Текст книги "Ночь подарков и желаний"

Глава 6

Очухался папа довольно быстро (в смысле, протрезвел), и Лариса увезла его домой. Я осталась с Валентиной на кухне.

– Не бери ничего в голову насчет Олега, – посоветовала многоопытная в отношениях с мужчинами соседка. – Пришел мужик – хорошо, не пришел – еще лучше.

– Где же лучше-то? – вздохнула я. – И Юлианке он понравился.

– Она его быстро забудет. Сколько раз она его видела? Объяснишь новогодними чудесами или еще что-нибудь придумаешь.

Соседка махнула рукой. Детей у Валентины не было, и она никогда не хотела их иметь, поэтому ей было не понять моих переживаний из-за того, что Юлианка растет без отца. Меня растили мама и дед, и дед оказал очень большое влияние. Мама много работала, а моим воспитанием и образованием занимался мужчина. Мне это очень нравилось. Я не страдала от отсутствия в жизни мужчины. Он был!

Мой отец, не так давно снова возникший в жизни, Юлианкой не занимается, да я и сама ему не дам ребенка. И он не выдерживает никакого сравнения с дедом, маминым отцом. Юлианка тянется к Костику, но скорее как к старшему брату. Родной отец погиб в Чечне… Он даже никогда не видел Юлианку, только успел узнать, что я жду ребенка…

С Пашкой мы учились в одном классе, сидели за одной партой. Он всегда воспринимал меня как своего парня, да и я, признаться, никогда не рассматривала его как возможного кандидата в мужья или просто любовника. Он был мне другом. Потом у него стали появляться девочки, у меня мальчики. Какое-то время после школы мы не общались, потом случайно столкнулись неподалеку от моего дома – Пашка заезжал к матери. Потом он стал иногда заглядывать и ко мне – но опять же чисто по-дружески. У нас никогда ничего не было. И я и представить не могла, что будет.

Пашка стал известным журналистом, писал очень смело, из-за этого имел неприятности. От родной газеты его отправили в Чечню. Пашка решил поехать…

Накануне отъезда он долго сидел у меня на кухне, мы говорили о политике, коррупции, войне, в общем, обо всем понемногу.

Пашка был очень зол. Я просила его не рисковать в Чечне. Но он… По-моему, он не собирался возвращаться. У меня, по крайней мере, сложилось такое впечатление.

И тогда я отважилась. Мамы уже не было в живых, дед уехал к какому-то другу. Они с мамой часто ездили на дачи к друзьям. Возможно, по негласному соглашению оставляли меня в квартире одну – для устройства личной жизни.

Я сказала Пашке, что хочу ребенка, что родить мне не от кого, что мужчины у меня нет и, боюсь, не будет…

– Но почему, Тоня? Ты же симпатичная, приличная женщина!

– Так получается, Паша…

– А ты хочешь замуж? – спросил Пашка.

– Мне не нужен штамп в паспорте. Просто хочется, чтобы рядом был близкий человек, друг… Да и какое замуж? Жить-то где? Ты же видишь эту однокомнатную квартиру! Мать с отцом из-за нее развелись!

– А Интернет?

– Не верю я в знакомства по Интернету. И это опасно. Ты же сам знаешь.

Мы оба вспомнили одну нашу одноклассницу, которая познакомилась по Интернету с мужчиной – и попала в лапы маньяка.

– Ну ведь не все же там маньяки! – заметил Пашка. – Я сам людей знаю, которые так познакомились и счастливы.

Мои подруги по Интернету знакомились неудачно, к тому же в те годы у меня дома и компьютера-то не было.

Пашка тогда остался у меня. Я не была уверена, что забеременею. Однако случилось чудо. Или просто сработала сила желания – я очень хотела ребенка.

Я успела сообщить Пашке, что все получилось, а потом пришло сообщение о его гибели и цинковый гроб. Его мать не знает, что я родила от Пашки. Она, как я с удивлением увидела на похоронах, тоже была беременна. Оказалось – недавно вышла замуж. Пашку она родила в семнадцать лет, растила одна и вот несколько лет назад встретила человека, за которого вышла замуж. У них растет мальчик. Я просто не захотела навязываться… И она, возможно, не поверила бы. Мы столько лет просто дружили, и ничего не было…

Боже, как мне сейчас не хватает Пашки! Не как любовника, не как мужа, а как друга!

Глава 7

На следующий день за мной приехал Костик вместе с двумя курсантами. Они встретились для передачи телефона, быстро нашли общий язык (ведь почти ровесники), Костик вызвался нас всех отвезти к Деду Морозу Диме и поразвлекать Юлианку, пока я буду «проводить опознание».

Дверь нам открыла пьяная тетка неопределенного возраста. Ей можно было дать и сорок, и пятьдесят, и шестьдесят.

– Ну? – дыхнула она на меня перегаром.

У меня из-за спины вылез Иван Белолицев в форме курсанта Школы милиции и спросил Дмитрия Перевозчикова. Здесь он проживает или нет? И нельзя ли с ним пообщаться?

– Ух ты, блин! – воскликнула тетка, а потом заорала так, что у меня уши заложило: – Витя! Витя, кому говорю, блин! Иди сюда, етыть твою налево! – Потом она повернулась к нам, распахнула пошире дверь и показала себя радушной хозяйкой: – Заходьте!

Мы вошли и застыли при входе. Из комнаты в конце коридора показался гордо вышагивающий на четвереньках мужик. Мужик периодически мычал и тряс головой. На нем были семейные трусы в веселенький зелененький с красным цветочек, когда-то белая майка и дырявые носки. Тапки у него отсутствовали.

– Муж мой, Витька, – представила тетка, с любовью глядя на милого.

Муж издал очередное мычание.

Из второй комнаты показалась деваха, точный возраст которой я тоже определить не смогла. Лицо у девахи уже было испитое, в волосах много седины. На старом линялом халате отсутствовала половина пуговиц. У девахи на ногах оказались новенькие «собачки».

Деваха молча оглядела нас, хмыкнула и удалилась.

– Ты про Димку спрашивал, – тем временем обратилась тетка к мужу. – Они сейчас расскажут, где он, гад, шляется.

Муж издал мычание.

– Не хочешь знать, где шляется?! – заорала тетка. – А кто у меня четвертый день про него спрашивает? Денег ему не у кого стрельнуть, нехристю! Нечего все спускать было перед праздниками!

Мужик опять что-то промычал.

– И я еще виновата, что твою заначку нашла? Так тогда бы закусить было нечем! А так хоть стол сделали человеческий!

– Вы знаете, где сейчас находится Дмитрий Перевозчиков? – спросил Михайло Ломакин.

– Да у бабы, наверное, завис, – отмахнулась тетка. – Она его кормит, вот он у ней и болтается, а как выгонит, так в семью вернется. Слышь, черный, ты там передай ему, что мамке кушать нечего, лады? Чтоб этим праздникам пусто было! И кто такой идиот десять дней выходных придумал? Деньги заканчиваются, и где взять?

Муж опять что-то промычал.

– Вот и Витька говорит – негде. Одна надежда на Димку.

– Мы можем увидеть фотографии вашего сына? – спросил Иван Белолицев.

– Чего?! – воскликнула тетка, поразившись до глубины души.

– Му-у-у, – издал протяжный вой Витька.

Опять появилась деваха и в удивлении уставилась на нас.

Чернокожий курсант стал объяснять, что нам нужно взглянуть на фотографии Дмитрия Перевозчикова. Тетка задумалась, потом кивнула, сказала «Пошли за мной!» и первой устремилась в комнату, откуда появился ее муж.

«И как этот несчастный Дима может учиться в институте, проживая в такой квартире?!» – подумала я и невольно испытала к нему уважение. Хотя тоже пьет, срывается… Может, девушка Лена его образумит?

Комната поразила спартанской обстановкой. Спали там на полу, на матрасах без постельного белья, правда, одеяла и подушки имелись. Обращал на себя внимание большой обеденный стол с прожженной в нескольких местах и покрытой всевозможными пятнами столешницей. На столе стояла грязная посуда, а также лежала какая-то толстая книга с закладкой посередине. Я откровенно поразилась, увидев, что это «Преступление и наказание» Достоевского. Книжный шкаф в комнате тоже имелся и был заставлен собраниями сочинений классиков, а также книгами, которые в советские времена покупали за макулатуру.

– Садитесь, – предложила тетка, показывая на видавшие виды стулья.

Сама она полезла в нижнюю часть книжного шкафа, закрытую створками, и извлекла большой фотоальбом старого образца, в котором фотографии вставлялись в специальные уголки. У нас дома есть такой. Альбомы продавались отдельно, уголки отдельно, их требовалось самим наклеивать, а уже потом вставлять снимки. Я помню, как в годы моего детства мы с дедом этим занимались.

Тетка ткнула пальцем в черно-белый снимок голенького младенца в ванночке.

– Вот! – объявила она. – Димка.

– А более поздних снимков сына у вас нет? – поинтересовалась я.

Нам продемонстрировали Димку-карапуза, Димку-первоклассника с букетом астр и еще несколько снимков, которые заканчивались примерно на Димкиных двенадцати годах. По ним я, конечно, не могла определить, он или не он был у меня в квартире в новогоднюю ночь.

– Надо к Лене ехать или к его однокурсникам, – тихо сказала я Михайле и Ивану. – Может, у них что-то есть из последнего.

Курсанты кивнули, но напоследок решили заглянуть к Димкиной сестре. Может, у нее что-то отыщется?

В комнате сестры фотографий Димы тоже не оказалось.

– А где живет ваш брат? – спросил Михайло, сделавший правильный вывод, что здесь интересующий нас человек явно не проживает постоянно.

– У бабы, – ответила сестра.

– У какой? Адрес, имя, фамилия.

– Не гони лошадей, мент, не запрягал, – процедила деваха.

– Девушка, мы же не просто так его ищем! – сорвался Михайло.

– А зачем он вам? – спросила деваха. – Натворил чего?

– Он исчез, – ответила я.

– И что с того? – перевела на меня мутный взгляд деваха. – Новый год же. Десять дней праздников. Мы заявления о его пропаже не подавали. Он никого не убил? Не ограбил? Нет? Так нечего его и искать! А теперь пошли вон отсюда! Ясно вам? Ясно? Нет его здесь! Нет, ясно? Ясно вам?

Деваха перешла на истошный крик, и мы поспешили побыстрей ретироваться. Она кричала нам вслед свое «ясно», словно заезженная пластинка.

– Наркоманка, – объявил Иван Белолицев, когда мы уже спускались по лестнице. – И этот Дима тут однозначно не живет.

– У Лены, как я поняла, он тоже не живет, – заметила я. – Они Новый год вместе собирались встречать. Впервые вдвоем.

– Ну что ж, придется искать в других местах, – вздохнул Михайло. – Странное какое-то исчезновение парня.

– Может, в самом деле пьет? – высказала я предположение. – Неудивительно с такой-то генетикой.

Мы сели в машину к Костику, он отвез ребят до метро, а мне сообщил, что меня хочет видеть его отец – попросить готовить поминальный обед.

Петр Петрович, отец Костика, встретил нас радостно, Юлианку тут же отправил к своей молодухе-жене, а меня проводил на кухню, где попросил хотя бы сделать ему омлет, «как я умею». Я улыбнулась и сделала. Омлет был из десяти яиц, правда, в трапезе и Костик поучаствовал, да и я отведала собственной стряпни.

За трапезой, во время которой мы помянули Истомина водочкой, Петр Петрович честно признался, что понятия не имеет, кто его грохнул и по какой причине. По мнению начальника склада, причин избавляться от нашего генерального директора не было ни у кого. И от этого никто не выигрывал. А также сообщил, что родные опознали Истомина.

– Да там, по-моему, опознавать нечего, – заметила я. – Я бы мать родную в таком виде не узнала. – Я рассказала, что видела.

Петр Петрович замер на месте.

– Точно?

– Ну, может, его сожительница Анжелика по каким-то одной ей известным деталям опознала… – высказала я предположение.

Петр Петрович задумался.

– Пап, ты считаешь, что мог быть и не Истомин? – подал голос Костик.

– Машина точно его. Машину – или то, что от нее осталось, я видел. Но что Роман мог делать в новогоднюю ночь в твоем дворе, Тоня, я ума не приложу. Может, зазнобу новую завел?

– А как отреагировала Анжела на его отсутствие в новогоднюю ночь? – спросила я. Мне эта мысль только что пришла в голову.

– В истерике была, – сообщил наш начальник склада. – Мне несколько раз звонила. В милицию звонила. По моргам звонила, по больницам. Она всех подняла на ноги. Его ведь искать начали, даже несмотря на праздники и до того, как ты, Тоня, нашла труп.

– Труп нашла не я, – поправила я Петра Петровича.

– Теперь бы найти этого Деда Мороза Диму… – медленно произнес Петр Петрович. – Я уже нашу службу безопасности на это дело направил.

– А вам он зачем? – не поняла я.

– Тоня, неужели не соображаешь? Ведь у него оказалась трубка Истомина. Каким-то образом она же попала к тебе в квартиру? Как я понял, она могла вывалиться только из кармана этого Деда Мороза. Значит, он ее где-то подобрал.

– Дима мог идти по двору к Тоне, тут произошел взрыв – и трубка вылетела как раз ему под ноги, – высказал предположение Костик.

– Это один из вариантов, хотя и маловероятный. Но даже в таком случае Дима что-то видел.

– Он был в хлам пьяный! – воскликнула я.

– Но трубку он подобрать смог, – вставил Костик. – Хотя, вероятно, не помнит, где.

– Или помнит. В любом случае его нужно найти, – заявил Петр Петрович. – Если он, конечно, до сих пор жив, в чем я лично сомневаюсь.

Глава 8

В четыре часа дня Костик повез нас с Юлианкой домой. Выпитая им единственная рюмка водки давно выветрилась.

– Пошли к нам! – потянула его за руку Юлианка. – У меня к тебе есть вопросы по компьютеру!

– Зайди ненадолго в самом деле, – пригласила я.

Мы поднялись на лифте на наш этаж и застали всех соседей, за исключением Валентины, на лестничной площадке. Вместе с ними находились два незнакомых мужика. «Из органов», – почему-то сразу же мелькнула у меня мысль.

– Ну наконец-то! – воскликнул муж Валентины. – Тоня, открой дверь, покажи им всем, что у тебя нет никаких чеченских террористов!

– Кого нет? – опешила я.

– А откуда у Тони могут быть чеченские террористы? – спросил пораженный Костик. – И вообще что им делать в этом доме?

– Вопросы здесь задаем мы, – объявил один из незнакомых мужиков и сунул мне под нос удостоверение.

Второй сунул удостоверение под нос Костику. Оба представляли Федеральную службу безопасности.

– Дверь откройте, пожалуйста, – попросили они.

– К ним сигнал поступил, что у кого-то из нас скрывается чеченский террорист, – сообщила одна из соседок. – Наши квартиры уже осмотрели, только твоя осталась, Тоня.

– Сколько можно повторять: просто террорист, не чеченский! – заорал первый фээсбэшник.

– Да, точно. Мы теперь с Чечней дружим. Кадыров там порядок наводит. Там все спокойно, – произнес пьяненький сосед с верхнего этажа.

– А в горах? – подал голос Коля. – В горах там никто никогда порядка не наведет. Но в любом случае, зачем кому-то с гор ехать в наш дом?

Я ошалело переводила взгляд с одного соседа на другого, потом на мужиков из органов.

– У вас устоявшиеся стереотипы, граждане, – заметил один из фээсбэшников. Почему-то наши люди до сих пор думают: раз террорист, значит, чеченец.

– В мире сказали бы: арабы, – авторитетно заявил пьяненький сосед с верхнего этажа.

Я отперла замок, распахнула дверь и, не заглядывая внутрь, сказала двум мужчинам из ФСБ:

– Прошу.

– Вот он! – издал крик индейца на тропе войны первый и ринулся в мою квартиру. Второй рванул следом. Я чуть не рухнула на лестничной площадке. Остальные соседи, расталкивая друг друга, подскочили к входу в мое жилище.

Двое фээсбэшников уже поднимали с пола в прихожей какого-то мужика в свитере грубой вязки и серых штанах.

– Господи, кто это еще? – только и смогла прошептать я.

– Русский! – радостно завопил пьяненький сосед с верхнего этажа. – Правильно говорили. Рожа наша, испитая. Чеченцы-то вроде не пьют?

– Точно, не басурманин, – сказала соседка, проживающая под Валей с Колей. – А щупленький-то какой! И туда же, в террористы!

– А чего ему еще оставалось? – подал голос Коля. – Драться-то он явно не умеет. Его соплей перешибить можно.

Костик сжал мне руку. Между ног у нас просочилась Юлианка и, не обращая внимания на фээсбэшников, которые орали что-то нечленораздельное, видимо, требуя признаться в заговоре, уставилась на мужчину. По-моему, он пребывал в бессознательном состоянии. Они ему уже успели врезать? Как у них это быстро!

– Это дядя Сережа, который мне шоколадных зайцев носил, – вдруг объявила Юлианка. Ее голос прозвучал как раз во время секундного затишья.

– Кто?! – повернулся к ребенку один из ошарашенных фээсбэшников.

Соседка, проживающая под Валей с Колей, пригляделась повнимательнее и кивнула.

– Точно. Валькин бывший хахаль. Он еще свататься приходил с кучей родственников, потом тут драка была. Валька с его мамашей дралась. Тоня, помнишь?

– Что?! – взревел Валентинин муж Коля. – Вы хотите сказать, что этот хмырь к моей жене свататься приходил?! Когда?!

«Хмырь» в это мгновение пришел в себя и туманным взором посмотрел на фээсбешников, потом на всех нас.

– Где я? – спросил он.

– Документы! – потребовал один их фээсбэшников.

– Дядя Сережа, а вы зайца мне принесли? – подала голос моя дочь.

– Юлиана! – одернула я ее.

Дядя Сережа скосил глаз вниз, увидел ребенка и сказал:

– Ой! Как ты выросла! Обалдеть!

– Документы! – повторил фээсбэшник, правда, они Серегу из своих крепких объятий выпустили.

– Сережа, как ты попал в мою квартиру? – подала я голос.

– А я у тебя в квартире? – искренне удивился Серега. – Ой, как башка болит…

Он коснулся затылка и взвыл.

– Откуда у меня эта шишка?! – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Так, секундочку! – опять встрял Коля. – Ты когда к Вальке свататься ходил?

Серега перевел взгляд на Валентининого мужа, потом посмотрел на меня.

– Тоня, когда я свататься приходил? Я, честно, не помню.

– Тоня! – угрожающе прорычал у меня над ухом Коля.

– Полтора года назад, – услужливо подсказала соседка из квартиры, расположенной прямо под Валькиной.

– Полтора года?! – взревел Коля. – Ну-ка дайте-ка мне его сюда, я сейчас с ним разберусь!

– Гражданин! Гражданин! – Фээсбэшник закрыл моего очередного незваного гостя телом. – Этот человек сейчас пройдет с нами.

– Только после того, как я ему морду начищу! – заорал Коля. – Отойди, мужик! Он к моей жене свататься приходил, а не к твоей! – Коля на мгновение задумался и продолжил: – То-то моя куда-то свинтила и не показывается! А она, оказывается, любовника в Тониной квартире спрятать решила!

Я уже сама пришла к такому выводу. У Валентины есть ключи от моей квартиры, как и у меня от ее. Мало ли что – а мы друг другу доверяем. Значит, она решила закрыть Серегу в моей квартире?

Коля бушевал и рвался в бой.

– Спокойно, гражданин, спокойно! – хором закричали сотрудники ФСБ.

Надо отдать должное представителям спецслужб, с Колей они справились довольно быстро. После этого мужчины повернулись ко мне и попросили рассказать, откуда мне известен гражданин, найденный ими в моей квартире.

Но я не успела и рта открыть. Серега сам полностью очухался.

– Я вспомнил! – закричал он. – Я сам вспомнил!

– Что ты вспомнил, урод? – процедил Коля, которого фээсбэшники успели оттащить в угол.

– Я сегодня пошел к Валентине мириться! Я решил извиниться за безобразное поведение моих родственников!

– Через полтора года? – вырвалось у меня.

– Женщина, вы, – показал на меня пальцем один из сотрудников органов. – Рассказывайте. Как раз ваш сосед узнает правду о своей жене.

И подленько улыбнулся. Вот они, мужики. Всегда сторону друг друга берут.

– Валентина тут совершенно ни при чем, – повернулась я к Коле.

– Еще как при чем! – встряла соседка снизу. – Сучка не захочет – кобель не вскочит!

– Как вам не стыдно! – подала голос молчавшая до этого неудавшаяся актриса.

– Вот ты плохо хочешь, и кобели к тебе не бегут! – тут же нашлась соседка снизу.

– Я хочу! – заорала неудавшаяся актриса. – Я хочу любого мужчину! Я молилась, чтобы Господь послал мне хоть какого-то! И он послал мне труп! То есть труп кусками!

– Что?! – взревели фээсбэшники хором. – Где он?!

Пришлось вводить их в курс дела. Поскольку они представляли другое ведомство, то ничего не знали про дела милицейские и убийство Истомина.

– Так, может, этого бизнесмена чеченские террористы и взорвали? – задумчиво произнес Серега, который про взрыв в нашем дворе услышал впервые. – Наши-то, по-моему, из снайперских винтовок стреляют. А взрывы – это чеченцы, – заявил он с уверенным видом.

– А ведь точно! – поддержала Серегу соседка снизу. – Где взрыв – там они, басурмане. – И повернулась к прибалдевшим фээсбэшникам: – Вам нужно в милицию. Они тут по квартирам ходили, всех расспрашивали.

Я же глубоко задумалась. Неужели Истомин имел дела с чеченцами? Хотя вполне мог… Мне-то откуда знать? Я вообще смутно представляла организацию лекарственного производства, хотя и работала на фабрике.

Фээсбэшники переглянулись. Ни Серега, ни Коля, ни я, ни кто-то другой из нашего подъезда их больше не интересовал. Они даже не желали выслушать историю неудавшегося Серегиного сватовства к Валентине.

Фээсбэшники направились по лестнице вниз, соседи тоже стали расходиться.

Я юркнула в квартиру вместе с молчавшим все время Костиком и Юлианкой и закрыла дверь. Вся эта история мне очень не нравилась. Зачем Валентина привела Сергея в мою квартиру, и где она сама?

Я быстро разделась и бросилась на поиски Валентины. Я считала, что она должна находиться где-то у меня в квартире, и оказалась почти права. Валентина скрывалась на балконе, в руках она держала сумки с продуктами.

Как выяснилось, Валентина отправилась в магазин и, возвращаясь домой, увидела у нашего подъезда своего несостоявшегося жениха с тремя замерзшими гвоздичками. (Теперь гвоздички стояли у меня в комнате в вазе, и их нюхала кошка, поэтому и не выскочила на лестницу.) «Зачем его опять принесло?» – подумала Валентина. Но Серега решил, что Валентина – лучшая женщина в его жизни, и пришел, по его собственному выражению, за нее биться.

– Но как вы оказались в квартире Тони? – воскликнул Костик, который на нашем с Валентиной примере изучал модели отношений мужчин и женщин.

– Да у меня Тонин ключ в связке, – пояснила Валентина. – Не домой же мне было Серегу вести, а уходить он отказывался. Я же знала, что ты меня поймешь, – посмотрела она на меня.

Я кивнула.

– А он на самом деле к вам свататься приходил? – спросил Костик.

На этот раз кивнула Валентина и вспомнила ту историю.

Она какое-то время встречалась с Серегой – у нее всегда были любовники. У Сереги дома куча родственников, снимать квартиру – денег нет, поэтому встречались они у Валентины, когда Коли не было дома. Он вообще довольно часто ездит в командировки.

А потом Сереге в голову ударила мысль жениться. Вероятно, он даже не заподозрил, что у Валентины есть муж.

В общем, в один прекрасный день, когда Валентина ждала в гости только Серегу, появилась целая делегация во главе с его мамой. Валентина тогда мне сразу же позвонила и попросила немедленно зайти. Я была в шоке.

Сваты в количестве десяти человек уже успели принять на грудь по дороге. Тут все без приглашения разбрелись по квартире ее осматривать и выступали с комментариями. Валентина не стала объяснять, что она замужем, а просто объявила, что если вся честная компания немедленно не уберется, то она вызовет милицию. Я стояла рядом для поддержки. Тем временем Серегина мамаша отправилась к накрытому на двоих столу и принялась пробовать яства, приготовленные для приема ее сына. Мама раскритиковала селедку под шубой и объяснила, как ее следует правильно готовить. Потом раскритиковала мясо в латке и объяснила, как правильно надо тушить мясо. Потом сунула нос в помойное ведро и увидела, что картошка неправильно почищена. Затем критике подвергся дорогой кофе, который покупает Валентина, и дорогое финское печенье. Вскоре в кухне нарисовалась мамина сестра, которая сообщила про беспорядок во всех комнатах и пыль под кроватью. Еще какая-то родственница женского пола объявила про кучу грязного белья в стиральной машине и кучу чистого неглаженого белья в бельевой корзине.

– Вон! – произнесла одно слово Валентина, взяла латку с мясом, половину выплеснула в физиономию мамашиной сестрице, а саму латку с остатками мяса надела на голову потенциальной свекрови. Пока бабы вопили, Валентина схватила чистую большую чугунную сковородку, вылетела из кухни и стала ею охаживать мужиков, которые уже устроились за столом в комнате. Сковородкой Валентина орудовать умела прекрасно – натренировалась на Коле.

Милицию вызвала соседка снизу. Стражи порядка с трудом сдерживали смех, но никого забирать не стали. Изрыгая угрозы, Серегина мамаша с сестрицей убрались сами. Родственники мужского пола, потирая шишки, ушли молча и бочком, явно опасаясь разгневанной Валентины. Все протрезвели.

Мы с соседкой потом долго убирали квартиру под рефрен Валентины: теперь только с женатыми, теперь только с женатыми, которые не собираются уходить от жены.

– Кстати, Олег не появлялся больше? – спросила меня Валентина.

Я покачала головой.

– Я ему позвоню, – объявила соседка.

– Не надо. Я не хочу навязываться.

– Я знаю, что нужно сказать!

– Так этот Олег женат или не женат? – встрял Костик. – Я так понял, что вы больше с холостыми мужчинами не связываетесь?

– Иногда можно сделать исключение, – отмахнулась Валентина. – И вообще мне трудно отказать мужчине, который меня настойчиво добивается… – Она резко замолчала и взглянула на меня. – Ой, прости, Тоня.

– Мне не за что тебя прощать, – ответила я, но мне стало грустно. Олег меня не добивался. Он просто перебрался ко мне переждать бурю, а я… Я, как и всегда с мужчинами, повела себя неправильно. Я хотела хоть крошечку счастья, а следовало ему отказать, держать дистанцию. Вести себя достойно, как в свое время учила меня мама. Встречать мужчину с перцем… В теории-то я все знаю, а на практике…

Захотелось разреветься.

– Костик, сходи-ка в ближайший магазин за коньячком, – сказала Валентина, которая меня отлично знала и всегда угадывала мое настроение. – Сейчас я тебе денег дам.

– У меня есть, – ответил Костик, посмотрел на меня, на Валентину и достал из сумки бутылку коньяка.

Мы посидели, поболтали, распили коньяк и решили разойтись по домам. Время-то позднее. Да и муж Валентины за стенкой совсем разбушевался, то и дело слышались какие-то крики и звон посуды. Похоже, они с Серегой все еще выясняли отношения – решали, кому достанется Валентина.

В соседней квартире рухнуло тело. У меня зазвенели тарелки в шкафу.

– Чует мое сердце, их пора разнимать, – задумчиво произнесла Валентина. – Сейчас я им обоим сковородкой по башке… Поможешь мне Серегу на улицу вынести?

– Зачем?!

– Может, кто подберет. Вот, например, актриса неудавшаяся. Скажем ей, что у подъезда мужик бесхозный лежит, она его себе заберет.

Я рассмеялась.

В Валькиной квартире воцарилась тишина.

– Пойдемте со мной, – позвала Валентина.

Юлианка сидела за компьютером и обещала сидеть тихо. Мы втроем оделись и выскользнули из моей квартиры, Валентина открыла свою дверь, и мы втроем на цыпочках вошли в прихожую.

В прихожей горело бра. Большая комната была погружена в полумрак. Серега лежал на полу, в тени, Коля сидел за столом, опустив голову, даже скорее навалившись на столешницу корпусом. Никто не храпел.

– Сейчас мы голубчика под белы рученьки… – прошептала Валентина, а потом вдруг дико заорала.

Я врезалась ей в спину. Костик издал какой-то непонятный возглас. Мы все уставились на лежавшего на полу Серегу.

Вокруг его головы растекалось темно-красное, казавшееся почти черным пятно.

У Сергея было перерезано горло от уха до уха.