Электронная библиотека » Марк Рейтер » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 21 апреля 2014, 00:07


Автор книги: Марк Рейтер


Жанр: Зарубежная деловая литература, Бизнес-Книги


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Часть II
Основные компоненты моджо

Глава 4
Идентичность: кем вы, по вашему мнению, являетесь?

Прежде чем начать оценивать свое моджо, т. е. положительное отношение к тому, что вы делаете в данный момент, возникающее внутри вас и выплескивающееся наружу, необходимо определиться, кем вы являетесь. Как вы определяете себя?

Если спросить меня о моей профессии, то я отвечу сразу и весьма просто: «Помогаю успешным людям добиваться положительного, продолжительного изменения в поведении». В таком определении всего десять слов, и оно полностью выражает мое видение себя как профессионала. Я настолько в нем уверен, что мог бы вытатуировать его на лбу. Однако это определение сложилось не сразу.

В 14 лет я был «одним из мальчишек из Кентукки». Именно так я видел себя. Несколько лет спустя я стал первым человеком в семье, получившим высшее образование. К 30 годам я уже защитил докторскую диссертацию по организационному поведению в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и преподавал в Университете Лойолы в Чикаго. Сам себя я считал исследователем и профессором. В моем восприятии ничего не менялось лет до 40 (т. е. когда у человека уже половина жизни за плечами). Только тогда я стал приближаться к полному смыслу определения: «Я помогаю успешным людям добиваться положительного, продолжительного изменения в поведении».

Теперь ответьте мне на вопрос: кем вы себя представляете?

Подумайте. Это не тест с одним правильным ответом. Это вопрос, на который большинство людей ответить не могут.

Идентичность – сложный предмет, и мы его еще больше усложняем, если не уверены, где найти наилучший ответ. Чтобы определить себя, многие начинают вспоминать прошлое – значимые события, запомнившиеся победы, болезненные поражения. Некоторые при самооценке пользуются отзывами о себе других людей – начальников или учителей. Иногда, оценивая себя, люди стараются представить свое будущее, а не то, кем они являются в настоящее время.

Забудем о сложности нашего вопроса. Пусть он будет прост. Другими словами, мы можем понять нашу идентичность и даже некоторым образом повлиять на нее.

По сути наша идентичность определяется взаимодействием и конкуренцией двух динамических элементов.



Один вектор устанавливает соотношение между прошлым и будущим. Я потратил много времени, убеждая клиентов не цепляться за свое прошлое и, главное, не оправдывать нынешнее или будущее поведение вчерашними делами. При этом совершенно ясно, что многое в нашем ощущении самих себя формируется из событий прошлого. Разве может быть по-другому? Кроме того, если мы хотим внести положительные изменения в свою жизнь, то должны иметь хотя бы минимальное представление, какими хотим быть: не какими были в прошлом, а какими хотим стать. Нет ничего удивительного в том, что несовпадение между нами в прошлом и будущем может привести к головокружению из-за трудности выбора между комфортным прошлым и неопределенным будущим.

Другой вектор соответствует разнице между тем, как нас представляют другие, и тем, какими мы видим себя сами. Эта разница возникает потому, что мы по-разному взвешиваем то, что про нас говорят другие, и то, что сами говорим о себе.

Каждый из четырех квадратов, образованных этой матрицей, соответствует одному из четырех источников нашей идентичности. Каждый из этих четырех источников идентичности комбинируется с другими, влияя на наше моджо.

1. Запомненная идентичность

В нижнем правом углу матрицы, где приходят в столкновение собственная личность и прошлое, находится наша запомненная идентичность. Из чего складывается ваше понимание самого себя? Из тех запомнившихся событий, которые способствовали формированию вашего ощущения собственной личности. Совершенно не важно, что это было: славные моменты вашей биографии или события, о которых не хочется вспоминать. Важно то, что вы не можете забыть эти вехи вашей жизни. Хороший или плохой, но они оставили след, и, когда вы даете свой словесный портрет, такие моменты обязательно приходят на память.

Хорошо то, что успешные люди, у которых развито чувство собственного достоинства, стремятся искать в своем прошлом сияющие бриллианты, а не куски угля. Делают они это частично из соображений самозащиты. В конце концов, кто в здравом уме будет вспоминать о болезненных или неприятных эпизодах своего прошлого и тем более формировать на их основе представление о себе? Но беда в том, что чем дальше вы погружаетесь в свои воспоминания, тем больше вероятность, что между вашим прошлым и сегодняшним «я» возникнет огромная пропасть. Немало взрослых людей хвастаются своими хорошими оценками в школе, но можно ли найти такого, который бы признался, что наивысших результатов он достигал, пока был школьником?

Аналогичным образом ошибки, совершенные в прошлом, могут ни в коей мере не влиять на то, кем человек стал сейчас.

Помню, я попросил одного очень скромного клиента, сумевшего достичь выдающихся результатов, перечислить все свои плюсы и минусы как менеджера.

– Мне очень плохо удается контролировать сроки, – ответил он.

– А как вы это поняли? – поинтересовался я.

– Мои самые большие проблемы в бизнесе начинались тогда, когда я забывал о клиентах, – стал объяснять он. – Я не проверял, как идет работа с ними, не отвечал на звонки в нужное время. Не всегда делал все, что обещал, по крайней мере в намеченные сроки. Иногда даже терял из-за этого заказчиков.

Я посмотрел на ответы, полученные в результате анкетирования его подчиненных и сослуживцев. Его считали способным руководителем, под его началом было несколько тысяч человек. У него было несколько поведенческих проблем, которые стоило откорректировать, но «плохой контроль сроков» там не значился.

– Когда последний раз заказчик высказывался по поводу несоблюдения вами сроков? – решил узнать я.

– Лет десять назад, если не больше, – был его ответ.

– Так почему же вы до сих пор считаете, что не умеете контролировать сроки?

– Я всегда знал, что мне это не очень удается! – засмеялся он.

Именно так запомненная идентичность мешает нам обрести моджо. Нет ничего плохого в том, чтобы вспомнить прошлое и проанализировать свои сильные и слабые стороны. Но если вы будете полагаться только на память, то получите результаты, весьма далекие от действительности, нарисовав портрет человека, которого давно нет и в помине.

2. Отраженная идентичность

Отраженная идентичность находится в левом нижнем углу матрицы, где взаимодействуют ваше прошлое и мнения окружающих. Люди помнят давнишние события и напоминают вам о них, причем иногда постоянно. Именно это заставило руководителя, которого я цитировал в предыдущем примере, признаться в плохом контролировании сроков. И если бы его начальник, жена или заказчик говорили ему то же самое, то такая оценка лишь утвердила бы его мнение о себе. Такие комментарии лучше рассматривать как обратную связь. Именно на основе обратной связи мы формируем свою отраженную идентичность.

Как профессионал, который пользуется обратной связью, чтобы помочь людям измениться к лучшему, я никогда не допускаю недооценки этого параметра. Однако не могу при этом не отметить, что, высказываясь о других, люди не всегда бывают искренни или снисходительны.

Жена, например, не может забыть одну или две ваши промашки. Коллега не упустит возможности, чтобы напомнить вам об одном из проваленных заданий. Босс может запомнить одно из ваших не лучших высказываний, сделанных на совещании, и всякий раз, когда звучит ваша фамилия, он, как лейтмотив, повторяет эти слова. (Я познакомил с результатами анкетирования менеджера, любившего высмеивать некоторые привычки одного из своих замов, а все потому, что однажды тот отказался позвонить боссу рано утром в праздничный день. Я рассматривал этот случай как удивительный баланс между личными и деловыми интересами, однако менеджер объяснял его невысоким интеллектуальным уровнем зама и прохладным отношением к работе.) Хотя некоторые ответы в анкете, возможно, вполне справедливы, другие могут отражать сложные рабочие отношения, в которых большую роль играют шутливые комментарии, отпускаемые в адрес друг друга. Однако в ситуации, когда мы не можем не быть такими, какими нас видят другие, любая ложь в обратной связи может быть пагубной и ограничивающей развитие человека.

Люди, постоянно напоминающие вам о ваших провалах, считая, что именно эти события отражают вашу сущность, похожи на друга, который знает, что вы на диете и стараетесь похудеть, и тем не менее уговаривает: «Да, ладно… Завтра начнешь худеть, а сегодня давай еще по тортику!» Такие люди стремятся вернуть вас к вашему прошлому «я», к тому «я», которым вы были, а не к тому «я», которым вы являетесь или хотите быть.

Имеет смысл обращать внимание на вашу отраженную идентичность, однако делать это нужно не без здорового скептицизма. В худшем случае она будет всего лишь слухами и сплетнями. Отраженная идентичность может как улучшать, так и ухудшать репутацию, но в любом случае она не всегда правильно отражает вашу личность.

Даже если ваша отраженная идентичность достаточно верна, она не должна быть пророческой, потому что в ваших силах все изменить!

3. Программируемая идентичность

В верхнем левом углу матрицы располагается программируемая идентичность, которая формируется из того, что сообщают люди о том, кто вы сегодня и кем будете завтра. В детстве моя матушка убеждала меня в двух вещах: я был умнее всех детей в округе и был неряхой. Первое утверждение, как я позднее понял, отражало желание моей матери, чтобы ее сын стал успешным. Второе – это ее собственное стремление к опрятности и чистоте. В результате того, что я долгие годы слышал это от матери, я никогда не сомневался в своих высоких умственных способностях (что, собственно, не совсем соответствует действительности) и в том, что я страшный неряха. Моя мать запрограммировала меня на то, что эти два качества являются неотъемлемой частью меня. Но все стало меняться, когда я начал понимать динамику идентичности. Я понял: я никогда не блистал умом и никогда не был особым неряхой.

К тому времени, как я окончил школу, я не без удивления узнал, что всех моих учителей и однокашников матери, отцы и другие близкие им люди тоже убеждали в наличии у них особых талантов, и, к моему разочарованию, понял, что они умнее меня. Мне пришлось пересмотреть то, что запрограммировала моя матушка. Я много работал над собой, чтобы не быть неряхой, хотя бы для того, чтобы однажды пойти на свидание.

При всех ее крайних формах, программированная идентичность имеет и свои положительные стороны. Например, в морской пехоте многое делается, чтобы создать новую идентичность у вчерашних школьников. Причем достигается это всего за восемь недель в учебном отряде. Там новобранцы учатся думать о себе не только как о бойцах, но и как о частице воинского подразделения. У них появляется чувство локтя, благодаря которому они не знают страха в боевых условиях. Именно по этой причине они делают татуировку «Всегда верен», которая говорит об их принадлежности к морской пехоте и является частью их идентичности до конца жизни. Именно поэтому раненые бойцы стремятся как можно раньше вернуться из госпиталя в свое подразделение. Они ощущают в себе нечто большее, чем их собственное «я». Именно так их готовят, и морская пехота становится сущностью их идентичности.

Ваша программируемая идентичность имеет множество источников. Она зависит от культуры, в которой вы воспитывались, от приобретаемой вами профессии, от компании, в которой работаете, отрасли, к которой принадлежит ваша компания, а также от людей, которых вы выбираете себе в друзья. Все перечисленное определяет ваше мнение о себе, причем даже в большей степени, чем вы можете представить.

Не так давно я встретился с однокашником, которого не видел много лет. Мне он запомнился тихим студентом-«ботаником», любимым делом которого было придумывать всевозможные социальные эксперименты и писать исследовательские работы об этом. Потом он решил, что ему нужно больше денег, чем могла дать жизнь в науке, и стал трейдером на Уолл-стрит. Я увидел его, когда он успел отработать в новой профессии несколько лет, и не заметить изменений в его характере было уже нельзя. Он стал агрессивен и был поглощен зарабатыванием денег.

– Ты здорово изменился с тех пор, как ушел из лаборатории психологии, – начал я, чтобы потом подшутить над тем, что передо мной сидел совершенно иной человек.

– Это культура, – объяснил он мне. – Все в моей компании работают лишь для того, чтобы заработать деньги. Мне сказали, что для выживания в такой среде нужно быть таким, как все. Кажется, у меня это получилось.

Другими словами, он согласился с тем, что значительно изменился, хотя не все изменения ему нравятся. Он просто не стал противиться и позволил среде перепрограммировать свою личность. Он превратился в безропотного козла отпущения, совершив все до единой поведенческие ошибки.

Однажды мне пришлось работать на американского руководителя греческого происхождения, у которого были невероятно низкие оценки за отношение к коллегам и подчиненным. Когда я дал ему почитать, что о нем думают сослуживцы, он отреагировал следующим образом: «Не знаю, приходилось ли вам работать с греками до сих пор…»

Тут я его прервал и сказал: «Я работал с большим количеством греков, и ни о ком из них не говорили, что они не заслуживают уважения. Не перекладывайте свои проблемы на Сократа!» По сути, он хотел оправдать собственные ошибки, ссылаясь на культурное наследие, которое его таким образом запрограммировало.

С годами я стал настоящим знатоком людей, оправдывающих свое поведение «программированием». Я встречался с исключительно властными людьми, не желавшими никого слушать. Они во всем винили своих родителей, которые ни в чем им не отказывали (программирование родительской вины). Были тучные люди, объяснявшие, что не могут похудеть потому, что у них «такие гены» (программирование возлагания вины на наследственность). Попадались люди, которые оправдывали свою нетерпимость тем, что выросли в захолустных городках, где отсутствовала широта взглядов. Мне встречались коммивояжеры, словно говорившие: «Не становись на моем пути!» Они объясняли свое поведение дарвинистской культурой, бытовавшей у них в компании (программирование возлагания вины на компанию).

В какой-то момент, обычно тогда, когда мы повторно или в третий раз сталкиваемся с ноджо (например, при увольнении или отказе в повышении по службе), мы начинаем понимать, что бессмысленно возлагать всю вину на то, как нас запрограммировали. Именно тогда мы перестаем обращаться к прошлому, к мнению других людей и обращаемся к тому, что называется…

4. Созданная идентичность

В правом верхнем углу матрицы, где взаимодействуют собственная личность и будущее, располагается созданная идентичность. Наша созданная идентичность – это идентичность, которую мы решили сотворить для себя. Это часть собственной идентичности, которая не зависит от нашего прошлого или мнения других людей. Большинство по-настоящему успешных людей, с которыми мне приходилось встречаться, создавали себе идентичность, чтобы стать теми, кем им хотелось, и не быть рабами прошлого или других людей. Эта концепция – живое сердце моджо.

Работая тренером руководящих кадров компаний, я помогал успешным клиентам менять всерьез и надолго свое поведение. Постарев, я понял, что мне лучше было бы помогать изменить их идентичность так, как они это себе представляли. Если мы меняем наше поведение, но не меняем идентичность, то теряем реальность и обретаем ложь, и не важно, чего мы при этом достигли. Если мы меняем наше поведение в том направлении, в каком себя определяем, то мы можем измениться, но остаться аутентичными.

Я не наивен и далек от того, чтобы верить, что мы можем стать кем угодно, если хотим этого. Я, например, никогда не собирался стать профессиональным баскетболистом. Сколько бы у меня ни было позитивных мыслей на этот счет, но Леброну Джеймсу и Коби Брайанту опасаться нечего. У каждого из нас есть реальные физические, средовые или ментальные ограничения, которые мы никогда не сможем преодолеть. Все мои исследования говорят о том, что мы состаримся и умрем. Мы не должны желать физической реальности только ради «приятных мечтаний».

С другой стороны, я удивляюсь тому, как мы можем измениться, если не будем искусственно себя ограничивать. Мне приходилось встречаться с руководителями, которые достигали огромных положительных сдвигов и в отношении к другим людям, и в том, какими они видят себя. Все в данной книге основывается на моем опыте и вере в то, что многие из нас могут изменить и поведение, и идентичность.

Наша созданная идентичность позволяет нам становиться другими людьми. Мы можем меняться в ответ на меняющееся время или для того, чтобы достичь более высоких целей.

Я однажды столкнулся с человеком, которому удалось существенно поменять идентичность. Это случилось на одном торжественном ужине, когда я оказался за столом рядом с Боно, солистом знаменитой ирландской группы U2.

В то время я почти ничего не знал о Боно. Я относился к старшему поколению, и мне было немного неловко, что я знал его имя, но не был знаком с записями (которые выходили с 1975 г.). Кто-то мне сказал, что Боно – рок-звезда с мировым именем. Я был удивлен, что артиста такого уровня пригласили для того, чтобы он выступил и рассказал не о музыке, а о том, как сделать этот мир лучше.

К счастью, Боно не стал спрашивать, что я знаю о его записях. Мы просто говорили о жизни. В каком-то смысле меня не удивило то, что Боно думал об идентичности. Успешные музыканты, которые могут собирать полные стадионы по три десятилетия кряду, находя новых фанатов и не теряя старых, имеют особый талант создавать идентичность и управлять ею. Думаю, что любой человек, чье изображение можно найти на плакатах, компакт-дисках или футболках, обязан контролировать свою идентичность, чтобы этого не делал кто-нибудь другой.

Боно – прекрасный пример человека, который изменил свою идентичность, но при этом остался верен себе.

В юности Боно можно было бы отнести к категории «обычный парень», ватаги которых во множестве шатались по всему Дублину. Нельзя сказать, что в разговоре он старался избавиться от этой идентичности. Он элегантно извинился за то, что слишком часто прибегает к различным вариациям нецензурной речи. (Я заверил его, что такая речь меня особо не волнует. А сам вспомнил, что в годы моего кентуккийского детства считал, что матерные слова – это прилагательные, которые предшествуют всем существительным.) Несмотря на свою славу и деньги, Боно больше всего впечатлил меня тем, что остался простым парнем. В нем не было никакой нарочитости. Он не старался казаться исключительным и почти извинялся за то, что вот перед ним седой, лысеющий человек, а он его никогда не встречал прежде.

Определив себя как простого парня, Боно преобразился в фаната рок-н-ролла. Как и многие, в детстве он влюбился в музыку. Боно оживился, когда начал рассказывать о музыкантах, которые повлияли на его жизнь, и о том, как он любил их слушать в молодости. По его словам, он до сих пор любит слушать молодежные группы.

Следующая идентичность Боно – музыкант. Он рассказал, как поклялся стать музыкантом и как это радостно – заниматься любимым делом. Боно говорил о простой радости создания оркестра, в котором играют твои друзья, не размышляя ни о статусе, ни о деньгах. Из его слов выходило, что ему до сих пор нравится быть музыкантом. Он писал музыку не ради денег, а ради самой музыки!

Здесь Боно перешел к рассказу о том, как все мальчишки мечтают стать звездами. Прошли годы, и он превратился из простого музыканта в рок-звезду. Ему очень нравилось быть рок-звездой. Ему нравились его жизнь, фанаты, то, что его приглашают влиятельные люди. Когда мы беседовали, Боно сам называл себя рок-звездой. Я понял, что он произносит это слово с некоторой отстраненностью, как будто именно оно точно определяет ту счастливую ситуацию, в которой он оказался. Вдали от глаз обожающих его фанатов Боно оставался простым парнем, которого дома ждали жена и четверо детей. Когда же он был на публике, на нем словно было написано – «рок-звезда», при этом Боно был достаточно умен, чтобы понимать: да, это часть его идентичности, но заносчивость тут не нужна.

Оставаясь носителем всех своих идентичностей – обычный парень, фанат рок-н-ролла, музыкант, рок-звезда, – он пробовал на себе новую идентичность человека, причастного к гуманитарной помощи, относясь к ней, пожалуй, с большей серьезностью, чем ко всем остальным своим идентичностям.

Он вспоминал, как его потрясла поездка в Африку в разгар голода в 1980-е гг.; рассказывал, как призывал политиков списать африканский долг и как стремился облегчить человеческие страдания. Не было никаких сомнений, что весь остаток жизни он посвятит тому, чтобы наш мир преобразился.

Руководителем американского Красного Креста во время голода в Африке был мой друг Ричард Шуберт. Ричард устроил мне поездку в Африку, как оказалось, в то же время, когда там был Боно. Эти девять дней надолго запомнились мне. Я видел умиравших от голода. Я видел, какую героическую работу проводили люди, оказывавшие гуманитарную помощь, чтобы спасти как можно больше голодающих.

У меня на глаза навернулись слезы, когда Боно стал рассказывать, что он пережил во время африканского голода. Его слова заставили вспомнить то, что пережил я сам.

Хотя у меня не было ни одного альбома Боно, оказалось, что между нами есть что-то общее.

Во время своего выступления после ужина Боно не делал популистских выпадов в адрес политиков, правительства или кого бы то ни было, даже когда это допускали несколько заданных публикой острых вопросов. Он присутствовал здесь, чтобы собрать деньги, а не для того, чтобы сталкивать политические взгляды. Его желание помочь людям было сильнее желания казаться умным или модным. У этого человека была своя миссия. Боно не играл в гуманитарную помощь, он действительно ее оказывал и был невероятно последовательным в стремлении представить миру свою вновь обретенную идентичность. Его миссия была для него более важной, чем собственное «я».

После ужина я не мог не думать о том, насколько необычно Боно анализировал свою идентичность.

На первый взгляд могло показаться, что ничего особенного он не делает. В конце концов, он богат и может себе позволить отдохнуть от рок-н-ролла и заняться гуманитарной деятельностью. Кроме того, Боно – знаменитость, и это заставляет прислушиваться к его мнению. Он еще и одаренный артист, что автоматически обеспечивает ему широкую аудиторию, внимательно слушающую все, что он говорит.

Но если посмотреть более пристально, окажется, что тот факт, что Боно – знаменитость, может не только помогать, но и мешать созданию новой идентичности. Многие люди не приемлют того, что знаменитости покидают свою основную сферу деятельности (например, кино, музыку или спорт) в пользу другой, более «серьезной» – публичной. Подумайте о таких звездах, к примеру об Анджелине Джоли или покойном Чарльтоне Хестоне: ими восхищаются, но и смеются, когда они делают политические заявления или стараются помочь людям. Сомневающиеся в мотивах их поступков и убеждениях предпочитают, чтобы звезды оставались в своей профессии. Боно тоже должен был преодолеть определенные препятствия, возникавшие из-за того, что он был частью бренда U2. Что, если трое других музыкантов не разделят подобные утопические мечты или решат, что его миссия угрожает существованию группы? К таким вопросам нельзя относиться легко. Боно должен был не только создать себе идентичность, но и заручиться поддержкой товарищей по группе.

В таком контексте трансформация Боно выглядит удивительно. Он не позволил идентичности рок-звезды, какой бы привлекательной она ни была, помешать реализовать свой потенциал в других сферах. Если быть честным, то я убежден, что из-за звездности Боно создать новую идентичность труднее, чем обычным людям, таким, как вы или я. Нам нечего терять, поскольку у нас нет установившегося образа. И у нас нет тысяч поклонников, считающих, что кумир не имеет права их оставлять.

Более того, пример Боно может вдохновить и других. Многие из нас совершают ошибку, рассматривая собственную идентичность как нечто совершенно неизменное. Мы верим в то, что ее невозможно изменить, поэтому никогда не пытаемся создать новую. Одним из самых больших препятствий на пути изменения моджо является то, что, определяя, кто мы есть, мы даем такую формулировку, которая парализует нас из-за обилия ограничений.

Так поступаем мы все. Тот, кто придерживается образа, который ему уже не по силам, не соответствует действительности, в буквальном смысле живет с ложной идентичностью. Так поступает грубиян, объясняющий свою грубость культурным наследием. Но на самом деле он просто сам себя обманывает. Еще страшнее, что такая во многом ограничивающая нас идентичность мешает нам меняться и становиться лучше, чем наш привычный образ.

Когда, определяя себя, мы говорим, что нам не хватает активности, мы стараемся создать реальность, которая подтверждала бы такое определение. Я однажды слышал, как клиент заявлял, что поначалу он вызывает отвратительное впечатление. Будучи тем, на кого его манеры при первой встрече произвели хорошее впечатление, я спросил: «Что вы делаете при второй встрече, чтобы исправить первое – плохое – впечатление о себе?» Последовавший затем разговор отдавал сюрреализмом.

– Когда я встречаюсь с людьми во второй раз, я становлюсь намного раскованней, – ответил он.

– Почему? – спросил я.

– Я их уже немного знаю, поэтому свободней говорю и постоянно шучу. Даже уверен, что могу очаровать собеседников.

– А почему вы не ведете себя так при первой встрече? – не отставал я.

– Я стесняюсь незнакомых людей.

– Но во второй-то раз у вас все получается, – продолжал я. – Вы не находите это странным?

– Я всегда был таким, – отвечал он, уверенный, что не может изменить стиль поведения с незнакомцами.

Этот клиент страдал от совершенно очевидной формы самоограничивающего поведения, используя порочный круг для доказательства своей правоты. Он даже не пытался сразу расположить к себе людей, поскольку заранее решил, что после первой встречи может оставить только негативное впечатление. Я не мог этого понять. Но самое главное в том, что многие из нас ведут себя не лучше. Когда мы говорим себе, что не умеем продавать, или выступать в большой аудитории, или не умеем слушать, то потом всегда находим способ сделать так, чтобы наше предсказание сбылось. Мы настраиваем себя на неудачу.

Все-таки как мы узнаем, кем являемся? Наши идентичности запоминаются, отражаются, программируются и создаются. Мое предложение выглядит достаточно просто. Во-первых, стоит проанализировать все компоненты вашей нынешней идентичности. Как они возникли? Затем проанализируйте приведенную в книге матрицу, стремясь понять, как вы воспринимаете себя сегодня и кем хотите стать в будущем. Если нынешняя идентичность вас полностью устраивает, то работайте над тем, чтобы улучшить этот образ. Если вы хотите изменить свою идентичность, не забывайте тот факт, что вы способны изменить в себе больше, чем предполагаете. Предположим, у вас нет «неисправимых» или «неизменных» ограничений, тогда вы, как Боно, сможете создать новую идентичность для своего будущего, не жертвуя при этом своим прошлым.

Ваше моджо – это положительное отношение к тому, что вы делаете в данный момент, возникающее внутри вас и выплескивающееся наружу. Чтобы понять свое отношение к любой деятельности, вы должны понять свою идентичность, т. е. то, кем вы являетесь. Чтобы изменить моджо, вам может потребоваться новая идентичность или вы должны будете заново открыть для себя идентичность, которую успели потерять.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации