Текст книги "Будь моей невестой. Временно"

Глава 28

– Клуб отменяется, танцы тоже, – вздохнул Макс, садясь за руль спортивного автомобиля. – У меня сейчас такой фейс, что фейс-контроль я точно не пройду. Даже при том, что я VIP-клиент клуба.

– Поехали в тавмпункт, – скомандовала я.

– С какой стати?

– Тебе врач нужен. Пусть осмотрит. Может, этот придурок тебе сотрясение мозга организовал? Или сломал ребра?

– Голова не кружится, не тошнит. Нормально все. Помяли друг друга немного, и все.

– Боишься, что ли? – сощурила я глаза.

– Не люблю врачей. Даже запах больницы не переношу, – признался Макс.

– Настоящий мужчина, – рассмеялась в ответ. – Но давай все-таки в травмпункт заедем. Тебя просто осмотрят, – уговаривала я Литвинова. – Ничего страшного.

– Ладно, – неожиданно согласился он. – Но при условии, что ты меня потом полечишь. Договорились?

– Да, – легкомысленно согласилась я.

Дам Максу таблетку, намажу синяк какой-нибудь мазью. Справлюсь.

В тавмпункте противно пахло лекарствами, царили полумрак и тоска.

На жесткой лавке сидел пьяный мужичок с разбитой головой. Около него хлопотала тоже не слишком трезвая женщина. Похоже, и они прибыли сюда после веселого застолья.

Поодаль от сладкой парочки расположился парень. Он бережно, как ребенка поддерживал свою руку другой рукой. Очевидно вывих или перелом. Зима, такое постоянно случается.

Макс нерешительно потоптался в коридоре.

– Может, ну его?

– Раз пришли, дождемся осмотра, – подтолкнула я Литвинова к регистратуре.

Усталая дама подняла на нас сонные глаза.

– Чего скорую не вызвали?

Литвинов опешил.

– Да как-то не подумали. Может, пойдем? – с надеждой посмотрел он на меня.

Но я была непреклонна.

– Предлагаете вызвать? – ощетинилась на регистраторшу. – Хорошо, вызову прямо сюда. Раз отказываетесь принять пострадавшего.

– А милицию тоже сюда вызовите? – зло ухмыльнулась дама. – Мужчина, похоже, в драке пострадал.

Макс открыл рот, но я решительно отодвинула его.

– Если надо, могу, – заверила я ее. – Пусть тогда и той парочкой занимаются, – кивнула я в сторону мужичка с разбитой головой.

– Ладно, давайте полис, – недовольно буркнула регистраторша. – Больничный нужен?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Макс и это, почему-то обрадовало даму.

– Третий кабинет, – неожиданно любезно указала она в сторону коридора.

Видимо, возиться с больничным ей не хотелось.

Можно было и самим догадаться, где принимает врач. Свет пробивался из-под двери только одного кабинета.

Ждали мы долго.

– Может, обойдемся без осмотра? – с надеждой спросил Макс. – Сразу ко мне поедем. Ты мне компресс на синяк сделаешь. А я завтра к своему врачу зайду. Обещаю. Не хочу его ночью дергать.

– Раз уж пришли, дождемся приема. Послушаем, что врач скажет. Или, как вариант, можем и правда, скорую вызвать? У тебя голова точно не кружится?

– Нет. Все нормально, не надо скорую, – отказался Литвинов.

– А мне тогда предлагал, – припомнила я. – И скорую, и врача своего.

– У тебя была серьезная простуда, а у меня пара ссадин. Разница есть, – пробурчал Макс.

Мне даже стало немного стыдно. Ведь я откровенно симулировала простуду.

Врач, в отличие от регистраторши оказался очень внимательным и приятным. Даже разрешил мне присутствовать и давать пояснения. Хотя, однозначно, никто в них не нуждался.

Доктор внимательно осмотрел Макса и подтвердил – ничего страшного. Сотрясения мозга нет, ребра целы, синяки и ушибы легкие.

Предложил сделать обезболивающий укол. Все-таки толстый Фролов понаставил Литвинову изрядное количество синяков. Макс позеленел на глазах и отказался.

– Тогда выпишу вам таблетки, – понимающе кивнул доктор. – Синяк под глазом пройдет сам, ничего с ним делать не надо. Но другие синяки можно обработать мазью. Выпишу вам рецепт, – врач быстро нацарапал что-то неразборчивым почерком на бланке. – Придете сюда через неделю. Или к любому другому врачу. Проследите, девушка, за этим, пожалуйста, – обратился он ко мне. – Мужчины очень легкомысленно относятся к своему здоровью.

– Обязательно проконтролирую, – пообещала врачу.

– Спасибо, – Литвинов облегченно перевел дух.

Мы поспешили на свежий воздух.

– Ну, что, поехали ко мне? – не то предложил, не то спросил Макс.

В его словах я уловила неуверенность.

– Только по дороге лекарство купим. И мазь тоже. Может, толку от нее и нет, но хоть боль снимет.

– Так не болит ничего, – заверил меня Литвинов.

– Не ври, – рыкнула я. – Будем делать все, что сказал врач. И не упрямься.

В квартире Макса было тихо. Макс забрал у меня шубку, повесил ее в шкаф.

– Я забыла пакет с пальто в машине, – вспомнила я.

– Не переживай, завтра я тебя домой отвезу.

– Завтра? – насторожилась я.

– Ты же меня больного одного на ночь не оставишь? – поинтересовался Макс, довольно улыбаясь.

– Сейчас ты на больного похож мало, – заметила в ответ.

Он тут же поморщился, погладил плечо.

– Я просто мужественно терплю. Болит на самом деле. Не сильно, но неприятно.

– Буду тебя лечить, раз обещала.

Прошла на кухню, налила стакан воды, протянула Литвинову таблетку.

– Обезболивающее, выпей.

Он покорно проглотил белый шарик.

– Раздевайся и ложись, – приказала ему.

Макс замер и уставился на меня.

– Полностью раздеваться? – с надеждой спросил он.

– Нет. Мне нужен только твой роскошный торс. Остальное не интересует, – обломала его мечты. – Мазать ссадины буду.

Мы прошил в его спальню. Тут я оказалась впервые. Большая, если не сказать, огромная кровать стояла у прозрачной стены. Из окна открывался вид на ночной город. Как яркие бусинки по дорогам катились редкие автомобили. Давно перевалило за полночь.

Макс снял пиджак, не спеша расстегнул мелкие пуговицы на рубашке. Я стояла и смотрела на него как дура. Раздевался он очень эротично. И, при этом, улыбаясь, смотрел на меня.

– Брюки не надо, – предупредила заранее.

– Я их помну, – криво усмехнулся Макс.

Возразить мне было нечего.

– Ладно, раздевайся, когда ляжешь, позовешь. Я в зале буду.

– Что за детский сад? – удивился Литвинов. – Мы же с тобой в одном бассейне купались.

– Не нравится, вообще могу уйти, – насупилась я.

Как объяснить этому бесчувственному болвану, что он волнует меня? И волнует совсем не как пострадавший, а как безумно привлекательный мужчина.

– Заходи! – услышала я через пару минут. – Лежу, накрытый простыней по пояс. Очень целомудренно. Чтобы не смущать очаровательную медсестру.

Шутник выискался!

Вернулась в спальню. Макс лежал не спине, закинув мускулистые руки за голову. Смотрел на меня через полуприкрытые глаза как серый волк, ожидающий наивную Красную Шапочку. И довольно улыбался.

Я села на край кровати, выдавила на ладонь мазь из тюбика и начала мазать многочисленные ссадины и синяки на груди Макса.

Он морщился.

– Что? Больно? – отдернула я руку.

– Холодно.

Он взял меня за запястье и вернул ладонь назад.

– У тебя очень хорошо все получается.

– Ложись на живот, – велела я.

Макс перевернулся и скосил на меня хитрый глаз.

– Переживаешь за меня?

– Конечно, – я начала массировать его спину. Это получилось как-то машинально.

Он заурчал как довольный кот. Я очнулась и начла мазать только поврежденную кожу.

– А можешь еще массаж пострадавшему сделать? – спросил он.

– Нет. У тебя слишком много ссадин. Только хуже будет, – я закончила процедуру и положила на прикроватную тумбочку тюбик с мазью. Набросила на спину Макса простыню. – Лежи, отдыхай. Я пока чай нам сделаю.

– Не уходи, – он потянул меня за руку к себе.

Мой мозг неожиданно отключился. Или пошел на поводу у сердца. Я молча повиновалась. Литвинов подвинулся, и я легла рядом с ним.

– Устала? – спросил он.

– Немного.

– Дурной сегодня день выдался. Особенно учитывая его завершение. Но ты довольна?

– В целом да. Все встало на свои места, – я не стала освобождать руку, и Макс продолжал сжимать ее. – Отпустило окончательно и бесповоротно. Спасибо тебе за поддержку. Я бы без тебя точно вляпалась в историю.

– Ты в нее уже вляпалась. Фролов мужик неадекватный. Это все знают. Так почему он за тобой гнался? Приставать начал? Понравилась ему?

– Нет, что ты! Не я. Я увидела то, чего мне видеть не стоило.

– Неужели к невесте клеил?

– Нет, не к Кате. Не пытай, не скажу, я обещала молчать. Не Фролову, разумеется. Ему я ничего не обещала, – хмыкнула я. – Мерзкий тип.

– Это точно.

Макс поправил волосы, упавшие мне на лицо. Задумчиво провел тыльной стороной ладони по щеке. От этого у меня по спине пробежали мурашки. А мозг отключился окончательно.

Глава 29

Макс сел на кровати, положил руку мне на бедро, погладил. Его ладонь была горяча. Я не сбросила ее. В голове мелькнула здравая мысль встать и уйти. Пока не поздно. Но я загнала ее в дальний угол и заставила разум замолчать.

– Останешься? – беззвучно спросил он.

Я посмотрела в его бездонные, внезапно потемневшие до синевы глаза. Ничего не ответила, но он понял меня без слов. Конечно, я останусь. Я не могу уйти. Не могу и не хочу.

Возможно, уже скоро я пожалею об этом. Но сейчас я готова броситься в водоворот страстей и безумств, чувственной любви на грани порока и низменных желаний.

Я знала, о чем думает Макс. Он понимал мои мысли. Мы вели безмолвный диалог, понимали друг друга без слов. Словно читали мысли и чувства друг друга. Такого со мной не происходило никогда. Это было волшебно.

Его губы коснулись моих. Осторожно, словно крылья бабочки. Я ответила не поцелуй. Робко и несмело. Мы оба боялись спугнуть внезапно возникшее между нами волшебство. Когда не надо говорить, надо просто чувствовать партнера. Каждое его желание, каждое движение.

Рука Литвинова скользнула по плечу, по спине. Я услышала, как тихо зашуршала расстегиваемая молния.

Я поднялась. Макс встал рядом со мной. Освободил от платья, как освобождают пленницу от пут. Платье соскользнуло на пол. Приятная прохлада окутала тело. Я физически ощущала свою бесстыдную наготу. И мне это безумно нравилось.

– Не снимай туфли, – попросил Макс.

Я не собиралась этого делать. Тонкие острые шпильки звонко стукнули о паркет, когда я переступала через упавшее к моим ногам платье.

Легла на постель. Макс гладил мою кожу, ласкал и будоражил желания. Такие сладкие, и такие порочные. Скоро я осталась в одних чулках и туфлях.

Макс осыпал мое тело поцелуями. Они становились все крепче и крепче.

– Не спеши, – попросила я его, желая продлить очарование момента до бесконечности.

Он ничего не ответил, поднял голову и посмотрел мне в лицо.

– Ты безумно красива. И очень порочна. Бесстыдно порочна.

– Это плохо? – спросила я и не узнала своего голоса. Он стал хриплым от бесстыдных желаний.

– Это прекрасно, – пальцы Литвинова пробежали по плечам, по груди, спустились к животу, заставляя трепетать каждую клеточку разгоряченного моего тела.

И вдруг он резко повернул меня на живот. Уткнулся лицом в плечо, прикусил кожу. Я рассмеялась.

– Хулиган.

– Да, я такой, – он поцеловал мою шею. Крепко, до боли. Это было безумно приятно.

– Еще, – прошептала я.

Ласки Макса стали грубее, откровеннее. Я забыла о застенчивости, отдалась первородным инстинктам, позволяя Литвинову делать все, что он пожелает. А желал он многое. И желал очень умело.

Никогда я не получала такого удовольствия. Никто не мог предчувствовать моих желаний так, как это сейчас делал Макс. И я улавливала каждое его движение, знала, что он хочет. Мы были единым целым, понимающим друг друга без слов, без взглядов, без жестов.

Желание нарастало. Оно накрыло удушливой волной, окончательно лишило рассудка и воли. Я целиком подчинилась своим инстинктам. Природным, знойным, порочным. И ощутила странную свободу. Словно скинула мешавшую оболочку. Ушли условности и ложный стыд.

Сладкая судорога пробежала по телу. Раз, другой, заставляя стонать от удовольствия и неги. Яркая чувственная вспышка заставило сердце на мгновение остановиться, замереть от восторга. Невольный крик вырвался из моей груди.

Наступила тишина. Я парила под облаками, забыв обо всем на свете. Не было сил, не было мыслей. Одно всепоглощающее блаженство.

Я лежала на прохладных скомканных шелковых простынях и смотрела в зеркальный потолок. Макс уткнулся в мое плечо и тяжело дышал.

Не было ни сил, ни желания шевелиться.

Тяжелая рука Литвинова легла мне на грудь. Я улыбнулась как довольная кошка. Лениво повернулась на бок.

Макс приподнял голову, лукаво посмотрел на меня. И я поняла, что это еще не конец. Он резко повернул меня на живот, вдавил в постель. Я не могла шевельнуться. И мне это безумно нравилось. Я подчинилась Маку, его бесстыдным желаниям. Теперь он ласкал грубо, жестоко, причиняя сладкую боль и не давая мне шевельнуться.

Он прикусил мою кожу на шее. Я дернулась.

– Продолжай, – тихо молила его.

– Нравится? – прошептал он в ухо голосом умелого искусителя.

– Безумно…

Он чувствовал грань и не переступал ее. Мы скользили по краю между блаженством и жестокостью. Это будоражило и делало меня еще более порочной.

Литвинов ослабил железные объятья, резко повернул меня на спину, приподнял, бросил на подушку. Я вцепилась в его спину. Мы рычали и царапались как дикие звери, вступившие в схватку не на жизнь, а насмерть.

Я уловила момент, когда надо просить пощады. И я ее попросила. Ослабила хватку, позволила Максу победить.

Слышала, как бьется его сердце. Громко, неровно, взволнованно.

Нечто первобытное, дикое, недопустимо порочное главенствовало над нами. Никогда и ничего подобного я не испытывала. Свобода и подчинение своим желаниям. Самым запретным. Тем, что даже себе я боялась мысленно озвучить.

Сегодня можно все! Ничто не сдерживает меня, никто не осудит, некому остановить и одернуть, вернуть на землю, заставить вспомнить о ложном стыде.

Между нами нет лицемерия, нет ханжества. Чувственная любовь – это прекрасно. А это именно любовь, я не сомневалась ни мгновения. Только любовь может дать такое единение между мужчиной и женщиной. Только любовь освобождает от ложных оков, которые принято надевать на себя в обществе обывателей.

Вот уж никогда не думала, что именно Литвинов снимет их с меня. Я вообще не знала, что они на мне. Зато когда освободилась, поняла, как прекрасно быть свободной. От мнения других, от ложного стыда, от постоянного контроля над собой.

И снова я лежала на кровати, раскинув руки. Но на этот раз мои глаза были закрыты. Я тяжело дышала и никак не могла успокоить дыхание. Или не хотела. Разве это важно?

– Ты измучила меня, – услышала я шепот.

– Нет, – выдохнула я и открыла глаза. – Это ты довел меня до изнеможения.

С трудом повернула голову. Обнаженный Макс сидел на постели. Его плечи покрывала испарина. Рельефные мышцы блестели в полумраке спальни.

Он поправил прилипшие к моему лбу волосы.

– Спасибо тебе, – Литвинов наклонился и поцеловал меня в щеку.

– За что? – искренне удивилась я.

– За то, что осталась. За то, что подарила блаженство, – он погладил мою руку.

Я тихо улыбнулась в ответ.

– Будешь кофе? – спросил Макс.

Смогла только кивнуть.

Я слышала, как шумит вода в душе. Потом тихонько позвякивала посуда на кухне.

Заставила себя сесть. Завернулась в простыню как римлянинка в тогу.

Подошла к окну. У моих ног простирался ночной город. Немного загадочный, немного зловещий. Монстр-мегаполис. В котором живут миллионы людей. И у каждого свои заботы, свои судьбы. И свои пороки.

Так легко скрывать их за лживой маской благопристойности, так легко осуждать ближнего, забывая о своих грехах.

Пол приятно холодил ступни. Поплотнее завернулась в простыню. Дошла до ванной, включила душ и встала под прохладные струи. Вода стекала по разгоряченному телу, даря прохладу и приводя в чувство.

Попыталась мыслить здраво, и поняла, что сейчас я этого не хочу. Потом, возможно утром я буду осуждать произошедшее.

А собственно, что такого произошло? Ничего. Встретились двое взрослых людей. Прониклись друг к другу симпатией. Отлично провели ночь. Все.

Мы можем остаться друзьями, можем разбежаться. Или продолжить встречаться какое-то время. Главное, не стоить иллюзий. Тогда и разочарований не будет.

Протерла мокрые волосы пушистым махровым полотенцем, причесалась и вернулась в спальню. Откинулась на высокие подушки и продолжила смотреть в окно. На горизонте слабо побелело небо. Скоро рассвет. Ночь пролетела как одно мгновенье.

В комнату вошел Макс. Я лениво потянулась к простыне, но он отобрал ее.

– Хочу любоваться тобой, моя богиня, – он протянул мне белую фарфоровую чашечку.

Она матово светилась в темноте. Аромат кофе щекотал ноздри.

– Черный, без сахара. Но с капелькой сливок, – предупредил Литвинов.

– Именно то, что мне сейчас надо, – пригубила горячий напиток, наслаждаясь каждой его каплей.

Повеяло знойной Африкой, где-то далеко зазвучали ритмичные тамтамы, заплясали чернокожие обнаженные красавицы. Кофе. Ароматный, бодрящий, волшебный. Собранный в экзотической Эфиопии. Такой далекой, такой загадочной.

– О чем задумалась? – поинтересовался Макс.

– Ни о чем и обо всем. Об Африке и кофе, о добродетелях и пороках. И о нас с тобой, – улыбнулась в ответ.

– И что ты думаешь о нас?

– О тебе – что ты безумно привлекателен. О себе – что я безумно низко пала. И не жалею об этом.

– Поскольку ты пала благодаря мне, я должен искупить свою вину, – Литвинов забрал у меня пустую чашку. – Ты готова принять мои извинения? – выгнул он дугой бровь.

– Я подумаю. Пожалуй, я тебя немного помучаю. Потом, возможно, прощу. Если ты хорошо попросишь и очень постараешься.

– Не возражаю, – рассмеялся Макс и опрокинул меня на постель.

Глава 30

Жизнь – штука непредсказуемая. Был у меня жених. Планировали совместную жизнь. Но все пошло не так. Жених ушел, я осталась одна. Надо сделать выводы, задуматься над тем, где я ошиблась. И начать все с начала.

Но вместо этого я с головой бросилась в авантюру. Чем дальше, тем глубже и глубже меня засасывает в водоворот страстей. И, главное, думать о последствиях совсем не хочется.

Соскользнула с кровати, накинула на плечи халат и подошла к окну. Снова падал пушистый снег. Он укрыл город белой пеленой. Снежинки медленно кружились в воздухе. В этом году удивительно красивая зима.

Макс подошел сзади, обнял за плечи.

– Красиво, – кивнула я на город.

– Очень, – его губы коснулись моей шеи. – Хочешь еще кофе?

– Пожалуй.

Так хорошо и спокойно мне не было давно. Егор постоянно держал в каком-то напряжении. То у него с бизнесом сложности, и он грузит меня своими проблемами. То просто настроение паршивое. То устал и мне надо скакать вокруг него, выполняя все прихоти. Зачем я это делала? Ума не приложу!

Думала, что люблю, что надо поддерживать близкого человека. А поддерживал ли он меня? Интересовался, как дела у меня на работе, не устала ли я? Что-то такого не припомню…

Почему женщины с такой радостью жертвуют собой ради того, кто якобы их любит? Почему мы сами себе придумываем любовь и живем иллюзиями? Наверное, потому, что большинству из нас хочется счастливой семьи, взаимной поддержки и любви. Детей хочется, и чтобы дом полная чаша.

– Ты сегодня какая-то задумчивая, – Макс коснулся моей руки.

– Да, есть такое, – я пила кофе, наслаждаясь его ароматом. – Философские мысли в голову лезут. Но радует, что ни Егор, ни Катя меня теперь не волнуют.

– А что тебя теперь волнует? – Макс взял мою руку, потеребил пальцы.

– Ничего. И это прекрасно, – улыбнулась я ему. – Могу делать глупости, могу вести себя как хочу. Это радует и пугает. Первую глупость я уже совершила.

– Какую?

– Что осталась с тобой.

– Жалеешь?

– Нет. И это вторая глупость, – рассмеялась я и погладила щеку Макса. – Тебе бы врачу показаться, синяк большой.

– Знала бы ты, как я в детстве дрался! Так что мне не привыкать, и это мелочи. Я очень рад, что ты осталась со мной, – он отпустил мою ладонь, встал, подошел к окну. – С тобой очень легко, хорошо. Не похожа на других.

– На Злату что ли? Или на Ярославу? – рассмеялась я.

– Ну да. Злата, Ярослава, Бажена. Даже твоя Катя. Они похожи друг на друга как капли воды во время дождя.

– Катя только пыжится пока достичь уровня твоей Златы. Ей до нее далеко.

– Злата не моя, – напомнил Литвинов.

– Ах, не цепляйся к словам, – отмахнулась я.

– Я жду вопрос, – Литвинов оглянулся на меня.

– Какой? – не поняла я.

– Что будет дальше? Ты же хочешь об этом меня спросить, верно?

– Плохой из тебя психолог, – я невольно улыбнулась. – Даже в мыслях не было спрашивать об этом. Мне не важно, что будет дальше. Мне важно, что происходит сейчас. Пусть безумие, пусть глупость с моей стороны. Но мне это очень нравится.

– Ты удивительная девушка.

– Догадываюсь. Поэтому Егор от меня и ушел. Удивился и ушел к Кате, – рассмеялась я.

– Ты меня поражаешь. В хорошем смысле, – поспешно добавил Макс. – Оптимистка.

– Ага. Безудержная оптимистка. Я не буду тебя ни о чем спрашивать потому, что сама в этом не разобралась. Когда разберусь, возможно задам пару вопросов.

– С пристрастием?

– Может быть, если будешь вести себя хорошо.

Затрезвонил мой мобильник. «Мама» высветилось на экране.

– Привет, Лена. Ты дома?

– Нет, гуляю, – соврала я.

– Что было на свадьбе? – встревоженно спросила мама.

– Ничего особенного. Все как положено. Тосты, конкурсы. Танец молодых, танец невесты с отцом, танец зятя и тещи. Драка, – добавила я зачем-то.

– Вот о драке я и хотела узнать подробнее.

– Их было две. Какая тебя интересует? – прикинулась я дурочкой.

– Ты отлично знаешь какая. Та, где Максим бил Фролова.

– Тебе кто про драку рассказал? – поинтересовалась я.

– Катя позвонила только что. Ругала тебя, на чем свет стоит. Хочу услышать твою версию.

– Не надо, мама. Лучше послушай версию тети Гали. Она весьма занимательна. Впрочем, не уверена, что она захочет тебе ее рассказать. А меня можешь об этом больше не спрашивать. Одно скажу – застройщик Фролов мерзавец каких поискать. Макс вступился за меня и тоже пострадал от этого пьяного бегемота. Все, больше комментариев с моей стороны не будет.

Мама повздыхала, пожурила меня за несговорчивость и нежелание посвятить ее в суть дела, похвалила Макса за смелость. Я еще раз попросила ее не обращать внимания на Катины вопли. Она после свадьбы вся на нервах. Такое важное мероприятие в жизни! Особенно учитывая, что жених фактически уведен из-под венца у двоюродной сестры. Мама немного успокоилась и закончила разговор.

– Итак, вернемся к нашим баранам, – попытался пошутить Литвинов. Но голос у него был напряжен.

– К каким баранам? – не сразу поняла я.

– Вот для этого и надо учить историю права, – Макс ткнул меня пальцем в лоб.

– Ладно, я знаю эту фразу. Просто интересно, кого ты подразумеваешь под баранами. Надеюсь, не меня считаешь овцой?

– Обожаю дискутировать с женщинами, – расхохотался Литвинов. – Нет, тебя я овцой не считаю. Но как ловко ты вывернула мои слова. Может, тебе в адвокаты пойти? Раз уж все равно второе юридическое получаешь?

– Нет, не мое это. Если честно, вообще не люблю юристов. Скользкие они.

– И я тоже?

– Нет, ты не такой.

– А какой? – Литвинов взял меня за подбородок, приподнял мое лицо и заглянул в глаза. – Какой я?

– Добрый, – не смогла сдержать улыбку. – А те юристы, с которыми мне довелось общаться хитрые и расчетливые.

– Видишь, юристы разные бывают.

– Однозначно. Просто я с твоими коллегами дело имела редко. И очень этому рада.

– Да, к юристам обращаются не в самые счастливые часы жизни, это точно. Но мы отклонились от темы. Если ты не хочешь знать, что будет дальше, то этого хочу я.

У меня почему-то замерло сердце. Я напряглась и ждала, что еще скажет Макс.

– Мне ни с кем из моих девушек не было так легко общаться, как с тобой. В хорошем смысле… – Макс замялся, подбирая слова. – Даже не знаю, как правильно выразиться. Представляешь? Опытный юрист в замешательстве. И виной тому ты, – он шутил, но в его словах сквозила напряженность. – Сегодня ночью произошло нечто фантастически странное, волшебное, если угодно. Такого со мной раньше никогда не было.

– И со мной тоже, – выдохнула я.

– Как оказалось, мне сложно подобрать правильные слова, – невесело усмехнулся Литвинов. – Профессия заставляет говорить веско и убедительно. А сейчас не получается. Ты необычная девушка, Астахова. Это я уже говорил, но повторюсь. Никто не знает, что будет дальше. Но что я точно знаю – не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. О большем не спрашивай. Пока сам не разобрался.

– Я тебя понимаю, – кивнула в ответ. – Что-то странное произошло ночью. Странное и очень хорошее. Но как это назвать я тоже не знаю.

– Похоже, я в тебя влюбился, – сказал Макс и посмотрел мне в лицо. – Ты что? Испугалась? – тревожно спросил он.

– Нет, – мотнула головой. – Или да… Не знаю. Ты озвучил то, о чем я только что подумала. Но так не бывает… Так неожиданно. И ты, и я, одновременно…

Или как раз так это и бывает? Когда любовь поражает как молния. Ярко, без предупреждения, ударив в самое сердце.

– Ладно, – я положила ладонь на руку Литвинова. – Думаю, это временное явление. Как наваждение или легкий бред. Скоро пройдет.

– Ты этого хочешь?

– Нет. Но это пройдет. От нас не зависит. Накатило неожиданно, так же неожиданно отпустит. Я так думаю.

– Почему?

– Потому что мы с тобой разные.

– То есть ты похожа на Егора, я – на Злату? Так что ли? – ухмыльнулся Литвинов.

– Нет, но со Златой у тебя общего больше, чем со мной. И у меня с Егором так же. Один социальный уровень.

– Что ты прицепилась к этому социальному уровню? – раздосадовано спросил Макс.

– Потому что именно он объединяет людей. Мы живем не в сказке, где принц теряет голову от пастушки, а герцог кидает к ногам селянки свои богатства только чтобы заслужить ее благосклонность.

– Мрачная картина вырисовывается, не находишь?

– Не мрачная, а правдоподобная. Жизнь она такая.

– Все-таки ты философ. Не знаю, хорошо это или плохо. Ты слишком трезво смотришь на окружающий мир.

– Мне по-другому нельзя. Смотрела я через розовые очки, нравилось. В итоге получила по полной, – рассмеялась я. – Хотя все что не делается, делается к лучшему. Егор бы все равно ушел от меня рано или поздно. Так что моя тетя права. Я должна Кате спасибо сказать. И больше я не хочу жить иллюзиями. Буду жить сегодняшним днем, и наслаждаться моментом.

– Ты очень мудра, – рассмеялся Макс, подошел, сгреб меня в охапку и поцеловал в макушку. – Будем наслаждаться моментом. Прямо сейчас. И до вечера. Или до следующего утра. Или… Да, пусть будет «или». Не стоит торопить события…

– Не стоит, – эхом ответила я и утонула в бездонных глазах Макса, смотрящих на меня с нежностью.