Текст книги "Конец света по-Божески (сборник)"

Жизнь по Плану

Она была взбалмошной и капризной, и нравилось ей иногда быть такой вот – как ребенок, капризно надувать губы, и вредничать, обижаться на него, даже плакать, чтобы он почувствовал вину, даже если и не был виноват.

Она была жадной и знала, что жадничает иногда, – в еде, наедаясь больше, чем нужно, в деньгах, – как в ступоре, стоя перед прилавком и мучительно размышляя, купить или нет – может, дешевле найдется.

Она любила готовить и тут почему-то не экономила – жарила, и парила, и варила жирные борщи, и готовила много мяса – тушеного, жареного и вареного. И вареная колбаса всегда была у них в холодильнике, и было это удобно, когда мужик в доме – всегда есть, чем рот ему заткнуть, когда он начинает свое: «А что, еще не готово?.. А когда есть?..»

Она была молодой, но уже солидной, все знающей и обо всем рассуждающей, осуждающей соседей или сотрудниц, живущих не так, как она, по-другому, более свободно, что ли.

Она была правильной, вежливой и воспитанной, хотя в сердцах могла назвать соседку, с которой только что вежливо раскланялась, старой мымрой, или подумать: «Ну и задницу отрастила…»

Она была в принципе нормальной женой. Такой, какой должна быть нормальная жена, – заботливой настолько, чтобы мужик был сыт, чтобы соседи не говорили, что выглядит неухоженным.

Она была верной женой: незачем было ей ему изменять, ей и его было много (кобелиная, все же, порода эти мужики, – почти каждую ночь дай ему, все ему мало!) Поэтому секс был для нее, как для типичной жены, – исполнением супружеских обязанностей: немного полежишь, о своем подумаешь, глядя в потолок, – тут и конец, можно спать.

Она была – она. Такая, какая она есть.

…Он был другим. Он был мужчиной, потому более закрытым, более упрямым, более молчаливым. Всякие телячьи нежности были не для него, поэтому когда она надувала губы и капризничала, он выходил из себя, и если сначала, в первые месяцы их брака, еще и делал вид, что переживает и раскаивается (в чем только он должен был раскаяться он так никогда и не понимал!), то потом, в ответ на ее недовольно сжатые губы и женскую «сучность», которая лезла иногда из нее, – просто пожимал плечами и отходил, как бы говоря: «Хочешь вредничать, – вредничай, меня это не колышет…» Только курил чаще, пряча за этим свое раздражение.

Он любил есть, и тут они действительно подходили друг другу. И за два года их брака он округлился, наел животик, пока еще не очень видный под рубашкой, но тяжесть своего тела он уже чувствовал, особенно если учесть, что был он до этого худым, поджарым, из армии вернулся – одни мышцы, да как-то незаметно эта женатая жизнь сделала его тяжелым и ленивым.

Он был ленивым, не потому что действительно им был. Так думала она, которой постоянно что-то было нужно, а он не бежал, как собачка, по первому ее требованию, не лез сразу вешать новые шторы, которые она купила на какой-то распродаже, не вскакивал, чтобы сразу пойти в магазин, когда ей не хватало томатной пасты, чтобы заправить борщ, и еще много не делал того, чего она хотела, чтобы он сделал, и она называла его ленивым, и он согласился, и даже привык таким себя считать, это было удобно – ленивый он, и какие тут разговоры – сама делай!

Он был нормальным мужем, в принципе, таким мужем, каким и должен быть нормальный муж – зарплату домой приносил, оставив себе небольшую заначку. С друзьями встречался нечасто, пиво можно было пить и дома – она ему не мешала, сама любила выпить бутылку-другую. Домашние обязанности (а какие они у мужика, живущего в квартире, не имеющего своего хозяйства: шуруп ввернуть, полку повесить, за картошкой сходить), – выполнял, хоть и через свою лень. И супружеские обязанности выполнял. Может и был он не ахти каким любовником – опыта у него было маловато, (она была второй его женщиной, а первая была такой же – зажатой, неопытной, поэтому чему научился он в пору того его романа да что освоил за два года супружества, тем и жил), – но ей этого хватало. А чего мужику еще надо: только чтобы жена была им довольна, чтобы не «сучила» от неудовлетворенности, чтобы сам себя мужиком нормальным чувствовал…

…Она капризничала уже вторую неделю, все чаще начинала плакать безо всяких на то причин, как будто он был виноват в чем-то таком, о чем и не догадывался. А он и не догадывался, пока она, отфутболив его пару ночей, не объясняя никаких причин, вдруг в ответ на его раздраженное сопение в тишине не сказала вдруг: «Залетела я… У нас будет ребенок…» И он – еще не понимая смысла этого – произнес про себя: «У нас будет ребенок… У нас будет ребенок…», – как бы пытаясь понять – и что? И что теперь? Что будет дальше? И что это такое «У нас будет ребенок?..»

… – У нее будет ребенок!

Координатор Плана Ее Жизни повторил эту фразу, повторил еще, и еще раз, повторил просто – как констатацию факта, потому что для него ничего нового или необычного не было в этом факте. Так и должно было быть. Все шло по Плану. По Плану Ее Жизни, разработанному и утвержденному в тот момент, когда она только появилась на свет крошечным комочком из нескольких клеток и делилась, делилась, развиваясь в крохотный зародыш, потом – в плод, набирающий вес, рост и развивающий все необходимые жизненные функции. Все шло по Плану. Вся ее жизнь до сих пор шла по Плану, и этот этап был запрограммирован, и все произошло так, как должно было быть. И для него, Координатора Плана Ее Жизни, это значило только одно – сейчас начнется Планирование Жизни Ее Ребенка, в котором он должен принять участие. И это радовало его, потому что всегда это было интересное, волнующее действо – планировать жизнь нового человека, намечать события, поступки, обстоятельства и ситуации его жизни, которым он потом будет следовать. По которому его и поведет по жизни Координатор.

Координатор Плана Ее Жизни шел по Дворцу Планирования, проходя один длинный коридор за другим, минуя десятки дверей, выходящих в эти длинные коридоры, – за каждой из дверей сейчас шла работа по планированию новых жизней. Люди рождались ежесекундно, тысячи и тысячи людей, и работа во Дворце Планирования шла круглосуточно, непрерывно. Один План Жизни сменялся другим Планом Жизни, затем следующим, и все они – разные: яркие и тусклые, трагичные и успешные – были Планами Жизней конкретных людей, появившихся на свет и полностью отвечающих характеристикам этих людей.

Координатор Плана Ее Жизни нашел нужную дверь, вошел в длинную светлую комнату, в которой уже собрались координаторы Планов Жизней людей, которые будут участвовать в жизни только что появившейся в виде зародыша девочки, – ее родственников, участкового врача и первой учительницы, ее сверстников и будущего мужа… То, что это будет девочка, было известно из Ее и Его Планов Жизни, их первый ребенок должен был быть девочкой, следующие два должны были бы появиться мальчиками, но не появятся, согласно Планам их Жизни – они убьют этих детей, сделав аборт. Она не захочет больше переживать токсикоз и роды. Он не захочет переживать ее вредности в состоянии беременности и этого противного плача младенца. Девочка, которую они зачали – будет единственным их ребенком…

Первым, кого увидел Координатор Плана Ее Жизни, войдя в комнату, был Координатор Плана Его Жизни. Они улыбнулись друг другу, как улыбаются близкие люди, они и были близки – бок о бок они помогали своим подопечным следовать по Планам их Жизней.

– Ну что, у нас будет ребенок? – весело спросил Координатор Плана Его Жизни.

– Да, сейчас все начнется… – так же весело ответил его коллега. – Хоть что-то интересное начнет происходить в их жизнях – такая тусклая у них жизнь была запланирована до сих пор, что я просто рад появлению ребенка…

– Да, – согласился его коллега, – наконец-то начнутся запланированные конфликты, эмоции, переживания. А то не жизнь у них, а болото…

– Как запланировано, – все так же весело ответил коллега и развел руки в сторону, как бы говоря: «А что ты хотел – такие люди… У них ничего другого и не могло быть запланировано…»

Их диалог прервал вошедший в комнату Главный Координатор, и все тут же стали усаживаться по местам. Работа началась.

И начали они, как всегда, с момента вынашивания и проживания ребенком девяти месяцев во чреве матери. Здесь основными «докладчиками» и «информаторами» выступали Координаторы Ее и Его Планов Жизней.

– Мать истерична… Ребенок нежеланный… С мужем нет настоящей близости и открытости. Она будет переживать беременность тяжело, не принимая ребенка внутри себя, раздражаясь против него, против мужа, всего белого света… Тяжелый токсикоз… Нервозное состояние… Конфликты с мужем, которого она будет обвинять в случившемся… Ребенок будет переживать ситуацию дискомфорта, ощущение ненужности и неценности будет закладываться с первых дней…

– Уже закладывается, – поправил кто-то из присутствующих.

– Так, – задумчиво произнес Главный Координатор, – налицо базовая закладка низкого уровня ценности и значимости, неуверенность в собственной нужности, из которой формируется низкая самооценка, робость, неуверенность… А какие показатели по состоянию здоровья?

– Мать питается неправильно… Много нездоровой жирной, пережаренной пищи, много пива… Ни о какой диете в период беременности и речи быть не может – она не будет ради ребенка чем-то жертвовать, – очень любит есть, переедать… Отец – курит, курит много, будет курить еще больше, пока она будет изводить его своими придирками весь период беременности. Дом, в котором они живут, построен на месте бывшей свалки, вибрации низкие, грязные… Дом многоэтажный, многоподъездный, весь пронизан вибрациями электроприборов… Показатели самые плохие… Ребенок родится слабый, уже практически больной…

– Аллергия, диатез, расстройство кишечника, гастрит, – начал перечислять возможные болезни Координатор Плана Жизни детского врача, который будет наблюдать девочку.

– Начнем с послеродовой желтухи, – поправил Главный Координатор. – Все показания говорят о том, что ребенок родится ослабленный, уже «отравленный», с ослабленной печенью… Послеродовая желтуха – закономерный вариант…

Все согласились с этим предложением.

– Так, значит, послеродовая желтуха, – задумчиво произнес Главный Координатор. – Что из этого закономерно последует?.. Изоляция ребенка в первые дни в инфекционном боксе. Отрыв от матери, как следствие – чувство одиночества, брошенности, тревожности, которое потом и определит План всего ее детства. Обязательны болезни, которые уже перечислил коллега, обязательно какое-то хроническое заболевание, которое позволит ребенку держать в напряжении родителей, получая их любовь, чувство собственной нужности, которого ей так будет не хватать.

– Астма, – предположил кто-то из присутствующих.

– Да, скорее всего астма, – задумчиво произнес Главный Координатор. – Да, астма подойдет лучше всего. Всегда можно получить нужную порцию любви – достаточно просто начать тяжело дышать… Да, это будет астма. – Утвердил Главный Координатор…

…Работа шла, динамичная, четкая, чувствовалось, что не в первый раз все присутствующие участвуют в этом действе – планировании жизни человека. Все понимали друг друга, быстро приходили к единому решению. И следовали плавно и логично от возраста к возрасту, от периода к периоду…

– Что у нас будет в школе? – спрашивал Главный Координатор и получал логичные ответы:

– Средняя учеба, средние показатели, звезд с неба хватать не будет – ни наследственные признаки, ни социальное воздействие не вызовет в ней каких-то особых способностей. Типичная средняя ученица обычной школы.

– Может, влияние сверстников что-то внесет?

– Нет, будет она дружить с такими же, как она, «серыми» и неприметными девочками…

– Список детей ее класса уже есть?..

– Да, уже почти готов. Еще не все дети зачались, но большей их части Планы Жизней уже составлены.

Главный Координатор взял в руки список учеников ее класса и пробежал глазами по именам с краткой характеристикой Планов Жизней детей, которые будут в нем учиться.

– Да, – сказал он, – о сильном позитивном воздействии на нее говорить не приходится… Хотя смотрите, какая яркая девочка будет учиться вместе с ней. С каким потрясающим Планом Жизни. Сильная, растущая, из очень сложной семьи, но преодолевающая все сложности, делающая себя сама. Какая Личность будет рядом с ней расти! Может, она окажет влияние на нашу девочку, внесет что-то новое, яркое в ее пока такой тусклый План Жизни…

– Нет, – возразил кто-то из присутствующих. – Такие дети не дружат с «серыми» детьми. Да они, впрочем, вообще ни в ком не нуждаются. Та девочка сама, своими силами пройдет по жизни, ей, такой, какая она есть, запланирована яркая, интересная, бурная жизнь. В ее Плане Жизни нет места нашей девочке…

Все согласились с этим, как тут можно было не согласиться…

И обсуждение шло дальше.

– Так, значит, девочка средняя, нуждающаяся в принятии и оценке сверстников, значит, зависимая от мнения других, с желанием быть, как все. Что отсюда следует? Курение с двенадцати лет, употребление алкоголя – с четырнадцати…

– А это уже плохие показатели для нее как для будущей матери… – сказал кто-то.

– Когда планируется первый сексуальный опыт? – спросил Главный Координатор.

– В четырнадцать лет…

– Не рано? – уточнил он.

– В этом районе среди ее сверстников – самый распространенный возраст для начала половой жизни.

– Будет изнасилование? – поинтересовался кто-то.

– Нет, изнасилование не планируем. Изнасилование может быть в Плане Жизни или у заносчиво-красивых, привлекающих внимание мужчин, или у робких, застенчивых девочек, которые притягивают к себе преступников своей безотказностью… У нее все будет просто и банально: все в классе это уже попробуют, и ей просто будет неловко отстать от других…

И обсуждение шло дальше…

– Когда запланирован развод ее родителей? – спросил Главный Координатор у Координаторов Ее и Его Планов Жизни, и те, почти одновременно ответили:

– Когда ей будет двенадцать лет.

– Значит, – задумчиво произнес Координатор – во время ее подросткового кризиса. Как она переживет развод родителей?

– Никак, – опять почти одновременно ответили оба Координатора и улыбнулись, посмотрев друг на друга.

– Она будет маминой дочкой, – объяснил Координатор Плана Ее Жизни. – Ее истеричная мать, недовольная своим мужем, успеет за это время настроить ее против отца, объяснив, что все мужики такие – непонимающие, упрямые… Поэтому развод будет закономерным для девочки, она просто получит подтверждение материнским словам, что мужчины – ужасны и всегда виноваты…

– Значит, – опять задумчиво протянул Главный Координатор – ее семейная жизнь будет сложной и неудачной. С такими убеждениями о мужчинах – не бывает счастливых семейных жизней. Значит, тоже будет развод…

– Два, – поправил кто-то. – У таких женщин не бывает одного развода, с их непринятием и недовольством, постоянным обвинением партнеров. Они не умеют строить отношения, могут только их разрушать…

И опять все согласились и запланировали в Плане Жизни только что зачавшейся девочки два брака, два развода, потом – сожителя. Потому что закономерно, что после двух неудачных браков уже не хочется вступать в брак, по крайней мере, регистрировать отношения…

– Дети? – спросил Координатор, и опять кто-то из обсуждавших предложил, скорее – задумчиво предположил:

– Тяжелые роды… Больной ребенок…

– Мало, – раздалось несколько голосов. – Она сама уже с ослабленной наследственностью и будет до беременности вести неправильный образ жизни, все с тем же неправильным питанием… Она в принципе не сможет выносить здорового ребенка…

– Сколько же можно пить химикатов в виде газированных напитков, есть вредной еды, полной консервантов, отравлять себя курением и алкоголем – и не платить за это… – с горечью произнес кто-то.

В комнате поднялся шум, многие координаторы хотели высказаться. Голос Главного Координатора остановил их.

– Первый ребенок будет мертворожденный. Только так, – произнес он. – Это закономерно и логично следует за всем Планом ее Жизни, состоянием ее здоровья, уровнем ее осознанности… Первый ребенок будет мертворожденный. Потом – будет девочка, потом – два аборта…

– Три, – поправил кто-то. – Такие женщины невнимательно относятся к собственному здоровью… Она будет забывать предохраняться, надеяться на «авось». Как следствие – нежеланные беременности и аборты…

И опять работа шла дальше…

И План Жизни только что зачавшейся девочки становился подробнее, живее.

И вот уже есть основной План ее Жизни, ее переживаний и событий. Ее юности и старости. Ее смерти, наконец, которая всегда – закономерное продолжение, следствие всего Плана Жизни…

Остальная работа по Планированию будет идти еще долго, пока девочка растет во чреве матери, и целостный, подробно разработанный План Ее Жизни будет готов к моменту ее прихода, выхода в этот мир…

…Координаторы Планов Ее и Его Жизней вышли из кабинета вместе, вместе пошли по коридору. Оба были довольны проделанной работой. Интересное это было дело – планировать чью-то жизнь. Интересное и у них наступало время – в жизни их подопечных согласно Планам их Жизней начался новый этап, полный событий, запланированных конфликтов, встреч, сцен, и все это должны были скоординировать они – Координаторы Планов их Жизней.

Координаторы молча шли по коридорам, минуя десятки, сотни дверей, за каждой из которой шло Планирование Жизней. И слышали отдельные фразы, реплики, доносящиеся из-за дверей…

– Может, без наркотиков обойдемся, ведь хороший же мальчик должен получиться….

– Не получится без наркотиков, никак не получится, слишком мягким они его воспитают, слишком послушным, безотказным… Он просто не сможет отказать сверстникам, когда ему предложат попробовать… Так что наркотики – в Плане Его Жизни, – грустно произнес в ответ чей-то голос.

– И наркотики, и ранняя смерть… – добавил кто-то.

А Координаторы уже проходили мимо другой двери. И приостановились, привлеченные бурным обсуждением, которое слышалось из-за дверей…

– Может, хватит с нее нервного срыва, – выйдет из больницы и пусть новую жизнь начинает?

– Не получится у нее сразу новая жизнь. Ей надо понять, что это она сама от себя мужчин отгоняет, что они ее бросают из-за нее, только из-за нее, а не потому, что они такие жестокие… Еще пару раз ее должны бросить, чтобы она задумалась…

– Но она может не выдержать – столько ударов, столько одиночества…

– Выдержит, стержень там хороший, сильная нервная система со стороны отца, хорошие способности к анализу со стороны родственников матери. Еще пару таких ситуаций нужно запланировать в Плане Ее Жизни, чтобы мужчины ее бросили. И она начнет меняться, начнет осознавать свою ответственность за отношения, за свою жизнь…

– Мы можем запланировать три года на этот период ее душевных переживаний. Достаточный срок, чтобы настрадаться и чтобы начать что-то понимать. Вот тут можно ей и послать кого-то в поддержку. Можем запланировать встречу с кем-то, кто, например, занимается йогой, – через йогу хорошо личностный рост начинается. Или можно запланировать встречу с каким-нибудь духовным человеком, например, монашку можно к ней в купе подсадить, чтобы просто выслушала ее, и душу ее больную приняла, и сказала какие-то слова про нее, какие она услышать может… Надо подумать, что лучше включить в План Ее Жизни…

И Координаторы шли дальше…

– Ах, какой мальчик, какой мальчик! Какой светлый человечек!..

– Да, мальчик светлый, и жизнь ему планируется светлая, радостная. Несколько поколений его родных – продвинутых, чистых, любящих – подготовили его для светлой жизни. В Плане Его Жизни будет много любви и принятия. В Плане Его Жизни – гармония и свобода. Он будет Учителем – с открытым сердцем, мудрым взглядом… Какой прекрасный План Жизни… Ах, побольше бы таких Планов…

И координаторы шли мимо другой двери…

– Когда запланирована его смерть?

– В сорок девять лет.

– Не рано? Может, годков десять накинем?..

– Не получится. Никак не получится ему такую длинную жизнь прожить. Слишком много в нем жесткости, слишком много в нем жадности. Слишком много у него недоброжелателей…

– Ну, может, хоть до полтинника запланируем ему пожить?

– Не доживет он до пятидесяти. Никак не доживет. На него и так уже два покушения запланированы. Он этих уроков не поймет. Убийца его уже родился, в Плане Его Жизни уже запланировано это убийство…

Координаторы проходили дальше, и опять – слышались голоса из-за дверей…

– Невозможно без изнасилования, просто невозможно. Красивая она очень и – не думающая, пустая будет расти. Только журналы будет читать и рекламу смотреть, и о красивой жизни мечтать, и задом вертеть – ну никак не сможет она не «довертеться», обязательно через это пройдет…

– Одно? – деловито спросил кто-то из присутствующих.

– Нет, маловато ей одного, сразу не поймет. Пару раз надо ей пройти это, чтобы понять, что красота – не главное, что ею нельзя хвастаться, что нужно себя ценить и головой думать – где и с кем знакомиться, куда и с кем идти…

– Может, запланируем групповое изнасилование, – чтоб сразу ее проняло? – опять по-деловому спросил тот же голос.

– Нет, групповое не пойдет. Жестко очень. Обидится она на весь белый свет, а своей вины не увидит…

И координаторы проходили мимо другой двери…

– В двадцать три он будет директором маленькой фирмы. В двадцать пять купит свою первую иномарку. В тридцать три станет банкиром. В тридцать шесть – директором крупнейшей инвестиционной компании. В сорок купит особняк на Мальдивах. В сорок четыре – яхту. В сорок девять – станет контрольным держателем акций крупной международной компании. Все.

– Все? Это – все?

– Все, что предусмотрено Планом.

– А когда же жизнь? Когда он будет жить?

– Это и будет его жизнь. Карьера. Положение. Деньги. Имущество.

– Поймите, – успокаивающе произнес чей-то голос, – с его представлениями о важности материальных ценностей, с его закрытым сердцем, с его постоянным желанием доказывать другим, что он – лучший, – только такая жизнь и может быть ему запланирована… Как это ни грустно, – добавил все тот же голос. – И поэтому в Плане Его Жизни запланированы одиночество и разочарование, когда жизнь будет идти к концу и он обнаружит, что прожил ее зря, потому что некому все это передать, потому что сам он без своего положения, денег и власти никому не нужен…

…Координаторы вышли из Дворца Планирования, посмотрели вокруг на небесную красоту, окружающую их. Посмотрели друг на друга и понимающе улыбнулись. Пора было возвращаться к своим подопечным на Землю. Пора приниматься за работу. Пора становиться тем, кем они были, – действующими Координаторами, которые вели своих подопечных по намеченному Плану их Жизни, создавая нужные ситуации, встречи, события, делая все, чтобы План Жизни был осуществлен.

Они были Координаторами, но люди, в простоте своей называли их Ангелами-Хранителями.

Люди думали, что Ангелы-Хранители для того и созданы, чтобы хранить и оберегать их от всяких трудностей, защищать их на жизненном пути от всяких неприятностей.

Но в Планах их Жизней не было неприятностей или плохих событий. В Планах их Жизней было только то, и именно то, что закономерно вытекало из всей сути человека, полностью его выражало, отвечало его характеру, особенностям, даже типу телосложения, питания, среде обитания. Это был закономерный и очень хороший для каждого человека План, – потому что это был единственно возможный План Его Жизни. И кому, как не Координаторам Плана Жизни, принимающим участие в разработке этих Планов, это понимать?

И они, по сути, были настоящими Ангелами-Хранителями. Они отвечали за проживание человеком СВОЕЙ жизни. Они заботились о нем, чтобы он рос и становился лучше, чтобы он максимально прожил свою жизнь и свои уроки в этой жизни.

Они были настоящими Ангелами-Хранителями, в самом высоком, небесном смысле этого слова…

…Сжатие было сильным. Просто невозможным, невообразимым, таким тугим и темным, что если бы она могла говорить и мыслить она выразила бы свои ощущения такими словами. Но она еще не могла говорить, не могла мыслить, она просто чувствовала это страшное, мешающее ей двигаться сжатие, и пробиралась, продиралась, ведомая немыслимой силой наружу, просто – выдавливалась этой силой вовне, и, когда уже казалось, что это страшное сжатие и темнота никогда не кончатся, вдруг появился свет – яркий, ослепительный, доселе никогда ею не виданный, и что-то жесткое вошло в нее, раздирая ее изнутри, – это первый ее вдох впустил в нее такой еще колючий, непривычный для нее воздух. И она закричала – громко, пронзительно и немного хрипло, как плачут только что родившиеся младенцы, нахлебавшиеся во время рождения околоплодных вод. И ее подняли вверх, чтобы показать матери – родилась девочка, маленькая, слабенькая, и акушерка, держащая ее в руках, внимательно вгляделась в испачканное слизью и смазкой маленькое тельце и сказало обеспокоенно:

– Смотрите, кожа – немного желтая…

– Послеродовая желтуха, – мягко, негромко, как бы для себя сказала врач. И так же негромко сказала акушерке: – Ребенка в инфекционный бокс…

…Жизнь по Плану – началась…