Текст книги "Шедевр под подозрением"

Марина Сергеевна Серова
Шедевр под подозрением

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Серова М. С., 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024

Пролог

Работал он с упоением, самозабвенно. Погружался в свое занятие так, что забывал даже о еде и сне. Удивительно, но работа для него уже не казалась работой, скорее это было хобби, любимое увлечение…

Нет, даже не увлечение, это было смыслом его жизни. И смысл этот придавал ему надежду, веру в собственные силы, необыкновенный душевный подъем и счастье.

До сегодняшнего дня он не мог пожаловаться на свою жизнь. Эта жизнь была прекрасна – казалось бы, желать больше нечего, он реализовал себя в любимой профессии, каждый день был наполнен кипучей деятельностью, изматывающей, но не так, как изматывает скучная, нелюбимая работа, не оставляя сил и энергии ни на что другое. Нет, это была иная усталость – такая, от которой ночью забываешься крепким сном, а утром просыпаешься с радостью и готовностью встретить новый плодотворный день.

Спроси его кто-нибудь, хочет ли он что-то изменить в своей жизни, наверняка он ответил бы отрицательно. Сказка длилась долго, но рано или поздно все хорошее заканчивается.

Эту картину он знал очень хорошо. В художественном училище преподаватель по истории искусств рассказывала про творчество знаменитого русского художника-импрессиониста, да так интересно, что он прочитал все о великом живописце, просмотрел все его картины. Захотел быть похожим на него, и в некоторых своих этюдах попытался даже скопировать манеру художника. А сейчас, глядя на шедевр русского и мирового искусства, он с ужасом понимал, какое грязное и отвратительное занятие ему предстоит. Смотрел – и отчаяние, смешанное со страхом, переполняло все его существо. Он понимал, что не в силах выполнить этот заказ, что он должен отказаться, должен прекратить все это.

Вдруг до него дошло, чем он, собственно, занимается. Он осознал это внезапно, понимание вспышкой пронзило его мозг и заставило сердце биться чаще. Нет, это неправильно, это противоречит всем его убеждениям – и как только он раньше до этого не додумался? Все эти месяцы он был словно ослеплен, находился в состоянии, близком к безумию. А сейчас он наконец-то понял, что натворил.

Но что теперь делать? Бежать? Но куда? Его найдут – найдут и жестоко накажут. Это было ясно, ему никуда не спрятаться, никак не избежать суровой расплаты за свои грехи.

Он судорожно метался по квартире, то и дело возвращался к мольберту, смотрел на картину, которая взирала на него, следила, точно живая. Он хватал толстую кисть, но рука против его воли бессильно опускалась, пальцы точно не принадлежали ему. Он был не в состоянии прикоснуться к святыне, коей была для него картина великого художника.

Кисть выпала из его рук, оставляя на полу следы белой краски. Он даже не заметил этого. Посмотрел на картину, сжал пальцы в кулаки.

Итак, его судьба решена – и ничего сделать он не может. Что ж, придется идти до конца… Чего бы ему это ни стоило.

Глава 1

Зима в этом году в Тарасове выдалась странная: сильнейшие морозы резко сменялись оттепелью, город то заваливало снегом, то лил ледяной дождь, превращая дороги и тротуары в неровный каток.

Вообще-то для меня, телохранителя Евгении Охотниковой, плохой погоды не существует – я не обращаю внимания на такие мелочи, как сильный мороз или изнуряющая жара, спокойно переношу любые природные аномалии. Но вот бесконечные пробки на дорогах Тарасова мне порядком надоели. Чтобы доехать из одного конца города в другой, приходилось тратить уйму времени, а это мне совершенно не нравилось. Специфика моей работы такова, что каждая секунда для меня очень дорога, промедление может стоить жизни моим клиентам. Увы, метро в Тарасове не было, поэтому сократить время в пути было попросту невозможно.

Вот и сейчас, я тоскливо ползла по улице Московской за колонной автомобилей, которая двигалась ужасающе медленно. Путь предстоял долгий, а, согласно моему навигатору, все объездные дороги тоже стояли. По тротуарам ковыляли прохожие, то и дело поскальзываясь на неровном льду, сковавшем город. Вчера весь день лил дождь, а ночью ударил мороз, в результате чего Тарасов превратился в ледяной ад.

Делать нечего – пешком до места встречи с моей новой клиенткой не дойдешь, слишком далеко от дома, поэтому выбирать не приходится.

Я надеялась, что за время моего пути с Анастасией Ленской ничего не произойдет, и я смогу побеседовать с девушкой по поводу ее дела.

Что произошло с Ленской, я не знала – Анастасия заявила, что по телефону рассказывать о своих проблемах боится, и я ее понимала. Телефон мог прослушиваться, и, если девушке на самом деле грозит серьезная опасность, рисковать не стоило.

Я велела Насте никуда не выходить из дома и никому не открывать дверь до моего приезда. Ленская жила одна, это единственное, что мне удалось узнать во время нашего с ней разговора. Сегодня прийти к ней никто не должен, на работе она взяла отгул. Проблема заключается в том, что преступник, который, вполне вероятно, покушается на жизнь девушки, может воспользоваться отмычками и без проблем открыть дверь и войти в квартиру.

Я надеялась только на то, что средь бела дня злоумышленник не станет рисковать и хотя бы дождется позднего вечера, дабы нанести визит в квартиру Насти. Хотя, с другой стороны, сейчас утро, десять часов, соседи Насти наверняка находятся на работе, в доме моей потенциальной клиентки от силы два-три человека, к которым можно отнести неработающих пенсионеров или мамочек в декрете. Крики Ленской вряд ли кто услышит, и на помощь ей никто не сможет прийти…

Я тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, которые роились в моей голове. Даже удивительно – раньше я не отличалась привычкой накручивать себя и представлять всевозможные ужасы, которые могут случиться. Наверно, так на меня влияет изнуряющее движение по забитой машинами дороге, подумала я про себя. Будем считать, что я всего-навсего прокручиваю в голове возможные варианты развития событий. В конце концов, что толку размышлять, если даже неизвестно, в чем состоит проблема Ленской? Может, Насте ничего и не угрожает – были в моей практике случаи, когда человек был уверен, что его пытаются убить, а на самом деле оказалось, что никакой опасности и не было, сыграл свою роль человеческий фактор и эмоциональное состояние клиента. Так что лучше не забивать себе голову всякой ерундой и сосредоточиться на дороге.

Я еще раз посмотрела на навигатор, убедилась, что лучше ситуация не становится, включила радио. Диктор как раз рассказывала о прогнозе погоды. Увы, в ближайшие дни ожидался мороз, снега не предвиделось. Значит, и пробок в городе меньше не будет…

Сразу же за прогнозом погоды последовал астрологический прогноз для всех знаков зодиака. Ради шутки я прослушала информацию для себя – мне надлежало сегодня посвятить день домашним делам, к примеру убраться в квартире. Ну уж нет, домашние хлопоты – это вообще не мое, мне проще пробежать марафон или оказаться в перестрелке, нежели что-то приготовить или навести порядок в комнате. Благо я живу со своей тетей, которая обожает кулинарию, рукоделие и подобные дела, за что я ей искренне благодарна…

Наконец скользкий участок дороги миновал, колонна автомобилей стала двигаться побыстрее. Ленская проживала по адресу: улица Фурманова, дом сорок пять, до которой было около получаса езды. Постояв немного на светофорах, я добралась до улицы Чапаевской, свернула на нее, после чего дело пошло несколько быстрее. Ехала я, конечно, не полчаса, а сорок пять минут, но, учитывая погодные условия, добралась до нужного адреса я сравнительно быстро. Я без труда нашла нужный дом – девятиэтажку, на первом этаже которой находились продуктовый магазин и социальная парикмахерская. Парковка располагалась рядом с магазином, а чтобы попасть в квартиры, надо было обойти здание.

Сидя в машине, я набрала номер Ленской. К счастью, Анастасия сразу же взяла трубку, наверняка мобильный далеко не убирала.

– Женя, вы подъехали? – спросила девушка.

– Да, я около вашего дома, – сообщила я. – Первый подъезд, квартира тридцать семь, верно?

– Да, я живу на четвертом этаже, лифт в доме работает, – сказала Ленская.

– Отлично, я скоро буду. – Закончив разговор, я положила мобильный в карман своей короткой черной куртки и вышла из машины.

Дорожка к дому была покрыта льдом и скользким твердым снегом. Я быстро пошла к дому, про себя думая о том, что в этом месяце наверняка прибавится клиентов в травмпункте. Надо сказать тете Миле, чтобы она лишний раз из дома не выходила – увы, тетушка не так уверенно передвигается по гололеду, как я, не хватало еще, чтоб она заработала себе травму.

Я решила позвонить ей, как только закончу разговаривать с Анастасией, вроде тетя Мила сегодня и не собиралась ни на какие мероприятия. Моя тетушка просто обожает посещать всевозможные выставки, концерты и представления, помимо домашнего хозяйства это еще одна ее страсть…

Я набрала номер квартиры Ленской в домофон. Настя предусмотрительно спросила, кто это, после чего открыла мне дверь. Я прошла к лифту и поднялась на четвертый этаж.

В дверях тридцать седьмой квартиры стояла девушка лет двадцати трех – двадцати пяти. Невысокая, худенькая, с длинными светлыми волосами, забранными в конский хвост. Одета Настя была в узкие синие джинсы и серую свободную толстовку оверсайз, которая подчеркивала миниатюрность моей клиентки. На лице у нее не было никакой косметики, украшения Настя тоже не носила. Хотя за собой она ухаживала – я обратила внимание на руки девушки. Кожа в идеальном состоянии, ногти покрыты светло-розовым лаком, маникюр, несмотря на его неяркость, явно сделан в дорогом салоне. Да и джинсы с толстовкой куплены не на распродаже и не в секонд-хенде, могу поспорить, что вещи эти качественные и стоят недешево.

Интересно, кем Настя работает? Либо у нее высокооплачиваемая работа, либо ее содержат родители, либо обеспеченный бойфренд. Вряд ли Ленская замужем – и не потому, что на ее пальце нет обручального кольца, девушка ведь говорила, что живет одна. Впрочем, скоро я все узнаю из ее рассказа.

– Проходите! – Настя пригласила меня в квартиру. – Можете не разуваться, не стоит… Куртку повесьте на крючок, вот здесь…

Я оглядела прихожую – небольшую, но чистую, с большим зеркалом во весь рост, вешалками для верхней одежды и полкой для обуви. Зимние ботинки я сняла, не хотелось топтать в квартире, к тому же находиться в помещении в теплой обуви не слишком приятно. Настя дала мне тапочки для гостей и предложила пройти на кухню.

– Вы будете чай? – спросила меня Ленская. – Или предпочитаете кофе?

– Лучше кофе, – проговорила я. – Черный, без сахара.

– У меня только растворимый, подойдет?

– Как-нибудь переживу, – усмехнулась я.

Настя улыбнулась, мы прошли на кухню, которая была оснащена всевозможной техникой, призванной облегчить труд хозяйки. Микроволновка, мультиварка, тостер, соковыжималка, электрический чайник – в общем, проще назвать, чего на кухне не имелось. Интересно, Настя сама готовит еду? Наверно, сама, иначе зачем ей мультиварка?

Словно в ответ на мой вопрос Ленская проговорила:

– Простите, что не предлагаю вам ничего к кофе, я сегодня в магазин не выходила и службу доставки побоялась вызывать. Понимаете, после того, что со мной происходит, я уже всего боюсь… Даже готовить не хочется, да и не из чего. Когда у меня есть время, я сама готовлю, правда в последнее время надо много чего делать, поэтому я либо в кафе ем, либо готовую еду заказываю… Ну, как-то так…

– Не переживайте, я не голодна, – проговорила я.

Ленская включила электрический чайник, достала банку растворимого кофе.

– Вам одну ложку или две? – спросила Настя.

– Две, – отозвалась я.

Ленская зачерпнула чайной ложкой кофе, я обратила внимание, что рука у нее трясется. Одно неловкое движение – девушка просыпала кофе мимо чашки.

– Простите, я сейчас уберу… – растерянно пробормотала она. – Я растяпа, что-то вообще не могу ничего нормально сделать…

– Оставьте, я сама в состоянии насыпать себе кофе, – проговорила я.

Ленская села на табурет и тоскливо посмотрела на меня. Я правильно истолковала ее взгляд и произнесла:

– Расскажите, что с вами случилось. Я ведь не кофе к вам пить приехала, вы по телефону сказали мне, что опасаетесь за свою жизнь. Вам угрожали?

– Нет, – покачала головой Настя. – Все гораздо серьезнее.

– Рассказывайте, – велела я.

Закипела вода в чайнике, Настя встала со стула, но я ее остановила.

– Прекратите суетиться, я налью кофе. Вам одну ложку, две?

– Одну, я тоже без сахара пью, – тихо сказала девушка. – Молоко у меня в холодильнике, если хотите…

– Мне не нужно, вам налить?

– Нет, я черный кофе пью.

Наконец с напитками было покончено, я налила в чашки кипяток. Помешивая ложечкой свой кофе, Настя произнесла:

– Началось все где-то три дня назад. Точнее, я не знаю, когда именно все началось – три дня назад я обнаружила некоторые странности. Я уже говорила, что живу одна, но мне кажется, что в мое отсутствие кто-то приходит в мою квартиру! Это очень жутко – вроде все вещи целы, ничего не украдено, но я точно знаю, что кто-то здесь бывает! Когда все это началось, я решила, что у меня с головой непорядок – ведь ключи от квартиры только у меня, больше ни у кого их нет, поэтому не мог никто прийти ко мне домой, пока меня нет! Я даже думала, что с ума начинаю сходить, списывала все на усталость. Я работаю в редакции модного журнала – пишу статьи, обрабатываю фотографии, иногда коллажами занимаюсь – в общем, у меня много обязанностей. Сейчас декабрь, конец года, поэтому работы прибавилось, и я целыми днями нахожусь в редакции, времени больше ни на что нет. Домой я возвращаюсь поздно вечером, ем еду, которую мне курьер приносит, да спать ложусь. И так – день за днем, просто кошмар какой-то. За последнюю неделю я очень сильно устала – энергии ни на что нет, я ничего не хочу, только сонливость дикая, постоянно в сон клонит. И вот недавно начало твориться всякое непонятное в квартире. Да любой на моем месте подумает, что крыша поехала – окончательно и бесповоротно. Я стала успокоительные пить, чтобы как-то восстановиться, но не помогло…

– А почему вы решили, что в вашей квартире кто-то бывает в ваше отсутствие? – спросила я.

– Вещи лежат не на своих местах, – пояснила Настя. – Понимаете, я очень аккуратный человек. Я ненавижу беспорядок, не переношу грязь дома или на рабочем месте. У меня все лежит там, где полагается – если ручки, то в специальном пенале, ноутбук стоит на столе в спальне – была бы квартира побольше, я бы сделала себе настоящий рабочий кабинет, это моя мечта… В редакции надо мной даже смеются, говорят, что у меня какое-то психическое расстройство, мания порядка и чистоты. Но я действительно очень люблю порядок! У меня и книги по авторам разобраны в шкафу – если не верите, можете посмотреть! Одежда тоже аккуратно лежит на полках, есть полка для белья, для футболок, для легких кофт, все брюки и джинсы висят на вешалках, чтоб не мялись… Короче говоря, меня с детства приучили класть вещь на свое место, поэтому когда я увидела, что некоторые предметы в комнате сдвинуты, то сразу поняла, что в квартире кто-то был!

– Так, ясно. А что оказалось не на своих местах?

– Много чего, – проговорила Настя. – Скажем, тут, на кухне, кто-то лазил в этот ящик. – Ленская показала на кухонный шкафчик около плиты.

Девушка открыла дверцу, я заглянула внутрь. В шкафу аккуратно стояли пакеты с крупами – макароны, рис, гречка, чечевица.

– Видите, я располагаю пакеты с крупами в ряд и каждый пакет закрываю, если я его уже открывала. Иначе крупа может просыпаться. А в субботу, позавчера, я хотела приготовить утром себе гречку, перед работой. Я сейчас по субботам тоже в редакцию езжу – только не к девяти, как в будни, а к десяти или к половине одиннадцатого, чтобы побольше успеть. К девяти я просто не в состоянии шесть дней в неделю просыпаться, поэтому в субботу приезжаю на час позже, но и задерживаюсь допоздна. В общем, я открыла ящик – даже точно скажу, во сколько это было, в половине восьмого утра, – и обнаружила, что некоторые пакеты упали. Вы понимаете, что сами по себе они не могут упасть? Вот, посмотрите, они стоят ровно, аккуратно, ну с чего им падать? У меня был открыт пакет с рисом, и он лежал, а не стоял, как остальные, еще макароны тоже упали! Я этот шкаф открывала в воскресенье, неделю назад, чтобы приготовить себе еду на понедельник. И естественно, я вытащила нужную мне крупу, открыла ее, приготовила, что нужно, а потом убрала на место! Получается, кто-то по неизвестной мне причине лазил в кухонный шкаф!

– М-да, странно, – протянула я. – Сомневаюсь, что преступник, который незаконно проник в вашу квартиру, внезапно решил приготовить себе еды и открыл кухонный шкаф.

– Если бы не было так страшно, я бы засмеялась, – вздохнула девушка. – Вор или грабитель проголодался и в перерыве между делом вздумал подкрепиться. А так как в холодильнике готовой еды не было, стал кашеварить… Но в шкаф лазили, это точно. И это была не я…

– Что еще было не на своем месте? – поинтересовалась я.

– В моей комнате преступник открывал шкаф с одеждой – некоторые кофты лежали не там, где нужно, – продолжала Настя. – В шкафу с книгами вообще кошмар какой-то – авторы перепутаны, все совсем не по порядку, понимаете? Причем я не знаю, в один день этот человек проникал в мою квартиру или он несколько дней подряд сюда приходил, и когда это было – тоже неизвестно. Все, о чем я вам рассказываю, я обнаруживала не сразу – просто потому, что списала все на свою усталость. Я даже подозревала себя в лунатизме, решила, что на фоне усталости, нервного стресса и работы без выходных я брожу ночами по квартире и переставляю свои вещи с места на место. Я же и в воскресенье работаю, только дома, на ноутбуке, редактирую статьи и исправляю ошибки своих коллег. Вот и результат… А на самом деле моя усталость здесь ни при чем…

– Получается, три дня назад, то есть в пятницу, вы впервые обнаружили беспорядок, верно? – уточнила я.

Ленская кивнула.

– Да. Я решила надеть на работу полосатый теплый свитер – у нас отключили отопление из-за каких-то неполадок, начальница в нашу группу прислала сообщение, что в пятницу в редакции будет холодно и надо одеваться теплее. Теплые свитера у меня лежат не на полках, а в общем отделении – там, где висят штаны. Так удобнее просто. У меня самый теплый свитер – это полосатый, который я и хотела надеть, он лежит в самом низу шкафа. А когда я залезла в свой платяной шкаф, то увидела, что он не в самом низу лежит, а на зеленом джемпере! Хотя я точно помню, что полосатую кофту я кладу в самый низ, чтобы надевать ее только в сильные холода. Я удивилась про себя, подумала, что со мной происходит что-то странное – раз я уже изменяю своим принципам. Вам, наверно, это кажется ненормальным, как и моим коллегам – им-то без разницы, какая кофта где лежит и как стоят книги в шкафу. Если они вообще есть, эти книги – все ведь сейчас читают электронные книжки, я периодически тоже онлайн что-то читаю, но больше люблю бумажные издания. Но для меня порядок вещей в моем жилище и на работе крайне принципиален, если уж на то пошло, у меня такая жизненная философия. Если у человека кавардак дома, то у него и в жизни точно так же! Все большое начинается с мелочей, и раз уж ты в квартире не можешь поддерживать порядок, то что говорить о жизни!

– Я вовсе не спорю с вами и не считаю вашу позицию ненормальной, – возразила я. – Можете не оправдываться.

– Я говорю все это потому, что привыкла: люди воспринимают мою любовь к аккуратности как что-то маниакальное, – пояснила Настя. – Вот мой молодой человек Макс любит шутить по этому поводу. Но он сам по себе раздолбай каких поискать – что с него взять, художник, ему меня не понять! А я не понимаю, как он живет в таком беспорядке…

– Так может, это Максим хозяйничал у вас в квартире? – прервала я девушку.

Настя отрицательно покачала головой.

– Нет, он никак не мог оказаться у меня дома в мое отсутствие, – проговорила она. – Мы не настолько близки, чтобы я давала ему ключи от своей квартиры. К тому же мы… ну, у нас в последнее время все не очень хорошо, и я сомневаюсь, что вообще стоит продолжать наши отношения.

– А этот Максим, он вообще был у вас в гостях? – поинтересовалась я.

Настя кивнула.

– Да, мы и встречаемся только у меня. Точнее встречались, – исправилась она. – К нему домой я что-то приходить не хочу – представляю, какой у него дома хламовник, нет уж, спасибо, поберегу свою психику… Максим в жизни бы не стал переставлять мои вещи, он ведь знает о моей любви к порядку и так просто ничего в комнате менять не станет. Женя, вы меня извините, но я о Максиме вообще не хочу говорить – мы с ним поссорились, и я предпочитаю о нем не думать. Мы ведь не о моей личной жизни разговариваем, верно?

– Верно, – кивнула я, про себя подумав, что как раз тут Ленская ошибается. Хочет она или нет, но рассказать о Максиме ей придется, также как и о других своих знакомых, друзьях и коллегах.

Вслух я проговорила:

– Стало быть, в пятницу вы открыли шкаф и впервые заметили, что вещи находятся не на своих местах, – подытожила я.

Настя снова кивнула.

– Да. Но я не придала этому особого значения… Точнее, я насторожилась, потому что это показалось мне очень странным, но потом решила, что сама положила свитер не туда, куда нужно. Я оделась и пошла на работу, в редакции, как всегда, была куча дел, и я совсем позабыла о злополучном свитере. Домой вернулась в десять вечера, пришлось вызвать такси – я опоздала на свою маршрутку, поэтому других вариантов не было. Подумала еще, что в субботу уйду из редакции не позже девяти, и гори все синим пламенем! Лучше поработаю в воскресенье дома, возьму просто все материалы и засяду за выпуск журнала с самого утра. Заодно деньги на такси не буду тратить – терпеть не могу лишних трат, не подумайте, что я жуткая скряга, я хорошо зарабатываю в редакции, но если тратить деньги направо и налево, ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше я пообедаю в нормальном ресторане или куплю себе какую-нибудь вещь, которая меня порадует, чем из-за переработок вызывать такси…

– Признаться, я никогда бы не подумала, что вы пользуетесь общественным транспортом, – заметила я.

– Почему? – удивилась Ленская.

– Девушка, которая хорошо зарабатывает, покупает качественную одежду и делает маникюр в салоне, вряд ли станет ездить на маршрутке, – пояснила я. – Ведь так?

– Необязательно, – пожала плечами Настя. – Вы правы, зарплата у меня хорошая, на одежде я не экономлю, за внешностью тоже слежу. Но это не значит, что я не езжу на общественном транспорте! Нет, такси я тоже пользуюсь, но не постоянно. Вот, например, в гололед я на работу поеду не на маршрутке, вызову машину – не хочется падать и ломать себе руку или ногу, но зачем ездить на такси, когда спокойно можно добраться до дома или до работы на маршрутке? Я этого не понимаю…

– Ладно, оставим этот разговор, – кивнула я. – Итак, вернемся к пятнице. Вы доехали домой на такси, верно? И что было с вами дальше?

– А дальше я зашла в квартиру, чувствовала себя очень плохо, – произнесла Ленская. – Я хотела приготовить что-нибудь – я люблю готовить, надеюсь, это вам не покажется странным? Ну вот, готовить я себе ничего не стала, заказывать еду тоже поленилась. Сразу легла спать, решила в субботу утром сварить себе гречку. Потом – в субботу то есть – увидела, что в шкафу у меня кто-то рылся. Тогда я сразу вспомнила про свой свитер, который лежал не на том месте, и меня это сильно напугало. Понимаете, если со свитером и может быть совпадение – ну мало ли, чисто машинально положила не туда, то две такие «мелочи» случайными быть не могут! Знаете ведь поговорку: «Дьявол кроется в мелочах»? Вот и я ее вспомнила и решила проверить всю квартиру, нет ли еще чего странного. Я зашла в комнату, ноутбук и флешка были на месте, там, куда я их всегда кладу. Если бы в квартиру залез вор, он наверняка бы украл ноутбук – он у меня хороший, модель новая, стоит прилично. Ноутбук был на месте. Зато в книжном шкафу книги стояли не на своих местах, не по авторам, как я люблю расставлять. Я сильно испугалась – мои опасения подтвердились, кто-то побывал у меня дома! Самое страшное – я не понимала, зачем этот человек вломился в мою квартиру. Шкатулка с украшениями, которые мне дарили, была на месте, из нее ничего не украли. Я не очень люблю ювелирные изделия, надеваю их очень редко, но шкатулку храню. Там, кстати, не бижутерия какая-нибудь, но и драгоценности преступник проигнорировал. Деньги – наличные – тоже были на месте. Короче говоря, кто-то проник ко мне в квартиру, переставил мои вещи, но ничего не украл. Как вы думаете, зачем он это сделал? Кто это вообще мог быть?

– Пока у меня есть две версии, – пожала плечами я. – Если злоумышленник ничего не украл, значит, он не нашел то, что ему нужно. Скорее всего, он или она что-то искал, поэтому и переставлял ваши вещи.

– Я тоже так подумала, – согласилась со мной Настя. – Но кроме денег, ноутбука и драгоценностей, у меня в квартире ничего ценного нет! Хотя одежду я тоже покупаю дорогую, но не знаю, крадут ли свитера и джинсы… В магазин ворованное не сдашь, а мой размер может и не подойти вору. Вы говорили про вторую версию?

– Да, – кивнула я. – Вещи могли переставить и для того, чтобы напугать вас.

– И они этого добились! – воскликнула Ленская. – Сказать, что я была напугана, это не сказать ничего! Мне стало страшно находиться у себя в квартире – если кто-то приходил сюда, когда меня не было дома, то это значит, что преступник, а может и убийца, мог проникнуть ко мне и когда я дома! А если меня убьют прямо тут? Я пожалела, что мои родители живут в другом городе, и домой к себе я никого позвать не могу. С Максом я поссорилась, а Машку, мою подругу, тоже из дома не вытащишь – она не любит ночевать в гостях… Просить коллег по работе? Тоже исключено, у многих свои семьи, да и нет у меня в редакции близких друзей. Я решила пойти на работу, чтобы немного отвлечься от этого ужаса и привести мысли в порядок. Если бы я осталась в тот день дома, то, наверно, сошла бы с ума от тревоги и панических страхов… Хотя лучше бы я никуда не ходила…

– Полагаю, с вами еще что-то произошло? – предположила я.

Настя кивнула.

– Да. Я поехала в редакцию, и мне показалось, что кто-то за мной идет от остановки. Но когда я оборачивалась, то никого не замечала – просто прохожие, но каждый раз – разные. То есть я не могу сказать наверняка, что за мной шли, но у меня постоянно было ощущение, что за мной наблюдают. Это очень жутко… Я почти бегом добралась до редакции, хотя на улице было скользко. Так-то я иду по льду медленно, чтоб не упасть, но тогда я и думать забыла про гололед. На работе не могла сосредоточиться, допускала сплошные ошибки, потому что мысли были заняты совсем не тем. А вдруг, пока я сейчас нахожусь в редакции, у меня дома снова кто-то орудует? Вдруг я приду, а в квартире меня уже дожидаются? Я думала, что надо кого-нибудь позвать к себе в гости, но, как назло, повод не находился, да и вообще, я никого из коллег не звала к себе. Я позвонила подруге Маше, спросила, занята ли она сегодня вечером. Маша сказала, что они с Маринкой пойдут на концерт в семь вечера. Подруга живет с матерью и младшей сестрой, Марина – сестра Маши – без царя в голове, ей семнадцать лет, и она совсем безбашенная девица. Маша сказала, что мать отпустит Марину на концерт только в сопровождении старшей сестры, поэтому сегодня вечером подруга будет занята. Она еще спросила меня, не случилось ли у меня что и почему я ее спрашиваю о планах на вечер. Я не стала рассказывать Маше, что у меня дома кто-то бывает в мое отсутствие – не хотелось, чтобы в редакции кто-то услышал о моих проблемах. Я была в таком жутком состоянии, что даже Максиму позвонила, несмотря на то что мы с ним поссорились и я была жутко обижена на него. Подумала, что скажу ему, будто решила помириться, ну и все в таком роде. В конце концов, плевать на Максима, мне было главное, чтобы кто-то со мной находился дома, чтобы преступник этот не стал вламываться ко мне домой… Но Максим даже трубку не взял, у него телефон был выключен! Паршивец… Я тогда приняла решение никогда ему больше не звонить, пусть делает что хочет, развлекается с кем хочет… Художник чертов!

– Максим вам изменил? – догадалась я.

– Почти, – махнула рукой Настя. – Хуже того – он не ответил тогда, когда я в нем нуждалась! А если мужчина не оказывается рядом с женщиной в тот момент, когда она в нем нуждается сильнее всего, то отношениям – грош цена. Я решила подождать, может Макс мне перезвонит, а если нет – то я вычеркну его из своей жизни. Собственно, он мне и не перезвонил, и я больше не пыталась с ним связаться. Ладно, черт с ним, с Максимом, я так и не рассказала про самое главное.

– Я вас внимательно слушаю, – проговорила я.

– Несмотря на то что мне было очень страшно, я смогла заставить себя заниматься работой, – продолжала Ленская. – И просидела в редакции до девяти вечера. Потом собралась, взяла с собой необходимые вещи для работы дома, пошла на остановку. Села в маршрутку, в девять часов пятнадцать минут уходит последняя маршрутка до моего дома, доехала до своей остановки. От остановки надо было пройти по улице, где находятся частные дома, потом свернуть направо и идти по скверу. Летом я люблю идти по этой дороге – когда деревья зеленые, вроде как за городом оказываешься. Но зимой, наоборот, сквер кажется слишком унылым, пустынным и заброшенным. Он и на самом деле заброшенный – никто за ним не ухаживает, да и не такой большой, чтобы гулять, как в парке. А в тот день мне было очень страшно идти одной, к тому же меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Я постоянно оглядывалась, но никого не было видно. Я ускорила шаг, но мне постоянно слышались шаги за моей спиной. Я останавливаюсь, и шаги стихают. То ли от нервов мне уже мерещится всякое, то ли и в самом деле за мной кто-то идет… Я шла очень быстро, несмотря на то что было скользко, удивительно, как только не упала. Как назло, прохожих не было – никто, кроме меня, в субботу так поздно домой не возвращался. Когда до конца сквера оставалось совсем немного, я не выдержала и побежала. Мне показалось, что позади меня я слышу чье-то прерывистое дыхание… Я закричала, и в тот самый момент кто-то ударил меня по голове. Дальше я ничего не помню… Очнулась я в том же самом сквере, надо мной склонился незнакомый мужчина. Я сперва подумала, что он и есть тот самый преступник, который ударил меня по голове. Я хотела закричать, но вдруг увидела большую собаку – не помню, как называется порода. Мужчина держал ее на поводке, а собака хотела подбежать ко мне. Хозяин называл собаку по имени – кажется, пса звали Оскар, точно, Оскар. Я еще подумала, какая необычная и красивая кличка для собаки, обычно всех собак зовут Рексами, ну или Бимами, или еще как… Потом до меня дошло, что не о кличке собаки мне надо думать, а о том, что со мной произошло, представляет ли этот человек со своим волкодавом для меня опасность, и если да – то что делать в этой ситуации. Мужчина спросил меня, могу ли я подняться, болит ли у меня голова и помню ли я, кто я и где живу. Голова у меня болела – ударили сильно, приложили от всей души, но память я не потеряла. Мужчина помог мне подняться, Оскар, пес его, вырвался, но не покусал меня, а, наоборот, облизал мне лицо. Умная собака, мне бы такую – точно не страшно было бы по ночам домой возвращаться. Мужчина рассказал, что он живет в частном доме, а Оскара выгуливает поздно вечером в сквере, потому что собака большая и люди при виде пса пугаются. Оскар ненавидит намордники, и вообще он не злобный и на людей никогда не нападает, поэтому его хозяин гуляет с ним поздно вечером и рано утром, зато без намордника. Внезапно Оскар что-то почуял и стал вырываться, а потом мужчина услышал мой крик. Оскар вырвался и побежал вперед, его хозяин побежал за ним. Пес, естественно, прибежал ко мне быстрее хозяина, стал громко лаять. Мужчина сказал, что не видел человека, который напал на меня, скорее всего злоумышленник услышал лай собаки, испугался и убежал. Не знаю, собирался он меня убить или нет, но мне кажется, что да. Вряд ли это было ограбление, хотя я уже ничего не знаю…