Текст книги "Лунные хроники. Красная шапочка"

Глава 6

Карсвелл Торн

ID № 0082688359

Родился 22 мая 106 г. т.э., Американская Республика.

437 упоминаний в медиа, сортировать в обратном порядке по датам публикаций.

Опубликовано 12 января 126 г. т.э.:

Карсвелл Торн, бывший курсант воздушных войск Арканзаса. Две недели под арестом. Признан виновным. Приговорен к шести годам тюрьмы…

Перед глазами Золы мелькали зеленые строки с перечнем преступлений Карсвелла Торна, который, несмотря на свой юный возраст (всего двадцать лет), уже обзавелся большим «послужным списком»: дезертирство, попытка ограбления, две статьи за международные кражи, шесть статей за сбыт краденого и одно обвинение в хищении государственной собственности.

Последний пункт звучал гораздо круче, чем было на самом деле. Торн просто угнал космический корабль, принадлежавший армии Американской Республики. Именно об этом корабле он говорил с такой гордостью.

Сейчас он отбывал шестилетнее заключение в Восточном Содружестве за попытку украсть нефритовое ожерелье второй эры, но его также разыскивали в Австралии и, конечно, в родной Американской Республике. Позже он предстанет перед судами этих двух стран, и ему придется отвечать и за все, что он натворил там.

Зола привалилась к стене. Лучше бы она не проверяла. То, что она совершает побег, уже само по себе плохо, но помогать настоящему преступнику – да еще и на украденном космическом корабле?!..

Она снова посмотрела на брешь, которую проделала между камерой и техническим помещением. Карсвелл Торн по-прежнему сидел на койке, опершись локтями о колени.

Зола вытерла взмокшую ладонь об ослепительно белый свитер. Дело не в Карсвелле Торне. Дело в королеве Леване, императоре Кае и принцессе Селене. Тринадцать лет назад Левана пыталась убить ребенка, но его спасли и тайно вывезли на Землю. Принцессу искал весь мир. А теперь оказалось, что это Зола…

Доктор Эрланд выяснил это несколько недель назад, и прошло меньше суток с тех пор, как он рассказал Золе о ДНК-тестах, которые помогли установить ее личность. Королева Левана узнала ее на ежегодном балу и угрожала начать войну с Землей, если Золу не арестуют за нелегальную миграцию.

Доктор Эрланд пробрался к ней в камеру и принес новую ногу (старая осталась на лестнице дворца) и новую руку – настоящее произведение искусства с кучей новых функций, в которых она еще не разобралась. Доктор предложил ей бежать и встретиться с ним в Африке – так, будто это было проще, чем загрузить новый процессор для андроида класса «Стражник 3.9».

Это задание, одновременно простое и сложное, позволило ей сосредоточиться на чем-то, что отвлекало ее от размышлений о тайнах прошлого. Это было очень кстати: когда она задумывалась о себе, тело переставало ее слушаться. Не важно, что придется делать после того, как она выберется отсюда, в одном Зола была твердо уверена: оставаясь в тюрьме, она подписывает себе смертный приговор, ведь королева Левана выступит с обвинением против нее.

Зола снова посмотрела на заключенного. Если бы лететь было недалеко и если бы у нее был космический корабль, она бы могла бежать.

Торн по-прежнему молчал, словно выполнял ее приказ: «Просто оставь меня в покое». Произнося эти слова, она чувствовала, что ее как будто обожгло, кровь вскипела, кожа загорелась. Ощущение перегрева – побочный эффект дара лунатиков, силы, которую доктор Эрланд открыл в ней после того, как снял с ее позвоночника блок-имплант, стоявший там все эти годы. Золе это казалось какой-то магией, но лунатики рождались с этой силой. Это позволяло им контролировать биоэнергетическое поле других живых существ и манипулировать ими. Они могли заставить людей видеть то, чего на самом деле нет, или испытывать нужные лунатикам эмоции. Они могли гипнотизировать людей и приказывать им делать то, что в нормальном состоянии те никогда не стали бы делать. Беспрекословное повиновение и никакого насилия.

Зола только училась пользоваться этим даром, и не была уверена, что ей удалось подчинить себе Торна, – так же, как не вполне понимала, как смогла убедить охранников перевести ее в более подходящую камеру. Но она придушила бы этого болтуна, если бы он не замолчал. Дар лунатика поднял волны энергии где-то в области шеи, стимулируя нервную систему и мозг. На секунду она потеряла контроль над силой, и Торн тут же сделал именно то, чего она хотела.

Перестал болтать и оставил ее в покое.

Ее захлестнуло чувство вины. Она и не подозревала, как эта сила влияет на человека, и что происходит у него в голове. И она не хотела стать одним из тех лунатиков, которые пользуются даром только потому, что… могут. Она вообще не хотела быть лунатиком.

Зола тяжело вздохнула, сдувая с лица прядь волос, и снова нырнула в дыру, которая образовалась, когда она выломала выдвигающийся из стены механизм.

Она подошла к Торну, тот посмотрел на нее. Он все еще находился под воздействием чар. Не хотелось признавать, но он был очень привлекательным: выдающийся подбородок, ярко-голубые глаза, дьявольские ямочки на щеках, и прочая ерунда. Хотя он отчаянно нуждался в стрижке и бритье.

Зола постаралась успокоиться.

– Я заставила тебя поступить так, как мне хотелось, хотя не должна была этого делать. Я злоупотребила своим даром и прошу прощения.

Он мельком взглянул на ее металлическую руку и торчащую из указательного пальца отвертку:

– Ты та самая девушка, которая только что была здесь?

К удивлению Золы, голос его звучал твердо, хотя в речи слышался сильный американский акцент. Почему-то она думала, что после промывки мозгов он станет говорить невнятно.

– Конечно, это я.

– О, – произнес он, нахмурившись. – Раньше ты казалась намного красивее.

Зола вспыхнула. Она хотела было взять свои извинения обратно, но просто сложила руки на груди и сказала:

– Курсант Торн, кажется?

– Капитан Торн.

– Ты был кадетом, когда дезертировал.

Он удивился, но потом его лицо просветлело, и он спросил, указывая на ее голову:

– У тебя там портскрин?

Зола прикусила губу.

– А если тебе важны формальности, – продолжал Торн, – теперь я капитан. Мне нравится, как это звучит. Да и на девушек это действует.

Зола указала в сторону технического помещения, находившегося за стенкой:

– Мы можем пойти вместе, если ты отведешь меня к кораблю. Только постарайся поменьше болтать.

Он вскочил с койки еще до того, как она успела договорить.

– Признайся, ты не устояла перед моим обаянием?

Вздохнув, Зола вылезла в дыру, осторожно пробираясь среди развинченных труб.

– Теперь о твоем корабле. Это тот, что ты украл у американских военных?

– Вовсе я его не украл. Никто не докажет, что я не собирался вернуть его назад.

– Шутишь, да?

Он пожал плечами.

– У тебя тоже нет доказательств.

Она покосилась на него:

– Так ты собирался его вернуть?

– Не исключено.

В уголке сенсорного экрана в сетчатке Золы вспыхнул желтый огонек: программа зафиксировала ложь.

– Так я и думала, – пробормотала она. – Корабль можно засечь приборами?

– Конечно, нет. Я давным-давно снял все отслеживающие устройства.

– О, хорошо, что ты напомнил! – Зола втянула отвертку обратно в палец, и вместо нее со второй попытки появился нож. – Нужно вынуть твой чип.

Торн сделал шаг назад.

– Только не говори, что боишься! – удивилась Зола.

– Конечно, нет, – ответил он, неестественно рассмеявшись. – Просто… эта штука стерилизована?

Зола сердито посмотрела на него.

– Я имею в виду… Я понимаю, ты чистоплотная и все такое, просто… – Он замолчал, потом протянул ей руку. – Проехали. Только постарайся не задеть ничего важного.

Склонившись над его рукой, Зола осторожно прижала лезвие к запястью, там, где виднелся небольшой рубец. Он уже вынимал чип, когда в первый раз скрывался от правосудия.

Когда лезвие вошло в тело, пальцы Торна дернулись, но дальше он оставался невозмутимым и неподвижным, как камень. Зола вытащила окровавленный чип и бросила на пол. Затем отрезала полоску ткани от рукава и протянула Торну, чтобы он перевязал руку.

– Мне кажется, или наши отношения перешли на новый уровень? – спросил он.

Зола усмехнулась и указала на решетку под потолком, опутанную проводами.

– Подсади меня! – попросила она.

– Что это? – спросил Торн, складывая руки в замок.

– Вентиляция, – ответила Зола и оттолкнулась от его ладоней. Торн крякнул от усилия и покачнулся, но она ожидала такой реакции: из-за металлических деталей в ее теле она была тяжелее, чем казалось на первый взгляд.

За считанные секунды она справилась с решеткой, сняла ее и аккуратно положила на водопроводные трубы. Потом вылезла в вентиляционную систему. Дожидаясь Торна, вывела на сетчатку план тюрьмы и проверила, правильное ли выбрала направление. Включила встроенный в тело фонарик, стала пробираться вперед.

В трубе было душно. Левая нога Золы со скрипом проскальзывала по алюминиевому полу. Дважды приходилось останавливаться, чтобы прислушаться: Золе чудились шаги где-то внизу. Интересно, включат ли сигнал тревоги, когда обнаружат побег? Она была удивлена, что все еще тихо. Тридцать две минуты. Она сбежала из своей камеры тридцать две минуты назад.

Пот лил градом, сердце бешено стучало, а время, казалось, тянулось бесконечно: она даже подумала, что часы в ее встроенном компьютере остановились. Присутствие Торна уже не радовало ее. Конечно, одной будет тяжело, но как выбраться отсюда вдвоем?..

Вдруг ее посетила мысль, удивительная в своей простоте. Она ведь может промыть ему мозги: убедит, что он сам захотел рассказать ей, как добраться до корабля, а потом заставит передумать и отказаться от побега. Она отправит его обратно и ему придется послушаться.

– Все в порядке?

Зола откашлялась.

Нет, она не может так поступить. До сих пор она прекрасно обходилась без лунных чар, и сейчас справится.

– Извини, – пробормотала она. – Просто сверяюсь с планом тюрьмы. Мы почти на месте.

– С планом тюрьмы? – переспросил он, но она не ответила.

Через несколько минут Зола завернула за угол и увидела свет, бьющий откуда-то снизу. Подобравшись поближе, она увидела решетку и, наклонившись над ней, посмотрела вниз.

Она увидела асфальт, на котором блестела небольшая лужа, в нескольких шагах от которой была еще одна решетка. Водосточная канава. Прямо под ними, точно как на плане. Спуститься вниз непросто, но если они сумеют это сделать, не переломав ноги, то дальше будет проще.

– Где это мы? – прошептал Торн.

– Подземная погрузочная платформа. Сюда привозят еду… и все остальное.

Она проскользнула над решеткой так легко, как только могла, и развернулась так, чтобы теперь они вдвоем могли смотреть вниз.

– Нужно спуститься к водостоку.

Торн нахмурился и указал в сторону:

– А там, случайно, нет таблички «Выход»?

Она кивнула, даже не повернувшись.

– Так почему не попытаться выйти там?

Она подняла голову. Тень от решетки причудливо падала на его лицо.

– И просто пойдем к кораблю? В белой тюремной форме?

Он промолчал. Препираться дальше было нельзя: внизу послышались голоса. Торн и Зола отпрянули от решетки.

– Сама я не видела, как он с ней танцевал, но моя сестра была там, – говорила женщина. Беглецы услышали звук шагов и скрип открывающейся двери. – Ее платье было насквозь мокрым и мятым, как с помойки.

– Почему император танцевал с киборгом? – спросил мужчина. – И отпустил ее, позволив напасть на королеву Луны… Что-то не складывается. Уверен, эта девица – просто городская сумасшедшая. Может, она взбунтовалась против несоблюдения прав киборгов…

Их разговор был прерван грохотом подлетающего корабля, который доставил продукты. Зола снова осторожно посмотрела сквозь решетку и увидела корабль, подплывающий к разгрузочной платформе. Он остановился прямо под ними и над водостоком.

– Доброе утро, Риу-юн, – приветствовал мужчина пилота, спускающегося с корабля. Их голоса заглушил шум выдвигавшейся гидравлической платформы.

Воспользовавшись шумом, Зола вытащила отвертку и открутила решетку. Затем кивнула Торну, и тот осторожно поднял ее.

Пот струился по шее Золы, а сердце билось так сильно, что она подумала: наверняка на нем останутся синяки. Пригнувшись, она осмотрелась, проверяя, нет ли поблизости еще кого-нибудь, и вдруг на расстоянии вытянутой руки заметила камеру, прикрепленную к потолку.

Она нырнула обратно в вентиляционную трубу, в ушах бешено стучало. К счастью, камера была повернута в другую сторону, но все равно – вряд ли им удастся уйти незамеченными. Ведь сейчас там три человека разгружают корабль… И с каждой секундой приближается момент, когда их отсутствие наконец заметят.

Она закрыла глаза, пытаясь представить, где находится камера, и высунула руку наружу. Камера была прикреплена дальше, чем показалось сначала, но она все-таки дотянулась до нее, схватила и крепко стиснула. Пластик не выдержал давления титановой руки; раздавшийся хруст показался Золе оглушительным. Прислушавшись, она с облегчением услышала, что движение и разговоры внизу не прекратились. Но времени больше не было. Не пройдет и минуты, как станет понятно, что кто-то вывел камеру из строя.

Зола кивнула Торну и вылезла из трубы. Она с грохотом приземлилась на металлическую крышу корабля. Торн, глухо ворча, последовал за ней.

Голоса умолкли.

Зола повернулась к трем фигурам, показавшимся из-за разгрузочной платформы. Они заметили Торна и Золу, стоявших на крыше корабля, и замерли в изумлении. Зола представила себе, как в следующую минуту они потащат ее вниз, вцепившись в белую форму. Как отберут ее новую руку.

Один из них потянулся к портскрину на ремне.

Зола вытянула руку в его сторону, думая только об одном: Он не сможет дотянуться, не сможет послать сигнал тревоги.

Повинуясь ее воле, рука замерла в нескольких сантиметрах от ремня. Глаза рабочего наполнились страхом.

– Не двигайтесь, – произнесла девушка охрипшим голосом. Чувство вины сжимало ей горло. Она чувствовала, что боится так же сильно, как эти трое.

Она почувствовала волну жара, которая спускалась от шеи, разливаясь по позвонкам, плечам и бедрам до самых протезов. Было уже не так больно, как в первый раз, когда доктор Эрланд разблокировал чип. Странно, но теперь эти ощущения казались даже приятными, успокаивающими.

Зола чувствовала, как их биоэнергетические волны потрескивают в воздухе, готовые подчиниться. Повернитесь.

Рабочие повиновались ее приказу и неуклюже повернулись. Закройте глаза. Зажмите уши. Она помедлила, затем добавила: Тихо пойте. В грузовом доке раздалось пение. Зола надеялась, что этого будет достаточно, чтобы никто не услышал, как они открывают следующую решетку.

И еще она очень надеялась, что рабочие подумают, что они с Торном ушли через выход или залезли в какой-нибудь грузовой корабль. Торн смотрел на нее, открыв рот.

– Что они делают? – спросил он.

– Повинуются мне, – проговорила она сквозь зубы, ненавидя себя за то, что отдала приказ. Ненавидя это пение. Ненавидя собственную силу…

– Пошли, – сказала она и спрыгнула с крыши. Залезла под корабль и отыскала решетку между шасси. Руки у нее дрожали, но она сумела открутить ее от асфальта и сдвинуть в сторону. В темном туннеле мерцала стоячая вода. Было неглубоко, но, коснувшись босой ногой маслянистой поверхности, Зола содрогнулась от отвращения. Через секунду, поставив решетку на место, Торн присоединился к ней.

Стоя по колено в воде, Зола увидела низкий туннель, заваленный мусором. Поморщившись, она опустилась на четвереньки и поползла вперед.

Глава 7

Количество файлов в нетскрине императора Кая в последний час увеличивалось с фантастической скоростью. И это было связано не только с тем, что новому императору предстояло многое прочитать и подписать. Просто император трудился над документами не слишком усердно. Запустив руки в волосы, он в бессильном ужасе смотрел на экран нетскрина, встроенного в его стол.

Сейчас он должен был спать, но последние несколько часов он провел, глядя, как кружатся тени над кроватью. И наконец сдался: решил спуститься сюда и заняться делом. Он мечтал, чтобы хоть что-нибудь отвлекло его. Помогло убежать от мыслей, продолжавших крутиться в его голове.

Намерение поработать, покойся с миром…

Вздохнув, Кай обвел взглядом пустой кабинет. Раньше он принадлежал отцу, но Каю всегда казалось, что кабинет обставлен слишком экстравагантно. На красно-золотом потолке висели в ряд три богато украшенных фонаря со свисающими кистями. Они были вручную расписаны изображениями драконов. Слева на стене светилась голограмма камина. В дальнем углу – несколько резных деревянных кресел, отделенных от остального пространства небольшим баром. У двери стояли цифровые рамки, на которых крутились видеоролики с подрастающим Каем и его матерью. Иногда они появлялись все втроем – вместе с отцом.

После смерти отца ничего в кабинете не изменилось. За исключением владельца. И, возможно, запаха.

Кай помнил, как здесь пахло отцовским лосьоном после бритья, а теперь в воздухе отчетливо чувствовался запах очистителя и химических средств – признак того, что комнату тщательно дезинфицировали после того, как у отца обнаружили летумозис. За последние десять лет на Земле от чумы погибли тысячи людей.

Кай посмотрел на небольшую металлическую ногу, которая лежала на краю стола. Суставы были в грязи. В его голове, как белки в колесе, проносились одни и те же воспоминания.

Линь Зола.

Кай положил на стол стилус, который сжимал в руке, и потянулся к металлической ноге… Она принадлежала той симпатичной девушке-механику с рынка. С ней было так приятно разговаривать. Она была искренней и не пыталась казаться кем-то другим. Во всяком случае, он так думал.

Кай сжал руку в кулак и откинулся в кресле, мечтая о возможности с кем-нибудь поговорить. Но отца больше нет. И доктор Эрланд исчез. Уволился и ушел, даже не попрощавшись.

Был еще Конн Торин, советник отца, а теперь и самого Кая. Но Торин, с присущими ему дипломатическим тактом и логикой, никогда не поймет его. Кай и сам не был уверен, что именно он чувствовал, когда думал о Золе. Линь Золе, которая лгала ему во всем.

Она была киборгом.

Кай не мог избавиться от картины, стоящей у него перед глазами: вот она лежит у ступенек, ведущих в сад, нога на лестнице, жар металлической руки расплавил серебристую перчатку – из той пары, что он ей подарил.

Она должна была вызывать у него отвращение. Снова и снова он запускал колесо памяти, пытаясь почувствовать неприязнь к искрящим проводам и суставам, в которые въелась грязь, к самому факту, что у нее фальшивые нейроны, передающие сообщения из мозга и обратно. Она была ненастоящей. Возможно, она являлась объектом благотворительности, и он не мог побороть напрашивающийся вопрос, сама ли семья заплатила за операцию или помощь предоставило государство. И кто настолько пожалел ее, что дал ей вторую жизнь, если природное тело было так повреждено. Ну и, конечно, он гадал, что могло нанести такие повреждения. Или, может, это были врожденные изъяны.

Он снова и снова задавался вопросами и понимал, что каждый новый, оставшийся без ответа, должен только увеличивать его беспокойство.

Но нет, отсутствие ответов его никак не волновало. Его желудок сводило не от того, что она киборг.

Печаль вызывала сама картина: как она лежала распростертая, будто сломанный нетскрин. Он моргнул – и вот она уже не беспомощный, вымокший под дождем киборг, а самая красивая девушка, которая когда-либо обращала на себя его внимание. Она была абсолютно потрясающей, с безупречной загорелой кожей и сияющими глазами. А выражение ее лица было настолько восхитительным, что он едва держался на ногах.

Ее лунные чары были значительно сильнее, чем у королевы Леваны, ведь ее красота причиняла боль.

Кай знал, что это было – сила Золы, то затихающая, то поднимающаяся вновь, даже когда он стоял над ней, пытаясь понять, что видит.

Чего он не знал, так это того, сколько раз она успела направить на него свою силу. Сколько раз обманывала его. Сколько раз выставляла его полным дураком.

И была ли девушка на рынке, перепачканная грязью и растрепанная, настоящей? Девушка, которая рисковала жизнью, чтобы предупредить Кая, придя на бал со своей неустойчивой ногой киборга, и вообще…

– Не имеет значения, – произнес он, обращаясь к пустоте кабинета и отсоединенной ноге.

Кем бы ни была Линь Зола, она уже не его забота. Скоро королева Левана вернется на Луну и заберет арестованную Золу с собой. Договоренность, на которую Кай согласился.

На балу его поставили перед выбором, и он раз и навсегда отказался жениться на Леване. Он твердо решил не отдавать свой народ во власть такой бессердечной королевы, и Зола стала последним пунктом этой сделки. Мир в обмен на киборга. Свобода для его народа в обмен на лунатика, осмелившегося бросить вызов королеве.

Невозможно было предсказать, как долго продержится это соглашение. Левана по-прежнему отказывалась подписывать мирный договор между Луной и Союзом Земли. Она видела себя либо императрицей, либо завоевательницей, поэтому жертва в виде девушки не могла насытить ее надолго.

И Кай не думал, что в следующий раз у него будет что предложить.

Взъерошив волосы, юный император снова обратился к поправкам к договору на экране нетскрина. Ему пришлось прочитать первое предложение трижды, прежде чем проявились следующие слова. Нужно было отвлечься, подумать о чем-нибудь другом, пока бесконечный вихрь мыслей не свел его с ума.

Монотонный голос прервал его размышления. От неожиданности Кай чуть не подпрыгнул.

– Просьба об аудиенции от королевского советника Конна Торина и председателя комитета национальной безопасности Хью Дешала.

Кай взглянул на часы – 6:22 утра.

– Пропустить.

Дверь кабинета открылась. Оба были в костюмах, но Кай никогда еще не видел их такими растрепанными. Было ясно, что они собирались впопыхах, хотя, взглянув на синяки под глазами у советника, он заподозрил, что тот спал не больше, чем сам Кай.

Император встал и приветствовал их, закрывая панель нетскрина.

– Вы сегодня решили начать свой рабочий день пораньше.

– Ваше императорское величество. – Председатель Хью сделал глубокий поклон. – Я рад, что вы уже встали. К сожалению, должен сообщить о нарушении в системе безопасности, которое требует вашего внимания.

Кай замер. Его воображение уже рисовало террористическую атаку, вышедший из-под контроля бунт… или объявление войны королевой Леваной.

– Что? Что случилось?

– Из тюрьмы Нового Пекина совершен побег, – произнес председатель. – Примерно сорок восемь минут назад.

Нервная дрожь прошла по спине Кая, он посмотрел на Торина:

– Побег?

– Сбежали два преступника.

Кай оперся пальцами о стол.

– Разве у нас нет соответствующего протокола для таких случаев?

– В общем смысле, да. Однако здесь особые обстоятельства.

– Как так?

Морщины залегли в уголках рта председателя.

– Один из заключенных – Линь Зола, ваше величество. Беженка с Луны.

У Кая земля ушла из-под ног. Взгляд упал на ногу киборга, но он тут же отвел глаза.

– Как?

– Сейчас над этим работает команда, изучающая брешь в системе безопасности, чтобы установить точный маршрут побега. Как мы понимаем, она при помощи чар заставила тюремщика переместить ее в другое крыло тюрьмы. Уже оттуда она проникла в вентиляционную систему. – Председатель смущенно приподнял два прозрачных пакета. В одном была рука киборга, в другом – маленький окровавленный чип. – Это обнаружили в камере.

Увиденное потрясло Кая. Он был, конечно, заинтригован, но одновременно чуть не лишился мужества при виде обрубленной конечности.

– Это ее рука? Почему она так поступила?

– Мы все еще прорабатываем детали. Мы уже выяснили, что она добралась до разгрузочного шлюза. Сейчас мы работаем над тем, чтобы перекрыть все пути побега от той точки.

Кай подошел к огромным окнам кабинета, выходящим на западную сторону дворцового сада. Шелестящая трава блестела от утренней росы.

– Ваше величество, – сказал Торин, до сей поры хранивший молчание, – я советую вам задействовать военное подкрепление, чтобы выследить и вернуть беглецов.

Кай приподнял бровь:

– Военное?

Торин медленно проговорил:

– В ваших интересах сделать все возможное, чтобы ее вернуть.

Кай понимал, что на такой аргумент сложно возразить. Он знал, что Торин прав. Любое промедление будет воспринято как признак слабости и, возможно, даже истолковано как желание помочь заключенной. Королева Левана вряд ли благосклонно отнесется к произошедшему.

– Кто второй заключенный? – спросил он, запнувшись на мгновение. Он пытался осознать все последствия этого шага. Зола – лунатик, киборг, беглянка, он мог бы сделать с ней все, что угодно, – но только не приговорить к смерти.

Сбежала.

– Карсвелл Торн, – сообщил председатель, – бывший курсант воздушных войск Американской Республики. Четырнадцать месяцев назад он покинул свой пост и угнал военный грузовой корабль. Мы не считаем, что в настоящее время он представляет опасность.

Кай снова приблизился к столу, увидев, что на экран нетскрина уже поступила краткая биография заключенного. Император нахмурился еще больше. Может, он и не опасен, зато молод и хорош собой. На фотографии он беспечно подмигивал тюремной фотокамере. Кай тут же возненавидел его.

– Ваше величество, нам нужно, чтобы вы приняли решение, – сказал Торин. – Вы даете разрешение на привлечение военного подкрепления для поимки заключенных?

Лицо Кая приняло холодное выражение.

– Да, конечно, если вы считаете, что ситуация того требует.

Хью щелкнул каблуками и вышел из комнаты.

Каю тотчас захотелось вернуть его. Тысячи вопросов вспыхивали в его мозгу. Он хотел, чтобы мир остановился и дал ему время во всем разобраться. Но двое мужчин удалились прежде, чем он успел вымолвить нерешительное «Подождите!».

Дверь закрылась, и он остался один. Еще раз мельком взглянул на брошенную Золой ногу, рухнул в кресло и прижался лбом к холодной поверхности нетскрина.

Он не мог удержаться от того, чтобы представить отца за этим столом. Кай понимал, что, будь тот в курсе ситуации, он бы уже повсюду рассылал приказания, делал все, чтобы разыскать девушку и схватить ее: потому что так будет лучше для Содружества.

Но Кай не был похож на отца. Он не был таким самоотверженным.

Понимая, что это неправильно, он не мог не желать лишь одного: где бы сейчас ни находилась Зола, пусть они никогда не смогут ее найти.