Текст книги "Любви много не бывает, или Ступеньки в вечность"

Священник Федор Саганелидзе[32]32
  1883–1924 гг.


[Закрыть]

В Раче, в Они у реки Чалула, есть одна могила. Здешние жители знают по рассказам стариков, что эта земля хранит святые останки. Сохранились еще свидетели, которые помнят, как вели к маленькой речке молодого священника на расстрел. Приговоренный шел и пел, не умолкая, церковные песнопения. Три раза целился в него конвой и три раза опускал оружие. Жалел…

Потом осужденный сказал своему убийце:

– Стреляй, человек! Если будешь на меня смотреть, то мне не надоест петь хвалу Богу, а ты не закончишь свое дело…

…Его и раньше предупреждали: «Не выходи на улицу в епитрахили с крестом», но не такой человек был отец Федор, чтобы стесняться своего одеяния или отречься от своей миссии.

И вот однажды, когда отец Федор в полном облачении провожал в последний путь своего маленького крестника, священника арестовали и погнали вместе с другими арестантами по Онской дороге в город. В пути конвойный очень грубо обращался с задержанными. Отец Федор сперва сделал ему замечание, но оно не возымело никакого действия. И когда охранник обнаглел еще больше, священник схватил его за руки, отнял винтовку и поучил уму-разуму. Но в глазах конвойного была такая мольба, что отец Федор вскоре отпустил его и вернул оружие.

Другие арестанты в это время просили:

– Отец Федор, стреляй – и мы убежим к восставшим (имеется в виду отряд Какуцы Чолокашвили) в горы!

Но услышали ответ:

– В такого как можно стрелять? К тому же я священник. Не к смерти, а к вечной жизни должен я приобщить каждого, кто по своей воле избрал эту дорогу.

Охранник вел арестованных, стараясь не встречаться ни с кем взглядом… Тем утром, 26 августа 1924 года, начальник районной милиции уже получил телеграмму от начальства: «Прекратите расстрел арестованных», – но по своей воле провел ее в документах следующим числом – 27 августа. Слишком уж нежелательным человеком для правительства был отец Федор – прямой, бесстрашный, праведный народный любимец, да еще тесно связанный с Какуцой Чолокашвили. Поэтому в тот же день в 5 утра всех задержанных повели к реке Чалула и расстреляли…

На рассвете голос поющего священника слышался еще яснее. И поэтому тот самый конвойный, у кого отец Федор на том пути отнял винтовку, сказал:

– Беги, отец, еще не рассвело, а я выстрелю в воздух, как будто промажу. Сразу же не начнут искать – и ты спасешься.

– Я-то спасусь, но этих людей как предам, да и тебя тоже?.. – отказался священник. – Я ведь знаю, что тебе за это будет. Нет, не буду грешить…

Профессор Георгий Намгаладзе, внук отца Федора, рассказывает:

– …Деду было 41, когда его расстреляли. Он родился в 1883 году в деревне Квацхути и был единственным сыном в семье. Отец его, коммерсант Караман Саганелидзе, сделал все, чтобы дать своему сыну хорошее образование. Мой дед окончил шесть классов кутаисской школы, затем Духовную семинарию, потом гуманитарный факультет Петербургского университета. Вернувшись из России в родную деревню, тут же открыл школу в своем доме и начал работать педагогом.

По настоятельной просьбе всей деревни принял священство. Воспринял это как волю Божию и служил до смерти в церкви Животворящего Столпа, которую выстроил мой прадед. Старики вспоминали, что при нем никто не смел ущемлять права неимущего человека. Он был олицетворением честности и справедливости. Рассказывали также, что когда слова внушения не помогали, отец Федор снимал с себя крест, епитрахиль и по-мужски расправлялся с нарушителем правопорядка…

Как-то мой дед, уставший после службы, возвращался домой. Повстречались ему семь всадников, которые захотели поразвлечься. Они загородили ему дорогу и со смехом стали спрашивать: «Как дела, попадья?» Мой дед сперва молча пытался их обойти, но, видя, что его не отпускают, первым сбросил с коня самого активного, затем дал достойный ответ всем остальным, сказав в конце: «Благодарите Бога, что я священник, иначе еще больше бы получили!»

Приходя домой после службы, отец Федор первым делом спрашивал о самых нуждающихся в деревне: «Отнесли им еду?» Потом начинал интересоваться нуждами остальных прихожан. Мой дед пользовался таким авторитетом у окружающих, что часто к нему за советом обращались даже советские чиновники.

Однажды один из них по фамилии Джанелидзе, сидя с дедом за столом, настолько был удивлен его умом и образованностью, что поднял за него тост: «Федор, я отворачиваюсь от тебя как от священника, но желаю тебе здравствовать как большой личности!» Мой дед тут же встал и в ответ сказал: «А я отворачиваюсь от тебя как от коммуниста, но желаю тебе здоровья и долголетия как хорошему человеку!» Вызвано это было тем, что Джанелидзе просил его не противостоять властям и беречь себя.

Когда деда расстреляли, его смерть стала легендой. Во время моего студенчества я познакомился с Давидом Читадзе, который рассказал мне следующее. В 1940-х годах в Ткибули знал он одного человека по фамилии Сопромадзе, вынесшего моему деду смертный приговор. Как-то он похвастался перед людьми:

– Я Федора Саганелидзе убил! Кто вы перед ним?!

– Ах, это ты убил Федора! – воскликнули стоявшие рядом люди и тут же забили его камнями[33]33
  Подготовлено по статье Мананы Туаева в газете «Квирис палитра» от 24 окт. 2005 г.


[Закрыть].

Иеромонах Василий (Пирцхалава)[34]34
  1923–1960 гг.


[Закрыть]

Молодым покинул этот мир отец Василий. Кто-то забил его до смерти в Бетанском лесу.

Незадолго до смерти он просил отца Георгия – последнего грузинского монаха:

– Никому не отдавай моего тела… Здесь, в Бетания[35]35
  Монастырь Бетания расположен в окружении живописной природы ущелья реки Вере. Добраться до обители сложно, поэтому туристов здесь бывает меньше, чем в других древнегрузинских монастырях и храмах. Однако комплекс заслуживает внимания, т. к. именно здесь находится одна из четырех фресок с изображением святой Тамары, отличающимся портретным сходством с царицей «золотого века грузинской истории». Точная дата и даже год основания монастыря остаются загадкой, однако имеются свидетельства того, что к XII столетию на территории Бетании уже располагалась усыпальница могущественных князей Орбели, собственников земель в историческом регионе Квемо Картли. С 2013 г. мужская православная обитель территориально относится к району Мтацминда, входящему в состав приравненного к мхаре муниципалитета Тбилиси. Монастырь входит в состав Мцхета Тбилисской епархии ГПЦ.


[Закрыть], похорони меня рядом с отцом Иоанном…

И теперь стоял старик перед останками отца Василия и причитал:

– Ты, чадо, должен был сложить мне руки на груди и похоронить меня, но теперь я стою перед твоим гробом.

Третий монах, рядом с которым хотел лежать отец Василий, уже четыре года как отошел ко Господу.

Отец Георгий и отец Иоанн… Этих двух великих старцев Грузинская Церковь причислила к лику святых в 2003 году. Кто приезжал в Бетания – оазис веры того времени, – обязательно испытывал необъяснимую симпатию к этим двум изнуренным трудами и постом, бедно одетым старикам-монахам. Их жизнь и невидимая для всех духовная брань сделала их живыми звеньями благодати, соединяющими прошлое и настоящее.

В отличие от отца Василия, который только шесть лет провел в монастыре, оба старца долго жили вместе. Затем оба под одним и тем же именем (отец Георгий принял великую схиму с именем Иоанн) и в одном и том же возрасте – 75 лет – отошли в вечность. Похоронены они бок о бок у восточной стены храма. Отец Георгий какое-то время служил в Иерусалиме, отец Иоанн провел семнадцать лет на Афоне.

Отец Гавриил (Ургебадзе) часто вспоминал своего духовника отца Георгия: «Великий святой был… Два раза ему являлась Пресвятая Богородица… У него был дар непрестанной молитвы…»

Отец Василий всегда говорил: «За что мне Господь явил такую милость – жить с этими двумя ангелами (имея в виду отца Иоанна и отца Георгия)!.. Сколько раз я хотел омыть им ноги, но даже будучи больными, они не давали мне такой возможности…» Говорил это во время, когда даже просто перекреститься считалось геройством.

Как вспоминают его современники, отец Василий всегда держал в своей крошечной келье череп, чтобы постоянно помнить о смерти и о бренности всего земного.

Отец Василий (в миру Валико Пирцхалава) родился в 1923 году в деревне Зуми Чхороцкуского района. По благословению своего духовника – архимандрита Теклатского монастыря отца Константина Кварая – в 1954 году пришел в Бетания.

Он мечтал о монашестве с детства, хотя видел монастырь и монахов только на фотокарточках. Вначале родители считали это детской фантазией, но когда подростковый период прошел, а желание не ослабло, прибегли к другому способу, сказав:

– Сперва институт закончи, получи диплом, потом делай что хочешь.

Но и здесь ошиблись. После окончания Горийского педагогического института сын оставил родителям диплом на память и сообщил:

– Теперь иду в монастырь…

Впоследствии монах вспоминал:

– Мне потребовалось больше времени на то, чтобы забыть, что я учил в институте, чем на саму учебу.

Часто приезжала в монастырь его мать с горькими упреками и требовала:

– Оставь все это, вернись к нормальной жизни, иначе я пожалуюсь Чарквиани (секретарь ЦК того времени).

На что отец Василий отвечал спокойно:

– Иди хоть к Сталину, а я все равно здесь останусь…

Через какое-то время после пострига он стал иеромонахом. Отец Василий отличался большой духовностью, любил молиться, много читал и прекрасно проповедовал.

Однажды, когда отец Василий приехал повидать своих, нашел мать очень встревоженной. Потом она призналась. Оказывается, пришли к ним домой две активистки-коммунистки и разгромили святой угол. Они вышвыривали иконы прямо на улицу, в результате чего одни разбились, другие оказались сильно поврежденными. Его матери удалось спасти только один образ – икону Божией Матери, которую она прижала к груди. Выслушав это, отец Василий предрек:

– Не минует их гнев Божий, и кости их так же рассыплются, как они иконы раскидали.

Не прошло и нескольких месяцев, как одна из коммунисток, более активно принимавшая участие в погроме, до того вполне здоровая, внезапно заболела и скончалась. Кости ее рассыпались. Вторая же, хоть и покаялась в содеянном, еще пожила, но ей пришлось пройти через много страданий.

К сожалению, время процветания обители Бетания не продлилось долго. Принятие монашества отцом Василием очень бросалось в глаза местным коммунистам, и поэтому его, самого молодого из всех троих, особенно притесняли. Когда угрозы и притеснения не подействовали, решили лишить его жизни.

В то время вокруг монастыря ходило много озлобленных людей, которые посматривали на монахов с неосознанной злостью. Некоторые думали, что у подвижников водятся деньги, и поэтому не раз приходили их грабить. Как-то угнали монастырских коров с пастбища. В другой раз увели отца Иоанна в лес и стали стрелять ему по ногам, угрожая:

– Если не дашь золото – убьем!

Много чего еще время от времени воровали. Всего не перечислишь. Вот и пришлось монахам обзавестись собакой и ружьем, чтобы отпугивать грабителей. Отец Василий в то время жил над воротами монастыря в крошечной келье… Как-то ночью, проснувшись от шума, он выстрелил из ружья в воздух. Воры убежали, но, узнав священника, крикнули ему на прощание:

– Ничего, погоди, мы с тобой разберемся!

Угрозу свою они выполнили. Как-то, когда отец Василий возвращался из города, в лесу его встретили четверо и так избили, что он, тяжело дыша и харкая кровью, еле дополз до монастыря. С того дня он постоянно кашлял и часто задыхался. Предлагали ему лечь в больницу, но он не хотел покидать монастырь.

…Не смог выполнить отец Георгий последнюю просьбу своего молодого собрата – похоронить его рядом с отцом Иоанном. На похороны приехали родственники отца Василия и чуть ли не силой забрали его тело в Мингрелию.

Но когда отец Георгий узнал, что родственники сняли с монаха рясу, сбрили бороду и надели ему гражданский костюм, не выдержал и заплакал:

– Отец Василий дважды мученик. Первый раз – когда эти разбойники с ним расправились, а второй – когда от рук родных пострадал. За это получит от Бога двойной венец!

Как мы узнали, благодаря патриарху Илии II завещание отца Василия скоро исполнится – его тело обретет вечный покой рядом со святыми отцами Иоанном и Георгием.

Святейший Синод Грузинской Православной Церкви на заседании от 18 августа 2003 года причислил к лику преподобноисповедников архимандрита Иоанна (Майсурадзе) и архимандрита Георгия-Иоанна (Мхеидзе), определив днем их памяти 8/21 сентября.

Отец Михаил Кулошвили[36]36
  1825–1918 гг.


[Закрыть]

Отца Михаила любили как христиане, так и мусульмане. Он и сам любил эту землю, потерянную для родины, по ту сторону грузинской границы – Ингело – и служил ей как мог. Даже сына своего единственного, который после окончания семинарии обосновался в Кахетии, вызвал к себе. Сын его Николай вернулся к отцу, но как-то, поспав на росистой траве, заболел и вскоре покинул отца навсегда. Дочь отца Михаила Александра вышла замуж за полковника артиллерии в Тбилиси.

Родственник отца Михаила Кулошвили рассказывает:

– Отец Михаил родился в Ингело, в деревне Кахи в 1825 году. (Эта территория с 1921 г. передана Азербайджану и осталась по ту сторону границы. – Прим. авт.) Тогда там правили омусульманившиеся князья – то Вахвахишвили, то Гурамишвили. В то время у живших там людей было по два имени: одно грузинское, другое татарское. Отец Михаил с помощью близких научился прекрасно читать и писать по-русски, по-азербайджански и по-армянски. В 1858 году он открыл на собственные деньги двухклассную школу в своем доме. Тогда же восстановил разрушенный Касрский собор Пресвятой Троицы, построенный царем Арчилом в 718 году. К сожалению, от него остались только развалины. В 1947 году собор разрушился от землетрясения. С восточной стороны была огромная усыпальница, полная человеческих костей. В 1940 году там была дверь, и туда можно было входить. Наверное, через какое-то время развалины церкви полностью исчезнут и ее следы сотрутся навсегда.

Напомню, что дело происходило еще при царе-мученике Николае II. В 1918 году представители Грузии из страха оставили Закатальскую область, и всякая связь с этим районом была прервана. Дороги закрылись. Люди боялись выходить из собственных домов. Всю местность захватили мусаватисты, которых с тыла поддерживали турецкие аскеры. Их отряды ездили от деревни к деревне, распевали песни и призывали население вступать в свои ряды, не брезговали при этом грабежами и убийствами. Многие местные жители покинули свои дома. Как раз в это неспокойное время мусаватисты прислали мулл к отцу Михаилу с требованием принять ислам. А отец Михаил в это время объезжал грузинские омусульманившиеся деревни и проповедовал Евангелие. Вспоминает племянник отца Михаила Вано Кулошвили:

– Я рос в его доме. Это был очень смиренный и любвеобильный человек. Он как мог боролся с невежеством. Ему хорошо удавалось врачебное искусство, и никто не уходил от него, не получив помощи. Он был истинный пастырь.

Поэтому понятно, какой ответ получили посланные на предложение принять ислам от такого человека. У отца Михаила был диакон, который как-то ему сказал: «Очень плохое время, отче, давайте пойдем в Грузию!» На что, естественно, получил отказ. Диакон же, не выдержав искушений, направился в Кахетию.

Несмотря ни на что, отец Михаил ездил то в одну деревню, то в другую и продолжал служить. Приехал он в деревню Марсиани, в двадцати километрах от Кахи, отслужил Литургию. На обратном пути он встретил у моста встревоженного человека и, конечно, спросил: «Что случилось?» – «Отец у меня умирает…»

Отец Михаил направился к его дому. Зашел в прихожую и тут же провалился вниз – в погреб. Тут его ждали нанятые убийцы. Сперва говорили ласково:

– Перемени веру и всех своих обрати в ислам.

На что, конечно, получили категорический отказ. Затем подступили к нему с кинжалами:

– Прими ислам – или ты умрешь!

– Я уже в таком возрасте (было ему девяносто три года. – Прим. авт.), рано или поздно все равно умру, к тому же я священник. А если убиваете, то убейте. Душа моя у Господа.

Замучили отца Михаила, а в конце, когда уже собирались перерезать ему горло, хотел он перекреститься, но не успел… Убийцы разломали его золотой крест и разделили между собой.

Как стемнело, завернули его тело в полотно, положили на телегу, повезли в лес и закопали под дубом. Затем, чтобы запутать следы, на могиле разожгли костер.

Тем временем из деревни сообщили зятю отца Михаила Коте Тартарашвили об исчезновении родственника. Полковник со своими солдатами прочесал лес, но ничего не нашел. Неожиданно один солдат провалился ногой в какое-то углубление. Заглянули туда и увидели то, что искали.

Останки отца Михаила вырыли и с большим почетом похоронили во дворе церкви Святого Георгия в Кахи. Все жители Ингело вышли проводить в последний путь священника…

Святой праведный Илия Чавчавадзе

Святой Илия Чавчавадзе родился в 1837 году в Кварели, в Восточной Грузии. С самого раннего возраста он отличался любовью к Богу. Илия получил блестящее образование сначала в Тифлисе (Тбилиси), затем в Петербургском университете. Благодаря хорошему образованию развил свои литературные таланты и этим служил Господу. Успех на литературном поприще он совмещал с Евангельской проповедью в своих произведениях. При этом святой Илия оставался смиренным и благочестивым христианином, верным традициям Православной Церкви и своего народа.

Он отличался повышенным чувством справедливости и бескорыстным служением своему народу. Став членом правительства, святой Илия боролся за отмену смертной казни, за независимость Грузии и восстановление автокефалии Грузинской Церкви.

В 1864 году, когда проходило освобождение крестьян от крепостной зависимости, Чавчавадзе был отправлен в Кутаисскую губернию в качестве чиновника особых поручений. Потом он стал мировым судьей в Душетском уезде. Был известен своей неподкупностью. Чавчавадзе также состоял председателем общества распространения грамотности среди грузинского населения.

Помимо этого Илия Чавчавадзе переводил на грузинский язык русских и европейских классиков и находил время руководить журналом «Иверия».

Писать о вкладе в грузинскую литературу Илии Чавчавадзе можно много и долго. Его недаром называют «Отцом нации», произведения Чавчавадзе входят в школьную программу.

В период Чавчавадзе в грузинском обществе велась ожесточенная борьба между социал-демократами во главе с большевиком Филиппом Махарадзе и демократами-националистами под руководством Илии Чавчавадзе. Князь аргументированно критиковал взгляды большевиков и предсказывал будущие плоды их непродуманной программы. Среди простого народа князь пользовался огромным авторитетом. При его жизни идеи коммунизма не могли получить поддержку народных масс.

30 августа 1907 года Илия со своей супругой Ольгой путешествовали из Тбилиси в Сагурамо в открытой коляске. Возле села Цицамури их поджидала вооруженная банда Гиглы Бербичашвили, которая остановила коляску. Илия встал на ноги и обратился к банде: «Я Илия, не стреляйте». Ответ Гиглы был следующим: «Именно потому, что ты Илия, мы и должны стрелять».

Раздался звук выстрела. В книге Вахтанга Гурули дается сравнение официального акта вскрытия и его критика одним из крупнейших врачей того периода Иашвили. В частности, Иашвили отмечает: в Илию стреляли не спереди, как было указано в акте вскрытия, а сзади. Гурули отмечает, что выстрел не мог произойти со стороны банды Бербичашвили, которая стояла спереди. Выстрел произвели из второй засады, о которой не знали даже сами бандиты.

Несмотря на то, что убийство Илии Чавчавадзе 30 августа 1907 года у села Цицамури не было раскрыто, наиболее широкое распространение в исторической науке получила версия о том, что за убийством стояли большевики. Профессор Анна Гейфман в работе, посвященной террору в Российской империи, указывает, что в этот период в Грузии велась ожесточенная борьба между социал-демократами во главе с большевиком Филиппом Махарадзе и демократами-националистами под руководством «великого Илии» – князя Чавчавадзе. Большевиков не устраивала открытая критика князем Чавчавадзе их программы, так как этим он серьезно подрывал их политические позиции. Историк отмечает, что главной причиной для политического убийства князя была огромная популярность Чавчавадзе: он привлекал людей, особенно крестьян, к делу национальных демократов и уводил их таким образом от радикального социализма. Большевики не могли честно конкурировать с возглавлявшимися Илией националистами-демократами, и когда клеветническая кампания против Чавчавадзе на страницах местной большевистской газеты «Могзаури» («Путешественник») не дала результата, ему был вынесен смертный приговор.

Местные большевики, а также Театральная энциклопедия называли организатором убийства тайную полицию, а мотивом – антирусскую позицию Чавчавадзе.

Еще в 1857 году Чавчавадзе поместил в грузинском журнале «Цискари» («Заря») несколько небольших стихотворений. Затем сочинения его появлялись в газете «Дроэба» («Время»), в «Кребули» («Сборник»), в основанных им «Сакартвелос Моамбе» («Грузинский Вестник») и «Иверии», а также в издаваемом ныне грузинском журнале «Моамбе». Его поэмы: «Эпизод из жизни разбойников», «Призрак», «Дмитрий Самопожертвователь», «Отшельник» и «Мать и сын»; повести – «Кациа-Адамиани» («Грузинский Вестник», 1863 и отд. в СПб.), «Рассказ нищего» (там же и отдельно), «Сцены из первых времен освобождения крестьян» («Кребуль», 1865 и отдельно), «Письма проезжего» («Кребуль», 1864), «Вдова из дома Отара» («Иверия», 1888), «Странная история» («Моамбе»), «Рождественский рассказ» и «У виселицы» («Иверия») и др.

При жизни Чавчавадзе на русский язык были переведены несколько мелких стихотворений и поэма «Отшельник». Прижизненные русские переводы стихотворений Чавчавадзе частью вошли в состав отдельного сборника, изданного в Тифлисе, частью печатались в «Русской Мысли», «Живописном Обозрении», «Вестнике Европы» и др. Поэма «Отшельник» переведена на английский язык и в прозе на французский язык. Немецкие переводы нескольких мелких стихотворений Чавчавадзе вошли в состав сборника «Georgische Dichter» (Лейпциг, 1886; Дрезден, 1900).

Чавчавадзе переводил на грузинский язык Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Гейне, Шиллера и Гете. Совместно с князем Иваном Мачабели осуществил перевод «Короля Лира» Шекспира. Написал много мелких статей политического, публицистического, критического и педагогического содержания, а также предисловие к стихотворениям кн. Орбелиани.

Кроме того, Илия Чавчавадзе руководил журналом «Иверия», где в 1895–1896 годах публикует семь стихотворений юного поэта Сосо – под этим псевдонимом писал Сталин, будучи подростком, учеником Духовной семинарии.

Вот два из стихотворений Илии Чавчавадзе:

Молитва

 
Я стою на коленях, Отец наш Небесный,
Пред Тобой, не прося ни богатства, ни чести.
Да пребудет без скверны молитва святая!
Но хочу, чтоб, как небо, душа засияла!
Чтобы сердце к врагам запылало любовью,
Даже если пронзят, обагрят его кровью.
И я мог бы молиться, как на Небе рыдают:
Ты прости их, Господь, что творят – то не знают…
 

17 июля 1858

Молитва

 
Когда демон неверья, отрицанья, лукавства
Даст душе ослабевшей чашу с ядом соблазна,
 
 
Пощади меня, Боже, обойденного роком,
И не дай к этой чаше прильнуть ненароком.
Но коль мерой подобной испытать меня надо
И Твое попущенье над кознями ада,
Да постигну Твой Промысл, свою волю склоня,
И да сбудется воля святая Твоя!
 

28 августа 1958

(Перевод с груз. В. Никитина)

В 1987 году Илия Чавчавадзе канонизирован Грузинской Православной Церковью под именем Илия Праведный. День его памяти 18 июня (1 июля по старому стилю).