Электронная библиотека » Марина Серова » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 05:26


Автор книги: Марина Серова


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

ГЛАВА 4

* * *

Все-таки полезно иметь под рукой таких свободных от условностей социальной среды помощников, как Люся и Вася. Ребята умудрились сутки не выпускать из виду мужа Ирины, им не впервой было ночевать у подъезда на лавочке, перекусывать на ходу, справлять нужду в подворотне. Уже на следующий день они предоставили мне превосходное досье на Сергея Седых, мужа Ирины.

В первый раз из дома он вышел около двенадцати, отправился в фитнес-центр. Люся купила разовый абонемент, проникла внутрь и крутилась возле формирующего красивые кубики на животе альфонса. Она смогла запечатлеть на фотоаппарат несколько моментов флирта последнего с инструкторшей. Самой важной частью этого флирта явился факт дарения симпатичного браслетика из дорогого бутика бижутерии. Несколько чмоков можно было простить, у представителей современного бомонда они не считаются преступлением, а вот растранжиривание денег жены на посторонних девиц – оставим.

После занятий спортом Сергей пообедал в ресторане, оставил щедрые чаевые и заехал в нотариальную контору. Люся зашла за ним и даже пыталась подслушать, о чем говорил ее подопечный за закрытой дверью, но дверь была закрыта плотно, а секретарша блюла секреты компании весьма бдительно. Люсе удалось услышать лишь несколько имен: Ирка, Серафима, Катька. Зато от ее внимания не ускользнуло, что у Сергея и нотариуса довольно дружеские отношения: разговаривали они долго, потребовали в кабинет кофе с коньяком, вышли обнявшись.

Мои приятели здраво рассудили, что дружба с нотариусом – не рядовой случай, и разделились: Вася остался возле конторы, Люся продолжила слежку за Сергеем. Васе удалось довести нотариуса до дома и у постоянно проживающего под лестницей подъезда бомжа выяснить, что нотариус, Валерий Яковцев, разведен, сожительствует с молодой медсестрой, Катькой, нужды не испытывает. По крайней мере, в его мусорном пакете можно найти почти свежие огрызки колбасы и едва самую малость подгнившие фрукты. Вася купил в ближайшем ларьке бутылку и попросил коллегу присмотреть за мусором Яковцева: колбасу он позволил забирать себе, а вот какие-нибудь исписанные бумажки – оставлять для него. Место работы, имя, фамилию медсестры Вася аккуратно записал на ладони.

Местный бомж жил под лестницей давно, был любознательным и вежливым, выгонял из своего подъезда наркоманов и других бродяг, и жильцы относились к нему снисходительно. Один раз ему даже удалось предотвратить ограбление квартиры: услышав из своего закутка тихий разговор злоумышленников, он постучал в первую попавшуюся квартиру и попросил вызвать милицию. Грабителей задержали, а благодарные хозяева спасенного имущества самолично затащили под лестницу старый диван и похлопотали за новоявленного консьержа перед участковым. Правда, не все жильцы относились к нему благосклонно, например, тот же Яковцев брезгливо морщил нос, а один раз даже пнул ногу, который необычный консьерж нечаянно высунул из под лестницы. Поэтому последний и согласился дружить с Васей против недоброго нотариуса.

Люся тоже достойно отработала обещанный гонорар: как и следовало ожидать, Сергей встретился со своей подругой: встреча была нежной, даже бурной, жила девица на последнем этаже многоэтажки, поэтому окна зашторивать не считала необходимым. По номеру, который Сергей набрал на домофоне, Люся вычислила расположение квартиры, и из окна чердака соседнего дома сделала серию четких и не оставляющий сомнений в неверности своего подопечного снимков: простых товарищеских чмоков там даже в начале не наблюдалось, все было гораздо серьезней. Перед визитом к подруге неверный оставил в ближайшем супермаркете среднюю зарплату учителя из провинции: являться перед возлюбленной без набора деликатесов и роскошного букета было не в его правилах.

Я пролистала газету объявлений, договорилась с печником и оконной фирмой, перечислила через Интернет деньги и попросила Васю и Люсю по мере возможности присматривать за Сергеем, его подругой и нотариусом: свою работу они выполнили, и выполнили ее так хорошо, что вполне могли бы еще нарыть для меня другие, не менее важные, сведения. Вася и Люся являлись натурами деятельными, проживание на заброшенном кладбище было бедно событиями, поэтому они с радостью ухватились за мое предложение.

Ариша переживал период нового увлечения, Алина куда-то исчезла, поэтому дома я была одна, и никто не мог помешать мне работать: я пролистала на экране монитора снимки с фотоаппарата, набросала схему.

Сергей водит дружбу с нотариусом. Судя по всему, в данный момент эта дружба подкреплена общим делом: просто так в гости в рабочее время обычно не ходят. Зачем мужу Ирины нотариус? Люся говорит, что в разговоре упоминалось имя Ирины, госпожи Серафимы и некой Катерины. Катька – имя медсестры, сожительницы Яковцева. Работает она в той же поликлинике, что и подруга Ирины, Юля. Это хорошо: Юля на нашей стороне, значит, сможет дать объективную оценку этой самой подруги нотариуса. Сегодня же постараюсь к ней заехать. Но сейчас, пока не стало слишком поздно, нанесу визит Ирине: должна же я поменять банку с кофе!

Ирина все еще была на больничном. Я купила положенных в этом случае фруктов, маленький йогуртовый тортик и напросилась в гости. Впрочем, «в гости» в данном случае казалось не совсем верным определением: мне надо было знать конкретно, что получил бы Сергей в случае смерти Ирины. Не зря же он провел столько времени у нотариуса!

Ирина выглядела плохо, была слаба. Набравшись наглости, я, как и в прошлый раз, заварила ей чаю, подменила отравленный кофе на новый, разрезала тортик.

– Ирина, поймите меня правильно и не делайте поспешных выводов, – начала я разговор, – я должна знать, есть ли у вас завещание?

– Да, – криво улыбнулась она, – я знаю, что произвожу впечатление доверчивой, даже глуповатой женщины. Вы думаете, обеспеченная, но сексуально озабоченная женщина нашла себе мальчика на содержании и наивно полагает, что он живет с ней из-за большой и страстной любви? Я догадываюсь, что Сереже нравлюсь не только я, но и мои деньги. А что плохого в том, что он любит во мне не слабое и никчемное создание, а сильную женщину? Что плохого в том, что я зарабатываю себе возможность иметь то, что хочу? Я не воровка, по трупам не разгуливаю, у жены и детей Сергея не увела, кому я делаю плохо? Кому он делает плохо? Грани морали никогда не бывают четкими. А что касается моей наивности… знаете, у меня в жизни была ситуация, когда мужчина сделал мне очень больно. Я ему верила безоглядно, а его интересовали только мои деньги. Тогда я дала себе слово, что, как бы я ни была влюблена, как бы ни верила мужчине, все мои средства будут оформлены только на меня, а наследниками, в случае моей смерти, станут племянники. Понимаешь, это страховка не от покушения на мою жизнь, а от покушения на мою душу. Сергей знает о завещании, он никогда не просил меня переоформить на него хотя бы квартиру или его машину, он уважает мое решение и любит меня не за то, что я обеспечиваю его материально.

Вот это фокус! Какие дела могут быть у Сергея с нотариусом, если он гол, как церковная мышь? Что-то тут не сходится. В данный момент, он никак не может желать смерти супруге, иначе лишится всего, к чему привык, включая квартиру и машину.

– Бедный Сережа! Он так верит мне, а я предаю его самым подлым образом. Но я не могу иначе, не могу!

Я с удивлением смотрела на Ирину. Она плакала. О каком предательстве она говорит? Кто в этой паре безоговорочно верит партнеру?

– Перед отъездом я хотела бы увидеть результаты вашей работы, – взяла себя в руки Ирина, – вы понимаете, о чем я.

– Понимаю, – согласилась я, – и почти готова отчитаться перед вами. Но сначала объясните ваши последние слова: кого вы предаете? При чем здесь ваш муж?

– Я никому не говорила об этом, даже ему. Подруг у меня больше нет, а Сергей не простит меня. Я боюсь смотреть ему в глаза! Но утопающий обычно хватается даже за соломинку. Жизни его ничего не угрожает, я оставлю ему сумму, на которую он сможет купить скромную квартирку и существовать какое-то время. Вам я расскажу все, вы и так знаете больше других. Госпоже Серафиме открылся путь, который поможет мне полностью исцелиться и снять проклятие.

Как выяснилось, целительница не нашла ничего лучшего, как настоять на том, чтобы Ирина отреклась от всего мирского и уехала в Сибирь, в скит отшельников. По ее словам, именно в этом скиту наблюдается наивысшая концентрация исцеляющих сил природы, а святость, которая окружает это место и людей, находящихся в нем, побеждает любое проклятие. Пара лет жизни в скиту – и человек словно получает броню от сглазов, порчи, нарушении целостности ауры.

– Я понимаю, что потом мне придется начинать все сначала, но я сильная женщина, я справлюсь. А сейчас все эти жизненные блага теряют всякий смысл. В могилу их с собой не унесешь.

– Понятно, – протянула я, – вам – все бросить и уехать в Сибирь. А зачем Сергею покупать скромную квартирку? Пусть ждет вас здесь.

– Я же сказала, в скит принимают только тех, кто отречется от всего мирского. Я должна продать недвижимость и перечислить деньги настоятелю монастыря, который покровительствует скиту. При монастыре находится приют для одаренных детишек-сирот, из них готовят иконописцев и церковных певчих. Мои деньги пойдут на благое дело.

– Это вам настоятель рассказал?

– С настоятелем я общаться не буду. Серафима говорит, что мне не стоит даже показываться в монастыре – он действующий и мужской, закрыт для посещения и запрятан в тайге.

– Как будет оформлена передача денег?

– Я переведу их на счет настоятеля, его реквизиты уже дала мне госпожа Серафима. – Ирина помахала перед моим носом визиткой. – И хватит обо мне. Вы обещали отчитаться о проделанной работе.

Я помолчала. Вывалить все на голову Ирины сейчас? Но я и для себя еще не все моменты прояснила.

– Когда вы планируете начать оформление продажи дома, дачи, машины?

– Как можно скорее. Я уже связалась с риэлторской компанией, но оказалось, что у меня не все в порядке с документами, пришлось заплатить за ускорение, через неделю можно начинать искать покупателя. Чтобы Сережа ни о чем не догадался, на это время я оформлю ему путевку на поездку по Европе, это на три недели, я спокойно успею все закончить и уехать. Но какое это имеет отношение к делу?

– Самое прямое. Вы правы, Сергея пока не надо ставить в известность. А отчет о выполнении моей работы я предоставлю вам завтра. Сейчас у меня на руках нет кое-каких доказательств.

Я улучила момент, когда Ирина на минуту вышла, и сняла на камеру мобильника визитку с номером счета настоятеля. Мы договорились о времени и расстались. А что, очень хитро придумано: Сергей подкупает Серафиму, та задурманивает голову его жене, отрава медленно, но верно действует, единственный человек, способный все расставить по своим местам, Юля, нейтрализована и зачислена в стан злейших врагов. А в это время Сергей открывает счет и преспокойно ждет, когда благоверная распродаст свое имущество и перечислит на его счет деньги, Ирина уезжает в Сибирь и, в лучшем случае, поселяется в заброшенной деревеньке, выдаваемой за скит. Когда она вернется, жуликов уже и след простынет. А к госпоже Серафиме у нее претензий не будет: целительный таежный воздух, ограничения во вредной пище, простой физический труд выведут остатки отравы из организма, и Ирина поправится. Или не поправится. Но тогда предъявлять претензии будет уже некому.

Не откладывая, я позвонила Юле и договорилась о встрече. Она как раз заканчивала обход своего участка, и я подъехала к пятиэтажке, где она обслуживала последнего на сегодня пациента.

– Юля, в вашей клинике работает медсестра, Катерина Зубова, что вы можете о ней сказать?

– Знаете, Полина, вообще-то я не сплетница, но понимаю, что спрашиваете вы не из праздного интереса. Нехорошая у нее репутация. То в ее смену сильных обезболивающих не досчитаются, то с пациента деньги за бесплатную процедуру потребует. Она на своем участке ходит по старикам, уколы делает, так сестры болтают, что ее пациенты с какой-то странной периодичностью на тот свет отправляются. У меня нет доказательств, но по слухам, двое из них оставили ей свои квартиры. У нее сожитель нотариус, чего ему стоит грамотно оформить сделку со стариком! Еще раз повторяю, доказательств у меня нет, – оговорилась Мурзина.

– А вы знаете этого нотариуса?

– Откуда? С Катькой мы не общаемся.

– Фамилия Яковцев вам ничего не говорит?

– Говорит. У Сергея есть друг, Валерка Яковцев, они со школы неразлучны. Он, кстати, тоже нотариус.

– И любовник вашей Катерины, по совместительству, – почти весело закончила я.

Теперь становилось ясно, что связывало всех четверых. Яковцев, скорее всего, помог придумать не очень далекому Сергею эту комбинацию. Катька подобрала препарат, рассчитала дозировку и проконсультировала мужа. Подкупленная госпожа Серафима позволила довести состояние Ирины до критического, рассорила ее с подругой, которая могла догадаться, в чем тут дело, убедила избавиться от всего мирского, дала номер счета Сергея, выдав его за номер счета настоятеля монастыря. Таким образом, отдав сравнительно небольшую сумму за работу нотариусу, знахарке и медсестре, Сергей становится обеспеченным человеком и избавляется от супруги.

Все просто и логично. Конечно, если бы этим делом занялась милиция, то они тоже бы поздно или рано разгадали эту комбинацию, но какой следователь заведет дело под названием: «Проклятие подруги»? Интересно, этот фактор преступники учитывали или все сложилось так удачно совершенно случайно?

– Юля, вы просто обязаны достать мне список пациентов этой Катерины. Тех, кому она помогала на дому. Желательно за последний год. Понимаю, что просьба непростая, но на кону – жизнь вашей подруги и ваша честь, простите за высокопарность. Справитесь?

– Конечно, – пожала плечами Мурзина, – сложного ничего нет, все записи в журнале в регистратуре. У меня как раз там сейчас племянница-студентка подрабатывает, девочка серьезная, болтать не будет, все выписки сделает.

Серьезная девочка подготовила мне список уже на следующий день. Работу выполнила аккуратно, каллиграфическим почерком, не забыв указать домашний адрес, телефон, дату рождения и, самое важное, дату смерти тех, кто скончался за предыдущий год. Я выписала данные на почивших и засела за телефон.

Я представлялась работником поликлиники и сварливым голосом требовала ответить, почему Иванов Иван Иванович или Петрова Дарья Никифоровна не прошли флюорографию. Чаще всего мне отвечали, что дедушка или бабушка умерли. Я повелевала перечислить всех проживающих в квартире, достигших четырнадцатилетнего возраста, напоминала о важности своевременного диагностирования заболеваний легких и вычеркивала старика из списка. Обычно фамилия хотя бы одного члена семьи совпадала с фамилией умершего пенсионера, значит, в квартире проживали наследники.

В результате проделанной работы у меня в списке осталось пять фамилий. Здесь уже без помощи представителей власти обойтись было нельзя. Я набрала номер старого друга моих родителей, полковника ФСБ Курбатова, и пионерским голосом закричала в трубку:

– Дядечка Сережечка, пожалуйста, помогите!

– Во-первых, здравствуй, – крякнул он, – во-вторых, признавайся, какую опять кашу заварила?

– Как вы могли подумать? – оскорбилась я, – просто Алинка опять с ума сошла, устроилась в пионервожатые и решила создать тимуровскую команду. Все одинокие старики на участке у нее уже в списке, а пятерых никак найти не может. Не то умерли, не то в доме престарелых, не то родственники нашлись. Представляете, адреса есть, а стариков нет!

– Так пусть в ЖЭКе узнает, – ломался полковник.

– Вы не знаете, какие там бюрократки сидят? К ним по делу-то идти страшно, работают так, будто оказывают вам огромное одолжение. А тут и вовсе слушать не будут.

– Ладно, записываю, – согласился он.

Я продиктовала ему фамилии и адреса, попросила уточнить, на кого были оформлены квартиры в случае смерти стариков.

– Перезвони через часок, лгунишка, – попросил Курбатов, – и не думай, что я поверил в твою байку про тимуровцев. Если бы ты не была дочкой Андрея, и слушать не стал бы.

– Спасибо! – не обиделась я на «лгунишку».

Через час у меня на руках были необходимые данные: после смерти троих стариков квартиры продали их дети, жилплощадь двоих после кончины была оформлена на Катьку Зубову, а впоследствии перепродана.

В общем, вина этой четверки не подлежала сомнению, но мой внутренний судья требовал учитывать презумпцию невиновности, поэтому я не могла приступить к делу, не найдя последнего доказательства: открывателем счета должен быть Сергей.

* * *

План мой был настолько не рассчитан на успех, что вполне мог сработать. Если не получится сейчас, придумаем что-нибудь поумнее и посложнее. Я нашла отделение сбербанка, стоящее ближе всего к дому Ирины, выбрала время, когда в нем не было клиентов, и подошла к кассе.

– Девушка, я потеряла сберкнижку, – жалобно проныла я в окошко, – чего мне делать-то?

Девушка лет пятидесяти недовольно посмотрела на меня поверх очков:

– Заполняйте заявление о восстановлении. Номер помните?

– Нет, конечно. Но я его записала.

Я внесла паспортные данные со своего второго паспорта в бланк, указала номер счета, списанный с карточки.

– Приходите завтра, – бесстрастно объявила работница сбербанка.

– Нет, мне сейчас надо, – не сдавалась я, – папка деньги перечислил, велел узнать, пришли или нет. Если сегодня не отзвонюсь, он мне голову оторвет.

– Злой у тебя папка.

– Добрый, – не согласилась я, – деньги высылает каждый месяц.

Кассирша сомневалась, и тогда я, убедившись, что других клиентов в операционном зале нет, ловко просунула в узкую щелочку купюру.

– Пожа-алуйста!

Женщина недовольно вздохнула, но деньги взяла. Пощелкала клавишами на клавиатуре и строго посмотрела на меня:

– Девушка, вы что, в тюрьму меня засадить хотите? Этот счет открыт вообще на мужчину.

– Папочка перевел его на себя?

– У вас с папочкой разные фамилии?

– Ой, – удивилась я, – значит, номер счета перепутала. Как, говорите, фамилия владельца счета?

Кассир опять пощелкала клавишами и посмотрела на меня уже не строго, а со злобой:

– Ты чего мне тут спектакль разыгрываешь? Я по фамилии посмотрела, не открывали мы на тебя никакого счета. А ну, брысь, пока я милицию не вызвала! Развелось жуликов.

Так я тебе и ушла. Счет был открыт в этом отделении, и теперь никакие злобные тетки, не предоставив мне нужной информации, выкурить меня отсюда не смогли бы.

– Не грубите мне, – с достоинством произнесла я, – ничего противозаконного я не делала. Подумаешь, ошиблась. А насчет жуликов вы совершенно правы, их действительно развелось много. И ладно еще цыгане там какие, а то, представляете, работники сбербанка! Сама видела, как одна такая даже деньги брала за простую услугу. Ужас. Кстати, у вас в зале камера для красоты висит или записывает? Хорошее изобретение. Если возникнут проблемы, может явиться доказательством. А если не возникнут, то останется простая и заурядная запись: кассир работает себе, берет деньги, как ему и положено, выдает квитанции. Вы ведь можете дать мне какую-нибудь бумажечку, будто это квитанция за оплату услуг?

Тетка оказалась не такой уж и глупой, свирепо сверкая очками, она, накарябала что-то на листке, перевернула его и просунула в окошко. Я поблагодарила, быстро сунула листок в карман и выскочила за дверь. Уже на улице достала свою добычу и прочитала фамилию владельца счета: Седых С. В.

ГЛАВА 5

* * *

Вернулась я уже под вечер. Ариша в саду мерно покачивался в кресле-качалке, лениво шуршал финансовой газетой, на плетеном столике стояла пустая чашка и маленький, наполовину пустой кофейник.

– Ариша, не смей пить на ночь столько кофе, – вспомнила я свой долг, – мы договаривались: одна чашка в день, не больше, и та – с утра.

– Не занудствуй, Полетт, – как от осенней мухи, отмахнулся от меня дед. – Ты хочешь, чтобы я испортил себе весь конец жизни? Отказался от всего, что люблю? Может, мне вообще завести себе диван, шлепанцы и отдельный телевизор? Буду смотреть сериалы, по вечерам тебе их пересказывать, стану регулярно покупать телепрограмму и кружочками отмечать интересные телепередачи. Или нет, не так. Красным кружочком – очень интересные, синим – те, которые стоит посмотреть, зеленым – спорные. Да, забыл. На каждую просмотренную передачу буду писать отзыв и отправлять на телевидение рекомендации. Согласна?

– Никогда. Уж лучше прожигай жизнь в казино, – честно призналась я.

– Вот видишь! А чашечка кофе мне не помешает, тем более что спать никто не собирается. Я проснулся около обеда, надо же мне когда-то жить? Вот сейчас поболтаем, поделимся новостями, проведем приятный вечер в компании интеллигентных людей, а потом ты отправишься спать, а я – прожигать жизнь, как ты изволила выразиться.

– Какие интеллигентные люди? У нас гости?

– Нет, конечно. А интеллигентные люди – это мы с тобой. Мне лично никогда не надоедает твоя компания, мон ами. А теперь о деле. Мне удалось узнать, что госпожа Серафима когда-то была модной целительницей в рядах бомонда, но мода – модой, а слухи – слухами. Ее предсказания давали осечку, болячки не излечивались, и после пары крупных скандалов она стала пользоваться репутацией весьма слабенького экстрасенса. А слабый экстрасенс, как ты понимаешь, опаснее сильного.

– Не понимаю, – призналась я.

– Давай я нарисую тебе примитивную картинку снятия порчи или какой прочей гадости. Предположим, целитель снимает ее с несчастного. Что он потом делает с этим сгустком отрицательной энергии?

– Ну, прячет в специальную коробочку или в форточку выпускает, – как примерная ученица, стала вспоминать я эпизоды из мистических фильмов.

– Приблизительно так. Только вот эта энергия – не носовой платок и не осенняя муха. Ее не так просто изловить и очистить от нее помещение. Сильный целитель с этим справляется и выкидывает ее в форточку, то есть направляет в астрал, где она растворяется. А слабый часто не в силах нейтрализовать темную энергию, и либо вбирает ее в себя, что плохо для него, либо оставляет в помещении.

– И что дальше? – с искренним интересом спросила я.

– А дальше эта энергия сидит себе в углу, пока к целителю не попадает человек с наиболее незащищенной аурой. Она прицепляется к нему и спокойно удаляется из кабинета. А потом посетитель удивляется: пришел к целителю заговорить бородавку, а через три месяца – саркома.

– И что, у госпожи Серафимы бывали подобные случаи?

– Подобные не подобные. Разве магия поддается какой-либо классификации? Просто из-за доверия к этой даме несколько человек поздно обратились к врачам, отсюда либо крайне запущенное состояние, либо летальный исход.

– Дедулечка, – взмолилась я, – ты не представляешь, как мне нужны данные на ее клиентов! На тех, что с летальным исходом. Ну что мне сделать, чтобы ты их раздобыл?

– Пару сэндвичей и что-нибудь из Нейгауза.

Я не стала торговаться, красиво разложила на старинном, еще до революции выпущенном небольшом блюде бутерброды и принесла из своей комнаты саксофон. Ариша откинулся в кресле и закрыл глаза. Колени его были укрыты клетчатым пледом, сад уже тронула осенняя позолота. Мой дед – эстет с хорошо развитым образным мышлением. Он явно видел себя со стороны и наслаждался картинкой: красиво и благородно стареющий мужчина, неухоженный, но уютный осенний сад, молодая изящная женщина, играющая на саксофоне. Что ж, информация стоила этого небольшого эстетического наслаждения.

– Ариша, – тронула я за плечо задремавшего деда, – мы договаривались на одного Нейгауза.

– Хорошо, моя прелесть, – сквозь дремоту отозвался он, – возьми листок в моем бюро.

– Ты хочешь сказать…

– Конечно, дорогая, минувшей ночью я раздобыл для тебя эти сведения. Твой дед не так стар и несообразителен, как тебе кажется.

Я поднялась в кабинет деда, открыла бюро и нашла список, состоящий из трех человек. Последней графой в списке данных была дата смерти.

За ужином я полуофициально поблагодарила деда за оперативность, он театрально раскланялся.

– Ариша, у меня дилемма, – пожаловалась я. – Понимаешь, одна молодая сволочь травит стариков за квартиры, а мне не приходит в голову ничего, достойного ее преступления. Не в милицию же ее сдавать.

– Во-первых, не употребляй бранных выражений, дорогая, не забывай, что ты ведешь свое происхождение из дворянского рода. Во-вторых, скажи, чем тебе не нравится милиция?

– Во-первых, не забывай, что мои дворянские предки не погнушались перемешаться с пролетариями, – парировала я, – а во-вторых, доказательств нет. Нужен упорный и въедливый следователь, который не пожалел бы времени и усилий на поиск доказательств ее вины. Скорее всего, ему пришлось бы искать подсадную утку и ловить преступницу на живца, а в нашем городке я ничего о таких следователях не слышала. Да и времени у меня нет.

– Ты уверена в ее виновности?

– Стопроцентно. Правда, я на нее вышла по другому делу, но и за стариков она должна ответить.

– По другому делу… но занимается она стариками… – бормотал дед, закрывая глаза, – раз она любит обижать беззащитных стариков, – поднял он голову, – пусть какой-нибудь хорошо защищенный старик обидит ее. Не гнушайся приемами нашей доблестной милиции, дитя мое, найди подсадную утку.

В эту ночь дед мой не просто шел прожигать жизнь, он шел выполнять мое очередное задание. И, кажется, это возбуждало его больше, чем хитрые карточные комбинации.

Если он сможет мне помочь, одним выстрелом я расправлюсь и с жадной до чужой собственности медсестрой, и с Яковцевым. Эти двое, насколько мне известно, работают в паре. Но сначала мне надо открыть глаза Ирине.

– Ирина, завтра утром я буду у вас и доложу о результатах своей работы. Но вы должны беспрекословно меня слушаться: сегодня я купила Сергею абонемент в спа-салон на весь завтрашний день. Подарите ему от своего имени. Ничего не объясняйте. Можете делать таинственный вид, но даже случайным намеком не дайте понять, что происходит. Впрочем, вы и сами заинтересованы в том, чтобы раньше времени он ничего не узнал. Я не ошибаюсь?

– Нет.

– Загранпаспорт у вас в порядке?

– В полном. А что случилось?

– Узнаете завтра. И еще: скажите, у вас нет какого-нибудь объемного старого хлама? Такого, чтобы было не жалко выбросить?

– Кое-какие старые вещи, обувь, – пожала плечами Ирина.

– Не годится. Может, старый ковер или палас?

– На антресоли в шкафу-купе лежит старый ватный матрац. Честно говоря, никак не соберусь его выкинуть. Толку от него нет, весь давно сбился, а места занимает много. Подойдет?

– Попросите Сергея завтра утром отнести его на помойку. Только запакуйте так, чтобы не было видно, что он выносит. Договорились?

Спа-салон открывался в девять утра, я приехала раньше. Из окна машины видела, как Сергей вышел из дома с огромной сумкой, помахал ручкой кому-то в окне, послал воздушный поцелуй и выехал со двора. Я вышла из машины и зашла в подъезд. Для сегодняшнего мероприятия мне нужен был полный день, поэтому Сергея пришлось нейтрализовать самым удобным и приятным для него способом. Пока он не пройдет все положенные процедуры, из салона не выйдет, значит, не помешает мне выполнить задуманное. Для начала предстоял тяжелый разговор с Ириной.

Сначала она слушала молча, потом возмущенно вскочила, попыталась что-то объяснить, но я выложила перед ней первую партию доказательств: фотографии, которые сделала для меня Люся. На всякий случай, я захватила с собой нитроглицерин и валидол, но Ирина оказалась сильной женщиной, она смогла взять себя в руки и уже не мешала мне рассказывать дальше.

Это было жестоко, но это была правда, и скрыть что-либо от нее я не имела права. Заключение о содержимом банки с кофе, данные на госпожу Серафиму, фамилии и фотографии загубленных ею людей, фамилия владельца счета, на который Ирина должна была перечислить деньги, прежде чем удалиться от мира, информация о Яковцеве, постоянно бывавшем у них в доме и целовавшем ручку хозяйке, – все это могло сломить натуру более слабую, но Ирина выдержала. И вообще, сегодня она выглядела не в пример лучше: любимый мужчина уже не носил ей по утрам в постель отравленный кофе, и этот факт не замедлил сказаться на ее внешнем виде.

– Ирина, – подытожила я, – вы сейчас же должны собраться и уехать из города. Мы с вашей подругой нашли вам первоклассный санаторий. Там вам снимут последствия отравления, подправят сердечно-сосудистую систему и, вообще, проведут полное обследование. Неизвестно, какой еще вред мог нанести препарат. Кроме того, этот санаторий специализируется на общей чистке организма: приведете в порядок кожу, похудеете, помолодеете. Только ехать надо прямо сейчас. Путевка, ваша больничная карта, направление, заключение и прочие бумаги готовы. Телефон отдадите мне, вот вам другой. Необходимые вам номера в него забиты.

– Я не могу, – заупрямилась она, – пока я не посмотрю в глаза этому подонку, я никуда не поеду. И Юля. Как я могу уехать, не повидавшись с Юлей? Я так виновата перед ней. Уже не в первый раз она пытается помочь мне, а я… Господи, я ведь хотела ее смерти! Я наняла вас для того, чтобы уничтожить ее! Я должна ее видеть. И родственники… и работа.

– Юля придет на вокзал, – успокоила я ее, – она в курсе происходящего и очень помогла мне. С работой я все улажу. Родственникам придется поволноваться, но это необходимо для вашей безопасности. Ирина, теперь – о главном. Ни одна живая душа не должна знать о том, куда вы едете и, вообще, живы вы или нет. Собирайте вещи, я отнесу их в машину. Потом вы наденете мой плащ, этот парик и сядете ко мне.

– Зачем такие предосторожности? Моя совесть нечиста только перед подругой. А получается, что я бегу, словно преступница.

– Вы не снимаете заказ? Виновные в ваших бедах должны понести наказание? Тогда выполняйте мои указания в точности и не задавайте вопросов. В противном случае, идите в милицию.

Ирина внимательно посмотрела на меня, потом улыбнулась и кивнула головой.

– А знаете, Полина, я решила вам довериться. В милиции наверняка опять нарвусь на мужчину-следователя, а чем больше я живу, тем больше подозреваю, что доверять можно только женщинам.

– Серафима тоже женщина, – охладила я ее пыл, – и медсестра, научившая вашего мужа методике сведения вас в могилу. Поэтому лучше не доверяйте никому. Собирайтесь.

Собралась Ирина действительно оперативно, выехать со двора нам удалось незамеченными, на вокзал мы приехали за полтора часа до отправления поезда. Юля, как и обещала, ждала нас там с пакетом медицинских документов для санатория. Встреча подруг прошла настороженно. Юля, несмотря на сочувствие, все еще таила обиду, Ирина тоже чувствовала себя неуверенно. Я предложила им подождать отправления поезда в кафе и, сославшись на дела, оставила их вдвоем. Я и не думала уезжать до тех пор, пока Ирина не окажется в полной безопасности, я не могла чувствовать себя свободной в своих действиях. Поэтому я пристроилась неподалеку, в зале ожидания. Мне хорошо было видно площадку, на которой располагалось кафе. Наверное, и меня было неплохо видно, но подруг я не интересовала в данный момент.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации