Текст книги "Вдох-выдох"

Глава 14

С самого утра Ярослав чувствовал себя будто на ножах. То и дело отбрасывал ни в чем неповинную ручку, облокачивался о спинку, закрывая глаза. Сегодня. Все должно было решиться сегодня. Вот только решится ли? Он уже несколько раз собирался набрать Титова. Несколько раз задерживал палец над экраном мобильного телефона, не решаясь нажать на зеленый значок, а потом блокировал аппарат, возвращая на место. Постоянно откладывал – на полчаса, час, после завтрака, ближе к полудню, после обеда. Прокрастинировал. Ненавидел это, ненавидел себя в этом, терпеть не мог всю эту ситуацию, но на звонок так и не решился. Пока…

– Сидишь? – в кабинет, уже привычно, без стука, вломился Дима. Сашу к себе Ярослав сегодня не звал. Ее присутствие могло помешать. Помешать думать, решать, решаться, возвращать свое привычное хладнокровие. В конце концов, он ведь похититель, и об этом нельзя забывать Титову, а вот ей… Перед глазами промелькнул момент из их недавнего прошлого. Всего каких-то несколько минут он не был для нее похитителем, и это почувствовала не только она, он тоже. Почувствовал, а теперь понимал, что возвращаться к ее страху и своему упоению этим страхом больше не хочется.

– Могу лечь, – Ярослав полоснул тяжелым взглядом слишком счастливого сегодня друга. Будто это не его идея грозила с треском провалиться. Будто он уже в курсе, что Титов подписал отказ и теперь им остается лишь вернуться триумфаторами.

– Я не сомневаюсь, – не обращая внимания на холод во взгляде и голосе, Дима подошел к столу друга, продолжая лучезарно улыбаться. Несколько пружинящий шагов в комнату, и только сейчас Ярослав обратил внимание на то, в чем друг одет. Спортивные штаны, футболка, кроссовки. Очень нетипично для Димы. Единственное, чему друг остался верен – тугой хвост был на своем месте. – Но лучше вставай и пошли, – прямо на стол, поверх бумаг и техники, опустился мяч. Тяжелый, футбольный.

– Ты с катушек слетел? – голос Самарского не звучал зло, скорей задумчиво. Он взял в руки мяч, будто взвешивая, медленно повернул голову, пробегаясь скептическим взглядом сначала по лицу лыбящегося во все тридцать два Димы, потом вниз, к сложенным на груди рукам, еще ниже, отмечая, что нога друга непроизвольно выстукивает нетерпеливый ритм. Детсад.

– Давай, Самарский. Не будь занудой. О командной работе слышал? Пора практиковать…

Что Ярослав ценил в их дружбе? Многое, почти все. Кроме, разве что, любви Димы часто совать нос не в свои дела. Что он ценил в их дружбе больше всего? Многое, но больше всего, наверное, возможность хоть ненадолго, но снова стать теми мальчишками, которыми они были совсем недавно и одновременно чертовски давно. Мальчишками, разбиравшими свой первый байк, сбегавшими от разъяренной Глаши, играющими в футбол, в конце концов.

– Я же сделаю тебя, ты это понимаешь? – продолжая пробегать холодным взглядом по сияющему лицу друга, Ярослав сжал мяч двумя руками, проверяя, достаточно ли он накачен. Кажется, да. А ведь лежал без дела долгие годы, если им вообще когда-то кто-то играл.

– Посмотрим, Самарский, посмотрим. Я тренировался, – и будто подтверждая то, что действительно тренировался, Дима сделал резкий выпад, выбивая мяч из рук друга. Получилось немного не так ловко, как он рассчитывал – выскользнуть-то мяч выскользнул, а вот поймать его у Димы не получилось. Зато получилось у Яра.

– Это тебе не поможет, – вот теперь улыбку не скрывал уже и Ярослав.

К черту все. К черту эти идиотские сомнения, к черту напряжение, которое не оставляет ни на секунду. Что решит какой-то час? В глобальном деле – ничего, а вот забыть обо всем этом дурдоме даже на несколько минут – это уже счастье. И предложение Димы – лучший метод отвлечься.

Сильным ударом Самарский впечатал мяч Диме в грудь, получив резкий громкий выдох в качестве благодарности, а потом все так же чинно, медленно, величественно, чем-то даже копируя манеру собственной заложницы, он направился к двери. Только это спокойствие было лишь внешним, показушным. Кровь уже разгонялась в жилах, предвкушая игру. «Взрослый мужик, а ведешься, как ребенок». Самому себя вразумить не получилось, а если по правде – и не хотелось. Хорошо, что в этом доме у него есть кроссовки.

* * *

Саша сидела на кровати, углубившись в чтение. Жаль, в ее распоряжении не было ничего, способного создать музыкальное сопровождение. Пытаясь наверстать это упущение, девушка барабанила пальцами по покрывалу, напевая песенку себе под нос. Странно, но настроение было… хорошим. Нельзя сказать, что такое происходило с ней впервые в этом доме. Иногда организм уставал постоянно бояться, сомневаться, изнывать от желания проснуться и понять, что все это было сном. Иногда, плюнув на все это, Саша пыталась забыться. Сегодня это получилось.

Может, виной тому то, что сегодня Самарский решил не звать ее исполнять привычную бесполезную дневную повинность, может, утреннее Глашино «с добрым утром, малышка», вспоминая которое, то и дело хотелось улыбаться, а может… За окном светило такое яркое солнце. Возможно, последнее летнее еще солнце. Из открытого окна в комнату ворвался резкий порыв прохладного ветра, принося с собой свежий запах зелени, земли, цветов… свободы. Саша сделала вдох, задержав на секунду дыхание. Как там писал классик? «Остановись мгновение, ты прекрасно’? Это мгновение она вряд ли хотела бы остановить, но если забыть о заточении, похищении, опасностях, оно было не самым худшим в ее жизни.

Из собственных мыслей ее выдернул шум, принесенный ветерком вместе со свежестью утреннего воздуха. Оставив книгу на покрывале, Саша подбежала к окну в три шага. Сердце зашлось быстрей. За те несколько секунд, что длилась ее дорога, она успела придумать массу вариантов, представить, что за ней приехали, что к Самарскому прибыла новая процессия гостей, даже что во двор завернул бродячий цирк с дрессированным медведем, но увидеть, как ее тюремщики играют в футбол, не ожидала.

– Артем! – крик принадлежал Самарскому. И как ни странно, разносился он не от входа из дома, и значил совсем не то, что игрища пора заканчивать. Самарский был среди играющих. И они… Похитители, преступники, беспринципные сволочи… просто играли в футбол.

– Не видел, – извиняясь, Артем развел руками, отбегая в противоположный конец их импровизированного футбольного поля на заднем дворе.

– Вычту из зарплаты, – Самарский огрызнулся для виду, вызвав в команде подчиненных лишь волну смеха, но никак не страх.

А Саша… Что-что, а ловить челюсть ей еще не приходилось. До этого самого момента. До момента, который Алиса назвала бы разрывом шаблонов. Да любой назвал бы его так. Или вызвал бы наряд из психиатрической лечебницы. Себе. Саше хотелось сделать именно это, а еще… Не слишком задумываясь о том, что делает, девушка вернулась к кровати, вдела ноги в балетки, бросила взгляд на оставленную на кровати книгу, и осознав, что сейчас выбор даже не стоит, направилась к двери.

В футбол взяли играть не всех, личный охранник для нее нашелся, не Артем, конечно, тот-то активно реабилитировался в глазах раньше хозяина, а теперь противника по команде, а один из молчунов. Скользнув взглядом по его безразличному лицу, Саша направилась в сторону лестницы. Из ее окна игру было видно не слишком хорошо, а вот из гостиной…

* * *

– Чего стал? – теперь уже кричал Артем. Они играли почти по-настоящему. С таймами, полноценными командами, пусть не по одиннадцать человек, но достаточно внушительными, разделившись немного не так, как Саша почему-то предполагала.

Дима с Артемом оказались в одной команде, Самарский в другой. Артем был капитаном, а вот ни один большой босс, ни второй не красовались повязкой на предплечье. И что убило Сашу наповал – Самарский умел подчиняться. Пусть капитан его команды не позволял себе прикрикнуть на шефа, как делал Артем, вечно рявкая в сторону Димы, видимо, отводя душу. На громкие указания капитана их команды, Ярослав реагировал спокойной, кивал, бежал, забивал, падал в траву, кричал что-то в ответ, несся за мячом, сталкивался с другими игроками, отвешивал шуточные подзатыльники Диме, когда тот оказывался в зоне действия, хлопал по плечу своих…

Саша следила за всем этим долгие полчаса. Ровно столько уже длилась игра. Девушка стояла у широкого окна гостиной, даже не пытаясь скрыть эмоций. Она просто пялилась. Не заботясь о том, как это странно, успокаивая себя тем, что играющие не способны еще и в окна заглядывать, просто пялилась.

– Мы ведем, успокойся, – Дима ответил Артему, с улыбкой наблюдая за тем, как Самарский обводит одного игрока, другого, мчится уже к их воротам, чтобы заколотить гол. Они вели с перевесом в несколько голов. И то, что Самарский сейчас сократит эту разницу, Диму совершенно не волновало. Он тоже наслаждался. Все наслаждались. Как бы Ярослав ни пытался убедить себя – даже ему нужно иногда расставаться, расставшись со своим бессменным серьезным выражением на лице и не менее серьезными мыслями. Глядишь, и в голове прояснится, и решения будет принимать правильные, а не… Дима мотнул головой, возвращаясь в игру, в которой мяч влетел в ворота, победный крик сразу пятерых их противников, и, не изменяя традициям лучших футбольных клубов, команда Яра повалилась на землю, сливаясь в едином порыве адреналинового экстаза. Дима покрутил пальцем у виска, Артем махнул рукой, решая не сообщать заму гендиректора, какой он иногда кретин, а Саша даже не заметила, как непроизвольно рассмеялась. А когда заметила… Нервный взгляд за спину, в тот угол, где устроился нынешний охранник, и девушка отметила, что ему абсолютно все равно, что она делает, лишь бы в поле зрения была. Мужчина уткнулся в какой-то журнал, разглядывая картинки.

– Мальчики, хоть попейте, – Саша не заметила, как на поляне появилась Глафира, неся в руках тяжелый поднос с графином и пирамидой стаканов. Сегодня по всему дому окна были открыты, каждый крик, слово, удар мяча был отлично слышен из дома.

Первым к Глаше подлетел Дима, схватил наполненный лимонадом графин, и прямо так, игнорируя стаканы, начал жадно пить.

– Свин, – не собираясь мириться с таким поведением друга, лимонад у него из рук изъял Самарский. С боем, расплескав часть на себя, на Диму, на поднос, но отвоевал, а потом…

– Сам свин! – поступил так же, жадно глотая прохладительный напиток прямо из графина, параллельно обливая и так мокрую от пота футболку.

– Всем хватит, не волнуйся! – как было всегда в детстве, Глаша не смогла сдержать улыбку, глядя на Самарского, потом на Диму, на Артема, на каждого… Дети. Какие же они все дети! Но стоит переодеться в костюмы, и все детство куда-то прячется. Становятся серьезными. Слишком серьезными и думать начинают слишком сложно, и судить, и делать неправильные вещи. Лучше бы всегда играли в футбол на заднем дворе, а она носила бы им лимонад. Жаль, что это невозможно.

– Спасибо, – отдав графин следующему на очереди, Самарский наклонился к няне, даря той мягкий поцелуй. Даже не поцелуй, просто мазнул колючей щекой по ее морщинкам на лбу, а потом отстранился, чтобы наградить зазевавшегося Артема шуточным тычком в бок. Графину и стаканам не суждено было пережить этот день – один уже почил смертью храбрых, разбившись о бордюр дорожки.

– Мы вас сделаем, Ярослав Анатольевич, – Артем в долгу не остался, расплываясь в самоуверенной улыбке.

– Посмотрим, – а в Самарском снова взыграл азарт. Он обожал выигрывать. Он жил этим. Но больше чем выигрывать, он любил играть. Сам процесс доставлял ему удовольствие. Он постоянно стремился покорять все новые и новые высоты, но не меньшее значение, чем новым свершениям, он придавал выбору своего пути к ним. И сегодня он тоже наслаждался. Игрой, забитыми голами, даже забитыми в их ворота голами, рассматривая их как очередной барьер, который предстоит преодолеть. А еще…

Сняв промокшую насквозь футболку, Ярослав бросил мимолетный взгляд на дом. Она смотрела…

На протяжении почти всей игры она смотрела. Он отметил и то, что окно в ее комнату открыто, отметил, как она подошла еще к нему, а потом спустилась и вот уже чертовски долго стояла, наблюдая за игрой.

Думала, что ее не видно за занавеской, а может, ее вообще не волнует – видно или нет. Смотрит и смотрит. И сейчас смотрит. На него. Пробегаясь взглядом по животу, плечам, шее, снова вниз. Жаль в лицо взглянуть не решается, хотя и так приятно…

Пустой графин вернули на поднос, а хлопок Артема сообщил о том, что перерыв можно считать оконченным, пора приступать к завершающему тайму. Но прежде чем снова скрыться в доме, Глаша поманила напоследок воспитанника, дождалась, пока тот наклонится ближе, чтоб не приходилось кричать, да и улыбку прятать сложно…

– Для зрителя стараешься? – ей сложно, а ему еще сложней, хорошо, что он стоял спиной к окну, иначе Саша уж точно заметила бы уже его улыбку во все тридцать два, да и не посмотреть в очередной раз в окно он бы не смог.

– Получается-то хоть, стараться? – няня потрепала его по щеке, отступая.

– Судя по всему – получается, – не сдержавшись, Глафира первой бросила взгляд в сторону окна. А вслед за ней то же самое сделал Самарский.

Саша ойкнула, отступая вглубь комнаты. «Дура». Ничему жизнь не учит… Выдала себя со всеми потрохами. Лучше б так и осталась стоять, улыбнулась бы в ответ или наоборот, а она… Дура.

Девушка слышала повторный возглас Артема, ознаменовавший начало нового тайма, видела, как Самарский возвращается на поле, вот только следить больше не хотелось – стыдно. Не так должна вести себя заложница… Совсем не так.

– Сашенька? – в гостиной показалась Глаша с подносом в руках и легким румянцем на щеках, она явно изо всех сил сдерживала смех. – Пошли я тебе лимонаду налью? Жарко ведь, – кивнув в сторону кухни, она развернулась, направляясь прочь, а Саша послушно проследовала за няней Самарского, непроизвольно прикусывая губы.

Заложница должна вести себя совсем не так… А еще… Из кухни не видно «поле’…

* * *

– Ты куда? – прихрамывающий Дима шел чуть сзади, не поспевая за размашистым шагом Самарского. Такое впечатление, что он не гонял час по полю, периодически сшибая людей и падая сам, а прогуливался на катамаране, причем педали крутил совсем не он. Диме казалось, что ему досталось куда меньше, но чувствовал он себя куском мяса. Хорошо отбитого мяса.

– В душ, а потом нужно звонить Титову. Сколько можно тянуть? – игра помогла. Сделала то, что не смогли бы часы раздумий в кабинете. Помогла прояснить мысли и понять, что делать дальше. Хотя бы на шаг вперед, если уж дальше не суждено.

– Ладно, я тогда к себе, – отчаявшись догнать Самарского, Дима затормозил, облокотившись ладонями о колени, тяжело выдохнул. Он умаялся. Теперь хотелось только в душ, а потом спать или есть. Или есть во сне…

* * *

Глафира держала Сашу не долго. Напоила лимонадом, рассказала какую-то историю из жизни о футболе, соорудила бутерброд, который под чутким присмотром няни Самарского предстояло съесть, ведь женщина еще помнила голодную забастовку Саши, а потом отпустила с миром.

В гостиную Саша уже не возвращалась, и так знала, что матч окончен. А даже если это было бы не так, все равно не вернулась бы.

– Заложница, – сжав кулаки, она шла по коридору, повторяя себе под нос, как мантру. – Александра Титова – заложница. Ярослав Самарский – похититель.

Сосредоточив взгляд на плитке под ногами, а все мысли вокруг главных слов, она мчала вперед, не разбирая дороги. Благодаря Глафире, нашедшей жутко важное поручение ее сегодняшнему бодигарту, Саша возвращалась в комнату сама.

– Ты – заложница, Саша, а он – похититель… Ох, – преграда выросла из ниоткуда. Просто вместо очередного шага Саша натолкнулась на невидимую стену. Натолкнулась и тут же отскочила.

– Что ты там говорила? – не давая попятиться, ее поддержали за плечи. – Ты – заложница, а он…

Безумно сложно было заставить себя оторвать взгляд от рук, стискивающих предплечья, чтобы перевести взгляд на…

Самарский улыбался так, будто, по меньшей мере, выиграл джек-пот, а судя по тому, как закончился первый тайм, ему досталась не лучшая команда, и вполне возможно, игра закончилась его проигрышем. Хоть в этом.

– Ничего, простите… Прости, – Саша высвободилась, собираясь гордо обойти мужчину, продолжая путь. Вот только вспомнить, куда она шла, смогла не сразу, и зачем… Черт.

– Понравилось хоть? – руки он отпустил, но с места не сдвинулся. Сплетя руки на груди, Самарский продолжал стоять посреди коридора, преграждая путь. Выбор не велик – либо развернуться и гордо удалиться в противоположном направлении, либо ждать, пока истукан соизволит подвинуться. Первое проще, но будет еще более стыдно.

– Что? – чуть отступив, Саша попыталась скопировать манеру мужчины. Сложила руки на груди, чуть склонила голову, вперила взгляд в голубые глаза напротив.

После того их поцелуя они толком и не говорили. Самарского, кажется, сей факт совершенно не волновал, и тему поднимать он смысла не видел, а Саша слишком боялась показаться ко всему прочему еще и полной дурой, придающей значение подобным глупостям. Ну поцеловал и поцеловал. Будто впервые. Ну ответила и ответила, будто… Впервые.

– Я спрашиваю, понравилось? – уголки губ мужчины дрогнули в подобии улыбки. – Игра понравилась?

За те несколько секунд, что они хранили молчание, Ярославу показалось, что он смог прочитать все ее мысли, они буквально пронеслись в глазах, по лицу, сморщенному немного носику, напряженно сжатым губам.

– Нет, – Саша брякнула ответ, не успев толком подумать.

– А мне почему-то показалось, что да, – больше не сдерживаясь, он таки улыбнулся.

«Похититель! Саша!» Мысленный приказ получился очень убедительным. По крайней мере, Саше показалось, что подействовало. На несколько секунд так точно.

– Когда кажется, знаешь, что люди делают? – улыбка сыграла девушке на руку. Вернула если не самообладание, то гнева точно прибавила.

Вот только она зря забыла, как ее гнев влияет на Самарского. Шаг в ее сторону, и чувство опасности загорается в мозгу красной лампочкой. Плохо… Ой, как плохо.

– Почему не досмотрела? – Саша снова почувствовала себя неуютно. Не ударит, не поиздевается, угрожать тоже не станет. Но боялась она больше не всего этого.

– Увидела достаточно, – девушка ляпнула, и тут же залилась краской. Перед глазами снова стала картина того, как он пьет лимонад из горла графина, отвешивает подзатыльник Диме, смеется, снимает футболку… Черт, девушка сглотнула, приказывая щекам так не пылать. Проблема лишь в том, что поздно.

Она пятилась до последнего, пока не почувствовала спиной тумбы, а ваза, стоявшая на ней, не начала угрожающе покачиваться.

– Что ж ты всё норовишь все здесь разнести? – Самарский вазу придержал, раскачиваться та перестала, вот только руки мужчина не убрал, загоняя Сашу в угол. Опять.

Если честно, она не норовила. Сейчас девушке вообще больше всего хотелось привлекать как можно меньше внимания. Слиться со стеной или просочиться сквозь пол.

– Вы… Ты куда-то шел? – слабая попытка, но это лучшее из того, что крутилось у девушки в голове.

– Шел, – реакция Самарского была предсказуемой. Он не отступил, не опустил рук, только еще раз улыбнулся, так, что по коже Саши прошли мурашки.

– И?

– А тут ты. И без охраны… – мужчина склонился медленно, будто пытаясь не спугнуть, но тем самым пугая еще больше. – Где охрана, Саша? Кого мне уволить на этот раз?

– Я просто…

– Если б с тобой было просто… – тяжелый вздох мужчины Саша оценила. Ну, хоть непросто, и то спасибо.

– Глафира поручила что-то передать…

– А Глафира у нас кто? Сама ведь говорила, – он наклонился еще ниже, голос спустился до шепота, а легкие прикосновения губ Саша ощущала мочкой уха, как и горячее дыхание. – Ты – заложница, а я – похититель. Глафира тут причем?

Ох, когда он вел себя так, становилось во стократ сложней. Отдавать себе отчет в действиях, трезво мыслить, сохранять хладнокровность. А это сейчас было так нужно.

– Я шла в комнату, – это была чистая правда. После неудачного опыта с кабинетом, Саша решила не действовать больше нахрапом. То, что кажется реальным шансом, может оказаться величайшей глупостью. Сегодня она не собиралась совершать глупости.

– Допустим, я поверил, что дальше? – основания шеи коснулся легкий поцелуй. Из просто опасных, игры вдруг превратились в крайне опасные. Напряженная до предела, Саша дернулась, но тут же взяла себя в руки.

– Дальше я пойду в свою комнату, и… – еще секунду тому покоившаяся на тумбе рука перекочевала на талию девушки, медленно спустилась чуть ниже, дыхание вдруг сперло.

– И…

– Ссс… Сссамарский! – Саша накрыла его руку своими, пытаясь отцепить от себя.

– Так почему ушла, Ссс… Саша? – он дразнил ее, касаясь кончиком носа нежной кожи за ухом, на границе роста волос, спускался чуть ниже, проводил по основанию шеи, посылая непонятные волны по всему телу. А голос звучал тихо, с практически незаметными смешинками.

– Я же сказала, увидела достаточно, – смирившись с тем, что отцепить его от себя так просто не получится, Саша застыла, напряженно ожидая, что будет дальше.

– Понравилось? – воздух вокруг вдруг стал густым, заполненным его присутствием, запахом пятен травы на футболке, земли на кроссовках, а еще его собственным запахом.

– Да… – Саша выдохнула ответ, чувствуя череду поцелуев, поднимающихся по шее вверх, к скуле, задерживающихся там на секунду, и идущих дальше, к губам. – Нет.

Дура. Вот дура. Он – похититель, ты – заложница! Теперь мантра не звучала так убедительно, но не попытаться Саша не могла.

– Так да или нет? – а он не останавливался, лишь улыбнулся, выдыхая смешок в ее полуоткрытые губы, услышав спешное «нет», а потом прошелся поцелуями по другой щеке. Когда Саша успела закрыть глаза, она не ответила бы уже и сама. Просто в один момент осознала, что теперь ее прижимают уже не к тумбе, а к теплому телу, а вместо того, чтобы пытаться отцепить руки похитителя от своей пятой точки, они держится за его плечи, боясь, что ослабшие ноги не выдержат. А он… Нежно целует – щеки, подбородок, нос, отрывается на секунду, приближается к губам, а потом вновь касается теплым дыханием уха. – Да или нет?

Что он спрашивал? Да или нет? Саша сильно сомневалась, что вопрос уже касался футбола. И нужно открыть глаза, заехать зарвавшемуся горе-похитителю по лицу, заставить отпустить, а потом высказать все, что она думает и о футболе, и о его идиотским домогательствам, но… К черту.

– Да.

– Я почему-то так и думал, – на этот раз, смех на губах Саша ощущала всего какие-то доли секунды, а потом было жарко. Во всех смыслах. Он горел, прижимая ее все ближе и ближе. Она горела, не в состоянии оторваться, и воздух вокруг тоже горел. Во всяком случае, Саше так показалось.

Прошлый раз им помешали. Ворвались в кабинет без спросу. Теперь же, посреди коридора, в доме с кучей охраны, их тет-а-тет длился куда дольше. А остановить это безумие должна была Саша. Должна была она, а вышло…

– Таки да, – Самарский отстранился, снова вырастая на пол головы. А вот у Саши голова предательски закружилась. Отпусти он ее сейчас, лицезрел бы, как девушка сползает по стене, но он не отпустил. Держал, отмечая, как выражение лица сменяется с недоумение, на разочарование, потом понимание, стыд, гнев.

Из объятий она вырвалась сама, когда поняла, что опять…

– Не смей больше! – она надавила мужчине на грудь, заставляя сделать шаг назад. Пытаться сохранить собственное достоинство сейчас было глупо и смешно, но это куда лучше, чем продолжать вести себя как идиотка минутной давности.

– Никогда, и через труп, я все помню, – будто капитулирую, Яр поднял руки. Вот только с такой самодовольной улыбкой не капитулируют.

Сохраняя на лице как можно более нейтральное выражение, стиснув кулаки до белизны костяшек, Саша сделала шаг в сторону, еще один, обошла наконец-то мужчину, не оборачиваясь, прошла до поворота. Наверное, так и ушла бы, храня гордое молчание, но спину буквально прожигал самодовольный, смеющийся взгляд Самарского.

Уже находясь на безопасном расстоянии, Саша остановилась, оглянулась, поняла, что не ошиблась – он смотрел, как совсем недавно – руки на груди, голова чуть наклонена, губы дергаются в подобии усмешки…

– Надеюсь, команда Артема победила?

– Да, – он ответил, не задумываясь, без сожаления. Жаль, хотелось его уколоть.

– Передадите Артему мои поздравления? Или скажете, чтоб зашел, я сама передам? – ну вот, не получилось с первого раза, зато вышло со второго. Кому-то могло показаться, что ничего не изменилось, но Саша отметила, как лишь на секунду, но у мужчины свело скулы.

– Передам, – чего у Самарского не отнять – так это умения быстро брать себя в руки. Уже через мгновение он снова был расслабленным, владеющим ситуацией Яром.

– Как хотите, передайте, что мне очень понравился его первый гол, впрочем, как и второй, и вообще играл он отменно, а когда снял футболку…

– В комнату… – он не крикнул, даже голоса не повысил, просто опустил руки, хватаясь за тесемки штанов, там, где положено быть пряжке ремня, и сделал шаг в ее сторону. Этого оказалось достаточно, чтобы пискнув напоследок, Саша рванула непосредственно туда, куда ее послали.

Что он собирался сделать – отходить ремнем или что-то другое, спросить она не рискнула, а когда дверь в спальню за ней закрылась, спрашивать было уже поздно. В погоню за ней Самарский не отправился. И, слава богу, или…

– Дура! – стукнув себя по лбу, Саша отправилась прямиком в ванную. Не знала, что будет делать, лишь бы побыстрей выбросить неправильные мысли из головы.

* * *

Проводив Сашу взглядом до ближайшего поворота, Яр не смог удержаться от смеха. Очень смелый трусливый заяц достался ему в заложницы.

Соблазн проследовать за ней был безумно велик. А там уж… Ремень вряд ли понадобится. Вот только сейчас все усложнять не нужно.

Закрыв глаза, Яр мысленно посчитал до десяти, провел по волосам, а потом развернулся, направляясь уже в свою спальню. Душ, а потом звонок. Таков план. И выбросить из головы это все… И уже завтра она будет в Киеве и он будет в Киеве. А как там дальше… Как-то будет.

Душ, а потом звонок. Сначала решить все вопросы с ее папашей, а потом уже разбираться в ней и в себе. А разбираться, кажется, придется.

Душ, а потом звонок. Не так – холодный душ, а потом звонок.