Текст книги "Таро Эльфов. Роман в картинках"

Глава 3

Панепаэль завороженно смотрела на огромного жирного паука, который стоял перед ней. Он был больше любого из пауков, которые когда-либо видела девочка. Его восемь булавочных глаз злобно блестели, рассматривая жертву, которую он видел в беспомощной девочке.

Панепаэль сделала шаг назад, и паук, почуяв страх своей жертвы, чуть присел на своих мохнатых лапах и двинулся вперед. Его челюсти начали медленно двигаться, словно он разминал их, готовясь к трапезе. На пол толстой нитью стекла липкая слюна, запах которой еще сильнее парализовал волю девочки.

Сердце неистово билось и казалось, что оно уже не в груди, а где-то в голове, в ушах – так сильно стучало оно, боясь не меньше своей хозяйки. Что же делать? Позвать бабушку?

«Нет! – это проснулась отцовская воля, – я не дам шанса этому старому эльфу посмеяться над моей беспомощностью!»

Но что же делать? И вдруг в ее голове пронеслись образы карт, которые она видела мельком, но образ которых, как оказалось, крепко засел в ее прекрасной головке.

Она вспомнила, что на одной из карт она видела паука, очень похожего на того, что медленно и уверенно направлялся в ее сторону.

А что если в колоде есть что-то, что поможет его одолеть?

Она перевела дыхание и начала перебирать образы, которые возникали в ее голове. Паук как бы почуял, что противник концентрируется на чем-то, что может ему повредить. Раздался пронзительный свист, который ничуть не помешал Панепаэль, которая продолжала концентрироваться на «оружии».

– Мечи, копья, палки, – перечисляла она, не сводя глаз с врага, который был уже рядом.

Его челюсти скрежетали перед ее лицом, две лапы обхватили ее, подтягивая к смрадной пасти. Но девочка не теряла присутствия духа, и это помогло удивительной, но в то же самое время спасительной мысли прийти в ее голову и достигнуть разума: «Если паук из колоды, значит, он не настоящий, а значит, настоящим делаю его я и мой страх. Тогда поступим так».

Она закрыла глаза и представила ослепительный свет, который, как говорила бабушка, предшествовал всему Творению. Он самый чистый и самый реальный из всех вещей, утверждала она.

Панепаэль открыла глаза и увидела, что стоит в комнате одна. Нет ни чудовища, ни ядовитой слюны, которая была на полу перед ней.

Она посмотрела на верхнюю карту из колоды, что все это время держала в своей руке. Там был запечатлен молодой эльф, который стоял в высокой сочной траве, доходящей до его щиколоток. А паук, ее недавний противник, был лишь маленьким паучком, едва видневшимся на фоне густой зелени травы.

Рисунок был словно живой. Девочка видела, как паук уполз куда-то в траву. Она видела, как развеваются волосы эльфа от легкого ветерка, который, как казалось, чувствовала и она сквозь карту.

Но вдруг рисунок замер и теперь на нем был иной сюжет. Все тот же красивый Эльф лежал посреди травяного луга, облокотившись на мшистые камни. Рядом с ним спала собака, друг и охранник. Но ни хозяин, ни его друг не обращали никакого внимания на паука, который медленно выползал из зарослей травы.

Вместо «врага» внимание эльфа занимала бабочка, сидящая у него на руке. Дуб, что виднелся чуть поодаль, скрывал в своей тени девушку эльфа, которая с интересом смотрела на прекрасного эльфа. Но он был слишком увлечен своей забавой, чтобы видеть кого-то рядом с собой.

Панепаэль прочитала подпись внизу карты: «Глупец».

Она нахмурилась, пытаясь понять, какой смысл вложил художник в этот образ и что хотел сказать, дав этому образу такое название.

Что было глупостью: невнимательность эльфа? Или пренебрежение угрозой? Или невнимательность к другим обитателям?

За спиной раздался скрип ступеней. Наверное, это бабушка решила посмотреть, почему столь шумно в гостиной.

Бабушка поняла все без слов, но не сдержала иронии, переполнявшей ее:

– Магия!? И с ней куда лучше, чем без нее.

Девочка не хотела признаваться, что бабушка права, и вместо того чтобы согласиться с ней, гордо вскинула свой прелестный носик кверху, заявив, что у нее есть масса других, более важных дел, чем магия.

– Что же это за дела? – поинтересовалась старуха.

Панепаэль не нашлась, что ответить на такой простой, но одновременно сложный для нее вопрос. А бабушка, казалось, и не ждала никакого ответа.

– Ты великолепно справилась с паучьим тестом!

– Я знала, что паук был не настоящим, – ответила девочка, тем не менее, испытывая гордость от похвалы.

– И ты всегда кричишь, когда видишь перед собой ненастоящего паука? Или ты видела еще кого-то настоящего, кто напугал тебя? – бабушка внимательно посмотрела в глаза внучке, словно ища там ответы на свои вопросы.

«Может, сказать ей про Эльфа?», – подумала Панепаэль, но вместо этого спросила:

– А почему карту назвали «Глупец»?

Таймерл улыбалась, гладя на внучку.

– А как бы ты назвала эту карту? – поинтересовалась она.

Панепаэль на минуту задумалась, пытаясь дать карте наиболее точное определение. Потом закрыла глаза, чтобы мир не мешал ей искать ответы внутри себя.

Она вспомнила, что молодой эльф, принц Альберих, был известен как ветреный и не очень умный юноша. Его отец, король Оберон, славившийся мудростью и магической силой, обладавший титулом Мастера Четырех стихий, был правителем эльфов. Король направлял, управлял и правил, делая все во благо своего народа. Мать принца, королева Альва, не уступала в талантах своему супругу, помогая в духовном развитии нации эльфов. И ребенок таких родителей, казалось, должен объединить все достоинства этих великих людей. Но вышло совсем иначе.

Панепаэль продолжила воспоминания и вспомнила, что паук, запечатленный на карте, был ни чем иным, как испытанием, призванным расшевелить молодого повесу. Боги еще надеялись на то, что мудрость и сила проснутся в принце. Они думали, что если не разум, то инстинкт разбудит силы крови, которая текла в нем. Но кровь была глуха к первому и последнему испытаниям, которым подвергся молодой принц.

Таймерл поняла замешательство девочки и пришла на помощь.

– Молодой, сильный, обладающий колоссальным потенциалом и возможностями. Он, подобно бабочке, растрачивает свой дар по пустякам, просто прожигая свою жизнь. Ни любовь – она указала на девушку на карте, ни страх – указала на паука, не могут разбудить его, вывести из мира грез.

Бабушка немного помолчала, затем добавила.

– Если не глупец, так дурак, который, имея все, не имеет ничего по собственно глупости.

Панепаэль еще раз всмотрелась в карту, чтобы получше запомнить все, что сказала бабушка. А когда она подняла глаза, то поняла, что больше не находится в старом доме Старого города….

Книга 2
Таро Эльфов

Глава 0
Карта 0. Глупец

Принц Альберих, отдыхающий от праздности собственной жизни.

Глупость, неопытность, нереализованный потенциал.

Преобладание чувственности над практичностью, интерес к мечтам, но не достижениям. Творческий взлет, вера в себя, безграничный оптимизм и невозможность критической оценки ситуации.

Панепаэль сидела в задумчивости, пытаясь осмыслить происходящее. Над ней было бескрайнее небо без каких-либо признаков облаков и туч. Вокруг нее, словно исполины, стояли древние дубы, листья которых шумели на ветру. У ног девочки раскинулся ковер из высокой, местами пожухлой травы, в которой то там, то тут, порхали бабочки.

Панепаэль присела на камень, пытаясь собраться с мыслями. По ее мнению, это самое лучшее место, где можно посидеть и подумать, не беспокоясь о безопасности – камень, на который присела девочка, был не единственным камнем. Он лежал рядом со своими собратьями, образующими небольшой каменный холм. Этот каменный холм чем-то напоминал о бабушкином доме, так внезапно исчезнувшем из ее мира.

– Бабушка?

В ответ не раздалось ни звука. Лишь в ветвях дубов стучали дрозды, а в траве шуршали насекомые, которые в изобилии водились в этой роще.

Девочка подобрала ноги, взгромоздившись на камень, и почувствовала себя в еще большей безопасности. Видимо, сила камня передавалась ей, придавая уверенность и покой.

Она осмотрелась, ища того противного паука, что не так давно напугал ее. Но вокруг было тихо и спокойно.

– Почему я ищу паука? – задумалась Панепаэль, и вдруг поняла, что картинка, которую она видела на карте, очень напоминает то место, в котором она сейчас находится. Не хватает нескольких деталей, в том числе и принца, но все остальное точь-в-точь как на карте.

Сердце Панепаэль затрепетало от волнения. Что это за место? Почему она здесь оказалась?

Она огляделась, ища глазами еще одного персонажа, который был запечатлен на карте. Она искала супругу Альбериха, Эллин, которая должна была стоять в тени вон того дуба. Но там было пусто.

Впрочем, не совсем. Немного вдалеке, за деревьями, девочка рассмотрела что-то, напоминающее развалины старого дома. Судя по блеску, который было видно издалека, камень, который использовался для его постройки, был мрамор. А значит, подумала девочка, это дом какой-то важной персоны.

И тут она заметила то, на что на фоне голубого неба не сразу обращаешь внимание. Она всмотрелась в белое пятно, видневшееся на горизонте, и поняла, что это никакое не пятно. Это белоснежные башни, увенчанные разноцветными флагами.

Она сразу вспомнила, где видела такое изображение – у бабушки, на одной из картин. Это был Старый город. Только он был новым, чистым, светлым, как будто только-только рабочие положили последний камень, и пыль и дождь не успели состарить это удивительное творение.

За башнями Старого города появились золотые лучи восходящего солнца, отчего показалось, что город вот-вот воспарит в небо.

Панепаэль вспомнила, что там, откуда сейчас вставало солнце, располагалось озеро Дайларм, по которому они с отцом приплыли в Старый город. А дальше, за озером, должны была быть долина, где позже (и в этом девочка была абсолютно уверена) будет воздвигнут Новый город. Позже, но не сейчас.

Девочка сидела на камне, полностью поглощенная этой волшебной картиной. Но здравый смысл, который никогда не покидал ее, а лишь изредка оставлял в покое, напомнил, что рано или поздно наступит вечер и необходимо выбираться к людям, если нет желания провести ночь здесь, в этом древнем и пугающем лесу.

Она прошла мимо скал и вышла на небольшую тропинку, ведущую в направлении города. Она хотела посмотреть, что это за развалины, что она видела, сидя на своем камне, но тропинка прошла в стороне, а высокая трава закрыла обзор на одну из загадок, которую очень хотелось разгадать.

«Не страшно, – подумала про себя девочка, – еще успеется».

Она боялась. Не так, как при виде паука, но так, как может бояться ребенок, волшебным образом оказавшийся в незнакомой местности.

И вдруг она ощутила, что что-то лежит у нее в поясной сумке. Она могла бы с уверенностью сказать, что это ощущение было чем-то похоже на тихий оклик.

Панепаэль осторожно открыла сумку, но в ней была лишь колода карт, тех самых, что дала ей бабушка.

«Интересно, а смогу ли я при помощи карт вернуться домой?»

Это была странная мысль, но с другой стороны, все, что происходило вокруг, было не менее странно. Так почему бы не попробовать?!

Она осторожно достала колоду и посмотрела на нее, опасаясь, что сейчас произойдет что-то странное или страшное. Но мир был на месте, и колода, поблескивая на солнце глянцевой рубашкой, вполне весомо ощущалась в руке.

Панепаэль достала карту и всмотрелась в изображение на ней. На картинке был запечатлен молодой эльф, который жонглировал светящимися рунами. Рядом с ним стоял маленький мальчик, и в восхищении аплодировал мастерству Эльфа.

Карта называлась «Волшебник», хотя, по мнению девочки, ей больше бы подошло название «Жонглер».

Но она опустила свой взор чуть ниже, переведя внимание со светящихся рун на сумку, которая стояла в ногах у эльфа. В ней она увидела различные магические принадлежности: меч, жезл, чашу, огромный диск.

«Ага, а может все-таки волшебник, – попыталась подытожить Панепаэль, – только веселый. А может, он посыльный и несет мешок кому-то. Или вор, укравший все это».

Панепаэль даже остановилась в некотором замешательстве от роя мыслей, которые носились у нее в голове. Но самая главная мысль, которая повела девочку по дороге в город, возобладала над остальными, и она продолжила свой путь, размышляя о фокуснике-волшебнике-воре-посыльном.

Но карты она убрала, чтобы не отвлекали ее от дороги. Да и если сказать честно, вокруг открывались настолько красивые виды, что колода могла и подождать.

Час бежал за часом, а Старый город все никак не хотел приближаться. Панепаэль устала, хотела есть и пить, и не знала, как ей быть в этом странном месте, где все не так, как она привыкла.

Солнце начало клониться к горизонту, когда девочка, совершенно выбившись из сил, села прямо посреди дороги. Она была готова расплакаться, и только характер отца и сила бабушки, которые она вдруг отчетливо ощутила в себе, не позволили ей это сделать.

Панепаэль посмотрела вдаль, на Старый город, который не приблизился к ней ни на шаг, и вдруг обратила внимание на черное пятно, которое внезапно возникло вдалеке на дороге. Она несколько минут следила за ним, пока оно не превратилось в фигурку, которая спустя еще немного времени приобрела очертания человека. Нет, эльфа!

Девочка обрадовалась, когда поняла, что она спасена. Но в этот же момент в ее голову пришла мысль о том, что это может быть не спаситель и друг, а враг, вор, который несет в себе зло.

Чем ближе подходил эльф, тем очевиднее становилось, что это тот эльф, из карты, над которой она размышляла.

Она решила спрятаться в придорожной траве, но эльф уже давно заметил ее, и их глаза встретились…

Глава 1
Карта 1. Волшебник

Доккалфар, Темный эльф, демонстрирующий фокусы, чтобы украсть Четыре Скрижали.

Возможность, полномочия, обман как иллюзия восприятия (розовые очки). Становление таланта, обучение профессии. Мастерство, способности, реализация имеющихся способностей для достижения поставленной цели.

«Как жаль, что я не знакома с магией, – подумала Панепаэль, глядя на приближающуюся фигуру Темного Эльфа. – Я бы могла приказать картам перенести меня в другой мир или хотя бы заставила их превратиться в кусок дерева, которым можно хорошенько ударить его по голове».

Панепаэль пыталась найти выход из сложившейся ситуации, но идеи покинули ее юную головку, и она так и осталась стоять посреди дороги в ожидании незнакомца.

Но вдруг она почувствовала, что на краю ее сознания возник какой-то смутный образ, напоминающий одну из карт. Панепаэль быстро достала колоду и нашла требуемую карту.

Она всмотрелась в нее, видя краем глаза, как фигура Темного Эльфа закрыла собой солнце. Она услышала его дыхание, почувствовала его запах как раз в тот момент, когда в ее ушах зазвенели колокольчики, и она выскользнула из прошлой реальности.

Настоящего уже не было, но будущее еще не возникло, оно было как в тумане. Лишь что-то красное, большое, напоминающее видом сумку, маячило впереди и привлекало внимание.

Усилием воли девочка мысленно ухватилась за этот красный спасательный круг и потянула себя к нему. Расстояние начало уменьшаться, и по мере того, как Панепаэль приближалась к своему маяку, картинка вокруг начала обретать понятные очертания и… девочка вновь оказалась на дороге, ведущей в Старый город.

А перед ней, держа в руках большую красную сумку и улыбаясь, стоял эльф. Да, он был очень похож на того, что девочка видела на карте. Те же черные волосы, тот же длинный плащ. Но в то же время лицо, которое смотрело на девочку, было добрее и приветливее, а весь вид эльфа не содержал в себе ничего таинственного и тем более ужасающего.

Панепаэль уже обрела контроль над своим телом и хотела убежать прочь, но подумала, что пока никакой опасности нет. И в компании все же лучше, чем одной, ночью, на этой бесконечной дороге.

– Вы не скажете, как я могу попасть в Старый город? – обратилась она к незнакомцу. – Я иду уже много часов, но никак не могу до него добраться.

Девочка всмотрелась в лицо эльфа и опять внутренне рассмеялась своему страху. Как она могла подумать, что перед ней Темный эльф. Из рассказов бабушки она помнила, что Темным эльфом становится самый слабый из родившихся близнецов. Отец и мать убивают его, для того чтобы сохранить силы для более сильного. А слабый становится духом, тенью, которая появляется только в ночи, уничтожая домашний скот и досаждая людям своей жестокостью, как бы в отместку своей страшной участи.

Но вечер уже наступил и, возможно, что-то изменилось вокруг. Изменился и облик Эльфа, теперь он стал походить на того, что она видела на карте.

– Кто ты? – спросил эльф. Его голос был глухим и одновременно тяжелым, словно эхо от рокота обвала, что случается в горах.

– Я Панепаэль и хочу попасть в новый дом, Новый город, вы знаете дорогу?

Казалось, эльф не слышал слов, обращенных к нему. Он подошел ближе и больно стиснул девочку за плечи. Глядя ей в лицо, он произнес:

– Передайте своему мастеру, что Рука бога готов встретиться с ним!

«Какой мастер, какая Рука бога?» – Мысли путались в ее голове, запущенные страхом, ужасом от того, что она увидела в глазах эльфа.

– Я не понимаю, – робко сказала Панепаэль.

Эльф топнул ногой, выражая раздражение от происходящего.

– Так ты не посыльный? Кто ты, из какого клана?

– Я не знаю, из какого я клана, – чуть не плача, сказала девочка. Но видя, что ее слезы не произвели никакого действия, добавила: – Я из клана бабушки. Я знаю, что вы убили посыльного, чтобы украсть скрижали. Я могу всем рассказать!

Панепаэль посчитала, что если она боится, так пусть и Волшебник испытает страх. Но тот лишь рассмеялся, глядя на взъерошенного шипящего котенка, которого напомнила девочка. Впрочем, это был не смех иронии, а смех злобы, которая чувствовалась всеми порами и витала в воздухе вокруг них.

– Ты, полукровка, грязная помесь эльфа и человека! Я могу нарезать из твоей шкуры ремни, чтобы все помнили, кто здесь хозяин.

Эльф вытащил из сумки меч и двинулся на девочку. Он не шутил. Скорее всего, он даже не знал, как это – шутить.

Панепаэль оцепенела, видя, как на нее надвигается Темный эльф с мечом, направленным в ее живот. И тут она ощутила легкую пульсацию из сумки, в которой лежала колода карт.

И в тот же миг вспомнила о том случае с пауком. «Он не настоящий! – пронеслось у нее в голове, – и меч тоже не настоящий».

Глава 2
Карта 2. Верховная Жрица

Альберих обнаружил тело своей матери, предательски убитой Доккалфаром.

Тайна, сереет, неизвестность.

Еще неизвестно, как сложится ситуация. Молодая женщина, чистота и невинность. Проникновение в тайну, интуиция, преобладание ощущений над фактами и утверждениями.

Смертоносный клинок уже почти достиг ее живота, когда она обхватила его руками. Казалось, что сейчас хлынет кровь и сознание окутается болью. Но ничего не произошло. Мир как будто замер на мгновение.

– Ты смелая девочка, – сказал эльф, убирая меч.

Он улыбался так же, как в тот момент, когда они встретились. Искренне и чисто.

– Ты хочешь попасть в город?

Панепаэль, потеряв дар речи от такой метаморфозы, только кивнула в ответ.

Волшебник произнес несколько слов на незнакомом ей языке, раскинул руки в стороны и выкрикнул в небо те же слова.

Панепаэль почувствовала, как воздух вокруг нее стал гораздо теплее и плотнее, как будто кто-то завернул ее в незримое одеяло. Миг, и она потеряла связь с реальностью …

* * *

Пронзительный крик, который, казалось, раздавался отовсюду, вернул Панепаэль в реальность. Она знала, как кричат дети, когда что-то требуют, или когда играют, но этот крик был не похож ни на один из ранее известных ей. Это был крик боли, агонии, страдания человека.

Она облокотилась о каменную стену, что находилась неподалеку от места ее появления и попыталась сориентироваться. Где она?

Она оглянулась вокруг. Высоко над ее головой простирался огромный купол крыши, в центре его виднелось круглое отверстие, через которое было видно небо.

Вокруг было темно, но постепенно глаза привыкли, и она начала различать очертания предметов и вещей, окружающих ее. Теперь она могла сказать самой себе, что находится в большой круглой комнате, по краям которой возвышаются колонны, поддерживающие свод потолка.

У Панепаэль перехватило дыхание от той мысли, которая пришла к ней после осмотра комнаты.

Древний Оракул! Она была здесь, когда они с классом были на экскурсии в Старом городе.

Девочка вспомнила, как учитель, не скрывая своего отвращения к этому месту, рассказывал о Древнем Оракуле. Он говорил, что это место должно напоминать нам о том, как мы были темны, неразвиты. Оно напоминало, что мы верили в магию и волшебство, предпочитая предсказания и интуитивные домыслы рационализму и технологическому развитию. «Это было варварское время», – вспомнила Панепаэль сказанное с таким отвращением, как будто ему, учителю, было нанесено личное оскорбление всеми, кто хоть как-то был связан с Оракулом.

Панепаэль вспомнила и продолжение этого разговора.

– Что здесь делали люди? – спросила она тогда.

Учитель нахмурился. Ему явно не нравился вопрос, а может, он просто не хотел вдаваться в подробности. Но чувство учительского долга возобладало над неприязнью, и он сказал:

– Древние верили, что Жрица Древнего Оракула могла видеть будущее, – он показал на трон, располагавшийся между черными и белым столбами, и добавил: – Она сидела там, а люди задавали ей вопросы и получали на них ответы.

– А что она говорила?

– То, что они должны были знать, или, – он поправил формулировку, чтобы она не расходилась с его отношением к Оракулу, – то, что они хотели услышать.

Крик повторился, заставив девочку прервать воспоминания. Она огляделась по сторонам и осторожно направилась в сторону, откуда донесся крик. Девочка старалась не выходить из тени, чтобы в случае опасности спрятаться за колонны.

Там, где, по ее воспоминаниям, располагался вход в Оракул, теперь стояли две огромные деревянные двери двадцати метров в высоту, сделанные из полированного дуба. Они были украшены позолотой, драгоценностями, исписаны древними рунами, выполнявшими роль защиты и украшения одновременно.

Поскольку одна из створок двери была полуоткрыта, девочка увидела, что с обратной стороны дверь защищена крупными острыми шипами, что делало ее схожей с огромным ежом, ощетинившимся к внешнему миру.

Она вспомнила рассказ учителя о том, что эти двери были сломаны более двух тысяч лет назад, когда произошла смена правителя и смена религии. А двери так и не восстановили в знак того, что все, что принадлежит народу, не должно скрываться от него.

Девочка в испуге закричала, и крик, усиленный акустикой Древнего Оракула, разнесся под сводами.

– Таймерл, бабушка, я хочу домой!

Ничего не произошло. Лишь вдалеке раздался шум шагов и звяканье оружия.

* * *

Несмотря на все протесты и сопротивление Панепаэль, охранники вытащили ее из-за колонны, где она спряталась, на средину Оракула. Со своего места она увидела очень худого молодого человека, который сидел на коленях между двумя колоннами и тихо всхлипывал.

Панепаэль сразу узнала в нем принца Альбериха.

У его ног в большой луже крови лежала женщина. Кровь сочилась из раны на животе, которую она сжимала одной рукой. В другой руке виднелся свиток, пропитанный кровью.

– Ты это сделала? – произнес принц, обращаясь к Панепаэль.

– Как вы могли так подумать? Конечно нет. Нет! – она закричала, поняв весь ужас того, в чем ее обвиняли.

Принц поднял глаза, но казалось, что он не видел ничего, что происходило вокруг.

– Ты – тень Темного эльфа! Ты убила мою мать!

– Довольно! – раздался голос из темноты. Сила и мощь этого голоса не оставляли сомнения в том, что его хозяин все расставит на свои места и наведет порядок.

Голос принадлежал высокому эльфу, прекрасной женщине, с длинными золотыми волосами, чистой белой коже, одетой в белые одежды. Ее губы были плотно сомкнуты, как бы подчеркивая то, что она более не намерена обсуждать сложившуюся ситуацию.

Она была беременна – об этом говорил ее округлый живот. Но даже беременность не смогла скрыть силу и грацию, заключенную в этом теле.

Панепаэль вспомнила, как зовут эту женщину-эльфа – Эллин, жена Альбериха.

Она подошла к мужу и положила руку на его плечо, переведя свой взгляд на девочку.

– Приношу свои извинения, – промолвила она. – Мой муж обезумел от горя и не ведает, что творит.

Она подошла к Панепаэль и взяла ее за руку.

– Для нас Жрица – это не только гадалка или оракул, это проводник воли богов, который дает людям возможность познать Истину в том виде, в котором они достойны ее знать. Убийство Верховной Жрицы, убийство королевы, которая была Верховной Жрицей, – это попытка заглушить голос истины и противление воле богов. – Голос Эллин был спокоен, но каждое слово, каждая буква, сказанные ею, передавали тревогу и боль, которые она тщательно скрывала.

– Я никого не убивала, – сказала девочка, глядя в глаза принцессе, – я потерялась и очень хочу домой.

– Меня зовут Эллин, – спокойно продолжала принцесса, словно не слышала слов девочки. – Мой муж – сын Жрицы. Теперь ее обязанности стали моими, и я могу видеть все, что было, есть и будет, – она немного помолчала и добавила: – если ты лжешь, я об этом узнаю.

– Вы можете видеть истину?

– Да.

– Тогда вы можете увидеть, что я не убийца.

Эллин всмотрелась в лицо девочки.

– Ты Темный эльф?

– Нет, я человек. А, как говорит моя бабушка, люди – не светлые и не темные, они где-то между.

Эллин понравился ответ девочки, но она решила продолжить беседу.

– Как ты оказалась здесь?

Панепаэль решила не врать и рассказала все, как было. И о том, что она оказалась на бесконечной дороге, и о том, что встретила эльфа, и о том, как внезапно очутилась в этом месте. Она искренне сказала и о том, что эльф принял ее за посыльного из Волундура.

– Волундур не место – это имя демона, – сказала Эллин.

Девочка пожала плечами, стараясь показать, что не сильна в этих тонкостях.

– Он сказал, что работает на Волундура и я подумала, что это место, где он трудится. А потом он отправил меня сюда, в город, – добавила она, смотря в глаза Эллин. И добавила: – А еще я видела это место на карте из колоды, которую мне дала бабушка.

– Покажи!

Эллин принялась рассматривать карты.

– Вот это карта «Глупец», – комментировала Панепаэль, – на ней изображен ваш супруг.

Эллин улыбнулась.

– А это – «Верховная Жрица» – карта, о которой я говорила.

Эллин не смогла смотреть на то, что было изображено на карте, и отдала их девочке.

– Ты довольна тем, что королева-жрица Альва мертва?

– Что вы, – в ужасе воскликнула девочка, – как я могу быть довольна чьей-то смертью?

– Ты сказала правду, – подытожила Эллин, и девочка вздохнула с облегчением.

Эллин еще раз окинула взглядом карты, которые продолжала держать в руках Панепаэль, и сказала:

– От этих карт пахнет кедром и розами. Это знак древней и мощной магии, защищающей карты и человека, который ими владеет, – она немного понюхала воздух и добавила, – но с другой стороны, они источают запах камфары и серы, что говорит о том, что к ним прикасалась магия Темного эльфа.

Она повернулась к страже и сказала.

– Возможно, эльф и есть тот, кто убил нашу жрицу. Он сейчас на пути к озеру, где живет волшебник. Но вы не можете выйти за пределы города, – Эллин повернулась к Панепаэль и спросила: – Ты поможешь мне?

– Да, – сказала девочка, даже не понимая, что от нее хотят. Но она твердо знала, что если кто-то нуждается в ее помощи, то она обязана помочь.

– Тебе понадобится помощь, и, как я вижу, у тебя есть такой человек, который способен помочь и тебе, и мне.

Жрица вышла в самый центр Оракула, под купол, и два раза хлопнула в ладоши.

В тот же миг рядом со жрицей возникла фигура… бабушки Таймерл.