Текст книги "Наследница долины туманов"

Глава 9

Сквозь густую дремоту я услышала неясный шум. Словно кто-то кричал. И это явно не во сне, а наяву. Открыв глаза, потянулась и прислушалась.

Всё тихо.

Может, приснилось. Приподнявшись, посмотрела в окно: на небе только появилась яркая предрассветная полоса. Я любила вставать на заре, но сейчас было рановато даже для меня.

Опустив голову на подушку, снова услышала глухой звук. Кто-то определенно скулил и явно человеческим голосом. Замерев, мгновенно представила самое жуткое.

Северяне казнят местных!

Сев, осмотрелась. Платье нашлось сразу. Лежало, как всегда, у моих ног. Быстро облачившись в простенькое серое одеяние, более походившее не на наряд княжны, а на мешок для хранения картофеля, я подтянула к себе кресло и перебралась на него.

Не думая и не позволяя страху овладеть моим сознанием, подъехала к двери и распахнула её.

В коридоре было пусто, зато звуки слышались громче.

Я чётко различила слова: гер Каил просил завтрак, а ещё кто-то хрипло молил о пощаде гнусавым голосом.

Взявшись за обод колёс, я медленно подкатила коляску к входу в центральный холл. В этом зале раньше князья вершили свой суд. Кажется, теперь эту традицию позаимствуют северяне.

Как и вчера гер сидел на княжеском кресле, рядом стоял онгер Риган с… длинной пепельной косой, перекинутой через плечо. А вот у их ног кто-то корчился.

На бедолаге лохмотьями висела грязная одежда. Я не видела лица, но даже уши этого мужчины распухли и покрылись грязно-коричневой корочкой запёкшейся крови. Худощавый, жалкий, он стоял на четвереньках, когда как ноги Каила, затянутые в высокие сапоги, были сложены на его спине. Это показалось мне чудовищным.

Северянин использовал мужчину, как скамеечку для ног.

Мне бы уехать сейчас и сделать вид, что ничего не происходит, но я не могла так поступить.

– Каил, – имя само сорвалось с моих губ, – что происходит?

Черноволосый мужчина, что вчера держал меня в объятьях, замер и обернулся. Ноги свои со спины бедолаги не убрал.

– Почему ты не спишь, Амэлла? Утро раннее, солнце ещё не взошло.

Я перевела взгляд на притихшего несчастного.

– Кто это? – внутри всё сжималось.

Я боялась, что это кто из служащих в доме провинился. Ведь здесь все были друг другу родственники и служили в княжеском доме поколениями.

– Иди сюда, милая, – Каил протянул мне руку.

Не сомневаясь, я подъехала к нему и попыталась пристроить кресло рядом. Но он ухватил его за спинку и подтащил к себе. Бережно подняв меня, пересадил на колени.

– Как спала моя девочка? Ты всегда так рано встаёшь? – такое обращение жутко смутило.

Я попробовала придать своему лицу строгости, но услышав короткий смешок, сдалась, и расстроено осмотрелась. В комнате находились ещё два воина, но вид они имели отрешённый.

Скользнув взглядом по полу, увидела у кресла, на котором мы сидели, небрежно брошенный кнут. Сглотнув, я уставилась на Каила.

– Ты скажешь, что здесь происходит? – шепнула вопрос одними губами.

Гер расстроено вздохнул и хитро глянул на меня.

– Ты испортила весь сюрприз, моя вартеса.

– Какой сюрприз?! Ты калечишь моих людей. Обещал ведь никого не трогать.

– Неправда, – от возмущения, Каил даже как-то приосанился, и, убрав ноги с несчастного, пнул его так, что тот завалился набок. – Я не обещал такого, к тому же планы на эту скотину обозначил сразу. Риган, пусть наш гость поприветствует мою женщину.

Сделав шаг вперёд, высоченный воин поддел носком сапога скорчившегося мужчину и опрокинул его на спину.

Я узнала его мгновенно.

– Князь Хумъяр, – секундная растерянность сменилась паникой, – а Мояла? Где она? Что с ней?

– Не волнуйтесь, вартеса, женщина спит, – звучным голосом словно пропел онгер и одарил меня неожиданно ласковым взглядом. – Она в дальней комнате. Бедняга так испугалась и перенервничала, что отключилась, как только ей сказали, что её возвращают под ваше крыло.

Выдохнув, я упёрлась лбом в плечо Каила. Это странно, но я не испытывала к нему неприязни, напротив, сейчас мне хотелось, чтобы он обнял как вчера. Естественно, попросить о таком я не смела, но маленькую вольность всё же позволила, положив руки на его грудь.

– Спасибо, – прошептала я.

– Ты так и не призналась, что она в положении, – упрекнул меня негромко гер.

– Как вы прознали? – перепугалась я не на шутку. В голове снова вспыхнула паника, ведь сказали, что мачеху не тронут, а как же дитя. Одного малыша Мояла потеряла, я не могла допустить, чтобы у неё отняли и этого ребёнка.

– Слуги сдали и выложили всё, что мы хотели знать, и даже немного больше, – усмехнулся онгер Риган.

– Вы им угрожали? – я сильнее сжала ткань чёрной плотной туники Каила.

– Нет, вартеса. Всего лишь заплатил пару монеток, сильнее страха только корысть, разве вы не знали?!

Услышав речь друга, Каил хохотнул и легонько коснулся губами моего виска. Риган же закинул за спину… чёрную как смоль косу.

– То, что сейчас здесь будет происходить, не для твоих глаз, девочка, – шепнул мне на ушко северянин. – Я хочу, чтобы ты вернулась в постель и выспалась.

– Что с ним будет? – я перевела взгляд на избитого князя Хумъяра Охрила, своего супруга.

– Допрошу. Ну, а потом украшу им наш внутренний дворик. Я надеюсь, ты не станешь просить меня за него?

Голос Кайла стал грубее и жёстче.

– Нет, – разжав ладонь, я пригладила смятую ткань, – только за мачеху. Мояла добрая женщина. И за ее дитя. Это ведь ребёнок вдовы, давно потерявшей мужа. Никто не станет связывать его с моим супругом.

– Твой супруг я, моя вартеса, а это просто кусок мяса, что брал не своё, – гер пригладил мои непричёсанные локоны. – Иди отдыхать, девочка, не на что тебе тут смотреть.

– А Мояла? Ты не тронешь ребёнка? – отодвинувшись, я открыто посмотрела ему в глаза, желая видеть, солжёт он или нет.

– Ты сама ответила на свой вопрос, Амэлла. Это всего лишь дитя вдовы. Мне нет дела ни до неё, ни до ребёнка. Успокойся и расслабься. Умрёт только князь.

Поднявшись, он передал меня в руки онгеру Ригану.

– Отнеси её в мою комнату и проследи, чтобы улеглась. Кресло я подниму сам. Старуху её разбуди, пусть при ней будет.

– Да, гер, – развернувшись, воин понёс меня в сторону лестницы на второй этаж.

Уцепившись за мощное плечо, я в последний раз посмотрела на того, кто терзал меня долгие годы. Сейчас князь Охрил не походил на себя обычного. От лощёного ухоженного разряжённого мужчины действительно остался избитый униженный червь. Я вспомнила, как сама когда-то лежала в тумане и ждала свою смерть. Я понимала, насколько ему сейчас страшно, но жалости не испытывала.

Тяжело выдохнув, поймала на себе хмурый взгляд гера Каила, и неожиданно улыбнулась.

Мояла осталась жива.

Это самое главное. Может, этот северянин и казался мне в первые мгновения чудовищем, то сейчас моё мнение о нём изменилось.

Нет, я по-прежнему считала его неотёсанным жестоким мужланом, и не принимала того факта, что он решил укрепить свою власть здесь союзом с княжной, но слово он своё держать умел. А это вызывало уважение.

* * *

Проснувшись второй раз за утро, не сразу поняла, где я.

Привстав на локтях, осмотрелась и тут же натолкнулась взглядом на сидящего в глубоком кресле рядом с огромной кроватью северянина. Он улыбался и словно ждал моей реакции.

Только я не понимала, как всё это воспринимать.

Замерев, даже дыхание затаила, и выжидательно уставилась на мужчину. В чёрной шелковой рубашке, обтягивающих штанах, заправленных в высокие сапоги, он выглядел просто роскошно. Красавец и, похоже, он знал, какой эффект производит на женщин. Ещё раз, скользнув взглядом по его фигуре, подняла глаза и утонула в медовых очах.

Глубокий вдох и моё сознание наполнил запах хвои и чёрной смородины.

Улыбка гера Каила стала просто запредельной. Приподняв бровь, он закинул ногу на ногу, и удобнее устроился в кресле.

Мы снова играли в гляделки.

Смущённая донельзя я мысленно придумывала фразы и вопросы, но не решалась озвучить хоть что-нибудь. Он же блуждал взглядом по моему телу, даже не скрываясь и периодически возвращаясь к моим глазам.

И всё же моего терпения надолго не хватило. Собрав всю свою смелость, подала голос, немного заикаясь от волнения.

– Почему вы так странно разглядываете меня? – я совсем не то хотела спросить, но вырвался почему-то именно этот вопрос.

Он рассмеялся, открыто и расслабленно. Вид при этом у него был такой, словно выиграл очередную битву. Смутившись и потянув на себя тонкое одеяло, плотнее прикрыла им ноги.

Он проследил за моими действиями и, нахмурившись, покачал головой.

– И всё же ответьте, – поторопилась отвлечь его от моего уродства.

Не любила я, когда разглядывают моё немощное тело. Это унижало и смущало.

– Всегда думал и гадал, какой ты будешь. Когда-то старуха предсказала мне и моим братьям, что северные земли никогда не породят наших избранных. Братья смерились с одиночеством, но не я, – он улыбнулся с такой яростью, что мне показалось, будто мужчина оскалился. – Я искал тебя, Амэлла. С таким нетерпением завоёвывая хараи, опустошая деревни. Я вглядывался в каждое лицо. Когда открылись врата, я первым прошёл сквозь них, чтобы найти тебя. Каждый раз, как кто-то из моих братьев находил свою женщину, злился. На себя, на тебя, на богов! Злился и искал.

– Представляю, как вы разочарованы, – я опустила взгляд на пол, а на сердце разлилась такая горечь.

Мне стало ужасно жаль этого северянина. Он уж, наверняка, представлял себе здоровую молоденькую красавицу: грациозную, способную выносить дитя. Такую, что и перед другими похвастать можно, а в итоге нашёл изувеченную женщину. Калеку!

– Разочарован?! – Каил даже бровь поднял от удивления. – Нет, Амэлла, я в восторге. Хочешь знать, какой я вижу тебя. Ты потрясающая. Такая хрупкая внешне и несгибаемая внутри. Ты прекрасна, совершена. Я и мечтать о такой не смел, не хватало фантазии.

Смутившись, отвела взгляд. Конечно, я понимала, что он откровенно льстит, преувеличивает. Да, что там, лжёт и пытается влюбить в себя.

Только вот зачем?

Наверное, чтобы не переживать, что княжна где загуляет или устроит какой заговор за спиной.

Влюблённая женщина – слепая женщина.

Усмехнувшись, натянула одеяло по самую грудь, и тихонько опустившись на кровать, обхватив подушку руками. Тяжело выдохнув, просто прикрыла глаза.

– Мои слова тебе не понравились. Почему, Амэлла? – гер поднялся и пересел на постель рядом со мной. Я явственно ощутила прикосновение его ладони к своим волосам.

– Я, может, не чувствую ложь, как вы, но вполне могу понять, когда мне лгут, – выпалила, не задумываясь.

– Глупенькая, – шепнул гер. – А зачем мне тебе лгать? Земли эти мои, с тобой или без тебя. Князь почти покойник. Я победитель. Так зачем, Амэлла? Зачем мне дурить тебе голову и навязываться? Зачем я надел на твою руку брачный браслет? Ответь.

Он так всё вывернул, что я растерялась.

– Не знаю, – честно ответила на вопрос.

– Может, потому что ты моя избранная?!

– Это сказки наших праотцов… – попыталась отмахнуться от его слов.

– Это реальность! – перебил он меня. – Реальность Иных и Древних Севера. И советую тебе обратиться к зову собственной крови. Ты знаешь о предначертанных, распинаться не буду. Так что смирись, колючка моя, с тем, что отныне твоя жизнь принадлежит мне.

Матрас подо мной чуть прогнулся, и я почувствовала, как Каил устроился позади. Его рука смело легла на живот, прижимая меня к горячему мужскому телу. Сухие губы скользнули по затылку, вызывая мурашки и неконтролируемую дрожь. Между ног мгновенно увлажнилось.

Тихо выдохнув, я попыталась отстраниться, но рука, удерживающая меня, стала просто каменной.

– Не смей от меня сбегать, Амэлла! Я не мальчик, чтобы гоняться за тобой, и играть в прядки. Последний раз советую тебе просто принять меня и смириться с браслетами на своих запястьях.

Прикусив губу, я сжалась. Смириться! Это несложно. Но насколько хватит моего смирения: через сколько тут в замке появится его первая любовница?! Сколько пройдёт времени, прежде чем меня закроют, где в комнате, чтобы не мешала сношаться со всеми служанками подряд.

Один раз через всё это я прошла – второго такого опыта семейной жизни мне не нужно.

– Молчишь? – выдохнул он мне на ушко.

– У меня с ногами проблема, гер Каил, а не с головой. Я прекрасно понимаю, чем для меня обернётся союз с вами. Вы красивы, и я уверена, что от женщин у вас отбоя нет. Я признаю при всех вас супругом, а после прошу отвести мне любое крыло в замке, где я смогла бы спокойно жить, не нарываясь ежеминутно на армию ваших постельных грелок.

Мужчина шевельнулся, и в следующее мгновение я ощутила лёгкий толчок. Вынужденно перевернувшись на спину, встретилась взглядом со злыми глазами оттенка гречишного меда.

– Твоё упрямство выводит из себя, Амэлла, – прорычал он.

– А как же ваши слова?! Вы утверждали, что о таком сокровище, как я, и мечтать не могли, – припомнила ему его же фразы.

Ухмыльнувшись, он издевательски медленно нагнулся и коснулся моего рта, прикусив нижнюю губу, оттянул её и выпустил.

– Я никогда не отказываюсь от своих слов, – прошептал гер: склонившись ещё ниже, он лизнул то место на шее, где бешено бился мой пульс. – Ты моя война. Битва, которую я буду выигрывать раз за разом. Ты моя победа! Разве ты не знала, моя вартеса, что лёгкие победы не приносят удовлетворения.

Сглотнув, я непроизвольно откинулась на подушку, открывая ему больший доступ к своей шее.

– А если я сдамся без боя? – тихо спросила его, отвлекая от этой странной игры.

– А ты сможешь? – в его голосе слышались ироничные нотки. – Станешь беспрекословно подчиняться мне во всём? Слушаться и внимать моим речам? Молчать даже если они тебе не по нраву? Отдашь мне своё тело и душу. Сможешь?

– Нет, – ответ вырвался прежде, чем я успела подумать.

– Да! – он тихо засмеялся. – Ты моя нескончаемая битва.

Глава 10

Прикрыв глаза, я ощутила прикосновение его сильных шершавых ладоней к своим бёдрам. Бесстыдная рука гера медленно скользила верх, вызывая невероятно горячие спазмы внизу живота.

Это ощущение было для меня ново.

Оно настораживало и завораживало одновременно. Часть меня хотела знать, какого это – испытывать желание, другая требовала оттолкнуть этого наглеца. Прогнать и даже не думать о том, что я испытывала к северянину. Прикусив губу, я сдерживала стон, готовый вырваться наружу.

Никогда ещё мои чувства не были столь оголены.

– Прекрати! – выдохнула я. – Оставь меня в покое.

– Тебе не нравится? – прикусив мочку моего уха, Каил скользнул рукой на внутреннюю сторону бедра и медленно провёл ладонью верх, коснувшись большим пальцем промежности.

Всхлипнув, я попыталась отстранить того, кто посягал на моё тело.

– Тебе не нравится? – повторил он вопрос.

– Это слишком, – выдохнула я, не зная, как закончить свою фразу.

Слишком откровенно, горячо, возмутительно прекрасно и жутко пугающе. Все эти определения вспыхивали в моём сознании, но признаться в своих желаниях, я не хотела.

– Тут я с тобой согласен, – выдохнул он. Просунув руку мне под голову, гер сжал мой затылок. – Это слишком мучительно приятно, чтобы останавливаться.

Склонившись, он впился в губы, словно выпивая без остатка. Яростно, зло, требовательно, но в то же время так бережно. Его язык, скользнув по моим зубам, протиснулся внутрь. Я ощутила сладковатый вкус мужчины. Это не было противно, напротив, не сдержав желание, я скользнула руками по широкой мужской спине, комкая ткань рубашки, и прижала его к себе.

– Да, девочка, – оторвавшись от губ, шепнул он. – Вот так, прелесть моя. Я весь твой.

Лизнув мой язык, он углубил поцелуй. Ощутив мощь его желания, я сдалась и позволила делать с собой всё, что ему захочется.

Я ощущала его руки повсюду: живот, грудь, бёдра. Губы северянина бабочкой порхали на моей коже, оставляя поцелуи. Но стоило ему положить ладонь на низ живота, и я словно вынырнула из этого сладкого липкого омута.

– Нет, – громко шепнула, пытаясь одёрнуть подол ночной рубашки. – Нет!

– Тихо. Тихо, девочка, – Каил просто лёг на меня сверху, удерживая свой вес на локтях, – не бойся. Я действительно поспешил. Всё будет тогда, когда захочешь ты. Я не трону тебя без твоего согласия, Амэлла.

Сглотнув, я прикрыла глаза, злясь на саму себя. Этот мужчина доставлял столько удовольствия. Он мог бы показать мне, на что способен в постели нежный мужчина. Я могла бы узнать, отчего стонали женщины в покоях моего отца.

Но собственный страх не позволял сделать мне последний шаг и отдаться добровольно.

Познав плотскую любовь сейчас, мне будет вдвойне сложнее видеть его любовниц, терпеть их присутствие, слушать злые шутки.

– Нет, – я покачала головой, – я не допущу этого. Мне никто не нужен. Я не желаю становиться вашей временной утехой и игрушкой. Вы наиграетесь, а мне потом собирай остатки своей гордости и самоуважения. Я не готова пойти на это. Нет!

Каил ничего не ответил на мои слова. Его ладонь сильнее сжала затылок. Так мы и лежали.

Глаза снова отяжелели, и я погрузилась в лёгкую дремоту.

– Ты всё поймёшь, Амэлла, – шепнул он. – Я буду охранять твоё сердечко, и никогда никому не позволю воткнуть в него острые иглы.

* * *

В третий раз за утро я проснулась, услышав звон колокола. В комнате мельтешила няня, бестолково прохаживаясь вокруг кровати.

– Ия Лунсия, а чем вы заняты? – недоумённо поинтересовалась я у своей старушки.

Виновато покосившись на меня, она остановилась и, пожав плечами, отправилась к шкафу перекладывать мои немногочисленные вещи. Она всегда этим занималась, когда была взволнована.

– Няня, – требовательней произнесла я, – что случилось? Отвечай!

– Гер Каил велел переселить тебя сюда, – пробурчала она, не оборачиваясь.

Я осмотрелась: признаться, на втором этаже не была уже десять лет, и потому понятия не имела, где, вообще, сейчас нахожусь.

Огромная комната: раза в четыре больше, чем моя. Кровать широченная, на ней легко спать и поперёк. Красивый балдахин над головой: он показался мне знакомым.

Словно когда-то я его видела.

Голубая ткань, на ней вышиты шелковыми нитями звёзды по краям. Покачав головой, я признала, что, увы, вспомнить не могу, в какой точно комнате и когда я его подметила.

Чуть поодаль от кровати стоял огромный шкаф, упирающийся в потолок. Сбоку от него полки подвесные с какими-то похороненными под слоем пыли книгами. Сундуки резные, пара кресел, небольшой столик между ними. И самое главное, два огромных окна.

Покрутив голой, я быстро обнаружила своё кресло с другой стороны кровати и, перебравшись туда, легко уселась в него.

– Ия Лунсия, а где я вообще? Чья это комната?

Прокатившись вперёд – назад, я улыбнулась.

Такой простор!

– Это комната вашей матушки. Разве ты забыла, как она выглядит.

Я остановилась и с недоверием глянула сначала на няню, а потом на обстановку вокруг. Поле смерти матушки ее комнату заперли. Мояла жила в другой части этого крыла. Взяв за край балдахин, я напрягла память. Но ничего. Комната казалась чужой и незнакомой.

Подъехав к окну, выглянула наружу.

На небольшой площади перед крыльцом замка строили некую странную конструкцию. Деревянная площадка, на которой возвышался столб с перекладиной.

– А что это там сооружают? – любопытничала я.

– Виселица, – буркнула няня.

– Что? – я ошарашено ещё раз осмотрела деревянный погост.

– Князя казнить в полдень будут, – ия Лунсия, уложив последнюю стопку нижних рубашек, закрыла створку шкафа. – Их с Моялой привезли этой ночью.

Вот в чём дело. Видимо, я ещё не знала того, что заставило так волноваться мою старушку.

– Это мне известно, я видела князя Хумъяра. И мне сообщили, что Мояла цела и невредима, просто отдыхает. Это так, ия Лунсия?

– Да, северяне подоспели вовремя, – снова отворив дверку шкафа, пожилая женщина выдернула для меня домашнее платье, опрокинув при этом небольшую стопочку сложенных носков.

– Это ты о чём? – я насторожилась.

Видимо, что-то гер Каил от меня всё же скрыл.

– На них напали собственные же охранники, – взволнованно выдохнув, произнесла нянечка. – Ты только представь! Распотрошили весь обоз. Князя по рукам и ногам повязали, а вот Моялу снасильничать хотели. Девочку мою! И ведь, что беременная не остановило. Да, не вышло у них. Северяне как раз к тому времени прибыли. Риган этот, поговаривают, как чумной половину тварей этих на месте выкосил. Да на руках Моялу домой привёз, – старушка украдкой стёрла подступившие к глазам слезинки. – Так и принёс её в чужом мужском кафтане нагую. Рычал как зверь, пока её целитель осматривал и сказал, что тронуть не успели.

Я с открытым ртом снова уставилась в окно. Солнце слепило так, что пришлось ладонью глаза прикрыть. Всмотревшись, поняла, что там, на погосте, вязали уже третью петлю. Да и сама конструкция выглядела так, что сразу становилось понятно – не раз тут умерщвлять будут.

Уж слишком на совесть всё делали.

– Князя казнить будут одного? – выдохнула я вопрос.

Нянечка тяжело пошаркала ногами и встала рядом со мной. От неё пахло жареным луком. Видно, на кухне недавно побывала. Повернувшись к родной старушке, подметила грязный передник и жёлтые пятна на серой ткани лифа. Такого за ия Лунсией не водилось, она всегда выглядела опрятно.

– Всё будет хорошо, няня, – зачем-то прошептала я. – Его одного вздёрнут?

– Нет, не одного, – тихо ответила старушка. – Несостоявшихся насильников тоже. Хотя, нет их уже, тех, кто к Мояле нашей полез. Передавил их тот странный Иной.

– Да, ты уже говорила, – шепнула в ответ.

Прикрыв глаза, я сделала пару глубоких вдохов и злорадно улыбнулась.

А не жаль мне было тварей тех. И ту падаль, что сегодня здесь вздёрнут тоже. Что-то гадкое скользнуло в моём сердце. Я впервые радовалась чьей-то предстоящей смерти. Да, казалось, мне даже дышать легче стало. Хумъяра скоро не будет.

Он подохнет как собака. Он это заслужил!

Видят духи Тумана, сама бы выбила опору из-под его ног. Если бы только смогла.

Я никогда не была жестокой. Но сейчас, да, я желала выплеснуть всю ту ненависть, что копилась в душе годами.

Я желала видеть, как в глазах ненавистного супруга потухнет свет жизни.

Мне нужно было это видеть.

– А ещё накажут тех, кто разграбил хлев и свинарник, – тихонечко проговорила, как бы невзначай, нянечка.

– Казнят? – всполошилась я, не веря в её слова.

– Нет, что ты, – она быстро покачала головой, – высекут всех, у кого нашли добро княжеское.

– Ааа, ну, это другое дело, – я даже выдохнула, успокоившись, и тут же уточнила, – Роя и Воята?

– Ничего не нашли, – кривенько усмехнувшись, шепнула старушка.

– Успели вернуть? – сделала я предположение.

– Нет. Я припрятала всё у тебя в покоях. Там не рыскали, – призналась нянечка.

– Молодец!

Я, конечно, понимала, что и женщины участвовали в мародёрстве, но вполне одобряла мотивы их действий. Роя, первое время после крушения ландо, выкармливала меня.

Всегда улыбчивая.

Всегда с чем-нибудь вкусненьким.

Я бы тут легла поперёк, но не допустила, чтобы тронули её или внучку.

Взглянув выше крепостной стены, увидела чистое небо и полосу леса. Это совсем не походило на тот вид из моей комнаты, на который я глядела вечерами, сидя в кресле последние десять лет.

Потянувшись, и вовсе открыла створку окна.

В лицо мне ударил прохладный свежий воздух.

Какая красота: даже вид виселицы не смущал.

– И что сказал гер, няня? Как я буду спускаться на первый этаж?

Старая женщина, видя моё приподнятое настроение, скупо улыбнулась и пожала плечами.

– Сказал, придумает чего. Странный он. Наши девицы об него уже все глаза сломали, красив же как Бог. А он сквозь них глядит. Я все утро наблюдала. Не похотлив он, похоже.

Выслушав няню, я смущённо отвела взгляд, вспомнив поцелуи Каила. Чужой мужчина вызвал такую бурю эмоций, и главное, пробуждал во мне женское начало.

– Дай платье какое получше, – попросила я няню, – чтобы не мешком висело.

– Да нет нарядов-то, – женщина сокрушённо развела руками, – хотя…

Её взгляд упал на стоящий в углу резной сундук, покрытый слоем пыли. Подойдя к нему, ия Лунсия вскинула крышку.

– Матушкины наряды, – выдохнула я, – но они столько лежали.

– Ваша мама была щепетильной не толь к своему огороду: она магии не жалела, чтобы сохранить целостность и своих платьев.

Улыбнувшись, я вспомнила, что дар свой мама активно тратила на чистку вещей и заговор лепестков роз, чтобы благоухали ярко и насыщено.

Подъехав ближе, с трепетом вынула тёмное зелёное платье и прижала его к лицу. Да, аромат роз, так пахла матушка. Нянечка же ухватила персиковое, да такое дивное. Отец на наряды никогда не скупился.

– Я думала, выкинули всё, только плащ и остался.

– Нет, но князь не велел трогать. А Мояле не подошло, да и не желала она брать чужое. Так и забылось. Вот это Амэрисс особенно шло, – няня потрясла передо мной платьем персикового цвета. – Ты же вылетая мать: такие же чистые голубые глаза, тёмный волос с рыжиной. На тебе будет сидеть идеально.

Наверное, впервые за очень много лет я с удовольствием наряжалась. И даже причин для этого искать не стала. На казни мужа нужно выглядеть достойно.

Вот так боги распорядились: он оставил меня здесь на смерть, а вышло, что я буду наблюдать, как оборвётся его жизнь.

Да, я буду смотреть, и мне не жаль его ни капли.

Пусть я жестокая, черствая и злая. Но я хочу видеть его глаза.

Хочу, чтобы он знал, что я буду дышать и радоваться солнечному свету, а он гнить в земле под тяжёлой плитой, а то и вовсе в костёр тело кинут и по ветру пепел пустят.

Из комнаты в большой просторный коридор я выехала облачённая в персиковое матушкино платье с расшитым лифом. Даже ноги пледом прикрывать не стала, чтобы красоту такую не прятать. Подъехав к лестнице, ведущей вниз, остановилась. Моя коляска не была рассчитана на такие спуски.

– Вартеса, – низкий грубоватый голос за спиной застал меня врасплох. Вздрогнув, я обернулась и вопросительно глянула на молодого воина с голубыми глазами и забавным чубчиком белоснежных волос на голове. Кивнув, он ухватился за спинку кресла.

– Гер Каил приставил меня к вам на сегодня, это честь для меня, – склонившись, он отвесил небольшой поклон. Волосы на его голове медленно порыжели на кончиках. Разогнувшись, на меня уже смотрел кареглазый рыжий парень.

– Как вы это делаете? – забыв о том, что княжна, я смотрела на него во все глаза, ещё и рот разинув, как деревенщина.

– Вы о моём облике, вартеса? – улыбнувшись, догадался он.

– Да, о нём, – я захлопнула рот, но всё ещё не могла справиться с удивлением и любопытством.

– Я Иной, вартеса Амэлла. Наше племя называют безликими за способность постоянно менять облик. Мы порою не контролируем этот процесс. Получается само собой.

– Как же вы отличаете друг друга? – я невоспитанно глазела на этого чудного человека.

– Мы видим истинный облик друг друга. Со временем и вы легко отличите меня среди других, – пояснил мне молодой воин. А затем, пропустив руку под колени, поднял меня и, пока я в недоумении соображала, что к чему, спустил меня на первый этаж, разместив на княжеском кресле. По-хорошему, мне нельзя было сидеть на нём. Но похоже, северян наши традиции не интересовали.

Быстро поднявшись, мужчина спустил следом моё кресло.

– Изволите проехать в столовую, вартеса? – поинтересовался он, пересаживая меня. – Завтрак уже готов.