероятно, скрыта ирония, ведь клуб определенным образом помогал снимать проблемы, которые можно назвать бытовыми.

Машину пришлось оставить чуть ли не за квартал: условий для парковки не было. Ну да ладно: пешеходные прогулки полезны для здоровья.

Я, пренебрегая лифтом, поднялась по лестнице и, поблуждав по длинным коридорам, нашла нужную мне дверь. Здесь рекламы не стеснялись и на вывесках не экономили. Бронзового цвета металлическая доска гордо возвещала, что за этой дверью располагается «Элит-клуб „Галант“». Звонить не пришлось – дверь оказалась приоткрыта, и я, потянув ее на себя, смело вошла.

Попала я в место необычное и приятное – нечто вроде зимнего сада с подвешенными к потолку клетками с птицами. Сразу же у входа стояла керамическая кадка, из которой торчала замечательная пальма, дальше раскинулись целые пластмассовые заросли чего-то экзотического. Все это, под разноголосое чириканье, навевало приятное ощущение покоя. Захотелось расположиться здесь в гамаке и покачиваться, не вспоминая ни о чем.

Мои мечты прервало тактичное покашливание. Я посмотрела налево и увидела молодого денди в хорошем костюме. Он стоял рядом со столом и, наклонив голову набок, улыбался.

– Здравствуйте, – произнес он. Увы, голос был не тот, что вчера. – Вы у нас впервые, – оценил он мое любопытство.

– Да, – призналась я.

– Прошу вас. – Он показал на кресло, стоящее чуть в стороне от стола.

Подождав, когда я пройду и сяду в это кресло, он опустился в соседнее.

– А у вас проблемы, – состроив сочувственный взгляд, сообщил мне денди.

– Возможно, – согласилась я, – я ищу одного человека, а он никак не находится.

– Это имеет отношение к нам? – достойно поинтересовался мой собеседник, слегка приподняв правую бровь.

Эффектно это у него получилось, нужно будет тоже научиться этому фокусу.

– Я думаю, да. – Помедлив, я закончила: – Мне нужен Мишель Гурьев.

Возникла пауза, теперь уже взгляд молодого человека изменился: он посмотрел на меня оценивающе.

– Он не был на работе уже почти неделю, – наконец ответил он и замолчал.

Я огляделась и не увидела вокруг никого, только зеленые листья и цветы. Какая роскошь!

Открыв сумочку, я нащупала бумажник и, посмотрев в него, вынула купюру в пятьдесят баксов. У денди снова поднялась бровь, и он улыбнулся теперь немного по-другому.

– Где же он так может быть занят? – рассеянно спросила я. – Какая-нибудь интересная работа или еще что-нибудь?

– Скорее приятная. – Мой собеседник помолчал и продолжил: – Вы мне напомнили кое-что своими словами. Мишель говорил, что намечается приятная работа. За хорошие деньги.

– Что значит «приятная работа»? – не поняла я.

Денди вздохнул, словно нес на себе все печали человечества:

– Как вам сказать… Если бы, например, предстояла работа с вами, то она была бы приятной.

– Спасибо. – Я, довольно улыбнувшись, протянула ему деньги.

– Вам спасибо. – Моя купюра аккуратно легла в его кожаное портмоне.

– Работа со мной была бы приятной по причине внешности? – не отставала я: хотелось напроситься на комплимент, и я его получила.

– Разумеется, но и возраста тоже, – денди опять вздохнул.

«Что ж ты тут развздыхался, красавчик? Я тебе буду платить только за информацию, я еще не в том возрасте…» – подумала я, а вслух закончила свой блиц-опрос:

– Он не говорил, где это…

– Увы, даже не намекнул.

Я встала, меня проводили до выхода и пожелали всяческих благ. По всем параметрам, впечатление от «Галанта» осталось гораздо лучше, чем от Гены с его берлогой. Но, кстати, как бы мне не пришлось заехать к Гене еще разок. Если везде наткнусь на тупики, придется полюбопытствовать: с кем это он так увлеченно разговаривал по телефону после моего ухода?

* * *

Я вышла на улицу и с удовольствием вдохнула полной грудью воздух свободы. После «Галанта» осталось какое-то странное ощущение, словно я искупалась в духах и объелась конфетами. Не то все. Хотя кто его знает: может, еще и доживу до того момента, когда придется приплачивать мужчинам за внимание. Но лучше бы не дожить!

Я перешла дорогу и, направляясь к «девятке», никак не могла понять, что со мною происходит. Было ощущение, что я иду не в ту сторону. Остановившись, я собрала мозги в кучу и проконтролировала себя. Значит, так: Дом быта сзади слева, моя машина впереди справа. Должна быть. Я посмотрела туда, и рука моя сама полезла в сумку за сигаретой.

А «девятка» – то моя… Лучше бы ее сперли!

Вот откуда у меня ощущение ирреальности.

«КамАЗ» – самосвал с задранным кузовом мелко трясся на месте, ссыпая оставшиеся еще в нем крохи щебенки. Из-под горки щебенки, красиво оформившейся на асфальте, грустно выглядывала задница моей «девятки».

К черту сигареты! Я с места взяла резкий разбег и бросилась к этому «КамАЗу». Почти одновременно с моим движением дверь кабины «КамАЗа» со стороны водителя распахнулась и из нее выпрыгнул вниз парень. Оглянувшись и заметив меня, он побежал к белой «десятке», ждавшей его в нескольких метрах ниже по дороге. «Десятка» медленно двинулась вперед, гостеприимно открывая правую переднюю дверь.

Я не успела. «Десятка» подхватила своего пассажира и, быстро набирая скорость, умчалась, наплевав на подмигивания светофора.

Тяжело дыша, я остановилась около могилы моей машины и даже сплюнула с досады: на минуту бы раньше выйти!

Вокруг начали собираться зрители. Ну еще бы: такое кино в жизни редко бывает!

Послышались сочувствующие голоса. Я затравленно огляделась и помечтала: провалиться бы сквозь землю и вылезти в Австралии!

* * *

Возвращалась я домой поздно, голодная и злая. «Девятка» после долгой нервотрепки была откопана и определена на станцию техобслуживания. Я еле отбилась от любопытствующих граждан, милиции и мастеров. Под конец дня я уже говорить не могла и почти все это время занималась самокодированием, вполголоса бормоча: «Молодец, Танька, умница, девочка, копнула где нужно. „Верной дорогой идете, товарищи!“ Убью гадов!»

Помогает, кстати, слабо.

Я шла к своему подъезду и гордо несла в руке бутылку коньяка. Собиралась принять душ, выпить, лечь спать. Назавтра запланировала визит к Лене. Пока можно было только зацепиться за «приятную работу» Мишеля. А вдруг Ирина говорила что-нибудь про ожидаемые им деньги? Нужно будет попробовать. Насчет «десятки» я уже позвонила Володьке, и через пять минут он обрадовал меня, сказав, что она была угнана сегодня рано утром. Я в ответ обрадовала его, сообщив, что теперь эту машину найдут очень быстро, возможно, сегодня вечером: мавр сделал свое дело.

«Девятка» внешне пострадала не сильно: мне обещали к завтрашнему вечеру привести ее в порядок. Но какова наглость! Сколько пережила моя бедная машинка, верой и правдой служа своей хозяйке! Интересно, как долго она еще протянет на таком режиме? Так ведь и придется «Мерседес» покупать!

Без происшествий поднявшись на лифте до своего этажа, я быстро открыла дверь, вошла, захлопнула и прислонилась к ней спиной: кончен бешеный день. Наконец-то я дома.

Сразу же навалившаяся усталость чуть не заставила меня присесть тут же на пол и свернуться клубочком на коврике. Но я преодолела себя. Медленно скинула туфли, с наслаждением поработала пальцами ног и проковыляла на кухню. Включила свет и поняла, что день еще продолжается и неизвестно, когда и как он закончится.

В углу кухни у холодильника стоял мужчина. Чудо-богатырь. Блондин с аккуратной военной стрижкой, рост с шириной плеч соотносятся как два к одному, и лицо у него было сравнительно интеллигентное. Все хорошо, да вот только он без приглашения торчит на моей кухне, и в правой руке его крепко зажат пистолет, и черный глазок ствола смотрит прямо на меня.

– Присядьте, Татьяна Александровна! – тихо сказал мужчина.

Я внимательно посмотрела ему в глаза и поняла, что лучше послушаться и выполнить его приказ. Чувствовалось, что этот человек умеет стрелять быстро. А меткость на таком расстоянии – пять шагов – не нужна. Все равно попадешь.

Я вздохнула и села на табурет.

– Вы маньяк? – устало спросила я.

– Нет, – кратко ответил он.

Я кивнула, словно услышала подтверждение своим мыслям, и продолжила треп:

– У меня сегодня был очень тяжелый день. Где я только не была! В дурдоме еще не была, пока. Может быть, вы позволите мне сходить в ванную? А потом я с удовольствием пообщаюсь с вами.

Общаться с ним на таких неравных условиях было глупо. Мне хотелось как-то сократить расстояние между нами на пару шагов и заболтать его, чтобы он расслабился. На секундочку. Мне бы хватило.

– Вы сходите в ванную. Потом. – Этот супермен не поддавался на провокацию, что делало честь его профессионализму. А меня ставило в дурацкое положение. Я решила уточнить пределы своей мобильности и открыла сумочку.

– Не шевелитесь, пожалуйста. – Он повел стволом пистолета. – Если не будет необходимости, то мне стрелять не придется. Вы просто послушаете, что я вам скажу, после чего я уйду. А вы пойдете в ванную.

Ситуация начала проясняться: возможно, этому дяденьке очень одиноко и не с кем поговорить.

– Можно я закурю? – спросила я.

– Нет, уберите сумочку на пол, руки положите на колени. Быстро!

Пришлось подчиниться. Сумочка упала, я, как примерная девочка, положила ладони на колени и приготовилась внимательно выслушать все, что мне скажут.

– Излагайте, я готова, – равнодушно сказала я.

– Излагаю, – юмор он понимать отказывался, солдафон несчастный, – вы, частный детектив Татьяна Александровна Иванова, проявляете любопытство, которое раздражает…

– Это я уже поняла, – не удержавшись, я бодро подтвердила услышанное.

– Мне поручено вам сообщить, что, если вы не перестанете заниматься тем, чем вы занимаетесь сейчас, это для вас кончится очень плохо. Это все. Вопросы есть?

Я с готовностью зануды-первоклашки кивнула головой и преданно посмотрела на него.

– Спрашивайте! – разрешил мне чудо-богатырь.

– Уточните, пожалуйста. У меня сейчас в разработке три дела. Вы о чем конкретно говорите?

Пистолет не дрогнул и голос прозвучал все так же ровно и спокойно:

– Несчастный случай с неким Гурьевым. Еще вопросы?

– Вы называете это несчастным случаем? – Я недоуменно взглянула на своего лаконичного собеседника. – Пуля в голову – несчастный случай, да? Щебенка на «девятку» – досадное недоразумение? А вы у меня в квартире – встреча однополчан?

– Я вас предупредил, и больше разговоров не будет. – Этот сухарь даже не позволил себе улыбнуться. Опасный человек.

Совершенно не проявляя эмоций, он продолжил:

– А теперь: так как кухня тесная, а вы дама физически очень развитая, то эксцессов бы между нами не хотелось.

Я снова с готовностью кивнула:

– Кому же их хочется?

– Лезьте под стол! – резко скомандовал этот достойный джентльмен.

– Нет! – рявкнула я.

Тут-то он и выстрелил. Я дернула головой и оглянулась: пуля вошла в стену чуть выше и чуть левее моего лобика. Очень убедительно.

– Так бы сразу и сказали, зачем же стены портить? – пробормотала я, и этот вольный стрелок великодушно дал мне возможность оставить за собой последнее слово. Жалкое утешение.

Если быть краткой, то я залезла под стол.

Прижимаясь к стене и не опуская пистолета, бравый воин, не постеснявшийся напугать одинокую девушку, просочился в коридор. Даже не сказав «до свидания», он отворил дверь и испарился за ней. Щелкнули замки.

Я пружиной выскочила из-под стола, бросилась в комнату и мигом нашла свой пистолет. Выдернула обойму, а она оказалась пустой!

– Вот сволочь, успел!

Я задумалась, но ненадолго. Подбежала к платяному шкафу, распахнула его и схватила свой полевой бинокль, накинула его ремень на шею и осторожно, на цыпочках приблизилась к входной двери.

Слышно было, как работал лифт. Он шел вниз. А вот будь я на его месте, то пустила бы лифт вниз, а сама поднялась бы на один пролет вверх, чтобы посмотреть, чем дело кончится. Что мы сейчас и сотворим.

Стараясь действовать тише, я сунула ноги в кроссовки и осторожно отперла входную дверь. Вдохнула воздуха и выскочила на лестничную клетку, держа пистолет двумя руками: хоть он и пустой, но для блефа иной раз и швабра сгодиться может. А это все-таки оружие.

На нашей площадке никого не было. Ну и прекрасненько!

На одних носочках я легкими прыжками поднялась на следующий этаж – опять никого. Похоже, мною пренебрегают и не считают нужным осторожничать, действуют просто и резко.

Ну мы еще посмотрим, кто кого и куда загонит!

Я поднялась до самого верха и, остановившись перед решеткой, прикрывающей выход на чердак, чуть-чуть пообщалась с висячим замком. Мы с ним были старые знакомые, поэтому он открылся сразу – предпочитал со мной не связываться. Через полминуты я уже была на крыше дома.

Подбежав к ее краю, я присела на корточки и осторожно выглянула вниз.

Милый мой друг уже вышел из подъезда и направлялся к углу дома. Прикинув его маршрут, я пробежала по крыше до конца и опять выглянула. Две машины стояли за домом, смотря своими мордами в сторону трассы. Обе незнакомые. Значит, будем знакомиться сейчас. Я снова присела и, покрутив окуляры, настроила бинокль.

Выйдя из-за дома, мой гость сел в маленький красненький «Форд-Эскорт» и медленно вырулил на дорогу, проходящую с наружной стороны дома. С помощью бинокля я хорошо разглядела номер машины. Вот теперь я тебя точно достану! Дождавшись, когда дорогой гость скроется за правым поворотом, я поднялась на ноги и подумала, что все-таки пора в ванну.

Домой я вернулась уже не как в прошлый раз – вяло и медленно, – а твердой целеустремленной походкой. В дверь просто так не полезла, осмотрела сначала. Войдя, прошлась по всем помещениям. Поздновато, конечно, но кто ж его знает: вдруг еще один вражеский посланник прячется где-нибудь, под диваном, например. Подумав так, я грустно рассмеялась, напомнив самой себе анекдот про старую деву. Но мне, в отличие от нее, находить мужчину не хотелось.

После этих запоздалых мер предосторожности я скинула кроссовки, упала на диван, взяла телефон и набрала домашний номер Володьки Степанова.

Мне не отвечали долго, а когда я услышала наконец Володькин голос, то он прозвучал с такой неохотой, что, будь я в другом настроении, мне стало бы стыдно. Немного.

– Степанов слушает.

– А это опять Иванова, не помешала?

Володька признался:

– Я как раз ужинаю с семьей.

– Так поздно есть вредно: кошмары будут сниться. Тебе их в жизни не хватает, что ли?

– Хватает! – согласился он и спросил: – Что-то случилось? – Володька решил не тратить драгоценное время ужина на праздные разговоры. И это понятно.

– Как быстро ты мне сможешь сказать, за кем числится красный «Форд-Эскорт» с номером А 466 КЕ?

– Завтра после девяти, – тут же ответил Володька и, похоже, навострился положить трубку.

– Не прокатит! А если сегодня? – неприлично, конечно, быть такой настойчивой, но если очень надо, то я и так могу.

Володька помолчал, потом вздохнул:

– Через полчаса максимум тебя устроит?

– Ты мне всегда очень нравился! – призналась я и не покраснела только потому, что сказала это по телефону, а не при личной встрече. Я вообще-то скромная девушка. Пока не прижмут.

Я была уверена, что к моей просьбе Володька отнесется с пониманием: за годы своей службы и нашей дружбы он научился спокойно воспринимать почти все. Закончив с ним разговор, я наконец-то смогла пойти в ванную. Пошла не одна, а с телефонной трубкой, чтобы не выскакивать при скором Володькином звонке.

В ванне я, честно говоря, прибалдела и расслабилась. Еще бы: после всех сегодняшних переживаний было вполне возможно и уснуть прямо здесь. Но я крепилась и сдерживалась, напоминая себе, что я жутко волевая и страсть какая твердая в своей непреклонности.

Я ожидала звонка от Володьки и надеялась, что он мне расскажет приятную сказочку на ночь. Например, что машина не угнана и принадлежит какому-нибудь известному авторитету. Хотя, если честно сказать, меня смущал сегодняшний визитер. Он совершенно не был похож на братка. Однако отмахнулась я от этой мысли – он может быть военным специалистом, работающим по контракту на того же Лапу или еще на кого-нибудь. Володька сумеет откопать подробности. Все равно я найду концы и выйду на заказчика. Таких людей, как мой вооруженный гость, должны знать многие. Из соответствующих сфер, конечно.

Я уже заканчивала отмачивание, когда телефон зазвонил. «Вот и сказочка подоспела», – обрадовалась я, стряхнула с руки капли и, двумя пальцами взяв трубку, нажала кнопку:

– Да!

– Ты все поняла или тебе надо по-другому объяснить? – спросил меня грубый мужской голос. Я от такой неожиданности слегка растерялась.

– Нет, не поняла, а кто это? – спросила я, придавливая в себе поднимающуюся волну ярости.

– Не твое дело, дочка! Один раз тебя предупредили, второго не будет – макнем! Ясненько?

– Ты меня на понт не бери, понял, да? – Я спокойно ответила на родном языке своего собеседника, и он затаился, услышав понятную речь. – Я делаю свою работу, и я привыкла делать ее хорошо. А если тебе хочется поговорить, то и нужно было разговаривать, а не устраивать представление. И ты еще у меня полезешь под стол. Обещаю!

– Тогда лучше сиди дома. Все, ты – покойница! Тебе ясно? Покойница! – объявили мне, и, пока невидимый хам не успел положить трубку, я ему ответила.

И как я ему ответила! Есть у меня замечательный знакомый, Леня Хмельницкий, он рафинированный интеллигент и помимо увлечения оккультизмом, коллекционирует еще и русский национальный фольклор. Вот этим фольклором я и огрела на прощание мерзавца, решившего меня попугать.

В трубке что-то хрюкнуло, и раздалось нудное пи-пи. Не вынесла душа поэта.

Снова зазвонил телефон.

– Тебе еще что-то нужно, засранец гребаный?! – Резкими движениями я вытиралась и готовилась уже выходить из ванной. И так настроение ни туда ни сюда, да еще на мозги капает всякая сволочь!

– Таня, это Володя… – озадаченный Володькин голос немного привел меня в чувство.

– Извини, – смущенно ответила я, – приснилось что-то, наверное…

– Да уж, – не удержавшись, начал ворчать он, – сны тебе действительно снятся странные. Ты мне ответь на такой вопрос: сперва ты меня расспрашивала про убийство, а теперь про эту машину. Какая связь между этими двумя делами?

– Понятия не имею, – честно сказала я и уравновесила правду намеком на ложь: – Может быть, даже и нет никакой. Ты нашел ее?

– Вроде да. Она записана за охранным агентством «Эсток». Серьезная организация. Что у тебя на них?

– Пока ничего, правда-правда. Это – криминал?

– Нет, бывшие вояки и спецслужбы. – Володька помолчал и спросил: – Я тебе звонил, было занято, а потом ты накричала на меня..

– Я же извинилась…

– С кем ты разговаривала? Тебе угрожали? Колись!

– Брось ты, мне действительно звонил мужчина, и я ему немножко нахамила. Не волнуйся, все нормально.

– Ну смотри, в случае чего сразу звони! – Володька положил трубку.

Конечно, я ему позвоню. А как же?!

Вот только сама сперва разберусь, в чем тут дело.

Собираясь ложиться спать, я снова залезла в шкаф и, запустив руку за стопку с постельным бельем, вынула оттуда коробку с патронами. В ней лежали два пустых магазина, впрочем, как и ожидалось. Приехали, Таня: ты еще и безоружная.

Уронив коробку на пол, я добралась до дивана, рухнула на него и уснула.

* * *

Спала я плохо, как будто плотно поужинала на ночь. Снилась всякая мерзость, о которой и говорить не хочется. Поднялась я с головой тяжелой и с мыслями туманными. Первым делом поплелась варить себе кофе. На кухне посмотрела на так и не открытую бутылку коньяка и подумала, что было бы неплохо граммов двадцать пять для просветления… Но тут же скривилась от этой идеи. Сегодня меня, возможно, будут стараться убить, и нужно иметь трезвые мозги.