Текст книги "Вдох-выдох"

– А что вы… ты хочешь получить? Ты же сам говорил, что он лучший в своем деле.

– Был лучшим, пока чуть не проворонил тебя, малышка, – опять это «малышка»… Так и хочется сказать, кого ему стоило бы так называть…

– Где ты сейчас найдешь другого такого же охранника?

– Такой же мне не нужен, мне нужен охранник, а не лучший друг для тебя.

Вдох-выдох, нужно сохранить самообладание. Она пообещала себе исправить свою же оплошность, значит, сделает это любой ценой.

– Чего ты хочешь?

– Даже так? – брови мужчины поползли вверх.

– Информация, звонок, деньги? Что?

Кулаки Яра непроизвольно сжались. Неужели не понимает, что сейчас делает? Что можно подумать, если та, которая больше двух недель упиралась, не желая идти на малейшие уступки, вдруг соглашается практически на все, ради совершенно чужого для нее человека?

– Подойди.

Сердце ускорило темп, но признаваться в волнении Саша не собиралась, послушно приблизившись.

Она остановилась на расстоянии вытянутой руки от мужчины, и в этом была первая ее ошибка, на расстоянии своей вытянутой руки, а надо было его…

– Помнишь, что ты сказала мне пару дней назад? – дико хотелось отпрянуть, когда Самарский поддел подбородок, провел пальцем по щеке, но девушка сдержалась. – Про «через труп»…

Саша помнила, к сожалению… Ну, что ж, это предсказуемо, неизвестно почему, за какие заслуги, но она привлекала его как женщина. Если бы знала, чем на такое влечение спровоцировала – попыталась избежать, но поздно. Теперь вопрос в другом, стоит ли оно того?

– Если я соглашусь, он останется?

– Да, – руку Самарский резко отдернул, а вот напряженный взгляд не отвел.

– Отлично. Я согласна, – Саша не дала себе возможности как следует подумать, а главное – передумать. С нее не убудет, а через пару дней она вообще забудет это все как страшный сон, зато предательница-совесть не станет грызть каждый раз, когда Саша будет вспоминать об Артеме.

– Так просто?

– А ты хотел, чтоб я тебя умоляла? Я виновата, он нет, страдать должна я.

Конечно, без подвоха обойтись не могло. Яр закрыл глаза.

– То есть, ты собираешься страдать? – Саша ничего не сказала, считая ответ очевидным. То условие, которое он поставил – в принципе не свидетельствует о его высоких моральных качествах, а то, что она от такой перспективы не в восторге, наверное, ясно любому.

Девушка уже морально готовилась к тому, что «сделку» предстоит заключить прямо тут и сейчас, настраивалась на самое ужасное, мысленно приказывала сердцу биться не так гулко, но Самарский Ярослав Анатольевич удивил ее в сотый и явно не последний раз:

– Твое предложение меня не привлекает, прости.

Этого Саша не ожидала, а еще не ожидала, что вместо того, чтобы почувствовать облегчение, щеки зальются румянцем от стыда. Наверное, именно сейчас, Самарский унизил ее куда сильней, чем всеми сделанными до этого замечаниями. Но даже этого Ярославу показалось мало.

– Я не стану увольнять Артема из-за тебя. Ты переоценила собственную значимость. И скрывать свою тоску по представителям мужского пола под наигранным самопожертвованием, тебе тоже не идет.

У Саши пропал дар речи, она поняла наконец-то, что это такое, когда от удивления просто падает челюсть.

– Какой же ты… – сложно подобрать нужное слово, когда на языке крутится сотня эпитетов, – неужели на Земле есть люди, способные с тобой сжиться? Мне искренне их жаль! – она собиралась уйти, не дав Самарскому шанса еще раз унизить, запугать или просто выбить землю из-под ног, не успела.

– А ты осмелела, малышка, – ее крутануло на сто восемьдесят градусов, прижало спиной к груди, одной рукой Самарский обхватил ее поперек талии, предупреждая попытку бегства, а другой схватил за кончик длинной косы, в очередной раз, запрокидывая голову.

– Не называй меня так… – предчувствуя новый приступ нездорового интереса к собственной персоне, девушка зашипела.

– Не забывайся… малышка. И думай прежде, чем говорить. Иначе я о своем благородстве забуду, и воспользуюсь предложенным. Поняла?

Понять Саша поняла, и главное – поверила, не врет.

– И еще, чтоб не было времени на мысли о бедных, несчастных, обездоленных, я найду тебе занятие. Вот… – ее снова резко развернуло, Саша успела только ахнуть, а чтоб не потерять равновесие, схватилась за край стола.

Стола, заваленного какими-то бумагами. Неравномерные стопки, высотой, достигающие нескольких десятков сантиметров.

– Это надо разобрать, пронумеровать, сшить. Надеюсь, на своем юрфаке этому ты научилась? Будешь работать здесь, – Самарский кивнул на кресло за ее спиной. А потом молча отпустил, обошел стол, сел, включил ноутбук.

Глава 13

– А ты подрос, – Яр обнял друга, с которым они расстались не так давно в Киеве, а теперь встречались уже в его французском доме.

– А ты постарел, – Дима в обиде не остался, награждая Самарского колкостью в ответ.

Он прилетел утром, его встретили в аэропорту и в лучшем виде доставили сюда – раньше в один из домов Самарского, а теперь в башню с драконом и принцессой, которую этот дракон охраняет.

– Где Глафира? – Дима огляделся по сторонам, пытаясь понять, многое ли тут изменилось со времен последнего визита.

– Не знаю, на кухне, наверное.

– Наверное? Что значит «наверное»? Ты пугаешь меня, Самарский, неужели так заработался?

Яр предпочел промолчать и не посвящать друга прямо с порога в проблемы личного характера. С Глашей они так пока и не помирились. Не то, чтоб он упрямился – понимал, что перегнул палку, просто до примирения пока не доходили руки.

– А … Алекс Константиновна? – в последнее время Яр упоминал в разговорах с другом о пленнице все реже.

– Занимается общественно важными делами…

– Ого, это какими?

Идея с документами пришла Яру в голову спонтанно. Отчасти, он даже не соврал, хотел занять Сашу, чтоб некогда было рыскать по кабинетам, а кроме того, хотел занять так, чтобы он сам имел возможность за ней приглядывать без отрыва от производства.

Пусть на то, чтобы разобрать кипу старых, никому уже не нужных бухгалтерских отчетов, у нее ушло времени меньше, чем Яр думал, это мужчину не расстроило. Подвал, которым ее еще так активно недавно пугали, был заполнен подобным барахлом под завязку.

– Лучше скажи мне, что в Киеве?

– «Апартмент» размещает акции, – Дима узнал об этом только сегодня, а когда узнал…

Компания размещает акции, если финансовое положение могло бы быть лучшим. Это если мягко, а вообще, это одно из крайних средств, ведь таким образом, ставится под удар целостность компании, мало ли кто вклинится в покупку акций.

– Что?

– Да. Титов медленно но верно идет ко дну, если они не получат тендер, вылетят в трубу. Потому-то он так за него и держится. Может, сделаем старичку приятно? Купим процент?

– Посмотрим, – Ярослав углубился в раздумья. Для его бизнеса – упадок конкурента – это несомненно хороший знак, кроме того, нестабильность «Апартмента» может стать решающим фактором в определении победителя торгов, но… Для маленькой, затеянной ими игры, все это очень-очень плохо. Кажется, Титов идет ва-банк, а значит, его напускное равнодушие по отношению к судьбе дочери может быть не таким уж напускным. – Устал? Располагайся, а потом поговорим.

Дима собирался возразить, устать он как раз не успел, а вот обсудить многое – желание было, но друг уже развернулся, снова уходя в себя.

* * *

Вчера у Саши был странный, очень странный день. Самарский нагрузил ее идиотской работой, в которой явно не нуждался ни один человек на этой планете. И по профессиональной привычке, и из простого женского любопытства, раскладывая документы, девушка обращала внимание на их содержание. Может, кому-то другому это было бы интересно, может, кто-то смог бы выжать информацию из этой кипы, у нее это не получилось.

– Что? – Саша не заметила, когда Яр отвлекся от монитора ноутбука, и стал пристально наблюдать за ней, бегающей взглядом по листу. – Пытаешься найти, как бы еще навредить?

Сначала девушка даже не поняла, что обращаются к ней.

– Боитесь, что запомню ваш код? Кредитов наберу? – а когда нашлась, что ответить, почему-то покраснела. Такое пристальное внимание к собственной персоне ее нервировало.

Самарский усмехнулся.

– Это все, на что хватает фантазии?

– Нет, это все, во что я хотела вас посвятить, – он явно не собирался отстать, а значит, Саша попыталась сделать вид, что она в комнате одна, опустив взгляд в документ.

Следующие несколько минут показались ей вечностью, она чувствовала направленный на нее взгляд, внимание, и хотела съежиться, или наоборот, посмотрев в глаза, сказать что-то грубое, или просто отвернуться…

– Перестань мне выкать. Мне не сорок, и даже не тридцать.

– Я знаю… – по счастливой случайности, в руках у Саши как раз оказалась копия его паспорта. Двадцать девять. Ну что ж, наверное, он выглядит на свой возраст. Но ее «выканье» зависит никак не от этого. Сложно понять, какой манеры общения ждет от тебя похититель, еще и такой… неуравновешенный.

Хотя в целом, если абстрагироваться от обстоятельств, в которые она попала, Яр правда молод. Слишком. Саша знала о господине Самарском очень мало, и уже сто раз о своем не любопытстве пожалела. Но ведь он владеет собственным делом, серьезным, долго, как минимум – лет пять. Во всяком случае, с тех пор, как она начала обращать хоть какое-то внимание на деятельность отца, слышала фамилию конкурента и название его фирмы постоянно. И тут возникает несколько вариантов: либо причина его успешности – в наличии влиятельных родителей за спиной, либо… Либо он очень похож на ее папу, добившегося всего самостоятельно. Он в прямом смысле слова выбился из грязи в князи, выбился сам и дал ей ту жизнь, о которой другие могут только мечтать.

– А сколько лет вашей… твоей фирме?

– К чему вопрос? – Самарский снова сосредоточился на компьютере, кажется, даже забыв о ней.

– Просто, – Саша была готова к тому, что на вопрос ей не ответят, щелкнут по носу за любопытство, но мужчина ее удивил.

– Восемь.

– Ого, – в принципе, в двадцать один многие уже работают, зарабатывают, что-то создают и пожинают плоды, все эти люди вызывали у Саши уважение. Она сама, достигнув двадцатилетия, на подобное способна не была по одной просто причине – не было нужды.

– Считать это комплиментом? – Яр усмехнулся.

– Проявлением удивления, скорей… – теперь они поменялись местами, уже Саша пристально посмотрела на увлекшегося чем-то мужчину. Комплимент, не комплимент, но услышанное ее впечатлило. С одной стороны, он вряд ли когда-то будет в ее глазах символизировать высокие моральные качества, но человек, поднявший компанию с нуля до сегодняшнего уровня, – наверняка умен, удачлив, силен, хладнокровен и расчетлив. Самарский все больше начинал напоминать ей собственного отца…

* * *

Она провела за этой унылой работой весь день, вечер, ушла, лишь когда перевалило за полночь. Было неудобно обращаться к Самарскому, поэтому сидела до того момента, пока он снова не вынырнул из собственных занятий, обращая на нее внимание.

Зато спалось отлично, Саша успела только сходить в душ, а потом заснула еще раньше, чем коснулась головой подушки. Утром ее ждала новая кипа макулатуры. Возмущаться она не видела смысла, предпочитая сглаживать все возможные острые углы их общения молчанием.

Когда Самарский куда-то выходил, в дверном проеме показывался Артем. Снова в костюме, снова начальник охраны, только теперь уже более внимательный. Хотя, на этот раз – бессмысленно, Саша не собиралась повторять свой опыт. Пока. А в лучшем случае – вообще. Со дня на день, все должно было решиться.

От постоянного сидения затекала шея, пользуясь отсутствием Самарского, девушка встала, размяла плечи, покрутила головой. На этот раз Яр должен был вернуться не скоро. Артем сообщил шефу, что прибыл Дмитрий Дмитриевич.

Тот самый правая рука, о котором вот уже несколько дней гудел дом. Глафира готовилась, Артем скрипел зубами, а Самарский… Он, наверное, ждал.

Ее расчет не оправдался, Яр вернулся очень скоро, ничего не сказал, сел за стол, взялся за перебирание бумажек. В общем-то, такое положение Сашу устраивало. Когда Самарский занят собственными делами, когда ежеминутно не ждешь подвоха, с ним не так уж сложно.

Исполняя механическую работу, Саша пыталась занять чем-то и сильно устающий от однообразности мозг. Например, размышлениями о том, что сделает первым, оказавшись дома…

Конечно, первое – папа. Она обнимет его так сильно, как не позволяла себе никогда. Чтобы одновременно извиниться и попытаться убедить, что больше это не повторится, а потом… Он давно уже намекал, что ей пора заняться делом, и упираться смысла нет. Алиса. Она обязательно увидит Алису, прежде чем поедет в университет. И университет, ведь учеба начинается на днях! А еще она пойдет наконец-то на курсы самообороны, запишется на французский, испанский, итальянский и еще сотню других языков. Заведет собаку, снова позвонит доктору, чтобы избавиться от ненавистной слабости уже раз и навсегда.

– Ты собираешься просидеть тут весь день? – Самарский встал, потянулся так же, как она сама недавно, обошел стол.

– Я не закончила.

– Ты никогда с этим не закончишь, поверь мне… – к девушке подошли, протянули руку.

Конечно, за два проведенных в его компании дня, Саша немного привыкла к присутствию Самарского неподалеку, но не настолько…

– Обед, Александра Константиновна, даже заложницам положен обед, – все так же, выжидающе смотря на девушку, Яр кивнул на собственную руку.

Если честно, она предпочла бы остаться тут или вернуться в свою комнату, есть совершенно не хотелось, тем более не хотелось встречаться с новоявленным Дмитрием, да и с Самарским, когда он сосредотачивает свое внимание на ней, становилось некомфортно, но ее никто не спрашивал.

Отложив папку, Саша встала, предложенную руку проигнорировала. Девушка не могла видеть ухмылку, брошенную в спину.

– Я не могу понять, Саша, ты меня боишься, ненавидишь или всячески пытаешься показать, что тебе на все вокруг наплевать?

Вопрос застал девушку врасплох, почти уже дойдя до двери, она обернулась.

– А это взаимоисключающие вещи?

– Нет, просто ты… странная, – отстающий на шаг мужчина склонил голову на бок, изучая лицо Титовой.

– Я? – искренне удивившись, Саша даже не смогла сдержаться от ответа: – Мне кажется, странная в этой комнате как раз не я.

Зря, она отметила и зажегшийся в голубых глазах огонек, и шаг в ее сторону.

– Неужели было и правда так ужасно? – на нее снова наступали, и почему-то стало совершенно ясно – сейчас Самарский ей снова подтвердит свою странность.

– Воровать людей – да, это ужасно. Преступление, Ярослав Анатольевич, если это слово что-то вам говорит.

– Я не об этом… – ох, Саша прекрасно понимала, что не об этом, и пыталась всячески от «не этого» отвлечь. Пока – безуспешно.

– Не надо, – ее снова прижали к стене, точнее притеснили, а вот продолжать не спешили.

– Почему? – виска коснулось горячее дыхание. На этот раз страха не было, во всяком случае, такого, как раньше. Наверное, потому, что в отличие от прошлых разов, опасность, исходящая от Самарского, сменила свой характер.

– Ты обещал, что если я сама не попрошу… – Саша выдохнула, непроизвольно закрыв глаза, когда губы мужчины коснулись скулы, виска, скользнули к уху.

– А ты не хочешь попросить? – он затеял еще одну странную, непонятную для нее игру, в которой Саше снова суждено было играть жертву.

– Нет, – Яр скользнул руками по плечам вниз, перехватил девичьи запястья, не стискивая, лишь лаская, потянул вверх, ему нравилось, что она не сопротивляется, вообще. Опасается, напряжена, готова всполошиться в любой момент, но почему-то не решается сделать это сейчас.

– Давай сделаем вид, что ты попросила, – Саша сама не заметила, как руки оказались заведены за голову, с одной стороны – прохладная стена, с другой – жаркое дыхание, и не менее горячее тело. И пусть ее не спрашивают и на этот раз, правила игры девушка почему-то принимает.

Так Самарский ее еще не целовал. Это было не слишком нежно, но и не так напористо, как она помнила. Скудный опыт не давал Саше возможности оценить, насколько умело, правильно, но она с удивлением отмечала, что это как минимум приятно, а как максимум… Все ее мысли и чувства сосредоточились на происходящем, причем не на том, что ее целует похититель, жестокий, опасный, а на другом. Самарский-соблазнитель, несомненно, такой же успешный в своем деле, как Самарский-бизнесмен. Она понимала, что нужно всего лишь отвернуться, оттолкнуть, и он остановится, но сейчас – не хотелось.

Наверное, это она извращенка, потому что происходящее ей нравилось. Неизвестно чем все закончилось, если бы их не прервали…

* * *

– Слава, я, кажется, понимаю, почему Глаша на тебя дуется! – Дима поднялся, чтобы лично спустить Самарского к обеду. Он прекрасно знал, что часто работа Яру заменяет и живое общение, и еду, и отдых, даже сон.

Стоявшего у двери Артема он практически проигнорировал, просто кивнув, встрече они были «рады» одинаково, а в кабинет к другу Дима не стучался никогда, тайн друг от друга у них раньше не имелось. Раньше…

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что же именно он прервал. Если Яр сообразил быстрее, оторвавшись от губ Титовой, то она, прежде чем открыть глаза, потянулась следом. А когда все же оглянулась – натолкнулась на взгляд, достойный бороться за первенство в категории презрения к ней.

Ее руки вдруг отпустили, отступили. Продолжая чувствовать напряженный взгляд неизвестного ей блондина, Саша инстинктивно спряталась за спиной Самарского, цирк – прятаться за собственного похитителя.

– Ты… – Дима перевел растерянный взгляд с Яра на еще неизвестную ему барышню и обратно, сцены ревности Ермолов устраивать не собирался, но увиденное так его ошарашило, что промолчать он не смог, – работаешь, значит?

Такой, казалось, мягкий еще совсем недавно Самарский, вдруг снова будто вырос на две головы, стал напоминать бетонную стену, Саша возблагодарила небеса, что впервые она находится за этой стеной, а не должна в нее биться.

– Ты что-то хотел? – Яр не собирался выслушивать нравоучения от друга. Терпеть не мог, когда он встревает в его отношения, будь-то Снежа, Саша или любая другая.

– Глафира позвала обедать, Ярослав Анатольевич, – напряженного взгляда друга Дима не выдержал, снова заглянул за спину.

Титова? Он так уверено рассказывал Снеже, что Яр просто работает, что у него нет времени даже голову поднять, а оказалось – время есть, и друг не собирается тратить его зря. А что самое… Может именно из-за этой они с его сестрой в очередной раз расстались?

– Хорошо, – Самарский подошел к двери, открыл ее перед другом, пропуская вперед, – можешь пообедать в комнате или идти вниз, решай сама, Артем! – он даже не оглянулся, снова подзывая ее сторожа.

Вниз? Нет, лучше уж остаться вообще без обеда, все равно ей после случившегося кусок в горло не полезет. То, что она себе позволила – ужасно, а еще хуже, что ей понравилось… Щеки пылали, Саша еле сдерживалась, чтоб не приложить к ним холодные ладошки, успокаивая.

* * *

Трапеза прошла в тишине. Глафира все еще дулась, Яр усилено думал о том, как за оставшиеся два дня заставить Титова исполнить их условие, а Дима снова и снова прокручивал в голове увиденное и пытался понять, как же это отразится на нем.

Когда Глафира молча встала, собрала приборы и вышла, он даже не смог сдержаться, чтобы не вернуться к этой теме:

– Что это было? Она что, спокойно ходит по дому? – кто такая «она», и что «это», Дима надеялся, объяснять не придется.

– Да. Какие-то проблемы?

– А ты думаешь, проблем нет? Знаешь, что Снежа из дому не выходит?

– Дима, не лезь туда, куда тебя не просят… – это их со Снежей дела, и он, и она прекрасно понимают, что будущего у них нет. Он не изменится, она тоже. А насиловать себя снова и снова… Яр не хотел такого ни для нее, ни для себя.

Ермолов отлично знал, что когда друг смотрит так, продолжать разговор смысла нет. Единственный способ – перевести тему.

– Тебе назначена встреча с Шутовым, на этот вторник. Если ничего не изменится, конечно.

– Хорошо. Мне звонил этот Шерлок доморощенный.

– Чего хотел? – после их общей с Самарским встречи, сыщик на связь с Димой больше не выходил. В общем-то, если все сложится правильно, в следующий раз они встретятся уже после личной беседы Яра с загадочным Шутовым, ну и отказа от тендера главного конкурента Строительной Компании Самарского.

– Пытался удивить своими глубокими познаниями – он вычислил, что Титова у меня. Передавал привет… Он мне не нравится, Дима, если что-то раскопает, им сложно будет управлять.

– А думаешь, он найдет того, кто готов заплатить за информацию больше нашего?

– Нет, просто не люблю, когда ситуация выходит из-под контроля.

В последнее время же она контролю неподвластна совершенно. Ярослав часто чувствовал себя как локомотив, лишь двинувшийся в путь и неуверенно стоящий на рельсах, его будто мотало из стороны в сторону, потому что он никак не может попасть в пасы, и вот только чувствуется упор, как колеса снова соскакивают.

– Глафира! Я не верю своим глазам! – молчаливая до неузнаваемости женщина вернулась, неся в руках свой фирменный яблочный штрудель. – Вот ради этого стоило преодолеть и не такое расстояние!

– Не подлизывайся, – возмутившись для виду, Глаша расплылась в улыбке.

Еще одно удивительное качество Димы – умение моментально перестраиваться. Если первая половина обеда прошла в напряженном молчании, вторая – целиком и полностью принадлежала ему. Он включил свое обаяние на полную, сыпал смешными, увлекательными историями, спрашивал и слушал Глашу, в общем, делал все, чего она ожидала от слишком занятого подчас Яра.

К деловым вопросам они пока больше не возвращались. Предпочитая ее в подобное не посвящать. А вот когда животы были набиты, скулы уже болели от улыбок, а настроение поднялось даже у насупленного Самарского, он решил сделать то, что пора было уже давно.

– Я помогу, – схватив целую стопку посуды, Яр последовал за няней на кухню. Она только хмыкнула, ничего не сказав, а Дима, вытянув ноги, остался попивать вино.

Глаша включила воду, решив тотчас расправиться с посудой.

– Ты еще обижаешься? Прости, я сморозил глупость, – он и не ожидал, что будет легко и просто, знал крутой нрав няни, знал, что обижаться она умеет.

– Одну? Если бы ты только морозил, Слава, ты их делаешь!

– Я обещаю тебе, еще несколько дней, и я уеду, а вместе со мной и все мои глупости…

Женщина резко развернулась, гнева в ней не было, скорей вселенская печаль.

– Слава, я не хочу, чтоб ты уезжал, забирая с собой всех своих тараканов, я хочу, чтоб у тебя был человек, с которым ты можешь поделиться тем, что в душе. Это необходимо каждому! И тебе, милый мой мальчик, тоже. Я просто предлагаю тебе свои услуги, если это можно так назвать…

Ярослав улыбнулся:

– Тебе нужно живое общение, Глаша, приезжай в Киев.

– Нет уж, – домоправительница улыбнулась в ответ, – чего-чего, а живого общения мне хватило на несколько лет вперед, эта твоя стая охранников – ужас какой-то, снуют по дому как тени, я уже даже здороваться с ними боюсь! Если у нас сейчас все так общаются – вы уж меня простите, я предпочитаю уединение.

Яр улыбнулся, облегченно выдыхая. Кажется, хотя бы на одну проблему стало меньше. Еще не раз у него возникнет подобный разговор с Глафирой, в этом Самарский даже не сомневался, надеялся на одно – это случится уже в следующий его приезд, и касаться будет ну никак не выкраденного им человека.

* * *

– Привет, – Алиса закрыла зонтик, стряхнула с него капли. Как и любое первое сентября, в этом году первый день осени щедро оросило небесной водой. Гена ждал ее в кафе напротив университета.

На этот раз все было немного не так, как привыкли оба – встречу назначил Геннадий.

– Привет, я заказал тебе кофе.

Алиса кивнула, тяжело плюхнулась на соседнее кресло. Это был сложный день. День, когда встречаешь всех тех, по кому совершенно за лето не соскучился, выслушиваешь их рассказы о собственных приключениях, понимая, что рано или поздно тебя спросят, а где же Алекс… А она…

– К чему такая срочность?

– Нам нужно поговорить…

– Я уж поняла, – девушка непроизвольно усмехнулась. Эта его серьезность – во всем, всегда и везде, она забавляла. Почему-то перед глазами ставал образ подростка, сбрившего первые признаки зарождающейся бороды, а на ум приходит такое многозначительное слово «пафос».

– Я не рассказывал всего, что знаю, но сейчас, мне кажется, пора. Мы знаем, кто выкрал Алекс, знаем их требования, знаем сроки и… В общем, если завтра утром этот ублюдок не получит уведомления о том, что мы сдали тендер, может случиться что угодно…

Алиса застыла, запутавшись пальцами в рыжей непослушной челке.

– Ну, так это же хорошо… – она никак не могла понять, почему владея таким объемом информации, Гена выглядит чернее тучи, – если вы знаете, что делать, это же хорошо!

– Знаем, – мужчина повернулся к окну, следя за тем, как целый водопад стекает по прозрачной поверхности, – Титов не собирается этого делать.

– Чего? – может, виной тому первый учебный день, но Алиса и сама понимала, как сейчас жестко тупит.

– Не собирается исполнять свою часть уговора. Он не будет сдавать тендер.

– В смысле?

– Что в смысле? Титов не исполнит поставленное перед ним условие. А значит завтра этот ублюдок будет волен сделать с Алекс что угодно.

– Это невозможно… – Алиса не верила своим ушам. Она не знала отца Саши, видела всего раз или два в жизни, но сказанное Геной, не лезло ни в какие ворота.

– Я тоже когда-то думал, что невозможно, а оказалось – очень даже возможно. Он спятил, Алиса! У него паранойя. Вместо того, чтоб подписать эти долбаные документы, которые я, как последний придурок, подношу ему каждый день вместо утренней газеты, он ищет какого-то шутника, присылающего ему анонимки.

– Анонимки? – у девушки с большим трудом получалось вникнуть в сказанное Светличным, поэтому, цеплялась она за отдельные слова.

– Понятия не имею, что за анонимки. Это не важно, Алиса. Сегодня! Сегодня ему снова звонил Самарский, и он снова послал его куда подальше.

– Кто звонил?

– О боже, – Гена достал из кармана брюк пачку сигарет, закурил. Это уже седьмая за сегодня, а еще месяц тому он не курил вовсе, – неужели ты не понимаешь? Титов не пошевелит и пальцем. Теперь все зависит от Самарского. Но он ее не отпустит никогда, отпустить – значит признать, что его план провалился. Они уперлись рогами как два быка. И ни один не отступит, потому что это будет стоить слишком дорого!

Алиса все так же ничего не понимала, но перебивать – себе дороже.

– А я не могу сделать ничего! От меня ничего не зависит. Надо было дать этому ублюдку по морде, когда он сунулся в фирму. Или еще лучше – убить на месте, чертов бизнесмен.

– Кто?

Гена посмотрел на девушку так, будто только понял, что он тут не один.

Мелькнула мысль, что он сказал слишком много. Титов убьет, если узнает. Зачем он вообще потащился сюда? Изливать душу перед той, которая нервирует его все это время?

– Забудь… – Гена достал бумажник, бросил на стол банкноту.

Растерянная Алиса следила за его манипуляциями молча, но позволить просто так уйти не могла.

– Постой, я поняла не все, но одно ясно – завтра они отпустят Алекс или… Что или?

Какой-то тендер, Самарский, анонимки, фирмы, уроды… Это все не волновало Алису, а вот единственный важный вопрос она задала.

– Я не знаю, Алиса, – мужчина все же встал, схватил с вешалки куртку, направился к выходу.

– Постой! Мы должны что-то сделать! – Алиса схватила собственный плащ, забыв о зонтике, рванула следом. За спиной раздался треск, какая-то невидимая сила заставила остановиться, как вкопанной. Дернувшись пару раз, девушка так и осталась на том же месте. Ремень плаща зацепился за стол, не позволяя сделать шаг. Слишком долго она пыталась его отцепить, слишком медленно бежала к двери, а потом оглядывала парковку – машина Гены уже выруливала с залитой дождем площадки. – Ты должен что-то сделать! – Алиса крикнула, даже не надеясь, что ее услышат.

Завтра они отпустят Алекс или… Или что? Черт возьми, что? Даже в мыслях было страшно произнести то слово, которое крутилось на уме. Нет. Ее не могут убить. С ней не может случиться ничего плохого. Это жизнь, это не американский триллер. Не с ней.

– Черт, – Алиса залезла во все карманы, пытаясь найти сигареты. Их там быть не могло – она не курит. Бросила, под влиянием Алекс, которая просто не переносит дым.

Страх за подругу смешался с раздражением, вызванным Светличным. Этот придурок не способен ни на что, но считает своим святым долгом окунуть ее с головой в панику, а потом смыться.

Нет. Все, что он сказал – это бред. Не в их мире, не в их время. Завтра Саша появится в университете, встретит ее возле входа, отругает, что не позвонила утром, как они обычно делают. Скажет, что о случившемся говорить не намерена, и они продолжат жить, как раньше. А этот влюбленный придурок Светличный… Пусть катится на все четыре стороны!