Текст книги "Дорога домой"

Глава восьмая

Сидеть под окном было неудобно, и у Уны уже заболела спина, но, главное, что слышно было хорошо. А она пробиралась сюда именно за этим. Сейчас разговаривали двое: Мэйчи и тетя Бу.

– И как ты там будешь без друзей? – тихо всхлипывала Бу. – И они здесь без тебя…

– Тетя, мне нужно ехать. Я должен.

– Но почему?

– Потому что это родители. И какими бы неидеальными они не были и каких больших ошибок не совершали, они все равно останутся моими отцом и матерью.

– Ты хочешь дать им ещё один шанс…

– Да. Я буду тебе писать, а однажды возьму и вырвусь в гости. Обещаю!

– О, мой дорогой мудрый мальчик! – ещё пуще залилась слезами тетя Бу. – Знай, что в Мэй тебя всегда помнят и ждут.

Мэйчи молча сам обнял тетушку. Разговор продолжился, но Уна уже не могла его слышать: так бывает, когда общаются сердца близких друг другу людей.

* * *

Во дворе мистер Грин и Папа запрягали Ушастую. Она нетерпеливо переступала длинными изящными ногами, чуя долгую дорогу.

– И ты даже не выйдешь попрощаться? – увещевала Нора сестру. Дверь чулана по-прежнему была заперта с внутренней стороны.

– Не хочу.

– Уник, ну пожалуйста-а-а, – Фэйт и сама чуть не плакала. – Он ведь ждёт.

– Как бы не так! Теперь Рут – его лучшая подруга, вот пусть с ней и прощается! И вообще, он сам сказал, что хочет уехать. Так пусть проваливает! – вспомнила Уна одно из любимых словечек Брай.

– Ты же знаешь, что это не так, – настаивала Нора. – Всё вышло случайно, и я уверена, что Мэйчи вчера хотел танцевать только с тобой!

– Отстаньте от меня все! – завопила Уна, и в дверь прилетело что-то тяжелое. Кажется, это был Мамин бронзовый подсвечник.

* * *

Мэйчи собирал вещи в спешке. В дверь комнатки, где он жил все это время, решительно постучали, а через мгновение в проёме возникла аккуратно причесанная голова Рут.

– Отчаливаешь? – спросила она. – И когда назад?

– Я насовсем, – буркнул мальчик и отвернулся. – Уйди. Уна даже не придёт проводить меня. И всё из– за тебя.

– Она ещё маленькая и глупая. А тебе лучше бы сейчас избавиться от всего, что будет напоминать о жизни тут, – как бы невзначай заметила Рут, словно не обращая внимания на слова Мэйчи. – Если не сделаешь так, потом будет очень больно.

Вместо ответа он достал с полки книгу о приключениях, осторожно взял крохотный букетик вереска, подаренный Уной и уже хотел вложить его между страниц, но тут подскочила Рут, схватила подарок и одним движением превратила засохшие цветочки в бурую пыль.

– С ума сошла?! – набросился на неё Мэйчи. – Это же на память!!!

– Вот именно, – невозмутимо отозвалась девчонка. – Зачем помнить прошлое, которое приносит печаль?

Мальчик был вне себя от ярости, и только отличное воспитание помешало ему ударить Рут.

– Убирайся вон, – только и смог прошипеть он.

– Ну и уйду, – улыбнулась она как ни в чем не бывало, лихо подмигнула мальчику и покинула дом тети Бу.

…Ливень закрыл деревушку от остального мира серой стеной. Мэйчи попрощался с тетей и Ноланами и уже сидел в экипаже, в окна которого теперь нельзя было разглядеть даже очертаний дорогих ему людей и домиков. Мистер Грин уже велел кучеру ехать, как вдруг к окошку, как раз тому, у которого сидел мальчик, прижалась розовая ладошка. У Мэйчи перехватило дыхание.

– Уна! – он выскочил ей навстречу и сразу же крепко обнял. Девочка дрожала от слез и взбесившегося ливня.

– Я без тебя не смогу… жить, – безутешно рыдала она. – Мэйчи, останься!

Он гладил Уну по мокрой макушке.

– Не могу. Я должен. Должен помочь им поверить в себя, без меня они не справятся.

– Нет…

– Я вернусь. Обещаю, – Мэйчи в последний раз сжал ладошку девочки и хлопнул дверцей экипажа.

Ушастая печально заржала, большие копыта погрузились в жидкую грязь. Мэй сейчас покинул всего один человек, но остальным отчего-то сразу стало пустынно и неуютно. Такое случается.

Глава девятая

Сморщив нос, Эрли выводил слова на куске пожелтевшего пергамента. Он изо всех сил старался, чтобы его послание было понятным сестре и она смогла найти решение насчёт механизма парусов. В том, что Норе это удастся, мальчик ни капли не сомневался.

– Написал? – добрый великан рассматривал один из чертежей, все ещё не теряя надежды найти ошибку в расчётах.

– Почти.

– А о том, что со школой не вышло?

– Угу. Я знаю, она всегда будет за меня, что бы ни случилось.

– Здорово иметь таких родных! Я-то вот своих, почитай, и вовсе не помню. На корабле вырос, такие дела, – Нис глубоко вздохнул. – Ну, всё там у тебя?

– Наверное, теперь да.

* * *

Привет, сестренка!

Ты сломаешь голову, гадая, откуда я сейчас тебе пишу. За те несколько недель, что меня нет дома, произошло столько удивительных вещей! Я запомню их на всю жизнь. Вот так, покидаешь дом с желанием учиться любимому делу, а находишь нечто несравнимо большее – чужого близкого человека. Представляешь? Да, это чудо, и оно случилось со мной.

Он намного старше меня и, разумеется, мудрее, но есть то, что нас объединяет – любовь к морю и кораблям. Какое же счастье – встретить родного по духу человека, того, кто полностью разделяет то, чем горит твоё сердце!

Однако я заболтался и позабыл о главном. Лодка, о которой мы с тобой так мечтали, построена, и осталась лишь одна небольшая, но очень важная проблема: паруса, которые смастерили мы с Нисом (так зовут моего старшего друга), не выдерживают сильного ветра. Расчеты проверяли и чертежи тоже, но никак не можем взять в толк, где же закралась ошибка.

Сестренка, ты такая умная, и я знаю, что ты сможешь нам помочь. Пожалуйста, вся надежда сейчас только на тебя!

Надеюсь, у родителей и девочек все в порядке. Брай больше никого не колотила и ничего не поджигала? А Фэйт? Каким выдался праздник, который она так ждала? А Уна и Мэйчи? Я не могу спрашивать о них по отдельности, думаю, они и сейчас, взявшись за руки, бегают по побережью…

Пиши по адресу на конверте и не забудь добавить

«До востребования». Письмо придёт другу Ниса, потому что у него самого нет никакого дома.

Крепко обнимаю, твой единственный брат Сомхэрл Ричард Нолан

(Эрли)

P.S. Забыл сказать: в школу я не поступил. Ну её.

Нора читала весточку от брата и, если бы вы могли наблюдать за ней издали, подивились бы, как быстро менялось выражение лица девушки. Она то хмурилась, то детская беззаботная улыбка вдруг трогала ее губы, то на длинных темных ресницах блестели слёзы.

Неизвестно, что было бы для Брай большим сюрпризом: увидеть, как зимой цветёт вереск, или как рыдает старшая сестра. А потому, когда юная нарушительница спокойствия просунула голову в дверь комнаты Норы, она так и застыла на месте, не зная, как вести себя дальше.

– Да, Брай, – всхлипнула та. – Заходи.

– Ты… ты плачешь?

– Ага, – кивнула Нора.

– Не думала, что ты вообще знаешь, как это делается, – Брай понимала, что несёт чепуху, но никакие другие мысли ей в голову сейчас не приходили. – А из-за чего хоть?

– В расчётах ошибка. А я не могу найти её! – ответила девушка, слёзы опять были близко-близко.

– Делов-то! – отмахнулась девочка. – Найдёшь же когда-нибудь, а если и нет, то от этого не разразится гром и землю не поглотит тьма! – выпалила она, неожиданно вспомнив один из уроков в воскресной школе.

– Всего этого, конечно, не случится, но зато кое-кто может умереть! Точнее, кое-что.

Брай вытаращила глаза: она страсть как любила все магическое и потустороннее.

– Ну?…

– Тогда погибнет большая мечта сразу трёх людей. А если это произойдёт, неизвестно, смогут ли они жить дальше. Не потеряют ли интерес ко всему.

– А я могу помочь? – потрясённая возможностью такого исхода девочка даже заговорила тише.

– Вряд ли, ты же не знаешь ни физики, ни математики…

– Папа говорит, что я очень логическая… тьфу! Логичная… или как там? Логика у меня хорошая в общем, вот! Ух, вечно взрослые все усложняют!

– Терять нам все равно уже нечего, давай, попробуем, – согласилась Нора.

– А кто эти трое? – Брай нависла над сестрой.

– Если только ты обещаешь хранить тайну, то…

– Клянусь пером совы, которое та потеряла в полнолуние! – торжественно сложила худенькие ручки на груди Брай.

– Это Эрли, я и Нис.

– Что ещё за Нис?

И Нора протянула сестре письмо. Совиное перо было и вправду великой ценностью для Брай, а потому ей сейчас можно было доверить даже чью-то жизнь.

* * *

Фэйт села прямо на дощатый пол, открыла коробочку – подарок Рут, выудила оттуда ус и тихонько рассмеялась. Как такая ерунда может приносить удачу? Ну и выдумщица эта лохматая, ничего не скажешь! Может, надо вставить его себе в волосы или спрятать в самый дальний карман?

– Есть! Есть! – Фэйт так испугалась истошного крика, доносившегося неизвестно откуда, что выронила ус. К счастью, он быстро обнаружился.

Кричала Нора. И, кажется, ураганный ветер по имени Брай. Фэйт выбежала из комнаты.

Та, кто прошлой ночью чуть не выкрала со двора большую лошадь, примостилась на крыльце счастливая-довольная и так заболтала ногами, что они чуть не поотрывались.

– Что с вами творится? – выдохнула Фэйт.

– А у нас тут это, открытие, – просияла Брай.

– Брай помогла мне разработать конструкцию парусов для нашей будущей лодки! – едва не кричала от радости Нора, безжалостно щекоча маленького гения.

– Аха-ха-ха, – заливалась звонким хохотом та, – Я просто сказала ей, что ту штуковину надо присобачить не туда, а совсем наоборот – вон туда, а ещё пару штуковин повернуть в другую сторону. Раз плюнуть!

– Ничего не поняла, – машинально ответила Фэйт.

– А тебе и не надо понимать! Можно просто за нас порадоваться! – Брай отчаянно захлопала в ладоши.

– Вот так!

Глава десятая

Как только Мэйчи уехал в Дублин, любимыми словами Уны стали «нет» и «не хочу», а её разговоры с семьей теперь звучали примерно так:

– Пойдём к морю?

– Не хочу.

– Ты завтракала?

– Угу.

– Что-нибудь рисовала?

– Нет.

Что и говорить, содержательные беседы!

Взрослые всерьёз забеспокоились о здоровье девочки, когда она почти перестала есть и насовсем забросила рисование. Коробка красок, которая раньше никогда не закрывалась, сейчас валялась под кроватью и уже успела покрыться толстым слоем пушистой пыли.

Мэйчи же учился жить заново. Грины не оценили того, что сын дал им шанс исправить прошлые ошибки, и вскоре снова забыли о мальчике.

«Нормальность» тяготила Мэйчи, даже пересилив болезнь, он продолжал чувствовать себя лишним и во дворе, и среди одноклассников.

Наступили темные дни. Казалось, что это вообще один сильно затянувшийся день, в котором только солнце встаёт-заходит, заходит-встаёт, словно потешается надо всеми теми, кто так одинок и несчастен.

Это утро не стало исключением. Хотя, постойте– ка…

– Всех ли отпустят родители? – классная Мэйчи оглядела своих подопечных.

– Все-е-ех! – раздался в классе нестройный гул.

– Ну, тогда завтра едем на экскурсию!

Мэйчи вздохнул, закинул на плечо тяжелую сумку и побрел домой как всегда один. Никуда ехать ему не хотелось, но спорить с учителем было бесполезно.

* * *

С моря дул такой пронизывающий ветер, что Уна едва держалась на ногах. Они вели её к маяку. Девочка пыталась отогнать дурные воспоминания, но получалось это слабо: чёрная холодная вода, тишина и её дорогой друг, по роковой случайности сорвавшийся той ночью со скользкого уступа…

У «свечки» маяка неожиданно стало легче дышать. Морской воздух до краев наполнил легкие, и ловкие пузырьки начали свою кропотливую работу по исцелению. Уна сразу после отъезда Мэйчи плакала постоянно, поэтому даже ей самой казалось, что внутри уже не осталось ни единой слезинки. Но стоило только ещё одному буйному порыву ветра взъерошить её волосы, как девочка опустилась на колени и горько зарыдала.

– Мэйчи! Как же мне плохо-то без тебя! Все вокруг говорят, что, мол, хватит реветь, нужно жить дальше… А я не хочу, не хо-чу так жить! Вернись, ну пожалуйста…

– И мне, – раздалось неведомо откуда. Девочка в ужасе вскочила, потёрла ладошками распухшие веки.

– Без тебя плохо, – добавило эхо.

«Я схожу с ума», – Уна зажмурилась, чтобы потом открыть глаза и понять, что услышанное было только сном.

– Море поможет тебе. И семья, они очень волнуются, поверь, – продолжал голос.

– Мэйчи?! – прошептала девочка. – Это ты?

– Ну конечно, – голос стал чуточку мягче. – Думал, ты сразу узнаешь!

– Но как же?… Ведь город далеко!…

– Ты ошибаешься. Пока ты помнишь обо мне, я всегда рядом.

– И ты тоже сейчас слышишь меня?

Но ответа не было.

– Давно стоишь? – сзади как по волшебству возникла Рут. Теперь её волосы были вымазаны чем-то чёрным, а глаза-янтари горели как небольшие круглые фонарики.

– Ты мне помешала, – сердито ответила Уна и зашагала обратно к дому.

– Извини, не хотела. Слушай, черепушка, и ещё не хотела я тогда, ну… с танцами этими. Я ж не знала, что у вас любовь там и всякое такое. Так что прости уж.

– Мы с Мэйчи – друзья.

– Поняла. И ты сейчас опять ревела. Это потому, что он отчалил в Дублин?

– Не твоё дело! – вытерла последние слёзы Уна.

– А если я смогу его вернуть?

– Врешь! Не верю я тебе.

– А вот когда он навстречу тебе пойдёт по этой дорожке, тогда и посмотрим, как ты заговоришь! Я многое могу, если захочу, – и Рут раскрыла ладонь. На ней, словно на мягкой подушке, спал крохотный котёнок. Ему, наверное, что-то снилось, потому что довольное мурчание было отлично слышно.

– Так ты такая же…? Как был Мэйчи, да, Рут?

– В некотором роде, – ухмыльнулась она.

– И как же его вернуть? – Уна вся превратилась в слух.

– Да есть у меня тут одна идейка, только…

– Что?

– Ты меня больше никогда не увидишь.

– Да что же сможет помешать мне?

– Я не скажу, нельзя мне, – Рут сосредоточенно гладила себя по ноге. – Хотя, возможно, ты увидишь меня в ком-то другом. А сейчас мне нужно уходить.

– Но как только ты вернёшься, я непременно напомню тебе эти странные слова! И мы вместе над ними посмеёмся, – закончила Уна, улыбаясь.

– Прощай, – подмигнула ей Рут.

Глава одиннадцатая

До палисадника Гринов оставалось пройти всего несколько метров, но Мэйчи, потрясённый случившимся на экскурсии, думал сейчас только об Уне. Невесть почему он вдруг посмотрел на дорогу и увидел, как по ней несётся экипаж. А ещё заметил чёрную кошку, которая, помахивая пушистым хвостом, не спеша, вальяжно совершала переход по этому злосчастному пути.

– Парень, берегись! – крикнул сосед Гринов с левой стороны, но было поздно: Мэйчи ринулся на помощь животному. Он помнил, как его кто-то схватил за ворот рубашки, а дальше – только темнота.

– … Сынок, сынок, – слышал сквозь монотонный гул мальчик. – Я рядом.

– Видимо, это у него снова обострилось, – сказал другой голос, который Мэйчи услышал отчетливее. Отец.

– Бу была права, что…, – миссис Грин осеклась, заметив, что мальчик окончательно пришёл в себя. – Зачем же ты выбежал на дорогу?

– К-кошка. Её бы раздавило колёсами, – едва выговорил он, пытаясь подняться с постели.

– Там никого не было, – вступил в разговор мистер Грин. – Ты просто выскочил и всё.

– Как же не было? – голос Мэйчи немного окреп. – Чёрная, огромные глаза, хвост пушистый…

– Давай-ка, мой дорогой, выпьем вот это, – доктор подал ему ложку с лекарством. – И поспим.

– Они не верят, – сквозь сон пробормотал мальчик. – И никогда не верили: ни мне, ни в меня, – и последнее воспоминание дня возникло перед ним особенно ярко: чёрная кошка с оранжевыми глазами– блюдцами подмигивает ему и, махнув хвостом, убегает.

* * *

Эрли и Нис вели лодку прямо к Мэй. Статные широкие паруса щедро надувал ветер. До берега было ещё совсем далеко, но мальчик заметил на горизонте мелькающую красную точку.

– Это они! – с нескрываемой гордостью сказал Эрли. – Мои девочки.

Брай, увидев добродушного усатого великана, который курил длинную трубку и гулко хохотал, пришла в совершенный восторг. А уж когда Нис пожал ей руку и вовсе завопила от радости и принялась пританцовывать на месте, хотя раньше всегда уверяла окружающих, что решительно никакие танцы терпеть не может.

– Так вот, значит, вы какие, Нора и Брай! – пророкотал он, сжимая своей лапищей руку девушки. – Героини!

– Вы ошибаетесь, сэр, – Нора подала Брай руку. – Вот! Без неё паруса снова бы упали!

– Не понял, – крякнул Нис.

– Новый вариант конструкции не мой, а моей младшей сестры.

– В самом деле? – великан обескураженно оглядел всех троих с ног головы. – Веселое, я гляжу, вы семейство!

– Чтобы судно ходило долгие годы и не боялось даже самых свирепых бурь, его обязательно полагается как-то назвать, – сказала Нора.

– «Неудержимая»? – предложила Брай.

– Может, «Верная»?

– Всё не то, – Эрли хлопнул в ладоши. – О! Знаю!

Мы назовём ее «Брай». Сила

– Поддерживаем! – прокричали в ответ два голоса. Виновница торжества молчала. А много ли у вас нашлось бы слов, чтобы описать то чувство, когда в вашу честь называют целую лодку? Думаю, вы бы вообще язык проглотили.

* * *

Эрли сразу не мог рассказать близким обо всех своих приключениях. Почему? Нет, никакой интриги здесь не предвидится – просто его рот был набит всевозможной едой.

– А я рад, – почти с гордостью сказал Папа.

– Шему? – прошамкал Эрли.

– Школа, в которую учеников отбирают не по уму, а по происхождению, только бы испортила твой свободный творческий нрав, – пояснил он. – И ещё: у меня есть для тебя подарок, ведь свой праздник в кругу семьи ты пропустил.

Папа вышел из-за стола и расстегнул рабочую куртку. За пазухой у него сидел маленький чёрный котёнок! Зверёк смело уцепился лапкой за Папину рубашку и начал принюхиваться к новому хозяину. Эрли бережно взял долгожданного питомца и опустил на пол: пусть осваивается. Котёнок одарил мальчика пронзительным янтарным взглядом да ещё вдобавок подмигнул ему!

Впрочем, Эрли, за последние несколько дней пережившему всякое, это могло и показаться.

Глава двенадцатая

У маяка в том же голубом платьице, в каком она была в день отъезда Мэйчи, стояла Уна. Рут обещала вернуть ей друга, но чуда так и не произошло, да ещё и сама Рут куда-то запропастилась.

Но девочка не теряла надежды и каждый раз бежала к морю, чтобы поговорить с другом. Она звала его до хрипоты, стараясь перекричать шум воды и ветра.

– Мэйчи! – в этот раз со слабой надеждой позвала Уна, и ей снова никто не ответил. Тогда девочка схватила горсть прибрежного песка и выбрала оттуда два гладких камешка с дырочками. «Два, значит сила желания удвоится», – рассудила она и принялась тереть их друг об друга.

– Неправильно делаешь, – рассмеялись за спиной, – Их просто нужно вместе держать и всё!

У Уны задрожали коленки. Тот, чей голос она так много раз слышала и во сне, и наяву, сейчас бежал к ней навстречу. Огненно-рыжие волосы трепал ласковый ветерок.

– Почему так долго? – плакала она, держа его за руки. – Я ведь так и не научилась быть без тебя.

– Но и я о тебе не забыл. Моя память не в вещах, она в сердце. И оттуда её не прогнать ничем. Дай-ка, – он взял у Уны камешки и шутки ради спрятал их в ладони. – Сейчас вот загадаю и сбудется! Смотри!

Желто-зелёная вспышка озарила побережье, а руку Мэйчи будто обожгло огнём: мгновение – и там обнаружился крохотный дракончик. Он зевнул, чихнул и обнажил зубки-иголочки.

– Звездочка!!!

– Она к тебе вернулась, как и ты ко мне, – просияла Уна.

Как важно, всё-таки, жить в ладу с собой, со своей природой, ведь всё, что у нас было в детстве, или то, что мы имеем сейчас, – её щедрые подарки. Не пытаться изменить, искоренить свою суть, уничтожить её, стереть и обрести новую! Нет! Научиться жить с тем, что у нас есть, принимая каждый отпущенный нам день как великий дар. И уметь благодарить даже за ошибки, горький опыт и промахи.

– Как я, когда совсем не умела разговаривать, – вспоминает Уна.

– Или как я, – соглашается Мэйчи. – Я только сейчас это понял.

И добавляет:

– Знаешь, кто самый-пресамый большой на свете осёл?

– Кто?

– Тот, кто отказывается от подарков!

Заключение

В каждом из нас есть великая сила. Сила духа, противостояния, возрождения из пепла и любви – бесконечной. Такой, что даже расстояние от Луны до Земли по сравнению с ней покажется досадной малостью. Иногда нам приходится рыдать от обиды, горя и ужасной несправедливости, а иногда хохотать от счастья так громко, что слышит вся округа. И знаете, что удивительно? Если сосредоточиться и внимательно посчитать, то в конце концов окажется, что моментов, когда мы смеялись, было намного больше, чем печальных. Это наша опора. А ещё родные – по крови и по духу. Последние особенно.

Мое сердце полно живой горящей благодарности, совсем не книжной, не «заношенной», как многие высокие понятия сейчас. И пока оно будет биться, моя благодарность не покроется пылью, не завянет в ожидании «чего-то» и «когда-то». Живите же как мои герои: смело, отчаянно, искренне и безусловно. А они обнимут вас, накормят вишневым пирогом и скажут, что в конце концов все будет хорошо.

В этой истории вся моя любовь. Берите её себе и делитесь ею с ближними.

Спасибо за возможность и силу отдавать.

02.05.2021