Текст книги "Поющая для дракона"

Звяк.

– Скотина летучая!

Я увидела только улепетывающего по лестнице Марргента и размахивающую миской Танни. Кажется, пока я смотрела на Халлорана и слушала историю его далеких предков, остатки вафельных шариков сожрал виар. А сестрица-то куда смотрела, спрашивается? На «другую жизнь», что ли? Этого еще только не хватало! На нее сейчас вся молодежь подсажена, да и не только молодежь.

– Леа… По поводу вчерашнего…

Угумс. Сейчас начнется.

– Я вчера… ну, перегнула.

– Именно.

– В общем, я… слушай, все же обошлось.

С извинениями у Танни всегда были проблемы.

– Обошлось. Не считая того, что я полночи драила гостиную и слушала твои пьяные ругательства.

Ругалась она и впрямь долго. Пока не вырубилась прямо в одежде. На сей раз в плед ее закутывала я.

– Еще раз выкинешь что-то подобное, из дома будешь ходить только в школу и обратно. Ясно?

Танни кивнула.

– Я могу с Марром всю неделю гулять. Хочешь?

– Как ты вообще додумалась их домой привести?

– Ну… – Она уселась на диван, стягивая волосы сразу тремя разноцветными полосатыми резинками в палец толщиной. Волосы разноцветные и резинки тоже, все должно быть гармонично. – Просто у нас в классе есть две ларрки…

Под моим взглядом она осеклась и поправилась:

– В общем, они элита. А все остальные вроде как мимо бегают. Я с ними поцапалась, они натравили на меня парней, а Грэнс и Каррок помогли им вломить…

– Парням, я надеюсь?

Сестра кивнула, я же прикрыла глаза и мысленно застонала. Судя по всему, ожидается очередной вызов в школу.

– Ну а потом я решила их отблагодарить, купила бутылку вина, сигарет, и мы немного посидели.

– Кстати о сигаретах.

– О-ой…

Я хмыкнула. Судя по их состоянию, и бутылка вина была не одна. Но упоминать об этом не стала.

– Я больше не буду, – поспешно сказала Танни. – Правда. Леа… отдай мне ключи, а?

– Нет, – сказала я, поднимаясь, и, предупреждая возражения, добавила уже жестче: – Нет!

Все-таки не умею я быть строгой. Как подумаю, что Танни придется все выходные дома просидеть, сердце кровью обливается. Но иначе нельзя – если сядет на шею, потом ее оттуда не снимешь.

– А если надолго задержишься, кто с Марром гулять будет?

Я вздохнула. Вспомнила обтекаемого непонятно чем Халлорана и ответила:

– Не задержусь.

Глава 5

В Ландстор-холл приехала пораньше. Исключительно затем, чтобы успеть до выступления узнать, как скоро придется искать новую работу. Разумеется, Эвель не сможет выставить меня сразу – по крайней мере, я на это надеялась. Ей же нужно кого-то поставить на замену, а пока у нас все впритык. Впрочем, если Зетте сказать, что меня увольняют, она будет сутки напролет и без выходных петь до полного изнеможения. Такие мысли уверенности не прибавляли, равно как и мысли о том, куда идти дальше. Ландстор-холл, конечно, не опера, но элитный клуб. Из конкурентов у него только Мьюзик-Пейс, но туда соваться бессмысленно. После того как я отшила его владельца.

В административном крыле было тихо: в выходные здесь почти никого нет. Не считая Эвель Обри, разумеется, и ее бессменного секретаря – шустрого пробивного блондина по имени Лайл Харрис. Между собой мы называли его Смерч, потому что он умудрялся делать по нескольку дел одновременно и перемещаться по Мэйстону быстрее сверхскоростного флайса. Собственно, рядом с Эвель иначе не получается: у нее не бывает выходных и у него тоже. Не представляю, как в таком графике личная жизнь складывается. Хотя… кто бы говорил. Складывается она быстро, если не сказать – схлопывается.

– Бри! – Секретарь оторвался от монитора. – Привет! Ты ко мне или? – Он кивнул в сторону закрытой двери.

Лайл смотрел на меня, но пальцы его продолжали порхать над клавишами. В том, что касается скорости печати, он непревзойденный гений. По-моему, даже во сне способен выдавать по десять страниц в минуту.

– К Эвель. – Я присела на краешек стула. Надо же разведать обстановку перед тем, как сунуть голову в пасть дракону. – Она сегодня в настроении?

В этой приемной мне всегда становилось не по себе: темно-серые стены давили, сжимая пространство. Усугублялось это тем, что Эвель терпеть не могла открытых окон – считала, что деловую обстановку не должны разбавлять даже виды города. Спасали только кремовые жалюзи и светлые потолки, из-за них возвращалась способность дышать.

– Не в духе. С самого утра. – Лайл фыркнул и перестал печатать. Откинулся на спинку, кресло отъехало от стола. – Так что, если ты с просьбой о выходном, лучше отложи до завтра.

М-да. Кажется, в ближайшее время мне светят одни только выходные, режим жесткой экономии и много телефонных звонков. Откладывать в общем-то дальше некуда, потому что дальше будет только хуже. Я все еще не теряла надежды, что удастся воззвать к женской солидарности, но после слов Лайла надежда сдулась, как пробитый шарик. И повисла на ниточке прежних сомнений.

– Спрашивай, – тем не менее вздохнула я.

– Ты уверена? – Голубые глаза превратились в узкие щелочки.

– Да.

– Ну удачи… – Секретарь потянулся было к телефону, но рука его застыла на полпути. – Кстати, а что там с Халлораном?

Начинается. Ладно, делаем физиономию монолитом и отвечаем со всем недоумением:

– А что там с Халлораном?

Лайл побарабанил пальцами по столу.

– Ну как же. Он два раза в Ландстор-холл наведывался, а вчера ты с ним еще экскурсию проводила.

Вот зря говорят, что разведка знает все. Больше всего знают секретари, любая разведка по сравнению с ними удавится от чувства собственной неполноценности.

– Пришлось, потому что Эвель была занята.

– Угу-угу. – Лайл кивнул и сделал брови домиком.

– У меня выступление через час, а я еще даже до гримерной не дошла, – и, заметив, что он собирается сказать что-то еще, выразительно рыкнула: – Звони!

– Слушаюсь, эсса. – Секретарь фыркнул и снял трубку.

Пока из соседнего кабинета доносилось пиликанье, я постукивала по коленям. Сотни раз прокручивала в голове, как лучше построить разговор, но сейчас все варианты казались заранее проигрышными. Например: «Я не знала, что на него упадет ведро». Хотя была бы не против. Или: «Он убежал так быстро, что я не успела предложить ему почистить пиджак». Но желания особо не было. Так увлеклась мысленным диалогом, что, услышав голос Лайла, подпрыгнула на стуле.

– Проходи.

Кабинет был выполнен в черно-белых тонах. Полупрозрачные черные плафоны бра рассыпали за спиной Эвель приглушенный свет, но ее рыжие волосы все равно казались огненными. Она изучала документы и даже не подняла головы, когда я вошла. Фотографии с видами Мэйстона тоже перетекали из черного в белое. Не сказать, что здесь дышалось проще, чем в приемной, но, когда за тобой закрывается дверь, отрезая путь к отступлению, сразу становится легче. Внутри меня все еще что-то подергивалось, но уже не так часто, как по дороге на работу. К худшему я уже готова, поэтому, если на меня не набросятся прямо через стол, остальное выдержу.

– Леона. – Судя по всему, набрасываться она не собиралась, уже хорошо. – Что ты хотела?

Я нахмурилась. Либо Эвель потрясающе владела собой, либо что-то пошло не так. Если уж она ко мне домой заявилась, чтобы сообщить о предстоящих извинениях, то после вчерашнего вела себя странно. Даже не сказала с порога, что, если я хочу сохранить место, мне предстоит пожизненное сексуальное рабство у Халлорана.

Подозрительно.

– Я по поводу работы.

Начальница прикрыла ноутбук и пристально на меня посмотрела.

– Если ты о деньгах, мы с тобой уже все обсудили. Я не стану повышать гонорар, пока ты не подпишешь контракт хотя бы на год.

А?..

Мне не предложили сесть, но я поискала глазами место, куда можно пристроить пятую точку. Исключительно ради того, чтобы она не перевесила после очередной фразы Эвель. Этим чем-то оказался белоснежный стул, который я аккуратно подвинула к себе и осторожно на него опустилась.

– То есть вы по-прежнему готовы предложить мне контракт?

Теперь уже нахмурилась Эвель.

– Припоминаешь недавний разговор? Зря. Я заботилась не только о себе, но и о твоих интересах. Даже если опустить денежный вопрос, такая строчка в резюме способна сделать то, что твои менеджеры – когда они у тебя появятся – не смогут и за год.

Хорошо хоть села. Потому что, если бы сейчас люстра с абажуром, сотканным из сотен черных стеклянных капелек, рухнула вниз и наделась начальнице на голову по самые плечи, и то удивилась бы меньше. Не очень-то похоже, что вчера Халлоран сообщил Эвель о нашем небольшом… инциденте. Вспомнился пылающий яростью взгляд, от которого плавилась кровь. В той подсобке иртхан стоял в двух шагах от меня и мог сделать со мной все что угодно. А после случившегося – запросто за все отыграться, но он промолчал. Почему?

– Леона. – Взгляд начальницы стремительно холодел. – Вы что, так и не договорились? Ты снова ему надерзила?

Разве что самую малость. Но вообще-то я тут ни при чем, просто у Халлорана возникло небольшое недопонимание с ведром.

Вот кто меня вообще тянул за язык и в этот кабинет?!

Брякнула первое, что пришло в голову:

– Договорились, разумеется. Я пришла, потому что… потому что хотела спросить, сможете ли вы освободить меня на два вечера – нужно будет как следует подготовиться к выступлению.

Фух, кажется, выкрутилась. Ничто не помешает Халлорану «отказаться» от сотрудничества со мной, оставаясь в блаженном неведении.

– Умница. – Голос Эвель смягчился, как подтаявший леденец. – Думаю, будет справедливо, если у тебя появятся выходные до и после выступления. Насчет свободных вечеров не переживай, наши менеджеры сумеют подстроить расписание и пиар-кампанию. Да и публика успеет по тебе соскучиться за время перерыва. Детка, я лично позвоню местру Халлорану и обо всем договорюсь.

Умница-детка поймала свою нижнюю челюсть на попытках оторваться от верхней и упасть на колени. Почему меня не оставляет ощущение, что надо мной в последнее время летает тучка-попадалово?

– Леона, – голос Эвель вернул в реальность, – если ты готова подписать контракт, я попрошу юридический отдел подготовить договор. Подумай об этом серьезно. У тебя что-то еще?

Да. Нет. Наверное.

Дабы не усугублять, по-быстрому смылась из кабинета.

– Как прошло? – Вопрос Лайла застал меня уже на пороге.

Вместо ответа вскинула руку с поднятым вверх большим пальцем. И направилась в гримерную.

Дрэйк парил в облаках и брал такие аккорды, что публика билась в экстазе, а у меня никак не получалось сосредоточиться на выступлении. Когда привычный мир оказывается на острие иглы, воспринимается все немного иначе. Даже привычный туман над столиками, ароматный дым дорогих сигар и всплески оваций. Ландстор-холл – не важно, выходные это или будни – был переполнен каждый день. Вот только, чтобы попасть сюда на уик-энд, бронировать столы или ложи приходилось за неделю. Я вглядывалась в темноту обрамленных шторами ниш, но безрезультатно. Если Халлоран и был здесь, заявлять о себе он не торопился. Равно как и заявлять на меня права.

Напряжение гудело в висках, копилось в груди. Впервые за все годы выступлений мне не удавалось раствориться в пении без остатка. И причиной тому наглая драконья морда, то есть… самоуверенная физиономия иртхана конечно же. Наверняка ведь что-то задумал, а сейчас молчит и тянет время, чтобы я как следует прониклась своим крайне ненадежным положением. Даже думать не хочу, что будет, когда ему позвонит Эвель. Похоже, выход у меня один: позвонить ему первой. Ну или написать.

Вопрос только в том, с чего начать объяснение.

«Добрый вечер. Я не хотела, чтобы на вас упало ведро».

И дальше:

«Простите за драконище драное. Не будете ли вы столь любезны сообщить моей начальнице, что только что передумали по поводу семейного праздника?»

При мысли о возможных ответах хотелось взяться за голову и заползти под сцену. Поэтому сегодня я искренне радовалась, когда мое выступление закончилось. Оказавшись в гримерной, вздохнула с облегчением. Достала телефон, открыла корпоративный сайт Халлорана и долго выразительно пялилась на стильную фотографию иртхана, которую вывесили с подачи его пресс-секретарей. Корпоративную почту выучила наизусть и несколько раз даже приступала к письму, но на пятнадцатой попытке сдалась. Думаю, до завтра этот разговор потерпит.

Не готова я перед ним извиняться! Только не сегодня.

Да и не думаю, что Эвель в выходные будет звонить, так что время еще есть.

Собиралась быстро – хотелось поскорее очутиться дома. Как раз успела вызвать флайс и натягивала сапожки, когда в дверь постучали.

– Леона? – Клари отточенным жестом заправила за ухо белокурый локон. – Есть минутка?

– Что-то серьезное? – спросила, снимая пальто с вешалки. По последней моде, приталенное, длиной до середины икры. Цвета кистонского вина, с двумя большими пуговицами на поясе и кармашками. Перчатки в тон нашлись в том же магазине, в соседнем отделе, недавно я подумывала совершить туда набег, чтобы купить вторые, как раз под сапожки.

– Да нет, просто хотела поболтать. – Теперь Клари накручивала длинные белые бусы, блики от которых скользили по бледно-розовому атласному платью. – Слушай, говорят, что местр Халлоран…

Ну разумеется. Интересно, уже весь Ландстор-холл в курсе?

Ответить не успела: динамик разразился мелодией молодежной группы, от которой гримерша поморщилась. Неудивительно, я поставила ее на Танни, чтобы слышать даже из другой комнаты. Есть у меня привычка забывать телефон и забывать про него.

– Ключи не отдам, – сказала, едва поднесла трубку к уху.

– Леа… Они Марра забрали.

Сердце ушло в пятки. Мою сестру достаточно сложно напугать, но сейчас голос ее дрожал. Не знай я Танни, решила бы, что она плачет.

– Кто забрал? Куда?

– Эти идиоты… из ветеринарного надзора… сказали, что все случаи нападения виаров на людей проверяются… а у него нет ни регистрации, ни кристалла… Я не думала, что они его заберут… у них был ордер и…

Танни осеклась и всхлипнула.

– Куда они его забрали?! – Теперь я уже почти кричала.

Глубоко вдохнула и выдохнула. Истерика мне сейчас не нужна. Только трезвая голова и адрес, куда увезли Марра.

– На Центральную ветстанцию.

Я вылетела из гримерной, на ходу открывая карту и запоминая адрес. Помню только, как села во флайс, а потом как из него вышла. Центральная ветстанция располагалась в квадратном невысоком здании, напоминая о временах, когда многоэтажки еще не царапали небо. Она работала круглосуточно; когда я влетела внутрь, грузный, начинающий лысеть охранник недовольно оторвался от висевшего на стене визора, с которого неслась пальба и визг разгоняющихся флайсов. Перестрелка и погоня шли полным ходом.

– Дамочка, вы к кому?

– Мне нужно поговорить с вашим руководством. Или кто у вас тут сегодня за главного?

Мужчина ухмыльнулся и поднялся, облокотившись на пестревшую царапинами стойку. Холл здесь тоже был простенький, достаточно небольшой, выложенный плиткой в казенных серо-зеленых тонах. Сильно пахло дезинфицирующими растворами и лекарствами, а еще животными: на Центральную ветстанцию попадали найденные звери. Здесь же они и заканчивали свои дни, если их не забирали хозяева или в течение нескольких дней не находились новые. Забредавшие из пустошей, отбившиеся от стаи наблы, а еще виары, от которых отказались заводчики.

– Доктор Стейн сегодня дежурный, – хмыкнул он. – По какому вопросу?

– Забрать виара.

– Документы.

Я сунула ему карточку – молча, стараясь не кусать губы и не сорваться, потому что охранник делал все как в замедленной съемке, поглядывая в сторону визора. Отвела руки за спину, понимая, что, стоит сорваться, и зависнуть тут могу еще на полчаса, если меня вообще не развернут. До боли вцепилась ногтями в ладони, чтобы прийти в себя.

– Двенадцатый этаж, налево. – В руки сунули затертый пропуск, и я рванула к лифтам. – Номер двенадцать двадцать два.

Лифты здесь были старой модели: недостаточно скоростные, с массивными дверями, которые задвигались медленно и со скрежетом. Пока бежала по коридорам, слышала только биение сердца в ушах да собственное дыхание. Постучала и влетела в кабинет, где за столом сидел мужчина в белом халате. Увидев меня, он недовольно оторвался от созерцания чего-то на своем мониторе.

– Вас стучать не учили?

– Я стучала.

– Да ну?

Даже поднявшись, он оказался на голову ниже меня. Редкие жиденькие волосы были зачесаны назад, а глаза навыкате, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит.

– Что вы хотели?

– Забрать виара. Сегодня его увезли из квартиры без моего ведома…

– Так-так-так. – Мужчина сложил руки за спиной и приблизился ко мне вплотную.

Из окна его кабинета открывался чудесный вид на соседнюю стену.

– Эсса Ладэ, стало быть.

– Да. И я хочу забрать…

– Боюсь, это невозможно. – Он осклабился так довольно, словно я лично нагадила ему в туфли и сейчас он получил возможность ткнуть меня в это носом. – Ваше животное совершило нападение на человека – это раз. Оно не зарегистрировано – два. У него не стоит кристалл – три. На вашем месте я бы был благодарен парню и его матери, которые решили не заявлять в полицию. Потому что в противном случае…

– Я не нарушала закон, и вы не имеете права…

– Хотите поговорить о правах? Да, закона, запрещающего содержать виаров без кристалла, действительно нет, поэтому вы отделаетесь штрафом за отсутствие регистрации. На деле же вы держали дикое животное, подвергая опасности не только себя, но и младшую сестру. Таких, как вы, эсса Ладэ, нужно лишать опекунских прав.

– Он не дикий, он…

– Неужели? И вы можете предъявить мне паспорт животного и родословную? Бросьте, первым делом наши сотрудники попросили у вашей сестры документы на виара.

– Что мне нужно сделать, чтобы его вернуть?

Доктор сложил руки на груди.

– Виара вам не отдадут. Он напал на человека, он опасен.

Меня начинало трясти, пришлось сделать глубокий вдох. Воздух отказывался проходить в легкие, словно невидимая рука схватила за горло.

– Пожалуйста, доктор… – Я силилась вспомнить его имя и не могла. Беджа у него не было.

– Стейн, – подсказал он. В свете верхних ламп его узкое лицо блестело от пота.

– Доктор Стейн. Я знаю, что виновата, что должна была сделать регистрацию, но я заплачу любой штраф… двойной, тройной, сколько потребуется. Он ни в чем не виноват, он не тронул ни меня, ни того парня…

– Да что вы? Он сбил его с ног. У мальчика гематома, сотрясение мозга и серьезное нервное потрясение. Теперь из-за вашей халатности и попустительства ребенок проведет несколько дней в больнице. Благодарите небеса за то, что для вас все закончилось так просто.

– Пожалуйста, – сдавленно прошептала я. – Позвольте мне его забрать. Это больше не повторится, мы станем на учет и…

– Взрослым особям вживлять кристалл бесполезно, – равнодушно бросил тот, – у него уже сформировался гормональный фон и сознание. Он все равно останется неуравновешенной дикой тварью.

Сам ты неуравновешенная дикая тварь!

Я подавила желание вцепиться в этого тщедушного хмыря и трясти до тех пор, пока он не отдаст Марра. Это бессмысленно. Точно так же как бессмысленно ему объяснять, что виар ни за что не причинит вреда ни мне, ни Танни и что этот укурившийся подросток вполне мог сцепиться с кем-нибудь в подворотне, да просто навернуться спьяну и приложиться головой. Скорее всего, так и произошло, но теперь это уже не имеет значения. Никто не будет разбираться, да и времени нет. Главное сейчас – вытащить Марра.

– Сколько? – прямо спросила я. – Назовите сумму.

Глаза доктора блеснули под линзами.

Он приблизился ко мне настолько, что я ощутила себя в загоне с наблами. Запах немытого тела смешивался с резким запахом туалетной воды, аромат был просто сногсшибательный.

– Такие, как вы, эсса Ладэ, – презрительно процедил он, – считают, что могут купить все и всех. Думаете, если у вас водятся денежки, все двери для вас открыты?

В глазах его сверкала такая ненависть, что мне стало дурно – разве можно таких людей подпускать к животным?

– Думаете, помашете у меня перед носом карточкой, и все, проблема решена? Вашего виара усыпят, как только вернется специалист. Если желаете, можете на это посмотреть. А теперь убирайтесь из моего кабинета.

Наверное, в моих глазах что-то сверкнуло, потому что доктор попятился и заорал:

– Вон, я сказал! Пока я не пригласил охрану и вас не вышвырнули отсюда. Убирайтесь! Или я вызову полицию и этому делу дадут совсем другой ход!

Понимая, что еще чуть-чуть – и я сама вцеплюсь ему в горло, вылетела в коридор. Глянула вправо-влево, понимая, что идти некуда. Даже если бы я знала, где держат Марра, как мне вытащить его из клетки, а потом провести через пост охраны? Но я же не могу бросить его здесь! Оставить одного в этой холодной, пропахшей казенщиной тюрьме. С тех пор, как на моих руках впервые открыл глаза крохотный виарчик, которого я кормила из специальных пакетиков, мы с ним ни разу не разлучались. Я даже представлять не хотела, как его увезли и как он пришел в себя…

Как Танни могла его отдать? Как?!

Я бессмысленно металась между кабинетом Стейна и лифтами.

До тех пор, пока не споткнулась и не выронила сумку. Телефон проехался по полу и впечатался в стену, вспыхнул дисплей.

На котором по-прежнему высвечивалась почта Халлорана.

Пару минут я тупо смотрела на открытое окно, а потом подхватила мобильный.

Ледяные пальцы срывались и дрожали, но все-таки набрала текст и нажала «отправить». Я не знала, проверяет ли Халлоран вечерами корпоративную почту, и не знала, что буду делать, если «специалист» вернется через несколько минут. Знала только, что сделаю все, что пожелает иртхан, – если он ответит. Если поможет спасти Марра. Перед глазами стояла мордашка виара, лежащая у меня на коленях, и строчка, которую я только что отправила.

Скупая такая, коротенькая строчка.

«Пожалуйста, помоги. Леона».

На большее меня не хватило.

Я сползла прямо на холодную плитку, подтянула сумку к груди и зажала телефон между ладонями. Время утекало в бездонную пропасть, тишина звенела в ушах. Возможно, поэтому звук ответа показался оглушительно громким.

Я заставила себя взглянуть на дисплей: номер телефона и два слова.

«Жду звонка».

Струи хлестали по спине, приводя в себя. Я нарочно сделала воду похолоднее, чтобы взбодриться. Сквозь матовое стекло на песочном кафеле просвечивали узоры цветов: сочные рыжие изломы лепестков раскрывшихся чашечек. Ополоснула волосы напоследок и выключила душ. Мягкий густой ворс оранжевого ковра под ногами, свежесть полотенца. Все закончилось хорошо, мы дома: Марр в гостиной заедает потрясение неположенными ему вафельными шариками с беконом. Живой, здоровый и невредимый. Благодаря Халлорану.

Не прошло и нескольких минут после разговора с иртханом, как из кабинета высунулся багровый от ярости Стейн. Увидев меня, он стал белее собственного халата, но ни слова не сказал. Вместо меня досталось подоспевшим мужчинам в защитных огнеупорных костюмах: отдавая распоряжения, доктор орал, брызгал слюной, хотя со слухом у всех было в порядке. Меня провели в помещение, где содержали животных, отключили напряжение, которое подавали на дверцы вольера. Перед глазами до сих пор стояли длинные ряды ячеек, в одной из которых заперли Марра. Холод и угрюмые, надвигающиеся друг на друга голые стены, старинные кодовые замки. Сразу понятно, что Центральная городская ветеринарная станция не в приоритетах Мэйстона.

Отжала волосы, завернулась в халат и вышла на лестницу. Сестра спала, обхватив Марра руками – как будто боялась, что убежит, только за одно это я уже готова была простить ей все. Виар сопел так, что розовые пряди взлетали и опадали на щеку. Тихонько, на носочках спустилась вниз: миска опрокинулась на пол, крошки рассыпались на ковер. Подняла ее и приложила палец к губам, но Марр не пошевелился. Только заурчал и вытянул лапу, которую я осторожно погладила. Потом закутала сестренку в плед, погасила светильники и вернулась к себе.

Опомнилась, только когда подошла к зеркалу.

Зачем мне в спальне миска?

Впрочем, ладно. Отставив аппетитно пахнущую вредной едой посудину, взяла телефон и устроилась на кровати. Долго смотрела на номер Халлорана, дисплей уже успел несколько раз погаснуть и загорался вновь, когда я бессмысленно водила по нему пальцем. Что ж, он все сказал правильно, моя сестра – трудный подросток, а сама я девочка из низов, которая всеми силами пытается доказать миру, что это не так. Но за то, что моя семья… сестренка и Марр – семья, которая мне дороже жизни, – уцелела, благодарить нужно его.

Случись что-то с виаром, не знаю, как скоро я смогла бы простить Танни.

И как скоро она смогла бы простить себя сама: когда мы вернулись, сестра бросилась к нам и обняла нас двоих разом. Бледная, с опухшими красными глазами в потеках туши. Она терпеть не могла показной нежности и сюсюканья, но от Марра ее отлепить так и не получилось. Что самое интересное, его от нее тоже. Мы поужинали вместе, и на сей раз ему много чего перепало со стола. А потом я отправилась в душ справляться с истерикой, к которой сегодня была близка как никогда.

«Спасибо».

Глупость какая-то. За такое не благодарят сообщениями, а звонить уже поздно – сейчас глубокая ночь. Может выйти очередная неловкость, особенно если он не один.

Мысль об этом почему-то неприятно кольнула. Но еще больнее кольнула следующая: да ладно, Леона, ты же просто ищешь отговорки, чтобы ему не звонить.

С чего бы мне искать себе отговорки?

Я листала сообщения туда-сюда, когда палец сорвался. На дисплее высветилось: «Простите, что назвала вас драконище драное» – за пару секунд до отправки.

Нет, нет, нет! Нет-нет-нет-нет… Дурацкий телефон!

И нечего мне тут вибрировать. С приглашением ответить на… видеозвонок от Халлорана.

Закусив губу, нажала «принять вызов».

– Эсса Ладэ, – глубокий сильный голос, – каждое ваше появление в моей жизни отмечено особым лоском.

Видеть его через зрачок телефонной камеры было непривычно. Но еще непривычнее смотрелись влажные после душа волосы. И глаза: темные, как предрассветная ночь. Только сейчас задумалась о том, как выгляжу сама – макияж смыт, волосы торчат в разные стороны из-под завалившегося набок тюрбана-полотенца. Ужас.

– Вообще-то я хотела сказать спасибо. – Ладони вспотели, поэтому я незаметно потерла одну о халат.

– Напомнив о своем недавнем потрясающем комплименте?

– Я не это имела в виду.

Иртхан приподнял брови.

– Сообщение случайно отправилось. Я сегодня писала вам… пыталась придумать, с чего начать объяснение. И я правда хотела извиниться.

– О чем именно вы сожалеете?

– О том, что на вас упало ведро.

– То есть драконище драное остается в силе?

Ой… Кажется, кому-то пора спать.

– Простите, – пробормотала я. – Я правда не считаю, что вы драконище драное. В смысле вы то еще драконище, но совсем не драное.

После этой тирады мне захотелось побиться головой о тумбочку. Ну а что я сделаю, если он заставляет меня волноваться и нести какую-то чушь?

Как ни странно, уголки губ Халлорана дрогнули, словно он с трудом сдерживал смех. Впрочем, ненадолго: стоило самую капельку расслабиться и поверить, что смерч прошел стороной, как на меня уже смотрели иначе. От жесткого холодного взгляда кожу закололо иголочками, словно его власть простиралась даже на электронные устройства, передавалась по волнам и проводам. И эти волны раскаленной паутиной оплетали сознание, заставляя кровь полыхать.

– Завтра после выступления, – от рычащих, горловых интонаций я покрылась мурашками, – за вами придет флайс. Доброй ночи, эсса Ладэ.

Дисплей вспыхнул ярче и тут же погас.

Вот и поговорили. Действительно, зачем со мной говорить – завтра и извинюсь, и поблагодарю заодно, может, прямо во флайсе. Шикарные методы ухаживания, как ни крути! Если раньше было камнем по темечку и в укромную нишу под землей, то сейчас даже флайсы присылают.

Хотя кто говорит об ухаживаниях. Это что, Халлоран за какой-нибудь местрель будет ухаживать, цветочки дарить и по ресторанам выгуливать? Да и вообще, с какой радости меня интересует, кого он и куда выгуливает?

Он спас Марра? Спас. Я ему должна? Должна. Точка.

В ушах застучал пульс, но я только с силой пихнула телефон под подушку. Там, где на наволочку натекло с волос, она приобрела цвет синей стали. Отодвинувшись от мокрого пятна подальше, смотрела в окно. Змеящиеся ленты аэромагистралей напоминали огненные трещины на застывшей обугленной корке. Чуток поддень – из развороченного чрева брызнет раскаленный фонтан, поглощая все и вся. Только игла Лаувайс, залог безопасности Мэйстона, бесстрастно возвышалась над городом. Бесконечно далекая от всего, что творится у подножия, презрительно-холодная. Огни скользили по ее стальным бокам, пытаясь оживить и согреть, она же наотмашь хлестала их призрачными плетьми отраженного света.

– Завтра после выступления, – протянула я медленно, понизив голос до хрипоты, повторяя интонации Халлорана, – за вами придет флайс. Да, местр Халлоран, конечно, местр Халлоран, уже бегу, местр Халлоран! Да пошел ты!

Мокрая подушка полетела в стену, за ней полетел телефон.

Я устроилась на другой, завернулась в одеяло и закрыла глаза.

Спать, спать, спать! И больше ни о чем не думать. По крайней мере, до завтра.