Текст книги "Восьмирье. Дно мира. Книга 4"

Марина Ясинская
Восьмирье. Дно мира. Книга четвёртая

Художник Татьяна Петровска

Слушайте аудиоверсию в исполнении Тутты Ларсен в Storytel.

© М. Ясинская, 2018

© Т. Петровска, 2020

© ООО «Издательство «Абрикос», 2022

Глава 1

Когда пелена Тумарья расступилась, Вика застыла на месте, не сразу поняв, что переход через стену чёрного тумана завершён, а потом сказала – даже не спутникам, а, скорее, самой себе:

– Значит, пришли.

– Да. А тебя что-то удивляет? – ответил Айрус.

Вика промолчала. Её ничего больше не удивляло. Как только она поняла, что на этот раз мамин кулон не обжигает руки новых владельцев и потому не вернётся к ней обратно, в душе образовалась рана, которая, словно чёрная дыра в космосе, поглощала все эмоции и чувства – до тех пор, пока не осталось ничего, кроме полного опустошения. И даже мысль о том, что цель близка и что уже совсем скоро Вика наконец увидит тётю Генриетту и, возможно, узнает что-то о своём отце, не могла вывести из состояния безразличия.

Вика понимала, что охватившее её равнодушие неестественно, и отстранённо подумала: а не заразило ли её Тумарье, ведь на этот раз она шла через него без кулона? Но почти сразу решила, что вряд ли, – она по-прежнему в своём уме и нормально реагирует на всё, что её окружает, а не стонет и не пялится перед собой застывшим взглядом, как это было с Лукасом. Что до охватившего её безразличия – оно возникло не во время путешествия сквозь Тумарье, а ещё в Фортуге, когда Вика рассталась с кулоном. Передав осколок Сердца в руки лысому незнакомцу, которого его спутница называла Айрус, девочка будто разом лишилась силы, что поддерживала её с тех пор, как она оказалась в Восьмирье. И даже Ванилька не могла этого исправить, хотя не отходила от хозяйки ни на шаг, а в Тумарье и вовсе пушистым воротничком легла ей на плечи.

Вика вздрогнула; она словно только сейчас проснулась после долгого сна и поняла, что почти ничего не помнит о путешествии через Тумарье. Сколько они шли? Долго? Очень долго? Или так же, как раньше? В голове были только обрывки воспоминаний. Испуганные глаза Никса и его открывающийся рот – кажется, он что-то говорил Вике. Печальная искра в глубине кулона, которая на миг сверкнула, когда осколок Сердца перекочевал в руки Айруса. Довольно вспыхнувшие глаза Эллы, когда звякнул мешочек, который отдала ей молчаливая и холодная спутница Айруса. Окраина Фортуги, сумерки, долгая пустынная дорога и приближающаяся стена чёрного смердящего тумана, а потом – полный провал, серое ничто, где не было ни пространства, ни времени, ни даже чужих обид и страхов, которыми обычно атаковало Тумарье, а только расплывчатая фигура – и Вика механически за ней следовала. Неужели её горе было настолько сильным, что даже Тумарье не могло через него просочиться? Или же охватившая Вику апатия стала своего рода защитной бронёй против чужих печалей?

Айрус продолжал вопросительно смотреть на Вику, и она, чувствуя это, заставила себя пробурчать что-то маловразумительное в ответ. Встретиться с Айрусом взглядом Вика не решалась: стоило только на него посмотреть, и она сразу видела голубой кулон – и не важно, что он был надёжно спрятан у Айруса под курткой.

Плотная стена Тумарья клубилась позади, в нос ударила вонь чужих расстройств и обид, и Вика поморщилась. Да, спасительная пелена отрешённости, которая помогла ей справиться и с потерей кулона, и с переходом через Тумарье, совершенно точно с неё сползала. Вика поняла, что снова становится легкоуязвимой для грусти, тоски и сомнений, которые наверняка вот-вот на неё нахлынут, и на мгновение даже почувствовала искушение нырнуть обратно в прежнее состояние равнодушия и спрятаться там, словно черепаха в панцире. Но миг слабости прошёл. Да, панцирь защитит от боли и печали, но невозможно жить, вечно под ним прячась! А жить надо.

Окончательно стряхнув с себя остатки неестественного безразличия и стараясь не думать о кулоне, Вика хорошенько огляделась. Она стояла на самом краю пропасти. Прямо перед ней расстилалось воздушное пространство, со всех сторон, кроме неба, охваченное Тумарьем. В центре этого пузыря воздуха парила гигантская скала. Кууза. Тонкий подвесной мост вёл к ней от края обрыва: всё точь-в-точь, как показала карта майстера Куртиса.

Вика покачала головой. Да, подобраться к тюрьме незамеченной – задача совершенно нереальная. Подвесной мост – единственная связующая ниточка между Куузой и Тумарьем, и он, конечно же, легко просматривается. Вика уже заметила небольшую деревянную постройку на другой стороне, прямо около моста. Там наверняка сидят констебли или охранники. Если даже они и не заметят, как кто-то выходит из стены Тумарья, не увидеть чужаков, пока они идут по длинному узкому подвесному мосту, просто невозможно!

– Ну, чего застыла? Идём! – Голос Айруса оторвал Вику от раздумий, и она, снова вздрогнув, заставила себя сдвинуться с места и очень осторожно, чтобы не сорваться с края обрыва, направилась к тонкому мостику. А подойдя ближе, запаниковала.

Не то чтобы у неё был план; охватившее Вику ещё в Фортуге оцепенение вообще не давало ей что-то планировать. И всё же в её расчёты точно не входило быть пойманной, едва только она ступит ногой на этот Осколок! И о чём она только думала, соглашаясь на сделку? Она же видела Куузу на карте майстера Куртиса! И тонкий мост, ведущий к Тумарью, тоже! Значит, должна была понимать, что единственный способ добраться до тюрьмы – это сдаться констеблям. Но как она сможет помочь тёте Генриетте, если сама станет пленницей? Как воспользуется таинственным прибором, перемещающим констеблей в любую точку Восьмирья, минуя Тумарье, если будет заперта в камере?

Впрочем, обо всём этом стоило думать раньше. А сейчас уже слишком поздно. И нет никакого другого выхода, кроме как ступить на шаткий мостик над бездной, от одного только взгляда в которую начиналось страшное головокружение, и идти навстречу неизбежному. Хотя… всегда остаётся Тумарье, она может вернуться туда. Вика оглянулась через плечо на плотную стену клубящегося тумана, от которого разило невыносимой вонью. Одна, без проводника-темнохода и теперь ещё и без спасительного кулона, она будет там обречена…

– Эй! Идём же! – нетерпеливо повторил Айрус.

Подвесной мостик вблизи не выглядел таким уж хлипким: плотно пригнанные друг к другу широкие доски, крепкие верёвочные поручни. Но стоило только посмотреть в бездонную пропасть, над которой он был натянут, – и длинный подвесной мост сразу начинал казаться ужасно хрупким и ненадёжным!

Руки намертво вцепились в верёвочные поручни, стоило только Вике ступить ногой на первую доску.

– А он… – начала Вика, и ей пришлось облизнуть губы и прочистить горло, прежде чем она смогла договорить: – А он выдержит?

– Выдержит, – бросил Айрус. Он уже отошёл на несколько метров от края обрыва, и ему, похоже, не терпелось скорее дойти до Куузы.

– А если подует ветер? – продолжила Вика. – Мост такой лёгкий! И такой длинный! Наверняка не меньше километра! Он не перевернётся?

– Не перевернётся, – ответил Айрус всё таким же нетерпеливым тоном, который, разумеется, ничуть не успокаивал.

– Ну же, давай! – Стоящая позади спутница Айруса слегка подтолкнула её в спину и вдруг спросила: – Что ещё за «киламетра»?

Вика нервно оглянулась. Она так и не узнала имя этой молчаливой холодной женщины. Впрочем, какая разница, как её зовут? Легче от этого не станет. И если Вика выяснит, кто она такая – темноход, одна из раскольников или из Сопротивления, – тоже ничего не изменится. И всё же про себя она называла её Птицей – из-за длинного с горбинкой носа, похожего на клюв.

– Да так, – пробормотала Вика вместо ответа на вопрос. Ей сейчас точно было не до разговоров о единицах измерения своего мира.

Заставив себя сделать следующий шаг, Вика отчётливо почувствовала колебание под ногами: это отдавались шаги Айруса. А дальше от края малейшее движение будет ощущаться ещё сильнее! Мост станет раскачиваться из стороны в сторону и ходить ходуном под ногами. В какой-то миг он точно накренится особенно сильно, верёвочный поручень выскользнет из рук, и тогда все они сорвутся в пропасть! И если Айруса и его спутницу было не слишком жаль, то себя – очень даже.

«А я-то думала, что не боюсь высоты», – подумала Вика и нервно хмыкнула. Она спокойно каталась на самых высоких каруселях, не боялась летать на самолётах, у неё не кружилась голова, когда она стояла на балконах последних этажей, и её не пугали канатные дороги. Однако длинный подвесной мост над бездной наглядно показал ей, что страх высоты у неё есть, и ещё какой! Да он бы у любого появился, окажись тот перед необходимостью идти целую вечность через пропасть, держась за тонкий канат!

Почувствовав, что ей перестало хватать воздуха, Вика изо всех сил вцепилась в верёвочные поручни и постаралась дышать глубоко и ровно. Это паника, это просто паника, на самом деле горло у неё вовсе не сжимается и воздуха тут более чем достаточно.

«Надо сосредоточиться на какой-то одной точке, чтобы не смотреть вниз», – подумала Вика, заставила себя сделать ещё один шаг и сфокусировала взгляд на краю Осколка впереди.

Это оказалось ошибкой. Кууза была слишком далеко, а страх отодвигал её и того дальше. Вике ни за что не преодолеть это расстояние по мосту! Да ещё по такому ненадёжному! Нет, на Куузу лучше не смотреть, если она не хочет и впрямь потерять равновесие и свалиться в эту глубокую, бездонную пропасть, где клубится Тумарье!

Взгляд непроизвольно последовал за мыслями и устремился вниз, в бездну, у которой не было видно дна. Голова тут же закружилась, колени разом ослабли и чуть не подломились.

Чья-то рука бесцеремонно схватила её за шиворот.

– Слушай сюда, девочка, – раздался позади холодный голос Птицы, – мы с Айрусом свою часть уговора выполнили: доставили тебя на Куузу. Если ты собираешься ползти по этому мосту со скоростью умирающей улитки, это твои проблемы, ползи сколько хочешь. А мы пойдём. У меня нет настроения торчать тут целую вечность!

С этими словами Птица грубо протиснулась мимо Вики и пошла дальше, нагоняя ушедшего вперёд Айруса. Вика в бессилии смотрела ей вслед. Кто бы мог подумать, что ей станет так плохо от вида уходящих врагов? Страшнее перехода через этот жуткий мост был только переход через него же в полном одиночестве.

Вика обернулась. Край обрыва, где начиналось Тумарье, совсем рядом. Всего несколько шагов – и она там, на твёрдой земле! Но что дальше? Выдохнет она, успокоится, а потом всё равно придётся идти через мост!

Снова повернувшись к Куузе, Вика заметила, что Айрус и его спутница продолжают идти. Да, её они ждать явно не собирались. Да и зачем она им? Они своё уже получили – забрали кулон, и теперь им на Вику плевать.

Мысль о кулоне подстегнула её, и страх немного отступил. Вика отдала кулон, чтобы её провели в Куузу, – не может же она допустить, чтобы такая жертва оказалась напрасной, и всё из-за её страха?

Решив не смотреть ни под ноги, ни на край Осколка впереди, Вика сосредоточила взгляд на своих руках, которые крепко держались за верёвочный поручень, и заставила себя сделать шаг. И у неё получилось. Ещё один шаг. И ещё один. Но Вика не спешила радоваться. Что такое один шаг, когда предстоит преодолеть целую бесконечность?

Перед глазами неожиданно появилась Ванилька. В панике Вика напрочь позабыла о мечте, которая всё это время тихо лежала у неё на плечах… Или не лежала? Вика не могла точно сказать. В любом случае сейчас Ванилька была прямо перед ней, на уровне глаз. Часто взмахивая крыльями, она зависла в воздухе, словно колибри, ободряюще зачирлыкала, и Вике сразу стало легче.

– Ванилька! – выдохнула она.

Глядя на мечту, Вика сама не заметила, как сделала ещё несколько шагов.

Продолжая парить, мечта отлетела назад и снова зависла, часто взмахивая слабо мерцающими крыльями, отчего в воздухе ненадолго появлялись маленькие радуги.

Вика улыбнулась. Пропасть всё так же была бездонной, а мост по-прежнему оставался шатким и ужасающе длинным, но уже не бесконечным. И Вика больше не сомневалась, что теперь, с Ванилькой в качестве проводника, она по нему непременно пройдёт.

Глава 2

– Ну наконец-то! – раздражённо проворчал Айрус, когда Вика нагнала их с Птицей где-то на середине моста. – Всё, идём дальше?

– Идём, – рассеянно ответила Вика, пристально глядя куда-то немного выше и левее его уха. Айрус даже обернулся, чтобы посмотреть, что привлекло её внимание. Он, разумеется, не знал, что совсем рядом с ним в воздухе парит Викина мечта, и не видел её.

А Вика ни на миг не отрывала взгляда от Ванильки. На этой тонкой полосочке, висящей над пропастью, от катастрофы её отделяла именно мечта, и Вика держалась за неё изо всех сил.

Она настолько сконцентрировалась на Ванильке, что не замечала, как приближается край Осколка, и не сразу увидела, что с Айрусом что-то произошло: он остановился и начал лихорадочно шарить рукой по груди. И только когда Вика буквально уткнулась носом в спину Птицы, ей пришлось оторвать взгляд от Ванильки – и она увидела, как в этот самый момент Айрус достал из-под куртки её кулон.

– Ты чего? – спросила Птица.

– Он жжётся! – недоверчиво ответил Айрус, держа кулон за шнурок, и обвиняюще ткнул пальцем в Вику. – Ты! У нас же был уговор! Что ты сделала?

– Я? – искренне удивилась Вика. – Да ничего я не делала!

– Ты что, передумала? Но так нельзя! – почти взвизгнул Айрус. – Мы выполнили свою часть уговора – довели тебя до Куузы! Ты обязана выполнить свою!

– Честное слово, я ни при чём! Я тоже выполнила свою часть уговора и отдала кулон! А вы его взяли, и тогда он не был горячим.

– Почему же сейчас стал обжигать?

– Не знаю!

Забывшись, Айрус отпустил кулон, он лёг ему на грудь – и тут же обжёг. Айрус охнул и сорвал его с шеи. Держа кулон за шнурок на вытянутой руке, он смерил злым взглядом Вику, а потом его лицо искривилось.

– Он всё равно жжётся! Даже так! – воскликнул Айрус, торопливо перекладывая кулон из одной руки в другую.

– Не урони, – занервничала Птица.

Вика замерла от страха. Если кулон упадёт в бездну, то пропадёт навсегда!

– Его держать невозможно, он всё горяче́е!

– Дай мне! – рявкнула Птица, выхватила кулон – и тут же вскрикнула. Она попыталась не обращать внимания на жжение, продолжая держать шнурок; возможно, надеялась, что боль станет терпимой. Но уже через несколько мгновений её ладонь сама разжалась.

Ахнув, Птица попыталась поймать летящий в пропасть кулон другой рукой, но потеряла равновесие, и ей пришлось схватиться за верёвочные поручни. Вика в ужасе наблюдала за происходящим.

А дальше всё было как во сне. Когда Птица уронила осколок Сердца, Вика отпустила одну руку и, держась за поручень другой, резко наклонилась вниз, пытаясь поймать летящий в бездну кулон, который вдруг начал ярко светиться. Кончики пальцев скользнули по кожаному шнурку – и не сумели его схватить.

Голова закружилась, и перед глазами Вики возникла отчётливая, во всех подробностях, картина того, как голубой осколок, сияя всё ярче и ярче, летит в пропасть. А она ничего не может с этим поделать – только беспомощно смотреть.

На миг Вике даже показалось, что и она сама падает вслед за кулоном, а мимо проносится огромная скала – нижняя часть Осколка, которая находилась бы под землёй, если бы Кууза не парила в воздухе. Тут и там в ней виднелись входы в узкие пещеры, и, когда мимо пролетал кулон, его свет отражался в глубине этих сводов, отчего казалось, будто там – целый подземный город.

Что-то мягкое и тёплое прикоснулось к пальцам Вики, и видение падающего кулона и входов в подземелье пропало. Рядом с Викиной рукой в воздухе парила Ванилька, держа в клюве шнурок кулона.

Вика облегчённо всхлипнула, взяла осколок и крепко зажала его в ладони. Потом с трудом поднялась и буквально повисла на верёвочных перилах, чувствуя, что ноги её не держат, а всё тело бьёт крупная дрожь.

– Надо же! – выдохнул Айрус. – Поймала!

И Вика поняла, что со стороны, для тех, кто не видит мечту, это, должно быть, выглядело так, словно она сама успела схватить кулон.

– Страшно даже подумать, что бы с нами сделали, если бы мы его потеряли, – с нервным смешком сказала Птица и потянулась, чтобы забрать кулон, но, едва прикоснувшись к шнурку, отдёрнула руку. – Ну, и что теперь делать? – она обернулась к Айрусу. – Он всё так же обжигает!

– Для начала предлагаю добраться до Осколка, тем более до него уже рукой подать, – ответил тот. – Думать, как быть с кулоном, будет куда приятнее на земле, а не над пропастью. А она, – кивнул Айрус на Вику, – пусть несёт пока… раз мы больше не можем.

Так и сделали.

Остаток пути дался Вике на удивление легко. То ли потому, что край Куузы был уже рядом, то ли потому, что драгоценный кулон снова с ней – вот он, висит на шее и словно придаёт сил. А может, потому, что после пережитого страха за кулон подвесной мост перестал казаться таким пугающим.

На краю Осколка уже поджидали два констебля. На этот раз их вид не вызвал у Вики никакого испуга. Вероятно, потому, что прямо сейчас ей не было до них никакого дела; девочка торопливо отошла подальше от моста и с радостью опустилась на землю. Наконец-то! Как же хорошо, когда под ногами снова надёжная опора!

Несмотря на то что от облегчения шумело в ушах, до Вики начал доноситься разговор Айруса и Птицы с констеблями, и он постепенно набирал обороты и громкость.

– Как побег? Что за побег? – возмущался Айрус. – Мы разыскиваем девчонку по всему Восьмирью, наконец находим её в Фортуге, на самом защищённом Осколке, хитростью заманиваем её на встречу, убеждаем добровольно отдать нам осколок Сердца, проводим её через всё Тумарье и передаём вам из рук в руки! Всё, что от вас требовалось, – не напортачить! Всего лишь делать то, что вы и так всегда делаете, – охранять тюрьму! А вы!..

От возмущения Айрус поперхнулся воздухом и закашлялся.

Вика навострила уши. Побег? Кто сбежал? Тётя Генриетта сбежала? Вот это да!

Значит, вот почему кулон стал жечься! Одним из условий сделки было то, что Айрус и Птица доставят её в Куузу, к тёте Генриетте; именно поэтому Вика согласилась добровольно передать осколок Сердца. Но тёти в Куузе больше нет, значит, и условия не выполнены!

Вика не могла понять, что́ чувствует сильнее: облегчение из-за того, что кулон, похоже, остаётся с ней, или разочарование из-за того, что тётя Генриетта опять исчезла?

– Но как? – продолжал Айрус, заламывая руки. – Как, скажите на милость, он мог сбежать? Ладно, положим, он как-то выбрался из камеры… Но из Куузы-то не уйти, выход в Тумарье – один-единственный, – кивнул он на мост позади, – и пройти по нему незамеченным невозможно. Хотите сказать, вы такие раззявы, что он воспользовался вашим аппаратом для перемещений?

Вика внимательно слушала Айруса и, только когда он сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха и продолжить гневную тираду, сообразила: Айрус говорил «он» – не «она». Выходит, сбежала не тётя Генриетта. Но кто тогда?

Прежде чем Вика успела подумать об этом, она услышала, как один из констеблей спросил:

– Осколок у вас?

И тут Вика поняла, что ей давно уже надо бежать!

Конечно, идея побега казалась безумной. Куда бежать с Осколка-тюрьмы? Обратно по мосту, в Тумарье? Её тут же нагонят. Попробовать спрятаться на самом Осколке? Но она ничего здесь не знает! И всё же сидеть на месте и спокойно ждать констеблей тоже не хотелось. Уже то, что они не арестовали её, как только она ступила с моста на землю, – огромное везение. Да и не сделали они это, наверное, только потому, что бежать и правда некуда. Хотя… как-то же удалось сбежать этому таинственному «ему», о котором кричал Айрус!

– А с чего вы взяли, что мы вам его отдадим? – взвился Айрус. – Мы свою часть уговора выполнили. Между прочим, шкурой ради этого рисковали! А вы?

Убедившись, что прямо сейчас никто не обращает на неё внимания, Вика начала тихонько отползать назад. Поодаль виднелись кусты, и она решила сначала добраться до них, а потом подумать, что делать дальше: прятаться среди россыпи камней и нагромождений валунов, которые тянулись вдоль края Осколка, или же попробовать добраться до окраины города, которую отсюда было прекрасно видно.

– Мы его найдём, далеко он уйти не мог, – заверил констебль. – И вообще, вам-то какая разница, пропал он или нет?

– Мне какая? – ещё больше возмутился Айрус. – Ах мне какая? Да вот такая! – выкрикнул он и показал ожог на ладони. – Вы хоть знаете, что при любой попытке забрать осколок силой он жжётся, как горящая головешка?! Чтобы его взять, владелец должен отдать его добровольно. Девчонка согласилась это сделать, только если мы выполним несколько условий. И вот теперь одно из этих условий нарушено! Из-за вас!

Вика благополучно доползла до кустов и тихонько пробралась сквозь заросли. Ветки при этом издавали, как ей казалось, оглушительный шум, камни и песок громко шуршали под ногами, и она каждую секунду ждала, что её вот-вот окликнут. Однако констебли продолжали увлечённо ругаться с Айрусом и Птицей, давая Вике драгоценный шанс уйти.

– Ну надо же! – насмешливо воскликнул констебль. – Вот уж не думал, что раскольники понятия не имеют, как справиться с осколками Сердца! Вы что, и правда не знаете, как забрать их силой?

Вика испугалась и непроизвольно схватилась за кулон. После случая с бандитами в Фортуге и с Айрусом на мосту она была уверена, что осколок в случае чего прекрасно за себя постоит и будет обжигать так, что никто не сможет до него даже дотронуться! Но, выходит, у констеблей есть какая-то хитрость?

– А откуда нам знать? Вы только называете нас союзниками, а на деле от вас нет никакого толку! Нами вы пользуетесь охотно, а как что-то дать взамен – да хоть поделиться информацией! – ни за что! Союзнички! – сплюнул Айрус.

«Значит, Айрус с Птицей раскольники. Причём раскольники со способностями темноходов. А Элла, выходит, с ними заодно», – мысленно прикинула Вика. На самом деле никакой практической пользы от этой информации не было: то, что она узнала, никак ей не поможет выбраться из нынешней передряги. И всё же Вика ощутила лёгкое удовлетворение, сродни тому, какое испытываешь, обнаружив нужный кусочек пазла, который долго не мог найти.

– Хватит! – донёсся до Вики резкий голос одного из констеблей. – Где осколок?

– А сами вы как думаете? – язвительно ответил Айрус. – Если он снова жжётся и его невозможно взять в руки?

– Смотри, – высокомерно сказал констебль. – Сейчас ты увидишь, как это делается!

«Всё, – поняла Вика и ещё раз огляделась, оценивая варианты отступления. – Сейчас они увидят, что меня нет, и пустятся в погоню».

Окраина города была совсем недалеко, но, чтобы до неё добраться, придётся бежать через голый каменистый пустырь, где её, разумеется, легко догонят – или же дадут сигнал констеблям в городе, и те схватят её там. Вариант с краем Осколка выглядел предпочтительнее… Если, конечно, не думать о том, что можно сорваться и упасть в пропасть.

– Ну что, Ванилька, – шёпотом обратилась Вика к мечте, – бежим? Кстати, если у тебя в друзьях водятся какие-нибудь удачки или везеньчики – ну мало ли, кто у вас тут, в Восьмирье, ещё обитает? – зови их на подмогу, – с нервным смешком добавила она и, пригнувшись, припустила к нагромождениям валунов. Может, удастся найти среди них какую-нибудь щель, в которую получится забиться и переждать, а потом…

О том, что она будет делать потом, Вика не стала даже думать. Прежде чем об этом беспокоиться, надо улизнуть от констеблей, а это та ещё задачка!

Каменное крошево рассыпа́лось под ногами, замедляя движение. Устойчивые на вид камни шатались, стоило только на них ступить. Острые края не давали за них ухватиться. А позади уже раздавались крики и хорошо знакомый ей звук свистка: пропажу Вики обнаружили и зовут на подмогу.

За очередной каменной насыпью Вика увидела петляющий среди валунов ручей. Но, присмотревшись, заметила, что вместо воды в нём медленно, словно густой кисель, течёт чёрный туман. Порыв ветра донёс характерную смесь запахов плесени, сырости, злости и обид, и Вика поняла, что это мусор из города. Девочка проследила за потоком взглядом – ручей доходит до края Осколка и просто стекает вниз, в пропасть, а там, далеко внизу, наверняка смешивается с Тумарьем. Вика обернулась – русло действительно тянется от самой Куузы.

В Ово плохие эмоции вывозили за город на телегах, а тут, получается, устроили что-то вроде канализации, которая сбрасывает все помои с края Осколка. С одной стороны, решение, конечно, эффективное, но с другой – неужели жители не боятся, что однажды сбрасываемый мусор заполнит пропасть и начнёт затапливать Осколок? Да, может, и не при их жизни, а много позже – но всё равно эту проблему когда-то придётся решать! Или им всё равно? На мою жизнь хватит, а дальше – будь как будет?

Однако сейчас было не место и не время раздумывать о том, как правильно избавляться от эмоциональных отходов. Вика снова торопливо оглядела нагромождения валунов и крупных каменных обломков вокруг. Ни одной щели, в которую можно протиснуться! Все или слишком узкие, или, напротив, такие большие, что в них никак не укроешься.

Перескочив через ручей чёрного тумана в самом узком его месте, Вика продолжала торопливо пробираться через каменные завалы, надеясь, что вот сейчас она минует этот холм, обойдёт вон ту громаду и откроется какое-нибудь пригодное для укрытия место. Однако спасительных расщелин за очередным завалом, валуном или насыпью не появлялось, а голоса позади становились всё ближе, и Вика пришла в отчаяние.

И тут зачирлыкала Ванилька. Она подлетела к краю обрыва, убедилась, что Вика за ней наблюдает, – и улетела вниз, скрывшись из виду. Через несколько мгновений появилась и ещё раз повторила этот манёвр.

– Что там такое? – спросила Вика, догадавшись, что мечта хочет ей что-то показать, и торопливо подошла к краю. Перегнуться, чтобы увидеть, что там внизу, было страшновато, но Вика заставила себя лечь на землю, подползла к краю и свесила голову.

Там была каменистая стена, уходящая вниз, – и бесконечная бездна под ней. А почти под самым краем обрыва виднелся вход в пещеру – одну из тех, которые Вика видела, когда, как ей казалось, падала вслед за кулоном в пропасть.

– Предлагаешь лезть туда? – спросила Вика дрогнувшим голосом.

Ванилька сделала круг около входа, залетела внутрь, а потом снова вылетела, недвусмысленно давая понять, что зовёт за собой.

Вообще, Вика была готова забраться куда угодно, лишь бы спрятаться. Но – на поверхности. Лезть через край Осколка, рискуя в любую секунду сорваться в пропасть, не хотелось. Однако чрезвычайные ситуации на то и чрезвычайные, что не оставляют выбора и заставляют делать то, что в других условиях ни за что бы не сделал. И между арестом и риском упасть в бездну Вика выбрала второе. Вход совсем рядом с поверхностью, и она будет очень осторожна. Ну и наконец, Ванилька не стала бы предлагать что-то самоубийственное, не так ли?

Последняя мысль обнадёжила Вику больше всего – и, развернувшись, она свесила ноги через край. Девочку тут же охватил страх; она широко раскинула руки, словно хотела зацепиться за землю как за поручни, и стала осторожно нащупывать ступнёй вход в пещеру. Найдя его, начала потихоньку ползти назад, одновременно протискивая ноги в глубь подземной норы. Со стороны, наверное, это выглядело так, будто Вика сложилась пополам на краю обрыва.

Действовать приходилось медленно и осторожно, хотя всё внутри так и требовало двигаться быстрее, ведь погоня уже совсем рядом! Но Вика изо всех сил старалась не спешить, ведь цена ошибки – это полёт в бездонную пропасть.

Буквально за секунду до того, как девочка последним рывком полностью протолкнула себя в пещеру, она увидела, как из-за каменной насыпи выскочили констебли. Но было уже поздно, Вика скрылась в узкой норе за краем Осколка. «Надеюсь, они меня не заметили», – подумала она и стала извиваться ужом, пытаясь перевернуться со спины на живот, чтобы было удобнее ползти по тесной щели.

Перевернуться в итоге получилось, но Вика тут же обнаружила, что есть ещё одна сложность: надо ползти ногами вперёд. Впрочем, с этим ничего нельзя было поделать, и пришлось продолжать ползти так – и побыстрее. Вдруг констебли знают об этой пещере? Тогда они могут перегнуться через край и заглянуть внутрь, и лучше ей к этому времени забраться поглубже, чтобы они её не увидели.

Вика продолжала отползать в глубь тесной норы, стараясь не поддаваться подступающей панике. Двигаться в неизвестность, не видя, что там впереди, было страшно. Чем дальше Вика отползала от выхода, тем становилось темнее и холоднее. Нора казалась всё у́же, стены давили всё сильнее, и тесный проход всё больше напоминал западню. А вдруг она тут застрянет?

«Чудесно! У меня, оказывается, не только боязнь высоты, но ещё и боязнь замкнутых пространств!» – подумала Вика. И это была её последняя разумная мысль, а затем на неё обрушилась волна паники, которую она так хотела сдержать – но не смогла. Всего одно короткое мгновение – и вот уже Вика быстро и тяжело дышала, в груди кололо, лёгкие судорожно сжимались, словно ей не хватало воздуха, и её буквально распирало от непреодолимого желания ползти обратно к выходу, и быстрее, быстрее, быстрее, пока её тут не раздавило насмерть!

Узкий тоннель осветился мягким сиянием. Вика не сразу поняла, что источник света – это Ванилька. Мечта подбежала к лицу хозяйки, озабоченно его обнюхала, а затем лизнула Вику в нос.

У девочки невольно вырвался короткий смешок, который она тут же подавила – вдруг услышат? И поняла, что паника отступила. Вот и чудесно! Теперь можно спокойно осмотреться и оценить обстановку.

Что ж, от входа Вика уползла довольно далеко. Сейчас посидит тут для верности подольше, и…

И тут раздались громкие голоса. «Констебли!» – испугалась Вика. Должно быть, они знают об этой пещере!

Вика активно заработала локтями, извиваясь всем телом, стала протискиваться дальше, в глубь узкого лаза, уже не думая о том, как вокруг темно, как узко, как давят стены и как ей страшно; поистине, опасность заставляет совершать чудеса!

Девочка всё ползла и ползла, стремясь спрятаться поглубже в норе, как вдруг после очередного рывка ноги не почувствовали под собой опоры. Вика не сразу это осознала и по инерции продолжала ползти назад, и потому через миг ноги перевесили – и она полетела вниз, в полную неизвестность.

У страха есть одна суперспособность: растягивать время. Пока Вика падала, ей казалось, что она летит целую вечность! Но в конце концов она плюхнулась на горку песка и мелкой каменной крошки, а сверху на неё упал рюкзак. Подняв голову, Вика увидела тоннель, из которого вылетела, – получалось, что падала она всего ничего, потому что тот был совсем низко!