Текст книги "Адюльтер"

Глава 11. Необратимый процесс

Оливия

Сэм ловко выхватывает телефон из моих рук и поднимает его над головой, чтобы я не смогла до него дотянуться. Не реагируя на мое злобное шипение и жалкие попытки пихнуть его, парень выходит из корпуса, листая мою переписку с Грэгом.

– Клянусь, однажды я стащу твой телефон и переименую все контакты! – рычу я. – И ты отправишь свой член своим же родственникам.

– Слишком предсказуемо! Моих родственников этим не удивить.

Сэм, не отрывая взгляда от экрана, садится на скамейку и начинает улыбаться, когда доходит до сообщений, датированных сегодняшним числом.

– Тебе не жалко мужика? Ты ему явно нужна не ради секса.

– У нас с ним деловые отношения.

– Ага, у ваших половых органов.

Он проматывает переписку и жестом призывает к тишине.

– Хочу увидеть тебя сегодня, – пищит он, пародируя мой голос. – Соскучилась.

Этот наглец заставляет меня улыбнуться. Я прикрываю лицо ладонями. Голос Грэга у него получается еще смешнее.

– Собираешься снова бросить меня одного в мотеле посреди ночи? Кажется, ты обещала остаться со мной до утра. – Сэм театрально откашливается и продолжает уже женским фальцетом: – У меня появились неотложные дела, извини, малыш. Малыш? Ты серьезно?

С губ срывается искренний смех. Сэм отдает мне телефон, покачивая головой.

– Какой отврат! Ллойда ты так же называла?

– У нас с ним не было прозвищ, – с удивлением для себя я, не задумываясь, ведусь на его провокацию. – Но он всегда называл меня Олли.

– Оригинальнее твоего Грэга будет.

– Может, хватит?

Сэм внимательно наблюдает за моей реакцией. Его идеальное лицо искривляется в хищной ухмылке, а глаза загораются любопытством. Но в самый последний момент, когда все его нутро выворачивается наизнанку, он вздыхает и обнимает меня за плечи.

– О чем вы сегодня разговаривали? – На этот раз Сэм спрашивает серьезно, без желания ужалить, за что я ему безумна благодарна.

– Он пытался давить, а я напомнила ему, что он изменял мне с Брук.

– То есть нормального разговора у вас не было, вы сцепились языками…

– Все сложно, Сэм. Мы долго уничтожали друг друга и слишком хорошо друг друга знаем, чтобы уступить.

– Так почему бы тебе на правах того, кто осознает сложность ситуации, не сделать первый шаг? Ты ведь уже не та девушка, какой была три года назад? – Я с недоумением слежу за тем, как он оживляется, активно жестикулируя, он говорит все громче, так, что на нас снова обращают внимание посторонние. – Зачем ты фиксируешь Ллойда за стеклянным ящиком, он не кусок камня, не здание и не гребаный океан, чтобы оставаться неизменным! Скажу по секрету, даже все, что я перечислил, со временем меняется. Три года прошло, что-то да должно было измениться. Просто ты сама боишься этих перемен.

– Просто я уже не та. – Я говорю громче, но Сэм все равно меня слышит. – Я уже не та Олли, я не хочу ею быть, я просто… просто этого не заслуживаю.

Сэм всегда был гениальным манипулятором, и сейчас он умело вытаскивает из меня именно те эмоции, которые я давно закопала внутри. Раньше я никогда не позволяла себе давать слабину, но встреча с Ллойдом рушит броню.

– Дело не в Брук! – Пожалею ли я когда-нибудь, что открываюсь ему? Возможно. Но лучше уж поделиться чувствами с ним, чем вечно бороться с болью самой. – Дело не в его измене, дело в нем самом! Он обманул меня, он заставил меня поверить в лучшее…

Каждое слово дается мне сложнее, я хватаю ртом воздух, но воздух растворяется.

– Рано или поздно тебе придется признаться в слабостях, чувствах, грехах, не знаю, что у тебя там. – Сэм хлопает меня по плечу. – Но для начала ты должна признаться в этом самой себе. А я всегда приму тебя такой, какая ты есть.

Он подмигивает мне и плетется в сторону главного корпуса. По пути он здоровается с незнакомыми мне ребятами, перебрасывается парой– тройкой шуток. Я наблюдаю за тем, как мой друг совершенно непринужденно переключается с душевных разговоров на общение с малознакомыми девицами, и тихо усмехаюсь.

Воспоминания накрывают меня холодной волной, и, присев на лавочку, я закрываю глаза, позволяя себе вернуться в прошлое.

– Что с тобой, Оливия? Тебя кто-то обидел? – слышу голос из-за дверцы, и, когда я закрываю шкафчик, передо мной появляется Ллойд.

– С чего ты взял?

Парень пожимает плечами. В глубине души я надеюсь, что он сопоставит свое поведение и мою реакцию. Я хочу, чтобы он понял причину моей грусти.

– Слушай, я не хотел тебя пугать. Извини за то, что случилось на уроке пару дней назад.

С моих губ срывается нервный смешок. Вряд ли он осознает, как сильно меня ранил, поэтому я притворяюсь, что ничего не произошло.

Два дня назад главный задира нашего класса решил испытать Ллойда на прочность. Перед уроком испанского, когда все ученики сидели на местах и ждали учителя, Риччи Пирс схватил пустую корзину из-под мусора и надел Ллойду на голову. Из милого мальчика Форд моментально превратился в разъяренного зверя, и Пирс, которого считали самым сильным парнем в параллели, полетел на лопатки. Ллойд лупил обидчика со всех сил, разбил ему нос, я просила его остановиться, но парень меня не слышал.

Он никого не видел и ничего не слышал.

– Все хорошо, Ллойд, я правда в порядке, просто настроения с утра нет. – Парень заметно расслабляется. – Сегодня сложная репетиция по гимнастике, да и домашнее задание по английскому языку еще не готово.

Внезапно в коридоре появляются старшеклассники. Они приветливо машут моему собеседнику и подзывают его к себе.

– У тебя все получится, – говорит Ллойд, глядя в их сторону.

Никто не разнимал Риччи и Форда, ученики снимали их драку на телефоны. Видео разлетелось по всей школе за считаные часы, и на нем толпа подростков подбадривает Ллойда в драке, и только я кричу и пытаюсь что-то сделать. Конечно, Риччи виноват и получил по заслугам, но в тот день Ллойд изменился, его доброта испарилась. Он стал более уверенным в себе. Тот парень, который признавался мне, что ему сложно в новой школе, теперь стал всеобщим любимчиком. Спустя две недели после нашего знакомства он впервые не сел со мной за ланчем, а пошел за стол к старшеклассникам.

А сегодня на биологии он сел с Брук, которая была вне себя от восторга.

Его полюбили тогда, когда он проявил злость и агрессию, показал себя с плохой стороны, показал свою силу. Он никому не нравился – настоящий, задумчивый и немного застенчивый. Никто не обращал на него внимания, когда он шутил или смеялся, когда он рассказывал мне о Греции и о своих родителях. Когда он скучал по отцу и переживал из-за настроения матери. Никто этого не замечал. Кроме меня.

– Ладно, я побежал, увидимся.

Он хлопает меня по плечу и уходит.

От обиды хочется плакать. Переносицу щиплет от подкативших слез, и я, опустив голову, бегу в туалет, надеясь, что никто не увидит меня в таком виде. Забегаю в первую попавшуюся свободную кабинку и взрываюсь плачем.

Средняя школа – полный отстой. Кажется, все вокруг тебя пытаются ударить побольнее. Все хотят быть сильнее и круче. Я так надеялась, что у меня появится друг в старшей школе! Из-за частых тренировок у меня практически нет свободного времени. Никто не зовет меня на прогулки.

Только Ллойд меня понимал, но теперь и он стал другим.

Я громко всхлипываю, и за стенкой в соседней кабинке слышится шорох. Кто-то стучит кулаком по перегородке и говорит:

– Эй, ты чего ревешь?

– Я не реву!

– Ага, оно и слышно. – Голос этой девчонки мне незнаком. – Выходи и помолчи немного, а то я не смогу пописать под твои всхлипы.

Я делаю все, о чем меня просят: выхожу из кабинки и облокачиваюсь о раковину.

Когда незнакомка выходит из кабинки, я не могу поверить своим глазам: это одна из самых популярных девочек школы, из той же компании, куда попал Ллойд.

– Ну, рассказывай, что у тебя случилось.

Я никогда не слышала, чтобы она с кем-то хорошо разговаривала, она казалась мне чересчур высокомерной, никогда не улыбалась, никогда ни на кого не смотрела. Я стою как вкопанная, и не знаю, что ответить.

– Умойся для начала, а то на тебя страшно смотреть.

Когда я наливаю в ладошки прохладную воду, девушка приоткрывает окно и закуривает, тем самым шокируя меня еще сильнее.

– Ты что, куришь? – Я искренне поражаюсь увиденному, а она закатывает глаза и протягивает мне пачку, но я отказываюсь.

– Видишь. – Она выдыхает дым в щелочку в окне. – Я с тобой поделилась своим секретом, теперь твоя очередь. Кстати, как тебя зовут?

– Оливия.

– Оливия Фостер?

– Откуда ты знаешь мою фамилию?

– А это уже второй мой секрет, расскажу его после того, как ты расскажешь, почему ревела пять минут назад. – Она усмехается и делает глубокую затяжку. – Меня зовут Лори, кстати.

Тогда я еще не осознавала, насколько легендарным станет мое знакомство с Лори и к чему оно приведет. Одна случайная встреча обратится в подарок судьбы и сделает меня золотой девочкой школы. В тот момент я даже не подозревала, не чувствовала этих перемен, мне было просто приятно, что кому-то интересно услышать о моих проблемах.

Двор университета постепенно пустеет, я вспоминаю недавние слова миссис Хилтон о моей успеваемости и, решив не искушать судьбу, иду на оставшиеся пары.

Глава 12. Если бы все было так просто

Ллойд

Когда я слышу, как захлопывается дверь, меня перекашивает от злости. Мне хочется сломать все стулья в аудитории, сломать стены и сровнять с землей весь этот университет. Я хочу потопить этот город, чтобы потушить ад внутри себя.

Все это было ошибкой! Черт возьми! Три года я держал на нее обиду, три года я злился и не сомневался, что она живет по указке отца, а она осталась в городе, даже после выпускного, где я напился как свинья до беспамятства, понимая, что ее со мной больше не будет. Даже после того, как увидела меня с другой, она осталась в Лейк-Чарльзе. В городе, откуда так сильно хотела выбраться. Оливия сожгла свои мечты.

Я вылетаю из кабинета, чуть не сбив студентов. Буркнув извинения и накинув чехол на плечо, я бегу в актовый зал, ощущая, как каждый шаг отдается болью. Сейчас бы найти ее и объясниться, но я, как баран, спешу на чертову репетицию.

Мысли сплетаются в паутину из воспоминаний. Когда-то я совершал неправильные поступки, но я изменился. Как ей доказать, что теперь все будет по-другому?

– Привет, Ллойд, – подавленный голос Кевина возвращает меня в реальность.

Мой новый знакомый стоит возле входа в актовый зал. Под правым глазом у него виднеется глубокая ссадина. Когда я уже открываю рот, чтобы спросить, что произошло, Кевин открывает передо мной дверь и, впуская меня внутрь, произносит:

– Я просто упал.

– На чей-то кулак, – ухмыляюсь я в ответ.

Зануда Бак встречает меня громкими аплодисментами и сразу же зовет на сцену.

Среди скучающих лиц я замечаю знакомое – Фелиция расцветает, встретившись со мной взглядом, элегантно поправляет густые волосы.

– Еще один раз проходим этот кусок и начнем сначала с музыкой, – преподаватель говорит так громко, что даже в коридоре наверху все слышно.

У меня не было времени разобрать ноты, поэтому придется импровизировать.

Я достаю листки и пробегаюсь по ним глазами, определяя тональность, темп и ритм, а тем временем на сцене разворачивается кульминация. Фелиция исполняет роль главной героини Фанни, противостоящей толпе. Мне сложно понять суть пьесы, так как я пришел снова под конец. Я пытаюсь догадаться, что же случилось и почему над милой девушкой издеваются, пока она декларирует жизнеутверждающий монолог.

Зануду Бака эта пьеса заставляет восхищенно улыбаться. Он с трепетом наблюдает, как актеры без особого энтузиазма снуют по сцене, и подбадривает их хлопками. Честно говоря, мистер Коллинз раздражает всех, кроме самого себя. Теперь я понимаю, почему одногруппники отказывались принимать участие в этом балагане. Даже актеры на сцене выглядят наказанными за прогулы детьми. И когда один из провинившихся произносит не с той интонацией реплику, раздается яростный вопль:

– Сколько тебе требуется времени, чтобы выучить одну простую фразу?

Я покачиваю головой. Не люблю крики и не воспринимаю информацию, сказанную истеричным тоном. Глупость какая-то. Как будто кому-то нравится, когда на него орут.

– Скучаешь? – Знакомый голос заставляет меня обернуться. Фелиция стоит рядом, облокотившись бедром о рояль. – Всегда хотела научиться играть на пианино. – Я не говорю ни слова, молча наблюдаю за тем, как она нервно перебирает пряди волос в своих пальцах. – Ты давно играешь?

Фелиция все-таки выводит меня на разговор.

– Сколько себя помню.

– Ты из семьи музыкантов?

– Мой дедушка отлично играет. Он меня научил.

Она делает шаг вперед, сокращая дистанцию между нами. И я невольно ухмыляюсь: секс мне бы сейчас не помешал. Несмотря на глупость девушки, выглядит она довольно аппетитно: хорошенькая фигура подчеркнута облегающей танцевальной одеждой.

– А я унаследовала от мамы лишь дух активиста. Она была герлскаутом, а я решила стать чирлидером. – Она проводит рукой по корпусу рояля и глубоко вздыхает.

– Чирлидером… – задумчиво повторяю я, устремляя взгляд на клавиши.

– Она вообще перестала обращать на меня внимание, – шепчу я, подсаживаясь к Лори за стол.

Девушка тут же смотрит в сторону Оливии.

– Эй, не смотри так! – Я толкаю ее ногой под столом, но Лори это не останавливает. – Она же поймет, что мы говорим о ней.

– А почему она не должна знать, что мы говорим о ней? – Девушка пожимает плечами и машет Оливии, приглашая за наш стол.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Я чувствую, как мои уши горят и щеки вспыхнули румянцем. Я прячу ладонью лицо и пытаюсь принять невозмутимый вид, когда Оливия садится напротив меня рядом с Лори.

– Ты чего сидишь там в одиночестве? – Впервые на лице старшеклассницы появляется искренняя улыбка.

Когда они успели подружиться?

Рядом со мной садится Чендлер, капитан школьной футбольной команды, и его девушка Сьюзи. Я украдкой наблюдаю, как влюбленная парочка, никого не замечая, прижимаются друг к другу. Они жутко похожи: светловолосые, зеленоглазые спортсмены и до безумия влюбленные друг в друга. Их отношения – идиллия и противоположность отношениям Лори и Эндрю. Та парочка будто живет на пороховой бочке и постоянно ссорится. Эндрю вечно ноет, что между ними все кончено. И каждый раз они мирятся.

* * *

Эндрю и Чендлер – лучшие друзья с детства. Одержимые футболом, они большую часть времени проводят на площадке. Результат не заставил себя долго ждать. Они быстро стали популярны в школе. Ребята были своенравны, но справедливы, и когда видео с моей дракой разлетелось по всем телефонам и на меня полилась волна критики, именно эти ребята поддержали меня. У нас оказалось много общего. Они разделяли не только мое чересчур правое мировоззрение, но и страсть к боксу. В одном из баров Лейк-Черльза в подвале проводили сходки, где каждый мог испытать себя на прочность, если он старше шестнадцати.

Ребята пообещали провести меня туда обычным зрителем. А если повезет, я смогу через пару лет принять участие в негласных соревнованиях.

Только Оливии это не нравилось. Она стала по-другому смотреть на меня после драки. Кажется, я сильно напугал ее. Лори говорит, что нужно немного подождать и не делать глупостей. Я решил прислушаться, веря, что скоро все наладится.

– Ребята! – Лори щелкает пальцами, призывая сидящих за столом к вниманию. – Оливия занимается гимнастикой. Она профессионал.

– Чемпион среди юниоров, – поправляет Оливия.

– Чемпион! – Лори хлопает ладонью по столу. – Нам как раз нужен чемпион в команду поддержки.

– У меня не так много свободного времени, – возражает Оливия.

Она целыми днями пропадает на тренировках. Однажды она призналась мне, что подумывает уйти из гимнастики. Большинство профессиональных спортсменов имеют проблемы со здоровьем, и Оливия не хотела остаться калекой.

– Но ты же не до ночи сидишь на тренировках, – неожиданно подхватывает тему Сьюзи. – Да и можешь пропустить тренировку разок.

– Ты это к чему? – спрашивает Чендлер, заглядывая в ее хитрое лицо.

Что происходит?

– Приходи ко мне на вечеринку в честь дня рождения в субботу. – Сьюзи переглядывается с Лори, и та ухмыляется, обратив вопросительный взгляд на Оливию.

– Даже не знаю… – Оливия заметно смущается.

Я вижу, как наливаются румянцем ее щеки и как довольно блестят карие глаза. На лице появляется счастливая улыбка, что не может не порадовать меня.

– Думаю, я смогу прийти.

Понятия не имею, что задумала Лори, но мне нравится, что Оливия приняла ее приглашение. У меня появится отличная возможность наладить нашу дружбу.

– Мистер Форд! – Голос Зануды Бака вырывает меня из мыслей.

Я встряхиваю головой, пытаясь отбросить нахлынувшие воспоминания, и поворачиваюсь к источнику шума.

– Давайте начнем с первой партии! – Он взмахивает пальцами, словно дирижер.

Время летит куда быстрее, когда я выстраиваю первые арпеджио аккордов, а потом и несется, растворяясь в атмосфере. Подушечки пальцев приятно покалывает от ударов о клавиши, а руки понемногу немеют с непривычки.

Под конец репетиции я практически не слушаю, что выкрикивает мистер Коллинз, не обращаю внимания и на его попытки подправить характер моей игры, орудуя невпопад музыкальными терминами. Я выхожу из творческого транса, только когда сцена пустеет.

Зануда Бак наконец затыкается, и я оглядываюсь по сторонам.

В зале почти никого не осталось. Мистер Коллинз что-то обсуждает с Фелицией и какой-то незнакомой мне светловолосой студенткой. Кевин переместился на первые ряды и украдкой поглядывал в сторону девиц. Я замечаю, как мой друг с обожанием наблюдает за каждым движением светловолосой девушки.

Так вот почему он прогуливает пары. Кевин глубоко вздыхает и, проведя блондинку взглядом до выхода, опускает голову. Его пальцы вновь начинают терзать лямку рюкзака, которая так и лежит у него на плече. Весь этот час с лишним он просидел, практически не шевелясь, и пристально наблюдал за игрой его пассии.

– И как ты это объяснишь? – подкравшись к нему, усмехаюсь я.

Кевин растерянно хлопает глазами.

– Почему ты еще не подошел к той девушке, на которую глазел всю репетицию? – Я плюхаюсь на сиденье и наклоняюсь ближе к Кевину.

– Я не глазел на нее! – немного обиженно восклицает влюбленный Ромео.

– Как ее зовут?

– Мия.

– А Мия знает, как тебя зовут?

– Ты это к чему?

– Вы вообще знакомы?

Кевин отрицательно качает головой.

– Тогда почему бы тебе не поговорить с ней?

Парень нервно перекидывает рюкзак с одного плеча на другое. Мы выходим из актового зала, и Кевин еле слышно отрезает:

– Ей не будет интересно разговаривать со мной, Ллойд, потому что, как только я начинаю говорить с девушкой, я начинаю стиммить.

– Делать… что?

– Стереотипия. Набор повторяющихся действий. Проще говоря – стимминг.

– Мы все говорим невпопад, когда волнуемся. А Чарли постоянно это делает, стоя перед зеркалом голым.

Кевин прыскает со смеху. Он распрямляет спину и резко вздергивает подбородок.

– А может, ты и прав, – громче говорит парень и останавливается возле парадной лестницы. – Я подумаю над тем, что ты сказал. Но и тебе стоит поговорить с Оливией.

Едва он произносит ее имя, в животе образовывается тугой узел, а к горлу подступает нервный ком.

– Ничего не получится, – отвечаю я, вспомнив наш сегодняшний разговор.

– Тебе тоже диагностировали аутизм, и ты не можешь знакомиться с девушками?

Я невольно усмехаюсь.

– Честно говоря, все гораздо серьезнее. Я сильно обидел ее в прошлом.

– Так вы знакомы? – чуть ли не кричит Кевин, чем привлекает внимание всех, кто находится в коридоре. Но Кевина это нисколько не смущает. Мы поднимаемся на второй этаж. К счастью, большая часть студентов уже вышла из кампуса.

– Так если ты с ней знаком, почему вы не общаетесь? – Кевин не устает задавать неловкие вопросы, ответы на которые я не хочу оглашать вслух. Тогда он вновь, только громче повторяет: – Так почему ты с ней…

– Потому что я изменил ей! И все испортил.

Провисает гробовая тишина. Кевин удивленно смотрит на меня.

– Ты повел себя ужасно, – замечает он. – Но ты же все исправишь?

– Если бы я мог.

Позади нас раздаются женские голоса. Кевин оборачивается. В коридоре появляются Фелиция с Мией. Девушки активно обсуждают что-то, перешептываясь и посмеиваясь.

– Все в твоих руках, – серьезно бормочет Кевин.

Я отхожу с прохода, но Кевин выступает вперед и резко хватает Мию за руку. От неожиданности девушка вскрикивает и отпрыгивает в сторону.

– Привет, Мия! Я Кевин!

За секунду из здравомыслящего, уверенного в себе парня с тонким чувством юмора он превращается в Бенджамина Баттона. Молодея на глазах, он становится похожим на глупого школьника, который не в состоянии связать и двух слов.

– Ты напугал меня! – с укором восклицает Мия, и парень опускает голову.

Надо спасать ситуацию.

Я спешу к другу и ловлю заинтересованный взгляд Фелиции. На ее лице мгновенно возникает милая улыбочка. Девушка совершенно не скрывает своей симпатии ко мне.

Хорошо, что именно она является подругой Мии.

– Мне тут Кевин помогает немного освоиться. – Я отвожу взгляд от блондинки и смотрю на взволнованного Кевина. – У меня сложности с запоминанием лиц, поэтому я спрашиваю у него по сто раз, кто есть кто. Мне очень понравилась ваша игра, и я захотел познакомиться с вами поближе.

Глупость Кевина уходит на второй план. Девчонки обращают все внимание на меня, и теперь мне удается разглядеть пассию моего друга. Зеленоглазая, платиновая блондинка выглядит довольно эффектно в белом кремовом свитере и кожаной юбке. Ее плечи гордо расправлены, и она держит слегка задранным подбородок.

С подругой они ужасно похожи. То и дело поправляют волосы, игриво прикусывают губы. Выглядит это искусственно. Лишенные естественности, они пытаются нацепить на себя образ невинной глупости.

– Меня зовут Кевин, – повторяет мой друг.

– Я уже знаю.

– А ты у нас, кажется… – Девушка прищуривается, притворяясь, что вспоминает мое имя, из-за чего Фелиция загадочно ухмыляется.

– Ллойд Форд. – Я решаю подыграть ей ради Кевина.

– Ты пойдешь со мной на Хеллоуин? – Неожиданный вопрос Кевина сбивает всех с толку. Мия растерянно хлопает ресницами.

– Спасибо за приглашение, я… я подумаю.

Под предлогом срочных дел девушки, прибавляя шаг, исчезают за углом коридора.

Кевин так и продолжает смотреть им вслед, не скрывая счастливой улыбки.

– Видишь, все не так сложно, – говорит он, хлопая меня по плечу.

Его пальцы тянуться к ссадине. С губ срывается тихое шипение.

– Пойду в аптеку за мазью, – уже тише и без излишнего возбуждения произносит Кевин, поворачиваясь ко мне спиной.

– Сходи к медсестре.

– Не хочу лишних расспросов.

Кевин уходит. Времени до следующего занятия еще достаточно, поэтому я решаю отправиться с ним. Дорога до аптечного пункта занимает чуть меньше пяти минут, так как магазин находится на той же улице через дорогу.

– Погоди, – говорю я парню, когда он уже открывает дверь.

Мое внимание привлекает знакомая тачка, припаркованная возле входа. Я кидаю взгляд на номер машины и понимаю, что ошибки быть не может.

– Да, просто отпад. Мне тоже нравятся старые марки «Мустанга».

Дверные колокольчики переливисто звенят. Мимо нас проносится девушка с копной угольно-темных волос. Кевин отскакивает в сторону, пропуская незнакомку к машине, а я цепенею. С задумчивой улыбкой на лице она садится в салон.

Через пару мгновений черный «Форд Мустанг» теряется в потоке машин.