Текст книги "Московский офис внутри и за пределами. Рассказы"

Хватит

Он прыгнул. Живой. Вроде всё двигается… Чудовищно болела нога. Травма была старая, дурацкая. Когда-то эвакуатор случайно уронил его машину ему же на ногу, кому сказать – смеяться будут, а в гипсе ходить пришлось долго.

Кто знал, что так получится? Танька ушла уже два месяца назад. Замучилась от его постоянных командировок, пьянок, да и по части женщин Саня был далеко не святой. Просто забрала ребёнка и ушла. Он и не сразу заметил, вещей в шкафу стало меньше, на кухне пусто… Оторвавшись поздно ночью от компьютера, он понял, что в квартире никого нет. Позвонил ей на мобильный, не берёт, смска пришла «хватит». Смешно. Как в литературе. Ладно, переживём… Работы всегда по горло, девок вокруг – пруд пруди, не чета худющей Таньке с её вечными кругами под глазами. Сына жалко. А что он мог ему дать? Был бы побольше, рассказал бы про жизнь, а так – один писк и памперсы.

В первые два дня Саня выпил столько, что уборщица отказалась убирать батарею бутылок у мусоропровода. На третий позвонил Катьке, или это Светка была? Она еду варила, он опять засел за компьютер. По вечерам решил гулять, только один. Катька или Светка мешали, всё свистели чего-то, денег просили. А Танька почти никогда не просила, сам как-то давал…

Когда выдали зарплату, он запил по-настоящему. Катька куда-то исчезла. Ребята приходили, пели с ними под гитару, пили, пельмени зачем-то жарили. Но вкусно получилось, съели подчистую. Странно, почему Танька не жарила пельмени?

Потом он как-то оклемался, с работы позвонили – надо оформляться, завтра поезд. В конторе его не очень узнали, похлопывали по плечу. Подумал: секретарша у шефа, в общем, ничего, может, закрутить с ней…

Вернувшись из командировки, Саня начал много курить. Пил пиво с ребятами, фильмы смотрел по телеку. Однажды набрал смску «как сын?». В ответ ничего не пришло.

Приятели посоветовали поменять работу. Почему бы и нет? Он был хорошим специалистом, дело своё знал, многие у него советовались. Начал ходить по собеседованиям, но там его почему-то тоже хлопали по плечу. Спасали вечерние прогулки, рядом был вполне приличный сквер со скамейками.

Сегодня всё было и на самом деле неплохо. И сосиски вкусные из супермаркета, и работа клеилась, хотя и прежняя. Поздно выключил компьютер, прилёг, закурил.

Разбудил его запах дыма и грохот, как будто полка свалилась. Открыв глаза, Саня понял, что всё в огне – обои, стол, злополучные полки. «Сигарета», – пронеслось в голове. Он вскочил с дивана, забрался на подоконник. 3-й этаж, ерунда. Обожгло: «Танька, сын!!!» Всё нормально, их же нет… И он прыгнул.

13.05.2014

Всё будет хорошо

Оленька сидела среди сокровищ. Была поздняя весна, природа благоухала всевозможными ароматами. В небе без единого облачка сияло солнце. Оленька сидела в беседке и смотрела, как Олег косит траву. Их дачный участок зарастал моментально, находился у самого леса, и только благодаря кропотливому труду мужа всегда выглядел сказочным местом с безупречным английским газоном. Олег был первым сокровищем.

Из дома доносились звуки флейты. Надюша репетировала. Стройное моделеподобное существо готовилось к экзамену в музыкальной школе. Звуки лились божественные. Наверное, в Гнесинку надо её готовить… Дочь была вторым сокровищем.

За домом в шезлонге, под большой развесистой яблоней сидела маман. Умная, тонкая, всегда мудрая учительница русской словесности всю жизнь старалась, чтобы в семье было хорошо: тепло, чисто, вкусно. Третье сокровище стало слишком быстро стариться за последние годы, и Оленька боялась даже представить, что будет дальше. Смерть отца они обе еле перенесли, но Оле лекарств удалось избежать.

Дача – красивая, ухоженная, с солнечной лужайкой и старыми роскошными яблонями, посаженными ещё отцом, представляла собой следующее сокровище. Каждое дерево или кустик стали до боли родными, а что говорить о цветнике, взлелеянном с огромной любовью!

На ажурной скамейке в беседке, где сидела Оля, были разбросаны томики книг. Моэм, Драйзер, Толстой… Старые томики из детства, переехавшие на дачу, которые она любила перечитывать, любуясь зеленью и вдыхая чудесный запах свежескошенной травы… Книги – тоже сокровища, окружавшие Оленьку. И здесь, в беседке, она понимала, что всё будет хорошо.

Саму себя она сокровищем не считала. Она многого добилась в жизни, но стимулом всегда была чёрная, бездонная, отупляющая мгла… Звучит странно, но ничего не поделаешь.

Её несколько раз пытались лечить, выписывали таблетки, и некоторые из них даже какое-то время помогали. В первый раз, когда интеллигентный доктор с умными печальными глазами произнёс словосочетание «эндогенная депрессия», было действительно страшно. Какая может быть депрессия у умницы, красавицы, с блеском сдающей экзамены и поступившей в аспирантуру? Она, красавица, считала, что всем на свете надо бегать каждое утро в парке по два-три километра, постоянно загружать голову знаниями, книгами, новой информацией, регулярно заниматься плаванием в бассейне, а ещё почти каждую ночь плакать и сочинять стихи, чтобы отступала бездонная, зловещая, затягивающая пустота. Лучше бы она не знала…

Пустота иногда пыталась победить. Случались недели и даже месяцы, когда Оленька лежала на кровати, ничего не ела и просто смотрела в пустой потолок. Возвращение проходило мучительно, но она всегда возвращалась.

Сейчас всё это было в прошлом. Она научилась побеждать, потому что у неё были сокровища.

Она встала. Вышла из беседки, села на красный Надюшин велосипед и поехала к деревенскому пруду. Мимо дач, деревьев с нежной листвой, прогуливающихся взрослых и малышей. Как всегда, она выехала за ворота, полюбовалась великолепием майского поля и луга, разбегающимся по ним тоненьким тропинкам. Пруд встретил ослепительной красотой: над прозрачной водой склонились ивы, берёзы, вода неподвижно отражала бездонное небо и яркую весеннюю зелень. Говорили, что и пруд бездонный, никто никогда там не купался, все просто приезжали полюбоваться…

Оленька прислонила велосипед к берёзе, улыбнулась синему небу, предстоящему жаркому лету, пошла по мосткам. Встала на самый краешек, глубоко вздохнула… Она знала, что всё будет хорошо.

24.05.2014

Сашка

Сашка уткнулась носом в подушку. Уши, что ли, ещё зажать? Нет, они не ругаются. В квартире царила мёртвая тишина. Они и ругались-то в последнее время редко. Как и разговаривали. Сашка знала, что они оба хорошие и её любят. Правда, папа, ей казалось, ближе, понимает её больше, и ему можно рассказывать все секреты. Зато мамой она гордилась.

Мама была очень красивой, работала в театре, но никогда не называла себя актрисой. «Работник сцены», – почему-то с усмешкой говорила она. Мама ходила на высоких каблуках, носила стрижку каре и была похожа на Лайму Вайкуле.

Из театра она часто приносила цветы, расставляла их по комнатам и говорила: «Сашка, смотри, какая красотища! Хоть какая-то польза от этой сцены!» Сашка не понимала, чем мама недовольна, если из театра можно принести столько роз и хризантем, да ещё бесплатно.

Сашка повернулась на спину, шмыгнула носом. Плакать ей не хотелось, да и кто услышит? Мама, уставшая после работы, сидела на кухне, уткнувшись в ноутбук, папа в наушниках в другой комнате смотрел телевизор.

Папа работал врачом, постоянно лечил пациентов и себя, потому что чем-то всё время болел. Часто он оставался дома, консультировал по телефону, писал какие-то статьи, а днём гулял с Сашкой в парке. Такие прогулки она любила больше всего, людей в это время было мало, и папа рассказывал ей разные истории из своего детства.

Почему они не разговаривают? Уж лучше бы поругались… Вот и сейчас сидят и занимаются каждый своим делом. А Сашка должна лежать в кровати и делать вид, что спит. Отчего детям так тяжело жить? Да ещё понимать, что родители не могут уйти из дома, потому что никому на свете больше не нужны – ни на сцене с цветами, ни всегда больным пациентам. Сашка повернулась на бок, обняла подушку и закрыла глаза…

17.06.2014

Пироги

– А ничего уже больше не будет…

Бабушка посмотрела на Свету васильковыми глазами и улыбнулась. Тихо так улыбнулась, будто украдкой, только она так умеет.

– Давай лучше пироги печь, – бабушка неторопливо встала со скрипучего деревянного стула, надела свой любимый льняной фартук с весёленькой цветочной каймой (конечно, сама шила!) и начала искать в шкафах, потихоньку складывая на стол, мешочки с мукой, сахаром, солью. Достала из старого, но проверенного холодильника дрожжи, молоко, разбила в миску три яйца.

– Знаешь, мы в войну не думали ни о чём. Просто жили и мечтали, что выживем. Вот мамку твою с братиком, бывало, кашей на воде накормлю, прикорнут они на кушетке, слава богу, не бомбят…

Бабушка месила тесто умными, тёплыми, в морщинках, руками, а Света смотрела в окно. За окном стояла июльская жара, бурлил проспект, троллейбусы гремели своими рожками и дверьми. По тротуару спешили женщины в пёстрых платьях, сарафанах и мужчины в строгих костюмах. И не столица, а чувствуешь себя в центре Вселенной… Завтра она пойдёт гулять в любимый парк железнодорожников, навестит стадион, где в детстве на площадке с песком для прыжков в длину лепила куличики. Может быть, и к старому белокаменному Кремлю поедет. На троллейбусе.

Кухня, а затем и вся большая «сталинская» квартира наполнялись ароматом пекущихся пирогов. Они уже налепили их на большой деревянной доске, бабушка переложила штук двадцать на противень, засунула его в духовку и теперь, прихватив ручку духовки тряпочкой, всё время заглядывала в неё. Седые волосы, в прошлом русые и заплетённые в толстую косу, выбились из-под платка, а голубые глаза посветлели, словно выцвели на солнце. Света сидела и впитывала кухонное тепло, в сердце разливалась благодать, и стало так хорошо, так спокойно. Неужели ничего в жизни больше не будет?..

Бабушка обернулась и посмотрела прямо на неё. Хотя и умерла десять лет назад.

17.07.2014

Пал Палыч

Солнце! После длинной непонятной зимы с этой затянувшейся войной, прыгающим курсом доллара и неуклонно растущими ценами на продукты. Солнце ворвалось в окна старинного особняка, где располагался офис, ослепив сотрудников, уборщиц и хрупкие, внезапно расцветшие орхидеи.

Неужели скоро весна? Пал Палыч снял очки, откинулся на спинку компьютерного кресла. Суперспециалист в бухгалтерии, компьютерный гений, талантливый переговорщик, умеющий обаять любого бизнес-партнёра и клиента… Им гордился весь офис. А как он нравился женщинам!.. Ну и что, что ростом невысок, немолод и вечно чем-то занят? Зато какая грация в движениях, сколько ума и лукавства в близоруких голубых глазах с искорками! Рядом с ним каждая чувствовала себя голливудской красоткой. Пал Палыч не привык заводить романы – сотрудницы офиса и компаний-партнёров, роскошные продавщицы бутиков и милые массажистки ближайшего фитнес-центра устраивали их ему сами. Весна! Значит, лёд тронется несмотря на курс доллара, евро и всяческие другие курсы. Удивительно, что все отношения с женщинами заканчивались быстро и ни одна из них не оставалась в обиде. Как ему это удавалось?..

Пал Палыч надел очки и посмотрел на себя в зеркало. Пригладив чёрные, отчего-то всегда непослушные волосы, поправив модный в этом сезоне галстук, остался вполне доволен собой. Сейчас начнётся важная встреча с представителями банка, придётся пересчитывать по курсу все перешедшие с прошлого года проекты. И, как обычно, договориться в пользу компании. Собрался, улыбнулся, немножко потянулся…

– Пал Палыч, брысь! – секретарь Верочка легко шлёпнула по спине красавца-кота, пригревшегося в кресле её шефа. Чёрный глазастый проказник перепрыгнул на сверкающий от солнечного света подоконник и подумал: «А всё-таки весна!»

18.02.2015

Алиса

Солнце светило, птицы пели, в открытую форточку влетал запах талого снега и чего-то необыкновенного. В соседней комнате бурчала конф-связь, начальник в привычной назидательной манере что-то выговаривал очередной «жертве».

Евгения Петровна отложила документацию и с грустью подумала: весна, жизнь продолжается, а ей опять принимать таблетки от аллергии. Врачи назначали и гормоны, но с восемьюдесятью килограммами веса и больными ногами совершенно не хотелось рисковать. Хотя Евгения Петровна сидела в основном на рабочем месте, к вечеру ноги отекали и еле втискивались в сапоги.

Вдруг что-то изменилось. Окинув привычным взглядом комнату со склонившимися над клавиатурой сотрудниками, она заметила в углу непривычно большую стопку файлов. Оттуда, из-за стопки, доносился тоненький голосок, будто колокольчик. «Вроде не радио, неужели ютуб кто-то смотрит? – подумала Евгения Петровна, – вот дождётся от руководства!» Тем не менее колокольчик звенел, остальной «офисный планктон» делал вид, что ничего не происходит, и она начала нервничать.

Евгения Петровна демонстративно взяла чашку и направилась к кулеру. Сделав по пути огромный «крюк» к столу с файлами, она хотела уж было отправиться обратно, но обернулась… За грудой папок сидело чудо. Чудо оказалось солнечным, белокурым, с огромными серыми глазами; оно смеялось и фыркало, как котёнок. Маленькая девочка лет шести-семи сидела рядом с плечистым сероглазым менеджером Олегом и совершенно не вписывалась в обстановку. Евгения Петровна чуть не пролила кипяток на многострадальные ноги, очень удивившись: что делает здесь этот ребёнок? Внимательно присмотрелась и заметила одинаковый цвет глаз у сидящих, тот же поворот головы… Подошла поближе, прислушалась. Девочка рисовала, пела песенку и умудрялась ещё и хихикать. И вдруг: «Конфетку хотите?»

Медленно, неуверенными шажками, Евгения Петровна двинулась к горе из файлов. «Берите, у меня и шоколадная с мишкой косолапым есть!» – девочка соскочила со стула, подошла и протянула «петушок» на палочке. Евгения Петровна вспомнила – такие продавали лет тридцать назад, неужели возобновили производство? «Спасибо», – только и смогла она сказать в ответ. Чудо с солнечными косичками обошло вокруг неё, критически посмотрело на далеко не спортивные формы, а потом вдруг выпалило: «А пойдёмте со мной на танцы! Мы с мальчиками танцуем. Сразу похудеете!» Не зная, что сказать, Евгения Петровна погладила девочку по голове и неожиданно для себя… рассмеялась. Она вдруг представила себя в красном платье с декольте, на паркете большого зала с люстрами. И танцует она с мальчиками! Почему бы и нет? «Как тебя зовут?» Из форточки подул ветерок и все сотрудники подняли головы от компьютеров. «Алиса из Страны чудес. Знаете такую?» «Я так и поняла, – улыбнулась Евгения Петровна, – и так на папу похожа!» Олег благодарно посмотрел ей в глаза. «Жена в командировке, не с кем оставить…»

Всё оставшееся до окончания рабочего дня время Евгения Петровна провела, придвинув стул к столу Олега, рисуя человечков и чёртиков, строя из папок домики и гаражи, ставя в них машинки из ластиков, скрепок и разноцветных стикеров. Она съела штук пять конфет (О, ужас! При её-то весе!), научилась петь песенку из какого-то мультфильма и совсем не сделала запланированные на сегодня дела. Вечером сотрудники начали равномерно «вытекать» из офиса, мимо прошёл, ничего не сказав, босс, а они с весенним чудом всё хихикали и даже фыркали. Договорившись о предстоящих танцах с мальчиками, новоиспечённые подружки собрались домой. Алиса махала рукой снизу со двора, а Евгения Петровна высунулась в форточку, забравшись на стул, и кричала: «Шарф получше завяжи, заяц!» При этом она как-то забыла о больных ногах, и что стул может не выдержать…

Запирая дверь офиса, Евгения Петровна решила: нужно записаться в студию танцев, которая через дорогу. Там всех желающих приглашают танцевать. И красное платье надо купить! Тогда, очень может быть, она похудеет, ногам станет легче и лекарства от аллергии не понадобятся… А вдруг?

26.02.2015

Мимоза

Они сидели и смотрели друг на друга. Полная интеллигентная женщина с мешками под глазами, высокий грустный дядька, похожий на Дон Кихота, и Таня – закутавшаяся в шарф худенькая блондинка. «Нет, чтобы раньше к врачу сходить, – думала Таня, – как же… Начальник не отпустит, надо выплачивать кредит, и вообще молодая и сильная – всё само должно было пройти».

Бело-жёлтые стены больничного коридора действовали в начале весны угнетающе. На улице преобладали серые оттенки, расчерченные чёрными ветками и прогалинами. Жёлтое бросалось в глаза – букетики мимозы в руках притоптывающих от холода продавщиц.

«Сколько ещё ждать? – размышляла Таня, – пятнадцать минут, час? Сказали сидеть и ждать. А жизнь проходит мимо!» Они терпеливо ждали – толстушка читала книгу и деликатно кашляла в носовой платок, «Дон Кихот» мужественно делал вид, что всё хорошо, а Таня усердно тыкала пальцем в телефон, искала народные рецепты. Банки на спину, растираться водкой на ночь, дышать паром от картошки. Ей стало смешно. Перечень антибиотиков пугал хуже бело-жёлтого коридора.

Послышались шаги в тапочках.

– Держите снимки, – медсестра вручила большие бумажные конверты невыспавшейся интеллигентке и приболевшему «Дон Кихоту». «А мне?» – мысленно закричала Таня.

– Вам, девушка, позже, – принцесса в белом халате удалилась.

Танины товарищи по несчастью лихорадочно вытащили из конвертов большие фиолетовые картинки, стали рассматривать их на свет, читать описание на бумажках. Интеллигентка вдруг улыбнулась, «Дон Кихот» засунул конверт в портфель и быстрыми шагами направился к выходу. Таня сникла: значит, у них всё хорошо. А у неё?

Она продолжала сидеть на банкетке у стены. В голову лезли мрачные мысли – можно ли будет летом поехать в отпуск, и сможет ли она вообще теперь что-то планировать? «Какая же дура, нельзя так к себе относиться, две недели из-за кашля ночью спать нормально не могу. Температуру что ли ещё померить… И что у нас в телефоне?» Новости РБК опять вещали про войну, инфляцию и экономический кризис.

«Люди, у меня кризис, понимаете? – думала Таня, – и кричать начнёшь – не услышат. У всех весна, жизнь продолжается, скоро начнут набухать почки, появится первая зелень, яблони зацветут!» Она начала разглядывать потолок. «Потолок тусклый, белый, рисовали бы на них какие-нибудь цветы: розы, ромашки или ту же мимозу… Смотрят пациенты на такой потолок – им намного легче становится жить. И выздоравливали бы наверняка быстрее. Господи, за что всё это?..»

– Нет у вас никакого воспаления лёгких, – как гром среди ясного неба раздался голос, – обычный бронхит.

Таня чуть не подпрыгнула на месте. Это не медсестра – богиня! Таня взяла в руки конверт и совершенно не знала, что с ним делать.

– Идите к врачу и берегите себя, – богиня чуть разочарованно улыбнулась, а Таня пыталась вспомнить: на каком этаже врач? И вдруг подумала: «На обратном пути надо мимозу купить… Обязательно».

7.03.2015

Флешка

Лена весело вошла в здание корпорации. Шла пританцовывая, как классно всё же сочетать – и Стёпку лопоухого, и Германа. Стёпка смешной, но дарит штучки с бриллиантами, в общем, вкус у него всё же имеется. Как говорят в стране, «сидит на игле», на нефтяной, какой же ещё? А Герман везде, он космополит: и с оффшорами успевает, и в Штатах вечно на каких-то конгрессах. Ой, если бы узнали друг о друге, наверное, убили бы. Что за глупости? Лена посмотрела на себя в зеркальный декор, чуть пригладила волосы. Ну конечно, знают. Наверняка пробили по инету, не в прошлом веке живём.

Стеклянный лифт взлетел к небесной прозрачной крыше, Лена привычно посмотрела мейл в айфоне. На удалёнку ей за последние пару часов ничего не пришло. Немножко расслабилась – шеф ничего не хочет и система работает нормально. Шли какие-то уведомления в вацапе и фб, но ничего серьёзного.

Лифт остановился на 20-ом этаже, выпустил её в мраморно-никелированный зал с расставленными через каждые пару метров лимонными мини-деревьями в аккуратных металлических вазонах и помчался дальше. «Неплохой пилинг сделал вчера новый мастер в салоне, словно свечусь вся изнутри, – подумала Лена и тут же услышала в наушниках ринг Германа, – на ловца и зверь бежит. Вечно он где-то в пути, мог бы и заехать». Остановившись у огромного аквариума с поблёскивающими скатами, нажала кнопку.

– Привет, дорогая, как ты?

– Солнце, рада тебе.

Лена не лукавила. Герман всегда был динамичен, полон идей и очень внимателен.

– Наверняка подходишь к офису. Возьми на ресепшн флешку, сегодня вечером заеду.

– Ок.

Всё-то он знает! Лена слегка улыбнулась, посмотрела на свои новые серебристые туфли от Versacе и подумала, что весна в этом году удивительно ранняя.

Подойдя к ресепшен, взяла у секретаря мини-флешку в маленьком конверте с нарисованной орхидеей (Герман есть Герман!) и вошла в офис. Опен-рум встретил привычным мельканием коллег, мониторов и ароматом кофе. Пришла сообщалка от шефа: «Проверь пресс-релиз и зайди. Будет тебе отпуск на Бали». Ясно, очередной скандал.

Включив ноут, Лена начала привычно и скрупулёзно просматривать чужие пресс-релизы, свой-то она знала прекрасно и не могла ошибиться. Так… если ошибка, она вылетает из корпорации с нехорошим резюме. Ничего, всё ок. Она справится, как всегда.

Вдруг запищала смска от Стёпки: «Лапа, подъеду к тебе в обед. Только сумочку не забудь, а то ты вечно всё забываешь. Целую». Любопытно.

Лена достала сумку и воткнула флешку в комп. На экране появилась схема какого-то трубопровода. «Что за ерунда, – сразу пришло в голову, – а что в каждом файле? Нужно собраться и посмотреть внимательно». В мейле появилась новая сообщалка от шефа: «Детка, ты такое натворила, будешь в офисе до ночи сидеть. И без обеда». Похоже, мужчины сговорились.

«Всё же туфли тесноваты, с размером ошиблась, – размышляла Лена, – что не сходится?». Она налила двойной кофе и подумала, что не зря не внесла первый взнос по ипотеке на Пресне. Когда на экране появилась фамилия Стёпки и переведённые им активы в инобанки с семью нулями, она сняла туфли. Как хорошо ходить босиком!

Лена вытащила флешку, положила в сумочку. Отправила шефу «пойду прогуляюсь, дура я» и позвонила в аэропорт. Бывает же отпуск лет на пять?

– Когда ближайший рейс в Денпасар?

Как же, Бали… Только Мексика.

28.03.2015