Текст книги "По дороге на Оюту"

– Не смотри на него, я начинаю ревновать к этому хвостатому.

– Вы с ним познакомились? – спросила я.

– Да, зовут Ратхар, в принципе хороший малый, если не задевать его интересы. Летит, как и мы в систему Оюта, хочет получить свой кусок земли. Готов даже мирится с законами гурсанов и обзавестись всего одной женой. Неплохо играет в карты, вместе мы только за сегодня небольшой куш сняли. Это он услышал, что в душевой назревает веселье, а потом проскользнуло, что попользуются маленькой землянкой. Вот мы и рванули проверить, что к чему. Отругать бы тебя, по-хорошему, за такие дела, Анита, но ты и сама уже все поняла.

– Поняла, – покаянно произнесла я, – и без тебя больше сюда ни шагу.

Нагнувшись, Демьян впился в мои губы быстрым, но очень горячим поцелуем.

Глава 11

Последующие дни протекали ровно и однообразно. Демьян постоянно играл в карты, как говорится, при всем честном народе грызся с миранцем, и только мне было известно, что эти два ушлых товарища мутят воду сообща, обирая ничего не подозревающих попутчиков до нитки. Обедая, я восторженно наблюдала за тем, как они сливали друг другу партию за партией, лишь изредка давая отыграться своим жертвам. Ну а те, кто был не согласен с их странной удачей, быстро замолкали.

Одной усмешки Демьяна было достаточно, чтобы понять, что с ним шутки плохи.

И я играла в карты, правда только в компании венерианина и его друга. Они оказались обыкновенными искателями приключений и прожигателями жизни. Поначалу Демьян выражал свое недовольство по поводу этой компании, а потом резко перестал поднимать эту тему. Да и мужчины вели себя крайне прилично и даже не выражались в моем присутствии. Что, несомненно, мне очень нравилось.

Вот так мы и играли партия за партией. Порою мне удавалось обыграть их. Но я подозревала, что мне все-таки поддаются. Особ легкого поведения около моего марионера я больше не наблюдала. Зато каждый тут знал, что я его женщина и трогать меня – опасно для здоровья. А те, кто был в курсе заварушки в душе, понимали, что простым членовредительством дело может не кончиться. Потому как тел моих несостоявшихся насильников так и не нашли. И каждый догадывался, что не сами они решили выйти погулять в открытый космос или посетить с экскурсией корабельный крематорий.

Постепенно я осваивалась, и хоть условия проживания в пассажирском отсеке лучше не стали, но засыпать в объятьях Демьяна было уже не так страшно, как в первые дни путешествия. Привыкая к нему, я все чаще стала ловить себя на мысли, а что будет, если наши пути разойдутся. Что, если я сейчас влюблюсь без памяти, а ему подвернется женщина проще, красивее и с грудью больше. Демьян никогда не говорил со мной на тему будущего. Он вообще редко со мной разговаривал, только приглядывал, ну и притягивал меня к себе поближе после отбоя и сразу засыпал.

Сомнения терзали меня изнутри и не давали покоя. Неопределенность тяжело ложилась на сердце. Жить в неведенье – это страшно и тревожно. Словно ступаешь с закрытыми глазами на перекладину и не понимаешь куда дальше ногу ставить; пройдешь ли ты до конца или следующий шаг окажется губительно неверным.

Через неделю карты мне и вовсе надоели. Все чаще я замечала драки и слышала ругань. Пассажиры медленно начинали сходить с ума от скуки и безделья. Местные «красавицы» уже успели обслужить тут каждого второго и теперь делили трон. Я же так и не понимала – чего они хотели добиться, прыгая в буквальном смысле по койкам от одного инопланетного мужика к другому. Ну не большую же любовь и предложение руки и сердца они искали под чужими одеялами!

Зато гонору у этих стерв обнаружилось с избытком. Они, то по одной, то группкой «наезжали» на остальных и без того малочисленных женщин, требуя, чтобы те не то чтобы на «их» мужчин не смотрели, а чуть ли из-под кровати не вылезали. Не трогали эти девицы только тех представительниц женского пола, что были плотно пристроены к мужчине и имели статус жены или подруги.

Но и это продолжалось до поры до времени. Через две недели утомительного полета в жутчайших психологических условиях местные всеми потасканные «звезды» обнаглели настолько, что принялись тромбить буквально всех. Так что держаться я предпочитала ближе к Демьяну и в поле его зрения, чтобы смог выручить и не дать в обиду. Признаться, я очень боялась попасться этим девицам под руку. Тем более, что именно их «главнючку» я и застала в первые дни в санблоке с Демьяном, и по ее логике увела у нее мужика.

Вот и сейчас, вместо того чтобы, удобно устроившись на койке, читать полезные образовательные книжки про обжитые звездные системы, про истории первопроходцев, про быт и культуру иных рас, я сидела и тупо пялилась на карточные партии в столовой рядышком с Демьяном и Ратхаром. Читать здесь в столовой было невозможно, слишком шумно и оживленно.

Миранец усиленно проигрывался и нервно отстукивал ярким рыжим хвостом по полу. Мой марсианин явно выигрывал, отчего его глаза разгорались желтым предательским огоньком. А остальные мужчины за столом ерзали на стульях, явно желая уже свалить куда-нибудь и сохранить хоть часть своих сбережений.

Зевнув, я устало положила голову на руки и прикрыла глаза. Все уже так надоело, а лететь еще минимум две недели. Две долгие муторные тошнотворные недели. Как тут не свихнуться?

– Анита, – голос Демьяна раздался неожиданно надо мной. Я чуть было не подскочила на месте, но меня вовремя удержали теплые руки, чуть надавив на плечи. – Я еще партию сыграю и все. А ты не мучайся, иди и читай. Я же вижу, как тебе скучно.

– Нет, – недовольно сморщилась я, – лучше посижу до конца.

– Ну, дело твоё, – согласился Демьян и нежно пригладил мои волосы. – Не понимаю, чего ты этих девок так боишься? – сказано это было мне практически на ушко, но я все равно нервно огляделась, проверяя, слышит кто наш разговор или нет. – Не побьют же они тебя, будь смелее и наглее.

– Я не боюсь, – буркнула я раздраженно, хотя и сама понимала, что это обман, – просто не люблю таких разборок.

– Сиди тогда, раз не любишь, – щёлкнув меня по кончику носа Демьян, отошел к питьевому аппарату и, осушив стакан с водой, вернулся за стол.

Я же мучительно выдохнула. Еще целая партия – а это не меньше часа и то при хорошем раскладе. Может и правда пойти да почитать? Оставаться тут сил уже нет – так и сорваться недолго.

Но я продолжала уперто сидеть. Глаза предательски слипались, спина затекла, ноги ныли как у древней старушки: то ли от разницы показателей давления на крейсере, то ли с непривычки переносить условия полета и искусственной гравитации, но чувствовала я себя разбитым корытом.

Не выдержав и половины партии, я все-таки сдалась и, подхватив свой легкий зелененький рюкзак, отправилась в пассажирский отсек. О том, что я буду читать, уже речи не шло – банально хотелось прикрыть глаза и подремать хоть чуть-чуть. Пошатываясь, вышла в коридор и, обернувшись, заметила слишком пристальный, чуть сощуренный взгляд Демьяна. Ему явно не нравилось ни моё состояние, ни моё настроение. Но что он мог сделать. Тут рецепт улучшения физического и психологического состояния организма только один – дождаться прилета и просто сойти с этого адского крейсера.

Погруженная в свои мысли, я отвлеклась от реальности и стала рассеянной. Только когда уже буквально чуть не наскочила на местных стерв, поняла, что меня ждали. Сзади кто-то сильно толкнул в спину, передо мной тут же отворилась дверь в санблок и меня буквально впихнули в комнату.

– Это кто у нас здесь? – гаденько пропела одна из трех девах, когда я, неуклюже влетев в помещение, слегка ударилась бедром о раковину. – Девочка-целочка, лютик полевой.

Затравленно оглядевшись, попыталась найти пути спасения, но эти твари четко встали между мной и выходом. Оставалось только ждать, когда они расслабятся и попытаться сбежать.

– И чем же эта серая крыса мужика к себе привязала? Может, разденем ее и поглядим, что у нее там под одежкой такого расчудесного?! – все так же нараспев продолжила словесные издевательства вторая. Но сразу стало понятно, что эти слова – чистый блеф: они пытались меня затравить, напугав до одури.

– Как же нам тебя наказать за то, что у нас такого мужика увела? – в игру вступила та самая землянка, которая путалась с Демьяном в первые дни. Она смотрела на меня с вызовом и улыбалась при этом каким-то нечеловеческим звериным оскалом.

Самое простое, что я могла сделать сейчас – это молчать и ждать, во что выльется весь этот цирк. Сейчас я словно замерла истуканом. Да, мне было страшно: я еще ни разу не попадала в подобные ситуации. Мама всегда четко контролировала, с кем я играю, и не выпускала из виду. На меня даже обзывались шепотом, чтобы она не слышала.

А тут так попасться – я была морально не подготовлена к такой ситуации.

– Может, глянем, что у нее в пожитках? Мышь эта, видно, не нищая была – вещички-то не на распродаже купленные.

С этими словами одна из этих мымр с длинными сальными волосами, собранными в куцый хвост-сосульку, сильно дернула мой рюкзак на себя. Но я клещом вцепилась в лямки, прекрасно осознавая, что если они заглянут внутрь, то отберут не только мои вещи, но еще и драгоценную мамину шаль и поглумятся над моей плющевой игрушкой. В этот момент больше всего я переживала именно за эти вещи. А шаль уж слишком дорогой она была даже на вид. Поэтому сейчас я до побелевших костяшек пальцев сжала свое скудное имущество и решила, что не выпущу его из рук, даже если будут бить.

– Ты что не поняла, дурная, – рыкнула замызганная особа с соседнего большого отсека и еще раз дернула сумку, – дай сюда шмотки!

Но я сильнее сжала лямки рюкзака.

– Да, что ты сюсюкаешься с ней? – ко мне подскочила перекрашенная блондинка с соломенными волосами и наотмашь ударила по щеке. Сил у нее явно было маловато, и удар вышел смазанным, но мне этого хватило, чтобы рассвирепеть. Я взвыла зверем и неожиданно даже для себя оскалилась, обнажая зубы.

Наша возня набирала обороты: я мертвой хваткой вцепившись в вещи, как могла уклонялась от ударов этих гадюк, они же по-бабски колотили меня хлесткими ударами и цеплялись за мои, к счастью, короткие волосы. Моя ярость и одновременно беспомощность разрастались, пугая даже меня. Рыча, я принялась отвешивать пинки направо и налево. Как ни странно, это сработало – жертва, которая так сопротивляется, явно была этим гулящим девкам в новинку.

Била я прицельно, стараясь попасть по коленкам или сильно отдавить пальцы на ногах. Мои тяжелые ботинки на платформе весьма способствовали такому ведению боя. Правда при этом сильно страдали мои волосы, потому как эти жабы кровожадные вцепились в них вместе разом и не желали выпускать. В какой-то момент подумалось, что они скальп решили с меня снять. Выбрав момент, я сильно зарядила кому-то локтем под ребра. Надо мной взвыли визжащей оглушающей сиреной, и бой временно прекратился. Волосы мои выскользнули из вражеских рук на свободу, а слегка побитые недруги слаженно шагнули к умывальникам.

Отступив от меня на пару шагов, мои противницы пытались отдышаться и решить, что же со мной делать. Тем же была занята и я. Ситуация казалась мне тупиковой.

– Слушай, идиотка, – тяжело дыша горланила одна из них, – отдай шмотьё и разбежимся.

– Никуда мы не разбежимся, – тут же отозвалась пышнозадая, – она у меня мужика увела. Ее нужно проучить.

– Да ладно, – баба с сальными волосами открыла кран и умылась, – так уж он и твой был. Помнится, он даже тебя не попользовал. Как увидел эту целочку, так и свалил. Вот и бесишься.

– Не было бы этой, – меня одарили презрительно-злобным взглядом, – он был бы моим.

Переводя взгляд с одной на другую, я отчетливо поняла, что им, по сути, нужна моя одежда и только эта крутящая задом реально имеет на меня зуб. Это предало мне смелости. Демонстративно перехватив, как оказалось, прочные лямки рюкзака, намотала их на одну руку, освобождая вторую.

– Ну и что ты нам сделаешь, мышка? – тут же отреагировала на мои действия блондинка.

Осмотревшись, я заметила, что проход в душевую был открыт и плитку так никто не отремонтировал. Но вариант с проводами и током я оставила как самый безысходный. Отметила и незапертый люк утилизации отходов и тут же созрел самый кровожадный план.

– Я ничего делать не буду, – оскалившись, чуть с издевкой, ответила, глядя в водянистые глаза блондинки, – а вот мой Демьян, – я подчеркнула это «мой» более низкой интонацией, – спустит вас вслед за остальными в кремацию. Трупы отлично пролезают в люк. Проверено! – закончила я свою мысль с подленькой ухмылочкой. А у самой душа со страху тряслась. Оставалось надеяться, что актриса из меня хорошая.

– Ему еще и узнать обо всем нужно, – попыталась хорохориться пышнозадая, но было видно, что про несостоявшихся насильников она в курсе.

– Да, не проблема, – тут же огрызнулась я, – он уже наверняка с выигрышем ищет меня в отсеке. Сколько ему понадобится времени, чтобы понять, где я?

Мымры насупились, явно прикидывая насколько мои слова правдивы. Я же на всякий случай бочком пробиралась по дуге в душевую, делая вид, что ну как бы прогуливаюсь по комнате. Глупо, конечно, но там, в кабинке, можно было запереться – вскрыть замок эта троица вряд ли сумеет.

– Нет, вы как знаете, а мне проблемы не нужны, – первой сдалась соломенная блондинка. – Шмотки на ней, конечно, зачетные, но мне моя шкура дороже. Этот ее марсианин видно, что чокнутый. Да еще и каторжник бывший. С него станется нас в люк спустить. Пропали же эти двое, что к ней полезли.

После этого она, на радость мне, развернулась и отправилась на выход. Женщина бодро распахнула дверь, за которой ее ожидал очень злой сюрприз.

– Ну, что помылись, девушки? – процедил Демьян и шагнул в санблок.

Блондинка, не ожидая такого подвоха от судьбы, отскочила подальше от марионера, а потом и вовсе позорно спряталась от его гневных желтых очей за мою худенькую спину. Такой прыти от нее не ожидал никто. Оставшиеся две особы пристально следили за Демьяном, словно пытаясь предугадать его дальнейшие действия.

– Так, милочки, – голос мужчины звенел от гнева, – разбежались отсюда. И исчезли, чтобы даже вони вашей не осталось. Живо на выход.

Мымры оказались понятливые и спустя мгновение в санблоке остались мы одни. Демьян тяжело вздохнул и, лукаво глянув на меня, такую смелую и отважную, очередной раз похвалил:

– Ну, вот видишь, а ты их боялась, – на его лице расплылась умопомрачительная улыбка. – Покараулишь меня, пока я душ принимаю. Если будешь себя хорошо вести, я даже дверь не закрою, чтобы ты подглядывала.

– Вот еще, – насупилась я, – надо будет подсмотреть – сбегаю к миранцу за магнитом. Больно надо еще вести себя хорошо.

Расхохотавшись, Демьян украдкой сорвал поцелуй и, раздеваясь на ходу, отправился в душевую. Двери он не закрыл.

Но подглядывать мне было очень стыдно. Поэтому я даже не повернулась лицом в сторону душевой. Меня больше заинтересовал люк, ведущий в корабельный крематорий. Он был странный. Чуть покосившийся. Края проема чуть оцарапанные, словно кто-то с силой что-то в него проталкивал. Подойдя ближе, заметила и коричневую корочку кровоподтека на стене. Потянувшись, я открыла люк и отшатнулась. Вся его внутренняя сторона была вымазано во что-то белое вперемешку с кровью. Создавалось впечатление, будто кто-то в этом люке буквально взорвался.

Глава 12

Я не сразу поняла, что меня разбудило. За время путешествия я уже привыкла к ночному шуму. К возне под одеялами, ругани и неприличным стонам. Но вот сейчас появилось что-то иное, пугающее на подсознании.

Осторожно, чтобы не разбудить Демьяна, убрала со своего бедра его руку и привстала. Мужчина тут же заворочался и, с силой обхватив меня за талию, привлек к себе обратно. При этом даже не проснулся. Подождав пару минут и убедившись, что он снова глубоко дышит, вновь медленно подняла его руку и выскользнула из-под нее. Демьян спал.

Сев на край замызганной койки, осмотрелась. Неясная тревога разрасталась. Что-то неуловимое.

Прислушалась. В дальнем углу разговаривали несколько мужчин человеческой расы. Через пару коек от меня женщина тоже не спала и что-то читала. В другом конце пассажирского отсека несколько нелюдей разных рас рубились в карты, будто дня им для этого было мало.

Встав, я немного прошлась вдоль коек, на которых, посапывая и похрапывая, спали пассажиры. Но ничего, что могло бы меня встревожить, так и не увидела. Вернувшись, снова села на кровать и тяжело вздохнула.

Страх не уходил.

Напротив меня завозились под одеялом. Мой болезненный сосед так и не поднимался со своего места. Он не ходил ни в столовую, ни в санблок, но при этом изредка можно было услышать его глухие рыки и стоны. Периодически он ворочался под своим одеялом, видимо давая понять окружающим, что еще живой. Место рядом с ним пустовало, там кто-то явно должен был спать, но по факту владелец той койки ночи проводил у кого-то другого.

Мужчина снова завозился, и из-под одеяла высунулась синюшная худая рука с внушительными когтями. Я еще раз убедилась, что сосед мой не человеческой расы. Он странно провел ладонью по матрасу, словно пытался что-то нащупать, а затем неожиданно резко сжал ткань так, что острые когти прорвали ее. Было во всем этом что-то недоброе. Я заворожено наблюдала за больным нелюдем, еще не понимая, что мне напоминает эта синюшная конечность. Что-то неуловимо знакомое, но память отказывалась выдавать мне информацию.

Возникла трусливая мысль разбудить Демьяна, но вот адекватной обоснованной причины не находилось.

Что я ему скажу?

Что у меня предчувствие плохое, приступ тревоги или, что этот болезный матрас когтями прорвал? Глупо, конечно, но мысль потревожить его сон не отпускала. Некстати вспомнился тот люк в санблоке. Что за густая жидкость могла так сильно перемешаться с кровью. Кого могло там так разорвать. И почему? Люди, да и нелюди, ведь не взрываются, или я что-то упускаю. И это «что-то» терзало и грызло.

– Ты чего не спишь, женщина, – раздался громкий шепот сверху. Испуганно пискнув, я подняла голову и тут же столкнулась взглядом с миранцем. Он забавно дернул ушами. За его спиной сел его сосед – чернохвостый молодой мужчина кот. Заметя, что я его разглядываю, он ухмыльнулся и подмигнул.

– Что тебя тревожит? – снова спросил Ратхар, возвращая к себе моё внимание.

– Не знаю, – честно призналась я.

– Спи, – по-доброму рыкнули сверху, и я снова осталась со своими мыслями наедине в окружении спящих пассажиров.

Посидев еще немного, я просто неприлично уставилась на больного и про себя перечисляла все его симптомы. Конечно, полноценным врачом я не была, но оконченные мною двухгодичные медицинские курсы позволяли работать хоть медсестрой, хоть фельдшером по оказанию первой помощи в небольших поселениях и на космических станциях. Медицинское образование – это вообще обязательное требование всех мастеров – косметологов.

Вот и сейчас я отметила сухие кожные покровы у этого болезного, их нездоровый синюшный оттенок, кашель, пусть даже сейчас и редкий. Что же еще было?

«Агрессия» – подсказала я сама себе. Этот нелюдь не подпускал никого близко к себе и начинал шипеть, как только кто-нибудь подходил к его койке. Я так и вообще пролезала на свое место через кровать Демьяна. Жаль, что нельзя провести первичное обследование. Все обнаруженные мною признаки указывали на многие болезни, особенно нечеловеческие.

Еще раз, окинув взглядом лежащее передо мной тело, заметила странность. Он словно вздувался, одеяло медленно, но все же приподнималось в районе живота. Замерев, я не поверила своим глазам. Принюхалась и оцепенела от ужаса, ощутив слабенький, но легкоопределимый сладкий запашок.

Вскинув руку, сильно ударила по койке сверху.

– Что такое? – тут же раздался ворчливый шепот миранцев.

Ткнув пальцем в тело, я истерично выдохнула:

– Запах!

– Что? – не понял меня Ратхар.

Передернув плечами и отмечая, что одеяло так и ползет вверх, уже негромко выкрикнула:

– Он вздувается и воняет. Сладкий запах! – громко не сдерживаясь истерила я. – Он агрессивный, кожа синяя и сухая. Но главное он сладким воняет!

Мой вопль разнесся по всему пассажирскому отсеку, а спустя мгновение за спиной кто-то неизвестный проорал:

– Подъем! У него ургская чума!

Вокруг меня нарастала паника. Пассажиры вскакивали и неслись сломя голову, не разбирая, кто болен и куда прятаться. Я как завороженная наблюдала, как двое нелюдей затеяли драку за верхнюю полку прямо над телом, даже не понимая, что при разрыве мягких тканей пораженного носителя их зацепит в первую очередь. Не соображая, что творю, тихо откинула край одеяла, всматриваясь в то, что находилось под ним. Сзади сильно дернули за плечо, но я лишь отмахнулась. Время до высвобождения личинок еще было, главное – узнать какой по счету это носитель.

– Анита, надо прятаться, – прошипел над ухом, проснувшийся в общей суматохе, Демьян.

– Подожди, – вновь отмахнулась я от него, – нужно сначала понять, от чего прятаться.

– Да что ты там поймешь? Уходим! – меня вновь дернули за руку. – Уходим, я тебе сказал.

– Да погоди ты, – вскрикнула я на него. – Куда прятаться? Вниз или наверх, а если там третий переносчик? Это надо знать!

– Да как ты узнаешь, Анита? Брось одеяло, уходим, – настаивал Демьян и, схватив меня за запястье, не разбирая дороги, потащил в сторону выхода.

– Лучше залечь под кровать, заразой не накроет, – зло прошипел он. – Весь этот перелет изначально с душком был.

– Почему на пол? – недоуменно спросила я.

– Обычно первых носителей пропускают незамеченными, – проворчал он, упорно таща меня ближе к запертым дверям в отсек.

Мне же не давало покоя то, что я не знаю, что это за мужчина там лежит под грязной тряпкой. Какой по счету он носитель? Демьян прав. Если он первый хозяин, то лучше, конечно, спрятаться под кровать и укрыться, чтобы при разрыве мягких тканей на кожу и слизистые не попала жидкость с мелкими личинками червя, похожими на головастиков, только микроскопических.

А если нет? Если он второй или третий носитель? Тогда пол окажется смертельно опасным местом.

– Демьян, отпусти меня, пожалуйста, – требовательно попросила я. – Нам просто необходимо осмотреть тело.

– Ты что, с ума сошла? Он же болен ургской чумой. Его разорвет с минуту на минуту.

– Не разорвет, – уже злясь, процедила я. – Еще уйма времени. Нам нужно знать, что у него внутри, это важно, понимаешь! Если там личинка или взрослый червь, на полу нам придет конец, и перепрятаться не сможем. Я не хочу умирать такой страшной смертью, – в запале я ткнула пальцем на раздувающегося бедолагу.

– Хорошо, – примирительно согласился со мною Демьян, глядя мне в глаза, – как ты поймешь?

– Я медик, не квалифицированный доктор, конечно, но все же, – спокойно ответила я, чуть повысив голос. Вокруг была такая паника, стоял такой ор, что приходилось самой кричать. – Просто доверься мне, пожалуйста, – выдернув свою руку, я подбежала к раздувающемуся телу и вновь приподняла край одеяла.

Нелюдь был еще жив, но явно в коме. Закатив глаза, он лежал, опрокинувшись на спину. В руке так и осталась зажатой продранная ткань матраса. Жалко его конечно, но в то же время, пробравшись на этот крейсер, он заведомо знал, что может оказаться пораженным. Мысль о том, что он обречет на смерть других существ и станет причиной их гибели, его не остановила.

Синюшное тело казалось высушенным. Грудь очень медленно вздымалась, но даже при беглом осмотре становилось ясно, что личинки внутри него сделали свое дело и марионетка им больше не нужна.

Этого нелюдя не спасет уже ничего.

Разглядывая его живот, я пыталась восстановить в памяти все, что знала об ургской чуме. Училась я хорошо, но лекций по паразитологии было в программе обучения до обидного мало. Но это не помешало мне в свое время прочитать весь учебник этого курса. Трогать тело не собиралась, а вот уловить момент, когда кокон внутри брюшной полости лопнет – нужно было. Как только это случится, у нас будет еще в запасе три, а то и пять минут. А потом марионетку разорвет от быстро выделяющихся газов и, чтобы там не находилось внутри, оно выберется наружу. Нам землянам повезло: наша планета никогда не знала таких жутких паразитов, с таким страшным способом размножения.

Всмотревшись в лицо умирающему мужчине, так и не смогла понять какой он расы.

– Демьян, – позвала я, стоящего в нетерпении за моей спиной, марионера, – кто он? Ну, раса? И откуда может лететь?

– Трамарец, – отозвался он мгновенно. – Скорее всего, с Симау эмигрировал, у них там очередная война.

– Трамарец, – повторила я. – Он гуманоид?

– Нет, ближе к инсекта. Насекомое он. Анита, чтобы ты не задумала – поторопись: нагрянут чистильщики, нам худо будет, нужно подальше от тела стоять.

– Насекомое, – повторила я, осматривая живот.

Внезапно он словно просел в одном месте и раздался вширь.

– Пузырь лопнул, – напряженно пробормотала я.

– Все, Анита, к черту все твои исследования, прячемся, – рыкнул Демьян.

– Да, не спеши ты, – отдернула я его.

Живот стремительно заходил ходуном, словно там клубок змей копошился.

– Это второй носитель! – воскликнула я с каким-то облегчением. – Второй. Личинки ползающие. Нужно подальше и наверх. А главное – не шевелиться. Они на движение реагируют.

Повернуться к Демьяну не успела, он просто перехватил меня поперек живота и побежал в одном известном ему направлении. Болтаясь у него под мышкой, заметила бегущего рядом рыжеволосого Ратхара. Он явно слышал все, что я сказала.

Сбоку мелькнул и черный хвост его соседа.

Мы все в этом помещении оказались в западне. На ночь двери в жилой отсек запирали. Отрезая нас от остальных отсеков корабля. И если раньше я переживала, что если в туалет приспичит – не выберешься, то теперь наглухо закрытая дверь не просто нервировала, а обратилась кошмаром. Мы оказались запертыми с носителем ургской чумы.

Живот больного трамарца раздувался все быстрее. Словно кто воздух в него накачивал.

– Демьян, у нас минуты три, чтобы забраться повыше и залечь в удобные позы, шевелиться нельзя. Особенно их провоцируют резкие движения, – закричала я.

Гвалт вокруг стоял такой, что я боялась, что он меня не услышит.

– Я понял, умница моя, – меня подкинули в воздухе и перебросили на плечо. – Я все понял.

Добежав до дальней стены, марионер, не ставя меня на пол, схватил какого-то нелюдя за ногу и нагло стащил с койки. При этом буркнув ему: «Прячься сверху». Тот оказался из понятливых малых и без лишних возмущений забрался на соседнюю койку, укрывшись одеялом с головой.

– Демьян, а может остальным сказать, чтобы наверху прятались, – неуверенно пробормотала я.

– Чтобы тут все передрались за верхние койки?! – услышала я в ответ. – Представь, что тут начнется. И личинок не нужно – так перегрызем глотки друг другу.

Взлетев очередной раз, приземлилась на мягкий матрас. Койка оказалась немного продавленной в середине, но в нашей ужасной ситуации – это даже к лучшему. Рядом со мной неожиданно приземлился рыжехвостый миранец. Оскалившись в улыбке, он юркнул на место рядом со стеной.

– Хвостатый, жить надоело? – гаркнул Демьян.

Огромной лапищей марионер сцапал кошака за наглый рыжий хвост и потянул на себя.

– Женщины вперед, приятель. Или окажешься на полу в самый неподходящий момент.

Миранец примирительно развел руки в сторону и быстро перетащил меня на середину койки. Следом запрыгнул Демьян и, откинув меня на спину, улегся прямо на меня, закрывая своим телом. Койка еще раз дрогнула, мелькнул черный хвост.

– Подвинься, Ратхар, – рыкнул второй кошак. – Не знаю, с чего вы залегли тут, но я с вами. Одеяла лишние нужны?

Без лишних слов мужчины похватали предложенные покрывала, и все мы дружно укрылись с головой. При этом в одном коконе оказались не только я с Демьяном, но и миранцы.

– Так надежнее, – пробурчал рыжехвостый. – Чем толще слой одеял, тем менее заметны движения и не слышны разговоры.

– Сколько осталось до выхода личинок? – поинтересовался второй миранец.

– Минута или две, – с сомнением в голосе отозвался Демьян.

– Женщина, ты уверена, что этот трамарец второй носитель? – в голосе Ратхара проскальзывало сомнение.

Хотя в нашем случае даже моя ошибка была бы уже не так страшна, под таким-то слоем одеял, но волновала миранца, оказывается, не стадия с микроскопическими личинками.

– Там точно не взрослый червь, а то лежим тут как десерт на тарелочке?

– Точно вторая, – я прикусила губу и малодушно уткнулась носом в основание шеи Демьяна. – Лучше бы первая. Помылись бы потом, да прошли дезинфекцию в карантине. А так на месяц закроют, не станут расспрашивать, кусали нас личинки или нет.

– Ничего, женщина, – хмыкнул чернохвостый миранец, – лучше месяц в карантине, чем покусанным самим червем и сожженным на месте по приказу капитана этого корыта. Омхи вообще не имеют иммунитета к ургской чуме, их личинка выгрызает мгновенно. Так что обнаружь они тут червя – всех бы спалили без разбору. А так запрут и наблюдать будут: кто носитель, а кто нет. Взрослый червь – вот чего бояться нужно.

Тут он был прав.

Взрослые ургские черви практически всегда охотились на деревьях и вообще редко спускались на землю. Если бы там, в животе носителя, оказалась не личинка, а уже взрослая половозрелая особь, тогда бы мы, действительно, если бы не пошли ей на корм, то первичными носителями уж стали бы точно.

Черви кусали всех теплокровных без разбору, реагируя на малейшее тепло или движение.

Первое время, когда планету Ург только открыли, червям не придали никакого значения. Ну, кусают и ладно. Но уже через пару месяцев первые поселенцы вдруг начинали болеть загадочной болезнью, больше похожей на средневековую земную чуму. Их лимфоузлы увеличивались, кожа высыхала от обезвоживания, глаза западали.

В лихорадке больные тряслись пару дней, а потом их просто разрывало, что было уже нехарактерно для простой бактериальной инфекции. Инкубационный период у гуманоидов длился недолго: месяц или два, в зависимости от здоровья и физических данных самого укушенного.

А вот инсекта или насекомовидные разумные расы могли ходить и вынашивать в себе пузырь с личинками по полгода. Никаких симптомов у них не наблюдалось. Внешне здоровые, крепкие особи. Ни намека на болезнь.

Именно их и периодически выпускали из виду службы карантина Урга. Медконтроль они проходили без проблем. Получали нужные вакцины и улыбались таможенникам, предъявляя билеты и отдавая вещи для досмотра. И никто ничего подозрительного не замечал. И вот тогда носители ургской чумы оказывались на иных планетах и кораблях, а исход всегда был один. Весь корабль вставал на карантин.