Текст книги "Как устроено богослужение Церкви. Третья ступень. Богослужение"

Итак, эти псалмы тысячелетней давности, первохристианский гимн Свету тихому – Христу и новозаветная молитва праведного старца, составляют костяк вечерни, ее опорные пункты. И они, кроме того, являются своеобразным заданием на всю жизнь: человек, проникающий в смысл этих текстов, очень долго будет иметь пищу для размышлений, тон для настройки внутренней струны молитвы.

После вечерни по Уставу полагается ужин. Трапеза – не просто физическое удовлетворение потребности в пище. Совместная трапеза – это время дружеского общения, время радости и единства, и как ни удивительно, но это время также оказывается вписанным в богослужебный ритм. В богослужебном дне принятие пищи осмысляется как элемент сакральный, а не бытовой, никак не причастный к Небесному. Так, в Часослове[35]35
  Часослов – богослужебная книга, содержащая тексты неизменяемых молитвословий суточного богослужебного круга.


[Закрыть] существуют две уставных трапезы со своими последованиями и молитвами[36]36
  См. Часо слов, в конце последования вечерни, после отпуста: «Вшедше в трапезу, глаголем…»


[Закрыть]. Первая в истории мира Евхаристия, Тайная Вечеря – это и был ужин, «вечеря» («вечерять» означает ужинать), – совершенная в уединении, втайне от врагов, в удалении от гонителей сакральная ветхозаветная трапеза.

Явление воскресшего Христа апостолам.

Фреска. Дуччо ди Буонисенья. Сиена. 1308–1311

Вспомним и другие примеры из Священного Писания. Когда Христос воскресил девицу, первое, что Он сказал ей пред людьми, которые были поражены возращением любимого человека от смерти к жизни, было: «…дайте ей есть»[37]37
  См.: Мк. 5: 21-43


[Закрыть]. После Своего Воскресения Он ждал апостолов на берегу, и они, причалив, увидели приготовленные для них печеную рыбу и мед (если говорить современным языком, основное блюдо и десерт). Хотя тут, казалось бы, «не до еды» – психологически сложно себе представить, чтобы человек хотел есть, когда он такое видит, такое узнает, когда не то что его жизнь, а жизнь вселенной перевернута: Христос воскрес! – но вот в такие моменты почему-то Христос предлагает вкусить пищи. И совсем близкий к нам исторический пример: русские старцы. Человек приходил к ним за решением жизненно важного своего вопроса, но прежде, чем с ним разговаривать, его сначала спешили усадить за стол, накормить…

Не только для понимания логики Устава, но и просто в жизни христианской это важное научение – что такое еда и что такое праздник, что такое радость, что такое встреча.

После ужина назначается повечерие. Это слово означает «после вечери», то есть после вечерней трапезы (вечерю – ужин, трапезу – не следует путать с вечерней – службой, первой в суточном круге – см. выше).

По своему содержанию повечерие является молитвой, возносимой в конце дня, перед сном. Эта служба происходит из молитвенной практики монахов, она гораздо более «камерная», чем вечерня, можно сказать, келейная. Например, в Типиконе есть указание: «повечерие поем по кельям», то есть монашеская община вместе служила вечерню, потом следовала трапеза, а повечерие совершалось не в храме, а келейно.

До церковного раскола XVII века в древнерусской благочестивой семье повечерие вычитывалось дома в качестве вечернего правила (полунощница — в качестве утреннего). В новое и новейшее время их вытеснили особые последования молитв, совсем не плохие сами по себе, но пришедшие из другого источника, из западной традиции – это те молитвы, которые и сегодня печатаются в молитвословах как утреннее и вечернее молитвенное правило. Таким образом, связь домашней, индивидуальной молитвы с храмовой блекнет, утрачиваете я.

Сегодня повечерие в большинстве храмов не совершается. Можно задаться вопросом: так почему бы из Часослова не выкинуть то, что все равно не используется? Но выбрасывать не нужно. В Часослове дана полная картина суточного круга, она выстрадана поколением мучеников, подвижников, рождена трудом церковных гениев и талантов – поэтических, или музыкальных, или организаторских, оставивших нам свое наследство в последовании служб, в молитвах, в логике богослужебных указаний. Пусть не все может быть нами исполнено или понято, важно все-таки оставить это наследие в его полноте, чтобы из нее мы могли черпать в отпущенную нам сегодня меру.

Итак, если было повечерие – молитвы перед сном, – значит, естественно, предполагался и сон. Сон, отдых нужен человеку – вспомним Евангелие, где Христос спал, утрудившись, даже в лодке посреди бури. И отдых Уставом предусмотрен. Ведь важно не отсутствие сна, важно, чтобы он был поставлен в нужную перспективу, занимал адекватное место.

Однако сон не должен быть долгим. В середине ночи – не обязательно точно в полночь – совершалось следующее последование: полунощница.

Полунощница может быть концом ночного отдыха и совершаться перед утреней, а может быть серединой ночного отдыха – встали, помолились и потом опять ложимся спать. Полунощная молитва – это, с одной стороны, молитва утренняя на начало нового дня, с другой стороны, это молитва конца мира. Как это понять?

Притча о десяти девах.

Фреска. Косово. XIV в.

Второе Пришествие Спасителя будет неожиданным. По Преданию, основанному на евангельской притче о десяти девах[38]38
  См.: Мф. 25: 1-13.


[Закрыть], считается, что оно совершится в полночь. Почему в полночь? Тогда, когда никто не ждет. А когда никто не ждет? Когда все отдыхают, все спят. И как явление этой веры и призыв к памятованию и готовности к этому нежданному Пришествию Жениха христианами создана молитва в середине ночи. Она должна изображать состояние раба, которого Христос обретает бдящим[39]39
  См.: Лк. 12: 35–40.


[Закрыть]. Это призыв к бодрствованию, к тому, чтобы быть этим «бдящим» рабом, который ждет своего господина «на всякий день».

Вот такая удивительная полунощная молитва. Сегодня ее можно услышать только в монастырях, где полунощница совершается. Чаще всего она служится уже в конце ночи, в три-четыре часа утра, или чуть позже, в пять-шесть часов утра – в каждом монастыре по-своему, как посильно и полезно братии, как благословил ее игумен, как возможно в данной местности. Но основное содержание полунощницы остается непреложным: это молитва, прерывающая и сокращающая ночной сон, а идея ее очень высокая и вдохновляющая: «Се, Жених грядет в полунощи».

И после полунощницы наступает время самой обширной церковной службы – утрени. Утреня, по нашему Типикону[40]40
  Типикон – то же, что Устав: книга, которая содержит совокупность указаний, определяющих структуру и порядок православных богослужений и их сочетаний на все дни года.


[Закрыть], должна начинаться в темноте и заканчиваться на рассвете, как бы приводя человека к восходу солнца. Утреня – служба в рамках церковного дня в наибольшей степени праздничная: о пришествии в мир Спасителя она свидетельствует открыто, совсем не так, как это было на вечерне, в молитве Симеона Богоприимца. Празднованию, воспоминанию, проживанию пришествия в мир Спасителя посвящено все утреннее богослужение – это его основная тема.

Рождество Христово и поклонение волхвов.

Миниатюра. Византия. X в.

В начальной части утрени, перед шестопсалмием[41]41
  Шестопсалмие – блок, начинающий утреню, состоящий из 6 псалмов: 3, 37, 62, 87, 102 и 142. О важности этой части утреннего богослужения свидетельствует то, что шестопсалмие весь год читается безотложно на каждом утреннем богослужении, повседневном, субботнем и воскресном (исключение составляет Светлая седмица).


[Закрыть], мы слышим ангельскую песнь: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (см.: Лк. 12: 35–40). Родившийся Христос был явлен нескольким группам людей (вернее – созданий, творений Божиих), которые могли понять, что жизнь мира изменилась. Кто это были? Во-первых, ангелы. Им это было открыто первым; во-вторых, пастухи – люди, очевидно, неграмотные, простые, нерефлексирующие (что интересно, это как раз люди, не спавшие ночью). И, как их противоположность, люди максимально просвещенные: мудрецы, цари, волхвы, маги – очень много для них имен нашла Церковь. В любом случае это люди очень образованные и знатные, своего рода «ученые иностранцы», которые приехали с подарками поклониться Спасителю мира. Вот такие три полюса мироздания: ангелы, пастухи и маги. И четвертая сторона этого «квадрата» – это семья: Иосиф Обручник и Пречистая Дева (кроме того – это часть церковного Предания, – на иконах изображаются женщины, в конце концов пришедшие помочь Божией Матери). Вот этот момент встречи Мессии ангелами, пастухами, волхвами, Иосифом и Марией и свидетельство о мессианском служении Христа в начале утрени обозначены. Слова «слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» легко услышать, они читаются перед шестопсалмием (очень редко поются: это против Устава).

После большого блока псалмов и великой ектеньи[42]42
  Ектенья – ряд кратких молитвенных прошений, возглашаемых диаконом (или, в отсутствие диакона, пресвитером); после каждого прошения хор отвечает от имени народа «Гос поди, помилуй» (или «Подай, Господи», «Тебе, Господи»).


[Закрыть] звучит второе опорное песнопение утрени: «Бог Господь и явися нам, благословен Грядый во имя Господне». Оно повторяется пять раз, со стихами – то есть с определенными строчками из псалмов. «Явися» – это не повелительное наклонение, не просьба («явись!»), а глагол в прошедшем времени: таким образом «Бог Господь и явися нам» переводится приблизительно как «Вот Бог Господь, и Он явился нам!». Этот момент соответствует тому, который мы видим в Священном Писании, когда народ приветствует Мессию, входящего в Иерусалим[43]43
  См.: Мф. 21: 1–9.


[Закрыть]. Вход Господень в Иерусалим – это, конечно, огромная проблема: ожидали победителя «на белом коне», а Он приехал на ослике… Но все-таки Его встречали, снимали одежды, постилали их под ноги. Можно себе представить – при том, как современный человек ценит свою одежду, на самом деле гораздо более дешевую, чем сделанная вручную одежда древнего человека, – каково это: снять с себя что-нибудь – шубу, куртку – и бросить ее под ноги своему Учителю. Ведь ее, может, обратно уже и не возьмешь! Здесь масса сюжетов для рассмотрения и размышления: Христос входит в Иерусалим и… в тот же вечер выходит из него; встречается как Победитель, но выглядит совсем не как Победитель; дети на деревьях, которые ломают ветки, машут ими, кидают под ноги. И народ, который сегодня приветствует Христа возгласом «Благословен Грядый во имя Господне!», а спустя три дня будет кричать: «Распни, распни Его!».

Вот с этим моментом – входом Господним в Иерусалим – можно позволить себе сопоставить текст утрени «Бог Господь и явися нам, благословен Грядый во имя Господне!». Этот мессианский текст (то есть приветствующий Спасителя) надо услышать, его надо узнать, как одну из вершин утрени.

После этого песнопения будет снова звучать Псалтирь, за ней – изменяемые песнопения сегодняшнего праздника, псалом 50-й, так хорошо нам знакомый, напоминающий о том, что для Бога не так важны жертвы, как дух сокрушенный и смиренное сердце, и затем – самый крупный текст в нашей гимнографии – канон. О нем стоит поговорить отдельно.

Основа канона – десять сюжетов из Священного Писания. Это пиковые моменты Священной истории и жизни праведников Ветхого и Нового Завета: переход Израильского народа через Красное море[44]44
  См.: Исх. 15: 1-19.


[Закрыть], песнь пророчицы Анны[45]45
  См.: 1 Цар. 2: 1-11.


[Закрыть], песнь пророков Аввакума[46]46
  См.: Авв. 3: 1-19.


[Закрыть], Исаии[47]47
  См.: Ис. 26: 9-19.


[Закрыть], Ионы во чреве кита[48]48
  См.: Ион. 2: 3-10.


[Закрыть], песнь отроков в пещи огненной[49]49
  См.: Дан. 3: 26–56, 3: 67–88.


[Закрыть], наконец, новозаветная часть – песнь Божией Матери «Величит душа Моя Господа»[50]50
  См.: Лк. 1: 46–55.


[Закрыть] и песнь пророка Захарии[51]51
  См.: Лк. 1: 68–79.


[Закрыть].

Что это за отрывки? Это – ступени Ветхого Завета и Нового Завета, ведущие ко встрече Спасителя, к осознанию того, что мир не брошен, не безразличен Богу. Ожидание и встреча Спасителя – основная тема канона. В мир пришел Мессия, пришел, предсказанный многими пророчествами (так, переход через Красное море, Иона во чреве кита были прообразами смерти и Воскресения Христова), предваряемый подвигами верных Богу людей (трех отроков в пещи огненной), явлением Иоанна Предтечи, послужившего этому пришествию, и явлением Чистой Девы – Пресвятой Богородицы.

Сказав: «Се, Раба Господня»[52]52
  См.: Лк. 1: 38.


[Закрыть], Божия Матерь согласилась на дело небывалое, на дело невместимое: послужить воплощению Бога. В таком скверном, в таком негодном роде человеческом нашлась хотя бы Одна, Которая вышла Ему навстречу, которая согласилась служить! Это событие Церковь празднует на каждой утрене. Жизнь Божией Матери была чрезвычайно трудной, об этом можно судить даже по тем кратким упоминаниям о Ней, которые встречаются в Священном Писании. Вспомнить хотя бы начало Ее служения: отвечая согласием на архангельскую весть, Мария соглашалась и на величайшее испытание – даже Иосиф Обручник, узнав о том, что Она непраздна, хотел Ее тайно отпустить, считая обычной грешницей… И это лишь один штрих из всего многоскорбного и высочайшего жития Пресвятой Богородицы.

Благовещение.

Икона. Андрей Рублев. Россия. Конец XIV в.

Ее радостный гимн «Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем», который Она воспела при встрече с Елизаветой, радуясь тому, что становится частью Промысла, – высшая ступенька «лестницы» канона. Это песнопение очень легко узнаваемо, оно звучит, за редким исключением, на каждой утрене, в будни и в праздники – во все дни года. И это же единственная из библейских песен, которая присутствует в каноне в своем полном виде, – остальные песни сохранились сегодня лишь в качестве сюжетов в ирмосах[53]53
  Ирмос – первая строфа в каждой из девяти песен канона, являющаяся смысловой связкой между библейской песнью и тропарями.


[Закрыть].

Таким образом, канон развивает ту же тему, что и первое «опорное» песнопение утрени: пришествие Мессии. Это главная мысль, которая, как ветка за листочками, скрыта за множеством изменяемых текстов канона: тропарей, строф, куплетов, посвященных тому или иному празднуемому событию конкретного дня, будь то день воскресный, или Рождество Христово, или память святителя Николая. Но литургическая тема канона (и утрени в целом) все же остается неизменной: «Слава Вышнему Богу, Христос родился, Бог Господь явился нам!»

После канона наступает самая радостная, самая полетная часть утрени – звучат «хвалитные» псалмы. И затем приходит время славословия. В Часослове есть два славословия: монашеское и кафедральное, читаемое и поёмое. Поемое – то, которое поется, – это знаменитое песнопение, оно называется великим славословием: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Великое славословие звучит на утрене с праздничным окончанием (окончание утрени может быть двух видов – праздничным и будничным), например, на воскресной утрене или на утрене, которая предшествует дням великих праздников. Мы говорили о том, что текст этот, по свидетельству древних рукописей, когда-то приравнивался Церковью к гимнам Священного Писания. Это должно для нас поставить великое славословие на совершенно особенную высоту. И обычно внешне активные участники богослужения – певчие, регенты, священнослужители – стараются его выделить: оно поется красиво, оно поется внимательно. И это нам помогает ощутить великое славословие как еще одну вершину утрени: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение!»

Этот текст очень глубокий, насыщенный смыслами – это тоже задание на всю жизнь. И давайте опять отметим возвышенный характер его содержания, не просто хвалебный, а совершенно по-детски бескорыстный и радостный. В какой-то степени, с долей риска и немного упрощая, можно сравнить его с пением птиц на рассвете. Когда приближается рассвет, солнца еще нет, но птичьи голоса уже начинают слышаться, а с восходом солнца птицы начинают щебетать, как огромный ликующий хор. «Человеческое» богослужение, «человеческая» молитва не такая, она полна логическими, богословски строгими образами: все-таки человек – существо словесное[54]54
  «Словесное существо» в переводе с церковнославянского языка означает существо, одаренное разумом и словом; словесная служба – разумное, или духовное, служение, выраженное словами в духе истинной веры (см.: Протоиерей Александр Свирелин. Церковнославянский словарь для толкового чтения Святого Евангелия, Часослова, Псалтири, Октоиха (учебных) и других богослужебных книг. – Нижний Новгород: издательство «Христианская библиотека», 2011. – 272 с.).


[Закрыть]. Но эмоциональную составляющую великого славословия можно описать именно так, через аналогию с утренним славословящим хором птиц. Согласно церковному Преданию, великое славословие должно звучать в момент, когда восходит солнце. Практически закончить службу на восходе солнца очень трудно: наш Устав создан в странах средиземноморских, с другими географическими условиями, с другим световым днем, временем восхода и заката светил. Но изначальная идея такова: слова, которые священник возглашает перед славословием («Слава Тебе, показавшему нам свет!»), должны ознаменовать появление естественного солнечного света и явление света духовного. Вот таков конец утрени – ликующий, хвалебный, бескорыстный, радостный, рожденный в созерцании мира Божия, в созерцании любви и Промышления Божия о мире.

К утрене с древности присоединялся первый час. Его главное песнопение (которое, правда, можно услышать только во время Великого поста), тропарь «Заутра услыши глас мой, Царю мой и Боже мой», говорит именно об утренней молитве. Таким образом, утренняя молитва чуть-чуть расширялась и увеличивалась.

Что такое первый час? Это первый час от восхода солнца. Поскольку восход солнца в разных странах бывает в разное время, время это условное. Это первая маленькая служба после утрени, после того, как мы из мрака ночи пришли к восходящему солнцу (подобно тому, как из мрака неведения мы пришли ко Христу).

Далее богослужебный день представляет нам две следующие дневные службы, совершаемые уже при свете солнца, – третий час и шестой час. Название и содержание этих служб связано с конкретным временем, но реальная практика жизни христианской бывает очень различна. Если отшельник плетет корзины в своей пещере в Фиваиде, он может отложить свое рукоделие в третий час от восхода солнца, помолиться, потом снова взяться за работу и снова в шестой час, отложив ее, встать на молитву. Но если человек идет в поле пахать землю или собирать урожай для своей семьи – малой Церкви – и для братьев по общине, то он не может прийти еще раз в храм в третий и в шестой час и, может быть, даже не имеет возможности остановиться для молитвы. Поэтому третий и шестой час стали в приходской практике вычитывать подряд, в светлое время суток.

Третий и шестой часы, так же как и первый, содержат неизменяемый набор псалмов и песнопений часа, два изменяемых песнопения (тропарь и кондак дня). Кроме того, каждый час имеет свою определенную литургическую идею, тему, на которую указывает его тропарь (мы слышим тропари часов не всегда, а только в период Великого поста, поскольку в этот период празднуется в большей мере литургическая тема часа, чем события – память святого или праздника – конкретного дня). Для третьего часа такой темой является сошествие Святого Духа: «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящих Ти ся».

Сотворение мира.

Мозаика. Собор в Монреале. Италия. XII в.

Тропарь шестого часа «Иже в шестый день же и час на Кресте пригвождей в ран дерзновенный Адамов грех, и согрешений наших рукописание раздери, Христе Боже, и спаси нас» – напоминает нам, что шестой час – это время Распятия Христа.

Таким образом, часы – службы крохотные, но имеющие каждая свою идею, которая обрастает изменяемыми темами дня (будь то память святого или праздника, который в данный момент празднуется).

После шестого часа должен совершаться малоизвестный в своем самостоятельном виде чин Изобразительных. «Чин Изобразительных» – непривычное, «экзотическое» название, в народе эта служба называлась обёдницей. Если мы заглянем в Часослов (а заглянуть туда не вредно), то увидим несколько текстов, знакомых нам по литургии: псалмы «Благослови, душе моя, Господа» и «Хвали, душе моя, Господа», «Во Царствии Твоем помяни нас, Господи», или заповеди блаженств, «Верую» и «Отче наш». Окажется, что это «конспект» литургии — то, что можно вычитывать дома, без диакона и без священника. И в таком виде обедница, или чин Изобразительных, – это след древней практики отшельников причащаться в келье самостоятельно, запасными Дарами, после вычитывания определенного последования. Это последование и есть чин Изобразительных. Литургии нет, Евхаристии нет, есть несколько молитв из их чина и индивидуальное причащение. В храмовом собрании христианской, евхаристической общины чин Изобразительных неуместен и не нужен: он совершается в Церкви как часть чина литургии. И главным становятся не псалмы, заповеди блаженств, Символ веры или «Отче наш», а Евхаристический канон, который возможен только при участии священнослужителя – иерея.

Однако не наблюдая этой службы в реальности, мы можем не уловить главного: чин Изобразительных должен быть в богослужебном дне всегда, а литургия – нет, потому что она – чудо, дар, неожиданность. Для современного человека это непонятно: «Как – неожиданность? Я же иду на литургию!» Иди, но не забывай, что это то, чего весь мир недостоин. Евхаристия в христианской Церкви – не то, чего можно ждать, это не регулярная служба, как вечерня и утреня, а это чудо милости Божией и чудо церковной жизни. И его каждый раз нужно ожидать как незаслуженный дар. Просто Церковь – это территория чуда, на которой чудеса, заключенные в рамки таинств, становятся регулярными. Таинство – это регулярное чудо. Как может выйти из купели Крещения новый человек? Как могут быть стерты грехи? Как человек из частного лица может превратиться в отца многих – в батюшку? Только если произойдет чудо.

Но только вредно забывать, что Господь совершенно не обязан на нас изливать такие дары. И Устав нам об этом напоминает: есть девять служб, которые могут быть регулярными, а литургия – иноприродна, она из другого ряда, на ней совершается то, что невместимо ни в вечерню, ни в утреню, ни в первый час…