Текст книги "Крушение небес"

Глава 5

Патагон был симпатичным маленьким городком. Окруженный со всех сторон живописными пиками гор, поросших сосновыми лесами, он мог бы стать прекрасным курортом для состоятельных жителей Арамантиды. Но единственная железная дорога, ведущая на мыс Горн, а также близость к летной базе определили ему другую судьбу.

Жизнь Патагона так или иначе крутилась вокруг летной базы. Фермеры поставляли в гарнизон продукты, магазины – необходимые бытовые мелочи, оружейные мастерские чинили пушки и револьверы, прачечные стирали форму, кафе всегда особенно приветливо обслуживали авионер, а сувенирные лавки старались изо всех сил, чтобы героини мыса Горн всегда могли найти у них милые сувениры, которые можно было отправить домой своим близким. В Патагоне даже был целый квартал, в котором жили исключительно члены семей авионер, решивших переехать на место службы за своими женами и матерями.

Авионер в Патагоне уважали и чествовали, пожалуй, даже больше, чем в Сирионе. Всюду, куда ни кинь взгляд, улицы и фасады домов, тумбы для объявлений и интерьеры общественных мест были украшены голубыми флагами Арамантиды, силуэтами авионов и портретами известных авионер.

Несмотря на то что все местные жители этого совсем небольшого городка знали друг друга в лицо, незнакомцы их совершенно не удивляли; в город, из-за его стратегического расположения рядом с летной базой мыса Горн, постоянно приезжали посторонние, и их присутствие было в порядке вещей.

Вот и на миловидного юношу-блондина с бойкими голубыми глазами и темноволосую даму в кожаном плаще, которые сидели за столиком маленького кафе, никто не обращал ровным счетом никакого внимания, и потому они могли спокойно говорить, не опасаясь ни лишнего внимания, ни посторонних ушей.

– Безусловно, это очень важная информация, но почему ты не передал ее по положенным каналам? Почему решил прилететь сюда? – спросила дама, задумчиво водя кончиком пальца по краю бокала и глядя куда-то поверх головы собеседника. Казалось бы, в ее внешности не было ничего особенного: черные волосы, подведенные черным глаза, черный кожаный плащ… Многим дамам нравился черный цвет. Но от этой буквально исходила аура железной уверенности в себе и – опасности. И черный цвет это словно подчеркивал.

– Потому что после тех волнений и серии арестов я не мог быть уверен, что наш канал связи тоже не накрыли, – ответил ей юноша. – Так что я решил убить двух птиц одним камнем: и передать важные сведения прямо по назначению, и обезопасить себя. Я и так просидел в Министерстве труда до опасного долго; жандармы и Гардинария рыли так упорно, что мое разоблачение было лишь вопросом времени, и я решил не рисковать.

– Да, твоя легенда продержалась довольно долго, – согласилась дама.

– Это потому, что в ней много реальных фактов, – хмыкнул юноша. – На чем чаще всего горят наши агенты? На том, что стоит только копнуть, и сразу вскрываются фальшивые факты биографии. Например, те же записи об их рождении в Арамантиде. Со мной в этом плане намного проще. По всем формальным признакам я – гражданин Империи. А проверять в реестрах, есть ли записи о рождении на моих родителей, вряд ли будут. Во всяком случае, не в рамках обычной проверки.

Дама задумчиво кивнула; казалось, она размышляла о чем-то своем.

– Кстати, шеф, давно хотел выразить восхищение нашей разведкой. Планировать на столько шагов вперед – это прекрасный образец стратегического мышления. Внедрять в Империю людей с единственной целью произвести потомство, у которого будет гражданство вражеской страны, – это гениально! Если бы только еще существовал способ воспроизводить на свет исключительно девочек, этому плану вообще бы цены не было!

Взгляд дамы, которую юноша назвал шефом, стал холодным.

– Рада видеть, что тебя не задевает понимание, как и с какой целью ты появился на свет, – заметила она.

Юноша беспечно пожал плечами, невозмутимо отправил в рот кусок ягодного тортьера, прожевал, а потом ответил:

– Нет, это меня не задевает. То, как я узнал об этом, – другое дело. Конечно, было бы лучше, если бы мне стало об этом известно до того, как моих родителей и сестру забрали, а один из комиссаров нашей разведки с деликатностью живодера объяснил, что моя мать – агент Третьего континента и что отца она взяла в мужья из-за его гражданства Арамантиды, чтобы у их ребенка были настоящие, «чистые» документы, которые позволят ему в будущем проникнуть в любое государственное учреждение Арамантиды. И что теперь я буду работать на них, если у меня есть хоть капля гражданской сознательности. И если хочу, чтобы моя семья осталась в живых. – Юноша отломил вилкой очередной кусок тортьера и продолжил: – А гражданская сознательность у меня всегда была на высоте.

– Твоя мать была сама виновата, – ровным тоном отозвалась его собеседница. – Она слишком заигралась в семью и решила, что ты – обычный ребенок и что она может забыть о долге перед родиной.

– Н-да, неувязочка вышла, – с деланым сочувствием вздохнул юноша. – Женщин, которых отправляют на такую миссию, надо тщательнее проверять на отсутствие сердца.

Шеф прищурилась:

– Тайрек, ты хочешь мне что-то сказать?

– Помимо того секрета Арамантиды, который я недавно раскопал? Нет, – покачал головой юноша.

– Вот и хорошо, – с нажимом произнесла шеф. – Информацию ты доставил, я передам ее в центр, а теперь надо решить, что с тобой делать. Вернуть в Министерство труда уже вряд ли получится. И это досадно, хорошая была должность. Жаль, не удалось выжать из нее максимума.

– Теоретически меня не раскрыли, – напомнил Тайрек, – так что я по-прежнему незасвеченный агент, и меня можно использовать.

Шеф оценивающе оглядела юношу:

– Есть конкретные предложения?

– Да вы только посмотрите! – Тайрек обвел рукой вокруг. – Мы на мысе Горн. Летная база в двадцати минутах езды на мобиле. Как не воспользоваться такой возможностью?

– На базу так просто не проникнешь; мы пытались.

– Значит, плохо пытались, – пренебрежительно отмахнулся Тайрек. – У меня получится.

– Уверен? – прищурила подведенные глаза шеф.

– Уверен.

Дама откинулась на спинку стула и усмехнулась:

– Не представляю, как с таким характером и такими манерами тебе удается вписываться в здешнее общество и притворяться бесхребетным, безропотным джентльменом.

– А я и не притворяюсь. Но почему-то мое поведение ни у кого не вызывает подозрения. – Юноша слегка улыбнулся.

– Что ж, решено. Сведения о новом связном найдешь в обычном месте через два дня.

– Будут конкретные задания?

– Уничтожение Арамантиды. Как тебе? – иронично осведомилась шеф.

– Амбициозно, – не остался в долгу Тайрек.

– А как иначе? Нет лучшего способа побить врага, чем его же собственным оружием. А амбициозность – главная черта Арамантиды. Как иначе страна, которая занимала всего лишь часть даже и не континента, а, по сути, просто очень большого острова, сначала завоевала все соседние провинции, а затем установила контроль фактически над всем небом мира?

Юноша задумчиво кивнул, рассматривая огромную, во всю стену, карту мира, украшающую кафе. По сравнению с Третьим континентом и даже Винландией Арамантида и впрямь казалась скорее большим островом. Третий континент выглядел раза в четыре больше.

– Да, территорией Империя, конечно, заметно уступает, и тем не менее…

– И тем не менее вот тебе наглядный пример того, что размер не всегда имеет решающее значение, – перебила его шеф. – К тому же у современной Арамантиды есть перед нами одно важное преимущество.

– Аэролиты?

Дама покачала головой:

– Мощная центральная власть. Да, Арамантида добилась этого силой, завоевав соседей и безжалостно подавляя бунт в провинциях. Но это в прошлом; сейчас Империя едина. У нас же центральная власть – одно название. Мы раздроблены на княжества, где каждый тянет одеяло на себя и на так называемую центральную власть обращает мало внимания. Возьмем, к примеру, хотя бы боевые действия на мысе Горн. Что из себя представляют наши пограничные воздушные силы? Это маленькие летные армии от каждого княжества. И в воздухе они тоже каждый сам за себя; эскадрилья Кондора отдельно, эскадрилья Аргеста отдельно, то же самое с Мессесом, Либонором и остальными. А эскадрилья Аверлина, нашей формальной столицы, вообще одна из самых слабых. С флотом дела обстоят не лучше… А ведь ты понимаешь, что победить такого врага, как Арамантида, можно только единством.

– Или разрушить это единство у врага, – заметил Тайрек.

Несколько мгновений шеф внимательно его изучала.

– Все-таки не зря тебя считают одним из лучших наших агентов, – наконец сдержанно произнесла она.

– Почему это «одним из»? – притворно возмутился Тайрек.

Дама улыбнулась его нахальству:

– Если сумеешь успешно внедриться на летную базу мыса Горн, то я лично переведу тебя в категорию «самый лучший и единственный в своем роде».

– Сумею, – повторил Тайрек, отламывая вилкой кусок тортьера и отправляя его в рот. – У меня там есть хороший знакомый, думаю, он поможет.

– Что за знакомый?

– Сосед по съемной квартире. Упорный парень; приехал в Сирион из Кибири, чтобы стать механикером, и ему это удалось.

– Из Кибири? – зачем-то переспросила шеф, хотя прекрасно все расслышала.

– Да, это такой маленький городок в дальневосточном секторе столичного округа.

– Я прекрасно знаю, где это, – к удивлению Тайрека, ответила дама и в ответ на его вопросительный взгляд слегка передернула плечами. – В свое время я провела там несколько лет, выполняя одно задание… Но ты сказал – ученик механикера? – спросила она, намеренно меняя тему разговора. – Как так вышло, что мужчину взяли на такую должность, да еще и на стратегически важной военной базе?

– Я ж говорю, он очень упорный парень. Уверен, через него и у меня получится там пристроиться.

– Что ж, если получится, это будет огромный успех для всей нашей разведки, – подытожила шеф. – Тогда на первое время с тебя сбор общей информации, а конкретные приказы будешь получать позже. – С этими словами дама взмахнула рукой, привлекая внимание официанта, и потянулась за кошельком.

– Позвольте мне, – остановил ее Тайрек и, поймав вопросительный взгляд, добавил: – Хочу вспомнить, как это делается у нас, когда мужчина платит за женщину.

– Во-первых, платить в мэннингах невыгодно, здесь слишком высокий курс, – напомнила шеф со скучающим видом, вынимая из кошелька пару купюр. – Во-вторых, деньги тебе еще пригодятся. В-третьих, не стоит так по-глупому выдавать себя и привлекать ненужное внимание.

– Просто хотел проявить галантность, – ответил Тайрек, убирая свой бумажник обратно в карман. – Рад был снова вас видеть, шеф, – сказал он и приложился губами к ее руке. – Это всегда удовольствие. Жаль, такое редкое.

– Удовольствие не должно быть частым, иначе оно перестает быть удовольствием, – ответила дама и первой вышла из кафе.

Тайрек преданно улыбнулся ей на прощание и отсалютовал бокалом, но когда шеф вышла, преданность во взгляде юноши сменилась холодом и жесткостью.

И хрустальный бокал треснул в слишком сильно сжавшей его руке.

* * *

Марш-бросок на вершину ближайшей горы и обратно занял три часа. Ника вернулась на базу чуть живая от усталости, все тело ломило, в голове гудело от напряжения. И зачем, спрашивается, так их гонять? Они же не рядовые солдаты, которым, если начнется война, придется сражаться с врагом на земле, они авионеры, их задача – летать на авионах, а не ползать на животе по грязи и копать траншеи!

Но приказы не обсуждаются, и Ника из последних сил брела за авионерами Танго. Во главе колонны бодро шагала сержант эр Бина, дама средних лет с короткой косой и голосом, способным поднять из могилы мертвого. Ее энергии можно было только позавидовать; мало того, что она сама выполняла все то же, что приказывала авионерам, так еще успевала подгонять отстающих, точнее – Нику, которая безнадежно плелась в самом хвосте.

Добравшись до казармы и приняв горячий душ, Ника немного ожила и отправилась на розыски капитана эр Лута; она хотела узнать, нет ли новостей о Тристане.

– Да сколько же, гром побери, можно! – сорвалась капитан в ответ на Никин вопрос. – Хватит меня донимать, я же говорила, что в штабе мне ничего не сказали!

Ника удивленно уставилась на мадам эр Лута, недоумевая, почему она так вспылила.

– Прошу прощения, мадам капитан. Но если и говорили, то не мне, я у вас первый раз спрашиваю.

– А у меня ощущение, что про Тристана спрашивает каждый второй человек на базе! – раздраженно воскликнула мадам эр Лута. – Нет, я понимаю, что за него переживают; я и сама хотела бы знать, как у него дела! Но сколько же можно меня дергать? А эта ваша новенькая механикера… Она еще из известной семьи… как там их… – пощелкала пальцами капитан, вспоминая.

– Рей Торны, – подсказала Ника, сразу поняв, о ком речь.

– Точно! – капитан хмыкнула. – Представь себе, эта нахалка вообще потребовала, чтобы я выяснила, что с Тристаном. Потребовала! Словно она – генерал, а я – рядовая! Ей бы поумерить гонор и зарубить себе на носу, что здесь ей не Сирион, известной фамилией никого не впечатлишь.

Ника усмехнулась про себя, ничуть не удивившись услышанному. А затем помрачнела. Ее отправили на мыс Горн, чтобы она продолжала учиться под руководством Тристана. А в свете его ареста ее будущее теперь тоже выглядит крайне неопределенным.

Словно догадавшись, о чем думала девушка, капитан легко потрепала Нику по плечу.

– Я тебе вот что скажу. Не сегодня завтра вернется майор рей Данс, и уж она-то точно во всем этом разберется.

В казарме Танго Ника уже не раз слышала, как всякий раз, когда авионеры начинали обсуждать новость о Тристане, они выражали абсолютную уверенность, что их командир, майор рей Данс, которая в данный момент выполняла секретное задание, непременно решит вопрос с Тристаном – и потому, что всегда добивается своего, и потому, что за Тристана она горой. Это обнадеживало. И заранее внушало симпатию к командиру.

Впрочем, за пределами эскадрильи не все отзывались о майоре рей Данс так же высоко, как в Танго. Ника пробыла на мысе Горн всего ничего, но даже до нее уже успели дойти слухи, что многие и на летной базе, и в столице выказывали недовольство, когда полгода назад главнокомандующая назначила рей Данс на должность командира Танго, хотя были другие, более опытные и заслуженные авионеры.

– Сержант эр Бина сказала, что физическая подготовка у тебя никуда не годится, – вывел девушку из задумчивости голос капитана эр Лута.

– Так точно, мадам капитан, – вздохнула Ника, признавая справедливость нелестной характеристики, и оправдывающимся тоном продолжила: – Меня отправили на мыс Горн в самый последний момент, когда рей Дора отозвали обратно, и я не успела пройти через подготовительный лагерь…

– Не переживай, наши инструкторы мигом приведут тебя в нужную форму! – заверила капитан эр Лута.

Ника невольно вздрогнула от этого обещания – она и так едва передвигала ноги после сегодняшней тренировки.

– А пока… Отработка тактик летного боя в штабе Танго только через два часа, так что ты успеешь сходить на огневую подготовку. Ты ведь прежде не стреляла?

Ника отрицательно покачала головой, а затем, спохватившись, выпалила:

– Никак нет.

Нет, она не стреляла… Если, конечно, не считать ее самовольного полета на «Грозе».

– Тогда шагом марш на стрельбище. А сразу после обеда – в штаб эскадрильи. Сегодня мы разбираем тактики обороны против основных эскадронов Третьего континента.

Ника отдала честь и подавила невольный вздох, прощаясь с мечтой о том, чтобы проваляться на койке до самого ужина.

* * *

От разбора стратегий обороны против основных эскадронов Третьего континента у Ники голова шла кругом – столько нового она узнала! Начиная с того, что названия эскадронов врага, оказывается, совпадали с названиями княжеств, где они были сформированы, и заканчивая тем, что все они использовали разные тактики ведения боя. К примеру, юркие, стремительные авиолеты Оустера предпочитали тактику «ударил – отступил», а авиолеты Кондора обычно атаковали агрессивно и в лоб… И масса другой информации, которую она пока еще не уложила в своей памяти, уж очень ее было много.

Когда после занятий авионер распустили, Ника думала лишь о том, чтобы рухнуть на свою койку и проспать целые сутки. Ну а если не сутки, то хотя бы до утреннего горна, который разбудит всех на тренировку морали и боевого духа.

Но прежде ей все-таки очень хотелось узнать что-нибудь о Тристане. Она уже выяснила, что арестантская находится в секторе Нота, и решила заглянуть туда. Вдруг ей позволят хоть на минутку увидеться с авионером?

По пути Ника встретила Анселя, и тот, узнав, куда она идет, составил ей компанию. Девушка этому только обрадовалась.

Оказавшись в совершенно новом и чужом для нее мире, она испытывала неосознанную потребность держаться тех людей, которые напоминали ей о знакомом прошлом. Это создавало иллюзию, будто что-то в ее жизни осталось неизменным, и давало некую опору. А таких людей на мысе Горн было всего двое – Ансель и Тристан.

Впрочем, Ванесса тоже была из прошлой жизни, но она совершенно точно не могла дать Нике того ощущения спокойствия, которого ей не хватало.

Арестантская оказалась расположена в одном из унылого вида каменных бараков посреди складских строений. На входе, разумеется, стояли вооруженные конвойные.

– Не положено, – однозначно ответили они, узнав о цели визита.

– Мы буквально на минутку. Просто хотим убедиться, что с ним все в порядке, – попробовала уговорить Ника, впрочем, прекрасно понимая бесполезность своей попытки.

Одна из конвойных отвернулась и обратилась ко второй:

– Я что-то непонятно сказала?

– Да нет, – пожала плечами вторая, почти демонстративно скрестила руки на груди и повернулась боком к Нике с Анселем. – Ты все донесла предельно ясно; арестантов видеть не положено.

Первая конвойная обернулась через плечо, бросила быстрый взгляд на визитеров и снова отвернулась.

– Особенно рей Дора, который сидит в двенадцатой камере, – выразительно произнесла она.

– Досадно, что его арестовали, – вздохнула вторая конвойная. – Авионер он хороший.

– Да и как джентльмен тоже ничего, – коротко хохотнула первая.

– Согласна, охранять такого одно удовольствие. Заперла камеру, повесила ключи на крючок у двери – и никакого тебе беспокойства. Ну очень положительный джентльмен…

Ансель подтолкнул Нику локтем.

– Пошли, – прошептал он и потянул ее ко входу в арестантскую.

– Куда? – опешила Ника.

– К Тристану!

– Но конвойные сказали…

Ансель лишь вздохнул и с досадой закатил глаза.

– Да, они все сказали. Даже номер камеры. Ника, соображай быстрее!

И, не дожидаясь ответа, юноша проскользнул внутрь.

Девушка с опаской оглянулась на конвойных, но те по-прежнему стояли, демонстративно ее не замечая, и вполголоса о чем-то беседовали. Ника глубоко вздохнула – и прошмыгнула вслед за Анселем.

Помещение, в котором держали Тристана, напоминало тюремную камеру лишь маленьким размером и отсутствием окон. В остальном же обстановка была совершенно не тюремной: у стены стояла кровать, накрытая меховым одеялом, в углу в переносном камине горел огонь. На столе, возле тарелки с жареной курицей и тортьерами, лежали свежие газеты.

– Кажется, у меня очередные гости… Добро пожаловать в мои апартаменты! – с привычно насмешливой улыбкой поприветствовал визитеров Тристан.

– Да-а… Я бы не отказалась от такой тюрьмы, она явно посимпатичнее нашей казармы, – хмыкнула девушка, оглядываясь по сторонам. – Здесь всех арестантов так содержат?

– Насчет всех не знаю, но меня тут любят, – вновь ухмыльнулся Тристан. Вот и пойми, то ли он шутит, то ли говорит серьезно.

– Тристан, скажи, ты как? – участливо спросила Ника.

– Как я? Да просто отлично! Ты же сама сказала, что здесь даже лучше, чем в казармах.

– А если серьезно? – несколько раздраженно спросила Ника; в ее понятии ситуация совсем не располагала к шуткам.

– А если серьезно, то как только у генерала эр Спата дойдут руки до моего дела, меня сразу выпустят.

– Но если ты в этом так уверен, зачем ждать и торчать в арестантской? Почему сразу не обратиться напрямую к главнокомандующей? – не поняла Ника.

– О нет, я никого просить не буду! – ухмыльнулся авионер. – Когда меня освободят, это будет сделано по их инициативе, не по моей.

Ника спрятала улыбку. В этом был весь Тристан!

– На тебя большой спрос, рей Дор! – сообщила конвойная, заглядывая в камеру, и через мгновение из-за ее спины показалась… Ванесса!

Увидев Нику с Анселем, белокурая красавица не успела скрыть гримасу недовольства, но быстро взяла себя в руки.

– Вижу, вы не один, – официально кивнула она Тристану.

– Да, вы правы, я не один. У вас ко мне какое-то важное дело? – вежливо осведомился тот.

– Ничего важного, просто заглянула проведать, как вы тут, – делано безразлично отозвалась Ванесса. – Вижу, весьма неплохо, – заметила она, обводя глазами обстановку. – Так что я, пожалуй, пойду. Искренне надеюсь, вас выпустят в ближайшее время.

С этими словами Ванесса удалилась, преисполненная самого что ни на есть аристократического достоинства.

– И что это было? – проворчал Тристан, глядя вслед девушке.

Ника с Анселем обменялись взглядами, в которых читался один и тот же вопрос: неужели Тристан не замечает симпатии Ванессы?

– Ладно, рассказывайте, какие новости у вас самих, – предложил Тристан.

Но прежде чем Ника или Ансель успели сказать хоть слово, в дверях камеры появилась вторая конвойная.

– Тристан, – со смехом сказала она, – мы скоро будем брать плату за вход!

Рей Дор ухмыльнулся, но усмешка мигом сползла у него с губ, когда он увидел позади конвойной очередного визитера. Мию.

– Нам пора, – тут же поднялась Ника.

Тристан, похоже, не расслышал ее слов; он в два шага сократил дистанцию между собой и Мией и крепко обнял девушку.

Ансель почему-то медлил, и Ника дернула его за рукав. Юноша поднялся и неохотно направился к двери, бросив на прощание мрачный взгляд на Мию. Впрочем, та не сводила глаз с Тристана и этого не заметила.