Текст книги "Наваждение. Книга 2. Верность и предательство"

– Все хорошо. Я с вами, успокойтесь.

Он увидел кровь на полу и метнул злобный взгляд на хозяина клуба:

– Вы мне обещали! – Генрих был готов разорвать Мариша. – Ваше слово ничего не стоит? Что здесь произошло?

– Простите. Это ужасное недоразумение. Я разберусь с персоналом, непременно. Виновные будут наказаны. Обидчики вашей невесты, разумеется, тоже. Прошу вас, следуйте за мной.

Екатерина по-прежнему сжимала в руке револьвер, и Генрих осторожно забрал его у девушки. Екатерина взяла своего наставника под руку, и он положил свою ладонь на ее. Она почувствовала себя под защитой фон Берга, и ей стало намного спокойнее. Господин Мариш провел их в отдельный кабинет, приказал подать вина и закуски и отдал еще какие-то распоряжения.

Обстановка кабинета тоже не отличалась яркостью красок. Темные дубовые панели на стенах, черный сводчатый потолок, украшенный серебряными звездами, стрельчатые окна с витражами. Тяжелая резная мебель и огромный камин из черного полированного гранита, напоминающий надгробие. Средневековая жуть. Екатерине стало совсем неуютно, и она невольно плотнее закуталась в меха.

– Еще раз приношу свои искренние извинения вам, господин фон Берг. Я оплачу все неудобства.

– Нападение на мою невесту вы называете неудобством? – Генрих сверкнул глазами и снова взял девушку за руку.

– Чем я могу загладить вину моих слуг? Я выполню все, что вы пожелаете.

– Об этом поговорим позже. В отличие от вас мы сдержали слово. Вашу ведьму убил господин Изварин.

– Я нашел ее у черного входа, рядом с кухней. Туша этой твари лежит там же – крупная, с длинной шерстью, я отрезал прядь, – он показал клочок бурой шерсти Генриху. – Пока была жива, у нее были русые волнистые волосы, чуть ниже меня ростом. Кого она вам напоминает?

– А возраст? – поинтересовался господин Мариш.

– В облике ведьмы они все молоды и красивы. Проверьте прислугу и свое окружение – кого-то сегодня вы не досчитаетесь.

– По росту и цвету волос похожа на мою стенографистку… Итак, госпожа Несвицкая, что желаете получить в виде компенсации?

– Ничего не желаю! – огрызнулась Екатерина. – Хочу поскорее забыть все, как страшный сон и больше никогда не возвращаться в ваш клуб.

– Я понимаю ваше недовольство, – примирительно продолжил господин Мариш. – Может, вы немного отдохнете и перекусите? Не буду вам мешать. Еще раз благодарю за неоценимую помощь и приношу свои извинения. Завтра я встречусь с Магистром и оплачу ваши услуги.

Господин Мариш поклонился и вышел. Генрих брезгливо посмотрел на закуску:

– Кто-нибудь рискнет это есть?

Егор и Екатерина отрицательно замотали головами.

– Наверняка, сырое мясо, – пробормотала девушка. – Ужасное место.

– Тогда идем отсюда, – Генрих поднялся из-за стола. – На сегодня хватит с нас острых ощущений.

Барон вернул Екатерине револьвер. Девушка задумчиво провела пальцами по его рукояти из розового перламутра. Сегодня он ее очень выручил. Она убрала оружие в сумочку. Егор открыл тяжелую дверь и пропустил товарищей вперед, больше им здесь делать было нечего.

В темном холле они услышали торопливые шаги и оглянулись. Их догнал слуга и отозвал барона в сторону. Он вручил Генриху небольшой сверток:

– Господин Мариш еще раз приносит вам свои извинения и просит принять небольшой презент для вашей невесты, госпожи Несвицкой.

Даже свои извинения хозяин клуба передавал барону, а не его невесте. Такое отношение к женщинам снова неприятно царапнуло девушку.

В автомобиле барон вручил сверток Екатерине:

– Вам от господина Мариша.

– Я поняла, – кивнула она и саркастически улыбнулась. – Извинился перед вами. Хотя, что мне его извинения? Но его взглядов на женщин я понять не смогу никогда.

– Я тоже. Очень своеобразный господин… Надеюсь, мы с ним нескоро увидимся вновь. Так что, как видите, мое пренебрежительное отношение к вампирам вполне оправдано.

Екатерина развернула тонкую бумагу, которая тихо зашуршала в ее руках. Два литых серебряных браслета таинственно переливались россыпью изумрудов.

– Это меня к чему-то обяжет? – поинтересовалась девушка.

– Нет, просто господин Мариш чувствует себя неловко из-за случившегося. Скорее всего, даже не от того, что пьяные посетители напали на вас. Слуги Мариша не выполнили его распоряжение, и мы это видели. Какое ужасное публичное унижение, – презрительно хмыкнул фон Берг.

Генрих взял одни из браслетов и повертел в руке, рассматривая его в тусклом свете уличного фонаря:

– Кажется, качество камней неплохое. Щедрое извинение. А вы сегодня действовали очень смело и решительно. И снова меня порадовали.

– Ваша школа, – девушка улыбнулась. – Все, как учили – не убивать, руки держать жестко, курок спускать плавно. Я испугалась, только когда вы вошли. Не знаю, почему. До этого я совсем не боялась.

– Вы молодец, как всегда. Ну, что, Егор, едем отсюда, – произнес Генрих. – Поужинаем в поместье.

– Тогда уж скорее позавтракаем, – заметила Екатерина. – Есть ужасно хочется. Видимо, от волнения.

Она еще плотнее завернулась в меховой палантин и уткнулась в него лицом. Нежный мех уютно щекотал щеки. Хотя барон и предупреждал девушку о злачных местах, такого она не ожидала. Что уж говорить о трактирах и притонах на окраине. А ведь туда их тоже могут направить. Значит, надо привыкать. Хорошо, что она умеет стрелять – все-таки смогла отпугнуть этих молодых нахалов. А если бы она была одна, без своих товарищей? Надо еще тренироваться и тренироваться. Не всегда кто-то окажется рядом, не всегда ее смогут защитить и поддержать.

И Генрих был прав – оружие действует отрезвляюще. Особенно когда оно стреляет.

Глава 7

Екатерина задумчиво играла на рояле в своей гостиной. Ее пальцы легко порхали по клавишам, а мысли были далеко-далеко, в прекрасном фантастическом мире. Шуберт – любимый композитор ее наставника. «Ночная серенада» трогала сердце и радовала душу – нежная, немного грустная мелодия. Под эту серенаду молодой повеса придумал нелепый план своего избавления от женитьбы на дочери банкира Эвелине Розенфельд. С этого все и началось. Екатерина невольно улыбнулась – нелепый план и такое необычное развитие событий. Кто бы мог тогда подумать, чем все закончится?

Генрих дал своей ученице хороший совет – музыка отлично снимала напряжение после тяжелой и опасной работы. Она с удовольствием снова сыграла бы в четыре руки с фон Бергом, но, видимо, этого больше никогда не будет. Им не стоит снова сближаться. Он, как всегда, прав. У них не может быть общего будущего. Они оба ходят по краю. Взаимная привязанность принесет и Екатерине, и Генриху только страдание. Но свое чувство девушка сохранит навсегда.

Затих последний аккорд, и Екатерина нежно погладила крышку белоснежного рояля. «Беккер». Генрих привез его из Берлина. Прекрасный инструмент с великолепным звучанием.

Неожиданно зазвонил телефонный аппарат, и Екатерина вернулась к действительности. Девушка сняла трубку и услышала знакомый с детства голос. Ей стало немного стыдно. Она давно не вспоминала о своем старом товарище Алексее Вишнякове. Конечно, она была на него очень зла, но все равно, забывать друзей нехорошо.

– Катя, мы так давно не виделись. Ты сказала, можно позвонить, когда будет свободное время. Не ожидал тебя застать, но в поместье сказали, что ты в городе. Вот и попробовал тебя найти. Можно будет зайти к тебе? – он, как всегда, был нерешителен и робок.

Девушка была рада встретиться со своим давним другом. Раньше они виделись чаще. Но безответная любовь Алексея всегда печальным призраком стояла между ними. А ведь их столько всего связывает. Имения родителей Екатерины и Алексея располагались по соседству. Они были знакомы почти всю свою жизнь, вместе росли и их отцы были лучшими друзьями.

– Конечно, Леша. Буду рада встрече. Приходи сегодня после работы, я весь день дома. Или в другой день, когда тебе удобно. Только сообщи заранее. У меня все так непредсказуемо. Да ты и сам об этом знаешь, я тебе говорила…

Алексей продолжил, и в голосе его звучала плохо скрываемая просьба:

– Сегодня, после обеда. В два часа. Я как раз освобожусь на службе. Ты не против?

Было очевидно, что Алексей очень хотел увидеть девушку. Скорее всего, он не просто соскучился, что-то произошло, или ему необходимо поговорить с Екатериной. А она будет просто рада встрече со старым другом.

– Буду ждать. А ведь ты еще не был у меня на квартире! Это в центре, сейчас объясню, как найти, – Екатерина назвала ему адрес и поняла, что он сразу найдет ее дом.

Он же покушался на барона и знает, где тот живет. А ее квартира почти напротив, через дорогу. Как все тесно переплетено – она, Алексей, Генрих…

Друзья детства давно не виделись, и последняя их встреча закончилась очень холодно. А как еще она могла закончиться? Тогда Алексей признался Екатерине, что едва не убил фон Берга. И толкнула его на это графиня Рокотова. Он, конечно, каялся и просил у Екатерины прощения, но разве подобное просто так забудешь и простишь? Да и прощения надо было просить не у нее, а у Генриха. Видимо, Алексей решил попытаться восстановить прежние дружеские отношения. Все-таки они знают друг друга с детства.

Интересно, как он воспримет ее роскошную квартиру? Возможно, будет опять ревновать к фон Бергу. Алексей такой упрямый. Но Екатерине не хотелось рвать отношения со старым другом. Он оставался последней ниточкой, которая связывала ее со счастливым детством, когда был жив отец, и родовое имение еще не продали за долги. Всего этого давно уже нет.

Алексей пришел ровно в два часа дня. Он всегда отличался пунктуальностью. Екатерина открыла ему дверь и лучезарно улыбнулась, словно они и не ссорились:

– Проходи, я так рада тебя видеть.

Они обнялись, как раньше. Алексей принес любимые пирожные девушки и передал ей коробку с лакомством.

Екатерина вязла друга за руку и провела в гостиную. Просторную комнату заливал солнечный свет, и яркие блики лежали на янтарном паркете ровными полосами. Белый рояль стоял в углу, на его полированной крышке были разбросаны ноты. Хрустальные напольные вазы стояли по бокам от рояля и искрились тонкими гранями в лучах летнего солнца. Легкий ветерок шевелил светлые шелковые портьеры, проникая в комнату через приоткрытое окно. Изящная люстра из опалового стекла дополняла изысканный облик гостиной, и придавала ей модный шарм. Алексей обвел взглядом комнату:

– У тебя очень красивая квартира. И просторная. Хорошо, что в центре города – все рядом, до Университета близко. А я не знаю, когда сменю квартиру. Да мне, наверное, пока и не надо. Все равно один живу… Хотя, иногда хочется выбраться с окраины. Но денег лишних на это нет. Опять я ною, прости.

У Екатерины отлегло от сердца – не спрашивает о бароне, не бурчит, что все слишком роскошно и дорого, не интересуется, откуда у нее такие деньги. Возможно, догадался, что квартиру оплачивает Генрих. И то, что их помолвка фиктивная, Алексей знает – Екатерина ему не раз об этом говорила. Но хватило такта не комментировать очевидные вещи – уже хорошо.

Она указала Алексею на диван, накрыла низенький чайный столик и поставила тонкие фарфоровые чашки рядом с вазочкой клубничного варенья. Чай Екатерина всегда заваривала сама – ей не нравилось по таким мелочам дергать горничную. Маленький посеребренный чайник на спиртовке закипел быстро.

– Как у тебя дела, Леша? – искренне поинтересовалась она, разливая ароматный чай. – Мы так давно не виделись.

– Все, как всегда, потихоньку. Что нового у меня может быть? А ты продолжаешь готовиться к поступлению в Университет? Времени уже, наверное, осталось совсем мало?

– Нет, я не буду поступать. Я теперь работаю.

– На заводе фон Бергов? Как и раньше?

– Да. И мне эта работа нравится. Так что поступать в Университет не буду, это я уже решила окончательно.

– Но ты так мечтала об этом, столько готовилась. Как же так? – Алексей был несказанно удивлен. – Хотела стать провизором… И все так резко поменяла?

– Все в жизни меняется, Лешенька… – девушка задумчиво улыбнулась.

Если бы он только знал, чем она теперь занимается. Да еще в такой компании. Ночью она прострелила ногу вампиру в мрачном и странном клубе, где пьют овечью кровь и нюхают кокаин. А до этого собственноручно убила ведьму. Что бы ее друг детства сказал об этом?

– Значит, ты отказалась от своей мечты? – Алексей пытливо посмотрел ей в глаза.

– Можно сказать и так. Просто и мечты тоже со временем меняются. Для меня это вполне естественно. Помнишь, в детстве я мечтала быть коровой? – она засмеялась. – Хорошо, что вовремя передумала.

Алексей тоже невольно улыбнулся. Какие забавные желания и мечты бывают в детстве! Наивные и странные. Бесхитростные.

– Да, ты права. Это я такой упрямый. И, как теперь понимаю, совершенно зря. Хотел попросить тебя… – он замялся. – Я к тебе зашел, чтобы ты передала господину фон Бергу – я очень сожалею. Все было отвратительно. Нет, хуже. Все было чудовищно. Я хотел к нему пойти сам, но глупо просить прощения у человека, которого пытался убить из-за угла. Он меня слушать не станет. Ведь я мог стать убийцей! Ты это представляешь? А если бы барон обратился в полицию, сидеть бы мне теперь в тюрьме.

Алексей на мгновение задумался, видимо, снова переживая страшные события. Тюрьма могла грозить ему очень надолго. Сломал бы жизнь и себе, и другим. Екатерина надеялась, что этот случай заставит ее друга, наконец, повзрослеть. Просто чудо, что все обошлось. Холодок невольно пробежал по ее спине, и она снова разозлилась. Наивный и ревнивый олух! Но девушка тут же отогнала от себя страшные мысли.

– Все, что ты мог натворить, было бы ужасно. И я бы тебя никогда не простила. Не смогла бы. Счастье, что ты вовремя остановился. Но Генрих Александрович будет тебя слушать, поверь мне. Если хочешь объясниться с ним, сделай это как можно быстрее. И сам, без посредников. Потом все будет выглядеть странно и неуместно, – девушка снова улыбнулась. Все-таки Алексей осознал свои ошибки. – Я думаю, он примет твои извинения. Хотя слово «извинения» явно не подходят к тому, что ты собирался сделать. Ты мог запятнать себя кровью невинного человека!

– Да, все правильно. Конечно, ты права. Я чувствую себя никчемным и глупым мальчишкой. Как я мог поверить Полине? Полине Аркадьевне, – поправился он торопливо. – Какой же я дурак!

– Ты знаешь, что графиню Рокотову ищет полиция? Она оказалась убийцей и погубила многих людей… Просто так, ни за что. Это страшно. Очень страшно.

– Да, я слышал про графиню. Она обезумела. Как иначе можно объяснить ее преступления? И я мог стать ее подручным, или как это называется? Соучастником?

– Неважно, как это называется. Главное, что не стал.

– Хотел тебе еще кое-что сказать… – он был нерешителен и, видимо, подбирал нужные слова. Но перехватив тревожный взгляд девушки, замахал руками. – Нет, нет, не пугайся! Это не так страшно, правда. Просто я хочу, чтобы ты меня правильно поняла. И не обиделась.

Алексей встал и прошелся по комнате. Собрал разбросанные по крышке рояля ноты.

– Ты умеешь испугать, – засмеялась Екатерина. – Так что еще у тебя случилось? Обещаю, я не обижусь. Говори, ну же!

Она старалась приободрить своего старого друга. Вечно у него что-то не так.

– Ничего не случилось. Ты знаешь, я всегда очень хотел, чтобы мы поженились.

Девушка тяжело и обреченно вздохнула, даже не пытаясь скрыть своего разочарования. Неужели опять? Уже сотни раз она ему говорила – они только друзья. Ничего другого между ними не будет.

Алексей широко улыбнулся:

– Ты ошиблась, я не собираюсь снова делать тебе предложение.

Он вернулся к столу и налил себе чая.

– Знаешь, а ты была права. Мы только друзья. Я это неожиданно понял. Было бы ужасно, если б мы поженились. Ну не ужасно, а как тебе объяснить? Это было бы неправильно. Все равно, что жениться на собственной сестре. Возможно, мы были бы даже по-своему счастливы. Но все это не настоящее… Я плохо объясняю, но ты ведь поняла?

Екатерина счастливо улыбалась:

– Я поняла, и тоже не могу объяснить, что в этом не так. Думаю, любовь бывает разная. Я очень тебя люблю, ты мне бесконечно дорог. И ты это знаешь. Хорошо, что мы разобрались во всем.

– Знаешь, у меня на душе сразу полегчало, – признался Алексей. Он немного помолчал и продолжил: – Хотя я и виноват, но твоему фон Бергу все равно не доверяю, не сердись. Все-таки он ловелас и светский повеса. И живет он в двух шагах от твоей квартиры.

Алексей подошел к окну и посмотрел в сторону доходного дома, где располагалась квартира борона. Он задумчиво отхлебнул чай и поставил чашку на подоконник. Девушка тоже подошла к окну и положила руку на плечо Алексея:

– Опять ты говоришь глупости. Не думай об этом. Это тебя совсем не касается. Он меня не обидит. Никогда. Лучше объяснись с бароном и попроси прощения.

– Хорошо, тебе виднее. Но ты можешь на меня всегда рассчитывать. Что бы ни случилось, я тебе помогу.

– Знаю, Лешенька, знаю. Спасибо.

Она обняла Алексея и крепко поцеловала в щеку.

– Как хорошо, что мы друзья с детства, и это на всю жизнь. У меня больше таких нет. Ты теперь сможешь встретить свою настоящую любовь, а не тратить время, вздыхая рядом со мной.

– И ты тоже, Катя, встретишь своего единственного и на всю жизнь. Обязательно встретишь!

Девушка невольно грустно улыбнулась:

– Конечно.

Они сидели на диване, пили чай и ели пирожные. Екатерина неловко измазала пальцы кремом, и, как в детстве, облизнула их. Она могла вести себя естественно рядом с Алексеем. Екатерина снова чувствовала себя меленькой девочкой и была от этого счастлива. Алексей выловил из варенья все ягоды и съел их, лукаво глядя на девушку:

– Сегодня все земляники съел я. Ничего тебе не оставил.

Екатерина засмеялась:

– Ты помнишь? Да? Как мы из-за ягод в варенье ссорились! Сколько же мне тогда было? Лет пять, не больше.

– Конечно, помню. А мне девять. И каким же вредным мальчишкой я был! Обижал тебя.

Девушка посмотрела на своего друга и призналась:

– Как мне теперь хорошо! Я словно вернулась в прошлое. Спасибо тебе.

– Мне-то за что? – он тоже был счастлив.

В дверь позвонили. Екатерина почувствовала, что это Генрих, хотя он собирался провести весь день на заводе и заходить к ней сегодня не планировал. Она не могла объяснить себе, как это поняла. Просто знала. Девушка пошла открывать. Она всегда делала это сама, так как ее раздражали светские условности. Екатерина считала, что для открывания двери совершенно необязательно привлекать горничную. А возможно, ей просто было приятно встречать Генриха на пороге. Ведь кроме него к ней почти никто не приходил.

– Не помешал? – поинтересовался барон. – Я без предупреждения. Шел мимо. Хочу вечером пригласить вас на завод. Мне туда надо по работе – проверить вечернюю смену – срочный заказ, не успеваем. Сегодня утром заметил в цеху старинные книги по алхимии, но домой не взял – ими постоянно пользуются. В них есть разделы по изумрудам. Вам желательно с ними ознакомиться – интересный материал.

– Хорошо. Вечером поеду с вами. Но что же мы стоим на пороге, – спохватилась девушка, – Проходите.

– Благодарю, но, вижу, у вас гости, – он кивнул на мужскую шляпу, висевшую на вешалке. – Не хочу мешать. Да и времени сейчас, по правде сказать, у меня нет. Заеду вечером.

– Нет, нет, вы очень кстати. Выпьете с нами чаю. У меня в гостях Алексей. Он хочет поговорить с вами.

Екатерина заметила, что барон от этой идеи в восторг не пришел.

– Пожалуйста, – она умоляюще посмотрела на него. – Мне это очень важно. Пожалуйста. Не хотите проходить, тогда позову сюда Алексея. Можно?

– Для вас все что угодно, – вздохнул Генрих. – Зовите вашего дорогого друга. Обещаю, я не буду его калечить, хотя очень хочется.

Екатерина побежала в гостиную и обрадовала Алексея:

– Генрих Александрович готов тебя выслушать!

– Что, прямо сейчас? – растерялся Алексей.

Было заметно, что он не готов к такому важному и неприятному разговору.

– Конечно. Ну, идем же! Быстрее! Не заставляй его ждать, это будет невежливо, – она схватила Алексея за руку и потащила в холл.

Алексей и Генрих впервые после неудавшегося покушения оказались лицом к лицу. Фон Берг смотрел на своего несостоявшегося убийцу ледяным взглядом. Алексей отвел глаза. Повисло тягостное молчание.

– Ну, – Екатерина нетерпеливо ткнула друга в спину. – Говори.

– Прошу простить меня, Генрих Александрович, – выдавил из себя Алексей. – Я вел себя недопустимо.

Генрих молчал.

– Я вел себя глупо, чудовищно и недопустимо, – продолжил Алексей. – Поверьте, я бесконечно жалею о своем необдуманном поступке. Я не смог бы выстрелить в вас. Правда. Это оказалось для меня невозможным.

– Убить человека непросто. Надеюсь, вы это поняли. Я не держу на вас зла. Благодарите Екатерину Павловну. И покончим с этим, – он протянул Алексею руку.

Тот крепко пожал ее. Фон Берг обратился к девушке:

– Мне пора идти, много работы. Заеду вечером, около восьми. Всего хорошего.

Он вышел, и Екатерина радостно повернулась к Алексею:

– Ты правильно поступил, и ждать не потребовалось.

– Да, хорошо, что я извинился, – вздохнул Алексей. – Как камень с души свалился. Но чувствую себя последним дураком.

– Так ты и вел себя, как последний дурак. Я не права?

– Права, Катя! Ох, как права.