Текст книги "Кровь тайны"

ГЛАВА 10

– Похоже, сегодня день посланий, – сказал Фолкен, поставив на стол опустевший бокал. Он повернулся к Грейс, которая аккуратно закрывала дверь комнаты, где лежал Эмпирей. – Ну, а как себя чувствует первый курьер?

Грейс уселась за стол.

– Все еще спит. Думаю, он долго будет спать. Мы не знаем, что с ним произошло, но он потерял много сил.

– Я бы хотел узнать, откуда он к нам прибыл, – сказал Фолкен. – Впрочем, у меня накопилось множество вопросов к нашему таинственному другу. Но ничего не остается, как ждать, пока он придет в себя.

– Да, – твердо сказала Грейс. – Именно.

Она протянула руку к бутылке и попыталась налить себе вина.

Из бутылки вылились ровно две капли.

Она поставила бутылку и бросила мрачный взгляд на Фолкена и Бельтана. Бард сделал удивленный вид, а светловолосый рыцарь смущенно пожал плечами и мгновенно проглотил содержимое своего бокала.

– Ну, а где остальные? – со вздохом спросила Грейс.

– Тарус принимает столь необходимую ему ванну, – ответил Бельтан. – А Мелия с Эйрин наверху.

Грейс снова вздохнула. Хорошо, что Мелия не оставляет Эйрин одну. Послание короля Бореаса, доставленное Тарусом, поразило всех – хотя его и следовало ожидать. Вскоре после того, как Грейс познакомилась с Эйрин, она узнала, что Бореас собирается найти мужа для молодой баронессы к ее двадцать первому дню рождения. Королю нужен верный вассал, который помогал бы Эйрин управлять Эльсандрийским баронством.

Однако стремительное развитие событий в последние месяцы заставило всех об этом забыть. За время пребывания на Зее Грейс успела понять, что принадлежность к аристократии дает не только множество привилегий, но и накладывает суровые обязательства. Брак Эйрин имел важное политическое значение для Бореаса; ее сердце – и желания – ни малейшего значения не имели.

Эйрин лишь кивнула, услышав слова Таруса; она не расплакалась, не стала закатывать истерику или возражать. Молодая женщина прекрасно знала свое место. Тем не менее Грейс прочла мучительную боль в ее голубых глазах.

– Какая веселая компания, – с усмешкой сказал Тарус, входя в комнату.

Грейс слабо улыбнулась. После ванны юный рыцарь выглядел гораздо лучше; грязь и усталость исчезли, он даже успел подстричь бородку. Слуги отчистили дорожную грязь с его плаща и туники, и Грейс не сомневалась, что его кольчуга сияет всеми цветами радуги.

Бельтан бросил на рыжеволосого рыцаря восхищенный взгляд. Грейс знала, что Бельтан любит Тревиса больше всего на свете. Но Тревис исчез, а Грейс уже поняла, что на Зее любовь и секс – разные вещи. Любовь часто остается недостижимым идеалом, который следует хранить в тайниках души; а к сексу здесь относятся, как к пище – или, в случае с Бельтаном, к элю. Это основной способ утоления определенных потребностей, лишившись которых человек начинает испытывать неприятные ощущения.

А как обстоит дело с тобой, Грейс? Если физическая близость действительно необходима для нормальной жизни, тебе уже давно следует лежать в шести футах под землей.

Конечно, большинство людей не проводят десять лет своей жизни в приюте, которым управляют люди с железными сердцами. И хотя Грейс удалось избавиться от тени прошлого, она не сумела изменить себя. Или еще не успела. И если Бельтан всячески демонстрировал свой интерес, то Тарус упорно избегал его взглядов.

На столе появилась полная бутылка вина, которую принес слуга. Грейс налила по бокалу себе и Тарусу.

– Благодарю вас, миледи, – сказал он. – Как вы узнали, что мне хочется пить?

– Инстинкт врача.

Тарус потянулся за бокалом… и резко развернулся, одновременно выхватив кинжал.

Воздух перед Тарусом пошел рябью, а потом успокоился. Перед ним возникла гибкая девушка в черной коже, со сверкающими золотыми глазами.

– Совсем неплохо для поклонника Быка, – сказала Вани, и на ее худощавом лице промелькнула улыбка. – Ты быстрее многих, кого мне приходилось встречать.

Тарус закричал, поднимая тревогу. Грейс пыталась сказать ему, что все в порядке, что Вани их друг, но она реагировала слишком медленно. Тарус сделал выпад кинжалом.

В следующий миг кинжал исчез из его руки.

Вани откашлялась и опустила глаза, Тарус невольно проследил за направлением ее взгляда. Она легонько похлопывала кинжалом по внутренней поверхности бедра Таруса. Его кинжалом.

– Какого… – пробормотал Тарус, невольно делая шаг назад.

Вани ухмыльнулась, подбросила кинжал в воздух, едва заметно прикоснулась к нему и швырнула рукоятью вперед – Тарус умудрился ловко его поймать.

– Тарус, позволь мне представить тебе нашего друга Вани, – наконец сумела проговорить Грейс.

Рыжий рыцарь посмотрел на Бельтана.

– Друга?

После едва заметных колебаний Бельтан коротко кивнул.

– Она прекрасный воин, Тарус. Лучше многих мужчин. Радуйся, что она не твой враг. В противном случае ты бы оказался в одной компании с новыми фанатичными жрецами Тарраса, которые в золотой чаше преподносят Ватрису самоцветы своей мужественности.

Тарус сглотнул, и Грейс сделала вид, что не заметила, как он поспешно проверил сохранность своих мужских достоинств.

– Вани, – сказала она, вставая со стула, – мы не заметили, как ты вошла.

– По-моему, так происходит всегда, – с грустной усмешкой заметил Фолкен.

С бардом трудно было спорить.

– Нам пора? – спросила Грейс.

Вани кивнула.

– Аль-Мама ждет вас.

Когда последние лучи заходящего солнца превратили золотые купола Тарраса в медь, они подошли к кругу стройных деревьев итайя, что вздымались к небу на белых утесах к северу от города. Здесь, на высоте в тысячу футов над портом, вот уже два месяца стояли лагерем морниши. Постепенно перед Грейс возникли скрытые в тени деревьев фантастические очертания фургонов: заяц, улитка, приготовившийся к прыжку лев и – свернувшийся в кольцо, как змея перед атакой, – дракон.

Грейс не хотелось оставлять Эмпирея на вилле. Но он спал, а опыт врача и колдуньи подсказывал, что его ранения не слишком серьезны и он от них довольно быстро оправится. На всякий случай она оставила одного из слуг у входа в комнату Эмпирея, строго запретив пускать туда посетителей.

Несмотря на усталость после долгого путешествия, сэр Тарус отправился вместе с ними.

– Король Бореас приказал мне вернуться в Кейлавер вместе с леди Эйрин, – сказал молодой рыцарь. – И я не позволю шайке бродяг ее похитить. Я слышал истории о морнишах…

Он заметил взгляд золотых глаз Вани и замолчал.

Бельтан похлопал Таруса по спине.

– А ты слышал, какие они устраивают пиры? Не советую упускать столь редкий случай.

Когда они оказались внутри круга деревьев, солнце исчезло за линией западного горизонта. Одновременно на востоке, над морем, взошла огромная луна Зеи и серебристая дорожка побежала по поверхности океана.

Мелия остановилась и сделала луне реверанс, что-то пробормотав себе под нос. Грейс показалось, будто она услышала что-то вроде: «Рада вновь видеть тебя, дорогая». Но тут смуглые руки вовлекли ее в круг света в центре рощи.

Морниши знали, как устраивать пиры, – в этом отношении ничего не изменилось. Всех подхватила и закружила дикая музыка, танцоры, словно трепещущее пламя, стремительно проносились мимо гостей. Пахло жареным мясом, а кубок в руках Грейс неизменно оказывался полон огненным красным вином. Однако ей не хотелось есть, и она никогда не любила танцевать, поэтому Грейс сидела на подушке рядом с Эйрин и Бельтаном и смотрела на огонь, пока вино делало свое дело.

В какой-то момент, в самый разгар праздника к Грейс подошла роскошная женщина с туманными глазами.

– А где твой друг? – спросила она певучим голосом.

– Мой друг? – удивилась Грейс.

– Да, темноволосый, с серьезным лицом и крепкими мускулами.

Грейс заморгала.

– Ты имеешь в виду Даржа?

– Да, Дхарж. – Женщина улыбнулась. – Так его звали.

Грейс ощутила укол в сердце – как может такой хрупкий орган выдерживать столько боли?

– Боюсь, его нет с нами.

Женщина была явно разочарована.

– Сожалею. Он хороший… танцор.

И, взмахнув шалью, женщина удалилась.

Пиршество продолжалось, искры от костра поднимались в небеса, к звездам. Затем – по сигналу, которого Грейс не заметила, – все кончилось. Танцоры и музыканты скрылись в тенях. Двери фургонов открылись и вновь закрылись. Друзья остались одни в круге света.

Не совсем одни, Грейс.

Золотые глаза сияли на сморщенном лице. На груде подушек рядом с Вани сидела женщина, которую Грейс не заметила во время празднества. Ее шея был тонкой и кривой, как у грифа, а волосы, подобно паутине, шевелились над шишковатой головой.

Древняя женщина смотрела на Грейс и улыбалась, обнажив единственный, похожий на клык зуб.

– Я ведь говорила тебе, что ты окажешься самой сильной из всех?

Грейс облизнула губы.

– Спасибо за приглашение. Ведь это вы решили нас пригласить, не так ли?

Старуха захихикала.

– Да, я собиралась, но Вани предложила первая. Я хотела поговорить с тобой до нашего отъезда. Завтра мы продолжим странствия. Такова наша судьба. – Ее глаза сузились. – Да и ты скоро отправишься в путешествие – от судьбы не уйдешь.

Грейс поднесла руку к горлу.

– Откуда вы знаете? Вам сказала Вани?

Старуха нахмурилась.

– Ты должна понимать, что предзнаменования можно истолковать только одним способом. Рубиновая звезда исчезает так же неожиданно, как появляется; потерянные вещи необходимо найти. И как бы я ни тасовала карты, они показывают одно и то же. Фургон, шпиль и королева клинков. Я не знаю, о какой башне идет речь и что ты там найдешь. Мне известно лишь, что ты туда отправишься.

Фолкен оторвал взгляд от огня.

– Почему ты ее так называешь? Королева Клинков?

Старуха пожала острыми плечами.

– Это ее судьба, ведь так? Даже я это вижу, хотя свет в моих глазах потускнел. И уж ты, Фолкен Черная Рука, должен понимать подобные вещи лучше остальных. – Она снова захихикала. – Но недолго тебе осталось быть Черной Рукой. Я и это видела.

Фолкен согнул пальцы в черной перчатке, но никак не отреагировал на последние слова старухи.

– Ты и в самом деле веришь, что они сумеют найти Сарета и остальных, аль-Мама? – спросила Вани.

– Их судьба – искать твоего брата и остальных. Но какова судьба потерянных, мне неизвестно. В противном случае я смогла бы увидеть, что станет с а'нарай. Но у него нет судьбы, и мои карты ничем не могут помочь. Он для меня загадка, как и все, кто рядом с ним.

Тарус, который молча наблюдал за празднеством, посмотрел на Бельтана.

– Или я еще глупее, чем мне кажется, или морниши действительно знают заклинания, сбивающие с толку. Я не понял ни одного слова.

– В самом деле? – отозвалась старуха, прежде чем Бельтан успел ему ответить. Она обратила свои пронизывающие глаза на Таруса. – А разве ты сам не видишь признаков приближающейся тьмы?

Тарус в ответ лишь широко открыл синие глаза. Бельтан положил руку на колено молодого рыцаря.

– В чем дело, Тарус? Клянусь своим мечом, ты привез нам и другие новости, а не только послание короля Бореаса для Эйрин. Что происходит в Доминионах?

Тарус вздохнул.

– Я бы и сам хотел знать, но до меня доходят лишь слухи. Они возникли в начале ревендата. Сначала я думал, что это истории, которые крестьяне рассказывают друг другу по ночам: тени в лесу, странные звуки, вспышки света на вершинах холмов. Вот только потом… – Он склонил голову на бок. – Вы знаете, что границы Эридана закрыты со дня Среднезимья?

Фолкен кивнул.

– Королева Эминда убита на Совете Королей. Ее главный советник оказался обладателем железного сердца. Мы не знаем, кто сейчас правит в Эридане.

– Мне кажется, уже знаем, – сказал Тарус. – Сейчас закрыты не только границы Эридана, но и Брелегонда. Никого не впускают и не выпускают. Говорят, что все дороги охраняют рыцари в черных доспехах и черных шлемах, они убивают всякого, кто углубляется на пол-лиги на территорию Доминиона.

Слова Таруса холодным кинжалом пронзили грудь Грейс. Год назад ходили слухи о тенях, а потом оказалось, что они имеют под собой самые серьезные основания. Бледные Призраки и фейдримы – слуги Бераша – заполонили землю. И культ Ворона, распространившийся по Доминионам, оказался делом рук Бледного Короля. После кануна дня Среднезимья, когда Тревис запечатал Рунные Врата, Бледные Призраки и фейдримы исчезли, а потом вновь созданный Малакорский Орден покончил с последователями Культа Ворона. Казалось, мрачные времена позади.

И вот они возвращаются.

– А что в других Доминионах? – спросил Фолкен у Таруса.

– Там все спокойно, – ответил рыцарь. – Кейлаван дожидается счастливого бракосочетания леди Эйрин. Голт опасается Эридана, но я не слышал, чтобы там возникли какие-то проблемы. В Толории ничего не изменилось. Говорят, юная королева Инара оказалась достойным правителем Перридона, где она властвует от имени своего маленького сына.

Мелия расправила подол платья.

– Ты забыл рассказать про Эмбар, Тарус.

Он покачал головой.

– Нет, миледи, скорее, Эмбар забыл о нас – как и о пакте, который он подписал на Совете Королей. Говорят, король Соррин с каждым днем становится все безумнее. Но тут я не могу утверждать ничего определенного. Мне известно лишь, что он отозвал всех своих рыцарей из Малакорского Ордена. Рассказывают, что он создал собственный рыцарский орден, хотя я не знаю ни его названия, ни целей.

– Странная новость, – с тревогой заметил Фолкен.

Тарус посмотрел на старуху морниш, которая не опустила глаз.

– И что все это значит, что говорят ваши карты? Связаны ли черные рыцари с переменами?

– Все вещи связаны между собой, – пробормотала старуха, словно открывая страшную тайну.

Однако Таруса такой ответ не удовлетворил. Он посмотрел на Грейс.

– Я не вижу среди вас леди Лирит. Неужели она тоже… исчезла?

Горло у Грейс сжалось, и она лишь молча кивнула.

Тарус опустил взгляд на свои руки.

– Тогда я надеюсь, что она ошибается. Клянусь Ватрисом, я считал, что это лишь глупые россказни священников. Вот уж не думал, что своими глазами увижу Решающую Битву.

Грейс не поняла сказанного Тарусой. Однако заметила, что Бельтан, Фолкен и Мелия удивленно смотрят на молодого рыцаря.

Первым пришел в себя Бельтан.

– Ты принес печальные известия о Доминионах, но наша задача остается прежней. Мы должны отправиться в Черную Башню.

– Это может оказаться не так просто, как мы предполагали, – заметил Фолкен. – Башня Разбивателей рун стоит на границе Фол Синфата и Зимней Пущи.

Бельтан нахмурился.

– Значит, между нами и Черной Башней лежат земли Брелегонда.

– Совершенно верно, – мрачно ответил бард. – А из рассказа сэра Таруса следует, что сейчас путешествие через Брелегонд невозможно.

Бельтан ударил кулаком по колену.

– Мы должны найти способ туда попасть.

– Но не все из нас, – тихо напомнила Эйрин.

Баронесса сидела на границе света и тени. В ее глазах поселилась печаль, но на лице застыла маска решимости. Грейс вздохнула. За другими разговорами они забыли о послании, которое привез Тарус.

– Моя дорогая, – сказала Мелия, взяв Эйрин за руку. Баронесса слабо улыбнулась.

Грейс потянулась к плетениям Паутины жизни и легко нашла ярко-голубую нить Эйрин.

Пожалуйста, не тревожься, Эйрин. Я уверена, все будет хорошо.

Грейс поморщилась – слова, пустые слова. Оставалось надеяться, что Эйрин поняла ее правильно.

Я знаю, что так и будет, Грейс, – послышался сильный голос Эйрин. С самого детства я знала свой долг. И не стану противиться воле короля Бореаса. Просто сейчас возникла такая сложная ситуация, и я обещала королеве Иволейне…

Грейс вздрогнула – так резко Эйрин прервала разговор. Что хотела сказать баронесса? И почему она что-то скрывает?

Может быть, все дело в том, Грейс, что ваш разговор могут услышать и другие?

Мелия не спускала взгляда своих золотых глаз с Эйрин, но ее лицо оставалось непроницаемым. Эйрин высвободила ладонь из рук Мелии и посмотрела в огонь. Грейс теперь твердо знала, что баронесса что-то скрывает. Иволейна отдала ей какой-то приказ. Что должна сделать Эйрин?

– Мы не можем идти через Брелегонд, – сказал Фолкен, – поэтому придется найти другой путь в Черную Башню.

Мелия приподняла бровь.

– И откуда у меня такое чувство, что тебе этот путь известен, Фолкен?

Бард не сумел сдержать волчьей ухмылки. Он раскрыл футляр, в котором держал свою лютню, и вытащил книгу. Это оказалась «Языческая магия севера», которую Грейс нашла в университетской библиотеке.

– Я изучил это любопытное маленькое произведение, – сказал Фолкен, листая пожелтевшие страницы. – Мне не удалось понять, кто его написал, но автор прекрасно разбирался в магии и истории.

– Только не разыгрывай целый спектакль, Фолкен, – нетерпеливо прервала его Мелия. – Тебе удалось что-то найти в книге, и ты все равно нам расскажешь.

Бард захлопнул книгу и поднял голову.

– Я знаю, где искать осколки Фелльринга.

С растущим изумлением Грейс слушала рассказ Фолкена: после первой войны Камней осколки сломанного волшебного меча Фелльринга, принадлежащего Ультеру – при помощи которого он одержал победу над Бледным Королем, – увезли через Зимнее море, на его родину, в Торингарт.

– Ты намерен отправиться в Торингарт? – недоуменно спросил Бельтан.

Бард кивнул.

– Что бы ни означали плохие новости, принесенные Тарусом, мы знаем одно: Мог, Повелитель Сумрака, ищет способ вернуться на Зею. Если мы сумеем вновь выковать Фелльринг, то получим могущественное оружие для борьбы с ним.

Грейс пришлось прикусить язык. Она прекрасно понимала, что Фолкен сказал далеко не все – ведь согласно легендам, которые он так любил, только прямой потомок Ультера способен взять в руки Фелльринг. Грейс не знала, что думает по этому поводу бард, но не сомневалась, что ей не под силу сражаться с богами, какими бы старыми и дряхлыми они ни оказались.

– До дня Среднезимья еще почти два месяца, – продолжал Фолкен. – Более того, нам известно, что путешествие через Брелегонд невозможно, а из Торингарта до Черной Башни путь не длиннее, чем из Тарраса. Мы можем отплыть в Торингарт, а оттуда отправиться в Черную Башню – должны успеть.

– А как насчет Эридана? – спросил Бельтан. – Разве там нет черных рыцарей? И что сейчас происходит в Торингарте? Мы не получали оттуда известий уже очень много лет.

– Продвигаясь в сторону Черной Башни, мы будем оставаться между рекой Серебристый Поток и Западным лесом, – ответил Фолкен. – Нам вовсе не обязательно пересекать границу Эридана.

– Да, Фолкен Черная Рука, – неожиданно послышался хриплый голос аль-Мамы. – Твоими устами говорит судьба. Вам нужно поступить так, как он предлагает.

Грейс прикоснулась к висящему у нее на груди кулону.

– А черные рыцари связаны с Бледным Королем? – Она посмотрела на Фолкена. – Я имею в виду…

Она не закончила фразу, но знала, что Фолкен ее поймет. Именно бард рассказал ей историю об отряде черных рыцарей, убивших ее родителей. Все сходилось. Бледный Король наверняка захочет уничтожить всех наследников Малакорского трона.

– Не знаю, Грейс, – ответил Фолкен. – Но если черные рыцари связаны с Бледным Королем, тогда нам просто необходимо заново выковать Фелльринг.

К горлу Грейс подкатил ком. Мысль о том, что она должна сыграть роль легендарного героя, показалась ей абсурдной. Но увидев в глазах барда огонь, Грейс не нашла в себе сил ему возразить.

Костер догорал, пламя в последний раз вспыхнуло и погасло; пришло время уходить. Они попрощались с Вани и аль-Мамой, вышли из круга фургонов и зашагали по тропинке в темноте.

– Не беспокойся, Грейс, – сказал Бельтан, сжав ее руку. Его ладонь была шершавой и сильной. – Я уверен, что Фолкен придумал хороший план. Мы найдем осколки твоего меча и успеем вовремя добраться до Тревиса.

Грейс хотела ему ответить, но заметила, как во мраке вспыхнули два золотых глаза. Потом ночь взмахнула крылом, и глаза исчезли.

Когда они подходили к вилле, луна уже заняла свое место на усыпанном звездами небе. Почти весь обратный путь они проделали молча. Грейс хотелось поговорить с Эйрин, но она не знала, что сказать. Когда они вошли в гостиную, Грейс увидела, что слуга все еще стоит на страже перед комнатой Эмпирея.

– Спасибо, Махалим, – сказала она, коснувшись его руки. – Теперь ты можешь отдохнуть.

Слуга устало улыбнулся, поклонился и вышел. Грейс бесшумно распахнула дверь и вошла в комнату, чтобы проверить состояние пациента.

И остановилась на пороге.

– Что случилось, Грейс? – послышался голос Фолкена. Потом бард негромко выругался, и она поняла, что ей ничего не придется объяснять.

Грейс не сомневалась, что Махалим честно стоял на страже. Единственное окошко в комнате было слишком маленьким, к тому же строители снабдили его железной решеткой. Тем не менее диванчик был пуст, смятое одеяло валялось на полу.

Эмпирей исчез.