Электронная библиотека » Марина Серова » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 12 мая 2014, 16:32


Автор книги: Марина Серова


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Я перебила ее. Тоже мне, психолог нашелся. Разве я за этим пришла?

– Вы считаете, что она выросла в простой среде?

– Теперь-то я это знаю точно. Ее воспитывала мать, без отца. Судя по рассказам Эммы, в их семье был культ ненависти к мужчине вообще. Им приходилось трудно, поскольку мать постоянно болела, мало работала, и они некоторое время жили впроголодь…

Мне было странно слышать все это. Тогда тем более становилось непонятным поведение Эммы. Ей бы жить да радоваться…

– Вы не знаете, Эмма была замужем до Якова?

– Нет, но жила с каким-то парнем. Кто он и чем занимался – мне неизвестно.

– Послушайте, может, у Эммы был какой-нибудь мужчина и при Якове? Вы ничего об этом не знаете?

– Она иногда разговаривает по телефону с мужчинами, но встречается ли с кем или нет – понятия не имею.

– А что это за мужчины?

Валентина пожала плечами.

– Может, сначала стоит Эмму найти, а уж потом убийцу. Я и не знаю, что думать… В это время она всегда дома. Подруг у нее, конечно, много, но я их всех обзвонила и предупредила, что, если вдруг она где-нибудь появится, чтобы обязательно мне позвонила.

– А вы не могли бы мне составить список ее подруг?

– Пожалуйста, вот он у меня как раз возле телефона… Сейчас перепишу.

Мне казалось, что этот день никогда не кончится.

Список оказался настолько длинным, что я вздремнула в кресле и проснулась от каких-то странных звуков.

Валентина, сидящая за столом, тоже замерла и прислушалась.

– Послушайте, у меня такое ощущение, что кто-то пытается открыть замок… – прошептала она. – А я, как назло, после вас даже не заперла дверь. Она закрыта всего на одну защелку.

– Но ведь у нас здесь горит свет…

– Это окно выходит на строительную площадку, и, чтобы увидеть его, надо обойти дом и перелезть через высокий забор. Все остальные окна темные, вот и подумали, что в квартире никого нет… Может, успеем вызвать милицию? – спросила Валентина.

Но было уже поздно. Послышался звук открываемой двери, затем еще одной. Я едва успела протянуть руку, чтобы выключить свет на кухне, где мы находились, как послышались шаги, и в квартиру вошли несколько человек.

Валентина полезла под стол, я спряталась за дверь и теперь оттуда могла наблюдать за прихожей. Сначала по стенам беспорядочно бегали яркие лучи фонарей, затем вспыхнул свет, и я увидела двух парней в камуфляжной форме.

– Ни к чему не прикасаться, – сказал кто-то из глубины комнаты. – Несите аппарат.

Сразу запахло газом, из чего я поняла, что речь идет о сварочном аппарате.

– В доме есть сейф? – спросила я шепотом Валентину, которая умирала от страха под столом.

– Есть несколько. Но самый большой в спальне. Его, видать. Металлический.

Из спальни-то и доносилась возня и звук работающего сварочного аппарата.

Кто же были эти люди и что они искали здесь? Судя по тому, как все четко и оперативно делалось, работали профессионалы. Значит, ФСБ.

Я вся обратилась в слух.

– Здесь какие-то ампулы, но, по-моему, это лидокаин и новокаин. Хотя надо бы взять на анализ. Паша, я же тебе сказал, ничего не трогать. Уходим.

И вскоре все стихло. Двери закрыли, а первую, наружную, даже заперли.

Мы не сразу решились включить свет. Некоторое время сидели, молча глядя в окно. Наконец я встала и прошла в прихожую. Оттуда в спальню. Включила свет и увидела совершенно жуткую картину. Затоптанный грязными подошвами белый ковер с подпалинами, сейф, прикрытый дверцей с огромной искореженной огнем дырой, обгоревшее кружево на подушке огромной двухспальной кровати, прикрытой тоже белыми покрывалами.

Я открыла дверцу сейфа. Раз бумаги были на месте, значит, они интересовали ночных гостей меньше всего. Речь шла о каких-то ампулах. А это могли быть только наркотики. Неужели им теперь не все равно, увлекался покойный Яков Липкин наркотиками или нет? Чертовщина какая-то. Но ведь не так просто приходили сюда эти ребята. На это нужно было получить разрешение начальства, а это уже не шутки. Однако больше всего меня удивил тот факт, что они старались в точности исполнить приказ – не трогать ничего лишнего. А ведь могли бы. И еще: что скажут в милиции, если туда обратится Эмма и заявит о нападении на квартиру, ограблении, взломе сейфа? Будут говорить, что сделают все возможное, чтобы найти? Бред. Но ведь эти ребята что-то искали. И, видимо, что-то очень важное. Но были проинструктированы только относительно одного сейфа. Значит, не знали о существовании остальных. Но у них еще куча времени, целая жизнь впереди для того, чтобы успеть осмотреть каждый сантиметр квартиры.

– Валя, – обратилась я к подошедшей сзади женщине, – вы не знаете, что они здесь искали?

– Я слышала о каких-то ампулах. Но их было много, разных, Яков Самуилович в последнее время прибаливал, так я ему колола витамины и лидазу. Он температурил…

Голос у нее изменился, и я поняла, что она снова готова расплакаться.

– Сегодня сюда кто-нибудь приходил? – спросила я.

– Из милиции следователь был, тоже, как вы, все расспрашивал. Эммой интересовался. Просил, чтобы я составила список всех людей, которые бывали в доме. Поблагодарил и ушел.

Я смотрела на нее и думала о том, что ей небезопасно оставаться в этой квартире. После смерти Липкина квартира может стать мишенью для мародеров, воров и вообще кого угодно, кто захочет поживиться за чужой счет. Была бы Эмма, все было бы иначе. Она смогла бы распорядиться имуществом.

Но в принципе я знала, что нужно делать.

Я позвонила одному своему приятелю и объяснила, в чем суть. Он обещал приехать с бригадой в течение часа.

– А кто должен приехать? – чуть не плача спрашивала меня Валентина и заглядывала мне в глаза.

– Не переживайте. Просто надо как-то обезопасить и вас, и квартиру от воров и разных проходимцев. Вы согласны?

– Но как? Со сварочным аппаратом можно пройти хоть в Государственный банк.

Я позвонила еще по одному номеру и пригласила двух ребят-омоновцев, которые вот уже три месяца были без работы. Конечно, и они не преграда для ФСБ, но все-таки…

– Валя, я понимаю, конечно, как вам сейчас тяжело, но не могли бы вы приготовить что-нибудь поесть? Скоро уже утро, и я просто валюсь от усталости. Думаю, что и вам надо подкрепиться.

Она согласно кивнула головой и пошла на кухню. Вскоре по квартире распространился запах жареного мяса и лука. Жизнь продолжалась.

ГЛАВА 3
Нижнее белье секретарши

Я возвращалась на дачу, когда небо уже порозовело от первых утренних лучей солнца. Вести машину в таком состоянии было опасно. Я и щипала себя, и мотала головой, и включала на полную громкость музыку, чтобы только не уснуть.

Знакомые ребята за пятьсот долларов привезли и приварили к дверям липкинской квартиры металлическую решетку. Временную, но надежную, с двумя массивными замками необычной конфигурации. Затем подъехали омоновцы и за сто долларов в сутки согласились охранять квартиру. Валентина приготовила им термосы с кофе, бутерброды. Она и сама не ожидала, что все это будет сделано за какие-нибудь три часа. Потом я заехала в фирму, занимающуюся установкой сигнализации, и попросила проверить, почему не сработала сигнализация в час ночи. Но они только пожали плечами. А что им было ответить, если им позвонили и попросту приказали отключить ее на определенное время. Затем я отправилась к одному своему бывшему клиенту и договорилась с ним о сотовом телефоне. После чего отвезла Валентину домой и вот теперь возвращалась на дачу.

Как там Эмма? Не раздумала ли она прятаться?

Я подъехала, открыла ворота, въехала во двор, поставила машину в гараж и поднялась в дом.

Моя добровольная пленница спала как сурок на тахте. Судя по красному огоньку на панели телевизора, он отключился сам, так и не дождавшись, когда это сделает Эмма.

Я обошла дом, пытаясь определить, как провела эти часы в заточении Эмма, и поняла, что она, поев немного и выкурив полпачки сигарет, до ночи провалялась на тахте перед телевизором. Хотя, зайдя в ванную, догадалась, что она пыталась включить электронагреватель, чтобы согреть воду, но, очевидно, не смогла и помылась холодной водой.

Я поднялась на второй этаж, где располагались спальни, легла и очень скоро уснула.

Утром, за завтраком, который мы готовили вместе, я спросила Эмму, кто мог приходить в морг за телом Липкина.

Она выглядела куда более спокойно, чем вчера. Выспавшаяся, свежая, сидела за столом и, намазывая креветочное масло на тонкий ломтик хлеба, рассуждала:

– Из мужчин это мог быть его заместитель, Илья Фионов, друзья-банкиры, друзья по преферансу. А из женщин – Валя и Алина.

– А кто это Алина? – поинтересовалась я.

– Любимая секретарша Яши. Хорошая девочка. Она была готова ради него в лепешку расшибиться…

Я рассказала ей о своем походе в морг. Выставив ей в счет коньяк и лимоны.

– Да ладно ты, не мелочись, записывай все расходы в блокнот, потом скажешь, сколько набежало. А в морге была скорее всего Алинка.

– Черт побери! – вскипела я. – Я понимаю, что это не мое дело и мне за это не заплатят, но ответь мне: разве можно быть такой бессердечной?!

– Это ты о чем? – Она зыркнула на меня своими зелеными глазами и принялась очищать банан. – О том, что на месте Алины должна была оказаться я? Ходить по моргам, похоронным бюро, заказывать гроб, венки и катафалк? Пусть этим занимается тот, кто умеет. Яша все равно не узнает, хлопотала я или нет. Как ты не поймешь, что это все не для меня…

– А ведь ты боишься не милиции. И пока ты будешь молчать, я не смогу тебе помочь. Кто этот человек, от которого ты прячешься? И что такого он может с тобой сделать? Возможно, он и убил Яшу?

– Я не знаю, кто убил Яшу, но рассказать тебе все не могу. Ты права, быть может, в милиции мне и было бы безопаснее, но они найдут меня и там. Мне страшно… Мне очень страшно, и поэтому я хочу, чтобы этот ад как можно скорее кончился и я уехала. Далеко-далеко, чтобы меня никто не смог найти. Если надо, поменяю фамилию, гражданство, все, что угодно.

– Но послушай, твои доводы неубедительны. Если тебя кто-то хочет убить, то почему до сих пор не сделал этого?

– То, за что меня могут убить, я сделала не так давно и, возможно, об этом еще не знают. А когда узнают, я буду уже далеко.

– У тебя был любовник?

– У меня было много мужчин, но до замужества. При Яше такие эксперименты бы не прошли. Не тот человек.

– Ты боялась своего мужа?

– И да, и нет. Не знаю. Но он мешал мне дышать.

– Я все равно не понимаю. Через день-два похороны. Неужели ты не захочешь даже проститься с ним?

– Не знаю. На кладбище будет слишком много людей. Я не хочу рисковать их жизнями.

– Звучит громко, ничего не скажешь.

Я рассказала ей обо всем, что произошло этой ночью на их квартире: об омоновцах, сейфе, Валентине, охране.

– Если тебе нельзя сейчас появляться в городе, то мы с тобой можем съездить к нотариусу и оформить на меня доверенность на ведение всех твоих дел. Если ты доверяешь мне, то я могла бы вывезти из квартиры все ценности и спрятать в надежное место.

– Отличная мысль. Ты даже можешь заняться продажей всего этого барахла и получить с этой сделки очень неплохие комиссионные.

Эмма была непробиваема относительно эмоций и чувств. Просто железобетонной. Неужели ей действительно безразлично, что происходит в ее доме. Неужели там не осталось ни одной вещи, которую ей было бы жаль продавать?

Я уже начала жалеть, что согласилась помогать ей.

Мы с ней составили необходимые документы, и я повезла ее к знакомому нотариусу.

– Ты не боишься, что я обману тебя?

– Я тебе сказала, чего я боюсь.

Она сидела в машине в черных очках и черном парике. Мы проезжали город.

– Но ведь рано или поздно тебе все равно придется объявиться хотя бы перед адвокатом, который будет заниматься вопросами наследства, завещания и прочим.

– Давай оставим эту проблему.

Я лишний раз убедилась, что разговаривать с ней бесполезно, и отвезла ее назад, в Лопухино.

– Только учти, что, если окажется, что ты причастна к какому-нибудь преступлению – за что тебя, собственно, и могут искать, – я не стану нести ответственность за укрывательство. Ты должна себе это хорошенько уяснить.

Она махнула рукой.

– Кругом одни преступники, – произнесла она очень странную фразу, после которой мне подумалось, что для меня начались горячие дни.

Передо мной стояло сразу несколько задач:

1. Что такого совершила Эмма, за что ее можно было преследовать? И связано ли это с ее мужем?

2. За что убили Якова и кто это сделал?

3. Почему им заинтересовалась ФСБ? И что они искали в его сейфе?

4. Какие отношения были у Якова с его секретаршей?

5. Кто приходил в морг?

6. Правильно ли я делаю, помогая Эмме, которая намеревалась убить своего мужа?

Как ни странно, но вопросы нравственности иногда волновали меня до глубины души.

7. Кому принадлежал найденный в Кукушкине, под окнами дачи Липкина, использованный презерватив?

8. Происхождение жевательной резинки под теми же окнами?

9. Кто ел там апельсин и бросил корку на траву?

Если я найду ответы на эти вопросы, то после этого мне смело можно отправляться на Гавайи.

Объяснив Эмме, как пользоваться электронагревателем воды, я сказала ей, что, возможно, сегодня заночую в городе.

Первое, что я сделала, приехав в город, это разыскала офис Липкина. Это было здание какого-то НИИ, где риэлтерская фирма «Феникс», директором которой еще вчера был Яков Самуилович, занимала целый этаж.

Я остановилась перед стильной деревянной дверью с позолоченными ручками и нажала кнопку звонка. Появился охранник. Я сказала, что ищу Алину.

– А вы не могли бы отложить свой визит к ней? – вежливо поинтересовался у меня парень в серо-буро-малиновом хлопковом костюме с кобурой на поясе. Выглядел он тем не менее устрашающе.

– Нет. У меня очень важное дело, – сказала я и двинулась по коридору к табличке «Приемная».

Алина, высокая, худенькая, с короткой стрижкой почти седых волос. Совершенно противоестественный цвет для такой молоденькой девушки. Я так и не поняла, то ли это природная седина, то ли Алина просто хотела, чтобы про нее думали: у девушки было тяжелое прошлое. Девушка-легенда.

Красный костюм, шпильки, голые колени – все как полагается.

– Вы к Якову Самуиловичу? – спросила Алина. Глаза ее вмиг наполнились слезами.

– Видите ли, я знаю, что произошло, и очень сожалею о случившемся, но время не стоит на месте. Я была на прошлой неделе у него и оставила в его кабинете, на столе, очень важную для меня папку с документами и записную книжку, без которой я просто не могу жить. Если вас не затруднит, взгляните, может, она еще у него?

Алина вздохнула.

– Минуточку.

Когда она вернулась, ключи от ее квартиры и записная книжка самой Алины уже лежали в моей сумочке. Не могла же я сказать: «Алиночка-деточка, дайте, пожалуйста, ключи от вашей квартиры, чтобы я посмотрела, какого цвета кафель в вашей ванной комнате».

– Извините, но никакой записной книжки там нет. Совершенно ничего такого, что могло бы иметь отношение к вам.

– Какая досада. – Я даже застонала в голос, но потом, устав ломать комедию, поблагодарила ее и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.

В сумочке Алины, которую я вывернула наизнанку в эти бешеные минуты, был и ее паспорт, из которого я узнала ее адрес.

Через полчаса я уже поднималась на пятый этаж панельного дома и звонила в квартиру номер четырнадцать. Просто на всякий случай, Валентина успела мне сказать, что секретарша ее обожаемого Якова Самуиловича живет совершенно одна.

Я осмотрелась, быстрым движением открыла двери – их было две – и проникла, как вор, в квартиру. Я понимала, каким неблаговидным делом мне предстояло сейчас заняться, но это являлось частью моей работы. Поэтому я, предварительно обойдя двухкомнатную, уютную и чистенькую квартиру и отметив про себя, что в спальне стоит очень большая двухспальная кровать, а всю стену слева занимает такое же большое зеркало, решила, что у Алины, слава богу, с девственностью покончено раз и навсегда.

Меня интересовала ванная комната и, в частности, корзина для грязного белья, куда чистоплотная секретарша складывала свои вещи.

Натянув на руки хирургические перчатки, предусмотрительно захваченные с собой, я открыла корзину и увидела то, что хотела увидеть. Несколько пар крохотных кружевных трусиков. Я была почему-то уверена, что одни из них имели счастье находиться позавчера вечером или ночью, а может быть, даже и вчера утром в Кукушкине.

Я сложила белье в пакет, сняла перчатки, вымыла руки и вышла из квартиры.

Вернувшись в офис, где ничего не подозревающая секретарша одиноко грустила в пустой приемной, вспоминая о своем погибшем шефе, я начала прямо с порога:

– Девушка, извините меня ради бога… Но у вас есть еще заместитель директора, Илья Фионов. Быть может, моя записная книжка у него в кабинете?

Алина встала и молча направилась к двери с табличкой «И.И.Фионов. Зам. генерального директора».

А я за это время успела водворить ее ключи на место. Вот только записную книжку решила пока не возвращать. А вдруг она мне самой пригодится?

– Может, вы что-нибудь напутали? – спросила она меня, выходя из кабинета Фионова. – Здесь тоже ничего нет.

– А где сам Фионов?

– Занимается организацией похорон.

– Но разве такого человека, как Липкин, не могут похоронить родные? Я пришла купить большое помещение под пошивочный цех, а разговаривать по такому важному вопросу теперь следует, наверное, с Фионовым.

– Родные? У Якова Самуиловича из родных только жена, но она куда-то уехала. Ее ищут, – сказала Алина, глядя куда-то в пространство.

– А что милиция? – спросила я уже с видимым участием.

– Да что наша милиция… Как будто вы не знаете.

– А вы уверены, что она уехала?

– Нет, но кто-то говорил, будто ее видели в аэропорту. А вы что, знали Липкину? – вдруг очнулась Алина.

– Конечно. У нее еще такие длинные рыжие волосы…

– Да. Мне жаль, конечно, что вы потеряли свою записную книжку, но, может, она еще найдется?

И таким тоном это было сказано, что я невольно почувствовала симпатию к этой седой девушке.

– Буду надеяться. Дело в том, что я была еще в нескольких риэлтерских фирмах, поищу там…

На том мы и распрощались.

ГЛАВА 4
Вечером деньги – утром убийца

Координаты Андрея мне тоже дала Валентина. Я его застала просто чудом: он заехал домой перекусить. День был тяжелый, наполненный хлопотами, связанными с похоронами.

Водитель Липкина ел жареную колбасу с кетчупом. Когда я ему представилась, он достал тарелку и, не спрашивая меня, положил мне тоже колбасы.

– Я только не понял, кто вас нанял? – спросил он с набитым ртом. – Фионов, что ли?

– Какая разница, кто?

– В общем-то, вы правы. И что вы хотите у меня узнать?

– Вы видели Якова Самуиловича в течение всего позавчерашнего дня и даже вчера утром, когда отвозили в Кукушкино продукты, так? Вот и скажите мне, пожалуйста, не заметили ли вы чего-нибудь особенного в его поведении? С кем он встречался накануне гибели? О чем говорил? Какие строил планы? Вы понимаете меня?

– Так сразу и не вспомнишь…

– Вы не могли бы составить список, а вернее, план ваших передвижений на машине за день до убийства? Это очень важно. Возможно, я и смогу вычислить, кто убил его.

– Да я вам и так скажу, кто его убил. За бесплатно, – усмехнулся Андрей, собирая мягким белым ломтем хлеба густой «Анкл Бэнс» с тарелки и отправляя его в рот. – Эмма. Я прямо чувствовал, что она хочет его убить. Постоянно задавала идиотские вопросы о том, к примеру, как организовать автокатастрофу, как вывести из строя тормоза… Или – куда спрятать труп?

– А вам не кажется, что глупо вести себя подобным образом, если действительно хочешь кого-нибудь убить? Да она бы молчала как рыба. Но это я так, просто за компанию с вами рассуждаю. Вообще-то свои мысли я стараюсь держать при себе. Так вы составите мне схему передвижения Якова Самуиловича, маршруты с указанием мест, лиц, фамилий, цели поездок?

– Это так просто не делается. Надо еще все вспомнить.

Андрей показался мне толковым парнем.

– И еще вопрос: вы отвозили в Кукушкино апельсины?

– А как же! Кое-кто их очень любит. – И сразу же покраснел.

– И кто же так любит апельсины?

Но Андрей уже взял себя в руки:

– Я, конечно. Мне ведь тоже перепадало с барского стола.

«Преданный пес, – подумала я. – Ни за что своего – даже мертвого – хозяина не предаст. А ведь Яков наверняка провел ночь не один…»

Я решила во что бы то ни стало подружиться с Андреем, ведь, что ни говори, а личный водитель – ценнейший источник информации.

После Андрея я поехала в хозяйственный магазин и купила там большое количество картонных коробок и плотных бумажных мешков. Затем позвонила своему бой-френду Виктору – Вику, как я ласково его называла – и объяснила, что нам надо до вечера вывезти из квартиры Липкиных все ценные вещи.

Мы подключили к работе охранников, которые от безделья маялись, подпирая стены подъезда.

Все серебряные, фарфоровые, хрустальные вещи перекладывались простынями и просто одеждой и складывались в коробки, которые затем перевязывались бечевкой. Сервизы, шкатулки, напольные вазы и даже тропические растения, нашедшие приют в этом доме, вывозились в крохотную квартирку с бронированной дверью, принадлежащую выехавшему за границу родственнику Вика.

За какие-нибудь два с половиной часа перед нами предстала вся жизнь семьи Липкиных. Я перекладывала вещи Липкина и вспоминала, каким видела его последний раз в поезде. Как говорится, был человек, и нет его. В шкафу еще висели его рубашки и костюмы, в шкафу лежало его белье, от которого исходил тонкий горьковатый аромат. А его душа сейчас витала в душном пространстве морга.

Что касается вещей Эммы, ее безделушек, косметики и парфюма, которых было явно в избытке, то создавалось впечатление, что она всем этим не пользовалась – настолько все было новое и какое-то магазинное. Я понимала, что за этим идеальным порядком стояла неутомимая Валентина, которая и содержала дом в образцовой чистоте. Даже на зеркале не было ни пятнышка. Да и комната выглядела словно нежилая.

Наличных денег в квартире не оказалось: их, очевидно, забрала Эмма. Оружия – тоже.

Я прихватила все документы, которые остались в сейфе после вторжения ребят со сварочным аппаратом, запихала их в «дипломат» Липкина – большой, красновато-коричневой кожи, с красивой светлой ручкой и замочками, и, позвонив Валентине домой, рассказала ей обо всем, что успела сделать.

– Охрана остается еще на несколько дней. Было бы неплохо, если бы ты хотя бы раз в день заходила сюда, только будь поосторожнее…

Я понимала, что смерть Якова, кроме чисто человеческой утраты, несет в себе для Валентины потерю надежного заработка и, возможно, смысла жизни.

– Когда Эмма объявится, ты предложишь ей свои услуги? – спросила я Валю.

– Конечно. Если только она захочет. И, конечно, если она вернется. Мне почему-то кажется, что она уехала к матери. Как узнала, что произошло, так испугалась и уехала. Это очень похоже на нее.

– А где живет ее мать? – спросила я так, словно собиралась немедленно броситься туда на поиски Эммы.

– В Никольском, в семидесяти километрах отсюда.

– А фамилию ее не знаешь?

– Нет. Я забыла, мне Эмма как-то говорила…

Я попрощалась с Валентиной и, заперев на многочисленные замки-запоры-решетки несчастливую квартиру, поехала с Виком к себе. Но по пути мы заехали к Медвянникову Леве, судмедэксперту, прямо домой.

Увидев меня на пороге своей холостяцкой квартиры, Лева просиял.

– Танька! Здорово! Опять анализы принесла? – Он всегда шутил по-дурацки. Хотя на этот раз оказался прав.

– Левочка, вот здесь, в этом пакете, угадай что? – Я подняла до уровня его лица целлофановый пакет с завязанным узлом презервативом.

– Вижу, не слепой. Ты хочешь узнать, из какого материала он сделан?

– Нет, я хочу узнать, соответствует ли сперма, содержащаяся в этом презервативе, той, что ты найдешь на этих трусиках.

– Вопрос жизни и смерти? – поинтересовался он, дурачась.

– В основном – смерти. А там, как карты лягут.

– А чем расплачиваться будешь? Натурой?

– Натурой ты возьмешь, когда я погибну смертью храбрых, а пока только это. – И я достала из сумки несколько долларовых купюр.

– Обижаешь, мать, – покачал он головой.

– Неужели мало?

– Я с девушек не беру.

– А ты бери, Лева, глядишь, на дачу и накопишь. Когда будет готово?

– Если работы будет не очень много, то завтра вечером.

– Спасибо, ты настоящий друг. – Я чмокнула Левку в щеку и сбежала по лестнице вниз, где меня ждал Вик.

Я села за руль и вдруг поняла, что очень устала. Запаковать все ценные вещи Липкиных меньше чем за три часа – все-таки героический поступок. А ведь Вик ждет от меня улыбок и нежности. Какая, к черту, нежность, когда руки трясутся от перенапряжения, глаза закрываются от недосыпания, а ноги так вообще подкашиваются. До любви ли сейчас?

– Знаешь что, Вик, по-моему, тебе скоро придется заводить другую подружку. Я не игрок на этом теннисном корте. Ты понимаешь меня?

Я бросила беглый взгляд в его сторону и вдруг увидела, что он спит. Езда убаюкала его.

Я разбудила его, когда мы уже приехали. Я включила сигнализацию и оставила машину прямо под окнами моей квартиры. С трудом переставляя ноги, мы поднялись в подъезд. Но на лестнице столкнулись с девушкой.

– Так это вы и есть Таня Иванова? – сказала она, и глаза ее широко раскрылись. Подозреваю, что в ожидании меня она тоже вздремнула, сидя на ступеньках.

– А вам нужна Таня Иванова? Зачем? – спрашивала я, почти ничего не соображая от усталости и пропуская девушку в прихожую.

– А вы не догадываетесь?

– Алина, солнышко, давайте до завтра, а? – взмолилась я.

– Но мне некуда идти. Не сочтите за наглость, но просто ради моей безопасности я прошу вас оставить меня здесь. Я ужасно боюсь ночных улиц. Вы можете положить меня хоть на балкон, только не прогоняйте. А утром я вам все объясню, хорошо?

Когда мы втроем появились на кухне и зажгли лампу, сон словно немного отступил. Я поставила на плиту чайник, достала из холодильника масло и шпроты.

– А хлеба, как всегда, нет.

Мы сидели за столом и молча прислушивались к закипающему чайнику.

– Пожалуй, я все же не дождусь его, – сказал Вик, поднялся из-за стола и пошел в спальню.

– Я вам, наверно, помешала, – спросила Алина, – вы извините меня, но мне таких трудов стоило раздобыть ваш адрес. Если не вы, то никто не найдет убийцу Яши…

Голубые глаза ее наполнились слезами. Полные розовые губы задрожали.

– Я знаю, что вы подумаете обо мне, когда узнаете это, но я любила Яшу. И не из-за денег, как Эмма. Я не хочу говорить о ней плохо, это не в моих правилах, тем более что Яша до конца своих дней любил только ее… Но она не любила его, и это не являлось ни для кого тайной. И пусть я покажусь вам безнравственной и жестокой, но было бы куда справедливее, если бы погибла Эмма, а не Яша.

Интересно, как часто мне придется в этой жизни выслушивать подобное. Убийство – это всегда безнравственность. И зачем говорить высокопарные слова. Любовь. Ну и что? Подумаешь!

– Вы ко мне пришли только для того, чтобы сказать, что хотите Эмминой смерти?

Она насупилась.

– У меня есть кое-какие сбережения, я заплачу вам, если вы найдете убийцу Яши. Понимаете, это кто-то из своих, я в этом уверена. Яшу убили из-за одной пластмассовой коробки. Я уверена в этом.

– А что это за коробка?

– Там были золотые фишки казино, или образцы металлов редкой породы, или что-нибудь еще в этом роде. Мне Яков Самуилович рассказывал об этой коробке. Эмма брать ее не стала бы, она далека от таких вещей. Ее интересуют только живые деньги. Кроме того, если бы она захотела, он сам бы отдал ей эту коробку…

– У вас с вашим шефом были такие доверительные отношения?

Она отвернулась от меня.

– Он не мог не доверять мне, ведь я была его секретаршей. Через меня проходили сотни важных документов. Я много чего знала такого, чего не надобно знать другим. Бизнес – это такой сложный механизм…

– Давай на «ты», хорошо? Алина, скажи мне, тебе нужна эта коробка?

– А почему бы и нет? Ведь тот, кто убил Якова Самуиловича, тот и коробку взял.

«Кто шляпку спер, тот и тетку пришил». Элиза Дулитл.

– Значит, ты должна точно знать, что находится в этой коробке.

– Я могу только предполагать.

– А не окажется ли так, что ты заплатишь мне деньги, которых содержимое этой коробки и не стоит? Почему ты не хочешь сказать мне правду?

– Да потому, что я не знаю этой правды. Мне просто хочется увидеть своими глазами эту скотину, это животное, вот так нагло, в упор расстрелявшее человека, который оказал ему гостеприимство…

– Откуда у тебя такие подробности?

– Я была на месте преступления. Судя по тому, как был сделан выстрел, да и не только по этому, убийца пришел к Яше через дверь. Окна на даче были открыты – комары почему-то не кусали Яшу, – а это означало, что прежде, чем этот человек вошел в дом, Яша увидел его. Человек вошел, быть может, сказал пару слов, а потом достал пистолет и хладнокровно его застрелил. Мне необходимо знать, кто это. По многим причинам. Если я ошибаюсь и Яшу убили не из-за коробки, то тем более нам необходимо узнать имя убийцы…

– Нам, это кому?

– Фирме «Феникс» и остальным предприятиям, которыми руководил Яков Самуилович. Мы же должны знать, откуда ветер дует.

– Но почему тогда ко мне не пришел представитель вашей фирмы?

– А я? Разве я не представитель?

– Ты пришла ко мне как частное лицо со своими скромными сбережениями. Разве тот, кто дал тебе мой адрес, не сказал, сколько я беру за свою работу?

– Сказал.

С этими словами она достала из сумочки пачку долларов. Быть может, утром, увидев такое количество денег, я бы даже порадовалась такой возможности заработать, но не сейчас.

– Я сказала Фионову, нашему заместителю, что иду к вам. Но он заявил, что в этом деле кустарными методами ничего не добиться.

– Понятно. Тогда сделаем так. Я сейчас покажу тебе, где ты будешь спать, а утром мы еще раз вернемся к этому разговору, хорошо?

Я постелила ей в гостиной, а сама, приняв душ, пришла в спальню к Вику. Он крепко спал, раскинувшись на постели. Лунный свет делал его русые волосы седыми. Как у Алины.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации