Текст книги "Названые братья. Сумеречные звери"

4

Хотя, если бы Волка спросили, он бы признался, что иногда очень сильно хочется вернуться в свою безбашенную юность, к своим братьям, всегда готовым подставить крепкие плечи и прикрыть спину.

Нет, они все остались близкими людьми, общая кровь, которую смешали они когда-то, и общая клятва, нерушимая, связывали теснее, чем кровное родство.

Но они поменялись.

Волк сохранил за собой право на свободу, как и Карс, укрывшийся на любимом Севере, и только пару раз в год навещавший Ежи во дворце, неизменно наводя страх на придворных. Ассандр, их мрачный, угрюмый дракон, управляющий войсками по всему южному направлению, тоже был вполне свободен… Пока клан не призовет. У драконов с этим какие-то постоянные напряженные дела.

А вот братьям Белоголовым, как и Ежи, повезло меньше, потому что все трое – наследники прямые и первые… Но у Белоголовых отец жив и пока что не собирается отдавать бразды правления. Они свободней, в том числе, и в выборе любимой женщины… Да и вообще, проще с этим в Степи. Объявили свою женщину живой богиней, и все. Считай, в высший свет ввели, выше уже некуда. И не оспорит никто, главное. Хорошие боги у них там, в Степи. Правильные.

А вот Ежи…

Жизнь правителя Империи нелегка и полна ограничений. И одно из них – невозможность связать свою судьбу с женщиной, которую любишь.

Связать так, чтоб дать этой женщине и ее детям законные права…

А не по закону Рути не захотела…

Свободолюбивый котенок Корнеля, она гуляла сама по себе, и никто не мог ее посадить под замок. Даже первый человек в государстве. Даже человек, которого она любит.

Волк вздыхает тяжело, думая, что женщины творят ужасные вещи с мужчинами, заставляют делать такое, за что потом становится больно и даже стыдно. И у Ежи, на самом деле, просто императорское терпение, раз он до сих пор не запер ее в башне. Волк бы вот точно свою запер.

Хорошо, что у Волка таких проблем с женщинами нет. И не будет. Никогда не будет!

А вот Ежи… Ежи жаль.

И Рути жаль. И всех жаль.

– Возвращайся… – снова начинает говорить он, но Рути раздраженно дергает плечом.

– Зачем? На его свадьбе посидеть?

– Да хватит уже! – закатывает глаза Ежи, – которая это невеста по счету? И ни разу до брачных клятв дело не дошло.

– Это меня должно успокаивать?

– Рути… – Волк наклоняется вперед, шепчет тихо, проникновенно глядя в глаза, – ну вот чего ты его мучаешь? Согласилась бы… Родила ему щенят…

– Отстань, Найд, – утомленно откидывается на спинку стула Рути, – вам, мужикам, хорошо говорить… Согласись… Роди… А дальше куда? М? Ждать, пока он не найдет себе все-таки подходящую невесту? Не прогнется под напором матери, Совета, Корнеля, наконец? Ты думаешь, я не знаю ничего о постоянных переговорах, что ведутся?

– Он не согласится… – Волк делает паузу, и сам слыша, насколько неуверенно звучит его голос, – до сих пор…

– Все, Найд, закрыли тему, – говорит Рути, – лучше расскажи, как там Василек? Почему не с тобой?

– Мелкий еще, – скалится Волк, позволяя переключить разговор, – пусть с братом названым посидит.

– Думаю, придворные Ежи довольны… – смеется Рути, щурясь ласково, и Волку опять дико хочется сказать, что его брат никогда ее не предаст, не бросит, что хватит его мучить, ему и без того несладко… Но он молчит.

– Думаю, Ежи плевать, – ответно улыбается он, – Василек слишком похож на свою маму, чтоб хоть кто-то посмел встать между ним и Ежи.

В горле привычно появляется сухой ком, который Волк так же привычно сглатывает. Вишенка погибла несколько лет назад, защищая своего самого любимого мужчину, Ежи, от нападения. Ее единственному волчонку едва два месяца тогда исполнилось…

И Волку до сих пор иногда кажется, что теней, бесшумно следующих за ним, не две, а три…

– Да, похож… – спокойно кивает Рути, отворачиваясь. Она тоже давно уже не та порывистая девушка, что встретилась им в когда-то, и умеет сдерживать себя.

Они все прошли долгий путь, на котором что-то приобрели, а что-то и потеряли…

Наверно, поэтому так дорожат друг другом.

И Волк, в самом деле, сегодня дико испугался, когда увидел, как разбойник пытается ударить Рути ножом. Вроде, и знает все про эту бешеную кошку, и уверен в ней больше, чем в себе самом. И даже смеялся не раз, что Рути, словно змея, отовсюду выползет живая, и даже с новой блестящей шкуркой, но все, все же…

Сидеть бы ей под замком, если б была женщиной Волка. Свою собственность он никогда из виду не выпустит.

Вот только…

Рути никогда не считала себя собственностью Ежи, и, по мнению Волка, именно в этом было огромное упущение названого брата.

Но, к сожалению, не ему давать советы.

С улицы темными тенями скользят Воронок с Козликом, тычутся мокрыми чувствительными носами в ладони брата, а затем, дружелюбно скалясь, лезут с приветствиями к Рути, которую хорошо помнят и любят.

Она гладит их по здоровенным лобастым головам, вздыхает:

– Как вы, зверюшки? Грустно вдвоем?

– Они со мной, вообще-то… – обидчиво поджимает губы Найд.

– Да ты уже сто лет, наверно, не оборачивался…

– Да им-то что? Они и так чуют все.

– Слушай, давно хотела спросить, – Рути отпускает волков на свободу и они тут же валятся у ее ног, растянув в клыкастых улыбках огромные пасти, – этот старик… Он ведь все врал? Ну… Про Сумеречных зверей?

– А если нет? – Найд усмехается, и его улыбка невероятно похожа на дикий оскал его братьев.

– Я просто хотела узнать… Мне без разницы, даже если ты человечинкой балуешься на досуге, – фыркает Рути.

И Волк видит, что ей в самом деле плевать. И отношение ее к нему и к братьям не изменится от услышанного. Возможно, именно поэтому говорит чистейшую правду:

– Я впервые себя осознал в берлоге, рядом с теплым боком мамы. Неподалеку возились они, – он кивает на лениво вылизывающихся волков, – а их сестра кусала нашу маму за хвост. Я не знаю, что я такое. И не знаю, украла она меня, подкинули или я просто сам откуда-то к ней пришел. Знаю только, что лучшей матери и желать нельзя.

Рути, помедлив, кивает, принимая его объяснения.

– И никогда узнать не хотел?

– А как? – Волк поднимает руку, призывая подавальщицу, – милая, принеси нам выпить еще.

Девка, опасливо поглядывая на не обращающих на нее внимания зверей, торопливо убегает на кухню.

– Ну… – пожимает плечами Рути, – явно же есть еще такие, как ты… Ну не утащила же тебя твоя мама из кроватки в самом деле, как говорил этот сумасшедший…

– Может, и утащила, – хмыкает Волк, – у нее же не спросишь… А такие, как мы, есть. И такие, как я, тоже. Вот только не знает про них никто ничего. Известно только, что разница между нами, Сумеречными зверями из Сумеречного леса, и обычными волками настолько же велика, как между драконами и хищными ящерицами. И те, и другие – холоднокровные твари, но это принципиально иные уровни…

– А другие Сумеречные звери есть? Кроме вас, с братьями?

– Есть, как не быть… – усмехается Волк, – одного ты даже знаешь…

– Карс? – тут же соображает Рути.

– Я тебе этого не говорил… И он – не мы. Он – другой.

– Ты сейчас вообще не прояснил мне ситуацию, – качает головой Рути.

– На то и расчет, малышка.

– Не забывайся.

– Простите, госпожа моя…

– Ох, не ерничай!

– И не думал… Будущая императрица – моя госпожа, как же иначе?

– Не смешно, Волк.

– Я и не думал смеяться, госпожа моя. Если я хоть что-то знаю о своем названом брате, то вам еще несколько лет осталось бегать… Пока он до конца не разберется с вопросом престолонаследния.

– Отстань со своими пророчествами! Они не сбываются!

– Ты просто не умеешь их правильно слушать…

– Ладно, забыли. Давай лучше выпьем еще, Волк. Я все же рада тебя видеть. Помнишь, как мы из тюрьмы Карса с Ассандром вызволяли?

Волк улыбается, с удовольствием поддерживая разговор о прошлых веселых временах, когда они были отчаянно молоды и так же отчаянно наивны.

Он смотрит на практически не изменившуюся за эти годы Рути, Рутгерду Саввон, дочь генерала Саввона, сначала несправедливо обвиненного в измене и взяточничестве и казненного, а затем, после разбирательства, восстановленного полностью в регалиях и званиях. Вот только время назад не отмотаешь, жену генерала, не выдержавшую смерти любимого мужа, не вернешь. И дочерям генерала, Иргерде и Рутгерде, от восстановления честного имени отца ни холодно, ни жарко… Тем более, что они сумели показать себя вполне самостоятельными боеспособными единицами, и теперь Рутгерда – одна из лучших тайных оперативниц Тайной канцелярии, котенок Корнеля. А Иргерда – вообще живая богиня тейпа Белоголовых, жена двоих наследников тагана, мать будущих наследников одного из самых влиятельных тейпов Степи… Дочери оказались достойными славы и чести своего отца.

И Рути ни при каком раскладе не пойдет на уступки. Даже если этого требует император. Потому что есть вещи, которыми женщины не поступаются.

Вот только Волк не мелет языком просто так, что бы по этому поводу ни думали окружающие.

Он до конца не понимает своих умений, рассказать было некому…

Но сейчас, глядя на чуть грустную Рути, ясно видит, что однажды ее беготне придет конец.

Его названый брат умеет подбирать ключик к любой двери и быть убедительным.

А если не получится, то другие братья помогут…

Не зря же кровь мешали и клятвами обменивались?

Время не властно над ними.

Время вообще ни над чем серьезным не властно.