Текст книги "Геракл"

Глава 4
Начало службы

В конце пути на горизонте увидел Геракл величественные постройки Герейона – святилища богини Геры. Понял герой, что она в Аргосе. Именно тут, в храме Геры жительницы Аргоса регулярно обращались к богине с молитвами, подношениями и просьбами о заключении брака. Однако Геракл спешил скорее исполнить предсказание оракула, поэтому войдя в город через главные ворота, он отравился к Эврисфею. Еще в Афинах рассказали ему о правителе Аргоса. Это был трусливый и подлый человек, который боялся даже собственной тени. Во время пути Геракл говорил себе: «Я сам виноват в том, что случилось со мной. Мое тяжкое преступление нужно искупить, и слава богам, что они позволили мне сделать это. Пусть я буду служить трусу, но зато смогу бороться за несчастных людей, помогать слабым и обиженным, как это делали великие герои до меня. И тогда я смогу заслужить прощение».

Сам Эврисфей, имея тщедушное телосложение, редкие светлые волосы, водянистые, словно рыбьи глаза и острую бородку, мирно завтракал в главном зале дворца, и услышав, что к нему пришел Геракл, страшно испугался, думая, что его хотят убить и отобрать Аргосское царство. Трусливый царь побледнел от страха и, когда он принимал Геракла, то восседал на троне в окружении многочисленной охраны.

– Здравствуй, Эврисфей! – заговорил Геракл, прекрасно понимая, что поступает непочтительно, обращаясь к нему первым. – Я пришел сюда, чтобы в искупление моего преступления служить тебе и совершать подвиги по имя твоей славы. Повелевай же, царь.

Эврисфей смотрел на мужчину, стоящего перед ним, и больше похожего на бессмертного бога, чем на смертного. И наполнялось сердце Эфрисфея завистью и ненавистью к красивому и сильному Гераклу. Захотел он погубить героя.

– Я подумаю, Геракл, – высокомерно проговорил Эврисфей. – И сообщу тебе о твоем первом задании.

Однако не смог царь сразу придумать, куда бы подальше отправить Геракла. Ничего на ум не приходило, но едва Эврисфей погрузился в сон, к нему явилась богиня Гера и посоветовала послать Геракла на охоту за Немейским львом. Проснулся царь в отличном настроении, и потом весь день хвалился своей гениальной идеей.

– Я приказываю тебе убить льва, живущего близ города Немей в Арголиде, что на северо-востоке от Аргоса, – Эврисфей на следующий день позвал к себе Геракла. – И поспеши, Геракл. Я знаю, что жители соседней деревни Клеоны жалуются на этого свирепого зверя, ведь он уносит их коров и овец, и даже нападает на людей и особенно детей.

Уже в Аргосе Геракл узнал, что этот нагоняющий страх огромный лев был порожден могущественным великаном с огненными глазами Тифоном, сыном Геи-земли и ужасающего Тартара, и Ехидны, гигантской полуженщины-полузмеи. Рассказывали о нем ужасные истории, что он за один раз перекусывает пополам дикого быка, бегает быстрее ветра, что его невозможно ранить никаким оружием, ведь стрелы и копья отскакивают от него словно из камня шкуры. Многие герои пытались победить его, однако складывали свои головы, пополняя кучу черепов, валяющихся вокруг пещеры льва.

Однако без страха отправился Геракл в путь, одетый в неизменную шкуру Киферонского льва и золотой панцирь, выкованный самым искусным из кузнецов, богом Гефестом.

В первую ночь Геракл остался переночевать в деревне Клеона, в доме бедняка Молорха. Узнав о планах Геракла, он попытался отговорить его от безумной затеи.

– Этот лев непобедим! Его пещера заколдована, пока он в ней, его убить невозможно, – увещевал Геракла бедняк. – Давай я принесу жертву великому Зевсу, чтобы он уберег тебя от страшного зверя!

– Добрый Молорх! Погоди приносить жертвы, пока я не убью льва, – спокойно сказал ему Геракл. – Жди меня ровно 30 дней. Если я вернусь живой в этот срок, еще и со шкурой льва, то тогда мы вместе поблагодарим Зевса за столь удачную охоту. Если я не вернусь, то прошу тебя оплакать меня, чтобы не томилась душа моя в подземном царстве Аида.

Попрощавшись, Геракл, замотавшись в свою шкуру, взял меч и вышел. Молорх долго стоял на пороге своей хижины, с грустью глядя вслед уходящему храбрецу. Он думал, что попрощался с Гераклом навсегда.

Но каждый день Молорх, как только занималась заря, выходил на дорогу, ожидая увидеть плащ Геракла. Каждый вечер он сидел перед домом, до тех пор, пока ночное небо не становилось чернильным. Геракл не возвращался, и Молорх почти потерял надежду увидеть друга.

На тридцатый день вечером Молорх умылся и собрался приносить жертву в честь погибшего героя, разжег очаг и приготовил благовония для воскурений. Но как только он это сделал, в дверь его хижины постучали. С радостью открывал дверь бедняк, думая, что это Геракл вернулся с победой. Однако на пороге стоял незнакомый человек, замотанный в темный, цвета металла, плащ. На голове его был шлем странной формы, пыльные волосы волнами спадали на плечи, а густая борода закрывала широкую грудь.

– Ты – Молорх? – обратился к нему незнакомец грубым, резким голосом.

– Да, – со страхом ответил бедняк.

– Тогда не спеши приносить жертву великому Зевсу, ведь у меня есть новости от Геракла.

Всматриваясь в густую темную бороду незнакомца, его синие блестящие глаза под косматыми бровями, его широкоплечее тело на ногах, крепких, словно корни старого дуба, Молорх постепенно догадался, что к нему явился сам лесной бог Пан. От страха он просто опустился на стул у огня, не задавая лишних вопросов, и приготовился слушать бога. Гость опустился на лавку, отчего она жалобно скрипнула, не привыкшая к такому весу. Огонь в очаге задвигался, подчиняясь мощному дыханию лесного правителя.

– После того, как Геракл ушел от тебя, – начал свой рассказ Пан, – его со всех сторон окружила ночная тьма. Он шел медленно, постоянно оглядываясь, думая, что лев нападет на него сзади, из кустов.

Гость говорил, запыхавшись, и было видно, что он очень устал от долгой дороги. Молорх, подчиняясь законам гостеприимства, встал и налил гостью своего последнего вина. Гость жадно схватил из рук бедняка вино и мигом осушил немаленький кубок. Вытерев губы рукавом, Пан продолжал.

– Только на заре следующего дня Геракл дошел до огромной дубовой рощи. Прекрасный вид открылся перед ним. Живописная роща с молодыми дубами оттенялась озером с прохладной синей водой, где плескались красно-синие рыбы. Ярко светило солнце и птицы хором встречали новый день. Думая, что зверь подстерегает его за деревьями, Геракл зорко смотрел по сторонам, однако льва нигде не было видно. Помня, что поразить льва невозможно ни мечем, ни стрелой, Геракл крепко сжимал в руке палицу, которую выломал тут же – то было молодое дерево дуба. Отломав ветки и корни, Геракл получил тяжелое и твердое как железо оружие. Вот она! Пан протянул Молорху огромную палицу.

С опаской потрогав ее, Молорх даже не попытался взять ее в руки – она размером была выше его самого, и весила как несколько крупных быков. Пан с улыбкой поставил орудие у себя между колен.

– Сделав оружие, Геракл влез на столетний дуб и уснул крепким сном, который продолжался целых 10 дней, сном, чтобы набраться сил перед решающим сражением с противником. Когда он проснулся и огляделся вокруг, он понял, что лев к нему так и не пришел.

Он спустился с дерева и пустился в путь. Не успев выйти из рощи, Геракл увидал прямо перед собой огромного каменного льва, свободно раскинувшегося на холме над дорогой.

Геракл подумал, что это окрестные жители высекли из камня удивительное изваяние. Он остановился, засмотревшись на прекрасное творение рук человеческих. Вдруг изваяние пошевелилось, подняло свою каменную голову и с грозным рычанием вскочило на мощные лапы.

Увидев это, Геракл не растерялся, схватил булыжник с дороги, кинул в морду зверя, целясь в его янтарный глаз. Камень, с силой брошенный Гераклом, просвистел в воздухе, однако в последний момент зверь успел прикрыть свое каменное веко, и ударившись о твердую шкуру льва, камень отлетел назад на дорогу.

Удивленный неожиданным нападением человека и ослепленный блеском гладкого булыжника, лев отпрыгнул в сторону и с ревом помчался прочь. Геракл вслед зверю пустил три стрелы, но они, ударившись о каменный панцирь львиной шкуры, отлетели на дорогу. Подойдя ближе, Геракл обнаружил, что наконечники его стрел погнулись, словно бы столкнулись с металлическим препятствием. Он удивленно покачал головой. Шкура льва и впрямь была непробиваемой. Лев побежал быстрее и скрылся между зелеными холмами, которые простирались до самого горизонта.

Молорх замер в ожидании продолжения рассказа.

Глава 5
Неуловимый лев

Крепко сжав в руках свою палицу, Геракл, удивляясь трусливому поведению свирепого льва, побежал по его следам. Но он прекрасно помнил, что свирепость Немейского льва равна его хитрости. Поэтому он хоть и быстро следовал за львом, но все равно постоянно оглядывался, опасаясь, что лев подстерегает его где-то возле дороги. Однако животного нигде не было видно, и его следы скоро затерялись в каменистой Немейской долине. Геракл долго бродил между холмов, пока не дошел до высокой горы, поросшей жесткими кустами. Обшарив все кусты и внимательно обойдя эту гору со всех сторон, льва Геракл так и не обнаружил.

Наступала ночь. Геракл зажег костер, чтобы зверь не напал на него в темноте. Как только тьма спустилась в долину и накрыла своим покрывалом окрестности, Геракл услышал злобный рык подкравшегося к костру зверя. Дождавшись появления Луны на небосводе, Геракл тут же и увидел и льва, стоящего на горе и наблюдающего за костром и самим Гераклом. Геракл тут же схватил свою палицу и, вооружившись факелом, сделанным из ветки, побежал вверх по горе, к месту, где находился лев. Однако лев как будто испарился. Целую ночь Геракл рыскал по горе и ее окрестностям, в поисках льва, благо яркий свет луны освещал его путь.

Как только первые лучи предрассветного солнца начали согревать прохладную землю Немейской долины, Геракл снова заметил льва, неподвижно наблюдающего за ним с высоты горы. С криком Геракл снова побежал к зверю, однако лев снова как будто провалился сквозь землю. Торопясь, Геракл неожиданно увидел на вершине горы вход в львиное логово, поросшее кустарником. Раздвинув колючие сухие заросли, Геракл собирался ворваться в пещеру и расправиться со зверем, однако остановился в нерешительности и страхе…

– Это неправда! – запротестовал Молорх, впервые прервав гостя. – Геракл не знает страха!

Улыбка растянула губы Пана.

– Ты правильно сказал, добрый Молорх, – отвечал он. – И все-таки Геракл испугался. Мало того, что пещера выглядела сырой, темной и настолько тесной, что в ней невозможно было размахнуться дубинкой, вокруг пещеры валялись кости и останки тел, а в глубине он увидел светящиеся, словно два факела, глаза свирепого льва. Гераклу пришлось покинуть пещеру. Я не желаю тебе, Молорх, когда-нибудь увидеть глаза подобные этим – свирепые, светящиеся злостью и ненавистью.

– Странник, – не выдержав, обратился к нему Молорх. – Не томи меня! Скажи, жив ли добрый Геракл?

– Погоди и слушай дальше, – продолжая улыбаться, проговорил Пан. – Как только зверь заметил, что Гераклом овладел страх, он выпрыгнул из пещеры, желая напасть на него. Но Геракл уже успел сбежать к костру, который догорал после бессонной ночи, и поджечь огромную палку. Достигнув пещеры, Геракл начал, пугая зверя огнем, загонять его обратно в пещеру. Сам же он вошел в пещеру следом. Чем дальше он продвигался, тем сильнее возвышались пещерные своды. Только собрался Геракл, замахнувшись палицей, ударить свирепого противника, как косматая грива льва скрылась за выступом в пещере. Геракл бегом побежал за львом и внезапно выскочил на свет, выйдя из пещеры с противоположной стороны. Оказалось, пещера льва имела два выхода. Весь день Геракл пытался догнать зверя, гоняясь за ним, бегая от первого входа в пещере, через гору и выбегая со второй стороны. Однако догнать льва у него так и не получилось. Геракл понял, что для поимки зверя ему нужно быть хитрее.

Хорошенько поразмыслив, он сложил перед первым входом огромный костер, чтобы зверь не мог выйти из пещеры, а сам поспешил ко второму входу и всю ночь закладывал его обломками скал, пока не завалил дыру до самого верха.

На самой заре он возвратился к первому входу, и, снова размахивая зажженной веткой, смело пошел на льва. Поняв, что выхода нет, лев развернулся и с ужасным ревом, отраженным в сводах пещеры, уставился на человека…

– Странник! – в ужасе вскричал Молорх. – Скажи мне, если ты бог, жив ли мой друг?

Но гость жестом остановил его.

– Ты очень торопишься, мудрый Молорх, – спокойно произнес Пан. – Подняв свою палицу, Геракл со страшной силой опустил ее на косматую голову зверя. Ужасная сила удара переломила крепкий череп животного. Лев в судорогах упал к ногам Геракла, поскуливая и стараясь подняться на лапы. Тогда герой схватил его за горло и сжимал до тех пор, пока животное не задохнулось.

– Славный Геракл, бесстрашный герой… – с восхищением проговорил Молорх. – Но где же он сейчас?

Гость, рассмеявшись, заявил:

– Убив зверя, Геракл вернулся к старику Молорху и в подробностях рассказал, как он охотился на зверя!

Сказав это, гость схватил из очага головешку и поднес к своему лицу. Молорх вскрикнул от неожиданности: перед собой он увидел Геракла, который за тридцать дней оброс длинной бородой и космами волос, и стал удивительно похож на грозного Пана. А на голове вместо шлема, возвышалась морда Немейского льва, а тело с золотым панцирем было прикрыто львиной шкурой, которая тверже железа.

Вместе с Молорхом Геракл принес благодарственную жертву Зевсу, и тут де отправился с трофеем к Эврисфею.

Через много лет, когда Геракл освободился от рабства, оказавшись в Немее, в честь своего первого подвига он решил учредить общегреческие игры, которые стали называться Немейскими.

Проводились они через каждые два года в июне месяце в живописной долине близ города. В их программу обязательно входили гимнастические, конные и музыкальные соревнования. В этой долине также был возведен храм Зевса, а рядом на стадионе и состязались в стрельбе из лука, борьбе, метании диска и копья, беге на стадии и двойном стадии, в кулачном бою, в панкратии, где были смешаны борьба и кулачный бой, а также в пятиборье, гонках на колесницах и скачках верхом. В программе музыкальной части состязались кифареды – исполнители песен под аккомпанемент лиры.

Аргосский царь, увидев через окно приближающуюся к замку могучую фигуру, покрытую великолепной шкурой льва огромного размера, испугался и спрятался в отдаленной комнате замка. Слуги его насилу нашли его, но он далеко не сразу открыл дверь, долго разговаривая через нее. Они и объяснили царю, что это вернулся Геракл, покрыв свои плечи не гиматием, а шкурой убитого им Немейского льва.

Шкуру Немейского льва, которая оказалось ненужной Эврисфею, Геракл оставил у себя. Эта шкура, а также палица, принесенная им из Немейской долины, стали постоянными «спутниками» Геракла в его приключениях. И много раз они спасали его от верной смерти.

Эврисфей понял, какой огромной силой обладает Геракл и сердце царя наполнилось страхом, поэтому он запретил слуге приближаться к своему замку. Впредь Гераклу было приказано демонстрировать доказательства своих подвигов под высокими стенами города. Геракл не стал спорить.

Глава 6
Девятиголовая гидра

Относясь к Гераклу с недоверием, Эврисфей распорядился поселить Геракла в крепкостенном Тиринфе, в трех днях пути от Аргоса. Настолько боялся Геракла царь, что решил лично не отдавать приказы, а передавать их через посланника Копрея.

Всю ночь после возвращения Геракла с победой Эврисфей злился на него за то, что тот не только выжил, но еще и исполнил царское приказание. Но еще сильнее злился он из-за того, что струсил, увидев героя, замотанного в шкуру. Ночь напролет он пытался придумать новое, еще более опасное задание для Геракла. Только под утро Эврисфей погрузился в сон, и Гера снова помогла ему, приказав отправить Геракла в ядовитое Лернейское болото, туда, где жила ужасная огромная змея Гидра, младшая сестра Немейского льва, дочь Тифона и Ехидны. Эврисфей сразу же подскочил на кровати и призвал к себе Копрея.

– Отправляйся в Тиринф и передай мое приказание Гераклу, – повелительно заговорил царь. – Чтобы он немедля отправился на поиски ужасного чудовища Гидры. Пусть найдет и уничтожит ее.

Геракл встретил посланца царя спокойно. Он еще не успел как следует отдохнуть перед следующим заданием. Но выбора у него не было. Он отправил весточку своему отцу в Фивы с просьбой дать ему колесницу, запряженную четверкой резвых коней. Выполнил Амфитрион просьбу сына. Через три дня колесница, управляемая племянником Геракла, юным Иолаем – сыном Ификла, уже была в Тиринфе. Теперь Гераклу предстояло найти хорошего возницу, но все отказывались идти с Гераклом на проклятую богами землю отравленных болот. Задерживаться было нельзя, поэтому Геракл уступил мольбам Иолая взять в качестве возницы его. И правда, юный фиванец славно и легко перебирал одной рукой ременные вожжи. Понимая, что другого выхода у него нет, Геракл, хотя и не хотел подвергать жизнь мальчика опасности, взял его с собой.

Когда-то чистый источник с прозрачной водой бил здесь из-под земли, но слабый ручей не мог пробить себе дорогу к морю, поэтому растекался вокруг в низине. Вода застаивалась, зарастала мхом и болотными травами, и огромная долина превратилась в болото. Здесь и жила девятиголовая Гидра, которая пожирала каждого, кто появлялся на болотах. А вечерами, когда гидра засыпала, ее ядовитое дыхание поднималось туманом над болотами и отравляло воздух. Те, кто дышал этим воздухом, заболевали и умирали. Поэтому старались люди держаться подальше от болот, ведь тут не водились даже дикие утки, а только сама Гидра и скользкие жабы, ужи и раки.

Путь до Лерны занял совсем немного времени, легконогие кони, закусив удила, быстро домчали их до главных ворот города. Тут Геракл принял решение свернуть в сторону от города, прямо к болотам. Перед ними открылись источник Амимоны, за которым вплоть до горизонта просматривались болота, кочки, желтая высохшая трава и старые деревья, покрытые ядовитой ржавчиной, от которой в воздух поднимались отравленные пары. Оставив Иолая в ближайшей роще, сам Геракл, захватив с собой меч, подаренный ему посланником богов Гермесом, отправился на поиски Гидры, без страха ступив в царство болот. Его ноги быстро начали тонуть в бездонной буро-зеленой трясине, отчего по воде пошли переливающие пузыри ржавчины. Геракл ощутил, что от дурманящих запахов у него начинает кружиться голова. Стараясь идти аккуратно, Геракл переступал с кочки на кочку, однако болото волновалось от каждого его прикосновения и легкого дуновения ветерка. Внезапно, оступившись, Геракл по пояс провалился в ядовитую трясину. Он пытался схватиться за спускающиеся к воде ветки дерева, растущего на берегу, однако они обломились под его тяжестью. Еще немного – и Геракл бы с головой ушел в воду, но тут ногой он нащупал твердую землю. Стоя на одной ноге и вцепившись руками в сухой мох, Геракл стал звать Иолая. К счастью, юноша услышал, и немедля подбежал к дяде. Привязав к вожжам камень, он бросил их Гераклу. Иолай хлестнул коней, и они, дружно рванув колесницу, вытянули Геракла из болота, крепко схватившегося за спасительный камень.

Не успел Геракл подняться на ноги, как увидел, что в зарослях сухого тростника к колеснице, на которой сидел его племянник, двигалось отвратительное чудовище. Громко шипя, Гидра ползла колеснице наперерез. Извиваясь своим покрытым блестящей чешуей телом, выпячивая глаза своих девяти голов, грозно поднялась она на своем мощном хвосте, норовя броситься на колесницу. Геракл громко крикнул. Его крик привлек внимание чудовища, головы Гидры начали шипеть еще громче, высунув раздвоенные языки-жала. Почва уходила из-под ног Геракла, и он понял, что о сражении не может быть и речи. Медленно Геракл начал отступать к берегу. Каждую секунду он рисковал снова оказаться в болоте, а змеиные головы быстро двигались по знакомым кочкам, все ближе приближаясь к Гераклу. В какой-то момент ему даже пришлось воспользоваться своим мечом, чтобы отпугнуть одну из голов. Но как только герой попал на твердую землю, Гидра с недовольным шипением начала отползать в свое логово. Колесница уже давно стояла в отдалении, а бледный Иолай еле сдерживал слезы.

Увидев дрожащего как в лихорадке мальчика, Геракл понял, какое сложное задание получил он от Эврисфея. Но мысли Геракла снова возвращались к опасному противнику – гидре. Ему нужно было как-то выманить ее на сушу.

Ближе к вечеру он приказал Иолаю отправить на противоположный берег болот, туда, откуда дул ветер, и поджечь сухой тростник, которого много лежало на берегу. Иолай без вопросов выполнил приказание. Очень скоро желто-оранжевые огоньки пламени весело побежали по краю болота, а встречаясь с ржавчиной, огонь шипел почти так же воинственно, как и гидра.

Очень скоро несколько огоньков превратились в огромный пожар. Полыхало почти все болото, а ветер подгонял пламя в то место, где в своей темной норе затаилась гидра.

Почуяв огонь, гидра быстро выскочила из своего укрытия и заскользила по кочкам к берегу, в сторону, противоположную той, где находился Геракл. Но он преследовал чудовище с берега, пуская раскаленные докрасна стрелы в гидру, чем приводил ее в еще большую ярость. И как только первая голова достигла берега, Геракл ногой прижал ее к земле и своим острым мечом ударил наотмашь, легко разрубив тонкую шею пополам. Остальные восемь голов яростно зашипели, обнаружили свои ядовитые зубы и жала и остервенело кинулись на Геракла. Змея своим телом оплела тело героя, а ее жала нещадно били по панцирю, стремясь найти открытый участок тела.

Геракл работал мечом без остановки. Одну за другой он рубил головы змеи, пока не осталась одна, самая злая, сквозь которую меч проходил, словно через желе. И это неудивительно, ведь голова была бессмертной. Освободившись от обвивавшего его змеиного тела, Геракл схватил последнюю голову голыми руками и начал душить. Однако тут он увидел, что те восемь голов, которые он отрубил, отрасли снова, и готовы напасть на него с удвоенной яростью. Кроме того, из болота выполз огромный рак, который стал своими клешнями впиваться в ноги Геракла. Увертываясь от клешней и от голов, Геракл рубил и рубил, а головы отрастали снова и снова.

Смертельно устав, Геракл стал терять надежду на победу, как вдруг ему в голову пришла идея.

– Иолай! Скорее неси сюда горящую ветку дерева! – закричал он племяннику. – Нужно прижечь это головы, иначе наша битва никогда не кончится!

Храброму юноше понравилась идея Геракла, и уже очень скоро он прибежал назад, держа в руках большую палицу, пылающую на конце. В его руках также был меч, которым он и разрубил огромного рака, не дающего покоя сражавшемуся Гераклу.

Теперь, сразу после того, как Геракл отрубал змеиную голову, Иолай прижигал ее обрубок горящей головней. Шеи гидры сморщились и потемнели, и головы перестали расти на них. Так погибли восемь голов, а бессмертную девятую голову на тонкой шее Геракл начал закидывать камнями, и сколько не билась, не удавалось голове скинуть этот каменный груз. Скоро она совсем исчезла из виду, заваленная огромными камнями.

Радовался Геракл победе. Разделав тело змеи, он обмакнул свои стрелы в ее ядовитую черную кровь, отчего они стали отравленными и разили насмерть. Отсеченные восемь голов Геракл погрузил на колесницу.

Он обратился к Иолаю.

– Прости меня, друг мой, что я заставил тебя пережить этот ужас, – с сожалением проговорил Геракл.

– Что ты, Геракл, – взволнованно проговорил мальчик. – Это было лучшее приключение в моей жизни!

Однако не успел он подъехать к воротам города Эврисфей, который поджидал его, и сморщился от страха и омерзения при виде огромных голов с высунувшимися раздвоенными жалами, крикнул, что Гераклу нужно отправляться на новое задание – выгнать из леса и перебить знаменитых и очень свирепых Стимфалийских птиц.

– Кроме того, любезный Геракл, ты должен совершить еще 11 подвигов в мою честь! – добавил Эврисфей.

– Но почему 11, а не 10?.. – удивился Геракл.

– Потому что победить Лернейскую гидру тебе помог Иолай, и этот подвиг не может быть засчитан тебе полностью, – с бегающими глазами проговорил царь. – А теперь ступай, от этих голов неприятно пахнет. Выбрось их подальше отсюда.

Жители Лерны еще долго благодарили Геракла за избавление от болотного чудовища. Уже скоро болта высохли, и люди расширили территорию города, построив на месте болот жилой квартал. И только название квартала («болотный») напоминало жителям о страшном чудище, которое пугало их дедов.