Текст книги "Факультет бытовой магии"

Глава 24

Судорожный вздох, и я всё-таки устояла на ногах.

– Соберись, Злата. Это всего лишь неудачные работы второго курса. Их начинания. Здесь нечего бояться, – тихий мужской шёпот успокаивал. – Тебе надо себя преодолеть. Я помогу.

Прижав меня спиной к своей груди, Альтовски взял мою ладонь в свою и вытянул вперёд над телом рыжего лиса с кроличьими ушами.

– Чувствуешь что-нибудь? – тихо спросил некромант. – Твои ощущения, какие они?

Я сделала глубокий вдох и прислушалась к себе. Ничего, кроме волнующей близости молодого сильного мужчины, я не ощущала.

– Что, Злата?

– Ничего, – тихо шепнула я.

Альтовски сделал шаг в сторону, увлекая меня за собой и не выпуская из объятий.

– А здесь? – наши руки оказались над неведомым зверем, определения для которого у меня не находилось. Эдакая ящерица с головой курицы. – Есть в нём жизнь?

Я неуверенно пожала плечами. Я ничего не ощущала, кроме подсознательного страха. Хотелось отпрянуть от этой твари. Несознательно я вжималась в тело мужчины. Мои пальцы задрожали.

– Можно я не буду проходить этот тест? – жалкая мольба сама собой вырвалась из моих уст.

– Ты боишься? – голос Альтовски стал строже.

– Да, – честно призналась я.

– Кого? – может быть, мне показалось, но я ощутила его губы на своих волосах. Сглотнув,  я чуть повернула голову и тут же встретилась с некромантом взглядом. В его чёрных как омут глазах разгорался интерес. И непонятно было, что так заинтриговало мужчину.

– Чего ты боишься? – ухмыльнувшись, уточнил он.

– Вас, и не смейте меня лапать, – выдохнув это, я вырвалась из объятий мужчины, – вы пострашнее своей живности будете.

Развернувшись, побежала к толпившимся девушкам. Моё лицо горело. Я же пыталась понять, что сейчас произошло. Но объяснений не находилось.

– Что же, – голос Альтовски, как и прежде казался скучающе отстранённым, – лишь трое из вас угадали. Две чётко указали на живое, третья ощутила инстинктивно. Всё верно, Злата, – Альтовски выкатил вперёд металлический стол с куроящерицей. Лёгкий взмах руки, и эта тварь вскочила и встала на задние ножки. Плохо пришитая голова съехала набок.

Агата метнулась к двери, я же, качнувшись, поняла, что пол уезжает у меня из-под ног.

– Злата! – полный тревоги голос Альтовски последнее, что уловило моё сознание.

Очнувшись в светлом просторном помещении, не сразу поняла, где я.

Рядом сидела бледная Агата и держала платочек у носа.

– Ты как? – охрипшим голосом шепнула я.

– Лучше тебя, Златка, – как-то кисло посмеялась она. – Но есть хорошая новость!

– Какая?

– От практики по некромантии мы отстранены по профнепригодности, – она снова уткнулась носом в платок.

– А где мы? – я осмотрелась.

– В лазарете вы, – в поле моей видимости появилась особа довольно пышных размеров. На ней красовалось длинное серое платье и платок: отчего-то женщина напомнила мне сестёр милосердия или медсестёр в госпиталях времён Первой мировой войны. Я была не сильна в истории, но ассоциация всплыла именно такая.

Пока я изучала незнакомку, она завернула что-то в чистый белоснежный кружевной платочек и сунула мне его в лицо. В нос ударил сильный запах жжёной травы. Попыталась увернуться, не вышло. Вонючий платок продолжал маячить перед глазами, мешая нормально дышать.

– Вы как, студентка, учиться собираетесь? На уроки некромантии с такой слабой психикой никак нельзя. Впервые вижу столь впечатлительную девушку. Ну, подумаешь, голова у нежити отвалилась, и не такое бывает. А вы сразу в обморок. Чтобы профессор Альтовски со своих уроков барышень на руках приносил – это у нас впервые.

Поджав губы, я промолчала. Да и чтобы я сейчас сказала.

– Укрепляйте нервы, вам ещё три года учиться, а потом работать. Бытовой маг – специалист универсальный, это вам не только в доме прибраться да водопровод подчинить. Бытовой маг должен быть готов к чему угодно. И к тому, что на тропинке жизни ему встретиться нежить, тоже.

– Да где она нам попадётся-то? – я кривилась от запаха.

– Ха, – женщина упёрлась свободной рукой в бок, – в годы моей юности привезли нам как-то пациентку, всю пожёванную, и это я сейчас не преувеличиваю. Еле выходили, а история с ней приключилась такая. Наняли её сад в заброшенном имении отчистить, наследник там обзавёлся и принялся порядок наводить. Место-то было дикое, заросшее. Ну, она и занялась делом. Способность к магии земли у неё была ого-го какая. И вдруг нежить: оказалось, логово у мёртвого пса там было. Пока не трогали то место, ютился он там себе тихонько. А тут она. В общем, еле отбилась, но пострадала сильно. Поэтому, девочки, укрепляйте нервы и вырабатывайте выдержку. Бытовой маг – это профессия серьёзная и даже порой опасная. Тут с головой нужно быть, и руны знать для защиты, и нежить суметь высмотреть и знать, как её одолеть, – признаться, я впечатлилась рассказом. Наконец, убрав от моего носа свой платок, женщина отошла.

– А уходить нам когда можно? – прокашлявшись, поинтересовалась Агата, подсовывая свой платочек к моему.

– Как подруга твоя на ноги встанет, так свободны.

Отмахнулась госпожа лекарь.

Собравшись с силами, я привстала и свесила ноги с кровати.

– Дотащить меня до комнаты сможешь? – я с надеждой глянула на подругу.

– Даже если на себе нести придётся, – услышала в ответ.

Эта короткая фраза подняла мне настроение. С трудом встав, медленно пошла к выходу. Агата плелась рядом подстраховывая.

– Значит, проверку дара мы провалили? – с надеждой пробормотала я.

– Увы, – ведьма печально выдохнула, – мы как раз таки её прошли. И это нам аукнется лекциями и индивидуальными заданиями.  Совсем от некромантии избавиться не удастся.

– Жизнь – боль, – пожаловалась я.

– Это да, – согласилась со мной подруга.

До вечера мы провалялись в кроватях. Даже на ужин не пошли. Хуже всего было осознавать, что нам придётся снова спускаться в эти жуткие подземелья.

Болтая ногой, свисающей с кровати, я наблюдала, как по небу бегут облака. Это успокаивало. Заметя чёрную точку, я не сразу поняла, что это. Но по мере приближения объекта мои глаза расширялись от удивления.

– Пегас! – выдохнула я, – Агата, это что настоящий пегас?!

Подруга повернула голову и зевнула.

– Ага, у них сезонная миграция.

Подскочив с кровати, я рванула к окну, забыв о плохом самочувствии и головной боли. Там в вышине летал настоящий красавец. Белоснежный с густой переливающейся гривой. Огромные крылья закрывали склоняющееся к горизонту солнце. Сделав пару кругов вокруг нашей башни, конь устремился ввысь.

– Ты бы так не высовывалась, когда он над тобой летает, – настоятельно пробубнила ведьма.

– Почему? – не поняла я и обернулась на неё.

В этот момент что-то чавкнуло под окном. Взглянув вниз, я тихонько крякнула и отошла от окна на шаг.

– Да, я именно про это, – засмеялась подружка.

Моргнув, я снова взглянула в небеса на крылатого красавца. Мда, нет в природе идеальных созданий. И лепёшка, растекающаяся по стене нашей башни, прямое тому доказательство.

Глава 25

В дверь постучали. Отвернувшись от окна, я бросила взгляд на ведьмочку. Та лишь пожала плечами и прикрыла глаза, намекая, что она вставать не собирается. Усмехнувшись, я, пройдясь по комнате, отворила дверь и тут же пожалела об этом.

Лучше бы этого не делала.

На пороге нашей комнаты стоял не кто иной, как Бронислав Валевски.

В щегольском зелёном костюмчике: в белой рубашке, в длинном  сюртуке. Рыжая копна волос свисала на один бок. Высокомерно задрав нос, покрытый веснушками, казалось, морковка надсмехался надо мной.

– Иии? – устав играть в гляделки, поинтересовалась я, чего он припёрся такой красивый и при галстуке.

– К ректору срочно, – с премерзкой довольной усмешкой сообщил он мне.

– Ааа, всё-таки настучал, морковка, – сделала я свои выводы. – Не утерпелось тебе.

– Вы нарушили правила академии, – фыркнул он.

Я подняла руку и покачала указательным пальцем перед его носом.

– Ай-ай-ай. Бронька, да ты кляузник. Фу таким быть. Ты смотри, наябедничал папочке, – скривившись, я окинула его долгим изучающим взглядом. Наверное, его можно было бы назвать красивым, если бы не физиономия сноба. Она отталкивала и делала молодого человека омерзительным.

Бронислав молчал, а его лицо медленно покрывала краска.

– Неужели стыдно стало? Не всё с тобой потеряно, морковка. Ну что же, к ректору, значит, к ректору,  – гордо подняв подбородок, я захлопнула дверь перед носом этого хлыща. Обернувшись, столкнулась с Агатой, соскочившей со своей кровати. Открыв дверь, она громко прокричала  вдогонку удаляющемуся Бронику.

– Эй, ты, ректорский кляузник, я уточнить. Ты только Злату сдал или нас обеих?

Все, кто находился сейчас в коридоре, обернулись на рыжего и замолкли, ожидая его ответ.

– К ректору Миленину, – процедил он, краснея ещё больше.

– А что же так? – Агата сложила руки на груди. – Нарушали обе, а сдал ты только её. А я что недостойна? Или ты избранно стучишь?

Отвернувшись, Бронислав спешно удалился. Ответ на свой вопрос ведьма так и не получила.

– Хм, – Агата нахмурилась, и захлопнула дверь. – Как думаешь, Злата, может жизнь ему отравить своим существованием, чтобы учёба мёдом не казалась?

– Не стоит, ему и так в жизни не повезло, – пробурчала я, – таким мерзким родился.

– Да, внешность не соответствует внутреннему содержимому, – скривившись, Агата снова увалилась на кровать.

Я же, убедившись в зеркале, прикрученном к внутренней стороне дверки шкафа, что мой внешний вид вполне приличный,  натянула поверх тёмно-синего платья серую жилетку и застегнула её на все пуговицы.

– Я с тобой, – всполошилась Агата.

– Нет, – я твёрдо покачала головой, – это склоки между мной и невесть откуда привалившими родственничками. Тебе не стоит во всё это встревать.

Девушка нахмурилась. Я готова была поклясться, что видела в её светлых серо-голубых очах жёлтый огонёк как у кошки.

– Ну, хоть провожу, – пробурчала она обидевшись.

– Я сама, Агата, серьезно не стоит. Ректор – это не Бронька, тебе ему дерзить нельзя.

Она шмыгнула носом и сдулась, понимая мою правоту.

Выдохнув, я вышла из комнаты и отправилась получать как минимум выговор.

В душе звенела злоба.

Знаю, что виновата, но этот Броник, вот кляузник, стукач, доносчик.

Ну, ничего, подвернётся случай, и я ему отомщу. Никогда не была мстительной, но сейчас буквально жаждала крови своего обидчика.

Пыхтя и негодуя, добралась до нужной лестницы. С картин, висящих на стене, на меня с укором смотрели строгие, облачённые в вычурные сюртуки усатые дядечки. И все как один рыжие. Какая-то аллея морковок. Их сердитые взгляды сопровождали меня, пока я поднималась. Не удержавшись, я обернулась и показала им всем разом язык. Да, детский поступок, но нервы мои шалили. Каково же было моё удивление, когда они, опешив, принялись бестолково моргать и хвататься за сердце.

– Ой, – вырвалось у меня, – простите.

Так неудобно стало перед этими рисованными господами. Поморщившись, дядечка с ближайшего портрета пригрозил мне пальцем.

– Я больше не буду, честно, – пробормотала сконфуженно я.

Сверху раздались тяжёлые шаги.

– Студентка Миленина, вам уже лучше? – голос профессора Альтовски узнала сразу. Обернувшись, увидела за его спиной маячившего Бронислава.

– Лучше, – прошипела я.

– И что же вы тут делаете в административном крыле? – господин некромант делал вид, что ничего не знает.

Это разозлило ещё больше.

– Я иду получать от вашего папочки выговор. Ваш драгоценный наследничек рода на меня донесение сделал, и надо же прибежал сюда первым. Нигде по пути не споткнулся?

Лёгкая улыбка, блуждающая на губах профессора, сошла на нет, и лицо сделалось суровым. Он таким взглядом наградил Броника, что тот побледнел, я бы, наверное, на его месте и вовсе где прикопалась. Оказывается, злого Альтовски я ещё не видела.

– Студентка Миленина, вас ждёт ректор, – послышался голос секретаря.

Кивнув, я прошла мимо братцев и, набрав полную грудь воздуха, открыла резную чёрную дверь.

Пройдясь по цветному красному ковру, как и в прошлый раз, замерла у письменного стола, на котором лежали стопки исписанной бумаги, чернильница с пером, деревянная втулка, видимо, печать и пара учебников.

Подняв взгляд, обнаружила, что рыжеволосый тщедушный мужчина что-то дописывает на развёрнутом свитке. Разглядывая его, в очередной раз подивилась, что мама в нём нашла?!

Ну что?

И ведь взглянуть не на что. Ни фигуры, ни красоты.

С ним на свидание сходить можно только лишь из жалости.

Броник хоть и имел с ним общие черты, но выглядел красавцем, да и я не уродина. Но он! Как такое может быть.

Пока ректор был занят, я прошлась взглядом по его кабинету. Ни расписных картин на стенах, ни статуэток на полках шкафов. Кругом папки, бумага в стопках, книги.

– Миленина, – оторвал меня от созерцания кабинета довольно неприятный голос ректора, – мне сообщили, что вы нарушили правила проживания в Академии. Это так?

Хм. Я открыто посмотрела на отца. Что-то тихо закипало внутри. Надо же, ведёт себя, словно он мне вообще никто.

– А почему вы спрашиваете? У вас есть основание не доверять своему сыну? – с издёвкой поинтересовалась я.

Ректор приподнял золотистую бровь. Он явно таких слов от меня не ожидал.

– Значит, знаете, кто вас сдал, – усмехнулся он, – что же так проще. Успели познакомиться с Брониславом. И когда же?

Глава 26

Ректор Валевски смотрел на меня, не отрываясь, такими знакомыми глазами и ждал. Хоть его лицо не выражало ни одной эмоции, именно эти глаза и выдавали нетерпение и некий страх.

Он боялся, наконец, поняла я. Вот только чего?

– Я вам что кость в горле, да? – покачав головой, ощутила, как губы сами собой растягиваются в злой усмешке. – Но между тем, я оказалась здесь, в этой Академии. Это ведь вы зачислили меня сюда, больше просто некому. Зачем?

– Не лезь в то, что тебя не касается, девочка, – процедил он. – Я повторяю вопрос, как ты познакомилась с Брониславом? Побежала к нему сообщать, кто ты есть?

Хмыкнув, я криво улыбнулась и прищурилась.

– Зачем ты полезла к моему сыну? – наконец, его прорвало.

Я же премило пожала плечами.

– Я к вашему сыночку? Рассказать вам, где я видела и вас, и вашего отпрыска? В гробике под крышечкой. Ваш Броник сразу же после моего прибытия прибежал в комнату и давай верещать, что он наследник рода и состоянием делиться не намерен, – сдала я рыжего ябеду. – Только мне, вообще, наследство, равно как и всё ваше семейство, и даром не нать, и приплачу ещё, чтобы меня с вашим родом не связывали даже в сплетнях.

– Ты лжёшь! Он не знал, кто ты.

– Я лгу? – прошипела как змеюка. – А вы у господина Михаля Валынского и его супруги поинтересуйтесь. Они были в комнате и очень удивились услышанному. Они и не ожидали, что у ректора столь солидной академии такая гнилая душонка. Господин Михаль выразил крайне негативное отношение к нашей с вами ситуации.

– Что? – лицо мужчины залила краска.

– Да, уважаемый господин Валевски, к сожалению для меня, тайну сохранить вам не удалось. Как представлю, что меня где назовут вашей дочерью, аж передёргивает. Такое пятно на репутации – папаша сволочь.

Стыдно будет в глаза людям смотреть, вдруг подумают, что я хоть чем-то в вас пошла.

Ух, как разозлился.

Интересно на меня или на несдержанного сыночка.

Ректор открыл рот, но я не услышала от него в ответ ровным счётом ничего.

Видимо, сказать ему мне было уже нечего. Зато у меня за всю жизнь скопилось претензий.

– Моя мама вас преданно ждала! Вы только вдумайтесь, всю свою жизнь она любила такое ничтожество. Сказки мне рассказывала о том, какой вы распрекрасный. А я же верила поначалу, Дед Морозу письма писала, чтобы нашёлся папа мой. Сейчас смотрю на вас и радуюсь, что не явились. Подумать страшно, что вы бы припёрлись снова в нашу жизнь. Такого разочарования мама бы не перенесла. Видимо, слишком молода она была, наивна. Вот и влюбилась, не рассмотрев, во что.

– Уйди! – рявкнул мужчина. – Шесть часов отработки на кухне и пошла вон!

– Вот так бы сразу! – рявкнула я в ответ. – Надеюсь, я больше этот кабинет не увижу, и вас десятой дорогой обойду.

Вежливо улыбнувшись, я развернулась и вылетела в приёмную.

Но остановилась, глядя на немного ошарашенного секретаря. Женщина, замерев, как-то по-дурацки улыбалась.

– Слышали, да? – догадалась я.

Она довольно кивнула.

– Так его, – шепнув, она покосилась на дверь в кабинет.

Я рассмеялась, несмотря на то, что на душе было тяжело. Почесав лоб, заметила на своей руке кольцо. Душу снова опалил гнев. Стянув перстень с пальца, снова нагло вошла в кабинет и под разъярённым взглядом ректора буквально бросила украшение на стол. Кольцо криво скатилось на пол и пропало из виду где-то под шкафом.

– Она мне его на совершеннолетие подарила, как память о вас! – прокомментировала я свой поступок. – Мне что-то вдруг носить его противно стало! Не знаете, случайно, почему?

– Уйди, наконец, – прошипел он.

Победно оскалившись, я повторно выскочила в приёмную и нарвалась на любопытствующие взгляды появившихся в проёме братьев. И если Альтовски одобрительно кивнул, то морковка стал  бледным со страху.

– Бронислав! – раздалось за моей спиной из кабинета. – Позвать его сюда.

Братик и вовсе позеленел.

– Будешь знать, как стучать, наследничек, – прошипела я змеёй и довольная собой отправилась в комнату.

Но чувство триумфа исчезло быстро. Спускаясь по лестнице, я вдруг остановилась и оперлась о стену.

Отец! Он ведь даже отпираться не стал.

Все эти годы он жил счастливо: растил сына, строил карьеру и, наверняка, жена у него красавица.

А я? А мама? Ненужный хлам для него. Постыдное прошлое, которое он прятал как скелет в шкафу.

Мои глаза наполнились слезами. Хлюпнув раскисшим носом, из последних сил сдерживала рыдания, такая обида и разочарование жгли душу, дышать трудно было.

– Сильные духом не плачут! – прошептал кто-то рядом.

Сглотнув и стерев тыльной стороной ладони влагу с глаз, обернулась, но на лестнице никого не обнаружилось. Только картины с замершими рыжеволосыми мужчинами.

– Сильные духом смеются, даже когда мучительно больно!

Повернув голову, я уставилась на картину. С огромного портрета на меня смотрела молодая рыжеволосая статная женщина в пышном платье: в одной руке она держала венок из полевых цветов, в другой – меч. Всматриваясь в её лицо, я  поймала себя на том, что улыбаюсь ей сквозь слёзы словно родной.

– Вы кто? – хрипло спросила, на всякий случай склонив голову в приветственном жесте.

– Я – это ты, – раздался шёпот словно из ниоткуда, – я кровь, что бежит по твоим венам. Я та, кто дал жизнь всем из рода золотых драконов. Утри слёзы, дитя моё. Сильные не плачут, сильные смеются.

Сглотнув, я невольно выпрямилась и глубоко вздохнула. Мой взгляд снова скользнул по женщине. Да, я была на неё похожа немного – рыжие яркие локоны, зелёные светлые  глаза. Она улыбалась тепло и так ласково.

Снизу послышались голоса. По картине прошлась едва заметная рябь, и изображение стало обычным: холодным, не живым.

Отмерев, я поспешила в комнату. Странно, но мне стало лучше.

Агаты на месте не оказалось. Её койка осталась разобранной, а вещи раскиданы по полу. Интересно, куда она рванула с такой поспешностью. Прибравшись, я быстро припихнула всё по местам и, схватив полотенце, пошла в душ.

Глава 27

Темнело, когда Агата соизволила появиться.

Выглядела ведьмочка довольной, даже я бы сказала, как-то по-особенному притихшей и задумчивой.

– Ну и чего сидим? – заметя моё внимание, поинтересовалась она. – Что тебе ректор сказал?

– Всего-навсего, отработка на кухне, но он пожелал лично озвучить моё наказание. Оказать честь, так сказать, – махнув рукой, я улеглась на постель, не зная, куда себя деть, просто раскрыла учебник по истории магии и принялась читать.

– Злата, учёбу в сторону и пошли на кухню, я там уже обо всём договорилась.

Заинтересовано хмыкнув, я  отложила книгу.

– Рассказывай, – приподняв бровь, потребовала пояснений.

– В общем, пошла я к домовым, – Агата уселась за письменный стол и чинно сложила руки на подоле бледно-розового платья, – ну, чтобы узнать, где работать предстоит, но там меня ожидала нереальная удача. Злата, это что-то! Узнаешь, в обморок упадёшь.

Я скептически скривилась, Агата же от переизбытка чувств на месте пританцовывала.

– Так вот, подруга, увидала меня матушка – домовиха, что по уборке главная, и как давай от счастья в ладоши хлопать. Я сразу поняла, сейчас подфартит, и точно. Ну как, хочешь новость узнать?

Растерев шею, я приготовилась снова во что-то влипнуть. Правда, пока не поняла, где же она ведьминская подстава-то.

Но чуяла! Чуяла моя пятая точка, аукнется мне Агатино привалившее счастье, что бы там ни было.

– Нам с тобой, Злата, несказанно свезло! Так повезло, ух! – она потрясла кулаком.

Так. Я резко встала и нависла над подругой.

– Говори чётко по делу, – скомандовала я и строго прищурилась, ожидая ответ.

– Хорошо, – ведьмочка, проскользнула под моей рукой и встала. Молча, виляя бёдрами, прошлась до шкафа и вытащила оттуда неприметное серое платье.

– Агата, – прорычала я в нетерпении.

– Мы с тобой, Злата, теперь дважды в неделю убираемся в ведьминских лабораториях! – торжественно объявила она и просияла что монетка.

Признаться, радости я её не разделила.

– И что в этом хорошего?

– Злата, ты что реально не понимаешь? – скинув розовое платье, ведьмочка быстро переоделась, а потом, порывшись по полкам, бросила в меня такой же серый невзрачный наряд. Платье я не поймала: оно птицей осело на ковровой дорожке у моих ног. Подняв его, расправила и снова выжидающе глянула на ликующую девушку.

– Злата, Злата… – покачала головой ведьма, – человечка ты как есть. Где кровь твоя магическая? Где хитрость? Ведьминские лаборатории – это же прямой допуск ко всем ингредиентам для зелий. Девушка, что убиралась там раньше, выпустилась в этом году. А кого попало туда не возьмут. Нужна чистокровная ведьма. А нас не так уж и много. Ну а тебя я прицепом взяла, мол, человек, никуда не полезет.

– Хм, ну и получим мы этот допуск, а дальше-то что?

Видимо, события этого дня сделали меня немного заторможённой. Ну, не понимала я всей выгоды. Хотя, судя по тому, как порхала бабочкой Агата, свой интерес у неё там точно был.

Хмыкнув, я последовала примеру подруги и переоделась.

За окном было уже темно, когда мы отправились невесть куда. Просторный холл сменился коридором с множеством картин, которые теперь настораживали. Я не могла понять, какие из них обычные, а в каких есть своя особенная магическая жизнь. Проходя по лестнице мимо очередного портрета, остановилась. Всё та же рыжеволосая женщина, только стоящая на вершине горы и указывающая на что-то мечом. На голове её красовался венок из полевых цветов.

– Агата, – позвала я ведьму, – а кто это?

Девушка остановилась. Поправила распущенные волосы и повернулась ко мне.

– Айрис Золотая. Если верить преданию, то она первая женщина, ставшая избранной золотому дракону. Она родила трёх сыновей, младший умел обращаться в человека. Вот от него и пошли великие драконьи дома. Короче, Айрис – прародительница золотых драконов нашей современности. Оборачиваться они уже не умеют, но напыщенности в них не убавляется, она только растёт.

– Ого, – теперь я с большим уважением рассматривала образ проматери. – Знаешь, я сегодня от ректора вышла и на лестнице расплакалась. А она меня успокоила, – призналась я.

– Кто? – не поняла подруга.

– Женщина эта с картины, – я взглядом указала на портрет. – Я её голос вдруг услышала. "Сильные не плачут, сильные смеются". Вроде и ничего особенного, но эта фраза меня успокоила.

Агата как-то странно смотрела на меня.

– Что? – не поняла я.

– Ого! – выдохнула она. – Нет, дважды ого!

Я приподняла бровь, ожидая разъяснений.

Мимо нас прошла группа старшекурсников. Один из юношей остановился и, окинув нас взглядом, присвистнул.

– Иди мимо, маг, – прорычала Агата, – тебе тут точно ловить нечего.

Судя по тому, как на лице молодого человека расплылась предвкушающая улыбка, понял он эту фразу буквально наоборот. Но промолчал. Нагло ещё раз заценив все наши выпуклости и вогнутости, пошёл дальше. Но сделал это так, что стало понятно – ещё вернётся.

– Знаешь, Злата, кровь драконов уже настолько слаба, что не слышат они её зовы. А ты вот нет, ты не просто услышала голос предка, а смогла пробудить его к жизни.

– В смысле? – проводив взглядом парней, обернулась на ведьму. – Да, на меня там целая галерея мужиков шикала.

– Да, всё верно. На лестнице, ведущей в приёмную действующего ректора, висят портреты его великих предков. Это сделано специально, чтобы тот, кто к нему поднимается, мог оценить степень его родовитости. И сегодня все эти великие предки драконов устремили на тебя свой взор.

– Это плохо? – слова подруги меня обеспокоили.

– Это и не плохо, и не хорошо. Знать бы кем мамка твоя была. Но думается мне, в мир пришла истинная избранная дракона.

– Чего? – рассмеялась я.

– А того, что мужчины вашего драконьего рода – и золотые, и чёрные, и красные, – сухари бездушные. Если брак, то по расчёту. Я, вообще, удивляюсь, откуда ты взялась. Они даже рождение наследников прописывают на десятки лет вперёд. – Агата остановилась у огромных резных дверей, на которых символично была изображена ведьма, летящая на самой обычной метле. – В общем, не всё с тобой ясно подруга, так что не болтай пока лишнего.