Текст книги "Психосоматическая антология. Текст 4"

Психосоматическая антология
Текст 4
Марк Евгеньевич Сандомирский

© Марк Евгеньевич Сандомирский, 2023

ISBN 978-5-0059-7998-8 (т. 4)

ISBN 978-5-4493-9234-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Сандомирский Марк Евгеньевич
 
 
Психосоматическая антология
Текст 4
 

Психосоматическая антология – сборник моих текстов о психосоматической личности нового времени, о формировании, коррекции и профилактике психосоматических расстройств, «эпидемии» одиночества и инфантилизма. И соответственно их психосоматической терапии спокойствием и взрослением

 
Содержание
 

1. Методология

1.1. Обратная эволюция психосоматической психотерапии и психосоматическая личность нашего времени

1.2. Манифест спокойствия

1.3. Спокойствие 2.0

1.4. Терапия спокойствием в ситуации мобилизации, кризиса и неопределенности.

1.5. Психосоматические и экзистенциальные принципы реальной жизни

1.6. Пять базовых психологических проблем

1.7. Психосоматическая социопластичность.

1.8. Супервизия счастья ©

2. Опыт и технологии

2.1. РЕАЛЬНОСТЬ КРИЗИСА ИЛИ КРИЗИС РЕАЛЬНОСТИ? КАК ВЫЙТИ ИЗ КРИЗИСА, НЕ ТЕРЯЯ ГОЛОВЫ.

2.2. КАК УПРАВЛЯТЬ КОЛЛЕКТИВОМ В СИТУАЦИИ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ, КРИЗИСА И САНКЦИЙ.

2.3. ПРЕОДОЛЕТЬ КРИЗИС? Для этого нужно договориться с собой. Хотя бы шепотом

2.4. Как найти решения в новой бизнес-реальности, или ЭКСкономика© в действии

2.5. Новые проблемы в бизнесе? Дадим вам новые управленческие и HR– технологии их решения

2.6. Бессонница? Поможет справиться технология инэмури

2.7. Психосоматика профессионального эмоционального выгорания. 2.8. Проектное выгорание

2.9. СТРЕСС – ОТ ПРОБЛЕМ К РЕШЕНИЯМ

2.10. Психосоматика созависимости

2.11. ГЛАЗА – ЗЕРКАЛО ВЫТЕСНЕННЫХ КОМПЛЕКСОВ

2.12. Терапевтическая техника ДПНВ

2.13. Психосоматическая коррекция с использованием МежПальцевых МикроАкупунктурных Систем МП МАС

3. Публицистика

3.1. «Лишние люди» и школа простой жизни сегодня 3.2. Про язык, культуру и психическое здоровье

3.3. Из жизни – в метажизнь?

3.4. Новый тренд – люди хотят положительных эмоций?

3.5. Возвращение в реальность

3.6. Эмоциональная инфантильность и агрессивное поведение несовершеннолетних

3.7. Чипотерапия? Технологии отменят психологию?

3.8. Хроники поколения «жесть» и вандализм ПНИ

3.9. Паника, страх, депрессия, тревога за близких в связи с кризисом в России и событиями на/в Украине: как пережить, не переживая

3.10. Психосоматические расстройства детей как отражение проблем их родителей

.

 
Вопросы читателей приветствуются:
[email protected]
[email protected]
 
 
Сайт http://myretry.ru
Ютуб http://youtube.com/alla2012
ВК http://vk.com/pempu
TG @MarkSandomirsky2021
 

1. Методология

1.1. Обратная эволюция психосоматической психотерапии и психосоматическая личность нашего времени

Времена меняются, и психотерапия меняется вместе с ними, чтобы соответствовать велениям времени. В связи с ростом распространенности психосоматических расстройств все более востребованной становится их терапия, рассматриваемая в данном контексте соответственно как психосоматическая психотерапия. На фоне диверсификации, растущего разнообразия психотерапевтических подходов, заметным становится тренд к их методологической интеграции и психотехнологической реконструкции, использования элементов классических терапевтических техник и традиционных восточных оздоровительных практик. Современные технологии массовой коммуникации также становятся инструментами психосоматической терапии, как в формате мобильных приложений, так и социомедийных эфиров.

В период доминирования в общественной ментальности концепции устойчивого развития (Печчеи А.) в рамках рациональной ментальности, соответственно стремления людей к спокойной, стабильной и предсказуемой жизни наиболее востребованной в обществе оказывается вербальная психологическая помощь. По сути, различные версии апгрейда несуггестивной «разговорной терапии» (Фрейд), будь то, к примеру, когнитивно-поведенческая или нарративная психотерапия, психоанализ классический или модифицированный, а также иные рационально-ориентированные психотехнологии.

Альтернативой последним выступает иррационально-ориентированная психотерапия, которую ранее было принято именовать эмпирической (например, холотропный подход S. Grof или эпистемологический метафорический clean language D. Grove). Поскольку людям, нуждающимся в психологической помощи (или думающим, что они в ней нуждаются), поначалу кажутся важными именно слова – как будто бы объяснить проблему означает (или заменяет) ее решение. Да и сами словесно сформулированные проблемы нередко бывают не подлинными, а вторичными, замещающими, отвлекающими от реальных. Это естественное следствие инфантильных псевдорациональных психологических защит.

Но сейчас общество живет в период роста неопределенности и нестационарности, когда вместо конца истории (Ф. Фукуяма) настал конец определенности, или в синергетических представлениях произошло изменение соотношения «порядок-хаос». Прежняя логика слов и устойчивого развития уже не соответствуют реальности в ситуации сложного противоречивого выбора. Реальность стала «текучей» (Бауман З.) в переходный период турбулентности, бурных и непредсказуемых изменений жизни. В новом «осыпающемся мире» (Валдайский клуб) адаптивным оказывается тяготение к традиционализму.

Последнее связано с тем, что общекультурные тренды сменились:

– Вместо «устойчивого развития» – неопределенность, спутанность в цепочках противоречий сложного выбора. То же применимо и к развитию личности, где классический рациональный «путь Героя» (Кэмпбелл) превращается в иррациональный серендип.

– Вместо курса на интеграцию с Западом – разворот на Восток, а также столкновение культур в противостоянии «Восток-Запад» (Хантингтон), трансцендентном преодолении «предельных» понятий Западной и Восточной культур с грядущей интеграцией (Сорокин П.). И groundswell, волна общественной поддержки психотерапии, переходит от Фрейда и Лакана к Пиррону, Будде и Конфуцию.

– На фоне расслоения социального – расслоение мировоззренческое, конфликт поколений с переходом от субмиссивной толерантности (Г. Маркузе) к канализации агрессии. От мессиджа «поколения ни-ни» и «снежинок» – к «поколению жесть» (Сандомирский).

– Эволюция общества потребления в общество переживаний происходит на фоне поощрения инфантильности, ее вторичной выгоды, формирует по сути «общество потребления инфантильности».

– Усугубляющееся расслоение экономическое, которое проявляется как неустойчивость положения среднего класса, отсюда уход в болезнь как индульгенция.

– Укоренились представления не только про «общество абсурда», но и «общество массового сумасшествия» (Канетти) и «депрессивное общество» (Eaton, Weil). Фактически депрессия стала болезнью #1 человечества (ВОЗ) в клубке реальных глобальных проблем человечества, связанных не с ESG, а с образом жизни, порожденных вестернизацией, культурой одиночества и индивидуализма.

– При этом на фоне массовизации культуры происходит примитивизация (аналогично феномену Даннинга-Крюгер), сопровождаемая социокультурной регрессией. Сегодня тревога, как и агрессия, способствуют пробуждению инстинктивных механизмов поведения «свой-чужой», хотя механизмы выживания – в современном обществе социальные и эмоциональные. Противоречие регресса возникает между социальным дарвинизмом, «зоологическим индивидуализмом» (Симонов) и кооперацией, заставляющей людей объединяться (Кропоткин).

– Порождаемый культурой дефицит социального и психосоматического интеллекта, до эмоциональной гранулярности (Барретт Л.), порождающий социальную эпидемию депрессии и одиночества вследствие инфантильного эгоизма и неумения выстраивать отношения на психосоматическом уровне трансформируется в самоагрессию и недостаток жизнестойкости (Мадди С.), инфантильную хрупкость (brittle) поколения «снежинок».

Вместо выхода напряжения через скрытый социальный конфликт, в том числе естественный конфликт поколений, в котором происходит канализация напряженности – будь то сепарация и группирование молодежи, развитие и социальный лифт, интерес к критике системы, контркультуре, латентный протест – мы наблюдаем психосоматическую хронизацию переживания кризиса.

Пермакризис (перманентный кризис) рождает пермастресс (перманентный стресс) и кризисное выгорание, или социально-стрессовое расстройство. Соцопросы показывают декларируемую людьми усталость от негатива, стремление к позитивным новостям, традиционным ценностям и спокойствию. Причем ценность спокойствия в психосоматическом аспекте важно подчеркнуть как освобождение от тревоги и ассоциированных с ней психосоматических расстройств.

Соответственно возрастанию неопределенности и социальной турбулентности, тревожных ожиданий и напряженности, когда происходит пробуждение в массах мифологического мышления, все более востребованной становится психотерапия иррациональная. Которая опирается не на слова, а на ощущения и образы, с рационально понятной архетипической основой. На смену индивидуальным психологическим защитам приходят изначальные, довербальные, интуитивные. По сути коллективные, использующие децентрацию как способ взросления (Петровский В. А.) и позволяющие преодолеть инфантильный эгоцентризм.

В социальном аспекте, когда много людей одновременно на протяжении многих месяцев испытывают стресс, формируется социальная эпидемия, или массовое социально-стрессовое расстройство (Александровский Ю. А.). При этом эпидемиологическими факторами становятся

– Рост доклинических проявлений тревоги вследствие прогрессирующей текучести событий (З. Бауман), неопределенности, турбулентности, нелинейности (VUKA, BANI). Люди ощущают беспокойство из-за невозможности планировать события своей жизни, горизонт планирования сужается до одного-двух месяцев.

– Вместе с пандемией и внешнеполитическими событиями в жизнь массы людей вошли пермакризис и эпидемия иррациональности (В. Райх), как отражение инфляции Эго (К. Г. Юнг) и мифологизации мышления, отражающих культурный кризис, «новое средневековье» (Бердяев)

– Прогрессирует эпидемизированное профессиональное выгорание. Мотивацию теряют даже успешные и социально востребованные профессионалы.

Расширяется распространенность психосоматических нарушений, сопровождающих клинические непсихотические расстройства.

– Люди массово жалуются на душевные расстройства: генерализованную тревогу и панические атаки, ухудшение сна (эпидемия инсомнии), навязчивые состояния и депрессии в разных формах.

– В контексте синдрома дефицита удовлетворенности жизнью (К. Блюм) усиливаются зависимости (химические, игровые) и переедание.

– Чаще обостряются хронические неинфекционные заболевания (ХНИЗ).

Также растет число людей, которые уверены, что они чем-то больны, однако при обращении за медицинской помощью выясняется, что клинические показатели находятся в пределах нормы – проявляются доклинические психосоматические расстройства.

Такова симптоматика психосоматических расстройств нового времени при их социально-психологическом анализе. Мы рассматриваем психосоматическое симптомообразование как способ защиты, регрессионную разрядку и канализацию симптомов. В целом же мы представляем социально-психологический диагноз общества уже не как метафорическое «общество травмы», а скорее пермакризисное эмоциональное выгорание (включая психосоматизированный вариант ССР). Это состояние массового, перманентного социального стресса, от которого человек, особенно инфантильный, защищается регрессионно с помощью болезни – отсюда и эпидемия психосоматических расстройств. Возможна ли сегодня их социальная терапия?

Соответственно происходит и эволюция психосоматической психотерапии, связанная как с массовизацией общества, новыми форматами совместных пространств и стрессами повседневной жизни, так и с эволюцией института семьи, а также профессиональной деятельности (новая корпоративная культура, удаленная занятость). При этом психотерапия вынужденно выходит за рамки клиники (в советской медицине был принят термин «психотерапия здоровых») и делает шаг навстречу обществу, интегрируется в культуру в новых форматах. В частности, включая трансформацию психотерапии в наставничество (менторинг, тьюторинг, коучинг, мастермайнд). В последнем мы говорим про расширение наставничества от предметного узко-профессионального до расширенного психологического, в формате практическом, коучинговом, как эмоциональное и когнитивное сопровождение деятельности.

Это изменение мы рассматриваем как обратную эволюцию психотерапии, от рациональной – к иррациональной. Подобные изменения отражают социальную динамику душевных расстройств тревожно-невротического и аффективного круга, а также психосоматических расстройств, от психосоматики индивидуальной – к психосоматике социальной.

Соответственно меняются представления о механизмах формирования психосоматических проблем и соответственно механизмах психотерапии. С точки зрения модели физиологической возрастной регрессии (Сандомирский), психосоматические симптомы «родом из детства», но если у Фрейда онтогенетический процесс преодоления психологических проблем представлялся как формирование зрелого эго, у Юнга – преодоление комплексов и индивидуация, у Райха – открытие взросления как «оргастической потенции», у Маслоу и Роджерса – отказ от условных ценностей и самоактуализация, со степенью зрелости личности (Лазурский), взаимопомощью (Кропоткин).

В развитии психологии и психотерапии, как и других гуманитарных дисциплин, наблюдаются циклы истории и смена парадигм. Так, предметом рассмотрения психотерапии прошлого века служила «невротическая личность нашего времени» (Хорни К.) и психосоматические профили личности (Данбар Ф.). Отсюда представления о регрессионной природе психосоматических расстройств в форме соматизации и ресоматизации (Шур) или двухфазного вытеснения (Митшерлих) как варианты телесной инфантильности. Эта регрессионность связана с недостаточным осознаванием тела (Карвасарский Б. Д.), а также постоянства собственной личности (Балинт М.).

В психосоматическом подходе важна также интеграция современности и традиционной культуры – представлении восточной философии (Нагарджуна; Шантидева; Чандракирти), связанные с заботой о благополучии других (каруна). В этом ресурсом является совместность и коммунитарность, всеединство (Соловьев). Традиционная российская культура содержит ресурс для решения этих проблем. Соборность, совместность, коллективизм.

Применительно к социальному запросу и отражению психологических проблем в форме соматизации, сегодня можно говорить о психосоматической личности нашего времени (Сандомирский). Механизмы ее формирования:

1) соматизация тревоги (Freud),

2) психосоматическая синаптическая сенситизация, в том числе социальная,

3) инфантильная регрессия (Ruesh J.),

4) социально-культурная архаизация (по аналогии с описанием культурно-исторического анализа формирования психики по Выготскому и Лурии).

Главной характеристикой этой личности является инфантильность, как общая, так и парциальная (в комплексе с адлеровской гиперкомпенсацией успешности) и в особенности психосоматическая, применительно к людям, которые:

– не могут заботиться ни о себе, ни о других (манипулятивный вариант)

– могут заботиться только о себе (эгоистический вариант)

– могут заботиться только о других (альтруистический вариант), сценарий «Спасателя», нередко встречающийся у представителей помогающих профессий.

Ее преодоление – новое психосоматическое понимание сознания, себя, людей и жизни – взросление и ответственная взаимозависимость, понимаемая через совместность и взаимную поддержку. То самое зрелое эго (Фрейд), жизнестойкость (Мадди). О чем правда писал ещё Н. В. Гоголь. Дающее человеку способность сверх-трансценденции (Франкл), пассионарности (Гумилев), и этим – возможность быть собой. В мировоззрении персонализма, где главное – личность и аутентичность.

Психосоматическая инфантильность служит в целом фундаментом для выстраивания психосоматических расстройств, переводя эмоциональные реакции из области гомеостатической нормы в аллостатическую патологию. Тревога и паника, тоска и агрессия – природные эмоции, в естественной среде физиологически опирающиеся на эмпатию и эмоциональный резонанс, нейрофизиологически зеркальность, поведенчески – совместность. Но в неестественных социальных и экологических условиях превращаются в патологические состояния, ухудшая состояние людей, страдающих ХНИЗ.

Психосоматическую инфантильность можно описать как синдром дефицита психосоциальной и эмоциональной зрелости, нарушающий как социальную, так и эмоциональную и соматическую адаптацию. Это различные дизонтогенетические состояния, проявляющиеся как сочетания проявлений парциальной инфантильности, (неотении, незрелости).

На уровне когнитивном – синдром дефицита рациональности.

На уровне эмоций – синдром дефицита эмпатии и совместности

На уровне поведения – синдром дефицита самодостаточности и ответственности.

Как производное от вышеописанных состояний – синдром дефицита саморегуляции и дефицита спокойствия.

Инфантильная регрессионная соматизация эмоций лежит в основе базовых проблем психосоматической личности – СТОН:

(Со) зависимости

Тревоги

Одиночества

Неуспешности

Сегодня человеку более, чем обычно, необходима внутренняя опора и опора на личность: опора в себе – персонализм (Бердяев; Бахтин; в психотерапии – Бондаренко), опора в других – коммунитаризм.

Конфликт духовно-нравственных ценностей отражается и внутри психосоматической психотерапии, как психотерапевтическая индоктринация

Национальная идея нужна как составляющая душевного здоровья общества. А иначе – ноогенный вакуум, дефицит смысла жизни (в терминах Франкла)

И психотерапия выступает как способ снятия противоречий:

1) внутренних противоречий:

а) глубинных конфликтов между психикой и сомой, снимаемых на основе телесной интеграции (психосоматическое единство),

б) поверхностных конфликтов между разными частями личности, преодолеваемых на основе внутриличностной интеграции, при использовании в качестве ее психосоматических инструментов телесных процессов.

Психосоматический синхронизм создает внутреннее виртуальное психоэмоциональное пространство, в том числе телесно– рефлекторное пространство, где организм отражается во множественных рефлекторных «зеркалах» (микроакупунктурных системах, МАС). Терапевтические механизмы, помимо вытеснения – отреагирование и осознавание.

2) Межличностных противоречий, разрешаемых в семейной и групповой психотерапии, благодаря межличностной синхронизации, включая психосоматическую. Здесь важен синхронизм внешний – зеркальность, опирающиеся на зеркальные механизмы мозга (Галлезе, Риццолатти). Благодаря последним психические и телесные процессы двух или более людей отражаются «как в зеркале, в другом человеке» и могут служить их объединению на основе таких механизмов межличностной интеграции, как эмпатия, понимание, индукция, влияние.

3) социальных, для помощи в решении которых нужна и психотерапия социальная.

Соответственно психосоматическая психотерапия выстраивается на общей методологической основе (возрастная регрессия, ИСС, ИСП, замещающий онтогенез) с использованием множества подходов:

– классическая психотерапия, включая психоанализ

– трансактный анализ (Берн) как апгрейд фрейдовского анализа

– работа с «мышечными зажимами» (Райх, Лоуэн, Ханна)

– терапевтические движения глаз (Райх, тратаки, Шапиро)

– рефлекторная психокоррекция – использование рефлекторных меридианов и МАС

– реперентинг (Винникотт)

– совместность и групповая поддержка (Балинт)

– психология и терапия раннего развития (Кляйн, Малер, Боулби)

– телесно-ориентированная (Александер, Фельденкрайз)

– гештальт-терапия от изначальной (Перлз) до современной (Гингер С.)

– экзистенциально-гуманистическая (Ялом, Франкл)

– медитативные практики,

– регрессионный невербальный и беззвучный диалог,

– интуитивно-образные, интуитивно-пространственные и резонансные техники.

Важно понимать психосоматические симптомы как частные формы парциальной инфантильности. По сути это инфантильный или регрессионный способ эмоциональной разрядки, снятия эмоционального дискомфорта через соматические симптомы. Психосоматические симптомы можно рассматривать как проявления невербальной регрессионной коммуникации

1) внутриличностной межполушарной. В пределе эскапизм и аутизация

2) межличностной бинарной инфантильной детско-материнской, созависимость

3) межличностной групповой, ре-трайбализация

В форме осознаваемой интегративной эмпатии и подсознательного межличностного синхронизма. От индивидуальных психологических защит – к коллективным (Сандомирский), взаимопомощи как коллективному ресурсу (Кропоткин П. А.). Способ помощи – перманентная диссоциация за счет коммунитарной ассоциации. Развивать чувство единства, интеграции как внутриличностной, так и межличностной как способ самоосознания для преодоления разобщения и одиночества

психосоматический континуум как проявление взаимозависимости существования и психосоматический аналог метафоры «всеединства» (Соловьев)

Каждый психотерапевтический метод предлагает свои технологии. Но порой они конкурируют друг с другом, к тому же подход не получается системным.

Поэтому необходима координация усилий в рамках профессиональных общественных организаций.

И демифологизация, чтобы преодолеть ситуацию – когда метафоры воспринимаются как реальность

Решением выступает интегративная психосоматика, или психосоматический недуализм, где психика и сома не по отдельности, а синергийно в их единстве.

Психотерапевтическим механизмом служит снятие внутриличностных противоречий за счет осознавания сходства персональных проблем и опоры на пример как подтверждение возможности решения (экзистенциальный и онтологический поворот)

Целью психотерапии – формирование личностной зрелости, психосоматический персонализм

Важно терапевтическое использование традиционных духовно-нравственных ценностей, ответственного и взаимозависимого существования.

Используется также ресурс коммунитарности в снятии психосоматических проблем за счет понимания синергийности действий, трансактивности осознавания и синхронизации состояний.

1.2. Манифест спокойствия

Как сегодня живут люди? Точнее, как они выживают эмоционально и психосоматически? Люди устали. От тревоги, неопределенности и подмены реальности. Многие от одиночества.

Массовым желанием – и дефицитом – становится спокойствие. Многие люди не умеют его сохранять и нуждаются в том, что кто-то их успокаивал. Передают друг другу тревогу, чтобы успокоиться – хотя правильнее передавать спокойствие.

Массовыми проблемами становятся тревога, одиночество, неопределенность, депрессия, виртуализация жизни и отрыв от реальности. Как следствие – психосоматические расстройства. А также дефицит сопереживания, удовлетворенности, присоединения и совместности, релаксации и спокойствия.. Все это – одно пакетное предложение современной жизни.

Как решить эти проблемы, с которыми многие не могут справляться на индивидуальном уровне? На социальном уровне – не знаю. Но вот на групповом – представляю очень хорошо, на основе практики. А именно, практики групповой релаксации и спокойствия. Те, которые помогут решению проблем и исполнению ваших желаний благодаря внутреннему спокойствию и пробуждению подсознательных ресурсов.

https://youtu.be/-o4u2anlFAM

«Человек неосознанный» – герой нашего времени. Он живёт, не понимая себя, собственных желаний – потому живёт чужими. Как ребенок, который хочет чужие игрушки… И которым управляют взрослые. Механизм, управляющий его поведением – базовая зависимость. Регрессия – его образ жизни. Он не умеет управлять собой – поэтому им управляют другие. И живёт не собственной жизнью, а подражательной. Потому и болеет. В том числе подражанием

Тревога и неопределенность в умах нарастают по мере накопления несовпадений, к которым невозможно привыкать. Замечая растущее расхождение реальности и обещаний, люди пытаются канализировать напряжение привычными способами бегства от реальности (включая болезни). Но когда напряжение становится и массовым, и длительным (уже больше полугода), оно превращается в социальное расстройство. И тогда тревога может перерастать уже не в депрессию, а в агрессию. Выход – в социальной психотерапии спокойствием как психологической вакцинации от тревоги и дезадаптации, аналогично «прививке от стресса» Мейхенбаума и психосоматической антистрессовой десенсибилизации, аналогично реципрокному угашению и систематической десенсибилизации Дж. Вольпе.

1.3. Спокойствие 2.0

Раньше было принято говорить про «время стрессов и страстей». Сегодня – про время тревоги и неопределённости. Или точнее тревожной неопределённости и думскроллинга.

Нынче, как в прошлом веке, происходит смена вех. Точнее, подмена вех и их системная расстановка наощупь в тумане неопределенности. То есть апгрейд мировоззрения, жизненных ориентиров. Выросло постсоветское поколение, сформировавшееся за 30 лет отказа от одних иллюзий – чтобы теперь заменить их на другие?

Да, в длинном цикле истории сейчас все повторяется, примерно, как лет 100 назад. Сто лет одиночества в поисках смыслов жизни. Время не прошло даром, эпидемия депрессивного одиночества стала глобальной. В бессмысленность люди верят, ибо абсурдно? Поскольку не верят в себя? Или просто бездумно подражают другим?

Конечно, когда смысл жизни предлагается принудительно из лучших побуждений независимо от убеждений – возникает такое же отношение, как к прививкам. Мол, дайте справку и QR – а укол смысла можно не делать? А то у меня на философию аллергия… Или проще заплатить за псевдосертификат, что будто бы смысл жизни усвоен, хотя на деле – видимость. Как впрочем и многое в современной жизни, где все больше происходит подмена реальности виртуальностью. И апгрейд сознания представляет собой подмену естественного интеллекта искусственным?

Но нет, спасает консерватизм, стоицизм и Франкл. Вот даже Ильича не вынесли на днях из мавзолея. Символы – наше все, благодаря им традиции сохраняются и жизнь продолжается? Ведь здоровый традиционализм становится жизнеутверждающим и здоровье-сберегаюшим ресурсом. Даже для тех, кто пытается жить по Гоголь и Канетти.

Людей спасает от невыносимой псевдо-легкости небытия возврат к реальности. Так сказать, прививка от иллюзий, которая даёт иммунитет от ложных страхов, навязанных тревог и думскроллинга. Чтобы жизнь не превращалась в булгаковский бег 2.0, бег от реальности как бартер ее противоречий, где проблемы не решаются, просто одни проблемы сменяются на другие. Чтобы на обломках иллюзий, выстроить новые заблуждения, как и происходит перманентная реновация проблем.

В том смысле, что совсем отказаться от проблем многие люди не могут. Проблемы им нужны как смысл жизни, когда этот смысл сводится к страданию. А отказаться от страданий – значит отказаться от желаний… Дальнейшую цепочку хождения по кругу экзистенциального лабиринта, где цель – не выход, а хождение как времяпровождение, вы уже знаете. Вот и крутится безостановочно бетономешалка мыслей в голове.

Как остановить мысленную бетономешалку сомнений и тревог, чтобы бетонная смесь неопределенности застыла и превратилась в прочный фундамент спокойствия?

1.4. Терапия спокойствием в ситуации мобилизации, кризиса и неопределенности

Сегодня интенсивный стресс, не укладывающийся в привычные представления и ожидания, стал реальностью для многих. Стресс мобилизации вслед за санкциями всколыхнул общество. Привычные советы и увещевания про «выход из зоны комфорта» сегодня выглядят как детский лепет. Кто-то еще помнит про «общество травмы»? В нынешней ситуации прежние травмы уже неактуальны. На повестке дня – травма неопределенности и регрессии. Что происходит, что делать, куда двигаться? У многих нет сегодня рациональных и зрелых ответов на эти традиционные жизненные вопросы.

Особенность нынешнего стресса – в его массовости, поскольку он затрагивает одновременно большое количество людей, оказавшихся в ситуации, которая им кажется неразрешимой. Что мы видим при этом в настроениях людей? Растерянность и ломку прежних стереотипов. Переживание беспомощности и дезадаптацию, тревогу и депрессию… Это стресс неопределенности, который обесценивает привычные психологические защиты и техники психологической помощи.

Жить по-прежнему уже невозможно, а как по-новому – еще непонятно. Жизненный и смысловой кризис назрел. В ситуации непредсказуемой динамики жизни происходит кризис рациональности, когда эмоции, ощущения и образы оказываются важнее, чем слова, и необходимы невербальные, быстрые техники помощи. Люди проживают стресс не столько в виде негативных мыслей, сколько плавающей рецидивирующей тревоги, которая не отступает под воздействием рациональных аргументов, точнее уходит лишь на время, до очередного наплыва тревоги. А также проявляется в форме панических атак и психосоматических симптомов, будь то телесная боль, напряжение мышц, скачки артериального давления, затруднение дыхания (и ощущение нехватки воздуха), проблемы пищеварения и аппетита, а также расстройства сна.

Что можно сделать со всем этим уже сейчас? Терапия спокойствием – транквилитерапия не потребует рецепта, поскольку обращается к внутренним ресурсам организма, в первую очередь телесным. Она протекает в технологии психосоматического коучинга как работа с ощущениями и состояниями, помимо слов. Это психосоматическая терапия в новом качестве. Клиент может даже ничего не рассказывать о своей проблеме – только о самочувствии.

Она доступна также в варианте групповом, и тогда обращается к механизмам не только индивидуальной, но и коллективной психологической защиты, работающим эффективно в обход сопротивления. А также эффект сверх-мотивации Леонтьева и сверх-трансценденции Франкла.

Также важно использовать вытесненные, замалчиваемые проблемы – наличие которых человек часто отрицает, вытесняет («моя проблема в другом, а вот с этим у меня все хорошо»). Для работы с таким материалом мы используем работу с вытесненными движениями глаз (Сандомирский, 1992) и «тонкими» ощущениями, которые человек обычно не замечает (вытесняет) и которые мы учим его осознавать с помощью зеркальной эмпатии.

1.5. Психосоматические и экзистенциальные принципы реальной жизни

1. Снятие иллюзий, связанных с фрагментарностью, полярностью и противоречивостью восприятия реальности, относительностью истины: «На самом деле, не так, как кажется». Или в пределе «В действительности, не так, как на самом деле» (С. Лем)