Текст книги "Zombie Fallout. Апокалипсис"

Глава 4
Дневниковая запись 4

– Трейси, оставайся в машине, – сказал я, выбираясь наружу.

– Ага, без проблем, – ответила она.

Под глазами жены залегли темные круги. Будь у меня зеркало, я бы, вероятно, смог наблюдать похожую картину у себя. Моя жизнь перевернулась вверх тормашками меньше часа назад, а я уже чувствовал себя так, словно из меня вытрясли всю душу.

– Прекрасно, – отозвался я. – Но я скорее имел в виду, на водительском сиденье и при включенном двигателе.

Нужны ли были такие подробные инструкции? Не знаю, но я ничего не хотел оставлять на волю случая.

– Тревис, тебе придется пойти со мной, – известил я сына.

Эта перспектива, похоже, совсем его не обрадовала, но парень знал, в чем заключается сыновний долг.

Его мать, однако, не замедлила выразить мне свои чувства.

– Ты не можешь! – крикнула она.

Тревис поспешил мне на выручку.

– Мама, папе нужна моя помощь!

– Он и сам может справиться, – огрызнулась она. – Ты – мой малыш!

– Милая… – начал я.

– Заткнись! – яростно выпалила она. – Тревис – мое дитя, моя плоть и кровь!

– А кто же я? – заорал я в ответ.

– А ты просто какой-то попавшийся мне мужик! – парировала она.

Я почувствовал себя так, словно кто-то врезал кувалдой мне под дых. Вот насколько меня проняло. Я просто онемел и отшатнулся назад, словно удар был вполне физическим, а не метафорическим. Если б мне сейчас предложили ринуться в толпу зомби, я бы, пожалуй, не отказался.

Трейси увидела, как мой взгляд пустеет.

– Я… Прости меня, – всхлипнула моя благоверная.

Она поняла, что зашла слишком далеко.

Я развернулся и зашагал в темноту погрузочной платформы. Она в точности отражала те чувства, что кипели в моей душе. Тревис вышел из машины. Трейси потянулась к нему, но поняла, что от дальнейших комментариев лучше воздержаться. Я услышал, как дверца джипа тихонько закрылась у меня за спиной. Моя огневая поддержка следовала за мной.

Я вспрыгнул на платформу и развернулся, чтобы протянуть руку Тревису. Затем включил подствольный фонарик (тут мы снова возвращаемся к «выживальческому» аспекту). Он рассеивал тьму не больше, чем на двадцать футов вперед. Мы, похоже, были одни, если не брать в расчет пару перевернутых коробок. Это было громадным облегчением – я ведь знал, что стоит дробовику выстрелить, как Трейси в мгновение ока окажется здесь, и наше единственное средство отступления останется без водителя.

Черт, эта платформа оказалась огромной. Надо было хотя бы понять, куда идти. Я хотел было выйти наружу и спросить Джастина, но мысль о том, что снова придется перекрикиваться и тем самым созывать на обед еще больше непрошеных гостей, заставила меня остаться внутри. Кроме того, меня преследовало жуткое чувство, что время на исходе. Гнетущее ощущение: каждая утекающая секунда, казалось, утяжеляла незримое бремя на моих плечах.

– Пап, посвети направо – кажется, я заметил, как что-то блестит, – сказал Тревис.

Я медленно повел лучом фонарика вправо и тоже заметил какой-то блеск. К несчастью, блестела не алюминиевая лестница. Это оказались наручные часы, и даже с такого расстояния я мог определить, что весьма недешевые.

– Ах, ну почему это не природная катастрофа, – пробормотал я себе под нос.

Я стоял в окружении плазменных телевизоров и игровых приставок Xbox 360, плюс тут же валялся «Ролекс» какого-то опочившего парня. Это быстро привело меня в чувство: к часам прилагался на три четверти съеденный работник магазина, судя по виду тикалки, менеджер. Когда мы подошли ближе, я отчетливо разглядел девочку, гложущую его череп.

«Ну этот, по крайней мере, не оживет», – как всегда невпопад подумал я.

Свет упал девочке на лицо, и она тут же подняла голову. Юные черты исказила злоба, словно девчонка хотела сказать: «С вами двумя я разберусь сразу, как закруглюсь здесь» – после чего дитя вернулось к текущей задаче.

Мы с Тревисом остановились, и сын поднял свой Моссберг. Я положил ладонь на ствол, направляя его в пол, и отрицательно покачал головой. Во-первых, девчонка не бросалась на нас, и я не хотел шумом привлекать остальных; и, во-вторых, мысль об убийстве ребенка – пускай и такого, в котором не осталось ничего человеческого – мне как-то не нравилась. Но этот взгляд… то был взгляд хищника. Она знала, что делает, и наслаждалась этим! Боже, помоги нам! Боже, помоги нам всем!

Мы двинулись в глубь помещения, не забывая о том, что происходит справа от нас – размеренное хлюпанье крови, хруст хрящей и кости не прекращались. Лишь достигнув дальнего края платформы, мы наткнулись на лестницу. Она была длинной, но я сомневался, что она раздвинется до самой крыши. По моим прикидкам, от земли до крыши было около тридцати пяти футов.

– Ладно, Трев, я беру лестницу. А тебе придется нас прикрывать, – сказал я, закидывая «М-16» за спину.

Когда я снял лестницу с крюков, она громко лязгнула. От неожиданности ее я чуть не уронил. Нервы у меня и так были на пределе, а чувства обострились до невозможности. Тревис был напряжен и внимателен, но, похоже, это его не изматывало. Мы медленно направились к въезду на платформу, откуда и пришли. Когда мы приблизились к тому месту, где, по моим расчетам, оставалась девочка, я напряг слух, рассчитывая уловить характерное чавканье кормящегося зомби. Пропустить такое было сложно. Однако я не услышал ничего. Холодок – нет, какой там холодок, взрыв ледяной кислоты прошелся по моему позвоночнику. Я знал, что девчонка приближается, каким-то образом уклоняясь от света фонарика в руке Тревиса. А затем я почувствовал, как ее холодные пальцы прикоснулись сзади к моей ноге. Я попытался закричать – чем не горжусь – но скорей это напоминало сдавленный хрип. Не было никакого шанса, что я успею бросить лестницу и развернуться достаточно быстро, чтобы защитить себя. Оставалось лишь ждать, когда голень пронзит боль от впившихся в плоть зубов.

Я оглянулся на Тревиса в надежде, что сын услышал мой призывный хрип – может, он уже взял девчонку на прицел, и я не стану десертом для какой-то неупокоенной нимфетки. Однако боги не спешили прийти мне на выручку. Тревис даже не смотрел в мою сторону. Его дробовик и луч фонарика были нацелены влево – туда, где маленький монстр дожевывал то, что осталось от менеджерского позвоночника. Я решился оглянуться. То, что я увидел, заставило бы меня мертвецки побледнеть, если бы кровь не прилила к щекам. Испытывая дикую смесь смущения и облегчения, я подобрал направляющую проволоку лестницы и обмотал вокруг одной из перекладин.

– Пап, с тобой там все в порядке? – спросил Тревис, не отводя винтовку от развернувшейся перед ним сцены.

– Э-э, – жизнерадостно выдал я. – Ага.

Я хотел сказать больше, но в горле застрял солидный ком самоуничижения.

Мы уже почти подошли к выходу, когда Трейси нажала гудок. Сигнал был короткий, но он напугал меня до усрачки. На сей раз я выронил лестницу, что, в свою очередь, всполошило Тревиса. Его винтовка выстрелила, вырвав кусок плоти, все еще остававшийся на бренных костях мистера Младшего Управляющего – чьим мечтам о сером существовании в должности менеджера среднего звена уже никогда не суждено было осуществиться. Часть дроби угодила в лицо девочки, впившись в рыхлую плоть. Ее левая щека начисто отвалилась, обнажив крошечные молочные зубки, неприятно-красные и покрытые кровью ее недавней добычи. Она встала, чтобы лицом к лицу встретить эту новую опасность – зрелище, до сих пор часто посещающее меня в кошмарах. В правой руке она, похоже, сжимала куклу – то, что уцелело от ее прежней жизни. Была ли она просто слишком тупа, чтобы избавиться от этих жалких остатков былого существования? Или, может, что-то сохранилось на самом дне ее растерзанной души, какая-то последняя опора? Хотелось бы мне знать.

Но не Тревису. Он мигом снес ей башку. Хрупкое тельце девочки, наряженное в ее, по всей вероятности, любимое голубое платьице, простояло еще секунду, а затем рухнуло на полусгрызенную жертву, ручки по-прежнему сжимали куклу. Если забыть про кровь, то это во всех отношениях смахивало на нежное объятие отца и дочери. К самому моему горлу из желудка что-то подкатило. Что именно, мне никогда не узнать, потому что желудок был уже пуст. Меня бы ничуть не удивило, если бы я выблевал собственную почку.

Тревис малость позеленел, но его явно проняло меньше, чем меня. Я встал, поднял лестницу и направился в ночь. Здесь не осталось ничего такого, что мне КОГДА-ЛИБО захотелось увидеть вновь. Я спрыгнул с погрузочной платформы. Ночь казалась ослепительно светлой после той тьмы (буквальной и метафорической), которую мы оставили позади. Тревис дулом винтовки указал на то, что заставило Трейси нажать на гудок. Из-за угла выходил одинокий зомби. Он все еще был в сотне футов от нас и на данный момент не выглядел страшной угрозой, но у меня возникло нехорошее предчувствие, что добром это не кончится. Трейси неистово махала рукой, подзывая нас к машине.

– Знаю, я тоже это вижу, – громко прошептал я, не отводя глаз от зомби.

Удивительно, но я уже начал называть их «ЭТО», а не «ОН» или «ОНА». «Это» казалось слишком безличным словом для описания того, что некогда было человеком, но так было намного легче.

Я начал раздвигать лестницу и готовился установить ее, когда раздался голос свыше. Нет, к несчастью, это был не ТОТ голос свыше.

– Папа! – сказал Джастин немного громче, чем мне бы хотелось.

Я взглянул вверх, демонстрируя, что я его слышу.

– К нам направляются гости.

– Да, я это видел, – отозвался я, борясь с тяжелой лестницей.

– Да нет, – последовал загадочный ответ, – я имею в виду, к вам приближается около дюжины этих тварей.

У меня на лбу выступил пот, и лишь частично от физических усилий.

– Сколько у нас времени? – прокряхтел я.

Лестница уже стояла на месте и до крыши ей не доставало добрых десяти футов.

– Самое большее пара минут, – порадовал меня сын.

– Великолепно! Час от часу не легче!

Все шло не по плану. И тут я расхохотался. Может, я уже дошел до ручки, не знаю, но этот смех позволил мне слегка сбросить напряжение. Кто, во имя всего святого, строит ПЛАНЫ на такой случай! Я подавил свой полуистерический припадок, но был рад принесенному им облегчению.

– Пап? Ты в порядке? – спросил Джастин.

– Лучше не бывало, – огрызнулся я. – Позови кого-нибудь, желательно двоих, чтобы тебе помогли.

Сын вопросительно взглянул на меня.

– Они подержат тебя, а ты спрыгнешь на лестницу.

– Да хре… – начал он. – В смысле, НЕТ, мне лететь до нее футов двадцать. Я не смогу.

– Тут максимум двенадцать, – заметил я. – Все будет в порядке.

– Не уверен, – уклончиво возразил он.

– Джастин, у нас нет времени на споры. Либо ты доберешься до этой лестницы в течение ближайшей минуты или двух, либо нам придется уехать, – надавил я.

Я видел, что Джастин принялся мысленно взвешивать свои шансы. Нельзя было позволить ему самому расставить приоритеты.

– Джастин, – начал я, – мне известно, что у тебя есть пиво и пневматическая винтовка… и безопасное убежище.

Парень закивал – очевидно, он размышлял о том же. Но тут я взялся за минусы.

– Сколько у вас еды? – спросил я.

– Еды? – прозвучало в ответ.

– Да, знаешь, такая штука, которую кладут в рот, жуют и глотают, – отозвался я.

Конечно, я вел себя по-уродски, но сейчас у меня не осталось времени на дипломатию. Первый зомби был в двадцати ярдах от нас, а его товарищи по команде уже огибали угол.

– Ну, у Томми есть коробка шоколадных кексов, а у Билла энергетический батончик или два, и… – глубокомысленно заметил он.

«Вы что, шутите? – мысленно проорал я. – Так, успокойся, дыши, сосчитай до десяти, ладно, хрен бы с ним, до пяти. Один, два, три…»

– Немедленно позови кого-нибудь на помощь! – приказал я. – Этой ЕДЫ и на ночь не хватит. Что касается вашего убежища, то есть там у вас одеяла, или палатки, или печи, или хоть ЧТО-ТО, чем можно согреться?

Он продолжал пялиться на меня, как на психа.

– Джастин, вы там и двух ночей не протянете. Если вас не убьет холод, то вы умрете от обезвоживания максимум через четыре дня.

– У нас есть пиво! – с пафосом заявил он.

– И на сколько вы растянете эти тридцать банок? Может, на одну ночь, – цинично заключил я.

– Папа, мне надо подумать, это огромная высота, – проныл Джастин.

– Ну ладно, я даю тебе время до… – я задрал рукав, чтобы взглянуть на несуществующие часы, – СЕЙЧАС! А ну тащи сюда свою задницу.

Он все еще колебался. Если бы я хоть на секунду мог как-то преодолеть расстояние между лестницей и крышей, я бы это сделал – хотя бы ради того, чтобы схватить его за ухо и стащить вниз.

– Ох, блин, – простонал Джастин, становясь напротив лестницы и готовясь спускаться.

– Позови друзей, чтобы тебе помогли! – закричал я.

Он наконец-то делал то, чего я от него хотел, но – типично для подростка – не так, как я хотел.

– Э, для этого уже слишком поздно, пап, – сказал Джастин, когда его ноги свесились с края крыши. – Они только что ворвались в дверь.

Дальнейших объяснений мне не потребовалось.

– Дай мне секунду, установлю лестницу понадежней.

Джастин разжал руки как раз в тот момент, когда я пытался вогнать основание лестницы глубже в землю. Сквозь панику, охватившую меня, я смутно слышал какие-то крики – а затем грохнуло так, словно земной шар только что взорвался. Джастин упал, начисто промазав мимо первых двух перекладин. Лестница загремела и яростно зашаталась, когда парень, дико дрыгая ногами, ухватился за третью. Он едва держался и чуть не свалился вниз, когда «Моссберг» грохнул три раза подряд – весьма впечатляюще, учитывая, что это помповый дробовик. Ближайший зомби разлетелся в клочья. То, что от него осталось, не смогло бы послужить завтраком даже для анорексичной модели. Его подкрепление, однако, разрослись примерно до двадцати особей. Первая группа была где-то в шестидесяти ярдах от нас, а вторая только что появилась из-за угла. Нас ждало их скорое воссоединение. Джастин уже спустился до середины лестницы, когда я вновь переключился на него. Я взглянул выше и заметил толстого парнишку с его игрушечной винтовкой. Он осторожно выглядывал через край крыши. Мне хотелось просто спустить Джастина вниз и поскорей умотать отсюда. Но я не мог так поступить.

– Подожди, пока Джастин освободит лестницу, затем свешивай ноги. Мы ее подержим, – прокричал я.

Джастин поднял голову, чтобы узнать, с кем я разговариваю.

– Томми! – проорал он. – Ты сможешь это сделать.

– Они тут, наверху, Джастин, и только что прикончили Билла. Я… я думаю, это значит, что завтра на работу можно не приходить, – сообщил Томми.

У него был тот самый застывший пустой взгляд, с которым я так близко познакомился в последнее время.

Джастин наконец-то причалил к большой земле.

– Джастин, у тебя тридцать секунд на то, чтобы убедить своего пухлого друга спустить сюда свою жирную задницу, или мы уезжаем, – свирепо прошептал я.

Трейси снова засигналила.

Я в ярости крутанулся на месте.

– Думаешь, это нам помогает? – рявкнул я.

Ей хотелось убраться отсюда, как и мне, но я не собирался бросать здоровяка – лишь в случае крайней необходимости. Хотя, кажется, и эту точку невозврата мы уже прошли примерно минуту назад.

– Томми! – позвал Джастин. – Давай, брат, нет времени на раздумья. Они там, наверху. Надо сваливать.

Отдаленные крики Билла наконец-то затихли – и вряд ли потому, что ему удалось вырваться. Это укрепило решимость Томми. Она начал перетаскивать свое внушительное тело через край крыши, не выпуская при этом пневматической винтовки. В моем мозгу тут же всплыл образ маленькой девочки, цепляющейся за свою куклу.

– Брось винтовку, Томми! – рявкнул я, скорей для себя самого, чем для него. – Внизу она тебе ничем не поможет, и тебе понадобятся обе руки, чтобы держаться за лестницу.

Не думаю, что кто-то, кроме разве что Супермена, был способен остановить эту тушу, коль уж она пришла в движение. Чем больше я думал, тем меньше мне нравилась эта идея. Вероятнее всего, мы с Джастином превратимся в оладьи, придавленные гигантским телом Томми. Я уже готов был схватить Джастина и оттолкнуть его прочь – не было смысла нам обоим погибать в этой тщетной попытке – когда лестница слегка задрожала. Я взглянул вверх. Томми вцепился в верхнюю перекладину и начал спускаться.

– Срань Господня! – только и сумел выдавить я.

Однако мое удивление длилось недолго. Зомби, ворвавшиеся на крышу, завыглядывали через край. Я хотел было победно крикнуть им, что они проиграли, «остались без обеда, ха-ха-ха», когда первый просто-напросто шагнул с крыши. За ним последовал второй, затем третий, а затем полдюжины. Треск множества сломанных костей отдавался от стены «Волмарта» словно пистолетные выстрелы. Он был оглушительным. Он был тошнотворным.

Томми спустился с лестницы, и все мы трое уставились на разворачивающийся перед нами кошмар. Большая часть зомби приземлилась на ноги, переломав их до полной негодности. Некоторые нырнули с крыши ласточкой, так, чтобы больше не встать. А те, кто переломал ноги и позвоночники, поползли, опираясь на руки или на подбородки. Какие бы двигательные способности у них не сохранились, они использовали все, чтобы добраться до нас. Мы как будто смотрели «Терминатор» – только, как ни печально для нас, в этом римейке нам отвели роль Сары Коннор.

Гудок Трейси снова взревел, как резаный. Тревис перезарядил винтовку и опять начал стрелять. Это вывело нас из транса, и мы помчались к машине.

– Внутрь! – проорал я, словно кто-то нуждался в инструкциях.

Трейси подвинулась, пуская меня на водительское место. Томми своей громадной тушей втиснулся на середину заднего сиденья. Он выглядел, как колоссальный шар для боулинга, а мои парни – как две несчастные кегли, придавленные к окнам.

– Извините, – пробормотал Томми, отчаянно пытаясь ужаться.

Спереди на нас надвигалось около трех десятков зомби, а сзади ворочались примерно пятнадцать трупаков, по большей части неспособных перемещаться. Томми протянул мне пятерню, измазанную шоколадной глазурью.

– Я Томми, – с сияющей улыбкой представился он.

Зубы у парня были белыми, не считая налипшего на десны шоколада.

Я протянул ему руку через плечо. Время было не лучшее, но так уж меня воспитали. К тому же, я пока не видел особого повода отказываться от хороших манер.

– Я папа… То есть мистер Таль… а, забудь, можешь звать меня просто Майком.

– Мистер Таль, а чем это пахнет? – спросил Томми, все еще пожимая мою руку.

Я убрал ее и буркнул что-то неопределенное.

– Папа наступил на какашки Генри! – широко ухмыльнулся Тревис.

– Великолепно, просто великолепно, – пробормотал я, запуская двигатель и включая передачу.

Я знал, что джипы – крепкие лошадки, но сколько тел мне удастся сбить, прежде чем я раскурочу машину? Уверен, что корпорация «Крайслер» ничего не планировала на такой случай. Я постарался объехать приближающуюся орду с краю, но, учитывая двенадцать футов свободного пространства, вариантов у меня оставалось немного. Трейси пригнулась, стараясь втиснуться под приборную панель. Даже не глядя, я знал, что она сверлит меня яростным взглядом в предвкушении, что я нанесу ее нанесу ее тачке ущерб. Ну что ж, придется ей подождать – я не способен был разбираться с двумя смертельными опасностями одновременно.

– Пап, смотри, по-моему, ты сейчас в них врежешься! – выкрикнул Джастин.

Мне захотелось остановить машину и искренне поблагодарить Капитана Очевидность. Если бы не его предупреждение, я мог бы просто врезаться в зомби и даже не понять, что делаю.

Удар оказался сильнее, чем мы ожидали. Не знал, что человеческое тело способно так сильно тряхнуть двухтонный внедорожник. Думаю, дело в том, что это был мертвый груз. И да, даже у меня в башке загудело. К тому времени, когда я раздавил четвертого или пятого зомби, машина выглядела так, словно мы заехали на автомойку, спроектированную Стивеном Кингом. Куски костей, плоти и свернувшаяся кровь облепили капот и ветровое стекло. Где-то посреди этой гонки на уничтожение мне даже хватило выдержки на то, чтобы включить дворники и омыватели стекол. Я сам себе поражался, покуда не заметил руку Трейси, втягивающуюся обратно в относительную безопасность под приборной доской.

Я почти не сомневался, что мы выберемся с парковки, однако подозревал, что после этого далеко машина Трейси не уедет. Радиатор полетел, из решетки спереди валил пар. Ручейковый ремень отчаянно выл, раздираясь в клочья о какой-то посторонний предмет. Джип то и дело поддавал задом, словно мы взгромоздились на необъезженного коня. Создавалось впечатление, что или двигатель, или трансмиссия сейчас грохнутся на землю. А скорее всего, и то, и другое. Но даже те мучительные пятнадцать миль в час, которые выдавал движок, позволяли мне оторваться от стаи преследователей. Джип одолел полпути до дома, прежде чем сдох окончательно.