Текст книги "Гейм повер"

Гейм повер
Марина Алексеевна Зуй

Все персонажи являются вымышленными.

Любые совпадения с реальными живыми людьми случайны.

Дизайнер обложки Алексей Юрьевич Зуй

© Марина Алексеевна Зуй, 2024

© Алексей Юрьевич Зуй, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-7491-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Меня зовут Миша Васьков. Мне недавно исполнилось семнадцать. И всё детство я провёл за играми. Не по своей воле, а потому что мама заставляла. Она всегда говорила: хочешь чего-то добиться – играй. Пока сверстники развлекались делением столбиком, я зубрил урон. Пока они расслаблялись за синусами, я потел над скоростью реакции. А когда они только перешли к логарифмам, я уже был миллионером.

Мама во всём была права. Как только я заключил первый крупный контракт… ну, как я… Мама поболтала с какими-то типами в костюмах, затем они вручили ей увесистый кирпич из бумаги. Мама терпеливо прочитала его. Затем велела мне подписать последнюю страницу.

Один из мужчин подошёл ко мне и сказал:

– Ленин жил, жив и будет жить.

Я плохо понимал о чём речь, но маму расстраивать не хотел. Поэтому попытался показать свою лояльность, но получилось лишь невнятное «угу». Когда важные типы ушли, мама разрыдалась и сказала, что мной гордится.

Так вот, как только я заключил этот контракт, мы сразу стали жить как нормальные люди. Так говорила мама. Лично для меня ничего не изменилось – всё тот же экран телефона, те же маленькие человечки дерутся друг с другом, а я один из них. Только теперь у меня бородка, прищур и красный костюм. А стреляю я из электрической пушки красными звёздами. Если я убиваю противника, мой бородатый человечек кричит «Получай, буржуй!» и проигрывается торжественный марш. Моя кличка Ленин.

Мама рассказывала, что он был вождём какого-то красного племени в прошлом. И партия красных якобы продолжает традиции, продвигает Ленина и его друзей. Если я буду побеждать на матчах, Ленин станет популярнее. И, может, когда-нибудь даже выиграет президентский матч. Тогда на всей планете установится равенство и братство.

Сейчас от нашей партии два кандидата в президенты: Ленин и усатый Сталин. За Сталина играет Аня. Хоть мама и говорила, что Сталин ел людей, Аня мне все равно очень нравится. У нас с ней разница в возрасте, ей двадцать пять. Мама быстро увидела, что качество моей игры страдает от присутствия Ани, и наши совместные тренировки магически прекратились. Я виделся с Аней на мероприятиях, интервью и фотосессиях, но не более того.

Никто не умел играть так, как Аня. Её навык был практически, как мой, может, даже выше. И она почти всегда молчала. Я много раз пытался с ней заговорить. И постоянно представлял, что может твориться в её голове. Почему она всегда молчит? Иногда она дарила мне несколько дежурных реплик, но больше разговорить её не удавалось. И тогда я пытался общаться с ней через игру. На матчах и совместных тренировках (когда они ещё были), я намеренно концентрировался на её Сталине. Даже когда мне было менее выгодно бить первой её, я шёл к ней. Я чувствовал, что она замечает моё непрестанное внимание. И чем больше я доставал её в игре, тем более холодно она вела себя со мной не только в жизни, но и на поле. Как полная противоположность моему поведению. Так, если ей было выгодно убить меня, она словно намеренно игнорировала моего Ленина и бежала на другой конец поля.

А один раз, когда я погиб в глупой попытке догнать её, она вдруг рассмеялась. Под камерами, на глазах кучи фанатов, во время важного матча. Я чувствовал себя идиотом. Так опозориться. Так глупо проиграть. Ради чего? Чтобы привлечь её внимание? Мама тогда устроила мне знатный скандал. И пообещала, что сама пойдёт к Ане, если я не прекращу сливать матчи. Я не мог потерпеть такого позора и прекратил доставать Аню, чтобы мама не осуществила угрозу.

Я играл по шестнадцать часов в день. Мама кормила меня с ложки во время тренировок. Раз в четыре часа мне разрешалось выйти в туалет. Мама постоянно повторяла, что до президентского матча всего три месяца – расслабляться нельзя. А я играл и думал о том, что как только выиграю матч, мы поедем на море. Мама обещала.

Дни тянулись один за другим. Мне казалось, что я не сплю, а долго моргаю.

В один день я проснулся сам. Это было странно. Обычно меня всегда будили, быстро вели в ванну и я садился за телефон, пока меня кормят. Я решил, что если мама увидит, как я лёг спать дальше, она обязательно расстроится, поэтому встал, наскоро умылся и взял… телефона не было. Я обыскал комнату: ничего. Я посмотрел на расписание, которое висело на холодильнике: через час пресс-конференция. Мне нужно быть там.

Я вышел из квартиры, сел в подъехавший автобус и уснул.

Почему я так сделал? Это всё было на автомате. В дни конференций я всегда так просыпался, умывался, затем подъезжал автобус. Там обычно уже была Аня. В этот раз её не было. В этот раз я смутно заметил, что и автобус был какой-то другой. Сидения не кожаные, без откидных столиков и плакатов с красными звёздами.

Мне снилась игра. Я раздавал люлей капиталистам: расстрелял хохолок Трампа, вырубил Обаму и в очередной раз отправил Байдена в мультивселенную. Проснулся я в хорошем расположении духа. Но совсем не там, где рассчитывал. Вместо привычного порога конференц-центра я увидел покосившуюся пятиэтажку. Рядом с ней железные качели, где бесились чумазые дети. Я заворожённо смотрел на всё это в окно, пока не ударился лбом о стекло.

– Да ёпт, – раздался мрачный мужской голос рядом, – Не картошку везёшь!

– Я, что ли, дорогу клал кривая такая?! – крикнул в ответ водитель с акцентом.

– Твои и клали… – пробурчал мужчина.

Я пригляделся, кто сидел рядом со мной: помятый мужчина в клетчатом костюме. Я поморщился: это вам не мамины духи.

– Год назад перекладывали, сволочи… – продолжал мужчина. Я засмотрелся на его залысины.

– Нормально так приложился, – заметил он, глядя на меня, – Ух, бледный какой. Куда едешь?

– На пресс-конференцию.

– На авторынок?

– В смысле?

– Ну, две остановки осталось: Коммунарка и авторынок конечная. Тебе куда?

– На пресс-конференцию.

– Ты дурак?

– Я киберспортсмен. Еду на пресс-конференцию. Чего непонятного?

Меня этот тип начинал раздражать.

– Вон оно как, – многозначительно ухмыльнулся мужчина, – У меня сын тоже киберспортсмен.

– За кого играет?

– За мразей и подлецов.

Я стал судорожно перебирать все известные мне партии: красные, зелёные, старые люди, новые люди, короли с их Николаем Двенадцатым… Где же среди них мрази?

– Я не знаю такой партии, – сдался я.

Мужчина промолчал. Однако выражение лица у него было такое же, как когда он спросил, не дурак ли я. Мы помолчали секунд двадцать.

– Долбится целый день. Учиться не хочет, работать – зачем, скоро контракт, – снова заговорил мужчина, он погрустнел, – Как зараза какая-то. И главное, всем плевать, за что и кто там дерётся. Лишь бы «прикольно» было!

Я не знал, что сказать. Мне было непонятно, чего не устраивает этого типа. Его сын, вроде как, человеком пытается стать.

– Я понимаю, они над Николаем Вторым издеваются. Он та ещё мразь. Но они же Сталина берут. И как придурка заставляют по полю бегать. А на Западе что происходит? У них Гитлер, представляешь? Гитлер победил на президентском матче и теперь этот матч переименовали в диктаторский!

– А в чём, собственно, проблема?

– Это нормально, что Гитлер победил? – я увидел знакомое выражение.

– Ну, так если он лучше всех играет? Он, что, зря тренировался?

– Гитлер победил, – мрачно повторил мужчина, как будто в этой фразе я должен был увидеть ещё что-то, – Гитлер победил…

– Да что он сделал-то? Почему ему нельзя побеждать?

– Ты историю вообще учил?

Честно, не учил. Мама сказала, что если я слишком много буду знать про историю партий, то начну отмазываться от выгодных контрактов, а хорошему игроку это ни к чему. Кто больше платит, за того и нужно играть.

В любом случае, не понимаю, чего этот тип так напустился на Гитлера. Кричит он прикольно, а новый вампирский скин11
  Скин – название одежды или облика персонажа в компьютерных играх.


[Закрыть] вообще топчик22
  Топчик – классный, лучший.


[Закрыть]. Когда-нибудь, если я выиграю президентский матч, я от имени всей страны буду драться с Гитлером. Кто ж за него играет?.. Вроде, какая-то татуированная лесбиянка. Насколько помню, у них там странные условия для игроков – обязательно быть геем или типа того, чтобы играть за их партию. Я задумался. Нет, я бы в жизни не согласился стать геем. Даже если бы мама обиделась. Хорошо, что за Ленина можно играть без таких условий.

Конечно, для моего собеседника было шоком, что я почти ничего не знаю по истории. Он задал мне ещё несколько вопросов, ещё больше убедился в моём невежестве. Затем я рассказал о себе подробнее. И тут этот тип меня огорошил.

– Как это не попаду на конференцию? – возмутился я, – Я всегда сажусь на автобус и он меня везёт, куда надо.

– Не на тот автобус ты сел. Сейчас конечная, выходим, – скомандовал мужчина.

Я почему-то подчинился. Тип выяснил, что я не помню мамин телефон, с собой у меня никаких гаджетов нет, а куда идти и как добираться домой, я не знаю.

– Твоя мамаша хоть бы записку с адресом положила… – тяжело вздохнул он, – Ладно, все равно на работу мне уже не надо, лет так семь… разберёмся с тобой. Мамаша переживает, наверное.

Вместе с типом мы пришли к нему домой. Это была одна из покосившихся пятиэтажек. Мне показалось, что я видел таракана. В нос ударил спёртый, но удивительно знакомый запах.

Я сразу вспомнил, как мама готовила макароны на душной кухне. Она пилила папу по поводу того, что он уже полгода не может прикрутить полку в моей комнате. Папа грубо ответил ей, что прикрутил полку уже неделю назад. Но маме это не понравилось: хоть он и прикрутил полку, шурупы он взял со шляпками не того цвета. Серебристые, по мнению мамы, совершенно не подходили к интерьеру моей комнаты. Так что пускай переделывает. В общем, они заспорили, нужно ли перевешивать эту полку. Слово за слово, и макароны оказались на голове у папы. Дальше крики, грохот. Я не видел, что там происходило, так как мама предусмотрительно закрыла дверь. Но папу я после этого тоже не видел. Пропали и его вещи. Мне некогда было задумываться, что там произошло, потому что с тех пор я только играл. Через месяц после исчезновения папы я перестал ходить в школу и уже ничего не отвлекало меня от игры.

Нет, это не связанные события – школа и папа. Дело было так: папа готовил меня к сборам по плаванию. Я и другие сильные ребята из класса должны были поехать во что-то типа лагеря, где мы бы тренировались. Мне очень нравилось плавание. Мама уже тогда заставляла меня много играть, так что после школы, домашки и бассейна я уделял всё свободное время игре.

Мне нравилось, как мама радуется моим победам. Хотелось радовать её ещё больше. Она вписывала меня во все важные матчи и я постепенно продвигался в топе33
  Топ – рейтинг.


[Закрыть]. Конечно, до текущего уровня было как до Луны, но я определённо делал успехи.

У них с папой как будто было соревнование, в чём я буду успешнее – в плавании или в игре. А у меня получалось и то, и другое. Но, если честно, плавание нравилось больше. Потому что в случае поражения папа не орал на меня, будто я предатель вселенского масштаба. Соответственно, когда папа пропал, я продолжал заниматься плаванием в надежде, что он вернётся. Конечно, без него я стал тренироваться меньше, потому что мама сильно страдала, когда я уходил на тренировки. Я не хотел видеть её слёзы. Однако, не смотря на прогулы, на сборы меня все равно взяли.

Я был рад, что поеду, хоть и пришлось расстроить маму – она думала, я останусь и буду участвовать в турнире с хорошим призовым фондом. Такие турниры по игре периодически проводили районные депутаты, чтобы поднять популярность. На моё удивление, мама почти не давила на меня по поводу пропуска турнира из-за сборов. Я был счастлив. И на радостях так лихо прыгал на кровати, что опрокинул висящую надо мной полку. Ту самую, из-за которой разрушилась наша семья. Прямо на ноги. Вряд ли можно представить ещё большее невезение. Одна нога была сильно ушиблена, а вторая сломана. Конечно, ни о каких сборах не было и речи. Я прорыдал всю ночь. Мама плакала вместе со мной и тихо повторяла: «Я же говорила, Мишенька, аккуратнее». А затем она заочно обругала папу, ведь это именно он так и не закрепил эту полку. Он ничего не слышал, зато мне от этих слов было ещё хуже – ругали его, но я знал, что эти слова относятся ко мне.

Так я вошёл в первую пятёрку турнира по игре. Из-за гипса я не ходил в школу три месяца. А затем мама решила, что в школе все равно нет ничего полезного, и я перешёл на домашнее обучение. Что-то я совсем увлёкся воспоминаниями. Проклятые макароны.

Так вот. Тип привёл меня в двухкомнатную квартиру. Из одной из комнат веяло спёртым воздухом. У меня даже глаза заслезились. Я не удержался и заглянул туда, чтобы узнать, что же там стухло. На низенькой раскладушке возлежала крохотная старушенция. Такая маленькая, а сумела так отравить воздух в комнате! Она напомнила мне хомячка или черепашку, которым давно не чистили клетку. Напротив неё висел телек, где шло политическое ток-шоу. Старушка мирно посапывала, пока самые умные типы решали, как привести нас к светлому будущему.

– Людям нужна свобода слова!

– Кто вам её не даёт? Только вчера обсуждали новую выходку Клинтона младшего. Самый конченый скин за последние десять лет! Ещё бы в ковёр замотался! Разве запрещено обсуждать, какой он, извините меня, люди добрые, дебил?

– Но он из империи зла! А свобода слова…

– Заткнись, дебил! Имею право так говорить. Свобода слова!

Неожиданно кто-то убавил звук до нуля. Старушенция тут же распахнула глаза и скорчила гримасу, издав протяжное «Ы-ы-ы!..»

– Мама, ты сегодня ела? – спросил мой знакомый, держа в руках пульт.

– Ы-ы-ы… – отрицательно ответила старушка.

– Вот скотина… – пробурчал он и бросился в другую комнату.

Я не знал, куда податься: глянул на экран телевизора. Там уже пошёл новостной репортаж: наш президент Михаил Сергеев побывал на съезде развитых стран-участников игры в Калифорнии. Там находится штаб-квартира создателей игры. Старушка, хоть звук и был выключен, с интересом следила за новостями. Мне с ней наедине оставаться не хотелось. Так что я проследовал за типом в клетчатом костюме.

– Мирон! – пробасил он, входя в комнату, обращаясь к огромному мужику в засаленной майке.

Тот сидел спиной к двери, лицом к компьютеру, где шла запись стрима44
  Стрим – трансляция чего-либо в прямом эфире посредством интернета.


[Закрыть] регионального матча. Я сразу вспомнил тот матч. Я в нём не участвовал – не моя лига, я играю на более серьёзных состязаниях. Но мама на фоне смотрела его. Как она сказала, чтобы знать, подрастают ли мои конкуренты.

– Мирон, ёлки палки! – снова обратился к нему мой спутник.

К слову, воздух в комнате старушки теперь мне показался очень даже свежим. Уж лучше нюхать старушку, чем протухшего борова.

Огромный мужик лениво развернулся к нам. В одной руке у него был телефон с запущенной игрой, а во второй сочный жирный бургер. Лицо мужика было измазано соусом, как и майка. На штанах крошки. Мужик пережёвывал бургер, но какая-то часть изо рта вываливалась, делая майку и штаны ещё живописнее.

– Жрёшь, гад?! А бабушка голодает. Ты какого хрена не покормил её?!

– Так она не просила, па, – невинно ответил мужик.

– Ты дурак?! Она говорить не умеет!

– Ой… – мужик резко бросил бургер и схватил телефон двумя руками. Я услышал, как проигралась музыка начала матча.

– Будь проклят мошенник Маск со своим бесплатным интернетом… – хмуро сказал тип в клетчатом костюме.

Тут он снова вспомнил про меня.

– Что делать-то с тобой будем? Как тебя там…

– Миша. Васьков, – ответил я. Мирон хмыкнул. Я не понял, была это реакция на моё имя или у него что-то произошло в игре.

– А я Фёдор Иваныч, – тип протянул мне руку, я её пожал, – Будем знакомы. Голодный?

Я кивнул.

Фёдор Иваныч приготовил макароны, и мы пошли в комнату к старушке. На моё счастье, окно открыли. Фёдор Иваныч выдвинул стол, затем выставил на него кетчуп «Красный дед» с изображением Ленина. Под ним красовался рекламный лозунг «Вечно вкусный, без срока годности, особая технология консервации». После Фёдор Иваныч принялся кормить старушку.

Я такое ел последний раз в детстве. Потом мама посадила меня на строгую диету, чтобы я получал нужные витамины и микроэлементы. Я же спортсмен.

– Ты играешь за коммунистов, так?..

– За кого?

– За красных, – Фёдор Иваныч тяжело вздохнул.

– А-а-а, да. За Ленина.

– Будем звонить в их штаб, они не возьмут. Никогда не берут… Придётся туда приехать и тебя показать, так сказать, лицом. А они уже с твоей мамашей свяжутся.

– Угу, – ответил я с набитым ртом, – Вы только там не говорите, что я макароны ел.

Раздался оглушительный грохот. Я даже поперхнулся. За ним последовало протяжное «Л-я-я-я-я-я-я-я».

– Мирон, ты бы делом занялся, а… – крикнул Фёдор Иваныч.

В комнату вошёл Мирон. Вроде, огромный мужик, а выглядел как маленький мальчик. Губы его тряслись, а из глаз текли слёзы. В безжизненных руках болтался телефон.

– Ранг… ранг… ранг понизили… – в отчаянии сказал Мирон, – Годы… годы труда… страданий…

Фёдор Иваныч сделал фейспалм55
  Фейспалм – производное от английского facepalm (face «лицо» + palm «ладонь»). Проявление стыда или отрицательного отношения к чему-либо.


[Закрыть].

– А какой у тебя ранг? – я попытался как-то поддержать разговор.

– Второй, – с некоторой гордостью ответил Мирон, а затем снова погрустнел, – Был…

Вдруг Мирон передал мне свой телефон. Я тут же его принял и автоматически запустил матч. У нас это получилось как-то не сговариваясь. Так давно я не заходил в общую версию игры. Там можно было купить любого персонажа, даже моего Ленина, выбрать для него любой скин. Игроки тратили на прокачку героя виртуальную валюту – койны. И по каждому герою велась статистика, сколько суммарно койнов на него потратили. Чем больше, тем больший вес он приобретал в реальности. В зависимости от потраченной на него валюты герой мог участвовать в политических состязаниях. Например, чтобы сражаться за пост мэра, надо было набрать минимум миллион койнов. За пост президента – уже миллиард. Теоретически играть можно было за кого угодно в развлекательном режиме, хоть за Гитлера, только это не давало никаких плюшек66
  Плюшка – бонус, награда.


[Закрыть]. Даже ранг не начислялся.

Мирон же пытался пробиться в киберспорт. Если у тебя высокий ранг, условно больше 50-ти, то тебе будут попадаться такие же сильные противники. Соответственно, больше вероятность, что тебя заметит какой-то политик или партия.

Я победил меньше, чем за минуту. Я мог бы и быстрее, вот только Мирон играл за некого Давалкина. Он тоже метил в президенты, но был менее популярным, чем, например, Ленин и Сталин. Я просто не тренировался за него играть. Ранг Мирона снова повысился до второго. Давалкин немного продвинулся в топе вверх. Неужели за него так редко играют, что моя победа так много принесла?

– Ты читер77
  Читер – тот, кто использует программы (читы), которые внедряются в процесс игры (взламывают), нечестным образом помогают игроку. Люди пользуются ими для получения дополнительных преимуществ в компьютерных играх.


[Закрыть]? – недоумённо спросил Мирон.

– Я много играю, – пожал плечами я.

– Ты… – тут Мирон внимательно посмотрел на меня, – Ты… Ты Ленин… Да… Ленин… Не может быть… Можно сфоткаться?

Я кивнул. Мы сделали совместное селфи.

– Па, это подарок на др?

– Если б я мог, то подарил бы тебе мозги… – отозвался Фёдор Иваныч. Он только что закончил кормить старушку и убирал посуду.

Мирон всё не мог поверить, что перед ним настоящий киберспортсмен, и донимал меня вопросами из разряда, какой обряд провести, чтобы добиться успеха. Он даже предположил, что у меня в голове установлен специальный чип, который ускоряет реакции и предсказывает будущее. Я был рад, когда мы с Фёдором Иванычем наконец-то двинулись в путь до штаба красных.

Всю дорогу мы много общались. Наверное, впервые за десять лет я так глубоко погрузился в разговор с кем-то, кроме мамы. Казалось, Фёдора Иваныча не устраивало абсолютно всё: разбитые дороги, закрытые школы, дистанционка, задержки автобусов, упразднение вузов, бесплатный интернет, который ловит абсолютно везде. Но больше всего его возмущало, что люди повсеместно играют. Мол, раньше было лучше.

– Зато нет войн, – пытался спорить я.

– Да я лучше бы воевать пошёл! – воскликнул мужчина. Пассажиры автобуса боязливо обернулись, но вскоре уже забыли про него.

– Раньше люди хоть знали, за что и почему они берут в руки оружие. Это тебе не языком молоть, не игрульки играть. Это поступок! И делал этот поступок только тот, кто готов был брать ответственность. А теперь любой дебил может научиться играть, и вот, пожалуйста, он уже главный. Сына моего видел? Он даже играть не умеет, но при этом считает, что он ответственный гражданин! В выборах участвует! Думает, под сраку лет кто-то резко миллионами его одаривать будет! Он всю жизнь так проиграет и ничего после себя не оставит! Казалось бы, тупые должны хотя бы размножаться, а он и этого не хочет! Вот до чего страну довели! Да что страну, весь мир…

– Его же никто не заставляет играть… – возразил я.

– А что ему ещё делать? Он раньше, вообще-то, в МЧС работал, жизни спасал!

– И что, некого больше спасать? Или всех спас?

– Зарплату не платят. Извините, мол, непредвиденная задержка. И так уже полгода.

– Ну, если б так везде было, то давно бы ничего не было уже. А у нас и медицина бесплатная, и полиция с МЧС работают, вроде как. Плохо живут только ленивые. Он мог бы подработку найти, наверное, – я пытался звучать уверенно, но на деле только повторял то, что говорила мама. Вот у неё получалось звучать убедительно.

– Подработку с двенадцатичасовым графиком и с одним выходным? Миш, ты вообще на улицу выходишь? Ты знаешь, что зарплаты такие маленькие, что врач на бесплатном приёме без взятки тебя лечить не будет? А менты всю преступность покрывают. Всё, что бесплатно официально, по факту платное. Бесплатно тебе разве что пендель дадут, и то должен останешься.

– Если б так было, то никто бы коины в политиков не вкладывал. Да и вообще, – я вдруг осмелел, – Если вам что-то не нравится, то идите сами научитесь играть, да и наведите порядок.

– Я вообще-то до одного случая врачом был. Учился много, ну, когда ещё институты были, некогда было играть. А если человек играть не умеет, так, значит, и нечего ему страной управлять?

– Ну… – я задумался, – Найдите тогда того, кто хорошо играет. Наверняка кому-то ваши идеи понравятся. Любой может стать президентом, вы сами не идёте, а только ругаете всё вокруг!

Фёдор Иваныч снова обдал меня красноречивым взглядом, вопрошающим, не дурак ли я.

– А деньги я где возьму на хорошего игрока? – он горько засмеялся, – Вам же всем деньги нужны.

– Неправда.

– А зачем ты играешь тогда?

Я хотел было выпалить – потому что мама велела. Но потом понял, что это было бы как-то не солидно.

– Потому что разделяю идеи красных.

– Ну, и в чём идея твоего Ленина?

– Что все должны жить хорошо, быть братьями.

– Вы, наверное, ещё против всего плохого?

– Именно, – обрадовался я точной формулировке.

– И как Ленин победит в президентском матче, сразу всё наладится у нас?

– Ну да, – кивнул я, не понимая, в чём подвох.

– А ничего, что он уже побеждал десять лет назад и всё то же самое было? Только ещё больше наворовали! Да будет тебе известно, что в те пять лет, что Ленин был у власти, отменили пенсии, сократили расходы на медицину, провели реновацию.

– А реновация-то в чём виновата?

– А в том, что разрушили хорошие дома, новые не построили и расселили всех в плохие. Кажется, невероятнейшая глупость, но это было! И это твой Ленин всё сделал! А ведь это даже не Ленин, а клоун! Настоящий Ленин бы в гробу перевернулся!

Я заспорил. Но каждый мой аргумент Фёдор Иваныч давил ещё более шокирующим утверждением. Я даже не знаю, чего я спорил. Честно, я не особо-то и вдавался в подробности всей этой политики, законов и так далее. Но с каждым новым утверждением мой мир как будто рассыпался. Всё казалось таким бессмысленным и глупым. Ужратый Мирон, рыдающий из-за ранга, гордая мама в новой норковой шубе, оптимистичное выступление Ленина о светлом будущем… Неужели это всё было…

– Вот и штаб! Приехали! – объявил Фёдор Иваныч, и я вместе с ним потащился к выходу из автобуса.

Красные флаги, красные звёзды. Сияющие лица Сталина и Ленина. На фоне них помятый Фёдор Иваныч со своими залысинами и клетчатым костюмом смотрелся особенно жалко.

Я подумал, что будь он персонажем игры, никто бы не вложил в него ни коина. Какое у него было бы оружие? Он же врач?.. Наверное, скальп или молоточек. А ультует88
  Ульта – самая сильная способность персонажа, которой он атакует противника.


[Закрыть] он своим клетчатым пиджаком, ослепляя противника рябью.

– Михаил! Михаил нашёлся! – закричала девушка за стойкой ресепшн и понеслась ко мне.

За ней побежали ещё какие-то важные типы. Кто-то из них звонил по телефону. Скорее всего, моей маме. Я ощущал себя как в рое мух. Тяжело и, прочем, неприятно дышать, гудение в ушах. Я чуть не потерял из поля зрения самое главное.

– Фёдор Иваныч! – крикнул я вслед едва не скрывшимся залысинам.

Он обернулся, остановился.

– Фёдор Иваныч! – я, отмахиваясь от мух, попытался приблизиться к нему, перекрикивал гудение, – Если б за вас бесплатно играл хороший игрок, пошли бы в президенты?

– Как только, так сразу, – усмехнулся он.

– Подождите здесь, хорошо? – взмолился я. Главное, чтоб он не ушёл. Только бы не ушёл.

Я миновал рой красных приспешников, ринулся вверх по лестнице, завернул в коридор с красными коврами и бесцеремонно ворвался в кабинет, где сидел самый главный красный.

– Я хочу расторгнуть контракт.

***

Мама не разговаривала со мной уже неделю. Это было тяжёлое испытание. Было бы проще, если бы она кричала или что-то такое, но молчание…

По условиям договора расторжение контракта обязывало меня платить неустойку. Сумма выходила приличная. Нам пришлось заложить лучшую из наших квартир. Я даже был не в курсе, сколько всего покупалось. Обычно мама распоряжалась деньгами. Она всё вкладывала в украшения и недвижимость. По меркам топового игрока мой образ жизни был довольно скромным. Зато деньги не уходили в никуда. Даже сейчас при отсутствии моего заработка мы вполне могли жить на деньги от сдачи квартир.

Конечно, мама не сразу замолчала. Она пыталась воздействовать на меня всеми правдами и неправдами. Даже обещала организовать совместные тренировки с Аней. И это почти возымело эффект. Однако я сразу же представил Фёдора Иваныча в его помятом костюме, вспомнил вонь в его квартире, тупое лицо Мирона, лежачую бабушку, смотрящую ток-шоу и понял, что только я могу навести порядок. Я даже глянул пару видосов99
  Видос – видео-ролик.


[Закрыть], чтобы узнать кто такой Гитлер. Этот фетишист сделал немало зла, как оказалось. Конечно, маньяки ещё с 2016 были в тренде1010
  В тренде – на пике популярности.


[Закрыть], но Гитлер прям отличился. Я бы не хотел, чтобы такой псих управлял страной. А я и мне подобные игроки, которые ничего не знают, получается, помогаем таким, как Гитлер.

Я объяснял маме, что это только моё решение. И Фёдор Иваныч вовсе не «околдовал» меня, не «загипнотизировал». Она даже угрожала подать на него в суд, но я сказал, что тогда она меня больше не увидит.

Поначалу Фёдор Иваныч решил, что я шучу. Затем этот взгляд, будто я дурак. Но я чётко донёс до него, что пути назад нет. Либо мы сейчас идём на президентский матч, либо восхищаемся Гитлером. И Фёдор Иваныч тоже загорелся идеей.

Мы сидели у меня дома и готовились сделать из Фёдора Иваныча такого героя, за кого бы хотели играть, за кем было бы интересно следить, в кого хотелось бы вложить коины. Ведь для участия в президентском матче мало было просто хорошо играть. Нужно было набрать коины. И этот набор по большей части зависел от того, насколько интересен геймплей1111
  Геймплей – управление персонажем, игра за персонажа, использование его сильных и слабых сторон.


[Закрыть] за этого персонажа.

– Может, перекраситесь в зелёный? – предложил я.

– А число дьявола на лбу не набить? – скептично ответил Фёдор Иваныч, – Я, что, клоун? Нам бы над программой подумать. Это не болтать. Например, в больницах сейчас нехватка техники. Я думал о том, чтобы дёшево закупать оборудование в Китае, а затем на наших заводах…

Проходящая мимо мама хмыкнула. Мы всё ещё не разговаривали. Но я и без слов её понял. Никто заумные предложения Фёдора Иваныча не воспримет. Даже я не особо понял, если честно, что там и где он собрался покупать. Но я не стал мешать ему планировать будущее нашей страны. Пускай. А маркетинг я возьму на себя. Я обязательно придумаю, как привлечь к нему внимание.

Мы на скорую руку создали аватар Фёдора Иваныча в игре. Максимально правдиво, без приукрашиваний. Дали ему врачебный молоточек в качестве оружия. Фёдор Иваныч был доволен, хоть и возмущался, что он не невролог, а хирург. Но оружие хирурга было бы слишком кровожадное и отвратило бы от нас потенциальных последователей. Я внёс первый взнос, чтобы он мог считаться официальным политиком. Аватар прошёл модерацию всего через несколько часов.

Затем я записал видео, где рассказал людям про Фёдора Иваныча, что теперь, мол, буду играть за него. Призвал всех вкладывать коины. Параллельно обратился к нейросеткам1212
  Нейросеть – это программа для обработки данных с помощью математической модели, которая имитирует нейронные связи человеческого мозга. Главная особенность нейросетей в том, что они умеют самостоятельно принимать решения на основе прошлого опыта, тогда как результат работы обычного алгоритма должен быть заранее прописан в коде.


[Закрыть], чтобы те сделали ему несколько новых скинов. Фёдор Иваныч, увидев свои новые облики, поражался, как я смог всё это организовать.

– Ты даже адрес свой не знаешь, заблудишься в трёх соснах, как будто тебе три года, – удивлённо говорил он, – А тут… Как это так?..

– Это ж всё онлайн, – оправдывался я, – Может, я не выходил из дома, но в интернет выйти никогда проблемы не было.

– Я этих так называемых художников даже не видел, это роботы какие-то рисуют?

– Типа того. Нейросеть.

Фёдор Иваныч, конечно, все равно слабо меня понял, но это было не главное. Главное, что в нас стали вкладывать коины. Пока не так много, как хотелось бы, но уже что-то. Я так понял, людям это было скорее в прикол. Мало кто всерьёз верил в идеи Фёдора Иваныча.

Через пару недель я стал понимать, что у нас проблемы. Каждую неделю мы набирали максимум десять тысяч вложенных в нас коинов. И за оставшиеся пару месяцев миллиард собрать было бы просто нереально. По сути Фёдор Иваныч выступал товаром, который мало покупали. Почему люди не хотели играть за него?.. Может, оружие скучновато? Или скины не те?..

Я ломал голову, какой бы скин привлёк внимание. Но ничего не выходило. Мы просто не успевали. Фёдор Иваныч уже и сам стал сомневаться в этой затее. Он ссылался на крупные партии, где огромная команда занимается раскруткой политика. А что мы можем вдвоём? Мало того, красные вообще сидят на исторической теме. После выхода ремейка «Atomic Heart»1313
  Компьютерная игра «Atomic heart» – приключенческий ролевой боевик с открытым миром, действие которого разворачивается в альтернативном Советском Союзе 1955 года. Игра разработана студией «Mundfish» в 2023 году.


[Закрыть] их популярность взлетела нереально.

В моей комнате меня ждал Фёдор Иваныч, пока я отлучился в туалет. Мы вместе снимали обращение к людям. Шло тяжело, потому что Фёдор Иваныч не привык говорить на публику и всё никак не мог забыть, что его снимает камера. Я уже спрятал её, чтобы его ничего не смущало. Если и это не сработает, то я уже не знаю…

Я проходил мимо гостиной, где сидела мама. Она без эмоций смотрела телевизор. Шла реклама туров в Турцию. Мы должны были бы поехать, если бы я победил за Ленина. Мама обещала… Мне вдруг стало так грустно. Так захотелось подбежать к ней, взять за руки, обнять и извиниться. Прийти в красный штаб, сказать, что пошутил я, что буду я за Ленина играть. И снова тренировки. И снова мама рядом. Ни о чём не нужно думать. Только об игре. Об остальном подумает мама. Она же и с Аней обещала разрешить тренироваться. Что мне ещё надо-то?