Текст книги "Три принца и дочь олигарха"

– Интересно, что зарабатывает Максим?

Я знала, что Лотар – ученый-археолог с мировым именем, Жану вполне может подкидывать деньги наш общий отец, но этот плейбой?

– Он рекламирует дорогие машины, дорогие часы, туалетную воду, ремни, еще что-то. И открыто, и скрыто. Обрати внимание на фотографии в журналах и газетах, – предложил папа.

– Можно подумать, я читаю журналы и газеты, в которых пишут про похождения Максима.

Папа сказал, что Максим занимается и рекламой в Интернете. У него миллионы подписчиков. Почему-то миллионам идиотов интересно следить за жизнью безбашенного королевского отпрыска. Вероятно, или своих проблем нет, или просто нечего делать. А королевский отпрыск этот интерес к себе очень умело использует.

– Он не такой балбес, каким представляется, – заметил отец. – Генетика-то хорошая. Королева и Суворин. Только нам с Максимом Вячеславовичем не повезло, что наши законные старшие сыновья родились не такими, как мы хотели бы. Ларка, возьмешь на себя управление империей, когда я умру? – рявкнул папа. – Соглашайся, чтобы мне спокойно было на том свете. Ларка, я ведь только на тебя могу дело своей жизни оставить!

Этот разговор отец заводил уже не в первый раз. Мне не хотелось обсуждать вопрос наследства, и мне повезло – в этот момент в «залу» вошел наследный принц королевства Лотиания. Ему были выданы свободные спортивные штаны и футболка. Его костюм явно требовал стирки, да, наверное, и зашить там кое-что придется. К нам на яхту он поступил без собственного багажа.

Вероятно, принц слышал последние папины фразы.

– Иван Васильевич, вы собираетесь оставить свое состояние Ларисе Ивановне? – вежливо уточнил принц.

– А тебе, ваше высочество, сразу же захотелось на ней жениться? Так Ларка не дура, чтобы замуж выходить.

– Вы считаете, что замуж выходят только дуры?

– За принцев? Уж точно недалекие. Ларка терпеть не может всякие приемы и официальные мероприятия. Вон сегодня сходила на одно. А потом с радостью в драку ввязалась, чтобы хоть немного настроение поднять.

Я улыбнулась.

– Я не претендую на роль вашей невесты, Лотар. И вам же, кажется, нужна родовитая. А у меня в этом плане родословная подкачала.

– Мне никакая невеста не нужна, – твердо сказал Лотар и повернулся к отцу: – Вы можете увезти меня в Россию?

– Зачем? – уточнил отец. Почему в Россию из всех мест, спрашивать не стал.

– Подальше от этого сумасшедшего дома.

Отец почесал щеку.

– Процесс уже запущен, – наконец сказал папа. – Тебе, ваше высочество, все равно придется жениться – хочешь ты этого или не хочешь. Известно же, что жениться по любви не может ни один король. Хотя бывали случаи… Я бы посоветовал тебе жениться, а потом можешь спокойно возвращаться на раскоп. В Северную Африку или куда угодно.

– Я не хочу ни на ком жениться!

– Уважаемый Лотар Лотарович! – обратился к прекрасно говорящему по-русски принцу Альберт Ефимович. – Вы бы все-таки посмотрели на девушек. Сколько их уже приехало на этот конкурс красоты? Нехорошо получится, если вы сбежите. Это неуважение к родителям, а в вашем случае – еще и к монарху.

Лотар, казалось, не обратил внимания на слова старого адвоката, а перевел взгляд на моего отца.

– Что вы хотите?

– В каком смысле?

Я очень хорошо знаю своего отца и уже чувствовала, как в его голове заработал компьютер.

– В любом, – ответил Лотар.

– Будьте добры, поконкретнее, Лотар Лотарович, – влез старый еврей.

– Я – будущий король Лотиании, – сказал молодой человек с заплывшим глазом и разбитой скулой. – Что я могу сделать для вас как будущий король Лотиании? Я не предлагаю вам денег, потому что их у вас во много раз больше, чем у нашей королевской семьи, вместе взятой. Вы уже – подданный Лотиании, Лариса Ивановна – подданная Лотиании. Вы хотите, чтобы подданными Лотиании стали все ваши дети?

– Это им ни к чему, – отмахнулся отец.

Отмечу, что другие граждане ухватились бы за такое предложение, как утопающий за соломинку, и посчитали бы его подарком небес. Получить подданство Лотиании крайне сложно. Его может даровать только король за заслуги перед королевством. Я получила его за замену искрящей розетки во дворце и как дочь своего отца, заменившего всю проводку. Возможно, также и потому, что отец Лотара с большим вожделением смотрел на мою грудь, и это доставляло ему истинное удовольствие. Также гражданство можно получить в результате брака с подданным Лотиании, но не сразу, а через десять лет проживания в королевстве.

Часть денег отца, да и моих тоже лежит в банках Лотиании. Я на самом деле не знала, что отец может попросить у Лотара. Но идея возникла у Альберта Ефимовича. Он предложил оформить договорчик – и в письменном виде, и записать на видео – о том, что Лотар обязуется выполнить любую просьбу моего отца, с которой он к нему обратится, когда возникнет необходимость. Лотар согласился. Альберт Ефимович договорчик быстро составил, Лотар подтвердил свое обещание на камеру. Также на камеру сказал, что это он просит Ивана Васильевича Большакова вывезти его из королевства Лотиания в Россию, потому что женитьба в его планы в ближайшем будущем не входит, и участвовать в балагане, устроенном его отцом, он не собирается.

– У вас паспорт с собой? – уточнил Альберт Ефимович у принца.

– С собой, – подтвердил Лотар. – И у меня даже есть российская виза. Я собирался летом посетить раскоп под Великим Новгородом.

– Так вы же вроде бы специализируетесь по римлянам и карфагенянам, – воскликнула я. – А ни те ни другие под Великим Новгородом не появлялись. Или всплыла какая-то новая информация, о которой широкой общественности пока неизвестно?

– Я хочу встретиться с одним русским археологом. Я собирался ехать в Россию официально, но раз так получается… Вы сможете обеспечить мне необходимый штамп в паспорте, но так, чтобы ни журналисты, ни официальные лица не пронюхали, что я пересек границу Российской Федерации?

– Для нас еще и лучше, если вы въедете официально, – искренне обрадовался Альберт Ефимович. Вероятно, он, как и я, думал, что принца мы ввезем в Россию как контрабанду.

Но принц тут же дал понять, что мы рано радовались, так как заявил, что в России ему понадобятся другие документы.

– Благодаря маме я свободно говорю по-русски, – сказал принц. – Она была очень предусмотрительна! Она со своей немецкой практичностью поняла, что, когда мы с братьями вырастем, миром уже будут править русские. Я сойду за русского?

– За русского, выросшего в Прибалтике, – ответил папа. Мы с Альбертом Ефимовичем кивнули. Телохранитель Коля в красных боксерских трусах, как обычно, молчал и эмоций не демонстрировал. – Уж больно ты, ваше высочество, интеллигентный и рафинированный.

– Я умею ругаться матом, – заявил наследный принц и продемонстрировал как.

– Не пойдет, – покачал головой старый еврей. – В русский мат нужно вкладывать душу, Лотар Лотарович, а вы выражаетесь чисто формально.

– Ты, ваше высочество, хотя бы научился мату русских дворян и поэтов – исключительно в нужное время и в нужном месте, – заметил папа, который умел ругаться очень искусно, хотя не был ни дворянином, ни поэтом, а был электриком, зэком и олигархом. Но вероятно, взял лучшее из категорий всех граждан, к которым относился. И от тех, к которым не относился.

Принц сообщил, что русскому языку его, братьев и мать учила потомственная русская дворянка, потом была взята бывшая жена какого-то олигарха, перебравшегося во Францию. Олигарх взял другую жену, помоложе, а первой пришлось вспомнить о своем филологическом образовании и зарабатывать на жизнь, давая уроки русского европейцам, которым он требовался для контактов с русскими, хлынувшими в Европу, и уроки французского детям других олигархов. Мату принца обучали разные русские, с которыми он сталкивался по жизни. Так сказать, в процессе.

Тут впервые открыл рот Коля и предложил принцу подумать о женитьбе, от которой он сейчас пытается сбежать. Принц подумал – и произнесенная на этот раз фраза заставила нас всех поаплодировать.

– Вы поняли идею, Лотар Лотарович? – спросил старый еврей. – Для русского мата нужны сильные чувства и эмоции.

– А чего тебе, ваше высочество, так не хочется жениться? – спросил папа. – Ты, случайно, не голубой?

– А вы гомофоб? – ответил вопросом на вопрос принц.

– Фобий, ваше высочество, у меня никаких нет. Дубиной я гомиков по улицам не гоняю, в демонстрациях с призывами их кастрировать или выслать в Европу не участвую. Но я против гей-парадов на Красной, Дворцовой и прочих площадях моей страны. У вас ведь они вроде тоже не проводятся?

Я улыбнулась. Королевство Лотианию называли островком гетеросексуальности без мигрантов в Европе, и некоторые нормальные европейцы, которые не желают видеть в своих странах демонстрации мигрантов и представителей ЛГБТ-сообщества, требующих каких-то прав и льгот, уже потянулись в Лотианию. Вроде бы даже король, отец Лотара, предоставил кому-то подданство высочайшим указом. Но особой критике в Европейском Союзе он за это не подвергся. Вероятно, из-за отсутствия полезных ископаемых и огромных территорий.

– Я не голубой, – сказал принц. – Но женюсь я только после того, как встречу женщину, с которой захочу делить свою жизнь. И скорее всего, она будет простолюдинкой. Мне, например, всегда больше нравились беспородные собаки, как и моей маме, хотя у нее и йорк есть. У нас и сейчас две беспородные живут. Мама ими занимается. И я, когда дома бываю. А у породистых частенько бывают наследственные заболевания, здоровье хуже, претензий больше…

– Слышали бы вас феминистки, – хмыкнула я.

– Но они же не слышат.

– А вы можете жениться на простолюдинке? – влез старый еврей, который уже явно просчитывал какие-то варианты развития событий.

– Могу. Основатель нашего рода оставил заветы только по наследованию престола. Править Лотианией может только белый мужчина традиционной сексуальной ориентации. То есть я не могу жениться на представительнице другой расы.

– А женщина может сесть на трон? – спросила я.

– Нет. Это в США считают, что страну можно доверить женщине, лучше – черной, а еще лучше – из секс-меньшинств, и поэтому в качестве следующей кандидатуры на пост резидента рассматривают Опру Уинфри. В Лотиании в этом плане нет гендерного равенства.

– А также политкорректности и толерантности, – хмыкнул папа. – Как хорошо, что я являюсь подданным такой чудесной страны!

– Насчет фальшивых документов, – влез Альберт Ефимович. – Хорошо бы изменить внешность, Лотар Лотарович.

Принц был согласен.

– Что у тебя с собой, ваше высочество? Айфон есть?

Папа осмотрел принца. Тот ответил, что айфон сейчас лежит в каюте, которую ему отвели.

– Коля! – рявкнул папа так, что принц дернулся. Мы с Альбертом Ефимовичем никак не отреагировали. Коля встал с вопросительным выражением на лице. Как я уже говорила, Коля немногословен.

– Телефон его высочества должен остаться в Лотиании.

– Мне нужны записанные в него контакты! – завопил его высочество. – Я не смогу без него.

– Тащи телефон сюда, – обратился папа к Коле, не обращая внимания на вопли. – Бумагу и ручку. Он сейчас все сам на бумажку перепишет. А когда вернется, получит телефон назад. Не топить, не давить. Подумай, куда его тут пристроить, а то его явно будут по сигналу искать.

Коля кивнул. Принц больше не кричал, а быстренько стал переписывать какие-то телефоны на бумагу. Закончив, отдал аппарат Коле. Тот молча удалился. Я предполагала, что все, что имеется в телефоне наследного принца, будет тщательно изучено папиными подчиненными. На него работают специалисты самого высокого класса из всех областей деятельности, которые могут папу заинтересовать или ему понадобиться.

– Где будет мой телефон? – устало спросил принц.

– Тебе лучше этого не знать. Вернешься в королевство – получишь назад. В России тебе будет куплен простой кнопочный аппарат.

– Но Интернет…

– Выход в Интернет получишь. А телефон только кнопочный.

– Но сейчас все люди имеют…

Папа извлек из кармана простую трубку, Альберт Ефимович показал такую же. Я сказала, что у меня тоже самый простой аппарат, как и у многих очень богатых людей. Не надо никому давать лишнюю информацию о себе.

Принц моргнул.

– Деньги получишь наличными на карманные расходы. Твои карточки временно останутся у меня. Не надо ими пользоваться в России.

– Но я специально взял и наличные евро…

– Нечего в пунктах обмена светиться. Мы тебе прямо здесь поменяем. Так, что у тебя на шее висит?

Лотар продемонстрировал медальон с изображением голубя. Признаться, я таких никогда не видела. Похоже, старинный. Наследственная реликвия?

– Это можешь оставить, – царственно махнул рукой папа. – Что еще?

– Ничего, – сказал Лотар.

– Значит, вначале в Петербург, – объявил папа. – Там человека приглашу над твоим внешним видом поработать, ваше высочество, документы сделаем. Денька три поживешь… например, у Ларисы на даче. Там сейчас дети с няней. Дальше у тебя какие планы?

– Мне нужно в Новгород. Я вам уже говорил. Но не срочно. Сейчас я просто хочу сбежать из Лотиании. Может, отец решит женить Максима вместо меня? Если ему просто нужна свадьба? Я уже это предлагал. Мое отсутствие, возможно, заставит отца изменить решение. Раз девушки уже здесь, пусть Максим выбирает.

Папа рассмеялся. Альберт Ефимович улыбнулся. А я задумалась, только ли от женитьбы сбегает Лотар Лотарович?

III век н. э., Карфаген

Тасций Цецилий, будущий епископ Карфагенский Киприан, родился в конце II или начале III века н. э. (точная дата и даже год рождения неизвестны) в богатой и знатной языческой семье в Карфагене, который тогда был крупным торговым центром и считался космополитским городом. В нем жило много образованных людей, активно развивалась культура. Молодой человек получил хорошее образование, стал юристом и также преподавал риторику.

Считается, что христиане появились в Карфагене в середине II века н. э., христианство быстро распространилось в городе, и на рубеже II и III веков уже можно было говорить о Карфагенской христианской церкви. В христианство Тасций Цецилий обратился, уже будучи мужчиной средних лет и после долгих раздумий.

Он был в ужасе от того, что на территории Карфагена его предки приносили в жертву языческим богам маленьких детей, причем и из бедных, и из знатных семей. Считалось, что принесение в жертву невинного ребенка умилостивит богов, обеспечит процветание и семьи, и общества. А в его семье из поколения в поколение передавалась история о том, как в жертву принесли близнецов, мальчика и девочку, в 310 году до н. э. во время войны Карфагена с Агафоклом, правителем Сиракуз, основным противником Карфагена, и атаки на город. Близнецы стали двумя из двухсот детей, погибших в те жуткие времена. Агафокл тогда осаждал Карфаген при поддержке правителя Киренаики Офелла, с которым заключил союз. На тот момент у карфагенян после четырех лет войны оставался практически только сам город Карфаген. Но именно под ним Агафокл потерпел поражение и отплыл на Сицилию.

Киприан считал, что победа была одержана благодаря мужеству защитников, которые отчаянно сражались за свой город, а не жесткому языческому обряду, и эти языческие человеческие жертвоприношения стали одной из причин, заставивших его заинтересоваться новой религией.

Глава 5

Той ночью папина яхта отчалила от берега Лотиании, а я отправилась в принадлежащую папе квартиру (на заказанном к трапу такси – приключений на эту ночь мне хватило), чтобы на следующий день, ближе к вечеру, лететь в Петербург самолетом, но не личным папиным, а регулярным рейсом. Утром я хотела просто выспаться! Дома у меня редко бывает такая возможность.

Разбудил меня звонок телефона, который я не отключаю никогда. Высветился номер с кодом Лотиании. Почему-то за границей ко мне очень часто попадают не те люди, причем из разных стран. Возможно, такое количество сбоев мог бы объяснить технический специалист, а я только констатирую факт. Но на звонок я ответила. Я не исключала, что мамочка или сестрица Наташенька опять вляпались в какую-то историю, им разрешили сделать один звонок и вместо адвоката (постоянных, как у нас с папой, у них нет) они звонят мне, как уже неоднократно случалось в прошлом.

– Мадам Лариса Большакова? – спросил явно иностранный гражданин.

– Ну? – прохрипела я.

Оказалось, что с утра пораньше (а в Лотиании-то с европейским временем было вообще девять утра) меня беспокоил его величество король Лотар. Нечасто гражданам России (хотя у меня двойное гражданство, и я являюсь и подданной Лотара) звонят короли европейских держав. Тут же мелькнула мысль: «А откуда у него мой личный мобильный?» Потом я вспомнила, что мы с папой, став подданными Лотиании, должны были предоставить номера телефонов, по которым с нами можно связаться в любое время дня и ночи. И нас внесли в королевскую базу данных, и даже кто-то из подданных Лотара нам звонил с проверками, отвечаем мы или не отвечаем. А папа же еще числится личным советником Лотара-старшего. Если не ошибаюсь, я – помощница или ассистентка этого самого советника. Но сам король мне никогда не звонил! Это с папой они регулярно общаются. Папа ему на самом деле дал немало дельных советов, которые принесли королевской семье и королю лично больше пользы, чем советы всех соотечественников Лотара, вместе взятых.

– Лариса, вы в Лотиании?

– Да.

– А ваш папа?

– Он вчера уехал. Отплыл на яхте.

– Подойдите, пожалуйста, во дворец. Когда вы можете прийти? Я вас разбудил? Вы еще не завтракали? Я предложу вам завтрак. Когда вы можете подойти?

Я посмотрела на часы, прикинула расстояние и сказала, что через час буду. Король сообщил, что я должна подойти не к главному входу во дворец, а к входу для персонала, и объяснил, где он находится. Раньше мы с папой входили через главный. Меня понизили?

Король не объяснил, зачем я ему срочно понадобилась. Я предположила, что дело в очередной раз связано с кем-то из моих соотечественников. Папе неоднократно в прошлом приходилось разруливать ситуации – наши соотечественники любят почудить за границей. А вчера ведь олигарх Безденежных праздновал свой день рождения… Зная наших людей, вполне можно было предположить, что часть гостей продолжила празднование уже на берегу. А берег был территорией Лотиании. И этот город-государство украшало аж четыре больших фонтана, обожаемых не только английскими футбольными болельщиками, но и нашими болельщиками и неболельщиками, в общем, представителями всех сословий и всех родов деятельности. Из этих фонтанов полиция Лотиании вылавливала и банкиров, и рабочих, которые решили посмотреть Европу собственными глазами. Было совершенно неважно, прилетели ли наши граждане на собственном самолете или приехали на зафрахтованном автобусе из Крыжополя – фонтаны влекли всех.

Я приняла прохладный душ, чтобы проснуться, слегка накрасилась, выпила соку, бросила взгляд на сумку с вещами и решила оставить ее в квартире. Время до отправления в аэропорт (на территории Франции) у меня еще было, и в достатке. В крайнем случае задержусь.

Лотиания еще спала. Правда, улицы были уже не только убраны, но и вымыты специальным шампунем. Но офисы, банки и магазины здесь открываются и закрываются поздно, подстраиваясь под ритм жизни постоянных обитателей Лотиании и гостей королевства. А раз среди гостей большинство – русские, которые на отдыхе любят поспать подольше, то зачем открывать «Меха» тогда, когда те, кто их может себе позволить, еще спят? «Меха», насколько мне известно, открывались тут после обеда, как, впрочем, и ювелирные магазины.

Главный вход на территорию дворца был закрыт. У входа для персонала дежурили двое полицейских и стояли две машины полиции, что меня, признаться, удивило. О моем прибытии эти двое полицейских были предупреждены, один тут же вызвал какого-то клерка, и тот провел меня мимо каких-то хозяйственных построек в сам дворец и зал, где за большим столом сидели король Лотар и какой-то полицейский в годах. Они пили кофе с круассанами. Передо мной мгновенно появился прибор, мне предложили три блюда на выбор, быстро принесли мой заказ, и мы остались втроем.

Полицейский оказался начальником местной полиции и личным другом короля. Они еще мальчишками вместе бегали по саду, окружающему дворец.

– Лариса, с вашим отцом нет связи, – заявил король.

– Он в море.

Полицейский спросил, куда отплыла яхта моего отца. Я сообщила, что в Петербург, и тут же подумала, не связаны ли эти вопросы и мое приглашение во дворец с тем, что на яхте отплыл наследный принц, который сейчас должен выбирать себе невесту. Меня тут, случайно, в заложницы не возьмут? Не придется мне сидеть во дворце, как в золотой клетке, пока папа не вернет Лотара-младшего?

– Связи нет и с яхтой, не только с вашим отцом лично, – сообщил полицейский. – Вообще нет.

Я отложила нож и вилку в сторону.

– Что вы хотите сказать?

– Я констатирую факт, – пожал плечами полицейский.

Мне стало как-то не по себе. Король предложил мне попробовать позвонить папе на спутниковый телефон, который должен работать в любой точке земного шара.

«Но не под водой», – почему-то подумала я.

Телефон был выключен.

– Почему вы стали разыскивать моего отца с утра пораньше? – посмотрела я на короля.

– Мне требовалась его консультация. Но в данном случае, наверное, мне лучше поможете вы, Лариса.

Я кивнула, но отсутствие связи с отцом меня очень беспокоило. При короле и начальнике полиции я не хотела набирать номер Альберта Ефимовича. Мало ли какие дела они с папой захотели «замутить», как любит говорить папа. Позвоню, когда останусь в одиночестве. Если меня, конечно, оставят в одиночестве в ближайшее время.

Начальник полиции тем временем спросил, была ли я вчера на дне рождения олигарха Безденежных. Я кивнула. Во сколько я ушла? Я назвала примерное время.

– Так рано? – поразились оба представителя королевства.

Я пояснила, что подобные мероприятия терпеть не могу, как и папа, а также озвучила цели моего появления на этом важном светском мероприятии.

– Вы видели там моих сыновей? – спросил король.

«Приближаемся к главному?»

Я честно ответила, что на яхте Безденежных видела Максима и Жана, второго и третьего сыновей короля. То есть я знала, что никакие они не сыновья короля, но сам-то Лотар считает по-другому, и по документам они являются членами королевской семьи Лотиании. Лотара я упоминать не стала. Его у Безденежных не было.

– С кем они там были? – спросил начальник полиции.

На этот вопрос я ответить не могла. Я не видела, как они прибывали на яхту, с кем, на чем. Я не видела ни того ни другого ни с какой определенной девушкой. Я просто обратила внимание, что они там были. Жан специально подошел ко мне поздороваться и шепнул: «Привет, сестренка!» – но так, чтобы окружающие не слышали.

Я также не могла ответить, оставались ли Максим и Жан на яхте, когда я уходила. Вероятнее всего, да.

– А они пропали? – спросила, в свою очередь, я. Среди пропавших-то должен числиться Лотар!

Король сказал, что Максим пришел под утро, то есть был доставлен во дворец в невменяемом состоянии и передан с рук на руки слугам. Сейчас спит. Это не первый случай, когда среднего королевского сына доставили во дворец в таком виде.

Я ждала продолжения. Король какое-то время молчал, потом вздохнул, поднял на меня глаза и объявил:

– Жан мертв.

– То есть как мертв?! – опешила я. Этого не может быть! Я только вчера видела этого веселого талантливого парня веселящимся на дне рождения Безденежных! Именно ему отец хотел завещать часть своей империи. Не может быть!

Начальник полиции печально кивнул. Значит, вот почему рядом с дворцом стоят две полицейские машины…

– А… где он?

– В своей спальне, – сообщил король.

– Он… э-э-э… что-то принял… э-э-э… Отравился?

– Его убили бронзовым подсвечником, – продолжал сообщать жуткие новости король. – Его нашла собака. То есть дверь в спальню была закрыта, а любимый пес Жана сел перед дверью и завыл. Слуги пришли за мной, я приказал ломать дверь…

Начальник полиции добавил, что Жан был найден полностью обнаженным, перед смертью у него был сексуальный контакт. По всей вероятности, его убила женщина, с которой у него был секс. Она нанесла ему несколько ударов по голове, каждый из них мог быть смертельным, но, похоже, она ударила несколько раз для того, чтобы уж точно убить. Уходила она через окно – спальня находится на первом этаже, пусть и довольно высоком. Она спрыгнула вниз – там газон с маргаритками, на котором остались следы обуви на каблуке.

– А на видеокамерах остались записи? – спросила я.

– На каких видеокамерах? – не понял король.

Понял начальник полиции и пояснил, что во дворце видеокамер нет. В Лотиании на, так сказать, государственном уровне видеокамеры тоже нигде не устанавливаются, так как они здесь считаются вмешательством в частную жизнь. По желанию видеокамеры могут устанавливать владельцы магазинов, банков и других коммерческих структур.

«Они что, совсем идиоты?» – подумала я.

– То есть информации о том, с кем пришел во дворец Жан, у вас нет? – уточнила я.

– Нет. Я всегда считал, что не должен вмешиваться в личную жизнь сыновей. И в свое время так считал мой отец. И его отец до него…

– Но, простите, вы же активно участвуете в организации женитьбы Лотара? Уже весь мир слышал о том, что вы ищете ему невесту. В Лотианию приехали девушки, в гостиницах нет мест, потенциальные претендентки размещаются во Франции…

– Это совсем другой вопрос. Лотар, Максим и Жан могут спать с кем пожелают, и в это я никогда не вмешивался и вмешиваться не собираюсь. Но женитьба наследника престола – это вопрос государственной важности. Женитьба других сыновей – тоже важный вопрос, и я собираюсь принимать самое деятельное участие в выборе всех невесток. О том, чтобы Лотар самостоятельно выбрал себе жену, не может быть и речи.

– Вы не будете учитывать желание сына?

– Буду. Но к невесте наследника престола предъявляется ряд требований. Если найдутся несколько девушек, их удовлетворяющих, пусть выбирает. Но и тут я буду участвовать в выборе. Сам выслушаю всех советников. Нужно учитывать, что потенциально нашему королевству может дать связь с той или иной семьей.

Я обдумала услышанное и поняла, почему Лотар сбежал из королевства и захотел поддельные документы.

– Никто во дворце не видел, с кем и когда вернулся Жан? – спросила я.

Мужчины покачали головами.

– И уходящую женщину?

– У нас тут не бывает белых ночей, как в вашем родном городе, госпожа Большакова, – заметил начальник полиции. – Также вокруг дворца нет ночной иллюминации или даже подсветки, как у ваших памятников. Электричество у нас дорогое, королевская семья – не олигархи, и экономия у них в крови. В роду было много немцев и не было русских.

«Это ты меня уколоть хочешь? Ха, ты еще не знаешь, сколько русской крови в наследниках».

Но одного наследника больше нет… Как раз с русской кровью… Сына моего отца…

– А собаки? – спросила я вместо того, чтобы поставить начальника полиции на место.

– Мы их закрываем на ночь, – ответил король. – То есть больших собак закрываем. Йорк королевы спит в ее спальне.

– То есть теоретически во дворец может прийти кто угодно и когда угодно и делать тут, что пожелает?

– Нет, госпожа Большакова, вы утрируете. Во-первых, в Лотиании нет преступности, – гордо объявил начальник полиции.

Я удивленно приподняла брови.

– Может, я не совсем точно выразился, – тут же исправился полицейский. – Преступления у нас в королевстве совершают иностранцы. Может, вам странно это слышать, госпожа Большакова, но местные жители не замечены ни в кражах, ни тем более в убийствах. Местные жители довольны жизнью. Наверное, это единственный способ борьбы с преступностью. Здесь у всех высокий доход и высокий уровень жизни, обеспеченная старость. Более того, все знают, что в случае совершения преступления подданным Лотиании он тут же прекращает быть таковым и лишается всех льгот, которые дает подданство.

Далее начальник полиции пояснил, что местная полиция фактически занимается иностранцами. Полицейские в королевстве говорят на десяти языках, в последние годы на службу поступили несколько русских, а самое последнее пополнение – два китайца. Их задача – пояснять своим согражданам правила поведения в Лотиании. Здесь не принято плеваться и сморкаться на землю там, где захочется, как они делают на своих китайских улицах и даже в метро, местное население и европейские гости не чавкают и не рыгают в ресторанах. Лотиания – не Китай. Хотя китайцы, приезжающие в Европу, обычно уже знают, как себя следует вести вне дома, и не плюются.

Мелкие воришки в Лотианию приезжают, но количество карманников минимально. Помогли соответствующие просветительские акции. Лишение свободы на десять лет – весьма веский аргумент. В Лотиании заключенные отрабатывают свой хлеб, то есть в тюрьме они только ночуют, а все остальное время выполняют самые грязные работы, причем в кандалах. Мигрантов в Лотиании нет, свои граждане на такие работы не идут. То есть в данном случае действуют законы, придуманные еще основателем королевства. Европейские правозащитники немного потявкали, но под давлением своих граждан как-то быстро успокоились. Например, гражданам Италии такие меры борьбы с воровством пришлись очень по вкусу, как, впрочем, и туристам. Туристы могут быть спокойны!

А полиции Лотиании приходится заниматься в основном драками, которые устраивают представители других стран, пьяными дебошами и выдворением нищих, которые иногда появляются на улицах города-государства и досаждают прохожим. В общем, идиллия. Тихая гавань для ушедших из родных стран капиталов. Здесь сосредоточены оффшорные компании, зарегистрированные русскими, арабами, китайцами, индусами и даже монголами, практикующие новые технологии выплаты взяток – из оффшора в оффшор. Лепота!

И в этой идиллической стране в собственной спальне убивают принца.