Текст книги "Как стать вдовой?"

Глава 4

Я все-таки сказала и про Аньку, и про то, как следила за ней и ее любовником. Я понимала, что это не шутки и нам теперь вполне может угрожать реальная опасность. А ну как на яхте установлен еще один подобный прибор для подстраховки? Как его найти на этой громадине? Здесь же полно укромных уголков!

Игорь только покачал головой.

– А почему он установил этот прибор в том помещении? – спросила я и посмотрела на Васю.

– В своей каюте было бы глупо ставить, – пожал плечами тот. – А так кто свяжет прибор с этим типом? Возможно, требовалось поставить его над ватерлинией, а каюта может располагаться ниже. Возможно, он должен располагаться именно на корме – чтобы аппаратура на другом судне беспрепятственно получала сигнал. Может, там – лучшее место, так как меньше всего помех от аппаратуры, установленной на яхте. Причин может быть масса. Главное – чтобы второе такое устройство нигде не стояло.

– А у вас нет никакого устройства типа металлоискателя? То есть я, конечно, не совсем правильно выражаюсь…

– Мы поняли, Валерия Павловна, – ответил Игорь. – Нет. А сейчас давайте вместе с вами сходим в каюту к вашей падчерице. Надеюсь, что она облегчит нам работу и назовет имя своего любовника, чтобы нам не пришлось тратить лишнее время на его поиски.

Мы вдвоем с Игорем поднялись на верхнюю палубу. Вася остался в каюте, щелкая по клавишам ноутбука. Присутствие Игоря рядом возбуждало… Но он вроде бы совсем не думал обо мне как о женщине – по крайней мере в эти минуты. Ему требовалось решать другие проблемы.

А я… Я не думала об опасности. Или, наоборот, мое возбуждение усилилось из-за возможной опасности? Я с трудом сдерживалась, чтобы не кинуться этому мужчине на шею. Ну не дура ли? Мне же тридцать один год!

Но я еще ни разу в жизни не испытала удовольствия с мужчиной… И он находился рядом. А опасность… Пока нам никто не угрожал. Никакие пираты не брали яхту на абордаж.

Я постучалась к Аньке, потом еще раз.

– Ну кому там не спится-то?! – возмущенно закричала падчерица, которая явно спала после хорошего секса.

Анька в одной тоненькой прозрачной сорочке, под которой просвечивало тело, распахнула дверь.

– Лера? Что случилось?

Она перевела взгляд на Игоря, который оставался безучастным к ее просвечивающему сквозь сорочку телу (по крайней мере внешне).

– Можно мы к тебе зайдем? – спросила я.

– А он тебе кто? – Анька кивнула на Игоря.

Я пояснила, что Игорь делает на яхте. Хотя Анька вроде бы должна это и без меня знать.

– Да что случилось-то? – опять воскликнула она, все-таки приглашая нас в каюту.

Сама она плюхнулась на разобранную кровать, мы с Игорем присели на небольшой диванчик. В каюте пахло сексом… Пахло мужчиной, который тут недавно был…

– Аня, назови, пожалуйста, имя мужчины, который был у тебя сегодня вечером, – попросила я.

– И расскажите, как и где вы познакомились, – добавил Игорь.

– Чего?! – воскликнула Анька, а потом в нее словно бес вселился.

Она орала на меня, на Игоря, у нее была форменная истерика. Мы не имеем права лезть в ее личную жизнь. По российским законам она – совершеннолетняя. Она может делать то, что хочет. Она может выходить замуж за того, за кого захочет. Сейчас двадцать первый век.

Вероятно, опасность была настолько велика, что обычно вежливый и корректный Игорь резко перебил дочь босса и вкратце описал ей сложившуюся ситуацию. А потом, несколько сгущая краски (как мне показалось), пояснил, что может ждать нас всех в случае захвата пиратами.

– Вы хотите попасть в заложницы к пиратам, Анна Юрьевна? – спросил Игорь. – Вам хочется приключений? Вам скучно в Париже? Вам скучно проводить праздники вместе с родственниками? И поэтому, когда вам предложили поучаствовать в захватывающем приключении, вы быстро согласились?

Анька замолчала, слушая Игоря, она часто моргала.

– Итак, откуда взялся тот тип, который посещал вас в этой каюте?

– Он живет со мной в одном доме в Париже, – тихим голосом сказала Анька и посмотрела на меня. В поисках поддержки? – У него там квартира.

– Это очень дорогой дом, – заметила я. – Бедный моряк не может позволить себе иметь там квартиру – ни в собственности, ни снимать.

Игорь вопросительно посмотрел на Аньку.

– Но… он там живет.

– Ты бывала в его квартире? – поинтересовалась я.

Она кивнула.

– Там все на уровне, – сказала она. – Но обстановка немного непривычная. Ковры, вазы какие-то, кувшины… Я никогда раньше не видела такой обстановки.

– Каким образом он попал на яхту? – спросил Игорь.

– Я помогла ему устроиться. Мы не хотели расставаться на праздники. И вообще не хотели расставаться.

– Но в Кейптауне на борт поднялась только ты, – напомнила я. – А он здесь, значит…

– Да, он с самого начала этого плавания. Иначе как бы он попал на яхту? Команда же формируется перед выходом из порта отправки. И вообще у папы же постоянная команда. Он не любит никого менять. Нигде. Ни слуг в домах, ни сотрудников. В любом случае, пока я сдавала сессию, мне было некогда проводить время с Лассом. В сессию нужно было много заниматься… Но мы так сделали, чтобы быть вместе вторую половину плавания и потом на Сейшелах!

– А прилететь на Сейшелы он не мог? – посмотрел на дочь босса Игорь. – Если он из обеспеченной семьи? Ведь из обеспеченной же?

– Да, он говорил, что у него богатые родственники. Его обучение в Париже оплачивал дядя. Отца нет. Отец погиб, когда Ласс был совсем маленьким. Он его не помнит. Его воспитанием занимались дяди. У него три дяди.

– Так он учится в Париже? – уточнила я.

– Уже нет. Отучился.

– На кого он учился?

– На экономиста.

– В Париже? – удивилась я. – Вроде бы их школы экономики не считаются самыми лучшими.

«Иначе твой отец приставил бы ко мне экономиста-француза», – могла добавить я. Но на самом деле передовой считается английская школа экономики – в широком смысле и Лондонская школа экономики (колледж Лондонского университета) – в частности.

– Но Ласс плохо говорит на английском! – воскликнула Аня. – То есть почти совсем не говорит. А французский у него родной, хотя он родился где-то на островах.

– А еще какие языки он знает? Арабский? – спросила я.

– Почему арабский? – удивилась Аня. – И с чего ему знать арабский?

– Гражданство у него какое? – уточнил Игорь. – Вы его паспорт видели?

– Да. Французское. Ну и что, что он негр? У них много цветных. И негров, и арабов. Француз – это необязательно белый.

Игорь повернулся ко мне и объяснил лично мне, что некоторые умные африканские цари и шейхи (вероятно, он имел в виду семью современного пирата, про которого мне сегодня рассказывал) уже давно отправляют своих беременных жен рожать на остров Реюньон, расположенный неподалеку от лучше известного россиянам Маврикия. Реюньон находится под управлением Франции, и поэтому рожденные на нем дети становятся гражданами Франции и имеют соответственно все права и привилегии, которые это дает. Троих сенаторов и пятерых депутатов Национальной Ассамблеи Франции избирает население Реюньона из своих рядов, островом управляет префект, которого назначает президент Франции.

– Так что этот тип вполне может быть гражданином Франции, – заявил Игорь. – И его паспорт может быть получен во Франции. И у него может быть два имени, то есть, конечно, больше… Имя, данное родственниками, состоящее в свою очередь из нескольких, и французское, вписанное во французский паспорт.

– Да какая мне разница, сколько у него имен?! – закричала Анька. – Можно подумать, что количество имен приносит счастье!

– Ну, китайцы, например, очень серьезно относятся к выбору имени, – заметила я. – И на самом деле считают, что оно может повлиять на судьбу человека.

– Мы не в Китае! И никто из нас никогда не был в Китае! А Ласс хоть и родился где-то на островах, но давно живет во Франции! И на эту яхту матросом он устроился только из-за меня! Чтобы быть со мной! Потому что он меня на самом деле любит, в отличие от…

Анька резко замолчала, насупилась и посмотрела на меня исподлобья.

– И именно из-за большой любви к вам, Анна Юрьевна, этот Ласс установил на яхте вашего отца маячок, который кому-то указывал наше местонахождение? – вкрадчивым голосом спросил Игорь. – Знаете, с какой целью устанавливают такие маячки? Или хотя бы можете догадаться?

Анька прикусила губу.

– Итак, назовите полное имя этого типа – то, которое знаете. Должность, в которой он тут числится. Я, конечно, и так могу все это выяснить, но не хочется тратить лишнее время.

– Что вы собираетесь делать с Лассом?

– Вначале поговорим.

– Но…

– Аня, ты понимаешь, что нам всем угрожает опасность? – заорала я. – Ты понимаешь, что нам, возможно, уже не удастся уйти от погони? Не исключено, что она совсем рядом. И не исключено, что на борту стоит еще один маячок! И что тогда? Как ты думаешь, сколько денег запросят у твоего отца за нас за всех? Ты уверена, что после выплаты выкупа сможешь жить и учиться в Париже? Возможно, тебе придется вернуться в Россию и идти работать, причем не на самую престижную должность!

– Это ты, Лера, боишься, что тебе придется вернуться в стриптиз! – Аньке явно хотелось меня уколоть.

– И вернусь, – спокойно сказала я. – Я не боюсь работы. Благодаря твоему отцу я получила прекрасное образование. Да, у меня пока нет опыта работы менеджером. Но у меня есть брат, по-настоящему близкий мне человек. Он возьмет меня на работу. Он поможет мне устроиться. И я уж как-нибудь прокормлю и себя, и своего ребенка. Но сможешь ли устроиться ты, Аня?

– Я выйду замуж за Ласса! – со слезами в голосе закричала она.

Игорь вопросительно приподнял брови.

– Да, мне приходилось его прятать, да, нам приходилось скрывать отношения, потому что я могу предсказать реакцию отца! Ласса нельзя представить отцу, потому что… будет неизвестно что! А ни один белый мужик не может сравниться с негром в постели! Да я ни с одним белым не испытывала и десятой доли того удовольствия, которое познала с Лассом! Вот ты, Лера…

– Давай не будем переходить на личности, – перебила я. – У всех свои вкусы.

– Ты просто не пробовала с негром!

– Да я просто не хочу! – заорала я. – Так, называй имя твоего е…я! Я лично не хочу попадать в заложницы! И не хочу, чтобы в заложники попали другие люди! Кстати, я не уверена, что твой отец выкупит всех, кто находится на этой яхте, если мы попадемся!

– Тебя выкупит, – заметила Аня. – И твоего сына. А яхта застрахована.

– Но я думаю и о других людях, которых может не выкупить.

– Анна Юрьевна! – опять встрял Игорь.

Анька все-таки сообщила то, что знала, про своего Ласса – полное имя, должность. Она даже знала, в какой он тут размещается каюте, что упрощало дело.

Игорь тут же нас покинул, мы остались вдвоем с Анькой. Какое-то время падчерица молчала, рассматривая ухоженные ногти, потом подняла глаза.

– Он что, правда установил маячок? – спросила она.

Я кивнула.

– Неужели и все иностранные мужики сволочи? – задумчиво произнесла Анька. – Неужели никто из них не способен любить по-настоящему? Папа с детства предупреждал меня, что окружающим меня людям будут нужны только мои деньги, то есть его деньги. Поэтому нужно общаться только с людьми нашего круга – то есть находящимися примерно на той же ступени социальной лестницы, имеющими такое же материальное положение…

– О чем тебя расспрашивал Ласс?

Анька пожала плечами.

– Про семью расспрашивал?

– В общем-то нет.

«Может, все было выяснено заранее? – подумала я. – И этот тип специально познакомился с Анькой?»

– А про свою что рассказывал?

– Мы с ним очень похожи… – печально произнесла падчерица. – Отец погиб, когда он был маленьким. Ласса забрали у матери. У них принято, чтобы мальчика воспитывали мужчины. То есть там, конечно, были какие-то женщины, которые готовили, стирали… Но не было материнской любви. И дяди растили не любимого ребенка, а наследника, который должен встать у руля семейного бизнеса. Его учили тому, что понадобится для управления этим бизнесом. Его не любили, как должны любить ребенка! Как и меня…

«Это на самом деле так или специально придуманная для Ани сказочка?»

– Что за бизнес? – спросила я.

Аня пожала плечами.

– Ты не интересовалась?

– Да он вроде бы говорил, я не обращала внимания. Лера, ты понимаешь, что его не интересовали мои деньги? У него дорогая спортивная машина, у него дорогая квартира, дорогая одежда, мы ходили по дорогим ресторанам… Он не просил у меня денег в долг, он у меня ничего не просил, как остальные! Мы просто общались в удовольствие! И секс был восхитительный… Он говорил, что предпочитает белых женщин.

– Чья была идея вместе отправиться на Сейшелы?

Анька задумалась.

– Не знаю. Не помню. Мы как-то оба решили, что не можем надолго расстаться. А на яхту он сам предложил устроиться.

«Так…»

– Сказал, что на все готов, только бы быть рядом со мной. Ласс говорил, что ему в подростковом возрасте доводилось выходить с дядей в море и он умеет управлять судном. Я только не знаю каким.

«Пиратским».

– Лера, но ты же сама сходишь с ума на этой яхте! А так бы еще и я сходила!

Я не стала ничего комментировать. Я даже не могла представить, какую головомойку устроит Ане (а может, и мне заодно) Юрий Владимирович, когда мы наконец встретимся.

Правда, как оказалось, до встречи нам еще очень далеко…

– Мы в море. Пойдем по маршруту, утвержденному работодателем. Моряки все еще надеются, что он одумается, – доложил русский парень дяде-генералу.

– Не одумается. Ты все загрузил на яхту?

– Обижаете!

– Это я так, уточняю. Я в тебе не сомневался, племянник. Но я тут подумал, что надо бы всех побольше запутать…

– Зачем?

– А чтобы потом распутывать было потруднее, – хохотнул дядя-генерал. – Знаешь, я всегда любил многоходовые комбинации с парочкой лишних действий, которые никто не может объяснить. Они вроде бы не нужны, но противника ставят в тупик.

– Что я должен сделать?

– Зайдите в Сьерра-Леоне.

– Зачем? – не понял племянник.

– А ни за чем. Сойдете с Васькой на берег, погуляете. Пусть потом головы ломают.

– Кто?

– Да кто расследование проводить будет! А если что – скажешь, что передавал посылочку от олигарха. Что в посылочке – не знаешь. С типом, которому передавал, незнаком. У тебя только приметы были и пароль.

– Вообще-то алмазы везут из Сьерра-Леоне.

– А ты вполне мог ввозить в Сьерра-Леоне деньги за эти самые алмазы. Наличные евро, доллары или фунты стерлингов. Ты думаешь, что там все идет банковскими переводами?

Дядя хохотнул. И племянник хохотнул.

– Ну, могла быть такая посылочка от олигарха?

– Вполне.

– Вот и действуй. Ты ведь никому на яхте ничего не должен объяснять?

– Нет.

– Так что тебя тогда беспокоит?

Глава 5

Примерно через полчаса я отправилась в свою каюту спать. Глаза закрывались, вроде бы ничего не происходило. Я надеялась, что Игорь проблему решил. Он не был обязан передо мной отчитываться. Да и, возможно, не хотел беспокоить среди ночи. Наверное, что-то расскажет с утра. Я надеялась, что уничтожение (утопление) маячка и смена курса помогут нам избежать встречи с пиратами.

Но мои надежды были разбиты в половине шестого утра, когда я проснулась от резких криков, непонятных стуков, грохота и выстрелов. Я быстро оделась в футболку, джинсы и кроссовки и запустила набор номера Юрия Владимировича на спутниковом телефоне.

Законный муж не ответил. Тогда я быстро набрала СМС. Потом еще одно. И еще. Он должен их получить – раньше или позже. И еще я отправила те же самые СМС двоюродному брату Пете. Я предполагала, что происходит… Потом я быстро стерла исходящие. Ведь у меня вполне могут проверить телефон. Я сунула его в сумочку, где лежали документы, косметика, расческа, немного евро и долларов.

Я все сделала вовремя. Дверь в мою каюту с треском выбили, и в нее ворвались трое то ли арабов, то ли негров (то ли полукровок) с российскими автоматами Калашникова. Хотя автоматы вполне могли быть китайского производства. Юрий Владимирович показывал мне, как выглядит этот известный на весь мир автомат, но страну-производителя я на глаз определить не могу. Да и, наверное, это определяется по «начинке» или по работе, а не по внешнему виду.

Мне на самом деле стало страшно. Это не игра, не представление, не спектакль! Все происходило в реальности! Я сжалась в углу каюты, прижимая к груди сумочку. При виде меня мужчины ухмыльнулись, бросили несколько фраз на незнакомом мне гортанном языке. Арабском? Но они ко мне не приближались, только направляли на меня автоматы.

Потом появился четвертый, явно старший, причем и по возрасту тоже. Этот тип очень внимательно меня оглядел, потом осмотрел каюту, затем его взгляд опять остановился на мне.

В этот момент до меня донесся женский крик. Анька. Но я вела себя так, словно его не слышала. Здесь каждый за себя. Я не собиралась геройствовать. Я собиралась спасать свою жизнь.

– Вы сейчас пройдете с нами, – сказал старший на английском языке с сильным акцентом. Говорил он правильно, слова ему подбирать не приходилось, только акцент портил впечатление.

– Я могу взять вещи? – спросила я совершенно спокойно. Анька опять заорала.

– Куртку. Белье. У вас одна минута.

У меня имелась небольшая дорожная сумка, которую я беру с собой, если куда-то отправляюсь на один день. Белье и тапки, в которых можно и на пляж выйти, и по гостиничному номеру ходить, там уже лежали. Я бросила внутрь летнюю курточку (я же на Сейшелы плыла, а не в Антарктиду), шорты, брючки, свитерок, блузку, потом пару кремов с туалетного столика.

Я уложилась в одну минуту. На плече была маленькая сумочка с документами, косметикой и небольшим количеством денег, в руке – дорожная.

Старший подошел ко мне, взял из моих рук дорожную сумку (неужели понесет?), но он вывалил содержимое на кровать. Внимательно осмотрел, потом еще более внимательно осмотрел сумку изнутри, ощупал, затем грубо сунул все назад. Мне было неприятно, что он дотрагивался до моих вещей, но я находилась не в том положении, чтобы высказывать свои «фи». Хотя после его грязных лапищ вещи хорошо было бы простирать… Но будет ли у меня такая возможность?

Затем он протянул руку к моей маленькой сумочке. Я безропотно отдала. Ведь и в морду можно получить, если будешь сопротивляться. В морду не хотелось. Вообще никаких повреждений организма не хотелось.

Старший извлек из моей сумочки все деньги, с ухмылкой положил себе в карман, потом сунул туда же спутниковый телефон, паспорт пролистал, положил обратно (что меня, признаться, удивило), косметика его не заинтересовала.

– Где кредитные карты? – спросил тип.

– Муж отобрал. Провинилась. Поэтому и отправил в этот круиз.

Тип опять усмехнулся.

Я спросила про ребенка.

– С ним все будет в порядке, – ответил мне старший. На этот раз ухмылялись подчиненные. – Он – самый ценный заложник. Уходим.

Старший пошел первым, я – за ним, потом охранники (или это воины Аллаха? Или защитники истинной веры? Или как их там правильно называть?). Свои сумки я несла сама.

Рядом с яхтой Юрия Владимировича качалось другое судно, поменьше, похуже, и уж точно не такое ухоженное, если так можно выразиться про яхту. Каким-то образом второе судно прикрепили к борту нашей яхты – с того места, где я находилась, я не могла этого рассмотреть. Но у пиратов явно существуют отработанные технологии, да и не только у пиратов.

– Перебирайтесь на наш корабль, – велел мне старший.

– Как? – удивленно посмотрела я на него.

Старший крикнул что-то на гортанном языке, на палубе второго судна, словно из ниоткуда, нарисовались еще два типа, причем одетые очень убого, и застыли по стойке «смирно». Эти были без автоматов. Старший еще что-то сказал им на своем языке. Они перевели взгляд на меня. Это было возможно, так как, несмотря на то что все еще стояла ночь, на судне-захватчике были включены прожекторы, лучи которых, как я поняла, можно направлять в нужную сторону.

Я не успела очухаться, как один из типов с автоматом Калашникова (но уже без этого самого автомата, который он явно передал кому-то из товарищей за моей спиной) подхватил меня, причем поднял легко, как пушинку. Да, я, конечно, никогда не весила много, но не пять же кило! Держал он меня под коленями, не за талию, не за бедра… Может, у них не положено женщину хватать непосредственно за тело? Хотя я ведь из неверных… Но, по всей вероятности, меня так было удобнее передать на второе судно. Ведь и на нашей яхте, и на том корабле имелись ограждения. У ограждений с другой стороны меня, не очень церемонясь, принял еще один тип неизвестной мне национальности. Сумки висели у меня на плечах, и я их придерживала руками, еще не хватало мне моего добра лишиться! Того немногого, что мне оставили… Но мне было не то что некомфортно, мне было страшно, когда меня передавали с судна на судно! Нет, никакой бездны подо мной не зияло – корабли стояли плотно друг к другу, касаясь или, скорее, постоянно ударяясь боками. Но мне было очень не по себе.

Тип на пиратском судне (вероятно, захваченном какое-то время тому назад у других путешественников) со мной не очень церемонился и опустил меня на палубу так, что я рухнула на колени. Было больно, но я не выпендривалась, не возмущалась, просто поднялась со своими вещами и посмотрела на старшего, оставшегося на нашей яхте.

– Вас сейчас проводят, куда нужно, – сказал он мне. – Я вижу, что вы все понимаете. Если и дальше так будете себя вести, с вами все будет в порядке.

И тут я услышала дикий вопль. Потом еще один. Орала моя свекровь, вероятно, в своей каюте. Старший поморщился. Потом раздался громкий голос Славика (словно он выступал на митинге), но он как-то резко замолчал, словно захлебнулся, потом они заорали вместе со свекровью. Аньки больше не было слышно, как и никого другого из пассажиров или команды.

На пиратском судне я не видела никого, кроме двух встречавших меня типов – ни членов пиратской команды, ни наших.

Меня повели куда-то вниз, причем один тип шел впереди, второй – позади меня. Отдать должное, меня не толкали, не пихали, надо мной никак не издевались. Ко мне даже не прикасались. И не разговаривали. Но и так все было понятно.

Довольно скоро (судно-то было небольшое) мы оказались у люка, идущий впереди тип открыл крышку и жестом показал, что мне следует отправляться вниз. Я увидела лестницу. Но рассмотреть смогла только первые ступени, дальше она (и все помещение) были погружены во тьму.

– Свет? – спросила я на английском.

Тип на что-то нажал, и в помещении, куда мне предстояло спуститься, загорелась тусклая лампочка. Я ступила на лестницу. Люк над моей головой захлопнулся. И свет вскоре тоже погас. Но я успела заметить, что меня сюда привели не первой.

В трюме (а это явно был трюм, предназначенный для перевозки грузов, вероятно, мешков и коробок) уже сидели члены команды яхты, на которой я путешествовала до недавнего времени. На лице капитана расплывался огромный синяк, пара зубов отсутствовала. Первый помощник вообще лежал на полу, отвернувшись к стене.

Члены команды успели заметить, что к ним спускаюсь я, и несколько человек, включая капитана, подскочили к лестнице, чтобы встретить меня и помочь мне не свернуть шею.

– Миссис Валерия, с вами все в порядке? – спросил капитан.

Вначале он обращался ко мне по фамилии – миссис Шубакова, но мне это не нравилось, просто по имени он меня называть отказывался, мы остановились на «миссис Валерии». Я его называла «капитан Джон». С первым помощником, Франсуа, мы использовали только наши имена. Но он был французом, и этим все сказано.

Никого из русских ребят из службы безопасности моего мужа я в трюме не успела заметить. Хотя, возможно, они тут находились. Свет-то недолго горел.

В общем, я оказалась внизу.

– Здесь вся команда? – спросила я у капитана.

– Нет, миссис Валерия. И должен сказать, что очень рад видеть вас здесь. Я не думал…

Он замолчал.

– Договаривайте.

– Это пираты.

– Я поняла.

– Обычно они действуют по-другому. Перед тем, как отправиться в эти воды, я изучил всю доступную информацию. Я был против. Я предупреждал вашего мужа. Я с ним ругался. Но… Он сказал, что готов рискнуть своими деньгами.

Капитан на мгновение замолчал, потом снова быстро заговорил:

– Понимаете, они обычно действуют по-другому!

– Как именно?

– Они не переводят людей на другой корабль! Они забирают и корабль, и людей, и груз! Потом ведутся переговоры с владельцами и страховой компанией. Пираты получают деньги – и людей отпускают. И судно возвращают, и груз, если не испортился и остался. Грузы у них часто разворовывают. Но у нас груза в любом случае не было.

– Но, может, они оставят часть людей на яхте…

– Там не осталось никого из команды.

– Но пираты – моряки. Они смогут управлять яхтой. Кстати, а где русские, которые были на яхте?

– Из службы безопасности? Не знаю. Здесь никого из них нет.

Мне это совсем не понравилось…

– Почему? – спросила я.

– Я не знаю, – ответил капитан Джон.

Мы с ним разговаривали тихими голосами, сидя в одном углу.

– А вы оказывали сопротивление, капитан Джон? – спросила я.

– Нет. Меня ударили для острастки. Для профилактики.

В его голосе слышалась усмешка.

– Как вы думаете, русские живы, капитан Джон? – спросила я.

– Я не знаю. Но вся моя команда здесь.

– Вся? До последнего человека?

– Нет одного человека. Но вы про него знаете, миссис Валерия. Ведь мистер Игорь прибегал ко мне на капитанский мостик, чтобы рассказать про вашу находку. Значит, в команде был предатель. Я понял кто. И в этом трюме снова в этом убедился. Он мне сразу же не понравился, но за него ручалась мисс Анна. Я не мог отказать.

Я глубоко задумалась. Никто из команды не оказал пиратам сопротивления – знали, как нужно себя вести, чтобы остаться в живых и пострадать по минимуму. Пираты действовали глубокой ночью. Я крепко спала – в особенности после приключений предыдущего вечера. Я не слышала, как яхту брали штурмом, как команду перегружали с одного судна на другое. Но неужели все русские ребята погибли? Оказали сопротивление, так как не могли позволить взять себя в плен, и… Мне не хотелось в это верить.

И где же Володя с няней Любашей? Где Аня? Где свекровь со Славиком? Хотя они-то меня волновали меньше всего. Но был еще англичанин, обучавший меня экономике, и Вовина гувернантка.

На часть вопросов я вскоре получила ответ.

Люк наверху лестницы раскрылся, и по ступеням вниз стали спускаться гувернантка и экономист. Для них тоже зажгли свет, и им, как и мне, позволили взять какие-то вещи. Они не высказывали возмущения, они были абсолютно спокойны. Но это были настоящие англичане. Хотя я, признаться, тоже не психовала. Да, вначале было страшно, а сейчас… не очень. То есть почти совсем не страшно. Мне объяснили, как обычно действуют пираты. Я нахожусь с командой яхты. Моряки, в общем-то, все спокойны. Так что зря психовать? Или это сказывалась моя флегматичность вне помоста и сцены? Или мой пофигизм?

Я только подумала о ребенке. Я надеялась, что с ним все будет в порядке. Я сделала для него все, от меня зависящее. И ведь он сейчас находится с человеком, которому я доверяю…

– Доброе утро! – поприветствовала я экономиста и гувернантку внизу лестницы.

– Валерия? – удивленно спросил мой преподаватель экономики. – Вы здесь?

– Миссис Шубакова? – не меньше его удивилась обычно невозмутимая гувернантка.

Капитан попросил своих соотечественников рассказать, каким образом они оказались вместе с нами в этом трюме. Что с ними произошло с момента пробуждения до спуска по этой злосчастной лестнице, на которой можно сломать шею?

Оказалось, что с этими двоими англичанами произошло примерно то же, что и со мной. Правда, они оба были не одеты, когда к ним в каюты ворвались непрошеные гости. Но им обоим позволили одеться (правда, мужчины не выходили, когда одевалась немолодая дама!) и взять часть вещей. Экономист очень возмущался, что пришлось оставить книги.

– Миссис Шубакова, что будет с яхтой? – спросила у меня гувернантка.

Но мне-то откуда было это знать? По идее, ее должны были отогнать в какой-то залив, где пираты держат захваченные суда. Возможно, там на эти суда пробираются местные жители (или их им просто отдают на разграбление). Останется ли что-то из моих вещей? Из вещей гувернантки? Ну, из ее-то, может, и останется… Хотя если в тех местах живут мусульманки, то их не должен заинтересовать мой гардероб. Все золото на мне, и я не больная до украшений. В ушах – винтики, обручальное колечко и золотая цепочка с крестиком. Все.

Ладно, невелика потеря. Новые шмотки куплю. Драгоценный муженек должен выделить средства за моральный ущерб. Это он отправил меня в это путешествие.

Но где сейчас ребенок? Почему в трюм не спустили няню? Хотя, конечно, хорошо, что он не один…

– Яхта уходит, – вдруг произнес капитан печальным голосом.

Мы все замолчали и прислушались. Да, какой-то звук двигателей слышался, но я бы по нему не смогла определить, что происходит. А вот капитан смог. Ведь он на ней плавал несколько лет…

– Дядя, вы не поверите, что я выяснил! – воскликнул русский парень, связавшись с дядей-генералом по спутниковому телефону в оговоренное время связи.

– Ты там потише! Мало ли кто услышит… Кто знает, какие на этой яхте уши… Ну, что ты выяснил?

– Они женаты. Официально женаты!

– Вот это номер! – поразился дядя-генерал. – Тогда все становится понятно. Зачем ему такой родственник?

– И наследник. На нее же явно что-то записано. Но мне все равно непонятно, зачем было нужно тащить его в это морское путешествие!

– Ну, у богатых свои причуды…

– Мне кажется, что он хочет избавиться от них от всех. Или – от него точно, а от остальных – как получится.

– Но тебе он про остальных ничего не говорил?

– Нет, дал конкретное задание. По его словам, это – моя главная задача в этом круизе. Может, он кому-то тут дал аналогичные – по другим людям.

– Как там твоя женщина?

– Она пока не моя… Но скучает. Занимается. Она здорово изменилась за годы брака с этим гадом.

– Он у тебя уже и гад? Хотя… Все они – гады.