Текст книги "Дневник стюардессы"

Но Дэнни – совсем другое дело. Его разговор был содержателен и остроумен. Причем остроумие возрастало по мере того, как он пил. И он не старался скрывать свои чувства и мысли, а это, должна заметить, очень подкупает. Может, все дело в том, что он единственный ребенок в семье. Наверное, поэтому он всегда старался ездить куда-нибудь с подружкой. И теперь оказался в одиночестве чуть ли не впервые с подросткового возраста. Уверена, за ним бегали все девочки в школе. Да и сейчас, думаю, женщины буквально преследуют его. А я не такая, твердо сказала я себе, допивая вино и позволив Дэнни вновь наполнить мой бокал. У меня есть гордость. И еще я никогда не любила… пока не встретила Нилла. Я закусила губу и готова была сама себя стукнуть кулаком – как я позволила образу этого типа опять возникнуть в моей голове? Так, выкинуть его отсюда! Он – прошлое! А я живу настоящим. И сейчас я в отпуске. Adios.

Антонио, улыбчивый официант, возник возле нашего столика и поинтересовался, все ли у нас в порядке и не желаем ли мы еще чего-нибудь.

– Все прекрасно, – сказала я, и Дэнни меня поддержал.

– Вы здесь надолго? – Спросил официант.

– На неделю, – ответили мы хором.

– А где остановились?

– Недалеко отсюда, – сказал Дэнни, называя мой отель.

– О, прекрасный отель, – закивал Антонио. – Ну что ж, надеюсь, вам здесь понравится.

– Мы уверены, что так и будет!

Я опять уставилась в тарелку, чувствуя, что краснею. Официант тоже решил, что мы парочка, как и администратор в отеле. Это заставляет меня чувствовать неловкость и смущаться.

Мы ели в молчании, и я заметила, что официант включил негромкую легкую музыку. Может, он пытается намекнуть, что нам пора? Наверное, ему ужасно хочется домой, подумала я, и мне стало жалко Антонио.

– Вкусно, – сказала я, отправляя в рот последний кусочек ниццы и вытирая рот салфеткой. – Я наконец-то сыта. А ты?

– Думаю, десерт влезет. – Дэнни похлопал себя по животу и принялся искать глазами официанта.

«Что ж, отличный признак», – решила я. Это своего рода поворотный момент для любого свидания. Если человек заказывает десерт, то тебя ждут продолжение и какие-то перспективы. Если он просит счет и не хочет ни кофе, ни сладкого, это значит, что через пять минут он поймает такси и навсегда исчезнет из твоей жизни.

– А ты не думаешь, что этот человек ужасно хочет, чтобы мы побыстрее доели и ушли? – шепотом спросила я. – Вдруг его кто-то ждет дома, а он тут, мучается с нами. Антонио – достойный парень. Он не начал поднимать стулья и ставить их на столы, как делают в некоторых заведениях, давая понять, что пора закрываться. Ненавижу, когда так поступают.

– Да с чего ты взяла? – Дэнни взглянул на часы. – Еще нет и девяти. Испанцы ужинают поздно.

Тут как раз в дверях появилась компания из шести человек, и официант бросился к ним, предлагая столик у окна и расточая улыбки.

– Ну вот, что я говорил? В это время года они рады любым посетителям. Уверен, этому сеньору нужно кормить семью, и мы – его заработок.

Я откинулась на спинку стула и смогла наконец расслабиться. Действительно, что это я напридумывала? Хорошо, что пришли еще посетители. Их громкий разговор на английском разрядил атмосферу, и мы с Дэнни снова заулыбались друг другу.

– Ну как, влезет десерт в твой плоский маленький животик?

– Ах, мистер Очаровашка, ты просто не можешь без комплиментов, да?

– Ну нет, я не скуплюсь на похвалы только в том случае, если леди их действительно заслуживает. Так, вот смотри, тут такая вкуснятина… я буду ванильное мороженое с горячим шоколадом. Хочешь, попрошу принести вторую, ложку?

Я колебалась. Не знаю, стоит ли так поддаваться слабостям. Пояс юбки и так тесноват.

– Давай, живем один раз, – подначивал Дэнни.

И несмотря на все благие намерения, я согласилась. Как же можно отказаться от такого количества шоколада? А кроме того, мне очень хотелось разделить с Дэнни его десерт. Есть что-то очень интимное в том, что люди едят из одной тарелки. Ведь обычно так делают семейные пары ил и любовники. Ну, только мне не нравится, когда некоторые энтузиасты еще начинают кормить друг друга с ложечки. Это уж чересчур! Надеюсь, Дэнни до этого не дойдет.

Пока мы ждали официанта с мороженым, я спросила Дэнни, не беспокоится ли он о своих приятелях. Похоже, они даже и не звонили. Неужели так ударились в загул, что напрочь забыли о потерявшемся друге? А может, они не так внешне привлекательны, как Дэнни и рады на время избавиться от его общества, чтобы избежать конкуренции.

– Они взрослые, большие мальчики. – Дэнни пожал плечами. – И вполне могут сами за собой присмотреть. В любом случае мне сейчас хорошо, так зачем куда-то бежать и все портить?

– А что мы будем делать, когда съедим десерт? Пойдем поищем какой-нибудь симпатичный бар?

Я спросила это небрежным тоном, но с тревогой ждала ответа. Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы он не уходил, не оставлял меня одну. Как только я остаюсь в одиночестве, ко мне сразу же приходят мысли о Нилле и о том, как подло и жестоко он со мной обошелся.

– Все будет, как ты скажешь! Повелевай! – Он широким жестом раскинул руки, и я едва удержалась от возникшего порыва упасть ему на грудь, обнять и поцеловать в губы. Должно быть, это все от вина. И хорошо, что я удержалась. Не хватало выставить себя такой дурой, да еще в самом начале вечера. И вообще – какие у меня доказательства, что я нравлюсь Дэнни? Его комплименты и двусмысленности? Ну может, это манера такая. Есть люди, для которых флирт – естественное состояние. Может, он действительно остался в одиночестве и ищет подружку… Что ж, если этот человек предназначен мне, он от меня не уйдет, решила я. Так что не будем торопить события.

Подошел официант и поставил перед нами мороженое, два прибора и две рюмки самбуки.

– За счет заведения, – улыбнулся он. – Угощайтесь! Когда Антонио отошел, я вытаращила глаза и прошептала.

– Парень, наверное, думает, что у нас желудки из легированной стали. Да я просто под стол уползу, если это выпью!

– Да ладно, трусиха. Смотри, как надо! – Дэнни схватил рюмку и одним глотком опрокинул ее содержимое себе в глотку.

– Ты плохо на меня влияешь, – заявила я, а потом схватила рюмку и последовала его примеру. У меня моментально закружилась голова. Я встала и извинилась, а потом, покачиваясь, отправилась в дамскую комнату. Помню, как смотрела на свое отражение в зеркале и думала, что оно на меня совсем не похоже. Ну, то есть я надеюсь, что не очень похоже. Когда я вернулась, выяснилось, что Дэнни уже заплатил по счету и ждет меня.

– Не стоило этого делать, – пробормотала я, чувствуя себя растроганной чуть ли не до слез, и прибавила к его деньгам щедрые чаевые. Дэнни предложил мне руку, и мы покинули ресторан. Мне хотелось танцевать. И купаться нагишом. Я готова была делать все, что угодно, лишь бы не возвращаться в свой роскошный номер и не ложиться спать. Не ложиться спать в одиночестве.

Я вышла из душа и завернула волосы в полотенце. Зеркало запотело, и отражение свое я видеть не могла. Оставалось надеяться, что выгляжу я не так, как себя чувствую. Потому что чувствовала я себя паршиво. Хотя душ здорово помог, и я немного ожила. Интересно, Дэнни проснулся? И если да, то помнит ли он, где он и как здесь оказался? И помнит ли меня? Я придирчиво оглядела себя, потом взяла бритву и решила как следует заняться ногами. Когда закончу, пойду посмотрю, как там Дэнни.

Вчера мы покинули ресторан, провожаемые благодарностями официанта и приглашениями заходить еще. Дэнни взял меня под руку, и это получилось так естественно… А потом мы медленно брели по набережной, залитой светом полной луны. Теперь море уже не выглядело таким зовущим и с него дул холодный бриз. Редкие прохожие занимались в основном выгулом собак и наверняка принимали нас за влюбленную парочку. Может, даже за молодоженов. А ведь всего несколько часов назад мы случайно встретились на железнодорожной платформе!

Дэнни предложил зайти в какой-нибудь бар по дороге в отель, но меня уже слегка шатало от выпивки, и я быстро заявила, что лучше будет выпить ночной колпачок в холле отеля. Роскошный холл с хрустальными люстрами, удобными диванами и видом на море гораздо лучше, чем какой-нибудь задрипанный бар с караоке для туристов. Мне не хотелось слушать какого-нибудь пьяного идиота, орущего при полном отсутствии музыкального слуха хиты Стинга в микрофон. Когда мы пришли в отель, выяснилось, что в баре полно народу. Хорошо одетые пенсионеры наслаждались местным развлечением: певцом, который думал, наверное, что он Фрэнк Синатра. Не знаю, удалось ли ему кого-нибудь убедить, но мы с Дэнни предпочли перебраться в холл.

Я заказала виски со льдом, а Дэнни – то же самое, во двойное.

– Спасибо тебе за чудесный вечер, – сказала я, делая вид, что не замечаю его ладони, опустившейся на мое колено. – Мне было очень хорошо.

– Вечер еще не кончился, детка, – бодро заявил Дэнни. – Спеши жить, а то проспишь все интересное.

Мы потягивали виски, но оно кончилось, и потребовалось на это совсем немного времени – тип в баре не успел и трех песен спеть. Я видела, что Дэнни не сводит с меня глаз. И взглянула ему в лицо. Мы оба уже знали, как закончится эта ночь, и не было смысла притворяться друг перед другом.

– Хочешь пойти наверх и забрать свою сумку? – спросила я. Язык вроде не слишком заплетался, а благодаря виски, которое легло на самбуку, которая… Ну, вы знаете! Так вот, из-за немалого количества выпитого мне трудно стало фокусировать взгляд, – и Дэнни несколько расплывался перед глазами. Впрочем, оптимистично решила я, два Дэнни – ничуть не хуже, чем один.

И еще я начала задумываться о том, как, собственно, я доберусь до своей комнаты, если едва стою на ногах?

– Идет, – сказали два Дэнни. – Я соберу свои вещички, а потом спущусь и попрошу портье вызвать мне такси. Порадую ребят, а то они, наверное, думают, что я валяюсь где-нибудь в канаве на полдороге между Марбельей и аэропортом.

По-моему, им просто наплевать, думала я, следуя за Дэнни к лифту и крепко держась за его руку. Мы оба знали, что сегодня ночью он не доберется до Марбельи.

Мы вышли из лифта, и мне потребовалось минут пять, чтобы найти в сумочке карточку-ключ. Я нашла свою кредитку, бонусную карточку местного универсама, на скидки в бутике, а потом еще пару… и только после этого проклятый ключ наконец нашелся. Я кое-как справилась с замком, и мы оказались в комнате. Дэнни сделал вид, что не замечает свою сумку, а я не стала ему напоминать о ней. Он плюхнулся на кровать и пожаловался:

– Я чувствую, что покрыт пылью и потом. Ты хоть душ успела принять после приезда.

– Можешь принять душ перед отъездом, – предложила я. – Подготовиться к встрече с мальчиками.

Дэнни смотрел на меня с улыбкой.

– Ты правда не против?

– Располагайся. – Я махнула рукой в сторону распахнутого шкафа, где висел второй махровый халат. Мысль о Дэнни, который сейчас пойдет в мою ванную и будет раздеваться, вызвала прилив крови к разным местам моего организма. Дэнни встал и подошел ко мне. Взял пальцами за подбородок и заглянул мне в глаза.

– Я сделаю это при одном условии, – сказал он тихо. Если позовет с собой в душ, я его пошлю, быстро решила я. Мы недостаточно хорошо знакомы, чтобы я могла показать ему свою попу с зачатками целлюлита. – Не торопись, – предостерегла я его.

– Я не собирался просить о чем-нибудь недостойном, леди. – Он смотрел удивленно. – За кого ты меня принимаешь?

– Не знаю… я плохо тебя знаю… пока.

– Так вот, не могла бы ты раздобыть льда и налить нам виски из мини-бара? Можно еще разлить банку коки на два стакана. Будет в самый раз.

– Это все? – спросила я, стараясь не признаваться себе, что разочарована.

– Не все. – Его пальцы перебирали мои волосы. – Найди еще пакетик орешков на закуску.

– Постараюсь справиться, – ответила я, удивляясь тому, как хрипло звучит мой голос.

Он пошел в ванную, и я услышала шум воды. Но прежде чем успела двинуться, его голова показалась из-за двери, он ухмыльнулся и сказал:

– И никуда не уходи, хорошо?

Я улыбнулась ему в ответ и открыла дверцу мини-бара, чтобы выполнить заказ Дэнни. Значит, никуда не уходить? Да меня сейчас даже трактором отсюда не вытащить!

Я нашла бутылочку виски, разлила его в два стакана и воспользовалась тем, что Дэнни все еще пребывал в ванной, чтобы переодеться в розовое белье. Это очень миленький комплект с кружевами. Потом я причесалась, накрасила губы и легла на кровать, готовая к возвращению Дэнни. Как здорово, что я захватила с собой это сексуальное белье! Вообще-то я не планировала брать что-либо подобное, но этот комплект столь тонкий и невесомый, что его можно скатать в шарик и положить даже в кошелек, не говоря уже о сумочке или чемодане. Я лежала в постели и думала, что подобное зрелище сразу же направит Дэнни по неверному следу. Вовсе я его и не жду. И вообще, ничего ему не обломится сегодня – мы знакомы всего ничего. Просто все дело в том, что я люблю гостиничные кровати. Казалось бы, я стюардесса и уж навидалась этих четырех– и пятизвездочных отелей, но, как ни странно, мне до сих пор не надоело нырять под крахмальные белоснежные простыни. Это доставляет мне какое-то особое удовольствие. Конечно, в нашей работе полно и минусов. Взять хотя бы бесконечные сборы. Приходится запаковывать и распаковывать чемодан практически каждый день. С другой стороны, тут тоже не все так однозначно. И уверяю вас, упаковывать теплые свитера, когда вы летите в холодный Чикаго, – это одно. А вот укладывать в чемодан модные футболочки и бикини для рейса в солнечный Лос-Анджелес – это совершенно другое дело. И в том и в другом случае мне нравится приезжать в большой комфортабельный отель, входить в чистую, свежую комнату с огромной кроватью, которая пусть и на пару дней, но становится моим домом.

Мне нравится думать, что Господь наградил меня живым воображением. Иногда это действительно дает большие преимущества. Например, мне не бывает скучно, даже когда я жду автобусе. Я всегда могу представить себе, что я на роскошном острове в Карибском море. В другом случае воображение превращается в проклятие. Если мой приятель опаздывает на свидание, я сразу же начинаю представлять себе всякие ужасы, Вроде того, что он сейчас в постели с какой-нибудь девицей модельной внешности. Но ничто – даже мое богатое воображение – не подготовило, меня к появлению Дэнни, из ванной. Темные, волосы мокрые, и с них капает вода. Торс греческого бога, гладкая загорелая кожа и махровое полотенчико на бедрах.

Я не удержалась, сложила губы трубочкой и издала долгий одобрительный свист….

– Прекрати. – Дэнни, откинул со лба мокрые волосы и стал еще лучше. Пожалуй, сейчас он слегка походил на молодого Шона Коннери. – Если будешь так себя вести, у меня случится эрекция.

– То есть ты пытаешься мне сказать, что пока этого не случилось? – Я недоверчиво выгнула бровь.

Дэнни подошел к кровати, с улыбкой взглянул на меня сверху вниз, потом сел рядом и шутливо закинул мои руки за голову. Капельки воды с его волос падали мне на лицо.

– Эй, что ты делаешь? Я так намокну!

– Это как раз то, что нужно. – И его улыбающиеся красивые губы накрыли мой рот.

Итак, теперь я приняла душ, накрасилась и готова встретить новый день. Я вернулась в спальню, где яркое солнце проложило широкую полосу поперек комнаты, и скользнула обратно в постель. Дэнни открыл один глаз и усмехнулся:

– Как тебе понравилось вчерашнее, красотка? Мой Бог, неужели что-то было, а я не помню? Черт!

– Э-э… Дэнни, мы… Неужели мы?..

– О, если бы мы сделали это, надеюсь, ты бы – запомнила! – Теперь он смотрел на меня, игриво улыбаясь. – Но не торопи меня, мы ведь только вчера приехали.

Я с облегчением откинулась на подушки, и Дэнни тут же навис надо мной, покрывая мое лицо и тело поцелуями легкими, как прикосновение крыльев бабочки.

– Ты потрясающая, – шептал он.

Я улыбалась загадочной улыбкой и не забывала втягивать живот.

– Ничего подобного, – шепчу я. – Я самая обыкновенная. – И обнимаю его.

– О да, ты самая обыкновенная! Еще скажи – толстуха. Не люблю девушек, которые говорят: «Ах, да я такая-сякая некрасивая, там не так, тут не этак». А сама знает, что божественна, божественно прекрасна!

– Идет, – соглашаюсь я. – Я прекрасная Елена и Клеопатра в одном лице. А кстати, твои приятели тебе не звонили? Что-то от них ни слуху ни духу. Можно подумать, они не больно-то по тебе скучают. Может, вы не очень ладите?

Я понимаю, что говорю не то, но ничего не могу с собой поделать. Дело в том, что и чувствую я не так, как надо бы в подобной ситуации. Красивый парень лежит рядом со мной на кровати, его загорелое тело совершенно, оно так изысканно выглядит на белоснежных простынях, он целует меня и осыпает комплиментами. А я? А мне кажется, что все это не может происходить со мной. Возможно, я еще не оправилась оттого удара, который нанес мне Нилл. Он унизил меня, уязвил мое женское начало, и теперь оно мучается и никак не может поверить, что желанно. Теперь я не скоро поверю в мужчину и его возможность любить искренне. А может, все дело в том, что: меня тут вообще не должно быть. Ведь мне полагается находиться на работе, а меня отстранили от полетов. И я должна сидеть в своей маленькой городской квартирке в центре Дублина, терзаться угрызениями совести, жалеть себя и приходить к мысли, что я сделаю все, чтобы как можно скорее стать сотрудником месяца, чтобы вымолить прощение у моих работодателей и доказать им, что я в авиакомпании на своем месте. Только тогда, загладив вину, я почувствую, что достойна этой пятизвездочной роскоши и этого загорелого бога, который мечтает заняться со мной любовью. Жизнь странная штука, верно?

Я быстренько выбираюсь из-под нависшего надо мной загорелого торса с рельефными мышцами и спрыгиваю с кровати.

– Куда собралась? – с недоумением спрашивает он.

– Хочу поплавать.

– В море?

– Да нет же глупый, я же не собираюсь покончить с собой. Ну, по крайней мере не сейчас. Думаю, это желание окажется непреодолимым ближе к концу отпуска. А пока все не так плохо. И скажу тебе по секрету, на крыше отеля есть прекрасный бассейн с подогревом и джакузи.

– Правда?

– Неужели ты думаешь, что я способна шутить по поводу таких жизненно важных вещей? За кого ты меня принимаешь? – Я хотела бы возмущенно воздеть руки, но они скрещены у меня на груди. Я не смогу показаться обнаженной никому, пока не сброшу еще пять фунтов. Ой, зачем только я вчера ела пиццу!

– Поплавать не помешает, – соглашается Дэнни, садясь на кровати, – поможет прочистить голову. Хотя у меня сегодня даже похмелья нет.

– Нет? – изумленно спрашиваю я. Как же у него нет похмелья? Ведь Дэнни выпил в два раза больше, чем я, а я выпила столько, что едва на ногах стояла. Вот черт, а как я завидую таким типам! Это такой специальный подвид ирландцев: могут выпить бочку – и без последствий!

– Дело в привычке, – усмехнулся Дэнни. – Тренировка, понимаешь? Так что мне надо много больше, чтобы я не смог утром встать с кровати. Нет, правда, я прекрасно себя чувствую и готов сегодня повторить наш вчерашний заход. А вот, кстати, мы вчера мини-бар весь опустошили или там что-нибудь осталось? Можно выпить по паре рюмок, чтобы отметить начало дня.

Я растерянно уставилась на него, не понимая – шутит он или нет.

– Ты серьезно? – Нет, конечно, он просто меня подначивает. Невозможно пить с утра, да еще если ты ничего не ел. – Не знаю, как ты себя чувствуешь, но мои похмелья имеют стойкую тенденцию к ухудшению все последние годы, – грустно сказала я. – Полагаю, это связано с возрастом. Здесь на солнышке и под настроение еще ничего, но если бы я столько же выпила в Дублине, то утром была бы полутрупом. Бывали времена, когда я могла провести всю ночь на вечеринке, не спать ни минуты, провести день на работе или еще где, а потом опять отправиться в клуб и гудеть всю ночь. И это было хорошо, кто спорит. Просто те времени прошли, и больше я такого не делаю. В частности из-за работы. Я сижу на креслах для персонала, лицом к салону, полному пассажиров. Представляешь, как будет выглядеть стюардесса, которую начинает выворачивать наизнанку, когда они завтракают?

Дэнни расхохотался, потом заявил:

– Ну, ты всегда можешь убежать в туалет и закрыть за собой дверь. А теперь представь, что будет в рубке пилотов, если кого-нибудь вырвет.

Перед моим мысленным взором моментально возникла картинка. Дэини, слегка бледный и растрепанный, в кресле второго пилота, и его рвет прямо на сидящего радом командира корабля. Желудок у меня неприятно заворочался, и в горле стало сухо.

– Прекрати! – Я зажала уши. – Не надо. Я не говорю, что допилась вчера до стадии, когда клянешься, что в рот больше ни капли не возьмешь, но все же… все же я себя чувствую немножко неустойчиво. А ты есть хочешь?

– После нашего разговора – нет. Давай лучше пойдем поплаваем.

Мы пожали друг другу руки и стали собираться в бассейн.

Вот мы и на открытой террасе подле бассейна. Могу отметить, что мы здесь самые молодые представители человеческой расы. Средний возраст присутствующих что-то около девяноста лет. Солнце светит вовсю, но в отличие от вчерашнего дня на небе имеются облачка, и они даже пытаются кучковаться, угрожая нашим планам погреться и загореть. Дэнни так хорош в бордового цвета плавках, что даже древние бабульки провожают его внимательными взглядами и их морщинистые губы растягиваются в мечтательных улыбках.

Дэнни останавливается на краю бассейна и скидывает халат. Боже, да его можно в рекламе снимать. Что рекламируем? Да все равно: бальзам после бритья, масло для загара… Я отворачиваюсь и нахожу нам два шезлонга. Придвигаю их поближе к стене, чтобы укрыться от прохладного ветра. Шезлонги противно скрипят, когда я тащу их по полу. Жаль, что у меня фотоаппарата с собой нет. Я бы сфотографировала Дэнни. А еще лучше – я бы попросила кого-нибудь из местных ископаемых сфотографировать нас обоих, а потом показывала бы снимок всем девочкам, и они просто умирали бы от зависти. Такую фотку хорошо сделать заставкой на телефон.

Не успели, мы расстелить, полотенца на шезлонгах, как прибежал официант с серебряным, подносом, в обнимку.

– Принести вам что-нибудь?

Да, обслуживание тут на высоте. Ну, когда он спросил, я поняла, что действительно хочу пить.

– Да, принесите мне, пожалуйста, апельсиновый сок и льда побольше. Запишите на номер 1412.. Ты будешь что-нибудь, Дэнни?

– То же самое и еще бутылку шампанского. Я заплачу наличными.

Я смотрю на часы, а потом, укоризненно – на Дэнни. Еще нет и одиннадцати, утра! Какое шампанское?

– Ну, не надо так на меня смотреть, детка, – улыбается он. – Я что, нарушил какие-то правила? Раз уж мы все равно этим закончим, то почему бы не начать разминаться прямо сейчас?' А теперь давай-ка снимай халат и покажи, всем, свой шикарный купальник.

Я подчиняюсь, и он берет меня за руку.

– Мы куда-то идем?

– В джакузи. Я отсюда вижу, что сейчас там никого нет.

Мы подходим к огромной ванне, и я пробую ногой кишащую пузырьками воду. Щекотно! Потом мы вместе входим, и наконец все тело, охватывает волшебство горячей, бурлящей, воды, только головы, торчат на поверхности..

– Держи руки так, чтобы я могла их видеть, – быстро говорю я, потому что он смотрит на меня с загадочной улыбкой и это меня нервирует.

– Неужели ты мне совсем не доверяешь, Энни? – с укором спрашивает он, воздевая очи горе. Руки он тоже поднял и заложил за голову.

Прибежал официант с соком и шампанским на серебряном подносе. Дэнни подал мне стакан, и мы чокнулись.

– За нас. – Он улыбается.

– Почему бы и нет? За нас!

– И за счастье!

– За наше счастье? Ты такой сентиментальный? – Но ведь тебе это нравится… и я тебе нравлюсь, разве нет?

– Дэнни… – Я чувствую прикосновение его ноги под водой. И не отодвигаюсь. – Я совсем тебя не знаю. Даже фамилию твою не знаю.

– Сэвидж, Меня зовут Дэнни Сэвидж.

– Да? Я знаю еще одного человека с такой фамилией, – говорю я хмуро.

– Вот как? – Он задумчиво смотрит на меня.

– Помнишь, я тебе вчера рассказывала? Это моя начальница старшая над стюардессами. В этот отпуск я отправилась благодаря ей.

– Правда?

– Старая корова отстранила меня от полетов на неделю! Можешь себе представить? Не-ет, корова – полезное животное и безобидное, А эта баба настоящая сука! Жестокая сука!

Я смотрю на Дэнни и жду смеха. Или улыбки. Или сочувствия. Но его лицо неподвижно, и в глубине моего сознания начинает возникать мысль… и по мере того как мысль эта обретает форму, мне становится все хуже. Мир рушится, и сердце ухает куда-то вниз, на дно джакузи, к источнику всех пузырьков.

– Ты ведь, ты же ей не родственник? – испуганно спрашиваю я.

Но его ледяной взгляд уже все мне объяснил.

– Я думаю, что женщина, о которой ты говоришь…

– Черт, это твоя мать, да?