Текст книги "Одна женщина и много мужчин"

Мария Жукова-Гладкова
Одна женщина и много мужчин

Автор предупреждает, что все герои этого произведения являются вымышленными и что сходство с реальными лицами и событиями лишь случайно.

Глава 1

11 сентября, четверг

Санкт-Петербург

Я проводила собеседования с потенциальными претендентками на должность моей новой секретарши. Старую пришлось уволить: наша служба безопасности обнаружила, что Марина регулярно встречается с Андреем Храповицким, заместителем директора «Балттайма» (так называется фирма наших основных конкурентов). Хотя Марина клялась и божилась, что у нее любовь, это не послужило оправданием. Я не могла больше оставлять ее в фирме, да и Семен Григорьевич Рубин, наш генеральный, взвился к потолку, узнав о Маринкином романе. И мне от Сени заодно досталось за то, что плохо смотрела за своими кадрами. В ответ я, естественно, заметила, что никогда не лезла в постели наших сотрудников: личная жизнь – она и есть личная жизнь, и соваться в чужую без надобности не следует. Но в данном случае личные интересы вступили в противоречие с интересами фирмы. В результате я осталась без секретарши, а Маринка – без работы. Но, думаю, с поиском нового места у нее проблем не возникнет. Если она, конечно, вообще собирается работать дальше.

Да, служба безопасности функционирует у нас неплохо. Прав был Семен, приглашая возглавить ее старого мента. Виталий Сергеевич Туюсов, надо отдать ему должное, дело поставил на высочайший уровень, а контору нашу просто напичкал всякой техникой. С одной стороны, у меня иногда появлялось чувство дискомфорта – стоило подумать о том, что в любой момент за мной могут наблюдать. Не выглянешь мечтательно в окно – заметит шеф, а потом будет топать своими коротенькими ножками и сотрясать воздух пухленькими кулачками. Любит он это дело. Но мне некогда в окна смотреть. И мечтать некогда. Работы – непочатый край. Однако по закону подлости Семен Григорьевич почему-то желает меня видеть именно тогда, когда я сижу задумавшись. О чем, его не интересует.

Правда, за мной в кабинете могут наблюдать только двое – Сеня, наш генеральный, и Виталий Сергеевич, начальник службы безопасности. Да, в общем, и не мой кабинет меня больше всего беспокоит, тут я делом занята от зари до зари – о встречах с особями мужского пола я думаю в других местах. Не хочется мне, чтобы и про мою личную жизнь были осведомлены Виталий Сергеевич с Семеном Григорьевичем. А ведь осведомлены же – теперь я в этом не сомневалась. То-то Сеня меня недавно воспитывать пытался – не те у меня мужики, видите ли. Я ему выдала достойный ответ. Сеня заткнулся. У него, можно подумать, бабы те. Лет на сорок моложе, на две головы выше, мозги куриные, в одном глазу стервозность, в другом – блядистость так и светятся. А его благоверная мне названивает. Вроде как делами фирмы интересуется: все ли у нас спокойно, все ли в порядке? Мол, она волнуется и переживает. А на самом деле зачем звонит? Чтоб я на Сеню воздействовала и направила на путь истинный. А сама-то она на что? Сенину секретаршу Анна Львовна на дух не переносит, а меня конкуренткой не считает (и на том спасибо) – вот и названивает. «Как там Семен Григорьевич?» Хочешь узнать – свяжись с ним лично и спроси. Но кому же приятно быть посланной по известному адресу? А мне так хочется иногда пожелать им всем следовать именно туда. И Сене, и его законной супруге, и длинноногим подружкам. Или постучать по столу, в стиле покойного Никиты Сергеевича, туфлей на моем обычном девятисантиметровом каблуке. Но я сдерживаюсь. Начальник все-таки, уже двенадцать лет вместе работаем. Приходится терпеть. И ему меня, кстати, тоже. Потому что догадывается, что с ним больше никто не сработается. Только я с моим ангельским характером. В общем-то, у нас прекрасное взаимопонимание. Хотя иногда у обоих возникает желание придушить друг друга.

Итак, Маринку пришлось уволить. Встала проблема поиска новой секретарши. Ни у кого из знакомых соответствующей кандидатки на эту должность не оказалось, пришлось поместить объявление в «Санкт-Петербургские ведомости» – и вот теперь я по установленному слева от меня экрану могла наблюдать за собравшимися в холле претендентками. Дражайший Виталий Сергеевич установил подобные экраны и у Сени, и у себя, и у меня. Больше никто такой чести не удостоился. Приходящие, наверное, думали, что у меня просто два компьютера (если вообще задумывались на эту тему): один – на огромном письменном столе, за которым могли бы разместиться три такие миниатюрные женщины, как я, второй – на тумбе сбоку. К экрану, на который выводилось снимаемое на видеокамеры, установленные по всей конторе, был подсоединен специальный пульт. С помощью различных кнопок я могла переключаться с нашего дворика на бухгалтерию, с Сениного кабинета на кухню, с главного входа на холл с диванчиками. При желании можно было обеспечить и звук, но я это делала, только когда оставалась одна – зачем информировать кого-то из посетителей о своем наблюдательном пункте? Система включала и связь со всеми нашими сотрудниками, правда, они слышали только мой голос в телефонной трубке.

Я специально пригласила претенденток на шесть вечера – к концу официального рабочего дня. Мне-то частенько приходится засиживаться и до восьми, и до девяти, а то и позже. Но за ту зарплату, которую я получаю в фирме за свой труд, можно и поработать на износ. Деток-то кормить надо, а рассчитывать я могу только на себя. У меня двойняшки, Валерка и Вадик. Валерка на пятнадцать минут старше. Десять дней назад во второй раз первое сентября справили. Новый учебный год начался, прости господи.

Все удивляются, как это я смогла родить двойню – во мне неполных пятьдесят килограммов и рост – сто пятьдесят девять, ребра во все стороны торчат, бюста вообще никакого. Уж чего я только не делала, чтобы пополнеть. Ну хоть чуть-чуть. Думала, хоть после родов поправлюсь – а вот фиг вам. Ладно, хватит о грустном.

Народ наш – в смысле из конторы – в основной своей массе по домам уже разъехался. Сеня со своей секретаршей Верой Николаевной куда-то на пару унеслись еще с середины дня, не сказав никому, даже мне, ни слова, но бухгалтерия еще трудилась, да и Иван Иванович на месте сидел. Иван Иванович Борисенок – двоюродный (или троюродный?) брат Виталия Сергеевича Туюсова, им же и приведенный к нам в «Технику-сервис». Иван Иванович – бывший моряк, а теперь трудится… как бы поточнее определить его должность? Всеобщим замом с примесью мальчика на побегушках? Вообще-то он числится начальником отдела кадров, хотя такой должности у нас нет: не так уж велика наша контора, он-то и заменяет мне секретаршу – в случае отсутствия таковой; Сене – Веру Николаевну, преданно служащую ему чуть ли не с начала его трудовой деятельности; самого Виталия Сергеевича – как, например, сейчас. Туюсов умудрился схватить ангину. Попил холодной водички. Лежит уже два дня с температурой сорок и говорить не может. Слаб бывший мент, слаб. Вообще-то это он в первый раз, ну да со всеми случается. Иван Иванович также бегает для нас с Сеней по консульствам (для меня в основном), следит за прохождением грузов (строго говоря, за ними должен приглядывать Семен Григорьевич, но Борисенок и к этому подключается), выполняет еще какие-то поручения… Не знаю уж, как мы раньше без него обходились?

С четырьмя претендентками я уже поговорила, резюме у них забрала. Но не то… Все не то… Хотя вроде бы умеют все, что требуется. Но душой я ни к одной из них не прониклась, да и они, пожалуй, без особого восторга восприняли новость, что придется подавать кофеек деловой женщине тридцати пяти лет. Тридцать пять мне, правда, никто не дает – из-за миниатюрных размеров (маленькая собачка до старости щенок, правда?), да и выгляжу я, надо отдать должное… Ну не на пять с плюсом, но просто на твердую пятерку – будем поскромнее.

С Маринкой-то у нас было полное взаимопонимание. Она все мои настроения знала, вкусы, пристрастия. Всех клиентов. А вот надо ж подумать… Других мужиков, что ли, не нашлось? Или в самом деле влюбилась? А баба, когда влюбляется, она ведь не головой думать начинает, а другим местом…

Мы, когда берем кого-то к себе в фирму, тут же велим бумажку подписать – о неразглашении того, что он у нас слышит и видит. Маринка, конечно, тоже ее в свое время подписывала, но… Нельзя быть абсолютно уверенной в том, что, лежа под своим новым хахалем, она станет держать ротик на замочке… Я сама женщина и это понимаю. Поэтому и предпочитаю самцов с малым количеством извилин, мужичков, пригодных только для моей требовательной плоти, а что касается души… Для души можно побеседовать с Виталием Сергеевичем или Иваном Ивановичем. У них ведь тоже для плоти – манекенщицы, для дома – супруги с двадцатилетним стажем, а для задушевных бесед – Сашенька, то есть я.

Стоило, наверное, указать в объявлении, что мне нужна секретарша «в возрасте около сорока». Самое то, наверное, если брать ее только для работы. Вот у Сени Вера Николаевна – заходишь в приемную и видишь: Секретарша. Именно с большой буквы. Не бывшая путана, не девочка после референтских курсов. И предана ему до гробовой доски. Между прочим, мог бы на нее почаще смотреть как на женщину – она бы еще больше старалась (хотя куда уж больше?), но ведь ласка и кошке приятна. Правда, она – «около пятидесяти», большой минус для нашего пола. В офисе у нас все дамы не во вкусе Рубина – наверное, чтобы не было искушений на работе. В общем, мысль правильная. Я тоже на работе стараюсь не смотреть на охранничков. И Сеня теперь специально чернявых берет. Чтобы опять же не искушать меня при входе в наш флигелек. Знает, гад, что я блондинов, ну или рыженьких, на крайний случай, жалую…

О господи! У меня округлились глаза. Уж больно я задумалась – и пропустила момент. В наш офис ворвались люди в камуфляже.

* * *

Они были уже в холле для посетителей – и претендентки одна за другой становились у стеночки, отвернувшись к ней лицом и расставив ноги на ширину плеч.

Я мгновенно нажала на кнопку, опускающую решетку между двумя дверьми, ведущими от меня в приемную секретарши. Замки сработали сами. Теперь я была замурована в своем кабинете. Правда, из него имелся еще и запасный выход – так же, как из кабинетов Сени и Туюсова, но я пока решила подождать им пользоваться. Он, кстати, постоянно заблокирован, и его открывает лишь моя пластиковая карточка, так что ждать опасности с той стороны не следует. Конечно, если стену не взорвут. Так, посмотрим, что делается в здании.

Я нажимала на кнопки, переключая изображение на экране. Камеры берут все кабинеты и холлы в здании и двор перед главным входом. Переулок, в который ведут двери из трех кабинетов – моего, Сениного и Виталия Сергеевича, – не снимается, правда, у каждого из нас есть свои «глазки».

Двое наших ребят у входа лежат на полу, дюжий молодец в пятнистом комбинезоне с автоматом стоит над ними. Нужно рассмотреть нашивки. Черт побери, у этого не видно. Не той стороной к видеокамере развернулся. С моей точки зрения, не той. Переключаемся на другие помещения. Еще один в бухгалтерии. Анька стоит руки вверх. Молодец, и здесь не тем боком… Где же у них должны быть нашивки? На рукаве вроде бы. И на груди. Смотрим… Так-так-так, увеличиваем изображение. Что-то там на грудке вырисовывается. «ОМОН». Так мы и думали. О, наконец разворачивается. Что там у нас на рукавчике? «Псков»?! Черт побери, что делает псковский ОМОН у нас в фирме?!

В моей голове мелькали различные мысли. Какой урон нанесут офису? Что побьют, что сломают? Сеня же последние волосы вырвет, подсчитывая убытки (на своей голове, правда, не на моей – и то слава богу). Не так давно у его приятеля побывали омоновцы; компьютеры, телефонные аппараты, ксерокс, настольные лампы, мебель приказали долго жить. Эти же ничего не крушат. Или только пока? Беседуют с сотрудниками. И Виталий Сергеевич, как назло, с ангиной… Даже говорить не может.

Я переключилась на Ивана Ивановича, дежурившего в кабинете Туюсова, и врубила звук. Борисенок уже кому-то докладывал про рейд «лиц в камуфляже с опознавательными нашивками псковского ОМОНа». Нашивки скорее всего липовые. Наконец Иван Иванович положил трубку.

– Кто это? – тут же спросила я.

– Пока не знаю, – нервно ответил Иван Иванович. – Я заблокировал все, кроме главного входа и холла. Так что сиди тихо. Без меня ничего не предпринимай.

– Ясно, – ответила я, отключила связь и принялась наблюдать за развитием событий.

Так, ребята пытаются прорваться ко мне. Прилагают свою силушку молодецкую. Но не тут-то было: двери хоть и обтянуты кожей, но внутри них броня, специалисты ставили. Мат-перемат, дедка за репку, бабка за дедку… Первый срывает маску, чтобы утереть потное лицо, и тут же натягивает ее снова. Батюшки родные! Олег Расторгуев! А я-то думаю: что же это такое знакомое в его фигуре? Сколько раз я смотрела на этот накачанный торс – и облизывалась… Но я не Маринка, понимала, что с мужчинами, каким-то образом связанными с «Балттаймом», дело иметь нельзя. Олег – один из бригадиров камчатских (именуемых так по месту рождения лидера), «крыши» «Балттайма». Как-то так получалось, что мы в это лето несколько раз пересекались с Расторгуевым – на презентациях, просто в ресторанах, один раз он в меня чуть не врезался на своем серебристом «Мерседесе». Судьба, что ли?

– Заблокируйте! – крикнула я Ивану Ивановичу, снова включая связь.

– Погоди, – сказал Борисенок. – Надо посмотреть, что они будут делать дальше.

– Но…

– Один ихний все равно останется, – заметил Иван Иванович. – Тот, что в бухгалтерии. Будет с кем побеседовать.

– К нам кто-нибудь едет? – поинтересовалась я. Должен же кто-то спасать коммерческого директора, то есть меня, от нападения враждебно настроенных бандитов?

К нам ехали наши. Иван Иванович уже успел выяснить, что никакой рейд ОМОН, РУОП и прочие официальные структуры в нашем отношении проводить не собирались. Да и оснований не было. Тем более что делать псковскому ОМОНу в офисе питерской фирмы? Наша «крыша» – «красные шапочки» – сбились в основном из бывших ментов, кагэбэшников (естественно, имеющих неплохие связи в действующих органах) и «афганцев», нашедших себе новую стезю, и назывались шубаковскими, по фамилии лидера – Мишани Шубакова, бывшего «афганца», вроде бы успевшего послужить в Комитете (но никогда открытым текстом это не подтверждавшего и всегда уходящего от ответа на прямой вопрос о своем прошлом). Мишаня был «красавцем» с не очень удачно пришитым левым ухом и, как говорил Виталий Сергеевич, следами двух пулевых ранений на теле. Подтвердить или опровергнуть эту информацию лично не могу – в обнаженном виде Шубакова видеть не приходилось. И желания такого я не испытывала, хотя он, похоже, любил миниатюрных женщин.

Сколько же нашим потребуется времени? Долго мне еще эти стуки в дверь слушать? А вдруг все-таки взломают? И вообще, зачем они приехали? За мной, что ли? Мысль эта мне совсем не понравилась. Неужели Олег или его начальник – вор в законе по кличке Цыган – так обнаглели, что позволили себе ворваться в наш офис, чтобы… Опять же зачем?

Я опять переключилась на «псковский ОМОН». Компания из четырех человек двигалась к выходу, рядом с которым дежурил пятый, охраняя так и лежащих на полу наших мальчиков. Наверное, «омоновцы» почуяли неладное: двери все наглухо закрыты, до остающихся в офисе сотрудников не добраться. И кто-то уже мог вызвать подмогу. Правильно ребятки делают, что сматываются. С их точки зрения – правильно. Но ребятки не успели покинуть наш флигелек.

Ворвались новые лица в камуфляже и черных масках с прорезями для глаз, носа и рта. Эти не церемонились, а тут же принялись громить все, попадающееся на пути. «Псковский ОМОН» положили на пол, по уже лежащим нашим охранникам прошлись дубинками. Ох эти дубинки… У меня при каждом их опускании на какой-то предмет интерьера нашего офиса сжималось сердце… Как хорошо, что Сеня уже уехал! Что бы с ним при виде этого было!

Я опять связалась с Иваном Ивановичем. Он кому-то названивал.

– Потом, потом, Александра! – буркнул он мне, набирая очередной номер. – Ничего не понимаю, черт побери! Это еще кто такие?!

Переключившись на холл и увеличив изображение, я поняла, что это опять же ОМОН. Нашивки не рассмотреть. Да и неплохо бы заглянуть под масочки. С другой стороны, в этой милой компании может не оказаться знакомых лиц.

Тем временем разрушение офиса продолжалось – вернее, только незаблокированных его частей. Эх, прав был Виталий Сергеевич, сто раз прав. Так бы все разрушили к чертовой матери. Глаза безумные, рты издают боевые кличи. Нет, эти похожи на настоящих омоновцев – те, у кого в офисе проводились подобные рейды, меня поймут.

Я переключилась на главный вход – и не поверила своим глазам. В здание вошла дама лет сорока, вызвавшая у меня ассоциацию с этакой замоскворецкой купчихой, колыхнула пышной грудью, обвела взглядом поле боя, лежащих на полу граждан и других, похожих на них, крушащих в это время все вокруг, и открыла рот. Я включила звук.

– Эй! – крикнула дама. – Может мне кто-нибудь сказать, где тут беседуют с секретаршами?

В первое мгновение на нее никто не обратил внимания. Но дама оказалась настырной, схватила за рукав уже замахнувшегося на несчастную пальму парня в камуфляже, с силой развернула его к себе, тряхнула и завопила истошным голосом:

– Ответит мне кто-нибудь или нет?! Где директор?!

Последовала немая сцена. Молодые люди в камуфляже замерли, потом стали медленно разворачиваться на звук довольно визгливого женского голоса. Дама тем временем легким движением руки отшвырнула молодца в камуфляже в сторону, не забыв позаимствовать у него дубинку, и, размахивая трофеем, двинулась вперед.

– Эй, тетка… – послышался робкий мужской голосок из-под черной маски.

– Я тебе не тетка, а женщина! – гордо заявила амазонка, взмахнув черной дубинкой. – Я тебе покажу тетку! Где директор?!

Молодцы стали приходить в себя – и разрушители, и лежавшие на полу. Лежавшие, пожалуй, очухались первыми и поняли, что это их единственный шанс вырваться из столь негостеприимного офиса. Вторая группа обратила свои взоры на пытающихся улизнуть, завязалась драка. Тетка стояла в середине холла и визжала что-то вроде «Мамочка родная! Помогите! Убивают!». Теперь на нее опять никто не обращал внимания. Бой продолжался.

Я следила за сражением. Пока никто не мог одержать верх. Мне было просто интересно – чем же все это закончится? И тут в дело снова вступила тетка. Она, по всей вероятности, страстно желала получить ответ на вопрос, где же находится директор, то есть я.

Тетка стала опускать каучуковую дубинку со свинцовым наполнителем на катающиеся по полу тела. Силы в ней явно было немало, да и лупила она молодцев от всей души… Если они объединятся против нее, наверное, придется прийти ей на помощь – из женской солидарности. Но случилось другое. Обе группы лиц в камуфляже резво бросились к выходу. Так-так, поджали хвостики? Я захлопала в ладоши. Тетка вызывала у меня восхищение.

Амазонка гнала незваных гостей до выхода, затем она остановилась в дверях, подобная разъяренной фурии. Молодцы тем временем запрыгивали в поджидавший их во дворе транспорт. Неужели всё? Теперь только урон подсчитать. Сообщать Сене новость тоже, конечно, придется мне. Больше некому. И во сколько же я сегодня доберусь до дома?

Бог мой! Кто там еще?! Один автобус уже успел улизнуть, а второй только заруливал под арку, когда из-под нее выскочил «Мицубиси Паджеро», за которым неотступно следовал «Опель Фронтьера». Это уже наши «красные шапочки». Слава тебе господи! – обрадовалась я.

* * *

Наши быстренько выгрузились и занялись уже заметно ослабленным составом налетчиков. Тетка с интересом наблюдала за происходящим от входа, легко постукивая дубинкой по собственной ладони. Наверное, прикидывала: вмешаться – не вмешаться? Нужна мужикам помощь или сами справятся? С пола тем временем поднялись наши охранники Игорь и Славик. Мальчики выглянули во двор, решили, что там им делать нечего, и направились к туалетам – как я подозреваю, умывать морду лица. Но не тут-то было.

– Эй! – властным голосом крикнула им тетка.

Парни повернулись как по команде.

– Где директор? – спросила тетка как ни в чем не бывало.

– Семен Григорьевич? – переспросил Славик, обалдело взирая на амазонку.

– Ну откуда я знаю, как его зовут?! – рявкнула на него тетка. – Ему секретарша нужна?

Славик с Игорьком быстро переглянулись, облизывая разбитые губы. Представляю, что они сейчас думали… Они знали, что новую секретаршу ищу я, и теперь представляли, как эта амазонка будет смотреться у меня в приемной, тем более если ее поставить рядышком со мной. Вернее, меня рядом с ней. Гулливер с лилипутом.

– Нет, – наконец выдавил из себя Игорь.

– Что значит нет?! – Тетка пошла на ребят всей массой своего тела. Они в испуге попятились. – Объявление подавал? Секретаршу хотел? А теперь – нет?!

– Это не он… – начал Славик, наткнулся спиной на пальму и рухнул на пол вместе с ней.

Чего не изничтожили омоновцы – добил наш собственный сотрудник. Единственная ведь нетронутая вещь оставалась стоять в своей кадке! Опять же спасенная амазонкой. Но ничего, все спишется на налетчиков.

Тетка поняла, что со Славиком больше говорить не о чем, и повернулась к Игорьку. Его спас выплывший из кабинета начальника службы безопасности Иван Иванович. Он встретил амазонку с распростертыми объятиями. Можно считать, наша спасительница.

– А ты кто такой? – спросила она у Ивана Ивановича.

Он представился.

– Начальник отдела кадров? – переспросила тетка. – Мне к вам, наверное, – задумчиво произнесла она. – Я наниматься пришла.

Иван Иванович, конечно, слышал все произнесенные амазонкой речи и уже знал, кем она желает у нас трудиться. Возможно, он в эту минуту прикидывал, не предложить ли ей место в рядах охраны офиса – или даже личной телохранительницы кого-либо из руководства. Например, меня. А что – женщина-телохранитель у женщины-директора? Надо подумать.

В этот момент в здание вошли шубаковские. Хоть эти были без масок. Я быстро переключилась на двор. Лиц в пятнистых комбинезонах загружали в машины валом. Наверное, отвезут куда-то в уютное местечко для длительной душещипательной беседы. И поделом им. Но это уже не моя головная боль. Каждый должен выполнять свои обязанности.

В холл вошли Береза, правая рука Шубакова, и Кондрат – можно сказать, левая. Оба были стрижены почти под ноль, физиономии имели зверские, подбородки квадратные, а у Кондрата на лбу красовался старый, побелевший от времени шрам. Возможно, если бы парни носили волосы нормальной длины, а Кондрат еще и челочку, то смотрелись бы оба вполне сносно, а так лучше подходили для большой дороги, чем для появления в общественных местах. Правда, насколько мне было известно, оба успели поработать в органах. Почему они оттуда ушли (или их попросили?), мне, естественно, никто не сообщал. Господа пожали ручку Ивану Ивановичу, потом Игорьку и поднявшемуся (правда, уже без помощи многострадальной пальмы) Славику и вопросительно посмотрели на амазонку.

– Это наша новая сотрудница, – представил Иван Иванович энергичную даму.

Так, на работу берем в любом случае? Ну что ж, мудрое решение, Иван Иванович. Такие кадры нельзя упускать. Лучше пусть будет у нас, чем у конкурентов. Но скорее всего я ее никому не отдам. Будет работать на меня лично.

Пока Кондрат с Березой удивленно разглядывали даму с каучуковой дубинкой, которую она так и не выпустила из рук, я решила присоединиться к честной компании и представиться своей новой подчиненной.

– Сашенька! – расплылись в улыбке Береза с Кондратом. – Ты, как всегда, очаровательна.

Ну, это я и без вас знаю, подумала я, но вслух ничего не сказала, только царственно кивнула и протянула ручку для поцелуя. Береза с Кондратом по очереди облобызали ее. Почему-то многие мужики стремятся поцеловать мне руку, я уже так к этому привыкла, что теперь протягиваю ее для поцелуя всем особям мужского пола – даже тем, кто этого раньше никогда не делал. Подозреваю, что я остаюсь единственной женщиной, которой и Береза, и Кондрат когда-либо целовали конечности.

– Мальчики, сходите умойтесь, – бросила я через плечо Славику с Игорем. Они поспешно удалились. – Иван Иванович, введите наших друзей в курс дела, а мы пока побеседуем с новой сотрудницей. – Я повернулась к тетке и задрала голову, чтобы представиться. – Александра Валерьевна, коммерческий директор. Это я подавала объявление. Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.

Не говоря больше ни слова, я развернулась и направилась к себе, огибая многочисленные валявшиеся на полу предметы, что было не очень легко проделывать на высоких каблуках. Ступая твердо и уверенно, тетка направилась вслед за мной. Дубинку из рук она так и не выпустила. Охотничий трофей как-никак.