Текст книги "Сказкины сны"

Сказкины сны
Марина Геннадьевна Яшина

© Марина Геннадьевна Яшина, 2017

ISBN 978-5-4485-8919-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Море

Это было давно, а может, всего пару минут назад, а возможно, только будет, кто может сказать? Жила-была маленькая птичка с широким размахом крыльев и большим-большим сердцем. Птичка летала высоко-высоко, разговаривала с ветрами, знавала тайны облаков, видела, как на рассвете целуют друг друга любящие, а однажды даже услышала, как на закате солнце шептало горизонту что-то о счастье и высоте. Маленькая птичка была свободна, но отчего-то порой одинока. Когда ей становилось тоскливо, она срывалась ввысь, и летела, летела, пока тоска не оставляла ее сердца, мерное движение широких крыльев не дарило спокойствия, а лучи солнца не заполняли своим светом и саму птичку.

Однажды, во время такого полета птичка присела отдохнуть и проветрить мысли в очень красивом месте – на большом камне у Моря. Птичка и раньше видела Его, восхищалась Им, но никогда не разговаривала. А тут волны вдруг сами подползли к ее маленьким розовым лапкам и ласково прошептали: Здравствуй!

– Здравствуй, – ответила птичка. Она немного помолчала и наконец спросила о том, что интересовало ее больше всего:

– Ты такое огромное, сильное, но.. скажи, тебе не бывает одиноко? Море засмеялось, и его брызги окатили птичку. Вода была теплая, поэтому она не обиделась.

– Я не могу быть одиноким! Я – повсюду, и у меня внутри тысячи миров! Посмотри: рядом со мной – берег, мы часто беседуем, иногда я целую его, иногда – кусаю, порой мы даже деремся. А если мне не хочется, я отворачиваюсь туда, к Небу. Оно такое прекрасное! Иногда я хочу дотянуться до него, но оно далеко, так что мы просто беседуем – подолгу, обо всем, и порой оно роняет в меня Звезды. Сколько счастья тогда в моей глубине!

– О, я очень хорошо знаю Небо! – воскликнула Птичка. – Там живут Ветер и Свет! (В этот момент Ветер сначала ласково потрепал перышки Птички, а потом пробежался и по Морской Глади, будто показывая, что он принимает участие в этой беседе и всячески ее одобряет.)

И Птичка рассказала Морю о Ветре, о Свободе, и Высоте. О том, что в Небе совсем не страшно, а наоборот, дышится легче и счастливее. А Море до утра слушало, плескалось водой, шелестело, перебирало камни на берегу и говорило само… Оно говорило о том, как в его глубине рождаются сотни тайн и жизней, о том, как к нему приходят Человеки и оставляют на его ладонях свои любови, горести, секреты… И каждого из них Великая Вода слушает, обнимает, излечивает, дает советы. Нет, Ему не бывает одиноко, теперь Птичка это видела!

Когда на горизонте стали таять звезды, Море сказало:

– Если ты позволишь, я стану частью тебя, твоим другом! Я никогда тебя не оставлю – и ты будешь парить со мной. Так ты забудешь о своей тоске.

И Птичка с радостью согласилась, она звонко смеялась, ловила на лету брызги и вдыхала запах йода. На рассвете Птичка взлетела. Она была счастлива. Наблюдая с высоты, как огонек за огоньком просыпается этот Мир, она была не одна – в большом сердце маленькой Птички шумело Море.

Свет

Старый Бруно поставил фонарь на стол и поуютнее устроился в кресле-качалке. Огонь в камине потрескивал, с кухни пахло чаем и специями, а маленькие внуки хихикали на полу.

– Дедушка Бруно, расскажи нам историю – пропищала Люси. – Про звезду!

– Да ведь я же рассказывал уже сотни раз, – начал было старик, но малышня уже расселась на полу вокруг, а сама Люси устроилась на коленях Бруно.

Дедушка закрыл глаза и отправился в далекое прошлое, туда, где имя Бруно носил совсем еще молодой светлячок.

…Я был хрупким ребенком, но всегда мечтал поскорее получить свой первый фонарь и отправиться трудиться. Как много я ожидал от первой рабочей ночи! Мои друзья уже работали и много говорили о том, как весело это – летать с фонариком в руках, освещать путь лесным жителям, играть с ночными ветрами и качаться в кувшинках на старом болоте. Но, как я уже говорил, я был хрупким, болезненным светлячком, а фонарь, как вы знаете, выдается один и на всю жизнь. И когда я получил свой – я просто не смог с ним взлететь! Даже сейчас, дети, когда я вспоминаю этот момент, меня бросает в холодный пот! Старый дядюшка Ибрагим торжественно ставит фонарик на стол, все-все: семья, друзья, и даже толстый задиристый Лалка – выжидающе смотрят на меня… Я берусь за ручку… И не могу подняться в воздух. Лалка хохочет и указывает на меня пальцем, а дядюшка Ибрагим качает головой. И как я только не провалился сквозь землю?!!!!

– Но ведь потом ты взлетел, правда, дедушка Бруно? – спросил Тобиас, совсем еще кроха, но с огромными серьезными глазами, слишком серьезными для такого маленького светлячка.

– Взлетел, это правда. Я очень старался и, пожалуй, одним несветлячковым усилием воли все же поднялся и отправился в ночь. Однако это совсем не принесло мне той радости, которой я так ждал. Я тащил за собой фонарь что было сил, порой опускался прямо к земле и волок его по траве. Мои лапки покрывались мозолями, и от усилий и напряжения я совсем не замечал того, что освещал вокруг себя. Спустя неделю я стал посмешищем для всего леса, а толстый Лалка даже несколько раз кинул в меня желудем.

– А когда же про звезду, деда? – в полусне пробормотал Джаш, который сопел на коврике у камина, подмяв под себя крылышки.

Бруно заулыбался.

– Позвольте мне рассказать все по порядку, юный джентльмен! В ту ночь было совсем худо. Я трижды уронил фонарь, повредил крыло и чуть не сломал юную ночную розу, которая едва расцвела на лужайке. В довершении всего Лалка и его противный дружок пообещали полететь и доложить дядюшке Ибрагиму о моих неудачах. Тогда я решил, что отправлюсь на болото. Буду жить отшельником в кувшинке, а фонарик утоплю. И вот, устроившись на листочке водной лилии, я вглядывался в воду, в которую собирался отправить свой огонек. И вдруг я увидел отражение звезды на поверхности. Как же она была прекрасна! И она светила совсем без усилий, и никто, никогда не посмел бы смеяться над ней.

– Ну и что ты собираешься делать, малыш? – проговорило отражение звезды.

Я оторопел – разве могут отражения разговаривать?!

Внуки захихикали, и старик Бруно на минуту приоткрыл лукавые глаза.

– Так ведь это говорила сама звезда, деду! – закричал Джаш.

– Ты думаешь? – удивился старый Светлячок. – Ну, может, ты и прав! Как бы ни было, я рассказал о том, что собираюсь выбросить огонек и оставаться в кувшинке, пока не погибну от голода, холода или пока болотные зверьки не слопают мои крылышки. Чтобы рассказ получился пожалостливее, я даже дважды всхлипнул. Но Звезда только рассмеялась.

– Ну а кто же будет в лесу светить, интересно мне знать? – прошелестела она.

– Тебе легко говорить! Тебе не нужно прилагать усилий, таскать на себе тяжеленный фонарь и уворачиваться от кулаков Лалки.

– Малыш, да ведь я свечу в этом самом месте уже сотни лет и жизней. Я многое видела, многое знала. И не всегда мне были благодарны. Порой бывает очень тяжело. Вот например, однажды на болото пришел низкорослый народец. Они придумали, что я – символ войны, и многие вечера развлекались тем, что оскорбляли меня, думая, что приносят мне удовольствие, задабривают каких то там духов… Чем тебе не кулаки Лалки? А я все еще здесь, а не в кувшинке прячусь.

Мне стало так любопытно, что я даже забыл про свое желание расстаться с огоньком.

– Как же ты справилась?

– А у меня есть особое правило, и оно мне о-о-очень помогает в трудные времена.

Тут Старик Бруно приоткрыл глаз и замолчал.

– Что за правило? – заерзала Люси.

– Да, что сказала тебе Звезда? – поднял голову Тобиас.

– А сказала она мне вот что: что бы ни происходило, свети до того момента, пока не взойдет Солнце!

– И с тех пор ты так и делаешь? – Джаш поднялся с коврика, потер глаза и расправил крылья.

– С тех самых пор наш дедушка – самый добрый и трудолюбивый светлячок на свете, – сказала вошедшая в комнату бабушка Рита. – Он настоящий герой! Он выводил из темного грота заплутавшего лисенка.

– И светил над болотом, когда небо на неделю заволокло тучами, – добавила Люси.

– И поделился огоньком, когда у старухи Сивильи пот

...

конец ознакомительного фрагмента