Текст книги "Свадебная вендетта"

– Остров не так велик. Где-то твой Витька должен быть, – заключила я, – если, конечно, не сбежал.

– Как ты, черт возьми, отсюда сбежишь? – воскликнул Гарик.

Он обвел руками окоем, словно приглашая восхититься речными просторами.

– Думаешь, вплавь отсюда не удрать? – задумчиво протянула я.

Берега и вправду были далековато от острова Мирный, но, если человек – хороший пловец, он вполне мог бы переплыть реку.

– Витька умеет плавать?

– Естественно.

– Хорошо плавает?

– Прилично, – не задумываясь, ответил Гарик, и тут же пожалел об этом, – Танька, я вижу, куда ты клонишь, но даже не думай. Это просто смешно.

– Почему?

– Хотя бы потому, что требуется время, чтобы пересечь такое расстояние. Ты видишь на горизонте какую-то плывущую фигуру?

Аргумент был резонным. Допустим, убийца задушил невесту и решил смыться с острова вплавь. Он явно был бы еще на полдороге. Река в этом месте была достаточно широкая.

Я спустилась к кромке воды и посмотрела вдаль. Это был восточный берег острова. Отсюда, сколько хватало глаз, река была гладкая и пустынная, как серый масляный шелк.

– С этой стороны никого не видно, но, чтобы убедиться в том, что никто не покинул «Рай» вплавь, надо обойти остров и посмотреть со всех сторон, – заключила я.

– Дурдом, – устало вздохнул Гарик. – Ну, пойдем, посмотрим.

Мы снова поднялись на склон и быстрым шагом, срывающимся на полубег, двинулись в сторону противоположной стороны острова. Дорожка, выложенная все той же серой фигурной плиткой, шла, точно повторяя очертания острова. Эту часть Мирного окаймляли высокие деревья. Берег здесь был дикий и каменистый, труднодоступный. Мест для купания не имелось. С этой стороны острова рекой только любовались.

Гарик осторожно спустился к воде, раздвигая ветки ивняка и осинника. Я шла следом, осторожно выбирая дорогу между кочек и растрепанных пучков крапивы. С этой стороны речная гладь также была спокойна. Берег напротив был далеко, и никто не плыл по направлению к нему.

– Итак, наш убийца не уплыл, – констатировала я, – это и хорошо, и плохо.

– В каком смысле?

– Хорошо, потому что убийца здесь, на острове. Плохо – по той же причине. Охраны на острове нет. Полиция появится в лучшем случае через два-три часа.

Гарик поскользнулся на мокром камне и едва не свалился в воду. Он торопливо прыгнул обратно, на твердый участок суши и отер подошву кроссовки о влажную траву, просеянную мелкими, еле видными цветочками.

– Ил, – пробурчал он.

– Надо найти твоего Витьку.

– Ты все-таки не исключаешь, что он мог быть причастен? – поморщился Гарик. – Зачем ему это надо, объясни?

– Я ничего не утверждаю, – ответила я. Мы вернулись на дорожку. – Но нужно установить местоположение каждого. И то, что твоего друга нигде нет, это, по меньшей мере, странно.

– Давай вернемся в гостевой дом. Может, он просто вышел в туалет, – предложил Гарик, – к тому же, если ты сейчас же не объяснишь гостям, что случилось, они опять разбредутся и собрать всех второй раз будет сложнее.

Я нашла слова друга резонными, и двинулась вместе с ним обратно в сторону здания.

– Мне страшно, – нехотя признался сказал Гарик, – сюр какой-то. Может, это чей-то розыгрыш дебильный?

– Нет, Гарик. Это не розыгрыш. Девушка мертва, и мы должны найти того, кто это сделал. Хотя бы потому, что мы не знаем мотивов.

– А это имеет значение?

– Имеет. Вдруг он поставил себе целью убить не только невесту? Вдруг он хочет и остальных гостей выщелкать как семечки? Тебе это в голову не приходило?

– Нет… – Гарик задумчиво покачал головой, и его телячьи карие глаза расширились от внезапного озарения, – черт!!! Он может попытаться и на нас напасть, по твоей логике…

– Да, – подтвердила я, – но, по крайней мере, в одном мы можем быть уверены.

– В чем?

– Мы с тобой не убийцы. Были друг у друга на виду все это время, а значит, подозреваемых уже на два человека меньше.

– Ну, и шутки у тебя.

Гарик нашел в себе силы улыбнуться, и я, взяв его за руку, пошла чуть быстрее.

– Ладно, не дрейфь. Представляешь, какой чумовой репортаж ты сможешь об этом написать?

Мы почти миновали белый деревянный домик, стоящий на краю пляжного участка, как вдруг я заметила, что у него чуть-чуть, на два пальца, приоткрыта дверь.

Инстинкт сработал почти автоматически. Что-то было в этой двери манящее, неправильное. Маленький домик, словно игрушечный. К стене были прислонены весла. На ступеньках крылечка стояла плетеная корзинка с волейбольными мячами. Сохло на перилах яркое пляжное полотенце, сложенное вдвое.

– Стой.

– Думаешь, Витек там спрятался? – удивился Гарик.

– Не знаю. Почему домик открыт? Все же в банкетном зале собрались.

– Да забыли запереть, и все…

– Надо проверить. Согласен?

Мы спустились по склону к домику, и я первая взбежала по невысоким ступенькам.

– Ау, есть тут кто живой? – громко спросила я.

– Вить! Витюха! Ромео! – громко позвал Гарик.

В домике царил мягкий полумрак. Очертания предметов тонули в мягком и рассеянном свете солнца, лившемся из двух маленьких окошек, расположенных почти под потолком.

Гарик позади меня пошарил по стене в поисках выключателя и не нашел. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и я различила на стенах висевший инвентарь – рыболовные сети, удочки, садовые грабли и лопаты. В ближайшем углу стояла старомодная газонокосилка, а рядом с ней – мешок с грунтом и ящик с керамзитовым дренажом для грядок. Тут же в кучу были свалены резиновые сапоги и другая рабочая обувь. На ящике спала серая кошка. При нашем приближении она приоткрыла один глаз, хитро оглядела нас и снова заснула, поворочавшись среди полых камешков.

– Тут никого нет, – сказал Гарик, и сразу, при этих словах, мы оба поняли, что это не так. В дальнем углу что-то темнело у стены, среди рыбацких сетей и рыболовных крючков, развешенных на деревянных стенах. Что-то, похожее на куль картошки.

– Тань…

Я не ответила. Медленно, словно опасаясь спугнуть случайное видение, мы с Гариком двинулись в сторону непонятной тени, и по мере нашего приближения она начала принимать очертания. На полпути мы поняли, что представляет собой эта тень.

– О нет, – прошептал Гарик, и судорожно вцепился в мое запястье.

Я осторожно освободилась от его захвата и придержала друга:

– Не подходи. Я сама.

– Дьявол, только не это! – повторил Гарик и шумно задышал.

У стены, прислонясь к ней спиной, сидел Виктор. Глаза его были распахнуты, и от этого по моей коже невольно побежали мурашки. Рот парня также был приоткрыт, из уголка тонкой струйкой сползала кровавая дорожка, успевшая чуть подсохнуть к нашему появлению. Лицо Виктора выражало одновременно удивление и презрение, хотя, скорее всего, это были мои домыслы.

– Боже мой. Боже… что же это? Все, я не хочу на это смотреть… Тань…

– Тихо! – рявкнула я. – Держи себя в руках! Будь мужчиной, в конце концов.

Я тут же пожалела о своих словах – это для меня преступления были рабочей повседневностью. Гарик же был, что называется, «гражданским». Я не могла от него требовать профессионального хладнокровия. Но сейчас было не время рефлексировать и заламывать руки. Мой мозг работал на предельных оборотах, и шум крови в ушах казался шумом Ниагарского водопада. Два трупа на крошечном острове посреди реки. Убийца закончил свое дело или только начал? Может, он прячется где-то в домике? Нет, тут негде спрятаться взрослому человеку.

«Стоп, Таня! Посмотри на тело! Сейчас важны малейшие детали».

– Гарик, тут должен быть выключатель, найди его!

Мой друг с видимым облегчением вернулся ко входу в домик и стал искать тумблер. Наконец, он обнаружил его, спрятавшегося за полотенцем, сохнущем на крючке.

Щелк! Под потолком зажглась лампочка – довольно тусклая. Однако она все же смогла осветить очередное место преступления.

– Господи…

Грудь Виктора была окровавлена. Над левым соском, виднелась широкая рана. Орудия убийства нигде не было видно – убийца забрал его с собой.

Я оглядела рану. Точный, сильный и единственный удар. В руках жертва сжимала ворох цветочных лепестков. Лицо, обращенное к ним, казалось удивленным, словно Виктор перед смертью изумился тому, что держит. Мне показалось неестественным очертание его рта. Что-то как будто мешало парню закрыть его.

Несмотря на растущую внутри меня панику, я понимала, что надо подробно все осмотреть.

– У тебя есть платок? – спросила я у Гарика.

Он жестом Амаяка Акопяна выхватил из кармана бумажную салфетку.

– Пойдет.

Я обернула руку салфеткой и прикоснулась к губам Виктора. Нижняя поддалась. Я включила на смартфоне фонарик и посветила жертве в глотку.

Что-то было пропихнуто убитому в гортань. Пришлось надавить на челюсть и заглянуть дальше. Непонятно.

Я резко выдохнула и просунула два пальца Виктору в рот. Гарик опять издал спазмический звук, собираясь вытошнить то, что еще оставалось в его несчастной утробе.

– Гарик, пожалуйста, спокойно, – попросила я.

– Черта с два я буду спокоен! – прошептал тот. – Что ты творишь?

– Пока не знаю, но стараюсь разобраться. И ты своими истериками мне не помогаешь. Там что-то есть.

Повозившись, я вытащила изо рта Виктора влажный бумажный комок, на деле оказавшийся скомканными купюрами крупного номинала.

Гарик присвистнул, заглянув мне через плечо.

Я поднялась на ноги, положила комок на землю и сфотографировала его.

– Не надо было вытаскивать, – догадался Гарик, – приедут эксперты и тебя по головке не поглядят.

– Знаю. Но что сделано, то сделано. Давай-ка сделаем снимки. Ты в порядке?

– Конечно, нет.

Мы сфотографировали все, что только пришло на ум: стены, пол, тело с разных ракурсов, а также обстановку домика и даже вид снаружи.

Это заняло время, но когда мы наконец закончили, Гарик шепотом произнес:

– Теперь вряд ли кто-то скажет, что мы что-то упустили.

Я согласно кивнула. Пора было возвращаться в дом и рассказать остальным о том, что случилось.

* * *

Общество собралось в банкетном зале, и пока не подозревало, что повод для собрания печальный. Многие поглядывали на накрытые столы, пересмеивались и громко спрашивали у официантов, в чем дело и когда им кто-нибудь что-нибудь объяснит. Официанты, в свою очередь, и сами не знали, что думать. Администратор стояла у стойки бара с непроницаемым лицом и размышляла о том, что еще пару минут этой напряженной ситуации, и она, наплевав на все правила, нальет себе холодной водки прямо из гостевых ящиков.

Когда мы с Гариком появились в зале, на это сначала почти не обратили внимания. Одна из подружек невесты, рыжая и длинноногая, демонстративно закатила глаза и, оглядев меня, что-то прошептала своим спутницам, которые хихикнули вместе с ней.

Я поискала глазами родителей жениха и невесты – они сидели за отдельным столом и о чем-то разговаривали. По пути к дому мы с Гариком договорились, что сначала разведем гостей по комнатам, и только после этого, проводя опрос, каждому расскажем о случившемся. Идею предложил Гарик, и я нашла ее удачной. Если сейчас прямо с ходу вывалить на собравшихся шокирующую новость, паники не избежать, и контролировать людей будет сложно, особенно родителей.

Мы подошли к Анне Леонидовне.

– Нашли своего работника?

– Да, он дежурит там… там, где вы сказали.

– Хорошо. Теперь пойдите и заприте домик для инвентаря, который стоит на краю пляжа. Внутрь не заглядывайте. Там еще один труп.

Женщина прикрыла глаза и тихонько простонала.

– Да что ж это…

– Идите.

– Я не пойду туда, где труп! – зашептала она. Ее круглые голубые глаза мгновенно налились слезами. – Я боюсь!

– Хорошо. Ключ у вас есть? Мы сами запрем место преступления.

Администратор сунула руку в карман и достала оттуда тяжелую связку ключей. Перебрав ее, она отцепила длинный желтоватый ключ и протянула мне.

– Эй, кто-нибудь скажет наконец, зачем мы тут все? У нас репетиция обеда или что? – раздался громкий мужской голос.

Это один из друзей жениха начал проявлять нетерпение. Пора было заканчивать с прелюдией.

Я встала посреди зала, так, чтобы меня было слышно всем. Гарик присел рядом за ближайший пустой столик, с едким скрипом отодвинув тяжелый стул. Он явно не хотел встречаться глазами с присутствующими, и я могла его понять, но меня злило, что он самоустранился. В конце концов, я тут оказалась по нелепой случайности, и не имела к этим людям никакого отношения.

– Господа, добрый день! Меня зовут Татьяна, и мне поручено довести до вашего сведения, что сегодняшний праздник омрачен ужасными событиями. На территории гостевого дома произошел трагический случай, в связи с чем сегодняшнее торжество отменяется…

По столикам пронесся удивленный возглас. Кое-кто засмеялся, приняв мои слова за розыгрыш и начало развлекательной программы.

Один из друзей Виктора хмыкнул и хлопнул себя по животу, обтянутому белой футболкой:

– Интересное начало квеста!

– А что, свадьба в детективном стиле? – хихикнула подружка невесты, которой я явно не нравилась.

Я проигнорировала эти замечания, хотя и не стала их опровергать. Это было мне на руку. Сейчас все спокойно разойдутся по номерам, и я смогу спокойно начать работать.

– Я действую с согласия полиции, которую уже известили о случившемся, и которая уже направляется сюда. Это, как вы понимаете, займет время. Меня попросили провести первичный осмотр места преступления и опрос свидетелей.

– А нам покажут место преступления? – раздался радостный голос.

– «С согласия полиции», гляди-ка ты.

– Не могу понять, это что, шутка?

Я сделала глубокий вдох. Мне показалось, что из всех гостей, собравшихся в зале, только родители жениха и невесты смотрели на меня с серьезным вниманием.

Мама Виктории тревожно обернулась и что-то спросила у своего мужа. Уверена, она спрашивала: «А где дочь?»

Я обернулась к администратору и жестом попросила ее присоединиться ко мне. Анна Леонидовна отлипла от барной стойки, около которой стояла, сцепив ладони, и нехотя подошла. Она подтвердила собравшимся, что на территории гостевого дома произошел – она запнулась – несчастный случай, и что я уполномочена полицией заняться его расследованием, пока органы правопорядка не прибыли на остров.

– Мы попросим всех пройти в номер, который за вами закреплен, и закрыться с той стороны. Открывайте, пожалуйста, только мне или шаферу жениха Игорю Сагателяну, – сказала я.

Гарик при этих словах вынужден был подняться на ноги и повернуться лицом к гостям.

– Что за хрень?

– Вы можете четко сказать, что происходит? – поднял мускулистую руку тот самый друг жениха, который спрашивал про розыгрыш.

– Преступник не найден и в данный момент находится где-то на острове. Поэтому мы вынуждены попросить вас проследовать в свои номера, в том числе и в целях безопасности.

Гости начали переглядываться.

– Где Вика? – подскочила со своего места мать невесты. – Коля, где Вика?

Все взгляды обернулись к ней.

– Давайте пройдем в номера, и я каждому объясню, что случилось, – пообещала я.

– А где Виктор? – нахмурившись, спросила мама жениха, имени которой я еще не знала.

Женщина обернулась к сватам, и мама Вики накрыла ее ладонь своей.

Я похолодела. Что полиция делает в таких случаях? Какие слова находит? Как объясняет?

Как это ни удивительно, меня спас Гарик. Он выдвинулся на первый план и пригласил людей проследовать в их комнаты.

– Не волнуйтесь! Мы все объясним чуть позже, но сейчас нужно дать поработать следствию.

Один за другим гости начали вставать со своих мест.

– Нет, на фиг! – буркнул друг жениха, которого я уже мысленно окрестила «Вредителем». – Черта с два я куда пойду! Объясните быстро, что за хрень тут творится!

– Идите, идите. Делайте, что вам говорят, – увещевала администратор, причем таким раздражающим тоном, что даже я никогда бы не прислушалась к такому писклявому назойливому голосу.

Некоторые начали оборачиваться. Парень демонстративно сложил руки на груди, давая понять, что не сдвинется с места. Черт! Сейчас этот противный гад испортит мне спокойную эвакуацию в номера.

Ничего не оставалось, как прибегнуть к обману. Я наклонилась к возмутителю спокойствия и интимным шепотом прошептала:

– Не порть малину. Все под контролем.

– Ааааа! Ясно, – понимающе кивнул детина, подняв большой палец, – так сразу бы и сказали. Просто не люблю, когда втемную что-то разыгрывают.

Он поднял руки и поднялся:

– Все, уговорили. Едем в номера!

Я не стала развивать свой обман дальше, только успокаивающе кивнула ему и указала на раскрытую дверь, в которую уже потянулись остальные.

– А куда персонал девать? – спросила администратор, подходя ко мне.

– Персонал тоже пусть сидит здесь. Я начну опрос с них. Но на улицу никому нельзя выходить. Подозреваемый сейчас каждый!

– Даже я? – ужаснулась Анна Леонидовна, и ее пальмовидная прическа опять пришла в движение.

– Даже кошки из вашего сада, – ответила я.

Через четверть часа в гостевом доме «Рай» стало относительно тихо. Гарик по моей просьбе проследил, чтобы у всех были заперты двери в комнатах, и спустился ко мне в банкетный зал. Я как раз раздумывала над тем, чтобы быстро опросить обслуживающий персонал, но его появление в дверях заставило меня изменить планы. Я пригласила его выйти на улицу.

– Времени очень мало, – сказала я.

В ста метрах от нас стояла оформленная по всем правилам и готовая к празднику зона торжественной церемонии. Ленты над фигурной аркой струились на легком июньском ветерке.

– До приезда полиции?

– До того как гости поймут, что все очень серьезно, и начнут паниковать. Надо их быстро обойти, а потом, конечно, опять запереть. Мне не хочется, чтобы они бродили по коридорам. Наш герой мог еще не закончить свое кровавое дело.

– Не говори так, меня дрожь берет. – Гарик передернул плечами, словно от холода.

– В общем, – громко подытожила я, – поскольку у нас совсем нет времени, давай прежде всего покончим с твоими показаниями.

– С моими? – не понял Гарик, – но я же все время был с тобой, забыла? Я ничего нового не смогу сказать.

– Нет, – я подняла руку, прерывая его торопливую речь, – я не про то, что случилось здесь, на острове. Я о том, что произошло раньше.

– Не понимаю.

– Лучший друг пригласил тебя на свадьбу? Как бы не так! Ты за все это время к нему даже не подошел, и эти двое качков-волейболистов твоему Витьке явно были в десять раз ближе, чем ты. Так что давай выкладывай – как и почему ты здесь оказался?

Глава 3

– Тань, клянусь могилой Тамерлана, нет тут никакого подвоха! Мы просто дружим очень давно, с самого детства, вот он и пригласил меня в шаферы, – заявил Гарик, когда мы сели на ступеньках перед входом в «Рай».

Он говорил вполне спокойно, но в голосе я уловила легкие нотки неуверенности. Внутри у меня за годы работы развился внутренний детектор лжи.

– Слушай, – поморщилась я, – на твои отмазки времени у меня нет. Выкладывай быстро. Я же вижу, что тебя самого что-то смущает.

Мой друг пожал плечами с наигранным равнодушием:

– Как тебе сказать. Не то чтобы смущает… Просто я удивился, когда Витька предложил мне пойти к нему в свидетели.

– Почему?

– С годами мы с ним стали общаться реже. Знаешь, как это бывает – в детстве неразлейвода, а во взрослой жизни пути как-то разошлись. Конечно, мы встречались изредка – выпивали, гуляли. Но не как раньше. Да ты и сама заметила: два Дениса ему гораздо ближе меня.

– Два Дениса?

– Этих двоих бугаев обоих Денисами зовут. Один Цветов, другой Овчаров. Они с ним друзья по бизнесу и по клубу. Я думал, Витька кого-то из Денисов выберет для такого важного мероприятия, а он вдруг мне позвонил. Мы к этому моменту больше полугода не виделись.

– И ты не спросил, почему он именно тебе предложил такую важную свадебную должность?

– Не стал. Стыдно признаться, но из простого тщеславия подумал, что наша старая многолетняя дружба ему дороже новых друзей.

– Значит, тут что-то не так. Вот только что – непонятно. Если предположить, что он поссорился со своими дружками и не захотел их в шаферы звать – так вот же они, оба здесь. На ссору не похоже, да и общались все трое мирно и весело. В чем же тогда дело?

– Ну, может, я был прав? Может, наша дружба ему казалась более значимой?

Мне показалось, что Гарик произнес последнюю фразу с некоторым вызовом, и я мягко согласилась:

– Возможно, ты действительно прав и тут нет какого-то двойного смысла.

Гарик достал из кармана пачку сигарет, помял ее в руке и, так и не закурив, сунул обратно.

– Держи, – я протянула ему ключ, который получила у администратора, – пойди запри домик с телом Виктора. А я тем временем поговорю с администратором. Мне кажется, она должна была что-то слышать, пока сидела в своем кабинете.

Я ожидала, что Гарик начнет протестовать, потому что не захочет приближаться месту преступления, но он молча взял ключ, поднялся со ступенек и пошел вдоль дома по направлению к пляжу, минуя страшный парк.

– Только ничего там не трогай! – крикнула я ему вслед.

В пустынном фойе было тихо, и эта тревожная тишина никак не вязалась с торжественной обстановкой – украшенным цветами фонтаном, белым тюлем над арочными входами и гигантскими свадебными кольцами, обтянутыми золотой фольгой, которые висели над стойкой ресепшена. Сейчас все это выглядело дико и неуместно.

Я прошла к кабинету администратора и постучала в дверь.

– Кто там? – раздался испуганный голос.

– Это Татьяна, детектив. Анна Леонидовна, откройте, пожалуйста!

Через секунду звонко щелкнул замок, и я вошла.

От администратора сильно пахло коньяком. Она сразу поняла, что я это заметила, и, опережая мой вопрос, затараторила высоким виноватым голосом:

– Да, выпила, выпила, признаюсь. А вы бы не выпили? Кошмар такой вокруг творится. Хозяин меня убьет, когда узнает. А я разве виновата? Вот, вы скажите…

– Конечно, не виноваты, Анна Леонидовна. Успокойтесь, – я придержала возбужденную женщину за плечи и усадила в кресло перед рабочим столом, – кстати, хозяину гостевого дома действительно нужно сообщить о трагедии.

При этих словах Анну Леонидовну опять захлестнули эмоции. Она расплакалась в голос и замахала пухлыми ручками:

– Ой, да вы что? Он же убьет меня! Он у нас знаете какой? Его все тут Карабасом зовут!

Я улыбнулась:

– За что?

– Есть за что! – пожаловалась администратор. – Мы все куклы-марионетки у этого жуткого человека. Ему только плетки не хватает! Как приедет, весь «театр» трясется от страха. Орет, вечно всем недоволен, ни одного приятного слова от него не слышала.

– Тогда давайте попытаемся во всем разобраться до приезда вашего Карабаса-Барабаса. Если будут результаты по расследованию, я скажу ему, что вы очень помогали следствию. И без вашей помощи мы бы не обошлись.

– Вы правда, так ему скажете? – сквозь слезы спросила женщина и в тысячный раз высморкалась в бумажный платок.

– Так и скажу. А еще скажу, чтобы он вам обязательно премию выписал за сотрудничество со следствием, – уверила ее я.

– Хорошо, – согласилась Анна Леонидовна, – только он не выпишет. Что вы хотите знать? Я вообще-то ничего не видела. Не знаю, смогу ли как-то помочь.

Я сняла с ближайшего стула три пухлые папки и, переложив их на диван, подтянула его к рабочему столу администратора. Устроившись напротив Анны Леонидовны, я спросила:

– Расскажите, что вы делали, после того как встретили гостей.

– После того как встретила? – Анна Леонидовна подняла на меня покрасневшие глаза. – Ну, мы их разместили, разумеется. Выдали ключи от номеров. Потом Колька – ну тот, который караулит сейчас в кустах, – и Лешка, наш повар, помогли занести вещи для свадьбы в отдельное помещение. Платья, реквизит для церемонии, сумки гостей. Торт для праздника сразу в кухонный холодильник определили.

– А дальше?

– Церемония на пять часов вечера была назначена. Гости разбрелись погулять. А я тут была, в своем кабинете.

– Хорошо, – кивнула я, – расскажите, что вы слышали или видели, пока здесь сидели.

Анна Леонидовна посмотрела на меня удивленно:

– Ничего не видела. Говорю же – я работала. Мне нужно было кое-что свести. Я тут не только администратор, но еще и бухгалтер. Вот, и сидела со счетами в обнимку.

– Вы не поняли, – усмехнулась я, – понятное дело, убийца не лез к вам в окно с ножом.

– Боже упаси!

– Я имею в виду любой шум, звук, запах. Все, что вспомните.

– Звуки и запахи? – Анна Леонидовна опять посмотрела на меня с недоверием. – А что, это как-то поможет?

Я наклонилась к ней и мягко, но твердо объяснила:

– Мелочи и незначительные детали имеют огромное значение. По ним я делаю выводы и составляю для себя картину происходящего. Подумайте, не торопитесь.

– Не понимаю, как это может помочь.

– Хотите продемонстрирую? – предложила я.

Анна Леонидовна коротко пожала пухлыми плечиками.

– Давайте. А как?

– Очень просто. На вашем примере. Вы одиноки, но у вас много внуков. Четверо. Последний, мальчик, родился совсем недавно. Ему не больше месяца. Вы очень любите дочь, а сына меньше, хотя никогда себе в этом не признаетесь. У вас роман с Колькой, который сейчас караулит тело убитой. Страдаете алкоголизмом.

Анна Леонидовна посмотрела на меня с недоверием и страхом:

– Что?

– Признайтесь, попала в цель.

– ???

– Могу объяснить, – предложила я устало. – Все дело как раз в этих мелких деталях, на которые обычно не сразу обращаешь внимание или не обращаешь вовсе. Что касается семьи – достаточно посмотреть фотографии на вашем столе, чтобы сделать выводы. Несколько фотографий молодой женщины, которая очень похожа на вас. Скорее всего, дочь. На большинстве фото детей рядом с ней трое. Это ваши внуки. Но на одной она держит в руках конверт, обвязанный синим бантом. Фото на ступеньках роддома – вон и табличка на фасаде имеется. Синяя ленточка – значит, у вас внук родился. Рядом с роддомом на стенде афиша – концерт группы «Агония». Этот концерт был в этом мае – я была на нем. Так что внуку вашему едва ли больше месяца.

Анна Леонидовна хлопала большими синими глазами и молча слушала.

– Дальше. Среди всего этого фотоизобилия есть лишь одна фотография с мужчиной. Вот эта, – я взяла одну рамку и развернула парадной стороной к администратору, – парень, сильно моложе вас. Скорее всего, сын. Фотография одна, а снимков дочери не меньше десяти. Это практически чистосердечное признание – дочь вы любите больше сына. И как нормальная мать, стыдитесь этого. Поэтому фото на стол все-таки поставили, причем поближе, чтобы напоминать себе о своем грехе. А может, из чувства самообмана – пытаетесь доказать самой себе, что сын для вас так же важен, как и дочь. Только это не так. Не знаю, почему. Причин может быть много. Судя по фото, он проблемный у вас – татуировку на лице не каждый урка сделает. Скорее всего, причина в этом. Что еще? Ах да, роман с непутевым Колькой. Вы каждый раз невольно улыбаетесь, когда произносите его имя. Так делают влюбленные. Почему я на таком пустом месте делаю вывод? Все просто – даже рядом с телом убитой девушки вы улыбнулись, произнеся его имя. Это чистая психология. Так что в вашем романе я уверена. И последнее – алкоголизм. Расширенные поры, одутловатая кожа, покрасневшие глаза и нос – это косвенные улики. Но то, что у вас в кабинете где-то припасен коньяк, уже говорит о многом. Почему? Да потому что коньяк, как совершенно справедливо утверждал Михаил Афанасьевич Булгаков, – совершенно не женский напиток. Обычная женщина от стресса хлопнула бы рюмку водки или, скорее, обошлась бы без алкоголя – простым успокоительным. Иными словами, накапала бы себе валерьяночки и все. А у вас – смотрите, – я кивком указала на накрытый сбоку журнальный столик, – коньячный графин. Не бутылка, случайно взятая с полки в баре, а профильный сосуд для напитка. И закусочка грамотная к нему: вишневый сок и лимончик. Собаку вы съели в этом деле. Или – выпили, простите за каламбур. Достаточно?

Мне бы никогда не хватило слов, чтобы описать ту гамму эмоций, которая отразилась на отекшем лице Анны Леонидовны, когда я, откинувшись на жесткую спинку стула, закончила свою речь.

– Достаточно, – прошептала она пересохшими губами.

Вообще-то я терпеть не могла прибегать к подобным методам. Но делать было нечего – времени у меня было в обрез, нужно было добывать информацию.

– Вспомните, как вы вошли в кабинет. Вам ничего не бросилось в глаза?

– Нет, – медленно ответила Анна Леонидовна, выуживая из памяти обстоятельства последних двух часов, – я зашла, положила папки на стол.

– Что потом?

– Потом села работать.

– Что было дальше?

Анна Леонидовна запнулась, нахмурившись над бумагами:

– Не помню ничего. Я подбивала баланс и сосредоточилась на нем.

– Ничего не слышали в этот момент?

– Ничего…

– Я не имею в виду что-то непременно странное. Все! Любое движение, любая деталь. Голоса были за окном?

Анна Леонидовна наморщила лоб, пытаясь вспомнить. Он собрался множеством мелких складочек над ее нарисованными бровями.

– Близко голосов не было. На пляже парни разговаривали. Их смех доносился. Еще помню женский голос.

– Что он сказал?

– Это был голос Яны. Она сказала, что не видит, куда ступать и что ей обзор что-то загораживает. Я не поняла, о чем она.

– Я понимаю. Это официантка, которая несла цветочную инсталляцию в банкетный зал. Мы как раз встретили ее там и помогли открыть дверь. Анна Леонидовна, сейчас очень важный момент – вспомните, пожалуйста, что происходило в следующие двадцать минут.

– Зачем?

– В это время была убита Виктория Сенина.

Анна Леонидовна уставилась в стол, напрягая память.

– Что было, что было… ничего не было.

– У вас окно с утра открыто? – спросила я.

– Конечно. Жара такая стоит! Как при закрытых окнах работать и не свариться заживо?

– Что вы слышали после слов официантки?

Администратор пожала плечами:

– Да ничего не слышала, говорю же! Молодые люди в волейбол играли. Где-то девушки смеялись. Кусты прошуршали от ветра. Я подумала, кто-то прошел, но это птица какая-то была, она крыльями захлопала.

– Стоп. Вам показалось, кто-то прошел?

– Да нет, ничего такого. Просто ветром ветки пошевелило, и птица вспорхнула. По звуку просто похоже, как кто-то вышел из кустов. Тут зелени много, и листья постоянно шуршат. Все время кажется, что люди ходят.

Я подумала.

– Нет. Что-то навело вас на мысль о шагах. Тем более птицы от легкого ветерка с веток не вспархивают. Значит, скорее всего, кто-то прошел. Вы можете вспомнить, когда услышали этот звук? Я имею в виду, после слов официантки.

– Да минут через двадцать и было. Ну, может, пятнадцать. Точнее не скажу, я же не считала специально.

– Спасибо, Анна Леонидовна. Я к вам попозже загляну. – Я поднялась. – Сотрудники ваши где?

– Все в банкетном зале сидят. Где им еще быть? – Администратор опять высморкалась.

Когда я уходила, перед ней на столе лежало множество скомканных бумажных платочков.

В холле гостевого дома я столкнулась с Гариком.