Текст книги "Лживые свидетели"

– Где я была? – переспросила женщина. – Так здесь же! У себя в комнате.

– Поподробнее расскажите, Валентина Вячеславовна, – попросила я.

Валентина Пантелеймонова пожала плечами:

– Пожалуйста. С начала торжества я, естественно, была в «ракушке», там мы отмечали день рождения Константина. Произносили хвалебные речи, поднимали тосты за здоровье и успехи в бизнесе. Я была вместе со всеми приблизительно до двенадцати ночи, ну или около того…

Неожиданно Валентина замолчала.

– Что же было дальше, Валентина Вячеславовна? – спросила я.

Сестра Константина Пантелеймонова тяжело вздохнула:

– А дальше было то, что происходило всегда. Константин приказал мне идти к себе. «Тебе уже пора», – сказал старший братец. Я даже не стала возражать, привыкла уже за столько-то лет. Просто молча встала из-за стола и пошла к себе. В комнате я позвонила Виолетте, чтобы узнать, дома она уже или еще нет. А когда Виолетта сказала, что она нормально доехала и находится дома, то я легла спать.

– Подождите, Валентина Вячеславовна, а кто эта Виолетта? – спросила я, хотя от Алевтины Владимировны Броненосцевой я знала, что девушка является дочерью Константина.

Сестра Константина Пантелеймонова пришла в замешательство. Она вздрогнула и повела головой в сторону.

Интересно, что ее так взволновало? Молчание Валентины затягивалось. Вероятно, женщина судорожно придумывала, что же ей ответить на мой вопрос.

– Это моя племянница, – наконец сказала женщина и опустила глаза. – Виолетта – дочь Константина и Маргариты. Поскольку мой брат и его супруга довольно холодно относились к своим родительским обязанностям, то я сочла своим долгом заботиться о Виолетте.

– Понятно. А откуда Виолетта должна была вернуться домой? – задала я следующий вопрос.

И вновь Валентина Пантелеймонова не сразу ответила мне. Мне показалось, что женщина уже клянет себя за то, что слишком подробно начала отчитываться, что она делала после того, как покинула гостей. Но делать было нечего, и поэтому она ответила:

– Виолетта была здесь, – как будто бы через силу проговорила Валентина. – Племянница живет в городской квартире, отдельно от родителей. Она приезжала поздравить Константина, ведь он ее отец. Как бы то ни было, – добавила она.

– Что вы имеете в виду? – спросила я.

– Да то, что и по отношению к Виолетте Константин проявлял такой же диктат, как и ко мне. Она живет отдельно от родителей, в городе у нее имеется собственная квартира. Константин пошел ей навстречу и разрешил жить одной. Правда, у Виолетты характер совсем другой, не то что у меня. Она умеет добиваться своего. Так вот, Виолетта не захотела сесть со всеми за стол, но приехала поздравить и практически тут же уехала.

– Сколько лет вашей племяннице? – спросила я.

– Девятнадцать недавно исполнилось.

– Она учится? – задала я следующий вопрос.

– Да, учится заочно и работает. Виолетта решила, что не станет зависеть финансово от отца.

– Так, а сколько было времени, когда Виолетта приехала к вам сюда? – спросила я.

– Примерно часов десять вечера, – ответила сестра Константина Пантелеймонова.

– В десять вечера, – повторила я. – А когда она покинула коттедж?

– Да сразу же, поздравила и уехала. Но почему вы так дотошно об этом спрашиваете? Я не понимаю.

Валентина Пантелеймонова пожала плечами и недоуменно посмотрела на меня.

– Ведь Виолетта здесь совсем ни при чем. Константин был убит поздно вечером, практически ночью. А племянница уехала, когда было еще светло. И вскоре уже была дома. Я говорила с ней по телефону, и в это время Константин еще сидел с гостями. Вы что же, подозреваете Виолетту? Но это же абсурд!

– Не надо так волноваться, Валентина Вячеславовна. Следствие во всем разберется. Со всеми, кто может быть причастен к убийству Константина Вячеславовича.

– И все равно не понимаю… – начала Валентина, но я решила ее остановить.

– Давайте пока оставим эту тему. Скажите мне, когда вы узнали о том, что ваш старший брат убит? – спросила я.

– Я уже заснула, но потом проснулась, потому что приехали полицейские. Стало быть, когда приехала полиция, мне и стало об этом известно, – ответила Валентина. – Тогда я оделась и спустилась на первый этаж. Там я и узнала о случившемся.

– Понятно.

«Так, что же получается? Комната Валентины Пантелеймоновой находится на втором этаже, куда можно подняться по металлической лестнице из кабинета Константина. Валентина сказала, что она пошла к себе в комнату примерно часов в двенадцать ночи. И до тех пор, пока не приехала полиция, ее никто не видел. Что могло помешать женщине, которая ненавидела своего старшего брата, спуститься в его кабинет, воткнуть нож в сердце и потом незамеченной вернуться в свою комнату? – подумала я. – В это время остальные гости, находившиеся в изрядном подпитии, веселились в “ракушке” или плескались в бассейне. А Валентина так и осталась незамеченной…»

Было еще одно обстоятельство, которое меня насторожило. Это реакция женщины на мои расспросы по поводу ее племянницы Виолетты. Почему она так разволновалась? Кроме того, ведь тот факт, что Виолетта уже уехала с территории коттеджа, когда произошло убийство ее отца, Константина Пантелеймонова, может подтвердить только Валентина. Но можно ли ей доверять? Необходимо будет тщательно проверить, насколько слова сестры Константина Пантелеймонова соответствуют действительности.

Я решила тут же уточнить некоторые детали.

– Валентина Вячеславовна, давайте теперь все-таки вернемся к вашей племяннице, – начала я.

– Господи, – лицо женщины страдальчески искривилось, – опять?

– Но вы поймите, вы ведь сами являетесь подозреваемой, как и все остальные, которые находились на праздновании дня рождения Константина Вячеславовича. Поэтому вы не можете быть свидетелем. У меня к вам вопрос: почему у Виолетты и ее отца, вашего старшего брата, такие неприязненные отношения? Настолько неприязненные, что дочь даже не захотела сесть за праздничный стол?

Валентина помолчала.

– Хорошо, я расскажу, – наконец начала она. – Виолетта довольно долгое время встречалась с парнем. Дело шло к свадьбе, но, как всегда, вмешался Константин. Он все расстроил, причем поступил очень некрасиво. Но это в его репертуаре, ломать судьбы людей. Парень Виолетты был достойным молодым человеком во всех отношениях, не буду сейчас перечислять все его плюсы. А Константин поступил просто подло. Он подставил молодого человека в глазах Виолетты, представив дело так, что якобы он ей изменил. Нанял для этого какую-то девку… В общем, это было настолько цинично, что просто нет слов. Хотя разлад между Виолеттой и Константином наступил еще раньше, а история со свадьбой явилась высшей точкой. Еще в самом раннем детстве Константин установил контроль над Виолеттой. Ну, как и надо мной. Только со мной это случилось гораздо позже, я вам уже говорила. Да что там говорить! Константин ведь контролировал и Иннокентия, и Маргариту. Но в случае с маленьким ребенком так давить было просто нельзя. Я, как могла, сглаживала острые углы в отношениях Виолетты и Константина.

– Так получается, что именно вы принимали основное участие в воспитании племянницы? Я правильно вас поняла?

– Ну… в общем, да, я. Так уж сложилось. Если бы был мальчик, то, возможно, Константин вел бы себя по-другому. Все-таки наследник. Но получилось так, как получилось. Маргарита тоже не уделяла Виолетте должного внимания. Мне кажется, что Виолетта была ей не нужна.

– Но это как-то все довольно… странно, что ли, – заметила я.

Валентина пожала плечами.

– Да, конечно, странно. Особенно, наверное, если наблюдать со стороны. Как бы то ни было, так сложилось, что только мне одной было дело до Виолетты. Я очень полюбила этого ребенка. Просто прикипела к ней.

– Надо полагать, что и Виолетта отвечала вам тем же? – спросила я.

– Да, это так, – согласилась Валентина. – Ведь, по существу, это я воспитала ее.

– Скажите, Валентина Вячеславовна, почему вы не создали семью? – спросила я и тут же добавила: – Впрочем, если не хотите, то можете не отвечать на этот вопрос, ведь он очень личный.

– Нет, почему же. Я отвечу. Впрочем, я ведь вам об этом уже говорила в самом начале нашего разговора. Константин является виновником того, что я осталась одна. Он все делал по-своему и в результате лишил меня возможности устроить свою личную жизнь.

– А такое было возможно? – спросила я. – Я имею в виду, обрести семейное счастье.

– Да. «Счастье было так возможно»… Эти бессмертные пушкинские строки из «Евгения Онегина» могут стать эпиграфом к моей истории. Хотя я и не Татьяна. Я могла выйти замуж за Влада, давнего друга Константина. Правда, такая возможность была очень давно, и еще неизвестно, что могло получиться из нашего брака. Однако Константин все взял в свои руки, как всегда… И нам с Владом ничего не оставалось, как покориться. Для меня все это прошло не бесследно.

– Ну, разумеется, – заметила я.

– Мне даже пришлось лечиться в психоневрологическом диспансере, – продолжала Валентина. – Меня положили туда в очень плохом состоянии. Я была, можно сказать, на грани. Причем больше всего на меня подействовало даже не то, что мы с Владом расстались. Меня просто убил тот факт, что Влад смирился и не стал противоречить решению, которое в отношении нас принял Константин. Он просто подчинился брату, как и все. Позже у меня возникло пристрастие к алкоголю. Но я взяла себя в руки. Ведь, по большому счету, Виолетта, кроме меня, никому не нужна. Кто ее поддержит, если девушка не нужна даже собственным родителям.

– Я вижу, вы очень беспокоитесь о судьбе своей племянницы, Валентина Вячеславовна, – заметила я.

– Да, вы абсолютно правы. Вот именно поэтому я и прошу вас, Татьяна Александровна, не мучить ее допросами. Очень прошу.

Женщина с мольбой посмотрела на меня. В ответ я покачала головой:

– Валентина Вячеславовна, я понимаю ваши чувства, но, к сожалению, мне необходимо поговорить с вашей племянницей. Этого требует расследование убийства вашего брата.

На глазах Валентины Пантелеймоновой выступили слезы.

– Тогда у меня есть заявление, – решительным тоном заявила женщина. – Я хочу сказать, что убийцей Константина, своего старшего брата, являюсь я! Этого достаточно для того, чтобы не допрашивать Виолетту? И вообще – закрыть дело?

Валентина вопросительно посмотрела на меня.

– Валентина Вячеславовна, зачем вы это делаете? – спросила я. – Как вы не понимаете, что ваше признание на словах мало что изменит? Полиция будет вынуждена проводить следственные эксперименты, как и полагается в таких случаях, для того чтобы удостовериться в подлинности ваших показаний. Однако сразу могу сказать, что орудие убийства – предположительно, нож – так и не было найдено. Что вы на это скажете? Вы должны знать, где именно он может находиться. И вы также обязаны предъявить его следствию.

Валентина Пантелеймонова молчала.

– В данный момент я не могу предъявить его, – наконец сказала женщина.

– Почему же?

– Потому что я его выбросила, – тут же ответила Валентина.

– Куда же именно вы его выбросили? – не отставала я от Пантелеймоновой.

Конечно же, я прекрасно понимала, что сестра Константина Пантелеймонова сознательно берет вину на себя. Правда, непонятно, с какой целью она это делает. Можно, конечно, предположить, что Валентина изо всех сил старается защитить свою племянницу Виолетту. Но с чем связано такое рьяное желание? Может быть, Валентина внушила себе, что только она одна на всем белом свете способна позаботиться о своей племяннице? Тем более мне просто необходимо встретиться с Виолеттой Пантелеймоновой и допросить ее.

– Так куда же вы выбросили нож, Валентина Вячеславовна? – повторила я свой вопрос.

– Не помню. Выбросила и не запомнила, куда именно, – достаточно равнодушным тоном произнесла женщина.

Все это напоминало какой-то фарс. Валентина даже не пыталась придать правдоподобности своим словам, хотя и понимала, что я ей не верю.

Ладно, сделаю вид, что принимаю ее заявление всерьез.

– Значит, выбросили нож и не запомнили место, куда именно, – резюмировала я. – Ладно, я услышала вас, Валентина Вячеславовна, и приняла к сведению ваше заявление. Однако с вашей племянницей Виолеттой мне все равно придется встретиться.

– Но как же так?! – почти закричала женщина. – Я же призналась в том, что убила Константина!

– Вашего признания недостаточно, я уже вам об этом говорила.

Валентина Пантелеймонова замолчала. Я видела, что женщина сильно напряжена, можно сказать, до предела. Сестра Константина напоминала сейчас сильно сжатую пружину.

– Послушайте, Валентина Вячеславовна, я вижу ваше искреннее желание помочь следствию. Но не нужно наговаривать на себя. Все это только сыграет на руку истинному убийце и поведет следствие по ложному пути. Поверьте мне. Я поняла вас, и я сочувствую вам. Представляю себе, как вам было тяжело все эти годы. Вероятно, ваша ненависть к Константину Вячеславовичу на самом деле была очень сильной.

– Вы себе даже не представляете, до какой степени я его ненавидела, – прошептала женщина.

– Но сейчас вы должны успокоиться и попытаться вспомнить все, что произошло на дне рождения вашего брата. Существует вероятность, что этим вы поможете следствию.

– Но я же уже сказала, что рано покинула гостей. Константин мне приказал, а я не могла ослушаться его, – горько улыбнулась Валентина Пантелеймонова. – Я уже спала, когда все это… произошло. Меня разбудил приезд полицейских. Я вам уже об этом рассказывала.

– Да, да, я все помню. Вы сказали, что уже спали. У вас, стало быть, хороший сон? Нет никаких проблем с засыпанием? – спросила я.

– Вроде бы нет. Засыпаю я и в самом деле достаточно быстро. Только я принимаю снотворное.

– Вам его назначил врач?

– Да, конечно. Без рецепта такие препараты в аптеке не отпускают.

– Скажите, Валентина Вячеславовна, Константин Вячеславович интересовался скачками, заездами? В общем, все, что связано с ипподромом.

Я решила перевести наш разговор на другую тему и заодно разведать о том, что мне стало известно из компьютерного файла.

– Да, Константин еще с юности увлекался скачками и сам принимал в них участие.

– А Владислав, его друг детства?

– Он только делал ставки. А вот Григорий – это водитель Константина – и сам был в молодости был хорошим наездником, и сына своего приобщил.

«Значит, все то, что я нашла в компьютере, является правдой», – подумала я.

– Ладно, Валентина Вячеславовна, – сказала я, вставая и вынимая из сумки свою визитку. – Здесь написаны мои телефоны. Если что-нибудь вспомните, позвоните мне.

Женщина взяла кусочек картона и вдруг сказала:

– Я готова сознаться, Татьяна Александровна. Я должна сделать заявление.

«Господи, еще одно заявление? И снова самооговор?»

– Валентина Вячеславовна, мы ведь с вами все уже проговорили, – сказала я. – Я вам объяснила ситуацию, надеюсь, вы поняли меня. Зачем же возвращаться к старому?

Валентина Пантелеймонова покачала головой:

– Нет, Татьяна Александровна, я сейчас не об этом. Я хочу сознаться совсем в другом. Я очень вас прошу меня выслушать.

– Хорошо, говорите, я вас слушаю.

– В общем… я должна сказать, что…

Женщина замолчала. Было видно, что каждое слово дается ей с трудом.

– Если вы так взволнованы, Валентина Вячеславовна, то давайте отложим этот разговор на потом, – предложила я. – Вы все еще раз обдумаете, успокоитесь и вот тогда…

– Нет, нет! – воскликнула Валентина. – Только сейчас! Потом у меня не хватит духу! Я просто не смогу!

– Ну хорошо, хорошо, говорите сейчас. Только успокойтесь, не нужно так волноваться.

– Значит, так. В бутылку виски, из которой пил Иннокентий, я влила сердечный препарат. Его мне прописал врач. В больших количествах он вызывает смерть. Я хотела, чтобы Константин умер, я вам все рассказала о нем… о нас… о наших взаимоотношениях…

– Да, да, я все помню, не волнуйтесь.

– Я не думала, что виски будет пить Иннокентий… не знаю, почему он взял эту бутылку, он ведь не очень жалует виски. И вот, я едва не погубила младшего брата… – Валентина закрыла лицо руками. – Ну а насчет того, что я убила Константина, я соврала. Я его не убивала холодным оружием. Ножом то есть. Не знаю, кто это сделал, но не я. Вы мне, Татьяна Александровна, имеете полное право не поверить.

– Почему вы так считаете, Валентина Вячеславовна? – спросила я.

– Ну а как же? Сначала я уверяла вас в том, что убийство старшего брата – это моих рук дело, наговорила на себя всякого. Какая уж тут вера?

– Вы хотели защитить свою племянницу Виолетту, – напомнила я. – Этим вашим желанием и продиктовано ваше поведение.

– Да, хотела защитить, – повторила за мной Пантелеймонова, – но все напрасно. Вы ведь не измените своего решения и все равно будете допрашивать ее?

– Это необходимое процессуальное действие, поймите, Валентина Вячеславовна. Если ваша племянница ни в чем не замешана и не причастна к преступлению, то бояться нечего, – сказала я.

– Конечно же, Виолетта ни в чем не замешана! – горячо воскликнула женщина.

– Будем надеяться, – сказала я. – Скажите, а кто принес эту бутылку виски? – спросила я.

– А я не знаю, – растерянно произнесла Валентина.

– Но где-то вы ее должны были взять, прежде чем добавить в нее лекарство, – заметила я.

– Ну да, конечно, – кивнула сестра Константина Пантелеймонова.

– Так вот, я вас и спрашиваю: где находилась эта бутылка?

– Кажется… в гостиной, что ли… Не могу сказать точно… простите…

– Ладно, Валентина Вячеславовна, я сообщу о вашем признании в Управление полиции, – сказала я, уже открывая дверь. – Вы готовы дать письменное заявление?

– Готова.

Спустившись на первый этаж, я увидела Маргариту Пантелеймонову и высокого темноволосого мужчину лет сорока с небольшим. Одет он был в синие джинсы и белую футболку.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– Здравствуйте, – несколько настороженно ответил мужчина и вопросительно посмотрел на Маргариту.

– Это Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – представила меня вдова Константина Пантелеймонова. – Ее наняла Алевтина Владимировна для расследования убийства Константина, – добавила она.

– Понятно, – немного растягивая буквы, произнес мужчина. – А я Владислав Безрассчетнов, друг детства Костяна, царство ему небесное.

Владислав Безрассчетнов перекрестился.

– Владислав Максимович, мне необходимо с вами поговорить, – сказала я.

– Со мной? Вот те здрасьте. – Владислав с изумлением посмотрел на меня. – А меня-то за что? Уже в полиции спрашивали-допрашивали по самое не хочу. И вот снова-здорово?

Безрассчетнов покрутил головой.

– Влад, Татьяна Александровна опрашивает всех, кто был на дне рождения Константина, – вмешалась Маргарита.

– Да. Владислав Максимович, Маргарита Александровна совершенно права, – подтвердила я. – Для того чтобы отыскать убийцу вашего друга, мне необходимо опросить всех, кто находился на территории коттеджа. Таким образом, из общего числа фигурантов я постепенно исключаю тех, кто убийцей быть не может. Ну это такая специфика, если коротко, не вдаваясь в подробности.

– Ну ладно, – со вздохом произнес мужчина, – раз нужно, значит, нужно. Давайте поговорим, спрашивайте.

– Маргарита Александровна, – обратилась я к хозяйке коттеджа, – где мы сможем поговорить с Владиславом Максимовичем?

– Да… можно и в кабинете Константина, – подумав, ответила вдова Пантелеймонова.

– Хорошо, пойдемте туда, – сказала я и первая пошла по направлению к кабинету убитого.

Владислав Безрассчетнов последовал за мной.

– Владислав Максимович, мне необходимо знать, как проходило торжество по случаю дня рождения вашего друга Константина Пантелеймонова, – сказала я, когда мы с Безрассчетновым расположились в кабинете. – Расскажите, пожалуйста.

– Так а чего рассказывать-то? – недоуменно спросил мужчина. – Ну, все пили, разговаривали, тосты произносили. Такие вот дела. Все было как всегда. То есть я хотел сказать, как и всегда бывает на пирушках, вечеринках, называйте это мероприятие как хотите.

– Никто не ссорился, не конфликтовал, не ругался? – спросила я.

– Да нет, ничего такого не было. Вроде бы… Да и вообще… кто мог ссориться? Все мы знакомы друг с другом, зачем нам ругаться, да еще и за праздничным столом? Не знаю…

Владислав Безрассчетнов пожал плечами.

– А как давно вы знакомы с Константином Пантелеймоновым? – спросила я.

– Да с самого детства, в один детский сад ходили, потом в школу. В одном классе учились, за одной партой сидели. Костян всегда меня опекал, был мне вместо старшего брата. А вот теперь его не стало… И я как будто бы потерялся, понимаете? Нет, вы меня не понимаете. Да и никто не поймет. Сколько раз Костя меня выручал деньгами, не сосчитать. Жили-то мы довольно бедно. А в школе постоянно собирали деньги, то на одно, то на другое. Костя всегда готов был заплатить за меня. И никогда не требовал возврата, никогда, понимаете? А теперь я остался совсем один. Такие вот дела…

– Но ведь у вас есть невеста, – возразила я. – Екатерина Белоголовцева. Ведь так ее зовут?

– Да, так. Все верно. Екатерина. Но не Великая, не императрица всея Руси, нет, – усмехнулся Владислав.

– Насколько я поняла, отношения у вас, Владислав Максимович, с вашей невестой не очень, да? – спросила я и добавила: – Вы с такой иронией о ней отзываетесь.

– Да нет у нас никаких отношений! – воскликнул Безрассчетнов. – Таких, как Катька, у меня вагон и маленькая тележка. Вот! И каждая считает себя невестой!

– Вашей?

– Что?

– Считает себя вашей невестой? – уточнила я.

– А то чьей же еще? Нет, я не знаю точно, моей или еще чьей-то. Баб, ой, простите, женщин, сам черт не разберет. Они даже без штампа в паспорте считают себя замужними.

– Ну да, – кивнула я, – а вот мужчина, который состоит в отношениях с женщиной, считает себя свободным человеком. Однако мы сейчас не на ток-шоу о мужчинах и женщинах, и меня в данный момент интересует совсем другое.

– Понимаю и прошу прощения за свою, как вы сказали, иронию. Просто, Татьяна…

Владислав Безрассчетнов замолчал и вопросительно посмотрел на меня, наверное, забыл мое отчество.

– Александровна, – подсказала я.

– Да, простите. Так вот, Татьяна Александровна, я сейчас нахожусь в каком-то… – Мужчина остановился, видимо, подбирая подходящее слово. – Я нахожусь в каком-то ступоре, вот. Я и сам не понимаю, что говорю. Не понимаю, потому что мне просто не верится, что Костяна больше нет с нами, нет со мной… Вы о чем-то меня спросили в самом начале. Ведь так?

– Да, я спросила вас о том, возникали ли во время торжества какие-либо ссоры или конфликты, – напомнила я. – И если они возникали, то между кем.

– Да нет, ничего такого не было, насколько я помню. Кому и с кем там было ругаться? Да тем более в присутствии Кости. Никто бы просто не посмел такое себе позволить. А вот теперь, когда моего друга больше нет, такое начнется! – воскликнул Безрассчетнов. – Помяните мое слово.

– Вот как? И что же, по-вашему, теперь начнется? – спросила я.

– Как что? Конфликты, естественно, о которых вы спрашиваете, что же еще? А вернее сказать, апокалипсис. Они сгрызут друг друга, это уж как пить дать. Может, кто-то и уцелеет. Но компания подобралась еще та. Вот вы думаете, что там все такие интеллигентные, вежливые, воспитанные, деликатные? А вот фиг вам! Начать хотя бы с Александра, партнера Кости по бизнесу. Второго такого рвача еще поискать нужно! Да вы сто лет будете искать и не найдете! Алекс один такой экземпляр. Гребет все под себя. Идет по головам и даже не спотыкается! Идем дальше. Кто там у нас следующий? Да вот хотя бы благоверная Костяна – Ритка. Потаскуха еще та, пробы ставить уже некуда. Да, Костька тоже гулял, да еще как! Но ведь он мужик. Ему по природе положено. Охотничьи инстинкты и все такое прочее. И такое положение дел вполне себе нормально. А вот Ритка совсем оборзела. Нет чтобы вести себя скромно, ведь муж-то всем ее обеспечивал, так нет же! А!

Владислав Безрассчетнов махнул рукой.

– Ладно, хватит про Ритку, имеются еще более интересные экземпляры. Вот, например, Наська, супружница Иннокентия, Кешки то есть. Эта стерва только прикидывалась влюбленной в Костю, а на самом деле ее интересовали только его деньги и больше ничего. Что же касается Кешки – младшего брата Кости, то он безвольный мудак! Бесхребетная амеба, протоплазма! Любой индивид мог запросто плюнуть ему в морду, а Кешка просто бы взял и утерся. Ну а сестричка Костика – Валька – это вообще что-то с чем-то. Она всем рассказывает, что Костя ее тиранил по-страшному, что он сломал ей жизнь и испортил судьбу, в общем, выставляет его таким монстром, что кровь в жилах стынет!

– А на самом деле? – спросила я, помня о том, что я только что услышала от Валентины Пантелеймоновой.

– А на самом деле Костик опекал Вальку, уберегал ее от всяких глупостей и от самой себя. Если бы не он, то Вальку пришлось бы запихать в психоневрологический диспансер, и очень надолго. Вот такие вот дела! – закончил Владислав Безрассчетнов своей любимой присказкой.

Я подумала, что друг детства Константина Пантелеймонова скажет хотя бы что-то о своих отношениях с Валентиной, но нет. Ни слова, ни полслова. Как будто бы между ними ничего и не было. А может быть, это просто Валентина придавала слишком большое значение их роману, а для Владислава это был ничего не значащий эпизод в жизни.

Я не стала расспрашивать Владислава, достаточно было и того, что он рассказал. У меня вообще сложилось такое впечатление, что сказал он даже больше того, чем планировал. Я решила подождать и не форсировать события. Вполне возможно, будут еще откровения с его стороны и безо всякого нажима.

– Владислав, то, что вы сейчас рассказали мне о родственниках и партнере Константина Пантелеймонова по бизнесу, безусловно, очень важно. Получается, что каждый из перечисленных вами людей мог его убить? – задала я вопрос.

– Да, вполне, – почти не задумываясь, ответил Владислав. – Каждый.

– Вы и себя включаете в их число? – задала я уже провокационный вопрос.

– Что? – спохватился Владислав. – А, нет, конечно. Я тут ни с какого бока. У меня не было никакого интереса убивать своего, пожалуй, единственного и любимого друга. Вот чем хотите могу поклясться. Как я мог предать нашу давнюю дружбу и лишить жизни Костю? Я помню все, что он сделал для меня. Костик был для меня образцом во всем, эталоном, можно сказать. Я старался во всем ему подражать. Да если уж говорить начистоту, то только я один и любил его. А эти его родственнички…

Безрассчетнов не договорил до конца и замолчал.

– Стервятники! Вот кто они! – наконец изрек Владислав.

Я подождала минуту и задала новый вопрос:

– Скажите, Владислав, где вы находились, когда узнали, что Константина убили?

– В сауне. Или в бассейне. В одном из этих двух мест, – последовал ответ.

– Кто-то с вами тоже там был? Или же вы находились один? – продолжала расспрашивать я друга Константина.

– Когда как. Временами я наслаждался одиночеством, потом приходила Катька. Еще пару раз Ритка наведывалась. Вот как-то так, Татьяна Александровна.

– Получается, что компанию вам составляла то Маргарита, то Екатерина. А сами вы что же, безвылазно сидели в сауне? – дотошно расспрашивала я Владислава Безрассчетнова.

– Ну нет! Чего мне там безвылазно сидеть-то? Вылезал я из сауны, конечно. Чтобы, значит, в бассейн нырнуть, перекурить, горло прополоскать, выпить то есть. В сауне Костя не разрешал всем этим заниматься. Никому не разрешал, – подчеркнул Безрассчетнов.

– И даже вам не разрешал?

– Мне можно было. Ко мне Костя относился совсем по-другому, не так, как ко всем. Но я не злоупотреблял его отношением ко мне. И не нарушал установленные им правила, – объяснил Владислав.

– Понятно. Вот вы, Владислав, только что сказали, что были то в сауне, то в бассейне. А вы можете точно назвать место, где вас застало известие об убийстве Константина? – спросила я.

– Могу. Как раз тогда я был в сауне.

– Один были? Или же с вами был кто-то из женщин?

– Один!

– Вы уверены? – спросила я.

– А то! Я услышал крики, которые доносились как будто бы издалека. Я вышел из сауны и пошел по направлению к бассейну. Сначала я подумал, что кричат в оранжерее, но нет, это было около бассейна. К бассейну слетелись все эти стервятники, о которых я вам уже рассказывал. Они окружили бассейн и, не переставая, горланили, стараясь перекричать друг друга. Григорий, это водитель Кости, начал их успокаивать, сказал, что уже вызвал полицейских.

– И что же?

– Ну, они еще поголосили немного, потом переместились в коттедж. А вскоре и полицейские приехали.

– Около бассейна собрались все домочадцы? – уточнила я.

– Дайте вспомнить… Вроде бы да, все… А, нет, не все. Вальки там не было. Она, кажется, подошла уже позднее, когда полиция приехала.

Владислав Безрассчетнов посмотрел на меня:

– Вы обо всем меня спросили, Татьяна Александровна?

– А вы все мне рассказали, Владислав Максимович? – в свою очередь, спросила я.

Мужчина бросил на меня удивленный взгляд:

– Ну да. Конечно, все. Впрочем, если у вас имеются ко мне еще какие-нибудь вопросы, то спрашивайте, я готов ответить. Хотя… я ведь вам все сказал, что гибель друга для меня – очень большая потеря. Поэтому я просто не понимаю, чем я еще могу быть полезен для вас, для вашего расследования.

– Я приняла к сведению ваши заверения, Владислав Максимович, в том, что вы меньше других заинтересованы в убийстве Константина Пантелеймонова. Но речь сейчас не об этом, – сказала я.

– Не об этом? А о чем же тогда? – спросил Безрассчетнов.

– А о том, что буквально за несколько часов до того, как было совершено убийство вашего друга, он домогался вашей невесты, Екатерины Белоголовцевой. Вам это обстоятельство было известно?

Владислав не сразу нашел что ответить.

– Простите, а вам откуда это стало известно? – наконец спросил мужчина.

– Из материалов уголовного дела. Там зафиксированы официальные показания Екатерины Белоголовцевой, – ответила я.

Владислав насмешливо улыбнулся:

– Ага, значит, Катька официально заявила… Ну-ну. Домогались ее, как же. Надо же такое придумать!

– Так вы, значит, считаете, что Екатерина оговорила Константина Пантелеймонова? Так?

– Ох, ну что вы цепляетесь к словам! Ну, возможно, было между ними что-то такое… Может быть, Костян намекнул Катьке, что хотел бы с ней поближе познакомиться. Как-то пытался подкатить, подбить клинья, что ли. Так, кажется, называются все эти действия. А Катька раздула из этого случая всемирный пожар. Как же, покушались на ее честь и достоинство!

– Так значит, получается, что вы были в курсе того, что произошло тогда в кабинете между Константином и Екатериной? – спросила я.

– Да ничего такого страшного в кабинете тогда не произошло. Я же только что сказал, что Катька распсиховалась на ровном месте. Решила выдать себя за скромную и непорочную. А сама… Ну ладно, вы спросили, знал ли я об этом? Да, знал. Потому что еще раньше Костян обратился ко мне с просьбой…