Текст книги "Линия веры"

День благодарения

Праздник урожая в Германии – «Erntedankfest» – праздник благодарения. В отличие от американской и канадской традиций (ноябрь), отмечается католической церковью Германии в первое воскресенье октября. Этот праздник уходит корнями в древние языческие обычаи. В этот день люди радуются хорошему урожаю и благодарят Бога за его дары, и, кроме того, за то, что он заботится о людях. В католической церкви празднуется с 3 века. В Пруссии начал отмечаться в 1773 году в первое воскресенье после Дня святого Михаила – 29 сентября. В православной же традиции благодарение за урожай совершается в праздники, выпадающие на период с 1 августа по 1 октября, после завершения сельскохозяйственных работ: Медовый Спас, Яблочный Спас, Хлебный Спас и другие.

Дата первого воскресенья октября как День благодарения утверждена в Германии католической церковью в 1972 году, а в каждом приходе евангелической церкви определяется своя дата праздника: первое воскресенье октября или первое воскресенье после дня Михаила, в Новоапостольской Церкви – именно в первое воскресенье октября.

В воскресное утро, перед богослужением, в церквах царит радостная и праздничная атмосфера. Особым образом заранее украшен алтарь, и здесь же приготовлено место для символического освящения урожая – Божьих даров – плоды и пшеница.

Всей общиной исполняются соответствующие празднику песни, играет орган.

Благодарение – это ответ на Божии дары, это радостная признательность за милость и щедроты Божии. Хвала и прославление – это тоже знаки благодарения. Жизнь, прожитая в стремлении к любви, милосердию, пониманию и благодарности, приведет человека к продолжению жизни в другом мире. Чувство благодарности является основой жизни в Иисусе Христе. За случаи чудесного исцеления по общинной молитве тяжело больных, – и за это тоже благодарят Бога.

Как правило, праздник завершается общением за трапезой.

Дом-музей политической ссылки

18 МАЯ – Международный день музеев. В этот праздник моя семья решила посетить Дом-музей политической ссылки, который находится в Якутске на улице имени Емельяна Ярославского. Этот дом является историческим памятником республиканского значения, в феврале-марте 1904-го года здесь проходил восемнадцатидневный вооруженный протест политических ссыльных против самодержавного строя и административного произвола в якутской ссылке.

Дом-музей политической ссылки открылся 18/II-1951 г. как историко-революционный музей. Первоначально назывался «Большевики в Якутской ссылке». После перестройки музей сменил вывеску и был перепрофилирован на показ истории политической ссылки в Якутии.

Сейчас это забыто – район города, где стоит этот дом, назывался «Романовка»; Романов – купец, он сдавал комнаты своего огромного дома политическим ссыльным.

Здесь жили такие известные до сих пор в Якутске люди как: политссыльный Петухов – первый фотограф Якутии, позднее кинематографист; Миней Израилевич Губельман (о нём подробнее ниже).

Руководителями вооруженного «романовского протеста» потитссыльных были: С. Мицкевич, М. Ольшанский, М. Эссен, В Курнатовский, Н. Бабушкин, Н. Мещеряков, И. Радченко, М. Урицкий и др.

18 февраля 1904 г. пятьдесят семь ссыльных социал-демократов забаррикадировались в доме Романова и послали губернатору свои требования. Полиция заблокировала дом. 26 февраля над домом Романова был поднят красный флаг. Всего по осаждённым полицией были выпущены около двух тысяч патронов. 7 марта «романовцы» добровольно сдались властям и были отправлены в тюрьму. Перед сдачей ссыльные привели в негодность всё своё оружие, для того, чтобы «оно не досталось врагу». В августе 1904 г. они были осуждены к 12 годам каторжных работ каждый. Весть о «романовке» проникла и за границу, и в некоторых городах Европы состоялись митинги солидарности с русскими революционерами.

Емельян Ярославский

Имя при рождении:

Миней Израилевич Губельман. Имя Миней созвучно русскому – Емельян.

Дата рождения:

19 февраля (3 марта) 1878 (1878—03—03)

Место рождения:

Чита, Забайкальская область, Российская империя

Дата смерти:

4 декабря 1943 (1943—12—04) (65 лет)

Место смерти:

Москва, СССР.

Революционер, деятель Коммунистической партии, главный идеолог антирелигиозной политики в СССР. Председатель «Союза воинствующих безбожников».

Есть одна байка, которую я хочу здесь привести.

Как-то Емельян Ярославский – глава советских безбожников, выступал с антирелигиозными лекциями на одном из уральских заводов. Дни были пасхальные, лекции атеистические. На одну из лекций для полноты картины пригласили священнослужителей. Нужно признать – Е. Ярославский был человеком довольно подкованным, образованным: о всемирном потопе, к примеру, излагал с научной точки зрения довольно грамотно, научный материализм в его изложении сиял всеми гранями тогдашней советской диалектики.

Научная лекция плавно перешла в оскорбления присутствующих священнослужитей, священники под улюлюканье рабочих покинули зал, торжествуя полную победу, Е. Ярославский, обратился к собранию:

– Товарищи, вы видели, что служители культа покинули аудиторию. Почему они это сделали? Только потому что им нечего возразить ни мне, ни моим содокладчикам. Нет никакого Бога!..

Толпа поддержала оратора весёлым смехом и аплодисментами.

И вдруг откуда-то из задних рядов к трибуне прошёл седой старик. Его появление на сцене зала ещё больше развеселило публику.

– Если у вас есть что-то сказать, будьте любезны – коротенько.

– Да, совсем коротенько.

– Товарищи, внимание!.. – постучал ладонью по столешнице Ярославский, – Слово предоставляется служителю культа…

Толпа несколько успокоилась, в тишине прозвучало:

– Братья, Христос Воскресе!

Зал грянул:

– Воистину Воскресе!

Священник громко и чётко повторил:

– Христос Воскресе!

Рабочий люд автоматом:

– Воистину Воскресе!

Миней Израилевич:

– Гражданин, я лишаю Вас слова!..

– А я уже всё сказал! – ответил священник и вышел из притихшего зала.

Атеистическая лекция с треском провалилась.

Сенокос

– …Пить хочу, тёть Моть, – заныл я, устав сгребать сено, – жарко же, сколько ж можно-то, давай отдохнём…

– Работай, работай, – шустро орудуя граблями, отвечает бабуля, даже не пытаясь вникнуть в суть вопроса, – до обеда застоговать должны! Ещё ничего не сделал а уже устал!

– Ай! – пришлёпнул на лбу комара, – а тебя что, комары не кусают?

– Не знаю, Андрюша, – отвечает Мотя, вся облепленная комарами, – что-то я их не замечаю.

– Ай! – пришлёпнул на лодыжке, воткнул черенок в землю, стал чесать укушенное место, – ну и вредные же это насекомые да, тёть Моть?

Мотя не выдержала, засмеялась:

– Вот ведь, двигался, так не кусали, – всё-таки тоже всадила грабли, – ну ладно, пошли!

Наше место для отдыха было, по устоявшейся многолетней традиции, возле озера. Тётя Мотя взяла металлическую фляжку, подобрав подол платья вошла по бёдра в воду, прикрыла горлышко фляги сложенной в несколько раз марлечкой, набрала воды:

– Пей!

– Спасибо… – сделав несколько глотков, швырнул фляжку на берег и как был в одежде, бултыхнулся в воду, специально обдав бабульку радужными брызгами воды.

– Ах ты, негодник! – Засмеялась Матрёна, – по лицу разбежались лучики-морщинки, – смотри, если утонешь, вообще ко мне не подходи! – сделав пару шагов вперёд, зажала по-детски ноздри пальцами и, подпрыгнув, погрузилась с головой в воду. Тут же выскочила, – у-уф, хорошо то как! – подобрав плавающий рядом слетевший с головы платок, пошла на берег.

Верхний слой воды на озере тёплый – знойное летнее солнце хорошо прогревает, а поднырнёшь – ещё лучше, вода прохладная, тело остужается – это дно ещё ледяное, оно не даёт полностью прогреться озеру, сопротивляется короткому северному лету. А мне-то что, для меня счастливое лето – бесконечное. Хорошо! Каникулы!

О Пользе Грамотности

Четыре класса образования – много это или мало? Может ли наличие начального образования, полученного в церковно-приходском училище еще в царское время, неоднократно спасать жизнь на протяжении практически всей жизни, и даровать свободу человеку?

По поводу вновь обретенной жизни: как-то в степной части охваченной войной Чечни, один солдат, сидевший на кровати в ротной палатке, решил почитать. Раскрыл книгу и, как только начал откидываться на подушку, рядом с головой просвистела шальная пуля. Позже, совместив по оптической оси пулевые дыры в палатке, сослуживцы единодушно пришли к выводу: будь солдат безграмотным, пуля попала бы ему в висок. Получается – жизнь воину спасло школьное образование, но статья не об этом солдате.

Об удивительной жизни этого с виду рядового неприметного человека не грех писать роман: Егоров Федор Гаврильевич, уроженец Верхневилюйского улуса Якутии, 2-ой Ботулунский наслег, 1898 года рождения.

Федор с отличием закончил четыре класса Верхневилюйского церковно-приходского училища. В совершенстве овладел русским языком, латинской и якутской грамматикой, досконально изучил Закон Божий. Духовенство на выпускных экзаменах предрекало мальчику прекрасное будущее: ведь в те времена – 4 класса даже в поселковых воскресно-приходских школах приравнивалось чуть ли не среднему образованию, можно было и самому выпускнику начать учительствовать…

Но громыхнул в России октябрьский переворот, общество раскололось на люто ненавидящих друг друга «красных» и «белых», обе стороны взялись за оружие – воевать за свободу и справедливость. В улусе на первых порах ненадолго установилась советская власть. В августе 1918-го по Ботулу прошел слух, что на подходе колчаковская гвардия, все начальство и приближенные к ним люди тут же исчезли: никто не хотел быть убитым. Федора никто не оповестил, да собственно и надобности в этом не было: никаких каких-либо значимых постов парень в селе не занимал. И когда белогвардейский отряд вошел в село, молодого человека, поначалу даже толком не понявшего в чем дело, тут же зачислили в свирепый повстанческий отряд – «призвали в действующую армию». И даже присвоили обер-офицерский чин (звание) – подъесаул (аналог современного старшего лейтенанта). Могли бы и просто расстрелять без суда и следствия, но жизнь Федору спас промысел Божий: образованность: он стал исполнять обязанности писаря – очень уж приглянулся командирам белогвардейского отряда под командованием штабс-капитана Семена Канина каллиграфический почерк Егорова. Не последнюю роль также сыграли уверенное знание Священного Писания, и необычная для деревенского парня интеллигентная речь.

Войсковой писарь вел учет вооружения и реестр личного состава, запасов продовольствия и амуниции; писарь был как бы и секретарем командира, вел отрядную документацию, бухгалтерию и многое другое.

В декабре 1919-го года большевики во главе со Степаном Аржаковым вновь захватили власть в Верхневилюйском улусе. Начались репрессии, массовые аресты людей, так или иначе причастных к армии адмирала Колчака. Слова «гуманность» и «прощение» во время гражданской войны были начисто забыты, применялись выражения: «расстрелять как бешенную собаку», «сгноить в концлагере», «повесить», – достаточно было малейшего подозрения… Пленному подъесаулу Федору Егорову, не пожелавшему уходить из родного края, конечно-же угрожала смертная казнь: для большевиков он был врагом – белобандитом.

И вновь промысел Божий: большевики, скрупулезно изучив происхождение парня, и, приняв во внимание работу Егорова в колчаковской армии простым писарем приняли до удивления «человеколюбивое» решение – пусть пока-что поживет «до особого распоряжения».

Главным обоснованием для принятия такого, кардинально расходящимся с текущим политическим моментом, решения, было то, что Егор был единственным грамотным и образованным человеком в наслеге, востребованным для властей. Также аргументом – оставить парня в живых – как у «красных», так и у «белых», являлся и тот факт, что Федор свободно изъяснялся на русском языке. Мог втолковать и русским, и якутам, чего они друг от друга хотят, выполнял функции переводчика, доводил до местного населения требования, приказы властей. А властям, по мере возможности, передавал пожелания и просьбы народа. Для местного населения в то время было без разницы – красные или белые у власти, все одно – плохо. Политические свободы для жителей тайги – пустые звуки, никаких чаяний и особых надежд на «светлое будущее» простой народ, в случае победы любой власти, не возлагал. Престарелые родители и от тех и от других прятали своих сыновей в замаскированных ямах под камельками – «от призыва в действующую (красную, белую) армию». Многие от беды просто уходили на север – в тайгу и в тундру.

С того времени «в подвешенном состоянии» – между жизнью и смертью – Федор Егоров находился много лет, если и работал, то без выдачи на руки трудовой книжки. Постоянное ожидание ареста, «справедливого и беспощадного революционного суда», и, как следствие, смертной казни выматывало душу, он потерял покой и сон, что и наложило отпечаток на характер: Егор стал очень скрытным, но не безвольным. С виду всегда был спокойным и выдержанным, никогда и ни при каких обстоятельствах не терял самообладания. Одевался всегда хорошо, со вкусом, и по внешнему виду Федора Егорова было заметно, что он человек гордый – только бы и всего; но оглядываясь назад можно добавить – до последних дней жизни проглядывалась в нем и некая белогвардейская изюминка, – дало о себе знать тесное общение с офицерами благородной царской армии.

Жизнь брала свое, после гражданской войны Федор женился, в 1927-ом году родилась дочь – Екатерина. Супруга прожила недолго, в скором времени умерла.

Удивительно, как на фоне якутских восстаний 1925—28 г.г. про Федора Егорова не вспомнили органы ГПУ. К примеру – в марте 1928-го года по делу «Ксенофонтовского восстания» было репрессировано 272 человека, из них 128 расстреляно, 130 осуждено на различные сроки лишения свободы. Репрессиям подверглись даже ничего не подозревавшие о заговоре амнистированные в 20-х годах бывшие белые офицеры.

Официально трудовая деятельность бывшего подъесаула в стране советов началась только с 1935-го года, об этом свидетельствуют записи в выданной в том году трудовой книжке: Федор Егоров, опять же благодаря образованности, стал служить секретарем народного суда Алданского района при наркоме юстиции ЯАССР. До 1941-го года выполнял обязанности судебного исполнителя, нотариуса, работал бухгалтером, затем писарем якутской коллегии адвокатов.

Федора Гаврильевича уважали за отзывчивость, добросердечное отношение к людям. И к коллегам, и к посетителям учреждения он относился ровно, в годы расцвета махровой советской бюрократии и бесконечной волокиты никогда не отказывался дать дельный совет неграмотным землякам, толково отвечал на волнующие вопросы, в зависимости от обстоятельств дела давал людям необходимую им информацию.

Предвоенные репрессии в основном коснулись высоких советских чинов, но на рубеже 30—40-х годов взялись и за так называемых «неблагонадежных», подпадающих под определение «контра» – из числа рабочих, крестьян, интеллигенции. Под гулаговский пресс мог попасть и Федор Егоров, но и в это время беда обошла стороной…

Во время Великой Отечественной войны – в 1942-ом году – с размытой формулировкой «по сокращению штатов» Егоров был уволен из коллегии адвокатов и принудительно направлен на заготовку рыбы – на побережье Ледовитого океана в Булунский район. Уехал он туда с тринадцатилетней дочерью. «Все во имя Победы»! Дети работали на рыбзаводе наравне со взрослыми «врагами народа». Непривычных к морозам легко одетых прибалтов и ленинградских финнов смерть косила беспощадно, им запрещалось употреблять в пищу пойманную рыбу, и голод был постоянным спутником той страшной поры. На местных жителей этот запрет особо не распространялся, тем не менее, до конца своих дней Екатерина не могла есть рыбу – напрочь был испорчен желудок.

Но и на берегу океана Федор Егоров быстро завоевал уважение людей, местного начальства, и, опять же, благодаря грамотности стал быстро подниматься по служебной лестнице: бригадир рыболовов, работа в рыбсельхозе, в колхозе, инспектор в районе. Так как Федор Гаврильевич был видным мужчиной не лишенным романтических чувств, мелькнул в его жизни быстротечный бурный роман с русской женщиной. По каким причинам они расстались – неизвестно.

Только в 1948-ом году уже по состоянию здоровья Федор Егоров оставил побережье и восстановился на работе в якутской коллегии адвокатов в качестве бухгалтера. Уже в Якутске он встретился с будущей официальной женой – намного младше его – Анисия. Хотелось бы привести небольшой штришок и из ее жизни, который по всей вероятности тоже сыграл немаловажную роль в сближении этих людей.

Анисия работала вахтером в одном из общежитий Якутска. Однажды во время ее дежурства произошла кража – неизвестный похитил сливочное масло. Главной подозреваемой оказалась Анисия. Трое суток ее допрашивали в органах. По всем канонам жанра все трое суток ей запрещали спать, следователи на допросах слепили глаза ярким светом настольной лампы, угрожали, добивались «чистосердечного» признания… Но простая якутская девушка оказалась сильнее системы – по окончании срока предварительного расследования и задержания ее отпустили на свободу.

Семья жила в Якутске. На первых порах снимали комнатенку, в 1963-ем получили неказистую квартирку.

Советская пропаганда на протяжении многих десятков лет вбивала в разум народа, что белоповстанцы – это оголтелые банды обезумевших, жаждущих крови народа тойонов, белых офицеров, попов и казаков, господ капиталистов и примкнувших к ним обманутых простых людей. Федор Гаврильевич Егоров во время гражданской войны не был идейным контрреволюцинером, и вряд ли даже понимал – кто прав, кто виноват в этой глобальной заварухе. На протяжении всей своей жизни боялся одного – советского суда и смертной казни. Знаменательно – «враг советского народа» – работник советского суда.

Проходил год за годом, в семье уже пятеро детей. И даже после смерти Сталина всем детям Егор Гаврильевич неоднократно повторял: «Никогда, запомните – никогда не приезжайте в Верхневилюйский район, даже к родственникам! Нечего вам там делать»… – он боялся, что на родной земле найдутся люди, знающие о его прошлой белогвардейской жизни, и без того страшное бытие каким либо образом отразится на детях и внуках.

Несмотря на прожитую полную лишений, тяжести, и страха жизнь, Федор Гаврильевич относился к советской власти с должным уважением. Тем не менее, в сокровенных разговорах с супругой – Анисией, которая ушла из жизни в 1991 году, иногда проскальзывали простые мысли простого человека: во многом схожи принципы коммунизма и Божьих законов, но может и не нужна была октябрьская революция 1917-го года, не было бы кровопролитной гражданской войны, не было бы репрессий, вечного страха, жили бы и развивались и при царе неплохо…

В1968-ом году Федор Гаврильевич был уволен из коллегии адвокатов в связи с уходом на пенсию, в 1970-ом году умер.

Оказалось – белоповстанцы и колчаковцы – настоящие герои России, им ставят памятники, про них снимают фильмы. То, что в советское время было позором, сегодня окутано ореолом славы. Дети, внуки, и земляки Федора Егорова сегодня восполняют начисто забытые страницы памяти, пишут историю начальной школы родного верхневилюйского улуса с белого листа. В готовящуюся общими усилиями книгу войдут факты из жизни выпускников этой школы разных эпох и времен: известных, пользовавшихся заслуженной славой и уважением в советский период, и самых заурядных, неприметных людей, которых в ту пору общество даже не замечало. Без сомнения – книга получится интересной…

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН

О реабилитации участников Белого Движения

ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Статья 1. Предмет настоящего Федерального закона

Настоящий Федеральный закон реабилитирует лиц, принимавших участие в национально-освободительной борьбе с большевизмом в период с октябрьского переворота 1917 года до окончания гражданской войны 1918—1923 годов в Белом Движении, а также лиц, эмигрировавших из России и боровшихся с большевистским режимом, участвуя в разного рода Белогвардейских организациях, и за данные деяния осужденных или подвергнутых уголовным репрессиям по решениям советских судебных и внесудебных органов. Указанные лица подлежат реабилитации по настоящему Федеральному закону в случае, если они, по каким-либо причинам, не подлежат полной реабилитации по Закону Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий»…

Статья 2. Основные термины

Настоящий Федеральный закон устанавливает следующие термины:

– лица, принимавшие участие в Белом Движении – лица, служившие в Белой Армии или в любых гражданских учреждениях, находившихся на территории, контролируемой Белой Армией, в том числе лица, руководившие военной и гражданской администрациями на указанной территории в период с 25 октября (7 ноября) 1917 года по 01 июля 1923 года включительно;

– лица, эмигрировавшие из России, боровшиеся с большевистским режимом, участвуя в разного рода Белогвардейских организациях – лица, эмигрировавшие из России в период с 25 октября (7 ноября) 1917 года по 31 декабря 1927 года включительно, участвовавшие в Белогвардейских организациях и добровольно или в результате обмана со стороны представителей СССР вернувшиеся из эмиграции, либо выданные в принудительном порядке СССР;

– Белогвардейские организации – эмигрантские общественные организации, ставившие своей целью свержение большевистского режима и добивавшиеся восстановления порядков, существовавших до октябрьского переворота 25 октября (7 ноября) 1917 года, либо созыва Учредительного собрания, либо построения нового Российского Национального государства.

Федор Егоров до сих пор не реабилитирован…