Текст книги "Апельсин–желание"

Глава 4. Звезданутый звездочет

Макс Троянцев сорвал с шеи синий с голубыми полосками галстук, швырнул его на пол, где уже валялась кучка шелковых глистов разного колера, выудил из шкафа другой, ярко-желтый, нацепил на шею, пригладил каштановые кудри и уставился на свое отражение в зеркале. Серый костюм, голубая рубашка, желтый галстук.

– Ну и придурок… – оценил он свой стиль, затянул галстук сильнее и шутливо высунул язык, словно удавленник. Построив немного рожи, Макс вытянулся по струнке пионером, отдал честь и щелкнул каблуками.

– Ну-с, расскажите, плиз, немного о себе! – приказал Троянцев строгим голосом своему отражению, уселся на пол по-турецки, закинув галстук на плечо. И в ответ залебезил: – Да пожалуйста! Не вопрос! А шо вы хочете услышать конкретно? Ах, я сам должен прочухать, шо говорить, это же показатель моей профпригодности… Тады слухайте. Зовут меня Макс Троянцев. Я хороший, профпригодный во всех отношениях и активно мотивированный специалист. Возьмите меня на работу. Возьмите, изверги! Задолбался я уже по собеседованиям ходить!

Макс трагично вздохнул и продолжил собеседование с самим собой:

– Какое у меня образование? Как это – какое? У меня прекрасное образование, расейское! А, как известно, расейское образование лучшее в мире. Почему я выбрал Финансовую академию? Как это почему? Бухучет и аудит моя страсть! С пеленок я, как герой Пелевина, испытывал патологическую привязанность к цифрам. Синие нарукавники, которые вручила мне маман на трехлетний юбилей, стали судьбоносным подарком в моей жизни. Я увидел такие же нарукавники на одном из героев в картине великого режиссера Федерико Феллини и решил, что должен стать таким же! А потом я услышал по радио хит Алены Апиной «Бухгалтер, милый мой бухгалтер», что окончательно убедило меня в правильном выборе профессии. Берите меня, берите! – Макс протянул руки к своему отражению, состроив умоляющую рожу.

А правда, за каким хреном он закончил Финансовую академию? Троянцев постучал по лбу своего зеркального двойника костяшками пальцев. Семь лет в театральной студии проучился, ему аплодировал стоя весь актовый зал, когда он в школьной постановке играл Буратино! Руководитель кружка рекомендовал поступать в театральный вуз, а он взял и все похерил. Вместо ГИТИСа и Щуки, о которых мечтал, поступил в Финансовую академию. Послушался маман, которая не уставала повторять: Максутка, профессия бухгалтера кормная, всегда будешь при деньгах, а лицедейством можно в свободное от работы время заниматься. Ага, а 800 долларов не хочете в харю и геморроев кучу в придачу? За день начисто опупеешь от отчетности, в глазах сплошные активы да пассивы, проводки, кредиты, дебиты и прочая муть. Какое, на фиг, лицедейство, если он даже на небо смотреть просто так не может – звезды подсчитывает? Звезданутый звездочет…

О безвозвратно упущенных возможностях Макс жалел всем сердцем, но выбора у него в любом случае не было. Спорить с маман себе дороже, к тому же в Москву из родного Красноярска его командировал банк, в котором мамуля трудилась обычным бухгалтером. Руководство маму уважало и оплатило все расходы, связанные с обучением ее сына и проживанием в столице. Перед отъездом Макс подписал контракт, где одним из пунктов значилось, что он обязуется после получения диплома отработать молодым специалистом два года либо в Красноярске, либо в филиале красноярского банка в Москве. Троянцев выбрал московский филиал красноярского банка, где и пропахал три года. Три ужасных года! В бабском коллективе! Слушая разговоры о колготках, детях, внуках, стиральных порошках, педикюре, эпиляции, сериалах, козлах-мужиках, ценах и прочих мелочах, милых сердцу женщины!

Макс поморщился. Он давно понял, что обречен. Обречен с того самого момента, когда подписал свой первый договор. Из бухгалтерии выбраться невозможно! Это болото, трясина. Это – навсегда. Единственный выход хоть как-то изменить жизнь – перейти из банка в компанию, где дисциплина помягче и больше возможностей для карьерного роста. Многие знакомые уходили, а Макс все не решался. Когда же наконец созрел и написал заявление об уходе, грянул финансовый кризис. Повезло так повезло! Четыре месяца бесполезных попыток найти работу и собеседования, собеседования, собеседования… От любимой фразы рекрутеров: «Расскажите немного о себе» – его уже корежило, как от прокисшего пива. Троянцев терпеливо и без запинки выдавал информацию о себе, свободно отвечал на любые вопросы, держался уверенно, но постоянно получал отказы. Мало того что кризис, так еще менеджеры по персоналу словно чуяли, что мотивации у него к работе особой нет. Да и откуда ей взяться, если от бухгалтерии его реально тошнит, до аудита опускаться амбиции не позволяют, в инвестициях он не шарит, финансовый менеджмент знает лишь по лекциям в институте, а без опыта он на фиг никому не нужен! Тем более с временной регистрацией в Москве.

На собственное жилье накопить не получалось, приходилось снимать квартиру. В этом плане ему повезло – жилье он арендовал у дальней родственницы, которая брала с него символическую плату за вполне сносную двушку на Соколе. Квартирка была маленькая, но уютная, с косметическим ремонтом, телевизором и стиральной машиной. Правда, в данный момент символическая сумма, помноженная на три неоплаченных месяца, казалась Максу астрономической. Все свои сбережения он уже истратил, назанимал у знакомых в долг и благополучно те деньги проел, а больше взять было не у кого – все сейчас сидели на режиме жесткой экономии. Последнюю неделю Макс питался лапшой, супчиками из пакетиков и овсянкой, бензина осталось литров десять, мобилу уже заблокировали, скоро отрубят и Интернет…

Лучше бы телефон, чтобы дальняя родственница не звонила по пять раз в день. Сначала хозяйка жилплощади мягко намекала, потом стала требовать плату за квартиру, а вчера начала угрожать, что выселит и лишит регистрации. Попутно родственница названивала маман в Красноярск, ябедничала и приплюсовывала телефонные счета к квартирной плате. Маман перезванивала взвинченная, ругалась и даже опустилась до шантажа – заявила, что, если он не перестанет тунеядствовать, она отберет у него машину, его любимую «тойотку», которую сама же подарила ему на день рождения (машину пригнали из Японии, она была старовата, имела правый руль, но Троянцев без нее жить не мог).

После того как маман начала его шантажировать, стало ясно, что просить у нее в долг бесполезно. Мамуля с самого начала не одобрила поступок сына, и все мозги ему проконопатила, чтобы прекратил дурью маяться и вернулся в лоно родного банка, где его с нетерпением ждут. Еще бы она одобрила! Половина сотрудников московского филиала активно стучали ей на Макса, докладывая обо всем, включая, что он ел на обед, пахло ли от него перегаром с утра, надел ли шапку и шарф, что позволяло родительнице умело манипулировать им из Красноярска. Конечно, родительница теперь боится, что может потерять над ним контроль. Однако не век же ему по указке мамули жить… Довольно с него! Он уже большой мальчик и сам в состоянии принимать решения. Редкие вакансии предлагали лишь в банковской сфере, но Макса, во-первых, от одного слова «банк» начинало трясти, а во-вторых, в случае устройства в компанию иного профиля была надежда, что мамуля в конце концов перестанет его допекать, смирится и со скрипом примет выбор сына. Работу на конкурирующую структуру родительница однозначно ему никогда не простит. В банке Красноярска она проработала больше двадцати лет и была предана ему, как убежденные коммунисты – партии Ленина.

Ситуация, однако, складывалась критическая. Если сегодня не получится пройти собеседование в инвестиционную компанию, куда его протежирует бывшая институтская подруга Светка, придется-таки возвращаться в ненавистный банк.

Макс поднялся с пола и поплелся на кухню ставить чайник. До интервью оставалось полно времени. Зря он вскочил в такую рань, можно было бы поваляться еще часик-другой в постели, но голод и нервы подняли раньше звонка будильника. Залив кипятком кофейные гранулы из порционного пакетика, Троянцев уселся на табуретку, поставил чашку и локти на стол, подпер щеки ладонями и замер в медитативной позе, разглядывая крошки сахара, рассыпанные по клеенчатой скатерти.

Светка бы сейчас собрала крупинки пальцем и отправила в рот, усмехнулся он, воскресив в памяти эпизоды прошлого. В сгущенку и варенье бывшая подруга тоже вечно пальцы совала, а потом эротично их облизывала. Светка вообще обожала есть руками, игнорируя вилки и ножи. Макс бесился и постоянно делал замечания, мол, культурные люди так себя не ведут. Светлана в ответ хихикала и, невинно глядя ему в глаза, дразнила – тут же запускала руку ему в тарелку или выуживала из салатницы пальцами помидор. Когда Светка внезапно ушла, Макс собрал все вилки и ножи и спустил их в мусоропровод. Чайные ложки тоже зачем-то выкинул. И половник…

Как странно, что Светлана снова появилась в его жизни. Сама разыскала, написала сообщение на сайте одной из социальных сетей: «Как долго я тебя ждала». Если бы сообщение не сопровождала толпа ржачных смайлов, Макс от счастья в небо бы воспарил. Он так и не смог забыть ее, девушку, которая таскает помидоры из салата руками и облизывает варенье с пальчиков. Не смог смириться с тем, что она исчезла.

Со Светланой он встречался на первом курсе академии. В зеленоглазую хохотушку с копной смоляных вьющихся волос Макс влюбился с первого взгляда. Заметил яркую брюнетку в коридоре и ошалел от счастья, когда она на первой же лекции уселась рядом и потребовала у него запасную ручку. Он коснулся ее пальчиков и словно разряд получил, аж в глазах потемнело. Светлана сказала «мерси», сунула его пластмассовый Bic в рот и потеряла к нему интерес. После лекций Светлана вернула ему изрядно покусанную ручку, он осторожно положил ее обратно в рюкзак, а потом дома долго смотрел на отметины на синем колпачке от зубов девушки и воспоминал ее губы, глаза, волосы, пахнущие чем-то до одурения сладким (как потом выяснилось, Extraordinary от Avon, на дорогие французские духи у Светки денег не было).

Она жила с полоумной бабулей и была сиротой при живых родителях – расстались, когда дочке исполнилось одиннадцать лет. Причина банальна – квартирный вопрос. Отдельным жильем семье обзавестись не позволяло материальное положение, приходилось делить кров с кем-то из родственников, и это было главной проблемой. Светкина мама не могла ужиться с родителями мужа, а отец помирал под гнетом тещи, сующей нос во все его дела. Скандалы по поводу места проживания вспыхивали в семье регулярно, переезды с одной квартиры на другую, раздражение, недовольство друг другом в итоге вылились в полное непонимание и нежелание идти на компромисс.

После развода отец Светки вернулся в отчий дом, а мама рванула на заработки за границу, она всегда мечтала о красивой жизни. Светку она оставила на попечение бабушки, пребывавшей в тот момент еще в здравом уме, и пообещала вызвать дочку к себе, как только устроится на новом месте и обретет твердую почву под ногами. Шли годы, но вызова Светлана так и не получила, лишь несколько бандеролей с дешевыми китайскими шмотками и сувенирами, да еще были виноватые звонки с просьбами немного потерпеть и невнятные оправдания. Отец же активно помогал – привозил сумки с продуктами, давал денег, покупал одежду, игрушки, школьные принадлежности, заботился и всячески опекал.

После развода он неожиданно решил сменить род деятельности, переквалифицировался из обычного инженера-конструктора в менеджера по продажам, устроился в крупную иностранную компанию, поставляющую на российский рынок строительные электроинструменты и оборудование. Дела на новом поприще пошли настолько успешно, что уже через год он стал обеспеченным человеком. Светлана гордилась отцом. Но жизнь вдруг дала новый крен – отец вздумал жениться второй раз. Отношения с мачехой у Светки не сложились. До последнего она надеялась, что вернется мама, посмотрит на отца другими глазами, и семья снова воссоединится. Мачеха отвечала Светлане взаимной неприязнью, ее бесило, что муж уделяет так много времени дочери и щедро ее спонсирует. Они возненавидели друг друга настолько, что принялись перетягивать отца, как канат, и рвать его на части. Отец метался между дочерью и обожаемой женой, победу в итоге одержала молодая супруга. Светлана действовала слишком прямолинейно, пытаясь развалить новый брак, и стала отцу в тягость. Он устал сопротивляться, начал дочь избегать, а когда в новой семье родился малыш, окончательно исчез из ее жизни.

Светлана осталась один на один со своими проблемами и с не слишком здоровой бабушкой, а отца возненавидела так же, как и мачеху. Лишь спустя два года она узнала, что родитель не прекратил заботиться о ней и исправно перечислял деньги на сберкнижку бабули, чтобы дочь ни в чем не нуждалась. Бабка молчала, как партизан, и копила деньги: сначала, чтобы купить для беглянки-дочери обратный билет и вернуть ее в лоно семьи, потом, впав в окончательный маразм, просто так, на черный день внучки, даже не подозревая о том, что черный день в жизни Светки давно наступил. Часть своей пенсии сумасшедшая бабка тоже складывала в кубышку.

Существовали они впроголодь, и чтобы выжить, девушке приходилось подрабатывать со школьной скамьи. Она бралась за любую работу, печатала по ночам заказные тексты, раздавала листовки у метро, участвовала в рекламных акциях магазинов, расклеивала объявления, но всегда мечтала о большем – получить достойное образование, встать на ноги и доказать родителям, что и без их поддержки она в состоянии добиться в жизни всего. Правда открылась слишком поздно, когда обида на отца и мать изъела Светкино сердце, как ржавчина кусок железа, до рваных дыр, оставив уродливый отпечаток и на ее характере. Девушка вгрызалась в жизнь зубами и ненавидела всех вокруг. Злость помогала ей идти вперед.

Школу Светка закончила с золотой медалью, без труда поступила в престижный вуз, выбрав дневное отделение, как самое перспективное. По вечерам Светлана продолжала зарабатывать деньги, но работу выбирала теперь с учетом перспектив выбранной специальности – трудилась в колл-центре аудиторской компании менеджером по привлечению клиентов, обзванивала по списку потенциальных заказчиков и уговаривала воспользоваться услугами их фирмы. Работа скотская, нервная, каждый второй посылает открытым текстом, но опыт дает колоссальный в плане манипулирования людьми. Жаль, что Макс о талантах Светланы в этой области узнал слишком поздно, когда уже был безнадежно влюблен.

Их роман развивался стремительно. На следующий день Светлана снова села рядом с ним, хлопнула тетрадь на скамью, пошарила в сумке, повернулась к нему – и Макс с улыбкой протянул ей новенькую ручку. Через неделю они уже целовались на лавочке у академии, в метро и в душных кинотеатрах, лопали сосиски, крошку-картошку или пирожки под моросящим дождем, шатались по паркам, взявшись за руки, валялась на разноцветных осенних листьях, глядя в небо, украдкой обнимались во время лекций, с нетерпением дожидаясь окончания занятий, чтобы вновь оказаться наедине и изучить друг друга от кончиков пальчиков до макушки. Ради нее он тоже нашел подработку – втайне от маман устроился официантом в кафе. Оклад не ахти какой положили, чаевые приходилось делить на всех, но на эксклюзивные духи для Светки ему денег хватило. Подруга приняла подарок с восторгом, но, как после выяснилось, на следующий день загнала парфюм гламурной однокурснице, а ему врала, что бережет духи для торжественного случая.

Торжественный случай так и не наступил, но Макс на Светку не обиделся. Разве можно обижаться на девушку, которая пережила столько трагедий и предательства? Откровенные рассказы подруги о своей жизни Троянцева ошеломили. Его собственная жизнь, мальчика из неполной, но обеспеченной семьи, теперь казалась ему игрушечной и пустой. Он прощал любимой все, опекал и старался помочь, чем Светлана с удовольствием пользовалась. Скорее всего, и в объятья к нему она бросилась не просто так. Троянцев отчетливо помнил, как зажглись глаза Светланы, когда он поведал, что его мама работает главбухом в одном из самых крутых банков Красноярска, а отец трудится коммерческим директором на металлургическом предприятии.

Про папашу Троянцев ляпнул для красного словца. Его отец действительно был богатым человеком и работал на заводе, только о существовании Макса понятия не имел. Когда мамуля оказалась в интересном положении, то не посчитала нужным поставить его в известность. Макс был не плодом неразделенной любви, а результатом мамулиной прагматичности. Так случилось, что любовь и женское счастье маму обошли стороной. В юности у нее были поклонники, но семью создать не получилось. Впрочем, семейные ценности маму никогда особо не прельщали, независимая по характеру и холодная по своей женской сути, мамуля мужчин не особенно жаловала, работа волновала ее гораздо больше. Однако достигнув критического для деторождения возраста, мамуля вдруг испугалась, что на старости лет останется совсем одна, и решила родить ребенка, что называется, для себя. Кандидата в отцы будущего малыша она выбрала по принципу: здоровый, непьющий, умный и деньги делать умеет. Сыну правду она открыла, когда тому исполнилось шестнадцать – чтобы знал свои корни. Подробности порочной связи мамуля опустила, но все равно ее откровения стали для Макса шоком. Он-то всю жизнь считал, что его отец негодяй и бросил мать, поэтому она такой сухарь и мужчин ненавидит, а все оказалось иначе. Маму Макс не осуждал, ведь кому, как не ей, он обязан тем, что родился. И потом, надо знать ее характер! Она не просто бухгалтер – она бухгалтер до мозга костей. Ежемесячный бюджет, выделенный на его содержание мамулей, был подробно расписан по пунктам, включая покупку новых носков и прочих мелочей, и просчитан до копейки с учетом инфляции. Не уложился в смету – твои проблемы. Так что просить у маман денег было бесполезно, а в долг она принципиально не давала, воспитывала в нем таким макаром будущего великого финансиста. Светка, конечно же, об этом не знала.

Странный то был год. Влажные простыни, беззубая расческа на тумбочке, тюбик крема «Балет» в ванной, следы розовой помады на стаканах и его рубашках, трусики под подушкой, совместные планы на будущее… Макс запомнил тот год до мельчайших подробностей, навсегда впитал в себя жаркий шепот ночей и сладкий запах волос подруги. Да, странный был год…

Во время весенней сессии Светлана ухитрилась серьезно поссориться с одним из преподов. Разозлилась, что педагог незаслуженно влепил ей «удовлетворительно» по предмету, который Светка знала на «отлично». Перед сессией преподаватель активно впаривал всем студентам хилые брошюры со своими научными изысканиями, а Светлана из принципа не стала покупать самиздатские научные труды, за что и поплатилась. Справедливости Светлана добиваться не стала, откровенно высказала преподавателю в лицо все, что думает по этому поводу, и сгоряча забрала документы, чтобы перевестись в другой вуз.

После сессии Макс уехал на два месяца в Красноярск, повидать близких и друзей. А Светлане на голову свалилось царское предложение – работа аниматором в одном из пятизвездочных отелей Египта. Обучение проводилось на месте, от Светланы требовались загранпаспорт и готовность развлекать гостей, взамен предлагались море, солнце, золотой песок, сказочный отель и полный пансион. Конечно, Светка не смогла устоять и рванула на заработки.

Вернулась подруга загорелая, похудевшая, измотанная, и пахло от нее иначе – горьким миндалем, морской солью и холодом. Из-за перехода Светы в другой вуз их встречи стали реже, но хуже всего было другое – любимая перестала у Макса ночевать, ссылаясь на окончательное помутнение рассудка бабули и невозможность оставить ее одну надолго, стала избегать близости, частенько игнорировала его звонки и эсэмэски, а через пару месяцев вовсе исчезла. Макс несколько раз пытался отловить ее у института, таскался к любимой домой, бродил под окнами, ждал у подъезда – безрезультатно. Жизнь словно нарочно развела их в разные стороны и шанса на воссоединение не дала. Бабушка Светы лишила Макса последней надежды: в лоб заявила, что внучка уже давно дома не ночует, живет у своего нового парня, крутого бизнесмена, и собирается за него замуж. А он (Максим) рылом не вышел. На прощанье бабуля посоветовала ему идти… поискать другую девушку.

Другую девушку Макс искать не стал, поехал в хозяйственный магазин и накупил вилок, ложек и ножей. Жить без столовых приборов оказалось в тот момент тяжелее, чем без Светки-предательницы. «Давно не ночует дома…» Эта фраза расколола сердце. Конечно, Макс чувствовал, что в отношениях назревал конфликт, понял, что Светка остыла к нему на жарком юге, но он не думал, что подруга ему изменяет с другим. С бизнесменом, который подарил ей новые духи – холодные духи с запахом моря, соли и горького миндаля. Злость помогла задушить в себе любовь.

* * *

Семь лет! Как быстро пролетело время. Поразительно. Светка, оказывается, его не забыла и зарегистрировалась на сайте социальной сети исключительно ради него. Так она сказала. Макс в это верил слабо. Наверняка страничку открыла, поддавшись на повальную моду, разыскала его из любопытства, не удержалась и просканировала. Да, именно так все и было, но сердце Троянцева помимо воли отозвалось на льстивое заявление Светки гулким эхом прошлой любви. Надо было послать ее куда подальше, но Макс ответил. Дурак слабохарактерный.

Завязалась невинная переписка. О прошлом не говорили, личное не обсуждали, общались как старые друзья. Светка была рада, что Макс не вспоминает прошлое и ничем ее не попрекает. Знала бы она, как тяжело ему молчать о своих обидах, как потеют руки, когда он открывает ее новое сообщение, с какой жадностью разглядывает на сайте ее фотографии. Свадебных фотографий, которые обожают размещать в социальных сетях девушки, у Светки представлено не было, семейных тоже. В основном поездки на юга, пара офисных фоток для солидности и модные нынче гламурные фотосессии в духе а-ля звезда от профессиональных фотографов.

Светка сильно изменилась, из расхлябанной студентки с романтическими кудрями превратилась в стильную бизнес-леди с короткой стрижкой, даже взгляд смешливых зеленых глаз стал жестче. Ничего удивительного – подруга дней его суровых трудилась в настоящий момент заместителем начальника отдела инвестиций в крупной компании. Светка добилась чего хотела, отгрызла у мира свой кусок хлеба с маслом. Иллюзий по поводу высоких достижений бывшей возлюбленной Макс не питал. Для женщины, пусть даже такой целеустремленной и умной, сделать подобную головокружительную карьеру за столь короткий период без помощи влиятельного спонсора практически невозможно. Макс старался о методах достижения целей бывшей возлюбленной не думать, искренне радовался за подругу, но сам немного комплексовал – ему-то похвастаться было особо нечем, а жаловаться на судьбу не в его характере.

Но Светка оказалась настырной и вытащила из него клещами информацию о том, что он в настоящий момент ищет более перспективную работу. То ли из сентиментальных чувств, то ли еще по какой-то неведомой Троянцеву причине Светлана загорелась ему помочь и потребовала, чтобы он немедленно выслал ей свое резюме. В компании нашлась вакансия как раз по его профилю – международная отчетность. Светлана легко уладила формальности с менеджерами по персоналу и сообщила Максу приятную новость, что он уже одной ногой в компании. Дело осталось за малым – пройти собеседование у высшего руководства. Психологический портрет президента компании, с которым сегодня предстояло пообщаться Троянцеву, оптимизма не внушал. По словам Светланы, начальник был авторитарным управленцем и жестким человеком, иной раз не брезговал решать проблемы криминальными методами, за провинности наказывал жестоко, но за хорошую работу щедро поощрял и ценил преданность и лояльность. Макс-то мечтал работать в компании с демократичным руководством, но отступать было некуда.

* * *

Мобильник на столе завибрировал, Троянцев вздрогнул от неожиданности и чуть не свалился с табуретки. На дисплее высветился номер Светланы.

– Готов? – вместо приветствия спросила Света.

– Всегда готов! – как пионер, доложил Макс, вернув желтый галстук с плеча в нормальное положение и мельком подумав, что галстучек-то надо бы сменить, вряд ли авторитарный шеф Светланы оценит подобный креатив.

– Молодец! Надеюсь, на собеседование ты явишься в деловом костюме? Галстук обязательно надень! У нас с этим строго, только в пятницу разрешается приходить в джинсах.

– Сегодня пятница, – заметил Троянцев. – Причем тринадцатое число.

– Правда? – изумилась Светлана. И спохватилась: – Блин, не сбивай меня. Говорю тебе, что в костюме и галстуке надо прийти, значит, надо. Твоя пятница еще не наступила. Главное – не пугайся, когда Яйцеголового увидишь. Побольше уверенности в себе.

– Кого? – не понял Макс.

– Шефа. У него голова на яйцо похожа, – прошептала Светка.

– Прелесть какая, – хмыкнул Макс. Говоря по совести, как выглядит Светкин шеф, его мало интересовало. Какая разница, в конце концов? Ему что, с ним детей крестить? – Ты для этого позвонила? Чтобы сообщить мне, что у твоего шефа башка похожа на яйцо? – спросил он.

– Тихо! Если он узнает, что я его Яйцеголовым называю, закатает меня в асфальт. Артур Георгиевич таких шуток не понимает. Впрочем, он никаких шуток не понимает, так что не вздумай остроумие демонстрировать.

– Какой он грозный у вас. Прямо так в асфальт и закатает?

Некоторое время в трубке висела тишина, слышно было лишь Светкино сопение и стук каблучков по полу. Что-то скрипнуло и хлопнуло.

– В туалет ушла, а то уши везде, – объяснила Света. – На чем мы остановились?

– На том, что твой шеф может в асфальт тебя закатать, – хихикнул Троянцев.

– Ничего смешного, – прошелестела Светлана. – Макс, он страшный человек. Говорят, Гайворонский, когда свой бизнес начинал, половину конкурентов покосил, очистив себе дорогу в лидеры. Еще говорят, он и собственную жену того…

– Ну, с конкурентами понятно. А жену за что? Она его тоже Яйцеголовым назвала? – не удержался от сарказма Макс.

– Я серьезно, а ты дурака валяешь, – отчитала его Светлана. – Настройся на деловой лад. Во время собеседования веди себя уверенно, но скромно и с достоинством. Постарайся продемонстрировать свое искреннее желание работать именно в нашей компании, но не лебези и не льсти. Он лесть не любит очень.

– Слушай, я что-то уже расхотел в вашей компании работать, под началом президента-самодура с криминальными наклонностями, – в шутку сказал Троянцев, но почувствовал, как холодок по спине пробежал и на руках появились мурашки.

– Макс, я тебя покусаю сейчас. Мне, по-твоему, что, больше делать нечего? Думаешь, кадровики за мои красивые глаза твою анкету утвердили и прочих кандидатов тормознули?

– У тебя красивые глаза, Свет, – попытался свернуть тему Троянцев.

– Виза директора по персоналу стоила мне бутылки эксклюзивного коньяка «Курвуазье», трех плиток настоящего швейцарского шоколада и дюжины восхитительных итальянских пирожных. А среди других кандидатов, между прочим, есть очень перспективные работники с идеальным резюме и опытом работы. Девчонки зашиваются в отделе! Человек срочно нужен, а ты в кусты?

– Извини, я все тебе возмещу, – сконфузился Троянцев. – Я просто пошутил.

– Блин, у меня работы вагон, а он шутки шутит! Компенсируешь, говоришь? Что ж, согласна, – кокетливо пропела Светлана. – Коньяк и шоколад мне клиенты подарили, так что с тебя только пирожные. Купишь мне много вкусненьких пирожных «Royal Rolls & Royal Petits Fours». Потом, когда я с диеты слезу.

– Договорились, – рассмеялся Троянцев.

– Отлично! В любом случае не парься. Твоя задача – пройти интервью, и больше ты шефа не увидишь, разве что издалека. Артур Георгиевич лишь с начальниками и замами отделов общается, до специалистов и прочего персонала не снисходит. Будешь сидеть в отделе, отчетность составлять и получать классные бабки. Плюс соцпакет чумовой, халявный кофе, бесплатные обеды, проплаченый бензин и техобслуживание, свои базы отдыха, страховка в лучших медицинских центрах столицы. Поработаешь годик-другой, хорошо себя зарекомендуешь, сможешь кредит взять беспроцентный на квартиру. А дорастешь до начальника, получишь долю в прибыли и вообще будешь в шоколаде. В общем, все. Надеюсь, у шефа сегодня хорошее настроение. Желаю удачи! Я в тебя верю, ты ведь умный мальчик, – закончила наставления Светлана и отсоединилась.

– А то! Гений практически. Вундеркинд, – хмыкнул Макс, хлебнул кофе и поморщился – напиток остыл, пока он ворон считал. Дешевое пойло горячим еще как-то можно потреблять, но в холодном виде приобретало такой отвратный вкус, что пищевод сжимался от ужаса. Сейчас бы он не отказался от хорошего халявного кофейку – факт!

Троянцев с отвращением вылил бурду в раковину, взбил кучерявую шевелюру и потрусил к двери. Башка после общения со Светкой распухла, а руки ходили ходуном от волнения. Давно он так не нервничал, до дрожи в коленях, до тошноты и остекленения мозгов. Скорая встреча с ужасным Яйцеголовым, шефом Светланы, была ни при чем. Похоже, у бывшей возлюбленной просто паранойя. Офисная фобия – страх перед руководством. Наговорила какого-то бреда. Жену убил, конкурентов мочит направо-налево, недругов в асфальт закатывает, и никого из правоохранительных органов это не колышет… Крестный отец прямо. Ну что за сюр? Возможно, раньше только так дела и делались, но сейчас не девяностые годы, двадцать первый век на дворе.

В конце концов, даже если все, что говорила Светка, правда, не закатает же президент компании «Голден файерс» Макса в бетон, если он вдруг ляпнет на собеседовании что-то не то. Единственное, чем он рискует, – не пройти интервью и не попасть в компанию. Ничего, обойдется как-нибудь без чумового соцпакета, оплачиваемого бензина, техобслуживания и базы отдыха, а страховка, бесплатные обеды и халявный кофе и у них в банке есть. Вернется в банк, где его ждут, постепенно расплатится с долгами и заживет, как раньше. Зарплата там только подкачала и очень медленный карьерный рост. Но он особо и не рыпался, хотя работал не хуже других, а порой – лучше. Начитался Булгакова и ждал, что «сами придут и все дадут». Ни хрена никто не пришел и ничего не дал. Под лежачий камень вода не течет. Даже маман никак не посодействовала. Напротив, каждый раз, когда он заговаривал с ней о новых перспективах, гасила энтузиазм сына с завидным упорством.