Текст книги "Сколько стоит моя жизнь"

– Не очень, – успокоив девушку, я вышла из приемной.

Характер у Грибова действительно был непростой. Под горячую руку такому лучше не попадать. А вот дело, которое он мне поручил, меня слегка разочаровало. Я думала, что мне предстоит заниматься чем-то гораздо более интересным, нежели определять местонахождение любовницы, сбежавшей с деньгами, драгоценностями и компроматом. Вдохновляло лишь то, что работа эта была высокооплачиваемая.

Спустившись на первый этаж, я увидела Владимира, беседующего с охранником. Заметив меня, он сразу же свернул разговор и распахнул передо мной дверь на улицу:

– Ну, как все прошло? – поинтересовался помощник Грибова, когда мы вышли из здания.

– Как видите, я жива, – пошутила я.

– То есть Павел Игоревич нанял вас? – донельзя серьезно уточнил Владимир.

– А вас это удивляет?

– Меня это радует. Значит, я правильно провел с вами подготовительную работу. Я не знаю, какое именно расследование поручил вам Павел Игоревич. Мне это и ни к чему. Скажу вам больше – никто в офисе, кроме меня, не владеет ситуацией. Я имею в виду не знает вашу профессию. Я сказал секретарше, что вы торгуете стройматериалами. Так что в будущем, если вдруг возникнет такая необходимость, придерживайтесь этой линии. Связь с боссом держите через меня…

– Не поняла, – перебила я Владимира. – Я что же не могу позвонить Грибову и задать ему вопрос, касающийся расследования?

Ответ помощника Грибова содержался во встречном вопросе:

– Он дал вам номер своего телефона?

– Нет.

– Ну и как тогда вы собираетесь ему звонить? – в голосе Владимира прозвучала легкая ирония.

– Разве узнать номер телефона директора строительной фирмы «Бригадир» такая уж большая проблема? – откровенно усмехнулась я.

– Согласен, это, наверное, не проблема, тем более для вас. Но вам ответит Люба. Босс не так уж часто бывает в офисе. Он много общается с клиентами и поставщиками, лично контролирует строительный процесс на объектах. Кроме того, у Грибова есть и другой бизнес, если вы помните. Он очень занятой человек. Раз Павел Игоревич не дал вам свою контактную информацию, значит, вы должны общаться с ним через меня. Номер моего телефона у вас есть, можете звонить по нему в любое время, даже ночью, – Владимир открыл дверцу «Кадиллака», и я села в машину. Устроившись рядом, помощник Грибова спросил: – У вас есть ко мне вопросы?

На самом деле их было очень много, но я догадывалась, что задавать их бессмысленно, поэтому ответила:

– Пока нет.

– Тогда поедем. Вас куда отвезти – домой или в другое место?

– Домой.

На обратном пути Владимир не проронил ни слова, наверное, считал свою миссию выполненной, а болтать не по делу он не привык, опасаясь прогневить своего босса случайно оброненным словцом.

– Ну вот, я доставил вас туда, откуда забрал, – помощник Грибова отстегнул ремень безопасности, вышел из «Кадиллака» и распахнул передо мной дверцу. – Пожелания есть?

– Мне нужна взрывчатка и две дозы героина, – на полном серьезе ответила я и заметила, как напрягся мой собеседник. Мне потребовалось немало усилий, чтобы не рассмеяться.

– Вы что, шутите? – не сразу, но все-таки догадался помощник Грибова.

– Расслабьтесь, конечно же, шучу, – подтвердила я.

– Никогда больше так не делайте! – назидательно выговорил мне Владимир и развернулся к машине.

Я поняла, что с чувством юмора у него совсем плохо. Послал же бог помощника! Даже клиент, каким бы суровым он ни старался казаться, был способен откликнуться на шутку. Хотя странностей у Павла Игоревича, конечно, хватало. Одна проверка на моральную устойчивость чего стоила! Интересно, если бы я покорно покрутилась перед Грибовым вокруг своей оси, демонстрируя со всех сторон свою фигуру, а затем с радостью приняла бы предложение поехать к нему домой, то получила бы заказ или нет? Скорее всего, стоило мне последовать указаниям Владимира, и я осталась бы без выгодного контракта.

Зайдя в квартиру, я первым делом достала из ящика в прихожей мешочек с косточками и, мысленно сформулировав вопрос о перспективах расследования, бросила три двенадцатигранника на гладкую поверхность тумбы. Вышла следующая числовая комбинация: 36+20+7. Я не могла не обрадоваться, потому что трактовалась она так: «Вы получите подлинную независимость и самостоятельность, следуя собственным убеждениям». Откровенно говоря, все, как всегда. Никакие странности клиента не должны были мне помешать действовать согласно моим личным убеждениям.

Еще по дороге домой я решила, что подключу к поискам Алферьевой одного компьютерного гения – Диму Авельянова. С его помощью можно было раздобыть нужную информацию, не выезжая в Ялту. Устроившись в кресле, я набрала Димкин номер и стала ждать ответа.

– Алло! – отозвался он после шестого или седьмого гудка.

– Привет, Дима! Есть для тебя работа.

– Таня, ты извини, но я сейчас сильно занят, – устало проговорил Авельянов. – Это подождать может?

– Немного может. Ты мне хоть приблизительно скажи, когда освободишься?

– Даже не знаю, у меня тут полная засада…

– А что случилось? – не могла не поинтересоваться я.

– Понимаешь, я вчера вечером домой возвращался и, так уж вышло, въехал в «Лексус», – Дима обреченно вздохнул. – Все живы, здоровы, но вот «Лексус» потерял товарный вид.

– Слушай, Дима, может, тебя подставили?

– Нет, – возразил Авельянов, – я сам виноват. Понимаешь, я только на днях на новую тачку пересел, вот и не рассчитал ее габариты. Короче, водитель «Лексуса» мне такой счет выставил, – мой приятель перешел на шепот, – что я едва заикаться не стал. Моя страховка даже близко не покрывала ущерба. Правда, когда он узнал, чем я занимаюсь, то пообещал мне списать долг, если я почищу у него на работе компы и забацаю парочку «аппендицитов».

– Что забацаешь? – не поняла я.

– Ну, напишу пару оригинальных программок для архивации файлов, – пояснил хакер. – Еще он просил сделать из его сотрудников «луноходов»…

– Так, Дима, а если по-русски?

– Да тут же все ясно, «луноход» значит пользователь операционки «Linux».

– Дима, я столько лет с тобой общаюсь, но никак не привыкну к твоему специфическому сленгу. Ладно, я поняла, работы у тебя много. Скажи, а с твоей-то что машиной? Сильно пострадала?

– Могло быть и хуже, – безрадостно произнес Авельянов. – Да ладно, свою тачку я потом восстановлю, но вот на «Лексус» надо сейчас потрудиться. Думаю, раньше, чем через неделю, не освобожусь. Столько подождешь?

– Нет, неделя это много. Димочка, может, ты как-нибудь выкроишь для меня «окошко», тем более оплата по высшему тарифу?

– Я постараюсь, – хакер куда-то пропал.

– Алло, Дима, ты меня слышишь?

– Все, не могу говорить, – шепнул Авельянов и отключился.

Откровенно говоря, я расстроилась. Ведь я такие надежды возлагала на Димку, но ему сейчас было совершенно не до меня.

После легкого перекуса я стала систематизировать, конечно же, под свежесваренный кофе всю имеющуюся в моем распоряжении информацию. Итак, около четырех лет назад Павел Грибов встретил в глухой деревеньке русскую красавицу и с ходу предложил ей стать его содержанкой. Юля Алферьева отказала тарасовскому бизнесмену, но вот его визитную карточку все же сохранила. Через несколько месяцев она ей пригодилась – девушке пришлось сбежать от тамошнего участкового, всеми правдами и неправдами склонявшего ее к сожительству, в областной центр и обратиться здесь за помощью к Грибову. Павел Игоревич откликнулся на ее неожиданный звонок – бросил все свои дела, поехал на автовокзал, встретил Алферьеву и устроил ее в гостиницу. Через какое-то время их отношения перешли на новый этап – Юля переехала к своему благодетелю. Тот одарил ее драгоценностями, выполнял каждый ее каприз и по прошествии полутора лет гражданского брака собирался официально оформить с ней отношения. Однако стоило ему только уехать в командировку, как Юля сбежала в Северную столицу, прихватив с собой все ценное, что было в квартире, и разрушив все то, что невозможно было унести.

Грибов пытался убедить меня в том, что это стало для него полной неожиданностью, потому что между ними не было никакого разлада. Так был он на самом деле или нет? Сделав несколько глотков обжигающего кофе, я поняла, что ничуть бы не удивилась, если бы Павел Игоревич не замечал, что ежедневно подавляет Юлю, навязывает ей свое мнение. Не исключено, что девушка долгие месяцы копила в своей душе обиды и разочарования, а когда чаша ее терпения переполнилась, она решила вырваться из «золотой клетки» на волю. С пустыми руками там, ясное дело, прожить было бы очень сложно, поэтому Алферьева прихватила с собой драгоценности и деньги, а заодно и компромат. Но вот зачем она устроила в квартире еще и погром, это мне было не совсем понятно.

Вряд ли Юлия была по своей натуре истеричкой – Грибов отзывался о ней как о рассудительной особе. А может, он ее плохо знал? Вдруг Алферьева – глубоко порочная девица, которая изначально все спланировала? Смекнув, что кандидатура тарасовского бизнесмена гораздо интереснее местного участкового, она поехала искать счастья в областной центр. Какое-то время Грибов ее вполне устраивал, но, когда он заговорил о женитьбе, Юлия поняла, что не стоит связывать себя узами брака с Павлом, у которого не только весьма непростой нрав, но и который годится ей по возрасту в отцы. Есть ведь «женихи» с более уравновешенным характером, к тому же моложе и богаче, чем он.

Зайдя с другой стороны, я остановилась на том же месте. То, что устроила Алферьева, было очень похоже на месть, но я не понимала, за что она мстит Грибову. Но главное – он тоже этого не мог уразуметь и хотел спросить об этом саму Юлю, глядя ей прямо в глаза. Собственно, ради этого он меня и нанял.

Допив первую чашку кофе, я налила вторую и, сделав несколько глотков, стала размышлять о том, могло ли в отсутствие Павла произойти что-то непредвиденное, заставившее Алферьеву поступить так непредсказуемо. А что если она случайно нашла тот самый компромат, который теперь не давал Грибову покоя, поняла, что живет с очень опасным человеком, и ударилась в бега, пока однажды его гнев не обратился в ее сторону? Мне не было известно, что это за компромат, но в том, что мой клиент способен разрушать чьи-то судьбы, я не сомневалась. Павел Игоревич сам мне признался в том, что проучил и митрофановского участкового, домогавшегося Юлю, используя свое служебное положение, и частного детектива, провалившего порученное ему расследование. Уж не знаю, что он сделал с «аниськиным», но вот мой бывший коллега лишился недавно полученной лицензии. Впрочем, Иван Дедикин сам напросился на гнев Грибова, снабдив журналистов информацией, которую его клиент тщательно оберегал от огласки.

Я ощутила острую необходимость побеседовать с человеком, который искал Алферьеву по горячим следам. Немного подумав, я позвонила Кирьянову.

– Да, Таня, я тебя слушаю, – откликнулся тот.

– Владимир Сергеевич, привет! Не отвлекаю от работы?

– Нет, я как раз чай пью. У тебя что-то серьезное? Может, заскочишь ко мне?

– Не сегодня. Володя, я хотела у тебя про Дедикина спросить. Ты случайно не знаешь, где он сейчас работает?

– Ты про Ивана Кузьмича спрашиваешь? – уточнил Кирьянов.

– Про него, – подтвердила я.

– Странно, с чего это вдруг ты про него вспомнила? – удивился Володька. – Он вроде тебе уже не конкурент.

– Я в курсе, ты же сам говорил мне, что у Ивана дали знать о себе чеченские раны и он перешел на сидячую работу. Вопрос только в том – куда?

– Скажи, Таня, он совершил что-то противозаконное? – встревожился бывший начальник Дедикина.

– Нет, мне просто нужна его консультация.

– Ясно, – мой ответ вполне удовлетворил полковника, и он поспешил снабдить меня нужной информацией: – Иван в Доме детского творчества на улице Челюскинцев дежурит.

– Поняла, – поблагодарив Володьку за справочку, я отключила связь.

* * *

Дом детского творчества находился недалеко от моего дома, поэтому я отправилась туда пешком, тем более что за руль мне сегодня, после грибовского кофе с коньяком, все равно нельзя было садиться. Минут через пятнадцать я была уже на месте. Открыв тяжелую дубовую дверь, я с порога увидела Дедикина. Он сидел за столом, уткнувшись в какой-то журнал.

– Здравствуйте! – обратила я на себя внимание. Охранник бросил на меня беглый взгляд, кивнул, разрешая пройти, и снова погрузился в чтение. – Иван Кузьмич, вы меня не узнаете? Я Татьяна Иванова.

Бывший майор милиции посмотрел на меня более пристально и произнес:

– Ну да, я видел вас несколько раз у полковника Кирьянова. Пришли записать ребенка в кружок?

– У меня пока нет детей.

– Значит, хотите узнать насчет шейпинга. Да, здесь действительно по вечерам будут проводиться такие занятия для взрослых. Всю информацию там прочитать можно, – Дедикин махнул рукой в сторону стенда с объявлениями и снова уткнул глаза в журнал.

– Иван Кузьмич, я лично с вами пришла поговорить.

– Со мной? – удивился мой бывший коллега. – Не понимаю о чем. Я ведь уже несколько лет на пенсии.

– Я в курсе, – кивнула я и, подождав, когда мимо нас пройдут две мамочки с девочками лет семи-восьми, продолжила: – Иван Кузьмич, нет смысла долго ходить вокруг да около, поэтому я скажу вам прямо – меня интересует господин… Грибов.

Охранник нахмурился, закрыл журнал, убрал его в стол, но потом снова достал и, глядя куда-то в сторону, глухо произнес:

– Эта тема закрыта.

– Я понимаю, что вам не очень приятно говорить об этом человеке, но, может быть, вы все-таки пойдете мне навстречу?

– Не очень приятно? – повысил голос охранник. – Да мне противно вспоминать о нем, не то что говорить. Я не знаю, откуда у вас взялся интерес к этому человеку, но лучше бы вам держаться от него подальше.

– Увы, не получится. Иван Кузьмич, я знаю, что вы занимались поисками Юли Алферьевой…

– Все, все, все! – отчаянно запротестовал бывший частный детектив. – Не продолжайте! Если я сказал, что эта тема закрыта, значит, так оно и есть.

– Откровенно говоря, я предполагала, что именно такой и будет ваша реакция, но все равно пришла сюда. А знаете почему? Я не верю, что вы, Иван Кузьмич, могли слить журналистам информацию о Грибове.

– Ну и напрасно, я действительно это сделал, но не ради денег. У меня на то были свои причины, но я не стану с вами их обсуждать. – Дедикин поднялся со стула и, указав рукой на дверь, внушительно произнес: – Так, прошу вас покинуть помещение!

– Напрасно вы так, Иван Кузьмич, я ведь вам не враг.

– Вы меня не поняли? Я больше ничего вам не скажу, а потому покиньте помещение, иначе я вызову подкрепление! – в голосе вахтера звучали нотки грозной непреклонности.

Я поняла, что больше нет смысла тратить свое время на пререкательство с ним.

– Прощайте! – бросила я Дедикину и вышла на улицу.

Настроение у меня было паршивое. Я была почти уверена, что мне удастся разговорить своего старого знакомого, но ошиблась. Впрочем, кое-что Иван Кузьмич мне все-таки сказал – это действительно он предал огласке то, что случилось с его клиентом. И сделал это Дедикин не ради материальной выгоды, а по каким-то идейным соображениям. Но вот по каким именно, это так и осталось тайной. Еще я заметила, что вахтер читал журнал «Криминальная провинция». Стало быть, он скучал по оперативной работе и, наверное, в глубине души жалел, что пошел наперекор Грибову, лишившему его за это лицензии частного детектива.

Вернувшись домой, я стала искать в Интернете публикации двухгодичной давности. После продолжительных поисков мне удалось обнаружить архивные номера одной желтой газетенки, о которой упоминал Павел Игоревич. В статье под названием «Опасная близорукость» автор довольно иронично рассуждал о том, знает ли бизнесмен Грибов, обворованный молодой любовницей, о том, что происходит на его разнопрофильных предприятиях. Не растащит ли кто-либо в ближайшее время активы его фирм «Бригадир», «Парацельс» и «ГОСТь»? «Павел Игоревич ведь «и жнец, и швец, и на дуде игрец», – едким языком подметил автор, сомневаясь, что один человек может одинаково хорошо разбираться и в строительстве, и в медицине, и в продуктах питания.

Прочитав статью, я убедилась в том, что она могла нанести урон деловой репутации Грибова. Тем не менее Павел Игоревич выстоял и не потерял своего положения в обществе. А теперь даже решил еще более его упрочить, собравшись баллотироваться в областную Думу. Только вот компромат, оказавшийся в Юлиных руках, не давал ему покоя. Тем не менее клиент не озадачил меня его возвратом, ограничил мою миссию лишь поисками Алферьевой. Как говорится, хозяин – барин. Буду искать беглянку. Жалко, конечно, что Дима Авельянов не смог оперативно подключиться к моему расследованию, но пока можно обойтись и без него. Немного поразмыслив, я решила, что надо съездить завтра в деревню и поговорить с родителями Юлии. Возможно, они знают, что послужило причиной разрыва их дочери с Грибовым и где она теперь от него скрывается.

Глава 2

До Митрофановки я добралась к полудню. Это была типичная русская деревня, поражающая своими контрастами, – убогие домишки соседствовали там с вполне современными коттеджами. Остановившись около покосившегося забора, за которым мелькала чья-то голова в белом платочке, я подошла к калитке и обратилась к местной жительнице:

– Здравствуйте! Вы не подскажете мне, где живут Алферьевы?

– День добрый! – кивнула мне бабуля. – Алферьевы, говорите, нужны вам? Это которые?

– У них есть дочь, Юля.

– Понятно, значит, это Ольга с Петром. – Старушка подошла ближе к забору и принялась объяснять мне маршрут, активно жестикулируя: – Поезжай сначала прямо, до центральной площади, затем сверни направо, но скорость шибко не набирай, иначе нужную улицу враз проскочишь. На первом же повороте снова сворачивай, только теперь уже налево, и езжай до высокого дома с балкончиком. Вот аккурат напротив него и живут те Алферьевы. Все поняла?

– Поняла, – подтвердила я, – но вы на всякий случай название улицы скажите мне.

– Раньше-то она Коммунистической называлась, а теперь как-то иначе, я уж и запамятовала, как именно.

– Ладно, разберусь, – я поблагодарила старушку, села в машину и поехала дальше.

Оказавшись на центральной площади, я не могла сообразить, куда следовать дальше, – направо поворота не было. Продолжить путь можно было либо прямо, либо свернув налево. Неужели бабуля что-то напутала или сознательно меня обманула? Расспросив местных жителей, где находится бывшая Коммунистическая улица, я поняла, что старушка даже не думала вводить меня в заблуждение, – направо действительно был поворот, только, чтобы в него вписаться, надо было сначала обогнуть новое здание почты. Следуя далее совету бабули, я вскоре увидела слева по ходу своего движения трехэтажный коттедж с балкончиком. Улица в этом месте была такой узкой, что, припарковавшись, я бы перекрыла движение. Пришлось мне проехать едва ли не на квартал вперед, а потом вернуться назад пешком.

Дом Алферьевых смотрелся на этой улице середнячком – небольшой, но с виду вполне добротный, облицованный сайдингом и крытый металлочерепицей. Подойдя к забору, я увидела полную женщину, собирающую в корзину упавшие на землю яблоки.

– Тетя Оля! – позвала я ее. – Здравствуйте!

Женщина выпрямилась и сделала несколько шагов в мою сторону. На вид ей было около пятидесяти.

– Вы меня звали? – спросила она, внимательно приглядываясь ко мне. – Что-то я вас не узнаю.

– Да вы меня и не знаете. Меня зовут Таня. Мы вместе с Юлей в институте агробизнеса учились.

– Тебя Юляша к нам прислала? – Алферьева боязливо огляделась по сторонам и, открыв калитку, впустила меня в палисадник. – Ты извини, что я в дом тебя не приглашаю, там мужик мой спит. Садись сюда, поговорим. Рассказывай, где сейчас наша Юляша? Как она живет? У нее все нормально?

Я присела за деревянный стол под раскидистой яблоней и вдруг поняла, что не знаю, как вести себя дальше. Судя по всему, мать беглянки понятия не имела, где ее дочь, поэтому рассчитывала узнать новости о ней от меня. Я испытывала некоторую неловкость, так как мне предстояло обмануть ожидания этой женщины.

– Олька, ты где ходишь? – раздалось откуда-то из недр дома, а затем несколько ближе: – Мы обедать сегодня будем или нет?

Я оглянулась и увидела на крыльце невысокого худощавого мужика в пестрых трусах.

– Тише, тише! Чего орешь? – осадила его тетя Оля. – Не видишь, у нас гости?

– Гости? – мужик явно обрадовался этому обстоятельству. – И кто к нам пожаловал?

– Это Таня, Юлина институтская подружка, – негромко уведомила мужа Алферьева, а затем попросила его: – Петр, ты бы оделся что ли.

– Я мигом, – мужик зашел обратно в дом.

– А мы-то все ждем, когда Юляша нам хоть какую-то весточку пришлет, вот и дождались. Сейчас Петр выйдет, все нам по порядку расскажешь, – женщина снова огляделась по сторонам, опасаясь, как бы нас никто не услышал.

– Мать, раз у нас гости, то на стол собрать надобно, – заметил дядя Петя, выглянув в окно. – А то Таня подумает, что мы скупердяи какие-то, гостей привечать не умеем.

– Да вы не суетитесь, я ненадолго, – возразила я, соображая между тем, что же сказать родителям Юлии.

– Да что уж тут суетиться, все давно готово, – Алферьева отправилась в дом. – Сейчас только разолью борщ по тарелкам, колбаски нарежу…

– Мать, – обратился к жене Петр, выйдя на крыльцо, – заначка-то у тебя есть?

– Какая такая заначка? – развела руками тетя Оля.

– У нас же полбутылки со дня рыбака оставалось, – напомнил ей дядя Петя.

– Какие еще полбутылки! – осадила его жена. – Ты же той водкой на следующий день похмелялся. Забыл, что ли?

– Действительно забыл, – Алферьев одернул мятую клетчатую рубаху. – Тогда давай, мать, денег, я в магазин сгоняю. Все-таки не каждый день к нам гости из города приезжают. Ну, как там наша дочка? Поди, нового мужика нашла?

– Нового! – досадливо всплеснула рукой тетя Оля. – Чем же ей Павел плох был? Одевал, обувал, пылинки с нее сдувал, да и нам тоже помогать не забывал.

– Это точно! Я вот помню, он мне виски на день рождения привозил, – Петр мечтательно уставился в глубину сада.

– Виски! Нашел, что вспомнить! – пристыдила мужа Алферьева. – Павел нам дом отремонтировал и воду провел – вот это поважнее выпивки будет.

– Ладно, кончай свою демагогию разводить, – отмахнулся мужик от своей супруги. – Лучше деньги давай, я в магазин сгоняю.

– Да откуда же я деньги возьму? Ты что, забыл, мы уже вторую неделю в долг живем? Отдавать-то чем будем?

– Отдадим чем-нибудь. Яблоки, например, на трассе продадим, – в отличие от жены, Петр был настроен куда более оптимистично.

Вскоре я поняла, на чем зиждется его оптимизм. Стоило тете Оле зайти в дом, как дядя Петя тут же направился в сад и через пару минут вернулся в палисадник с бутылкой водки в руках.

– Вот, – продемонстрировал он мне свое сокровище, – берег для лучших времен. Они как раз и настали – от дочки весточка наконец-то пришла. Ну, Танюха, давай, рассказывай, как там наша Юляшка поживает?

– Ну, как вам сказать, у нее все нормально, – я пока так и не придумала никакую легенду.

– Нормально, – удовлетворенно повторил Алферьев. – Пойдем в дом, мать, поди, там уже накрыла стол…

– У меня все готово! – крикнула в открытое окно хозяйка.

– Ну вот, а я что говорил? Прошу! – дядя Петя сделал приглашающий жест рукой.

Мы зашли в кухню. Тетя Оля стояла ко входу спиной – резала хлеб. Когда же она обернулась к столу и увидела на нем неизвестно откуда появившуюся бутылку, то запричитала:

– Все-таки нашел выпивку? Да что же это такое? Где ты ее взял, окаянный? У кого одолжил? – запричитала хозяйка.

– А это вот Танечка с собой привезла, – неожиданно перевел на меня стрелки Алферьев.

– Ну, тогда ладно, – подобрела хозяйка и полезла в буфет за рюмками.

Дядя Петя весело подмигнул мне и стал откупоривать бутылку. Я поняла, что его мало волновали подробности из жизни его дочери, главное – появился законный повод, чтобы выпить. Юлина мать, как выяснилось, не была такой уж ярой противницей алкоголя. Узнав, что водка «халявная», она перестала пилить мужа и не без удовольствия опрокинула первую рюмочку.

– Для аппетита, – сказала она, слегка поморщившись, и закусила малосольным огурчиком. – А вы, Таня, чего не пьете?

– Я за рулем.

– Понятно. Ну, как там наша Юляша? – поинтересовалась Алферьева.

– Нормально, она отдыхать в Крым недавно ездила. Там мы с ней и встретились, совершенно случайно. Знаете, я ведь сама из Дольска, вот Юля и попросила меня к вам по пути домой заехать и передать, что у нее все хорошо, – нашлась-таки я.

Я не знала, как на самом деле сейчас обстоят у нее дела, но могла лишь догадываться, что в скором времени ее ждут перемены, причем далеко не в лучшую сторону. Когда я найду Юлию, Грибов без всякого сомнения устроит ей «варфоломеевскую ночь». Впрочем, за свои поступки надо отвечать. Неужели Алферьева-младшая не понимала, что кража и порча чужого имущества не сойдет ей с рук?

– Значит, она на море была, – задумчиво произнесла тетя Оля. – Одна?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Мы общались всего пару минут, не больше. Юля ничего о себе толком не рассказывала, только просила вас навестить, и все.

– Ну вот, не забывает нас дочурка, – дядя Петя потянулся к бутылке.

– Мужика бросила, институт бросила, – укоризненно качала головой Алферьева, – не пишет, не звонит…

– Мать, не причитай! Наша дочь не пропадет, моя порода… За Юляшу! – произнеся этот нехитрый тост, отец залпом выпил полную рюмку.

Тетя Оля чуть пригубила огненной водицы и стала хлебать борщ. Спиртное действовало на супругов по-разному. С каждой выпитой рюмкой Петр становился все веселее и разговорчивее, а Ольга – все мрачнее и молчаливее.

Я уже доедала борщ, когда в моей сумке, висящей на спинке стула, зазвонил телефон.

– Извините, – я достала мобильник и вышла с ним на улицу. – Алло!

– Таня, привет! – крикнул мне в ухо Авельянов. – Я немного посвободнее стал, могу заняться твоим вопросом. Где встретимся? Может, ко мне подъедешь, объяснишь, что к чему?

– Дима, я сейчас за городом нахожусь, в Тарасов вернусь только часа через три, не раньше. Пока говорить не могу, – я оглянулась на открытое окошко. – Перезвоню тебе чуть позже и расскажу, что надо сделать.

– О’кей!

Отключив мобильник, я тихонько подошла к окну и прислушалась.

– Не похоже, чтобы она от Павла была, – сказал Алферьев. – Когда тот мужик два года назад приезжал, он только и знал, что выпытывал у нас, где Юляшка.

– А зачем она водку привезла? Не затем ли, чтобы языки нам развязать? – на удивление трезво рассудила тетя Оля. – Так что следи за своим языком, Петя. Он ведь у тебя, как помело. Помнишь, ты тому мужику про сеструху свою выболтал, которая в Питере живет?

– Ну, проболтался, – не стал отрицать Петр. – И что с того? Я же потом Натахе позвонил и предупредил о том, что по Юляшкину душу туда может человек от Грибова наведаться. А теперь мы и сами не знаем, где наша дочура обосновалась.

– Вот и хорошо, что не знаем, иначе бы ты проболтался.

– А почему сразу я? Ты тоже могла бы кому-нибудь из своих подружек об этом ляпнуть. Помнишь, ты Варьке сказала, что нам в ларьке в долг продукты дают, и она туда же подалась? А ведь Надюха просила никому об этом не говорить, – укорил жену деревенский мужик.

– Тсс, – цыкнула она на него, – молчи, Таня вот-вот вернется.

Подслушав этот разговор, я окончательно убедилась в том, что Алферьевы не морочили мне голову, а на самом деле были не в курсе, где их дочь. Зайдя в дом, я сказала:

– Тетя Оля, дядя Петя, благодарю за вкусный обед. Мне пора ехать – из дома звонили, волнуются, куда я пропала.

– Ну если волнуются, то, конечно, надо ехать, – поддержала меня хозяйка. – Спасибо, что заехала, передала весточку от дочери.

– И за угощеньице спасибо, – дядя Петя подмигнул мне. – Знатная водка, хорошо пошла! Теперь только такую покупать буду.

– Петр, куда тянешься? Хватит уже на сегодня! – тетя Оля обрубила притязания своего мужа.

– Ну хватит так хватит. Пойду гостью провожу! – Алферьев встал из-за стола и пошел за мной. – Слушай, спасибо, что подыграла мне. Иначе бы Олька не дала выпить…

– Пустяки, – отмахнулась я и увидела, что тетя Оля стоит на крыльце.

Попрощавшись с родителями Юлии, я вышла за калитку и направилась к «Ситроену». Сев в машину, я позвонила Авельянову.

– Дима, это я. Значит, так, мне надо найти одну женщину, Алферьеву Юлию Петровну, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения. Последний раз ее видели в Ялте в десятых числах этого июля. Она жила в отеле «Лион» с неким украинским господином, то ли Зинченко, то ли Зенченко. Можно что-нибудь выжать из этой информации?

– Попробую, – пообещал мне компьютерный гений.

* * *

По дороге в Тарасов я просто не могла не думать о том, почему Алферьева решила круто изменить свою жизнь, перейдя на нелегальное положение. Вдруг она встретила и полюбила другого человека, например того, с кем отдыхала в Ялте? Вспомнив, как нелестно отозвался о нем Грибов, я усомнилась, что именно из-за того «толстопузого мужика» с украинским акцентом она сбежала из Тарасова, причем с деньгами своего любовника. А что если Юля по своей натуре воровка? Может, недаром участковый пытался обвинить ее в краже соседских индюшек? Когда же Алферьевой-младшей представился удобный случай, чтобы ограбить по-крупному Павла Игоревича, то она не смогла им не воспользоваться. Но зачем тогда устраивать в его квартире погром? В этом определенно должен быть какой-то смысл, но я пока не могла его разгадать. Тайные движения ее души были мне неведомы. А вот у Грибова, похоже, на самом деле были самые серьезные намерения по отношению к Юле, ведь он не только исполнял каждое ее желание, но и помогал ее родителям. Алферьевы хоть и жалели, что лишились такого состоятельного родственника, но дочку не сильно осуждали. Не понимая, почему Юляша сбежала от Павла, они тем не менее не собирались ее сдавать. Иван Дедикин, надо отдать ему должное, нашел подход к отцу, хорошенько напоил его и выяснил, что Юля, скорее всего, подалась в Питер к своей тетке. Если бы Петр не предупредил свою сестру Наталью, то мой предшественник нашел бы беглянку в Северной столице. Иван Кузьмич вернулся в Тарасов ни с чем. Грибов, ясное дело, этому не обрадовался и обратил на горе-сыщика свой гнев. Тот, скорее всего, обиделся и отдал журналистам эксклюзивную информацию о своем клиенте. Павел Игоревич не остался в долгу и лишил Дедикина лицензии частного детектива…

Чем больше я думала о деле, тем больше проникалась мыслью, что я не знаю чего-то очень важного. Создавалось ощущение, что абсолютно все, с кем я общалась в связи с новым расследованием: и сам Павел Игоревич, и его помощник Владимир, и бывший частный детектив Дедикин, и даже супруги Алферьевы, – не сказали мне всей правды. Причем первые трое сделали это вполне сознательно, а у дяди Пети с тетей Олей это просто не пришлось к слову. Возможно, если бы я пообщалась с ними подольше, то узнала бы какие-то подробности из жизни их дочери в городе. Но встреча с Авельяновым была важнее. С его помощью я могла узнать, откуда Юля приехала отдыхать в Ялту…