Электронная библиотека » Мартин Миллар » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 16:11


Автор книги: Мартин Миллар


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Капитан Марвел был воином Кри, он любил Уну, единственную непохожую на Барби главную героиню американских комиксов с короткими волосами. Командир космического корабля Капитана Марвела тоже любил Уну и убил ее путем злодейских махинаций.

Потом ее тело оккупировал отвратительный космический паразит. После жестокой атаки на Кэрол Дэнверс (которая впоследствии стала Миссис Марвел, по ней начали рисовать отдельную серию комиксов, которую вскоре отменили) она/оно схватывается с Капитаном Марвелом. Воину Кри нелегко воевать с Уной, хотя перед ним лишь ее тело, оккупированное паразитом. Он побеждает, паразит при смерти, глаза Уны на секунду светлеют, и в ее теле на мгновенье словно бы появляется она сама. А вскоре Уна мертва и холодна.


Китаец прекратил на сегодня поиски, он больше не собирается ничего делать сам. Завтра он наймет кого-нибудь, чтоб нашли Алби-Голодовку.

Чен везет босса обратно в центр, высаживает и отправляется в свой любимый видеомагазин. Он тщательно проверяет, нет ли поблизости By или еще кого из знакомых. Если его застанут за покупкой игры для тренировок, это очень плохо отразится на его репутации. Он удовлетворен результатом, горизонт чист. Чен заходит в магазин и покупает игру, которая в последнее время не выходит у него из головы. Называется «Убей еще одного».

Он спешит домой, чтобы начать тренироваться не на шутку.


Я отдаю сульфат, Фрэн и Джули платят и благодарят меня. Они уже знают о китайце и о том, что китаец меня ищет. Они говорят, об этом уже все знают. Чего ему надо?

Я отвечаю, что не уверен, но он явно хочет меня угробить. Вы бы видели этого злобного типа его охранника наверное китаец хочет прибрать к рукам мой бизнес вы же знаете этих гангстеров помните Пола Муни[8]8
  Пол Муни (1895 – 1967) – американский киноактер, исполнитель главной роли в фильме режиссера Говарда Хоукса «Лицо со шрамом» (1932).


[Закрыть]
в «Лице со шрамом».

Фрэн в сомнении трясет стриженой головой:

– Ну кому нужна твоя торговля, Алби? Это же совсем по мелочи.

– Мания величия?

Меня это бесит, они усомнились, что мне угрожает китайский демон, когда на моих ушах более-менее остались шрамы от его шурикена.

Возможно, он связан с убийцей из Правления по Сбыту Молока. Я подумываю разбомбить их территорию, поделом будет ублюдкам, но не знаю, с чего начать. Ясное дело, население этой страны рассчитывает, что взрывов больше не будет, а то вот случится как в прошлый раз – поблизости окажется лошадь, ее ранят, газетные страницы будут пестреть этим событием еще минимум месяц, интервью, книги, и если такое повторится, нам грозит как минимум телевизионный сериал.

Я сижу и распиваю чай с Фрэн, Джули рассеянно молотит по стенам, стульям и другим предметам, Фрэн включает музыку, но домашний уют не отвлекает меня от мыслей о том, что у меня на хвосте висит практически весь преступный мир Лондона.

Я спрашиваю, не знают ли они, где можно раздобыть пистолет, но в ответ на меня только глядят с сожалением. Может быть, они тоже в доле? Фрэн, конечно, никогда открыто не интересовалась моими комиксами, но кто ж знает правду? В наши дни никому нельзя доверять. Последний раз в «Удачной Покупке» охранник так гадко на меня посмотрел.


* * *

После излечения я, разумеется, делюсь с окружающими и, как ни странно, нахожу еще одну беднягу, страдающую от похожих омерзительных симптомов. Она пробует мой способ лечения и случайно выясняется, что у нее тоже аллергия на молоко. Она идет на поправку.

Однажды я опять ее встречаю. Она рассказывает, что познакомилась еще с кем-то, человек страдает от такой же напасти, от него вовсю отбиваются доктора и не мог бы я пойти и растолковать все про голодовку и как тестироваться на аллергии, потому что она не уверена, что сможет все толково объяснить.

Я соглашаюсь. У того человека обнаруживается жуткая аллергия на молоко. Он тоже идет на поправку. Его зовут Иэн, и он работает журналистом в небольшой местной газетке. Иэн пишет статью, редактор почему-то ее принимает, и теперь выходит, что я – автор методики распознавания аллергии, хотя на самом деле авторство принадлежит Стейси.

С этого момента события нарастают как снежный ком. Все бы ничего, если б не выяснилось, что от аллергии на молоко страдают очень многие.


Меня предупредили, что за мной охотится убийца и что она работает по чьему-то заказу. Мне повезло, я предупрежден.

Но я не могу совсем бежать из Брикстона, потому что хомяк боится других мест, я сменил квартиру и затаился, надеясь, что, когда меня найдут, я уже смогу себя защитить. Я рассчитывал, что постепенно ситуация рассосется. Позже из разных источников я узнал, что за мной охотится еще и Китаец. Интересно, возможно ли умереть от стресса и ужаса? Если да, то я скоро отброшу коньки, еще совсем недавно я жил простой жизнью – да, нездоровой, но простой. Внезапно я стал номером один из британского списка «В розыске».

В Великобритании есть список «В розыске»? Интересно, а в Америке есть такой список, или это все выдумки для кино?

О, идея для рассказа. Десятый из американского списка «В розыске» недоволен своей позицией в рейтинге, он считает, что очень опасен и заслуживает более высокой позиции. Он находит восьмого и его убивает. Этот поступок делает его номером восемь, но девятого не устраивают такие перемещения, и он начинает охотиться за восьмым.

Новости просачиваются в газеты. Это вынуждает задуматься остальных, находящихся в розыске, номер три объявляет, что, по его мнению, он в Америке самый опасный, и всем это докажет, как только доберется до номера первого.

Люди делают ставки на исход этих стычек, газеты публикуют список самых разыскиваемых ежедневно, как спортивные новости. Конкуренция обостряется с арестами и ликвидацией людей из списка, приходится вводить дополнительный список, с ужесточенными условиями продвижения. Полиция бы не возражала, чтобы преступники изничтожали друг друга, но в надежде продвинуться по лестнице они начали совершать жуткие преступления против обычных людей; теперь новая поросль ежедневно истребляет мирных жителей, а ветераны отравляют водопроводы в больших городах.

Я не знаю, чем закончится эта история. (Может быть, президент пошлет их всех в Центральную Америку политическими советниками?)


Мне нравятся Фрэн и Джули, хоть я и не получаю от них и десятой доли надлежащего сочувствия. Фрэн интересуется, покажусь ли я сегодня на концерте, я отвечаю да, потому что там, или где-нибудь еще – везде небезопасно. Джули лукаво замечает, что давненько не видела моего имени в газетах, а я сердито на нее гляжу, потому что предпочитаю об этом не думать.

– Ты почему постоянно колотишь предметы? – спрашиваю я, хотя знаю ответ.

– Воображаю, что они мужчины.

– Ну как ты можешь ненавидеть всех мужчин, когда я такой замечательный? – Ни одна из них не отвечает.

Волосы Джули окрашены во все цвета радуги и еще несколько оттенков. Она занимается в женской секции кунг-фу в сквоте неподалеку, иногда помогает обучать новичков.

Я никогда не занимался восточными единоборствами, потому что боюсь боли и увечий.

Фрэн меняет музыку. Она ставит «Джимслипс» – что-то вроде женского панк-рока не совсем панки но вроде того черт забудьте я не музыкальный критик она ставит «Джимслипс». В этом доме недолюбливают регги, потому что частенько в нем сквозит откровенный сексизм, хотя иногда девицы все ж терпят эту музыку, особенно когда обдолбаны по самое не могу.

Они спрашивают, как поживает хомяк, я отвечаю, что он в порядке, часто ходит гулять и интересовался, как у них дела.


Я ничего не упустил? Вам пока все ясно?


By, смертельный враг Чена по игровым автоматам, никогда не тренируется. Он медитирует. Он один из немногих, кто практикует дзэн в видеоиграх. By медитирует до абсолютной пустоты сознания, после чего сливается с автоматом. Когда на него снисходит, что он – часть автомата, автомат – часть его, а нереальность игры – это всего лишь иллюзия, игра начинает жить своей жизнью. By играет вне объективного сознания.

Глупцы скажут, что видеоигры – не самая подходящая сфера для дзэна, однако у By другое мнение. Все сферы одинаковы.

Чен пытается добиться личной славы, By алчет духовного развития. Он настолько органично вливается в мир игр, что способен обменяться сознаниями с машиной и начать управлять человеком снаружи.

Благодаря постоянной медитации By – на редкость спокойный человек. Он умудряется источать спокойствие и невозмутимость даже во время стычек в галерее. Это положительно влияет на большинство людей, с которыми By приходится сталкиваться, и людям он нравится.

Иногда, чтобы набраться позитивных вибраций, одинокие люди в галерее становятся поближе к нему.

Если бы By случайно узнал, что Чен, вопреки духу противоборства, тренируется дома, он бы не имел ничего против.

By хорошо готовит, но ест очень простую пишу, даже иногда постится. В данный момент он варит рис, а потом снова будет медитировать.


Когда у меня водились деньги, я купил себе драм-машину. Машина – это здорово, ей можно указывать, что и как делать, а вот с известными мне барабанщиками так не получится.

Сейчас я уже больше не национальный герой и нуждаюсь просто чудовищно. Я не могу позволить себе даже газету, поэтому никогда не знаю ни дня недели, ни положения на Ближнем Востоке. Я пытался смотреть телевизор, но не выдержал. Когда телик сломался, я был просто счастлив, одной головной болью меньше – меня не арестуют за ворованное кабельное ТВ. Все подряд утверждают, что кабельной полиции не существует, но было бы очень символично, если бы один из их фургонов чудом материализовался прямо у меня под дверью.

Все мои знакомые бедны как церковные мыши, у всех постоянно нет денег, за исключением небольшого пика во время выплаты пособия, когда все спускают жалкие двухнедельные гроши в пабе и, может быть, даже кутят и закупают какой-нибудь еды.

Фрэн предлагает мне поесть, я ей за это глубоко признателен.

– Мне бы у тебя научиться красть в магазинах, – сетую я. – Но я боюсь влипнуть.

– Ну и что, если влипнешь? – спрашивает Фрэн. – Не конец же света, правда?

– Нет, но выйдет безумно неловко.

Мы едим, и это необычное событие на время отвлекает мои мысли от напастей. По радио министр предупреждает борцов за мир о том, что, заберись они на военную базу, дело может кончиться стрельбой.

Городской совет Мертона сообщает, что упраздняются школьные обеды.


Через две недели после статьи Иэна два человека одновременно рапортуют в местную газетку, что благодаря публикации вылечились от затяжных болезней. Эти люди выражают мне личную признательность.

Еще четыре письма, и ко мне присылают журналиста.

– Как вы обнаружили, – спрашивает он, – что молоко потенциально ядовито?

Я отвечаю, что не имел об этом ни малейшего понятия, а выяснил методом проб и ошибок. На следующий день в газете появляется статья под заголовком ВДОХНОВИТЕЛЬ АНТИМОЛОЧНОЙ КАМПАНИИ ИДЕТ В НАСТУПЛЕНИЕ.


Джун получила этот заказ благодаря своей осмотрительности. Ее наниматели – очень уважаемые люди, им не нужна огласка. Их постоянное агентство безнадежно провалило заказ на убийство антимолочника, поэтому они наняли Джун. Она требует запредельной оплаты, но ее результативность и осмотрительность того стоят – лучше не найдешь.

Но Джун уже поняла, что ее жертва залегла на дно и не живет по адресу, который указали клиенты. К счастью, ей под силу не только уничтожение, но и обнаружение, поэтому она предлагает выследить антимолочника. Разумеется, за это она требует отдельной, тоже запредельной, оплаты, но заказчикам не хочется задействовать лишних людей в таком незамысловатом, на первый взгляд, деле, и они соглашаются.

Ситуация немного осложнена тем, что на публике жертва пользуется вымышленным именем. Джун не известна настоящая причина этого явления: пронюхай департамент социального обеспечения о каком-нибудь доходе, немедленно прекратится выплата пособия.

Джун понимает, что затруднительно найти человека, залегшего на дно, однако на жертву уже собрано досье, дело явно пойдет быстрее.

Джун отправляется за наживкой в центр города, в лавку комиксов.

Она покупает редкие и дорогущие выпуски «Фантастической Четверки» и «Халка» N1.

Аккуратно упаковав их в сумку, она идет домой.


Над Брикстоном сияет солнце и измывается над работниками душных, людных и шумных магазинчиков. Чтобы пережить скуку рабочего дня, кассирши «Удачной Покупки» усилием воли подавляют мысли, превращаясь в роботов.

Иногда за их спинами появляется начальник охраны и отпускает непристойные шуточки. Начальник уверен, что форма поднимает его на недосягаемую высоту в глазах этих девиц, которые восхищаются и уважают его положение.

Девицы, в свою очередь, считают его козлом и довольно часто озвучивают эту мысль.

На начальнике синяя форма с белым кантом. Другие охранники прячутся среди стеллажей. Эти магазинные сыщики одеты в штатское и с подозрением ходят за всеми, кто им с виду не приглянулся. Им нравится воображать, что они находят воришек благодаря сильной интуиции, хотя на деле они таскаются по пятам за теми, кто выглядит бедно. Завсегдатаи-воришки знают сыщиков в лицо и часто предостерегают друг друга.

«Вон та, в коричневом пальто», – или: «Тот мужик, который с нас уже десять минут глаз не сводит».

Но внимательнее всего следят за самими сотрудниками.


Я бреду к дому и маниакально разглядываю себя в витринах. Это впадаю в уныние. Я бы хотел натянуть на голову бумажный пакет.

Дома я говорю с хомяком – это немного меня подбадривает. Хомяк рассказывает о жизни, я делюсь с ним своими проблемами. Он сильно сочувствует, но ничем не может помочь. Мы переводим разговор на регги и танцы.

Если я перевоплощусь, я хотел бы вернуться хомяком. На самом деле я думаю, что должен был родиться им в этот раз, случайно попал в человеческую оболочку и от этого страдаю. К сожалению, никак не выйдет опротестовать нынешнее воплощение, поэтому я оставляю хомячка в покое и отправляюсь инспектировать полки на кухне.

Во внезапном приливе оптимизма я решаю испечь песочный яблочный пирог и по этому поводу слегка протираю кухонный стол. Я вытаскиваю ингредиенты и роюсь в поисках большой миски. Я, как обычно, позабыл рецепт напрочь, да и мерных стаканов у меня нет, я просто на глазок бросаю муки и маргарина и перемешиваю. Слишком жидко, надо добавить муки, а теперь слишком сухо – надо добавить маргарина, в конце концов у меня этой смеси полная миска, даже сахара добавить некуда. Этим можно заполнить мою единственную форму для выпечки раза четыре.

Тем временем духовка греется, а в кастрюле томятся яблоки. В духовке сломан термометр, она не отключается при определенной температуре, а греется себе до бесконечности. Все это очень похоже на кашеварство в топке и возможно только благодаря моей высокоразвитой интуиции, отточенной годами пользования изношенным кухонным оборудованием.

Пирог получается вполне съедобный, я угощаю хомяка и сажусь доедать остальное. Моя маленькая победа радует меня несказанно.

Теперь мне до вечернего концерта Фрэн нечем заняться, только нервничать, что кто-нибудь из моих врагов ворвется в дверь, размахивая мачете или пистолетом.

Может, мне перевезти комиксы в чемодане на автобусе? По грубым подсчетам, это займет несколько дней и придется сделать двенадцать поездок.

Кто-то стучится в дверь, и я застываю в панике.

Даже в лучшие из времен я ненавижу стук в дверь, а сейчас времена не лучшие. Глубоко в подсознании начинает тикать молитва, на случай, если эта все еще широко распространенная вера в бога имеет подсобой хоть сколько-нибудь правдивую основу.

Стук повторяется. Я падаю на пол и червяком ползу по коридору, змеей перетекаю к дверному глазку. Снаружи стоит мой друг Стейси. Если он меня не предал и не заманивает отворить дверь, чтобы изрешетить пулями, – я пока в безопасности.

Стейси входит и рассказывает: только что в букинистическом магазине он познакомился с женщиной, которая искала покупателя на ее ценные комиксы. Он сказал, что знает такого человека, и дал мой номер.

Я рыдаю.


Чен как сумасшедший тренируется в «Убей еще одного». Сидя в темноте перед телевизором, к которому подключена игра, Чен становится убийственно искусным, бум-бум-бум.

Чен курит без остановки, хотя чаще всего у него заняты руки, и столбики пепла падают на ковер. В конце игры он затягивается бычком и прикуривает очередную сигарету. Концентрация нарастает, Чен покрывается потом, брови сдвигаются домиком, но пальцы и запястья остаются гибкими и мягкими.

By, ублюдок, думает он, теперь-то я тебе покажу.


Мне сложно объяснить Стейси, почему я рыдаю. Между всхлипами я в общих чертах описываю свою ситуацию и пытаюсь доходчиво объяснить, что, скорее всего, он дал номер телефона моей потенциальной убийце. Стейси предлагает немедленный побег из страны, и у меня закрадывается подозрение, что он тоже не прочь заполучить мои комиксы – как только я исчезну, он взломает дверь и под завязку нагрузится ранними выпусками «Конана».

Я стараюсь его выпроводить. Выставляю за дверь, предварительно стреляя сигарету.


Так вот, следующий этап в моем головокружительном прыжке к славе – интервью на независимой радиостанции, а уже после этого мне звонят из журнала, чтобы услышать мое мнение о рациональном питании и как избежать болезней.

Внезапно выясняется, что половина страны страдает латентными аллергиями, большинство из них – на молоко.

Правление по Сбыту Молока реагирует довольно шустро, объявляя все это ложью и массовой истерией, но страна этому заявлению ничуть не верит. Меня показывают по телевизору, я излагаю свою историю, и люди начинают присылать денежные пожертвования в помощь антимолочной кампании – так теперь стали называть происходящее.

До сего момента вся эта возня меня порядком раздражала и почему бы им не оставить меня в покое я ни черта не знаю о медицине и здоровой пище, но когда начинают поступать деньги, ситуация несколько меняет окраску.

На телевидении я публично обличаю молочные власти, поскольку они скрывают факты.


* * *

Приблизительно в это же время Правление по Сбыту Молока ведет кампанию под лозунгом «Бутылка Молока – Напиток Мужика».

Это просто какое-то издевательство над интеллектом публики. Тот, кто родил подобное творение, должен усиленно скрывать этот факт, но вот нет же, они рекламируют изо всех сил – дескать, молоко не для слабаков, а ровно то, что доктор прописал для бравых ребят: ковбоев и альпинистов. Правление спонсирует соревнования по футболу, налаживает продажу молока в пабах и покрывает всю страну рекламными плакатами, демонстрирующими новый лик молока – напитка для крутых парней.

В Главном Молочном Управлении начинают бить тревогу в апреле, когда становится известно о неблагоприятных влияниях. Продажи не достигли планируемых высот, хотя еще рано судить, в чем истинная причина – в антирекламе или каких-нибудь глобальных явлениях в стране, вроде того, что у населения нет денег на кукурузные хлопья.

О ситуации извещен отдел грязных штучек Главного Молочного Управления. Этот отдел смоделирован по образу одноименного отдела ЦРУ и тесно контачит с отделами продаж и рекламы.

Задача сотрудников отдела грязных штучек – подавление любой оппозиции молоку. Всякий, кто представляет малейшую угрозу продажам, будет оболган, запуган и оклеветан – и так до тех пор, пока опасность не испарится.

Отделом руководит беспощадный человек по имени Кросби, бывший продажник. Его правую руку, бывшего правительственного психолога, зовут Уизерс. Они развивают бурную деятельность, потому что дела совсем плохи. Кросби посылает Уизерса за компроматом на новоявленного психопата от здоровой пищи, который перебежал Управлению дорогу, и Уизерс со своей командой шпионов и компьютерщиков приступает к работе.


Джун не сильно любит людей и совсем не переживает, что благодаря ее работе их количество уменьшается. За всю жизнь ей слегка приглянулись всего трое.

Джун не любит людей не из принципа, ей просто не по душе их слова и поступки.

Она ни с кем не спит, хотя вовсе не возражала бы. Если уж спать, то с кем-нибудь симпатичным. Она проживает в квартире в Челси среди растений и книг по философии и разговаривать ей случается очень редко. Растения посажены в горшки разной величины, а самые крупные любимцы поселены в желобе в гостиной, похожем на траншею. Растительность почти целиком покрывает стены и пол. Не то чтобы Джун без ума от растений, ей просто в массе своей не нравятся украшения, сделанные человеческими руками.

У Джун обширная и читаная-перечитаная библиотека книг по философии. Недавно Джун поняла, что книжная философия ничего не может ей предложить, и весьма опечалилась, потому что любой намек на смысл жизни пришелся бы очень кстати.

Еще одна причина, из-за которой была заброшена философская библиотека: авторы – все как один мужчины. Не без основания Джун решила, что половая принадлежность окрашивает авторский взгляд на жизнь и тем самым обесценивает их труды в ее глазах.

Убивая, Джун не ощущает реальности действия, это не тоже самое, что купить кофе в магазине или выскочить на светофоре из автобуса. Постфактум ей кажется, что она ровным счетом ничего и не делала.

Несмотря на отсутствие записей, она припоминает четырнадцать убийств. Почти всякий раз, когда у нее заканчиваются деньги, посредник находит ей новый заказ. Время от времени он объявляется со срочным заказом. Порой Джун соглашается. Но может и отказаться.


Хомяк удовлетворенно переворачивается в своем домике и возвращается ко сну.

Природа устроила его так, что он способен удобно засыпать в любом положении.

Весь день он только спит и ест.

Хомяк мог бы делать гораздо больше, но зачем?


By закончил медитировать.

Он с улыбкой озирается. Он живет в одной комнате, где нет ничего, кроме футона. Кухню он делит с соседями снизу. В комнате нет часов, потому что By имеет представление о времени в общих чертах, да и не очень-то это важно. Стула тоже нет, потому что он всегда сидит на подушке. Есть только простой деревянный ящичек, где By хранит принадлежности для рисования.

Иногда By рисует. Он пишет дзэн-картины, которые значат что-то для By и не обязательно для окружающих. Он изображает пространство в движении. Некоторые его картины действительно великолепны, они поражают окружающих. By не выставляется, но если кто-то хочет посмотреть на его работы, он не возражает. Бывает, кто-нибудь хочет купить картину, и By с радостью продает ее задешево.


За окном жуткий шум. Я в ужасе, на какую-то секунду мне кажется, что там кто-то запускает ракету, милостивый Иисус, кого же они наняли меня убить, спецназ?

Но это всего лишь дорожный рабочий. Я некоторое время за ним наблюдаю, решаю, что он безобиден, и возвращаюсь к волнениям о том, что же делать, когда позвонит убийца. Вот какого хрена у нее не может случиться инфаркта, ей тогда придется от меня отцепиться, слушайте, не я же это начал!

Может быть, я изменю голос, скажусь, например, доктором из Уэльса или кем-нибудь еще, подниму трубку и объясню, что меня вызвали засвидетельствовать смерть, да, тихо отошел десять минут назад, да, сердце уже не то, не выдержало нагрузок, всему виной лестницы. Долгие годы мы сражались с муниципальными властями за первый этаж. О, еще я могу притвориться человеком из похоронного бюро, да, цветочный магазин доставил несколько дешевых венков, да, в конце концов оказалось, что у него были какие-то друзья, тут ими весь дом кишмя кишит, вон, копаются в его комиксах.


На улице выбивается из сил дорожный рабочий. Он совсем один, даже без помощника из общества «Дорогу молодым». Разместив предупредительные огни, навес от дождя, похожий на палатку, и ограждения, он жутко устал. Сейчас он сражается со строптивой бурильной машиной, рискуя лишиться ноги.

Ему приходится все делать в одиночку, потому что он вовсе не настоящий дорожный рабочий, а самозванец. Последние месяцы этот человек методично воровал все необходимое для обустройства дорожных работ – оттуда фонарик, отсюда спецовку, ежевечерне вышагивая по улицам в поисках оборудования, с которым раскопки будут похожи на настоящие дорожные работы. Заключительный акт – кража бурава – начался со взлома отдела капитального строительства, продолжился перетаскиванием тяжеленных инструментов в муниципальный фургон, который он украл загодя, соединив провода (этой методике он обучился, просматривая американские полицейские телепередачи на предмет преступных подсказок) и закончился хладнокровным отъездом в ночь. Несколько недель ушло на то, чтобы хитро видоизменить фургон: пусть не кажется краденым, но все еще будет похож на муниципальную машину.

Бурная криминальная деятельность развернута потому, что профессор Уинг – а это он, – изучая документы Британской библиотеки, обнаружил, что именно здесь захоронена древняя корона, последний раз виденная во времена короля Этельреда Нерешительного. Профессору Уингу очень не хочется, чтобы кто-то заполучил корону до него. Несмотря на физические данные, не лучшим образом адаптированные для выкапывания дыр в дорогах, профессор готов страдать за науку.

Если доверять профессорской оценке человеческой натуры – довольно нелицеприятной, – после начала ремонтных работ, даже если он будет выглядеть совершенно неумелым, его никто не потревожит.


Страну охватывает массовая истерия.

Опасаясь рецидивов, от молока отказывается всякий человек, болевший чем-либо в последние пять лет. Газеты публикуют истории о неизлечимых больных, которые уходят из больниц в новую, здоровую, безмолочную жизнь. Родители собираются у молочных магазинов и под лозунгами ПРЕКРАТИТЕ ТРАВИТЬ НАШИХ ДЕТЕЙ жгут пустые молочные пакеты.

У меня все чаще берут интервью.

Правление по Сбыту Молока фиксирует рекордно низкие прибыли за май месяц, такого не случалось со дня основания.

У меня заводятся деньги, и я провожу время, покупая ценные комиксы в магазинчиках и на выставках. Иногда я ошиваюсь в регги-лавках, компрометируя себя некрутым поведением – по уши затариваясь дисками и тратя на это бешеные деньги. Дома я слушаю новую музыку и с трепетом каталогизирую новые комиксы, на люди я выхожу только ради совещаний или очередного интервью.

Издательство предлагает мне стать соавтором первого издания в серии о здоровом питании, плюс мое имя может оказаться и на продолжении, – знаете, покупаешь первый выпуск – продолжение бесплатно? Голодовка – путь к здоровому питанию? Ну не звучит. И вообще, зачем люди покупают эти идиотские продолжения? Неужели они читают больше пары выпусков, кому на белом свете может понадобиться гора глянцевых журналов с советами по рукоделию?

Газетчики хотят знать, не найдется ли у меня пары советов о питании для наших солдат за границей.


Чтобы отвлечься от всех напастей, я программирую новый убийственный ритм для своей драм-машины. Сначала я воспроизвожу его в голове, потом записываю условными знаками собственного изобретения на старом счете за газ, а потом уже программирую. Драм-машина подсоединена к усилителю в спальне. Я нажимаю кнопку и понимаю, что да, ритм вышел правильный, именно как я хотел. Я добавляю громкости, и ритм сотрясает всю квартиру. Довольный, я пританцовываю в такт и, когда звонит телефон, отвечаю, совершенно не подумав.

Незнакомый женский голос просит позвать меня, я знаю – это убийца, но не вешаю трубку: до меня доходит, что от этой угрозы можно освободиться только одним способом – жестоко ее изничтожив.

Памела Паттерсон, представляется женщина и сообщает, что желала бы продать редкие комиксы и кто-то в Брикстоне посоветовал обратиться ко мне.

Я веду себя естественно, насколько это возможно, когда твой собеседник желает стереть тебя с лица земли; я отвечаю ей, да, я хотел бы посмотреть на комиксы, она в ответ предлагает заехать ко мне, где вы живете?

– Сейчас не самый удобный момент, – говорю я и сползаю на пол, у меня подкашиваются ноги. – Давайте пересечемся где-нибудь?

– Может, завтра? – спрашивает она.

– Может, на следующей неделе? – Я перекрикиваю драм-машину.

Она отказывается, она очень хотела бы увидеться раньше. В голове молнией проносится: если я переборщу с задержками, она выследит и убьет меня в моей же квартире.

Я предлагаю:

– Понедельник? – У меня остается два дня на раздумья. По крайней мере сегодня об этом беспокоиться не надо. Я вешаю трубку и засовываю голову в громкоговоритель.


* * *

Пока Уизерс расследует темное (будем надеяться) прошлое объекта, Кросби, глава отдела грязных штучек, вызван на совещание с главным молочным руководством. Последняя бухгалтерская сводка за май повергла всех в глубочайшую тоску, изредка прерываемую спазмами бешенства и ужаса.

Прибыль от продаж катастрофически упала, и кампания «Бутылка Молока – Напиток Мужика» потерпела сокрушительное фиаско.

– У нас нет времени, – говорят Кросби, – на замысловатую клевету. Избавьтесь от него.

– Непременно, – отвечает Кросби.


При помощи драм-машины я заставил себя повиноваться и теперь успокаиваюсь под радио.

Сейчас там рекламируют замок Лидс в Суссексе (Лидс разве в Суссексе? Я не силен в британской географии, но мне кажется, что нет), самом красивом в мире замке, где к тому же находится единственный в мире музей собачьих ошейников.

Сногсшибательная информация. Музей собачьих ошейников. Ну сколько на свете видов ошейников? Сотни фасонов? Музей забит ошейниками исторической важности, вот этот носил царский пудель в 1917-м, экспонат вывезен из СССР верноподданным белогвардейским генералом, а этот носила Бесси – первая собака на орбите, а этот нашли на развалинах Помпеи, а этот носил кто-то из «Секс Пистолз»?

Непременно поделюсь этой информацией с окружающими, а если мне в руки попадет интересный ошейник, я вышлю его прямиком в музей.

На сборы у меня уходит вечность. В конце никто не заметит отличий, но мне важна каждая мелочь. Целый час, не меньше, я провожу перед зеркалом, в тоске из-за своей внешности. Как же это я так постарел?

А можно ли все развернуть назад? Войдут ли когда-нибудь в моду морщины? Ну почему я не могу выглядеть лучше? Улицы битком набиты красивыми людьми, молодыми лицами с чудесной кожей. Почему я выгляжу как облученный мутант?

Глубоко в душе я убежден, что выгляжу неплохо, но окружающие сговорились от меня это тщательно скрывать. Ублюдки. Оставьте меня в покое.

Я вытаскиваю содержимое всего гардероба – ну ладно, шкафчика, – и примеряю на себя все возможные комбинации. По радио сообщают, что норвежцы охотятся за подозрительной советской подводной лодкой у побережья. Кажется, в последнее время это происходит сплошь и рядом, но отчего – я не в курсе.

Я примеряю одежду по второму кругу и ужасно злюсь: все выглядит омерзительно, и какого черта у меня нет хорошей одежды, хотя какая разница, меня все равно сегодня вечером не впустят, несмотря на то, что концерт играют в мерзком притоне, где по полу катаются пивные стаканы и бегают крысы.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации